Глава 3
Саша любил читать. Кроме учебников, тетрадей, ручек и карандашей в его рюкзаке всегда находилось место для книги. Сначала это были большие детские издания с яркими иллюстрациями. Потом они уступили место книгам размером поменьше. Число картинок в них убавилось, зато страниц стало значительно больше. Саша читал много и с упоением.
Удивительно? Вовсе нет, если мы говорим о мальчике, который с раннего детства привык ждать. Ждать, когда мама допишет статью, например, о поведении дельфинов перед штормом. Ждать, когда мама «на полчасика» уедет в океанариум, чтобы, конечно, целых три часа возиться там с рыбами, скатами и морскими каракатицами. Ждать, когда она закончит говорить по телефону, ответит на сообщения, отправит фотографию, проверит и перепроверит электронную почту.
Книги стали для Саши настоящими друзьями, которые помогали скоротать время, рассказывали об интересных вещах, о разных странах, о приключениях и судьбах людей. Они поддерживали и утешали мальчика в трудную минуту. Особенно он любил читать перед сном, тогда ведь и сны снятся другие, яркие, как…
— Звезды! — прошептал Саша, очнувшись.
Он лежал на земляном полу в заброшенной охотничьей хижине, глубоко вкопанной в землю. В этих местах такие охотничьи убежища называют заимки. Скорее, это была небольшая пещера, устроенная на склоне холма. Сквозь дыру в бревенчатом настиле виднелось небо. Темнеющее небо, в котором одна за другой загорались звезды.
Привстав, Саша стал вспоминать, что с ним произошло. Как за ним гнались браконьеры, как он свернул с тропы, перепрыгнул через дерево, потом под его ногами что-то хрустнуло, и он провалился в это заброшенное охотничье жилье… А как же лисенок? Где он?
Саша поглядел по сторонам, но разве увидишь хоть что-нибудь в этой темноте? Он достал телефон, чтобы включить фонарик.
— Разрядился!.. — с досадой воскликнул он, но вот…
В углу хижины послышался слабый писк. Саша присмотрелся и увидел лисенка. Щенок лежал на боку и прерывисто дышал, высунув лиловатый язык.
— Давай я укрою тебя? А хочешь бутерброд? Я не ел в школе, у меня их целых два! С колбасой… — приблизившись к бедному зверьку, Саша укрыл его своей толстовкой, а затем достал коробочку для завтраков и поставил рядом на землю.
— Кушай!
Но рыжий малыш только тяжело вздохнул и закрыл глаза. Что делать? Позвонить тете Нине Саша не мог, но даже если бы телефон и не разрядился, что бы он ей сказал? Как объяснить, что с ним произошло? Он и так не предупредил ее, что задержится после школы, а тут еще схватка с одноклассниками, капкан, лисенок, погоня… И вот теперь эта лесная пещера…
Нет, нужно самому принимать решения и действовать.
— Я оставлю тебе здесь, малыш. Понимаешь, моя нора далеко. Она даже не в этом лесу, и, чтобы добраться до дома, мне придется ехать на велосипеде, держаться за руль. Мои руки будут заняты, понимаешь? А с багажника ты свалишься. Я не могу взять тебя с собой! Но я тебя не брошу! Я вернусь сюда завтра утром с лекарством и едой для тебя, слышишь? Я обязательно вернусь! Обязательно!
Сказав это, Саша почувствовал какую-то необыкновенную силу и уверенность.
Теперь он точно знал, что все сделал правильно. Лисенка необходимо было спасти из капкана, а сейчас его нужно спрятать здесь, в этом убежище, и вылечить.
Стараясь не шуметь, Саша вышел и плотно прикрыл за собой узкую дощатую дверь.
В лесу было тихо. Только высоко в кронах деревьев шумел ветер.
Если с помощью линейки или циркуля отмерить на карте расстояние от опушки леса до города, то выходило не так уж и много километров, но из-за реки и единственного в округе моста между ее скалистыми берегами это расстояние смело можно было умножить вдвое.
Грибники преодолевали его за час с небольшим, но у Саши был велосипед! Выносливый железный конь, который способен развить хорошую скорость и доставить своего наездника домой без опоздания. Впрочем, сегодня об опоздании даже упоминать было глупо…
Тетя Нина была не в своем рабочем кабинете, уставленном клетками, а в комнате, и поэтому сразу увидела племянника.
— Саша! Я тебе сейчас голову оторву и рану зеленкой обработаю! — закричала она, едва мальчик показался на пороге. — Где, я тебя спрашиваю, ты был? Почему телефон отключен? Хорошо, что твоя мама не звонила, а то что я бы ей сказала, а?
— Мама не звонила? — тихо переспросил Саша и, прижав рюкзак к груди, вошел в комнату. — Прости меня, пожалуйста. Понимаешь…
— Ничего не хочу понимать! Ничего! У меня день был тяжелый, как… как удав! Я вон трех кошек стерилизовала и одному коту…
Нина на мгновение запнулась.
