Сумасшедшая парадигма делает СССР газовой супердержавой

Гайрат Нуритдинович Махмудходжаев, 2019

В контексте становления страны энергетической супердержавой напрямую через мироощущение и восприятие – молодого геофизика, выпускника московского вуза, приводится стенограмма ключевых моментов освоения Зап. Сибири. События излагаются жестко без ретуши и глянца. Из хронологии записанных событий следует, что произведение является последним свидетельством очевидца знаковых событий в Зап. Сибири, шестьдесят лет назад. Содержит нецензурную брань.

18. Подводное сальто-мортале.

Утром я уже был в экспедиции. В.Т. встретил меня спокойно. Он уже был в курсе ЧП и занимался организацией спас. работ по вытаскиванию трактора-утопленника. Спас. работы начались на следующее утро. Я не был задействован в этих работах, а присутствовал только формально. А вот В.Т. и вовсе не присутствовал. На своем веку он, наверное, столько насмотрелся на таких утопленников… Но для меня это было захватывающее зрелище. На берегу выстроилась кавалькада из четырех сцепленных С-100 с грохочущими дизелями, а в огромной полынье одиноко торчал кончик выхлопной трубы утопленного трактора. Недалеко собрались, невесть откуда-то взявшиеся зеваки и зрители. А двое трактористов стояли по обоим сторонам полыньи и безуспешно пытались на длинных веревочных растяжках надеть петлю из негнущегося стального 25-ти миллиметрового троса на крюк расположенный под днищем утопленного трактора. Шло время и скоро всем стало ясно, что эту задачу смогут решить только водолазы из ДОКа. Это стало ясно и мне. Но я понимал, что в экспедиции меня будут полоскать до тех пор, пока этот трактор торчит в этой полынье Я останавливаю работы и прошу приготовить мне трос. Я сам буду накидывать петлю на крюк. Это был отчаянное решение — залезть в ледяную воду на глубину почти в три метра и попытаться накинуть голыми руками на крюк под днищем огромную петлю из 25-ти миллиметрового стального негнущегося троса. Я понимал, что если я допущу малейшую оплошность, то я из спасателя трактора-утопленника превращусь в его напарники. Я был ещё молод… Но я уже умел рисковать в жизни, и я уже умел побеждать, и здесь я был старшим, и за себя отвечал я сам. Первое погружение было рекогносцировочным. Нужно было освоиться с подводной топографией днища трактора. И нужно было приноровиться к тросу и оценить его вес в воде. Наконец, нужно было оценить свои физические возможности. Во второй попытке я уже попробовал накинуть петлю, но мне выдали слишком большую слабину, и петля не легла на крюк. Я отогрелся в балке и начал готовиться к третьей попытке. Я понимал, что это будет моя последняя попытка — на большее у меня просто не хватит сил. Я собираюсь. Я собран. Я весь — пружина Я должен накинуть этот трос. Я раздеваюсь догола, прыгаю в ледяную воду и подплываю к утопленнику, где для меня на весу на растяжках с обеих сторон полыньи держат стальную 25-ти миллиметровую петлю. Я контролирую каждое свое движение, каждый свой вдох, выдох Счет идет на секунды. Ледяная вода буквально высасывает из меня всё тепло и энергию. Я осторожно, чтобы не пораниться берусь левой рукой за трос, ногами нащупываю радиатор трактора и фиксирую с помощью трактористов на растяжках положение петли в пространстве относительно кромки радиатора. Далее я слегка погружаюсь вниз, нащупываю правой рукой радиатор, переворачиваю свое тело головой вниз и цепляясь правой рукой за ячейки радиатора, а левой рукой держа петлю, медленно, медленно погружаюсь вниз. Всем моим маневрам мешают растяжки с обеих сторон. Я продолжаю идти вниз, и вот моя голова уже на уровне днища трактора. Здесь я обратно переворачиваюсь и принимаю вертикальное положение. Я в воде уже около минуты, а под водой — секунд 15, тело мое начинает коченеть, уходят силы и уходит воздух из моих легких, а главное всё впереди. Теперь я слегка просовываю голову под днище, правой рукой нащупываю крюк и начинаю левой рукой подтягивать петлю и заводить её на крюк. Вот петля троса уже над крюком. Наступает самый ответственный момент — фиксация петли на шейку крюка. Прошло уже порядка 30 секунд под водой и у меня остались считанные секунды. Я работаю в полной темноте и восстанавливаю топографию днища с крюком только на ощупь с помощью правой руки. Теперь я медленно с трудом завожу петлю, фиксирую её на шейке крюка и даю ей немножко слабины, чтобы она хоть немного повисла на крюке. Петля 25-ти миллиметрового несгибаемого стального троса отчаянно сопротивляется моим усилиям, а я отчаянно сопротивляюсь инстинкту самосохранения. Сознание слабеет. Но в голове только одна железная мысль — подцепить петлю. Идут последние секунды. Я сдаю назад. Вытаскиваю голову из-под днища трактора. Разворачиваюсь на 180 от трактора. Руками нащупываю положение растяжек и троса и рвусь наверх. Наверх к жизни! И к выглянувшему из-за облаков зимнему сибирскому солнцу. Как же прекрасен этот мир и как же прекрасна Ты — жизнь! Прошло ещё пару дней нашего трудового отпуска, и мы уже снова едем на профиль — достреливать оставшиеся зимние проектные профиля. А в экспедиции на доске приказов и объявлений уже красуется длиннющий приказ с многократным упоминанием моей фамилии в неприглядном свете и с коротким резюме в виде объявления мне строгого выговора за подписью начальника экспедиции — Евгения Сутормина. “Ну что ж! “ — подумал я — ” За одного битого двух небитых дают!». И пошёл дальше по своим рабочим делам. А Сутормин через год сгорает в самолёте при посадке в Хантах. Сгорает в самолете, в котором он, был, как и я, пассажиром транспортного средства…