Тренд сменился, или Вампир, которого никто не хотел

Вячеслав Шторм, 2012

«В демократическом царстве, в толерантном государстве, не-жил да был вампир Джованни. А может, Теодор. Или – Жан-Луи. Но уж точно не Антип. Разумеется, в мегаполисе, в небоскребе и в пентхаузе. Работал, как и положено благородному вампиру, на крупнейшей местной киностудии суперзвездой. В промежутках участвовал в ток-шоу или давал интервью девичьим глянцам, иногда изменяя им с таблоидом для гей-элиты «Obajashka-Revju». В общем, на кровь с молоком и прочие невинные шалости хватало. Из-за них-то, шалостей этих, все и случилось…»

Но меняется тренд, и девушки танцуют одни.

Б. Б. Гребенщиков

В демократическом царстве, в толерантном государстве, не-жил да был вампир Джованни. А может, Теодор. Или — Жан-Луи. Но уж точно не Антип. Разумеется, в мегаполисе, в небоскребе и в пентхаузе. Работал, как и положено благородному вампиру, на крупнейшей местной киностудии суперзвездой. В промежутках участвовал в ток-шоу или давал интервью девичьим глянцам, иногда изменяя им с таблоидом для гей-элиты «Obajashka-Revju». В общем, на кровь с молоком и прочие невинные шалости хватало.

Из-за них-то, шалостей этих, все и случилось.

Понятное дело, истинный вампир у слабого пола завсегда нарасхват. Еще с ветхозаветных, досумеречных времен так повелось. Сам Байрон, говорят… впрочем, о нем как-нибудь потом. Вот и наш Джованни на отсутствие внимания не жаловался, а скорее даже наоборот: график его рандеву был расписан приблизительно лет на сто двадцать вперед. Пришлось даже секретаря нанимать из низших, шустрого мальчонку Эдди по прозвищу Баклажан. В смысле — «бледный до синевы». Вот этот-то самый Эдди и вел строгий учет и контроль всеразличным няшечкам и пусечкам: чтоб без очереди не лезли, и чтоб кровь с молоком строго в нужных пропорциях. Ну, и характер чтоб покладистый: куда положили, там и лежи, дуреха, жди команды трепетать. Только накладки все равно случались.

Как-то раз вызывает патрон Эдди чуть тьма перед свои красны очи. Сам в кресле сидит, в гневе великом, подлокотник ногтями полосует, маникюра не жалея. На ложе — очередная виргина распростерлась. В теле — ни кровинки, сплошное молоко, да и то уже скисает. Горло — в лохмотья. Платье от кутюр, шелковые простыни и антикварные ковры восстановлению также не подлежат.

— Это что такое?! — шипит Джованни, указывая на новопреставленную особенно длинным ногтем на левом мизинце (говорят, в России подсмотрел, у какого-то афромосковита). — Ты ее где взял?

Баклажан сверился с молескином и отрапортовал: так, мол, и так, в картотеке числилась под нумером семь тыщ сто семнадцать-прим, топ-модель, дворянка в седьмом поколении, одна из лучших выпускниц частного пансиона в Суррее, семь иностранных языков, включая суахили, и горела прям-таки афрр-риканской страстью…

— Страстью?! — взревел патрон, точно колом ужаленный. — Да ты знаешь, что эта страстная мне тут выдала? Я, говорит, на все согласная, однако взамен желала бы, чтоб вы, mon cher ami, отныне кусали только меня! В крайнем случае — по нечетным дням! Каково?!

— Может, ей еще дать ключ от склепа, где предки лежат? — тоскливо прошептал секретарь, предчувствуя, что синевы на его породистом лице скоро прибавится. И как в воду глядел…

–…Ладно, юноша, — через некоторое время кивнул Джованни, выпустив пар и слегка подобрев. — Надеюсь, урок ты усвоил и впредь будешь относиться к служебным обязанностям более ответственно.

— Да, патрон, — всхлипнул Баклажан, поправляя изрядно пожеванное жабо.

— Bene^[1], — милостиво кивнул Джованни, любивший при случае козырнуть знанием благородной латыни. — Какие новости в высшем свете? Чем увлечен бомонд? Помимо нас, я имею в виду?