— Колтуны состригла! — Взяв пульт от телевизора, она продолжила: — Скажи, или для вас — мальчишек, это нормально? Приезжать после школы к ужину, а? Кстати, тебе много задали? Как ты теперь успеешь сделать уроки?
— Немного, совсем немного… — поспешил ответить Саша и хотел было выйти, как вдруг остановился и спросил: — Мне вот как раз один тест надо выполнить, и там вопрос, что делать, если нашел в лесу раненое животное?
— Усыпить! — не секунды не колеблясь, ответила Нина.
Саша с ужасом посмотрел на тетю, которая наконец перестала щелкать пультом от телевизора. Она была страстной болельщицей и не пропускала ни одного футбольного матча.
— Ушли на перерыв и ни одного гола не забили, ты посмотри! — воскликнула она и, хлопнув себя по коленям, спросила: — Какие еще вопросы в твоем тесте?
— Рана! — встрепенулся Саша. — Если у щенка на лапе рана, глубокий порез, что делать?
— Что это за тесты у вас такие, в четвертом классе? — Нина открыла пакетик с орешками. — Короче, рану надо обязательно обработать и дать антибиотик, чтобы заражения не произошло. Понял? Так и напиши. И курицу!
— Какую курицу? — с удивлением переспросил Саша.
— На плите в сковородке лежит курица с картошкой. Иди, поешь! — Устроившись поудобнее в кресле, Нина прибавила громкость и уже вслед Саше добавила: — Голову завтра тебе оторву, родной! Сейчас некогда, матч очень интересный, решающий.
Саша помыл руки, прошел на кухню и, сняв крышку со сковородки, прошептал, воссоздавая строгую последовательность:
— Обработать рану, дать антибиотик и курицу… Обработать рану, дать антибиотик и курицу…
А между тем за окном совсем стемнело. Большие рыхлые тучи постепенно затягивали небо. Они медленно проплыли над городом, растянулись над полем и затем, перевалив через реку, нависли над лесом.
Животные чувствуют приближение стихии и стараются укрыться в надежном месте заблаговременно. Они прячутся в норах и под корягами, укрываются в дуплах и густом валежнике, но человек… Человек потерял способность предчувствовать изменение погоды, и стихия легко может застать его врасплох.
— Сева, по-быстрому заноси вещи в фургон! Потом баланду свою доешь, слышишь?
Браконьеры жили в лесу уже несколько недель. В качестве дома они использовали палатку и старый автобус, который когда-то заехал в самую чащу, да так и остался там навсегда. Около его правого борта они соорудили очаг из камней, а в кустарнике сколотили нечто вроде большого сарая, где прятали клетки с пойманными зверями.
— Как же мне надоели твои приказы, Костян! Просто достали! — Младший из лесных разбойников нехотя принялся перетаскивать вещи. — Если бы мы не ушли, а остались в засаде, то лисенок сидел бы сейчас в клетке! А мы бы, Костян, в ресторане!
— Заткнись. — Коренастый мужчина достал из багажника забрызганного грязью джипа ящик с обрезками мяса. — Когда закончишь, покорми зверей. И не забудь подсыпать этим тварям снотворного, чтобы они хоть ночью не скулили.
Браконьеры заключили сделку с богатым коллекционером, который очень «любил» животных, но не живых, а их чучела.
Так, например, крупные хищники украшали его гостиную и холл, травоядными была уставлена библиотека, в столовой помещались разнообразные грызуны, но самые ценные экспонаты хранились, конечно, в кабинете.
Более того, этот жестокий человек платил двойную цену за детенышей любых хищников и тройную за детенышей лисицы.
— Слушай, а давай скажем ему, что этих рыжих щенков вообще нет. — Браконьер отшвырнул пустой ящик. — Сам же говоришь, что на весь лес один только лисенок родился. Где мы его теперь найдем? А так задвинем ему волка, росомаху и всех остальных, он и успокоится.
— Не выйдет, — рассматривая лезвие ножа в свете костра, глухо ответил хмурый Костян. — Я звонил ему сегодня еще раз. Растолковал, что так, мол, и так…
— А он?
— А он сказал, что без лисенка заплатит нам только половину, и бросил трубку. Вот так!
— Половину? — Севка присвистнул. — Так дело не пойдет. У нас зверями все клетки забиты, а он в эту малявку уперся. Слышь, что делать будем?
Костян пристально посмотрел на своего напарника и, поправляя ножны, буркнул:
— Искать…
Дождь так и не пошел. Немного отдохнув над лесом, облака двинулись дальше, открывая лунному свету и заброшенный приют охотников на склоне холма, и утес над могучей рекой, и город, в одном из домов которого спал мальчик с густой рыжей челкой. Спал и во сне повторял: «Обработать рану, дать антибиотики и курицу…»
