Сумасшедшая парадигма делает СССР газовой супердержавой

Гайрат Нуритдинович Махмудходжаев, 2019

В контексте становления страны энергетической супердержавой напрямую через мироощущение и восприятие – молодого геофизика, выпускника московского вуза, приводится стенограмма ключевых моментов освоения Зап. Сибири. События излагаются жестко без ретуши и глянца. Из хронологии записанных событий следует, что произведение является последним свидетельством очевидца знаковых событий в Зап. Сибири, шестьдесят лет назад. Содержит нецензурную брань.

16.30 секунд…

Мы возвращаемся на профиль глубокой ночью. Несколько часов глубокого сна и начинается новый полевой день. И неожиданно с базы приходит распоряжение В.Т. о досрочном выезде отряда на базу — на отдых. Несмотря на ритм обычного рабочего дня в отряде тут же начинается сдержанный ажиотаж — кто в предвкушении просто нехитрого недельного отдыха с баней и прочими нехитрыми житейскими радостями, а кто в предвкушении очередного недельного загула с мордобоем и прочими тоже нехитрыми человеческими слабостями. Сборы затянулись допоздна, и мы заняли свои места для заветного старта только около 23 часов по местному времени. Я — в кабине трактора вместе с трактористом и ещё двумя девушками из сейсмобригады, а весь отряд — в прицепленном сзади балке с сейсмостанцией. Я обычно в таких случаях сам любил сидеть за рычагами С-100, но на этот раз после предыдущей бессонной ночи я так умотался за день, что у меня не было никаких сил и желаний садиться за рычаги. Я сел около левой дверцы рядом с трактористом, а две девушки, одна из которых была его зазнобой — с другой стороны, зазноба, понятно, рядом с трактористом. Мне было только 24 и у меня, разумеется, тоже была девочка в Хантах, Нина Колесникова, которая ждала меня. Дорога была, естественно, та же, по которой мы только что с Василием проехали накануне, да и вообще, по ней мы ездили всю зиму, так что я мог с чистой совестью спокойно расслабиться. Убаюкивающее работает мощный дизель трактора, время от времени нас подбрасывает на кочках, и мы на полной тракторной скорости — 15км в час мчимся в Ханты, но я уже не в тракторе. Я уже со своей девочкой — десятиклассницей, если даже пока еще не очень любимой, но уже, уж точно, очень и очень желанной.

Потопление трактора.

