Трансформационная паутина

Гали Баврина, 2018

Непопулярный актёр, владелец центра йоги и примерный семьянин Неткан Бонгелов ведет спокойную размеренную жизнь. Ровно до тех пор, пока давний друг Алистер не поручает ему присмотреть за странным питомцем. С этого момента Неткан погружается в череду невероятных, иногда опасных и захватывающих событий…Если вы чувствуете, что застряли в зоне комфорта и вроде бы всё хорошо, но в этом нет движения и жизни, и страх перемен не даёт сделать шаг… Позвольте себе представить, что есть возможность менять жизнь не через стресс, а всего лишь постепенно расширяя эту самую зону комфорта…

Глава 3. Питомец

На ближайший месяц я остался дома один. Жена с сыном отправились на Алтай, в гости к бабушке. Я же не смог бросить на произвол судьбы йога-центр: преподаватели разъехались на ретриты, тренинги и много куда ещё ввиду майских праздников. Можно было, конечно, освободить время и для себя — ученики в очереди не толпились, но я чувствовал, просто знал, что моё место сейчас в Москве. Как только закрылись двери за домочадцами, позвонил Олег, знакомый агент по актёрам и предложил пройти пробы на одну интересную роль. Убедившись, что правильно распознал голос интуиции, я продолжил привычные будни.

История с ковриком пришлась на второй день спокойного одиночества. Размышляя о многочисленных Я, одно из этих Я как раз направлялось в ванну, когда зазвонил домашний телефон.

— Кто же это может быть в семь утра? — вслух спросил я. Номер незнакомый. Может, снова агент? Хотя агенты по актёрам, скорее, звонят в два часа ночи.

— Привет, друг! — прозвучал знакомый голос.

— Алистер! Ты вернулся из Мексики?

— Уже два года как. Сейчас я вернулся из Бразилии, а завтра лечу в Бутан. Ты не мог бы взять на передержку моего питомца? Буквально на месяц?

— С твоими-то разъездами собаку завел? — удивился я.

— Не совсем. Забери его, пожалуйста, часа через два, давай на Пражской пересечемся. Ты же вроде любитель животных.

— Ну, ок. В девять ноль-ноль на Пражской, — только и успел сказать я, как в трубке послышались гудки.

До Пражской недалеко, поэтому в душ я ещё успевал, но на релакс можно было не рассчитывать. Мысли увлекли меня в воспоминания о времени, проведённом с этим невероятным человеком. Алистер, как же я тебя обожаю! Когда ты появляешься, моя жизнь так резко меняется. Уже жду с нетерпением. Да и питомец будет кстати… Хотя съёмки в фильме… Ну да ладно, всё сложится само собой, как всегда.

Контрастный душ. Стакан тёплой воды с мёдом и лимоном. Лимон попался слишком терпкий, пришлось добавить побольше меда. Спустя двадцать минут после напитка… ну, вы понимаете. Так, что же приготовить на завтрак? Как будто у меня есть особый выбор. После Индии, как и большинство людей, которые там побывали, я перестал употреблять животную пищу. Три года вегетарианства. Поэтому оптимальный завтрак для меня — зелёный коктейль из петрушки, огурца и воды плюс мисочка орешков и сухофруктов с мёдом.

Денёк обещал быть прекрасным. Обожаю май в Москве. Летом здесь по-южному жарко и воздуха почти нет, духота. А вот май — волшебное время, когда люди преображаются в ожидании лета, улыбаются вслед ушедшей серой слякоти.

Я надел белые брюки и такую же кофту в духе кундалини йоги. Индия основательно поработала над моим гардеробом, хотя в шкафу полно одежды самых разных, абсолютно противоположных стилей. Иногда мне кажется, что я просто очень долго играю роль йога-тичера или йога-бизнесмена. И вообще, просто постоянно играю роли.

Предвкушение встречи с Алистером ощущалось на губах привкусом чаванпраша, которым он меня пичкал на протяжении всего путешествия. Меня жгло любопытство — что за питомец у моего друга? Поворачивая ключ в замочной скважине, я снова вспомнил утреннее ощущение своего Я. Интересно, сколько «меня» насчитается по дороге от дома до метро? Я иду. Я смотрю на лоскуты облаков, разбросанных по голубому небу. Я ощущаю тёплый ветерок на лице. Я слышу звук приближающейся машины, когда перехожу дорогу. Я огибаю мелкие препятствия в виде собачьих кучек и барьеры покрупнее — машины, оставленные на тротуаре с вечера. Я думаю над предстоящей встречей. Я считаю всех этих Я. И кажется, есть ещё Я, который просто сидит в моём теле пассажиром, дышит или медитирует.

Стеклянная дверь метро, отпущенная торопливым пареньком, едва не прилетела мне в нос. Хорошая реакция москвичам просто необходима — мешкать нельзя, ты всегда должен быть готов прикрыть уязвимые места от надвигающейся опасности.

