Большие дети

Вячеслав Харламов

Книга с юмором рассказывает о взрослении двух проказников: брата Саньки и его сестры Аленки. Предназначена для чтения детской аудиторией совместно с родителями.

2. ПАСТУХИ

Родители всё же привезли своим любимым чадам подарки. А то, что дети вели себя не совсем хорошо, так с кем этого не бывает… Но этот рассказ не о том, хорошо или плохо вели себя Санька и Алёнка. Мой рассказ о том подарке, который им привезли родители.

Вы, наверное, думаете, что это были конфеты или торт?.. Нет. Если вы считаете, что это были новые игрушки, или костюм для Саньки, а для Алёнки, роскошное платье?.. Увы! Вы снова ошибаетесь.

Чтобы вас не томить попусту и за зря не мучить загадками, скажу прямо: это были две полугодовалые козочки. Настоящие! Живые. С двумя небольшими остренькими рожками, с забавными хвостиками — моталками, с ножками прыгалками — лягалками, и с маленькой реденькой и смешной бородкой, как у нашего соседа по улице дяди Вити.

Одна была вся белая, пребелая. Ни единого серого пятнышка. Другая, серенькая, с чёрной полоской вдоль спины. И, кстати, козочки эти были сёстрами.

Но прежде, чем Саньке и Алёнке показали мекающие подарки, пришлось им устранить последствия своей «самостоятельности». После чего папа, в течение четверти часа, терпеливо объяснял дочери и сыну, где и что они сделали не так, как это делают по — настоящему взрослые и самостоятельные дети. А так как время было уже обеденное, то все сели за стол… А уж после того, как был выпит компот и съеден десерт…

Алёнка звонко взвизгнула от восторга, когда Белочка, так решили назвать белую козочку, узким, шершавым язычком, робко лизнула её ладошку, на которой лежал маленький кусочек хлеба. Санька, не веря своим глазам, гладил одной рукой Стрелочку, пока серая козочка с чёрной полоской на спине, ела из другой его руки корочку хлеба, посыпанную солью.

— Мамочка, а можно, Белочка будет моей козочкой, а Стрелочка — Санькиной? — чуть дыша от счастья, попросила Алёнка. Мама вопросительно посмотрела на сына…

— Ура! Стрелочка — моя козочка! — восторженно крикнул Санька во весь голос, и козочки испуганно шарахнулись от него. Но он успел схватить свою Стрелочку за рожки и, подтянув к себе, поцеловал её во влажный черный нос.

— Ну, вот и договорились, — согласилась мама.

— Мамочка, а можно, мы с Санькой будем сами пасти своих козочек? — робко спросила дочь.

— Конечно можно. Но имейте в виду, что это дело не легкое и очень ответственное. Сейчас козочки ещё маленькие и им нужно много кушать, чтобы быстрее вырасти. А когда они подрастут, они каждый день будут давать Вам вкусное и полезное молочко.

Видя, что дети и козочки подружились, мама продолжила хлопотать по-своему не спокойному хозяйству.

— Мамочка, а что козочки кушают? — поинтересовалась дочь. Но вместо мамы Алёнке ответил брат, закончивший весной первый класс, и потому считавший, что знает всё-всё на свете.

— Ну, ты даёшь! Такая большая, а не знаешь, что козочки питаются травой, ветками и сеном. Любят хлеб, зерно и сырые овощи… Нам учительница на уроке рассказывала, — похвастался Санька.

— А как их пасти, ты тоже знаешь? — спросила сестра, глядя на брата восторженно — удивлёнными глазами. А про себя подумала: какой у меня умный брат! Знает так много разных вещей! И считать уже умеет до миллиона, и писать научился… И книжки настоящие читает, а не какую-то там азбуку… И даже знает, чем козочек кормить… Эх! Скорей бы и мне в школу! Я тоже хочу всё — всё знать!

— Как пасут?.. — задумался Санька.

— Что? Не знаешь?.. — разочарованно вздохнула Алёнка.

— Нет! Я знаю! Их пасут так же, как и коров. Нам будет нужен кнут, большие сапоги и длинный плащ от дождя.

