Грейс – 2. Остановить пандемию

Габриэль Гудвин, 2020

В одной из крупнейших стран Юго-Восточной Азии происходит вспышка эпидемии загадочной болезни. Эпидемия почти мгновенно распространяется по всему миру, превращаясь в пандемию. Все громче и громче, звучат голоса тех, кто утверждает, что вирус, вызвавший эту самую болезнь, был создан искусственно, по чьему-то злому умыслу. Так ли это на самом деле? Сможет ли женщина-ученая, биоинженер по имени Грейс и помогающий ей агент ФБР Прескотт остановить надвигающий апокалипсис? Особенно учитывая, что за ними, пытаясь заставить замолчать их навсегда, охотятся представители сразу нескольких сил.

Глава 2. Пробуждение.

Сознание медленно, урывками, возвращалось к ней. Во рту пересохло, и вообще было такое гадкое ощущение… как будто туда кошки в туалет сходили. Болело сердце, болела голова, болели руки, ноги — болело вообще все.

— Ммм…, — она с большим трудом заставила открыть себя глаза. — Черт возьми, где это я?!

На какую-то секунду Грейс позабыла все, что с ней приключилось за последние дни и сильно удивилась, решив, что она, скорее всего, с непривычки сильно «перебрала» со спиртным на какой-нибудь вечеринке, да и заснула прямо на диване. Вот только окружающая обстановка почему-то не походила ни на рабочую, ни на дом кого-нибудь из коллег.

Потом память внезапно вернулась к ней, но понятней от этого не стало. Скорее даже наоборот. Она действительно лежала на диване в каком-то… кабинете что ли? Да, больше всего это было похоже на чей-то офис. Только очень уж неряшливый офис — большой стол был весь завален каким-то барахлом, какими-то непонятными деталями вперемежку с чертежами и бумагами. В углу стоял тяжелый металлический сейф, пол был грязный и давно не мытый, а в воздухе отчетливо пахло спиртным и табаком. Вот почему она сначала решила, что она на какой-то вечеринке. Ах да, еще в этом странном офисе не было ни одного окна — только электрическое освещение. Так что, день сейчас или ночь — даже этого она не знала.

Она с большим трудом встала с дивана и сделала робкий шаг по направлению к столу — может, хотя бы лежащие на нем бумаги наведут ее на мысль, где же она оказалась? Ведь последнее, что она помнила, это то, что она в тюрьме, а если точнее, то в тюремной больничной палате. Ей стало плохо, очень плохо… после того, как та медсестра ей что-то вколола. Честно говоря, она тогда думала, что умирает. Вот только на рай это место было как-то не очень похоже. Неужели это ад? Ну а если серьезно, то где же она все-таки?

Сделав еще один шаг, Грейс поняла, что немного переоценила свои силы — комната внезапно закружилась перед глазами, ноги подкосились, и она начала падать вперед, рефлекторно попытавшись схватиться за краешек стола. Получилось как-то не очень — все чего она добилась, так это того, что спихнула оттуда на пол какую-то детальку, а следом за ней, пребольно ударившись, рухнула и сама. Грохот получился просто отменный.

«Интересно, кто-нибудь это слышал?» — подумала девушка, морщась от новой порции боли и еле сдерживаясь, чтобы не застонать.

Оказалось, что очень даже «слышал» — минуту спустя на пороге возник какой-то мужчина и молча уставился на нее. Высокий, мрачный, небритый, одетый во все темное — честно говоря, он вообще-то мало походил на тюремного охранника или врача. Зато очень даже походил на… Грейс внезапно похолодела, и сама того не сознавая съежилась, пытаясь отодвинуться как можно дальше от него. Мужчина все так же ни слова не говоря вышел и закрыл за собой дверь.

На наемника мафии — вот на кого он на самом деле очень даже был похож! Ведь тот лощеный адвокатишка тогда в тюрьме обещал же, что они обязательно доберутся до нее. Вот и добрались! Ну да, все верно — им ведь было нужно не просто «убрать» ее, а узнать куда она, то есть на самом деле Франческа Риетти, дела миллионы «семьи». Как он сам ей сказал, в тюрьме им пытать ее было бы несподручно, добиться, чтобы ее освободили под залог, у них бы тоже вряд ли получилось. Не тот случай. Оставался, только побег. Вот они и устроили ей сердечный приступ, есть такие препараты, которые могут его сымитировать, и таким вот образом вытащили ее на волю… Точнее, в свое логово.