Слегка припухшие глаза секретаря радостно засияли:

— Ой, патрон! — затараторил он. — Я ж как раз собирался доложить! Вам прислали именное приглашение на промо-тур! Изысканное развлечение! Тренд сезона! Только для Высших! Охота, о которой можно только мечтать!

— Охо-ота? — скривилась звезда экрана. — Признаться, я уже как-то отвык от вульгарной необходимости… И вообще, с моей точки зрения, это явный regressus…

— Нет, патрон! — испуганно сжался юноша. — Как вы могли подумать, что я… Никакого регресса, поверьте! Сплошной благородный vintage! Ведь охота-то…

* * *

— Какая-то она у вас… неказистая, — задумчиво протянул Джованни, в третий раз обходя вокруг агрегата, более всего напоминающего душевую кабину. — Да и тесная. На вид не сильно комфортнее того ящика с апельсинами, в котором я прибыл в Старый Свет. До сих пор ненавижу все оттенки оранжевого!.. И что же, оно в самом деле столь необычно, как…

— Да! — точно китайский болванчик, закивал старший менеджер туристической компании, носящей несколько претенциозное название «Все лучшее — после!». Кстати, сам менеджер тоже носил весьма звучное имя: Абрахам Райс-Майер. — До сих пор никому из Высших не доводилось испытывать даже румяного подобия!

— Но я до сих пор ничего о вас не…

— И никто не слышал, мессир! Абсолютный эксклюзив! Ius primae noctis!^[2] Исключительно по причине глубочайшего почтения к вам, питаемого руководством нашей компании!

— И вы действительно гарантируете, что…

— Без сомнения! Новейшие разработки и уникальные технологии! Абсолютная гарантия безопасного и комфортного путешествия! Система автоматического целенаведения с учетом действия Эффекта Бабочки! И — только сегодня и только для вас — не одна, не две, а сразу три локации на выбор! По завершении одного приключения вы сразу же попадаете в новое!

— Ну а форс-мажор?

— Разумеется! В случае малейшей угрозы для клиента система автоматически прерывает текущее путешествие и переносит вас на следующий этап или — в том случае, если этап был последним, — сюда, в наш гостеприимный, уютный офис. Удобно, не правда ли? Теперь соблаговолите взглянуть на список доступных локаций!

На столик перед Джованни лег пухлый том в богато инкрустированном рубинами переплете шагреневой кожи. «Бальзак!» — мысленно хмыкнул вампир не без уважения, с первого взгляда определивший пошедший на обложку материал.

— Вы только посмотрите! — меж тем разливался соловьем Райс-Майер. — Тут есть все, чтобы удивить даже столь требовательного и много повидавшего на своих веках клиента, как Высший!

Надо признать, выбор действительно впечатлял.

— Выбираете три локации в порядке желательной очередности, — пояснил менеджер, подобострастно склонившись за левым — разумеется! — плечом устроившегося в кресле клиента. — Мы вносим их в программу нашей удивительной машины — и готово! Как я уже имел честь вам сообщить, переход с одной локации на другую происходит автоматически и не требует от вас ни малейших усилий!

— Признаться, я не прочь посмотреть на это… — Джованни подчеркнул ногтем строчку каталога, — это и… и… что же еще? А впрочем, я всегда жалел, что никто вовремя не указал одному небесталанному молодому человеку на ряд досадных огрехов в его сочинении. Только вот не помню точно год…

— Ах, не утруждайте себя, мессир! — взвился менеджер. — Наша база данных не имеет аналогов по быстродействию и полноте! Не будете ли вы столь любезны, чтобы сообщить мне имя требуемого индивида и его предположительный возраст в требуемом периоде?

— Толстой. Граф Алексей Толстой. А возраст… Около тридцати, я полагаю.

— Оу, известная фамилия! Ein moment, запускаю поиск… секунда… исполнено! Данные введены. Могу я узнать первые две локации?.. Чудный выбор, мессир, просто чудный! Гарантирую, вы испытаете непередаваемые впечатления и обязательно посетите нас вновь! Ах, я вам уже завидую! — не прекращая болтать, акула турбизнеса сноровисто стучал пальцами по клавишам приставки, похожей на небольшой синтезатор и соединенной с «душевой кабиной» блестящими проводами. — Еще секунду… Так… Voilà!

Машина едва слышно заурчала, точно сытый кот, и по ее поверхности пробежала россыпь ярких огоньков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Хорошо (лат.)

2

Право первой ночи (лат.)