Казалось, прошли мгновения. “Но что это!?.. Страшный холод! Страшный реальный сон! Я в тракторе, заполненном ледяной водой. Скорей! Скорей проснуться! Ну, скорей же! В тёплую кабину трактора!…Но нет! Нет!? Это не сон… Мы провалились! Мы провалились в протоку, через которую проезжали вчера ночью! Мы на дне протоки!” Вся кабина трактора доверху заполнена водой. Еще мерно работает дизель трактора, еще светят фары и их отраженным светом наполнена кабина трактора. “Воздух! Мне нужен воздух! Я не набрал воздуха! У меня нет воздуха!” Глохнет дизель. Гаснет свет. “Ничего страшного! Это не конец! Нужно только открыть дверцу трактора и выскочить наверх! Быстрей к дверце! Вот она! Нужно только нажать на ручку вниз и чуть-чуть толкнуть наружу, я это делал сотни раз, и дверца откроется, ещё секунда, и я снова буду на свободе., Я снова буду дышать и жить!” Ручка послушно идет вниз. “Теперь нужно только толкнуть её наружу!” Я слегка толкаю дверцу наружу… потом сильнее… ещё сильнее…и еще сильнее… “Но что это?! Что это?! Дверца не открывается. Ещё раз вниз и наружу.! И ещё раз! И ещё раз! И ещё раз! И ещё раз!… Но она не шевелится… Как будто она наглухо приварена… Как будто она никогда не открывалась…Бесполезно! Я в клетке! В железной клетке! В железной клетке, заполненной ледяной водой на дне протоки! Это конец! У меня нет запаса воздуха…Я выдержу не больше 30 секунд! Уже идет обратный отсчет времени.” — 25, 24-, “ Мне только — 24… Я ничего не сделал! Я ещё ничего не сделал в жизни!”… Отчаяние и обида заполнили меня… “Я — молод… Я — здоров… Я — полон сил…Я готов покорить мир… Я ещё никого не любил…” И я жму, и жму на ручку дверцы, и я понимаю, что это мой единственный и последний шанс, и я буду жать до конца. — 19.18-… И опять. “Я — молод… Я — полон сил… Я хочу жить…”. Но дверца не открывается… “Её заклинило или еще что-то…Всё! Воздуха нет! Страшная боль! Я погибаю… Это последние секунды…” 14,13… Дверца не шевелится несмотря ни на что. “ Я в запертой наглухо клетке на дне реки… Я погибаю, так и не успев ничего совершить…” 9,8. Воздуха нет… Наваливается страшная боль. Последние секунды… Мыслей уже никаких нет, и только всё сильнее звучит предательский голос. “ Открой рот! Прекрати борьбу! Прекрати страдания! Всё бесполезно!… Сознание слабеет и на меня наваливается чудовищная боль. Голова разрывается на части… Легкие сводят судорогой от сумасшедшей боли…Живот режет болью… Я — весь кусок боли… Наступают последние секунды отчаянной борьбы. Мускулы рта готовятся впустить ледяную воду, чтобы только прекратить эту чудовищную сумасшедшую боль и всё сильнее команды — “ Прекрати борьбу! Прекрати страдания! Всё бесполезно! Открой рот!”. Но я молод! Я хочу жить! Отчаянно хочу жить! Любые страдания — но только не смерть! И я прилагаю безумные усилия — чтобы только не открыть рот и продолжаю жать ручку дверцы. — 4,3-… Но вот уже агония…“Всё! Всё! Это конец! Конец всему! Всё бесполезно… Всё конец…Нет! Нет!” Но Боль рвёт меня…Боль раздирает меня… “Открой рот… Прекрати борьбу. Прекрати страдания. Открой рот! — Нет! — Нет! Это конец! — Нет!“ 3,2… “Открой рот! Всё бесполезно! — Нет! — Нет! Всё кончено! — Нет! “ Жму — ещё и ещё, и ещё! Боль везде… Только боль… Чудовищная боль… “Прошло, наверное, 40 секунд, как я в затопленном тракторе. И я всё цепляюсь за секунды — секунды адских бессмысленных страданий. Идёт отчаянная, но бессмысленная борьба. Я знаю, что я обречён, но…”. Жить! Только жить! Ещё секунду жизни! Ещё! И ещё! Жить! Только жить! “ “Рот! Открой рот! Нет! Открой рот! Нет! Открой рот! Нет! Конец! Нет! Нет! Но вот, остатками сознания сквозь чудовищную боль я понимаю бессмысленность всего, что всё, что — это конец, что мне остались секунда… или две, и я уже сдаюсь… Я уже сдался… И мне уже без разницы — жизнь или смерть, но только без этой чудовищной боли! Я говорю всё… — “в последний раз” и снова всё — “в последний раз”. Ручка дверцы как обычно идёт вниз… доходит до упора… и вдруг дверца… чуть-чуть поддалась… Я нажимаю и толкаю сильнее! Ещё сильнее! Щель! Я протискиваюсь в щель и наверх! Глоток бесценного воздуха! Меня подхватывают, и я уже стою на льду. Я ничего не соображаю, но я — живой. “ Я — живой! Я — снова живой! Я продолжаю жить…” Я стою на льду и разрываюсь от любви и благодарности. Я готов целовать все вокруг — своих рабочих, сосны, ели, снег под ногами… В благодарности за жизнь, которую я снова получил, которую мне только что даровали. И я знаю — “теперь я буду любить все вокруг и всех до самых последних дней своей жизни. Я буду любить всех без разбора… кривых, косых, убогих, горбатых…, всех без разбора, потому что теперь я знаю стоимость жизни, я знаю смысл жизни! Жить — это значит любить! Любить и благодарить! Любить всё вокруг! И благодарить за всё, что тебе даруют! “