То есть, ее тем уколом вовсе не пытались убить, как она уже было решила. Убивать ее будут сейчас — медленно, неторопливо и мучительно, на протяжении многих часов. Бедняга похолодела от страха. Непонятно было только одно — почему она еще не связана по рукам и ногам? Хотя, с другой стороны, зачем им беспокоиться? Что может хрупкая девушка в одиночку сделать против нескольких мафиози? Ведь тот тип, что сейчас только что на нее пялился, явно ведь не один — наверняка в соседних комнатах сидят его дружки и ждут, когда он их позовет.

Нечеловеческим усилием воли брюнетка подняла руку, схватилась за краешек стола и заставила себя встать с пола. Конечно, вряд ли они настолько беспечны и глупы, чтобы оставить здесь какое-нибудь оружие. Но может хоть что-то? Ее взгляд судорожно зашарил по столу — увы, ничего даже и близко похожего. Хотя, вон та деталька выглядит достаточно внушительно… Бесполезно — она и в нормальном-то состоянии с трудом бы эту тяжесть подняла, а уж сейчас и подавно.

— Ааа! — во вновь распахнувшуюся дверь полетело то, что первым попалось ей под руку. То есть скрепкосшиватель. Не попала. Точнее попала, но не совсем — скрепкосшиватель стукнулся об стену и упал на пол, не причинив типам, стоявшим в дверном проеме, ни малейшего вреда.

— Слава Богу, тебе уже лучше! — искренне обрадовался один из них. — Наконец-то ты очнулась! А то я уже всерьез начал волноваться!

Грейс против своей воли разок громко всхлипнула, а затем еще раз — прямо на нее смотрел, буквально светясь от счастья, красавец блондин с голубыми глазами. И уж это-то лицо ей было знакомо — ведь она сама его выбирала, когда создавала новую внешность для агента Прескотта.

— Это ты! Это ты! Это действительно ты, Прескотт! — теперь она уже рыдала по-настоящему, не в силах остановиться. — А я-то думала, что больше никогда тебя не увижу! Я думала, что мне конец, что до меня добрались эти итальянцы, что меня сейчас…

И она, заливаясь слезами, начала оседать на пол. Прескотт, а это действительно был он, тут же подскочил и подхватил ее под руки, не дав ей вновь упасть.

— Тише, тише! — сказал он, успокаивающе. Затем Прескотт усадил ее обратно на диван и сам сел рядом с ней. И никто из них даже и не заметил, не обратил внимания, как второй мужчина вошедший в комнату вместе с агентом, развернулся и молча вышел. Впрочем, это как раз и не удивительно — до того ли вообще им сейчас было? Агент держал ее за руку и, что-то тихо шепча, успокаивающе гладил.

— Так что же все-таки произошло? — спросила Грейс, когда немного отдышалась и вновь смогла говорить. Руку она, впрочем, так и не убрала. — Я, кажется, уже больше вообще ничего не понимаю! — пожаловалась она.

— Гм, ты помнишь, как мы с тобой говорили о том, что я обязательно придумаю какой-нибудь план, чтобы вытащить тебя из тюрьмы? — с какой-то небольшой заминкой произнес агент.

— Помню, конечно, — все еще не понимала она.

— Так вот, я воспользовался своими старыми контактами, — продолжил объяснять он. — Был у меня один знакомый преступник, так, мелкая, ну хорошо, не совсем мелкая, скорее средняя, рыбешка в длинной преступной пищевой цепочке. Занимался он тем, что угонял машины, дорогие как правило, перебивал номера в своей мастерской, да и продавал затем как подержанный, но зато абсолютно легальный товар. Как-то раз мы взяли его с поличным и, предварительно немного попугав, вместо того, чтобы арестовать, предложили сотрудничать. Дело в том, что на самом-то деле работал он вовсе не на себя — его мастерская была всего лишь частью большого криминального синдиката, которому он и отдавал большую часть дохода от своего «бизнеса». И действовал этот криминальный синдикат не в одном городе или даже штате, а по всей стране. Там были задействованы сотни, даже тысячи людей — угонщики, механики в нелегальных автомастерских, те кто доставал новые, легальные номера и документы, а заодно вносил их в федеральную базу данных, те кто затем перепродавал эти краденые машины. И естественно, те, кто руководил всем этим, если его можно так назвать, «бизнесом». Вот в надежде постепенно выйти на этих людей, мы и отпустили Марко, обязав его с нами сотрудничать.

