Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

Вячеслав Шестаков, 2015

В настоящей книге автор, описывая свою жизненную и научную биографию, анализирует потенциал интеллектуальной мысли в России, описывает ее спады и подъемы, достижения и утраты. Книга рассчитана на читателей, которые интересуются жанром мемуарной литературы.

Институт философии: судьбы философской мысли в России

Все мы — студенты философского факультета, так или иначе были связаны с Институтом философии. Мы часто посещали его, потому что там работали наши преподаватели, с которыми мы дружили. Некоторые, как, например, Эрих Соловьев, Пиама Гайденко, после окончания факультета поступили в институт и сегодня работают там.

Недавно Институту философии исполнилось 80 лет. Я рекомендую каждому, кто в какой-то мере интересуется вопросами философии, прочитать книгу «Наш философский дом. К 80-летию Института философии в России», которая недавно вышла в издательстве «Прогресс-Традиция».

Пусть читателя не обманет тот факт, что книга написана к юбилейной дате и поэтому по характеру должна носить праздничный характер с оптимистическими, застольными статьями. На самом деле это горький документ эпохи, свидетельствующий о трагической судьбе философской мысли в советской России. Мне кажется, что судьба эта более трагична, чем история советской литературы или поэзии, в которой тоже немало трагических страниц. Фактически книга повествует об ожесточенной борьбе советской власти против российского интеллекта. Власть и Интеллект — две силы, которые противостоят друг другу. Когда Власть не может подчинить Интеллект, заставить его работать на себя, она его безжалостно убивает. Так было уже в античную эпоху, о чем свидетельствует история Сократа. Так продолжается и в наше время, о чем убедительно повествует описываемая книга.

В России эта война началась уже в первые годы установления советской власти, с самоубийственной акции В. И. Ленина, загрузившего «философский пароход» лучшими умами России и отправившего его в неопределенное географическое пространство, практически в никуда. Пароход прибыл во Францию, значительно обогатив европейский интеллектуальный потенциал и существенно опустошив российский. В результате Россия лишилась двухсот самых выдающихся русских интеллигентов, среди которых большую часть составляли философы и религиозные мыслители. Факт этот хорошо известен, о нем много писали, и поэтому нет смысла на нем останавливаться. Так началась в России война Власти против Интеллекта. Правда, она велась и в период царизма, но не такими методами и не в таком масштабе.

Но, как известно, природа не терпит пустого пространства. Постепенно философскую пустошь стали заполнять сам Ленин «со товарищи», но в большинстве случаев это были доморощенные философы, выучившие азы философии в партийных школах. На этой почве в 1929 г. в Москве и возник Институт философии.

Так или иначе, философский факультет питался тем, что создавалось в Институте философии. Судьба института была сложной. В течение своего существования он управлялся пятнадцатью директорами, людьми с различной степенью философской образованности. Первым директором был А. М. Деборин, который возглавял институт с 1928 по 1931 г. За ним последовали В. В. Адоратский (1931–1939), П. Ф. Юдин (1939–1944), В. И. Светлов (1944–1946), Г. С. Васецкий (1946–1947), Г. Ф. Александров (1947–1954), П. Н. Федосеев (1955–1962), Ф. В. Константинов (1962–1968), П. В. Копнин (1968–1971), Б. М. Кедров (1973–1974), Б. С. Украинцев (1974–1983), Г. Л. Смирнов (1983–1985), Н. И. Лапин (1985–1988), В. С. Степин (1988–2005), А. А. Гусейнов (с 2006). Поражает калейдоскопическая смена имен, большинство были директорами всего несколько лет. Выходцы из бедных семей, они получали скудное образование, не были знакомы с западной философией, не знали иностранных языков (за исключением Деборина, который самоучкой выучил 8 языков). Становясь во главе института, они развязывали идеологический погром против своих противников либо сами становились жертвами доносов и идеологических нападок. Как правило, они становились докторами или академиками без защиты диссертаций. Их литературное наследие было таким скудным, что даже при желании их было невозможно публиковать, как это случилось с П. Ф. Юдиным. Биографии директоров Института философии демонстрируют парадоксальную картину подъемов и падений с философского олимпа.