— Можно вашу сумку просканировать? — ко мне уже спешил инспектор.

— Пожалуйста, правда, она пустая.

— Значит, на обратном пути просканируем, — улыбнулся он.

— Я за кошкой.

— Удачи, — ответил инспектор, и тут же нашел себе новый объект: армянина со здоровенным рюкзаком.

Размышляя, какое из моих Я показалось работнику метро подозрительным, я не заметил, как добрался до Пражской. Навстречу мне по перрону, словно в зеркальном отражении, шёл Алистер с чёрной сумкой. Нет, это не было похоже на встречу наркодилеров или других криминальных личностей, как могло бы нарисовать воображение. Скорее, на постановку пластического спектакля. Он сиял своей неподражаемой улыбкой, словно Джоконда в мужском воплощении, и я мгновенно заразился его настроением.

— Друг, друг, я рад нашей встрече! — повторял Алистер, и я отметил, что бесконечные путешествия отразились на его родном русском языке. Теперь он говорил с англо-португальским акцентом.

— Я не меньше! Ты спешишь?

— Да, спешу. Я очень хочу побеседовать с тобой, но сделаем это через месяц, не сегодня, ладно? Вот тебе мой сокровенный талисман. — Он достал из сумки объёмный пакет и протянул мне. — Его зовут Оракул.

— Другого я и не ждал, — усмехнулся я. Забавно, что «великий и ужасный» Алистер назвал животное настолько примитивным именем.

— Корми тараканами раз в три-четыре дня. Ну, или просто выпускай почаще, он сам их поймает, если вдруг у тебя водятся.

— Не понял. Там что, паук? — я уже начал открыто веселиться над тем, во что ввязался.

— Тарантул. Оракул, рад вас представить, — обратился он к пакету. — Держи, мне пора. — Он вскочил в подошедший вагон, раскрашенный под хохлому. А я остался на перроне с новым питомцем.

Арахнофобией я не страдаю, в отличие от жены. Вычитав, что эта фобия как раз-таки лечится смелостью, — нужно просто взять и приблизиться к объекту своего ужаса — я даже предлагал Симе завести тарантула. И назвать Васей. Может, тогда она согласилась бы поехать со мной в какую-нибудь тропическую страну на пару лет. Сейчас эту мечту мы откладываем, потому что пауки пугают её до икоты. А ещё тарантул в доме — неплохой сюрприз для гостей. Так сказать, проверка уровня осознанности для разномастных гуру, йога-тичеров, актёров-трезвенников и других редких персонажей, которые к нам периодически заглядывают. «Проходите, гости дорогие. Только там Вася в комнате, у окна греется на солнышке, не беспокойте, пожалуйста». Интересно было бы посмотреть на реакцию.

Давно убедился: чего ни пожелай, то и получишь. Думал про Васю — на тебе Оракула. Мне захотелось открыть пакет и поздороваться, что я тут же и сделал. А ничего, милый такой, сидит себе в круглом аквариуме и не жалуется.

— Привет, братишка Василий. Месяц мы с тобой вдвоём. И к чему бы такое знакомство? Ладно, едем домой, будем гуглить, как содержать тарантула. А вот и наш поезд.

Я поймал себя на том, что слишком быстро влился в процесс одностороннего общения с пауком. Как родитель маленького ребенка, привыкший к постоянному монологу. Наверное, сказывается тоска по сыну.

— Так что, Василий, будешь теперь моим вторым сыном. — Я лихо переименовал паука, но тот не возражал. Вряд ли пауки привыкают к именам, им должно быть без разницы, как их там называют млекопитающие.

Инспектор, как и обещал, проверил сумку на обратном пути

— С кем вы там разговариваете? — поинтересовался он.

— С пауком. — Мне никак не удавалось сделать серьёзное выражение лица.

— С человеком-пауком? — Инспектору явно нравилось быть остроумным.

— Да нет, с тарантулом. — Я с готовностью открыл сумку.

–…! Вот же страхолюдина! — воскликнул он. — Аж сердце прихватило. Ладно, идите, извините за беспокойство.

Люди становятся такими искренними, испытывая сильный страх. Казалось бы, строгий, уверенный в себе «начальник» — а как ребенок, боится паука. Я думал об этом без осуждения, скорее, с сочувствием. Сам я отчетливо осознал страх смерти только с рождением сына. И то он, скорее, инстинктивный, чем разумный. Перекликающийся с чувством ответственности. До этого момента страх был для меня одним из главных объектов исследования. Мне нравились экстремальные виды спорта, которые вдохновляют держать баланс на острие ножа, на тонком канате без страховки. Вкушать жизнь без страха, полную и настоящую, когда не цепляешься за прошлое и ничего не ожидаешь от будущего.