— Так, теперь я, кажется, понимаю, где я. Но, при чем здесь эти угонщики и медсестра в больнице? — все еще никак не могла догадаться она.

— Тут такое дело…, — его рука сжала ее ладонь чуть сильнее, — мне ведь как-то нужно было срочно вытащить тебя за пределы тюрьмы. Не могли же мы идти на штурм или рыть подкоп! В общем, была у меня еще одна знакомая — нет, не по криминальному миру, а вовсе даже наоборот. Когда-то я спас ее сына — вырвал его из лап похитителей. Вот я и попросил ее о помощи, а она, чувствуя себя моей должницей, не смогла мне отказать. Достали препарат, который вызывает имитацию сердечного приступа. Правда, как она мне объяснила, препарат этот очень опасный, и применяют его только в самых крайних случаях — ведь он даже здорового человека вполне может отправить на тот свет… Но мне пришлось, пришлось пойти на этот риск! Скажи, ты ведь не сердишься на меня? — выпалил он, и виновато посмотрел ей в глаза.

— Нет, — несколько долгих секунд спустя ответила она. Это время, показавшееся ему вечностью, она обдумывала — может и вправду стоит рассердиться? Она ведь действительно чуть было на тот свет не отправилась. Но тут же поняла, что это, пожалуй, на тот момент был единственный выход. — Но, я по-прежнему не понимаю, ведь медсестра сделала мне укол в тюремном госпитале, когда там никого не было? А если бы я по счастливой случайности туда накануне не попала? Если бы я все еще сидела со своей соседкой, Кристи ее звали, кажется, в камере? Вряд ли она смогла бы мне сделать инъекцию прямо там — это выглядело бы слишком уж подозрительно!

— Да, кстати об этом, — смущенно кашлянул он. — Дело в том, что та «счастливая случайность», как ты только что выразилась, на самом деле вовсе и не была случайностью. В общем, был у меня там один знакомый охранник, точнее охранница, которую я попросил о небольшом одолжении. Ну а та попросила о небольшом одолжении одну из заключенных — за пачку сигарет и кое-какие поблажки немного подправить тебе лицо. Ну так, не то чтобы уж очень сильно — но, чтобы этого было достаточно, для того чтобы тебя отправили в тюремный госпиталь… Что с тобой? — испуганно воскликнул он. — Тебе что, плохо?!

— Нет, мне хорошо! — давясь от смеха и слез одновременно ответила она. — Я тут просто подумала, что с такими наклонностями и способностями ты себе карьеру явно не по ту сторону закона выбрал. Профессор Мориарти, блин! Криминальный гений, шантажист и манипулятор провинциального масштаба! Ой, умора!

— Слушай, а как же ты им всем представлялся-то? — спросила она, когда немного успокоилась. — Ты ведь теперь выглядишь вовсе не как тот знакомый им агент Прескотт, которого они все знали? Не говоря уж о том, что агент Прескотт теперь вообще официально числится в розыске!

— Ах, это! — он честно говоря даже и не знал — обижаться ему на сравнение с «профессором Мориарти» или все-таки не стоит. — Ну тут все просто — я притворялся его доверенным лицом, неким Мартином Роджерсом. Ну а поскольку я сообщал им такие подробности, которые мог знать только агент Прескотт, то они мне верили. Ну и то, что агент Прескотт теперь официально в бегах объясняло то, почему он не может встретиться с ними и попросить об услуге лично…

— Воркуете, голубки? — в дверях стоял никто иной как Марко, и, как им обоим показалось, как-то гнусно ухмылялся. Возможно показалось потому, что за поясом его черных джинсов торчала рукоятка пистолета. На которую Марко демонстративно положил руку. А за его спиной маячили два его подельника.