В книге «Наш философский дом» приводятся многочисленные воспоминания его бывших и нынешних сотрудников. Здесь слышны личные голоса, рассказы о различных людях, различных периодах жизни института. Интересны воспоминания Т. И. Ойзермана, В. А. Лекторского, А. В. Гулыги, В. В. Соколова, Э. Ю. Соловьева, Н. В. Мотрошиловой. Каждый из них по-своему рассказывает о жизни института, и довольно часто эти воспоминания открывают какую-то малоизвестную страницу истории. Помимо философского творчества институт внес серьезный вклад в сатиру, которая пышным цветом расцвела в стенгазете института, вывешенной в коридоре. Знакомиться с этой газетой приходила вся интеллектуальная Москва. Здесь красовались перлы Саши Зиновьева, Эвальда Ильенкова, стихи Эриха Соловьева. Кстати, интервью с Соловьевым мне кажется самым достоверным, критичным и даже самокритичным документом книги. Этим оно отличается от воспоминаний Гулыги, в котором Арсений Владимирович, вспоминая карикатуры на эстетика В. А. Разумного, иллюстрирующие философский памфлет М. А. Лифшица «В мире эстетики», вдруг неожиданно пишет, что в этом памфлете «Лифшиц раздел самого себя». Я знаю, что А. В. Гулыга был недоволен ремарками Лифшица в свой адрес, но он мог бы полемизировать с Лифшицем при его жизни, а не порочить ушедшего из жизни человека, это выглядит как-то непорядочно.

В книге приводятся два списка, которые завершают историю института: список философов, погибших на фронтах Второй мировой войны, и список философов, репрессированных в годы советской власти. В первом списке 10 человек, это имена тех, кто ушел на фронт и погиб в боях за родину. Во втором списке числится 115 человек. Как видно, советская власть уничтожала своих ученых более активно, чем военная машина фашистов. В советское время свободомыслящие философы (ведь что такое философия, как не наука свободно мыслить?) были смертниками. Власть не прощала попыток мыслить не по шаблону, не по предписанию. Те, кто стремился выжить, должны были отказаться от себя, от своих идей, предавать других, обвинять их как пособников вражеской идеологии. Но и их, как мы знаем, ждала та же печальная участь. Физически Власть могла победить и уничтожить инакомыслящих, но интеллектуально это была пиррова победа. Она неминуемо приводила власть к поражению.

Любопытно, что отношение Власти к Интеллекту и философской мысли остается тяжелым наследием былого режима, которое сохраняется и по сей день. Об этом свидетельствует следующий факт. Музей им. Пушкина выселяет институт из исторического здания, которое он занимает с 1929 г. Музей уже достаточно расширил свои владения вокруг здания, основанного Цветаевым. Насильственное выселение института — это по сути дела возврат к сталинской системе отношения к философии. Философия опять отправляется если не в ссылку, как это было на «философском пароходе», то на выселки. Сегодня мы пытаемся построить высокотехнизированное общество, вкладывая человеческие и финансовые ресурсы в технотронику, информационные системы и т. д., но при этом забываем, что техника, лишенная Интеллекта, утратившая философскую основу, может привести только к торжеству технократии и утрате гуманистического начала в обществе, итогом чего может стать только катастрофа, которая неоднократно уже описывалась в современных антиутопиях, да и отчасти уже реализовывалась на практике.

Судьба Института философии, его сотрудников и его изданий — это судьба нашей отечественной философии. Сегодня она нуждается в поддержке. Хотелось бы поблагодарить авторов и издательство «Прогресс-Традиция» за написание и издание прекрасной книги, сочетающей документальность с живостью личных воспоминаний.