— Нет, Саша, — вздохнув, возразила мама. — Наших козочек мы будем пасти совсем по-другому. Папа уже приготовил веревки, колышки и два ошейника. Мы забьём колышки в землю и привяжем к ним за ошейник наших козочек. Они будут щипать травку, а вы будете рядом играть, и смотреть за ними. Вдруг кто обидит Белочку или Стрелочку? — полу в шутку, полу всерьёз сказала мама.

Пока дети делили козочек и узнавали, как их надо пасти, папа уже забил на полянке возле дома на пустыре колышки. На Белку и Стрелку надели ошейники и, привязав к ним веревки, вывели пастись.

Козочки быстро освоились на новом месте, и принялись, не спеша щипать шелковистую травку. Стоять, и просто смотреть, как Белочка со Стрелочкой пасутся, дело скучное. Но брат с сестрой быстро нашли, чем заняться. Они принесли из дома игрушки, и на куче песка, привезённого для строительных нужд и высыпанного машиной здесь же на полянке, начали возводить город. Строили долго и старательно.

Алёнка, вооружившись пластиковой бутылкой, постоянно бегала за водой. А Санька, как главный строитель, возводил из мокрого песка дома, мосты, башни… И, конечно же, гаражи для своих многочисленных автомобилей.

Алёнка уже устала носить воду, а город ещё не был построен и наполовину. Она присела отдохнуть, и тут ей в голову пришла интересная мысль, которой сестра незамедлительно поделилась с братом:

— Санька, а давай, мы будем дрессировать наших козочек!

— А зачем? — удивился брат, не прекращая строительства. — Они же ведь не собаки.

— А помнишь, мы по телевизору цирк смотрели?

— Ну и что? Помню…

— Так там одна козочка на задних ногах ходила, через забор прыгала и в футбол с клоуном играла, — объяснила сестра брату.

Санька задумался… Отложил в сторону пластмассовый совок, и возразил:

— Ну, уж нет!.. Я им свой мячик не дам. Вдруг они его рогами проткнут? Нет, я не согласен!

— Ну и ладно… Я у папы мячик попрошу. Он мне его купит, и мы с Белочкой будем играть в футбол… А тебя не позовем… Вот! — обиделась Алёнка.

— Давай сначала научим их ходить на задних лапах и через забор прыгать. А уж потом будем из них футболистов делать, — примирительно предложил брат, и поинтересовался: — А как их дрессировать, ты знаешь?

— Как, как! Такой большой, а такой глупый! Сейчас, увидишь…

Алёнка убежала домой. Когда она вернулась, то в одной руке она держала разноцветные ленты, а в другой — свою старую джинсовую юбку.

Первой пройти через дрессировку выпало Белочке. Юбочка на животе у козочки не сходилась, и пока Санька закреплял её шнурками, выдернутыми из кроссовок, Алёнка завязывала Белочке банты.

Один, голубенький бант, украсил левый рог Белочки. Красный бант, Алёнка повязала своей козочке на другой рог. А когда, выставив кончик языка от усердия, девочка завязывала зеленый бантик на куцей бородке Белочки, та взбрыкнула и, вырвавшись из Санькиных рук, начала скакать, пытаясь сбросить с себя юбку. А что бы избавиться от бантиков, козочка, на мгновение, остановившись, и начинала мотать головой.

— Мее — ее — ее, — жаловалась Белочка Стрелочке, выполняя акробатические упражнения.

— Ме — е — е, ме — е — е, — сочувствовала серенькая козочка своей сестрице.

И вот, усилия Белочки увенчались успехом. Первой на траву упала джинсовая юбка. Потом свалился бант с бородки. И в завершении разлетелись в разные стороны бантики с рожек.

И Белочка, освободившись от «украшений», успокоившись, снова принялась хрустеть сочной травой.

Алёнка от обиды чуть не заплакала…

— Ну вот, а ты говорила, что знаешь, как дрессировать козочек, — обвинил Санька сестру. А про себя подумал: «Нашёл, кому поверить… Она же ещё маленькая и глупенькая…»

И вторя его мыслям, Алёнка, оправдываясь, ответила

— Я же маленькая… Ты же должен больше меня знать. И то, не знаешь, как козочек дрессируют. Я ведь ещё только в садик хожу…

На глазах у Алёнки выступили серебристые слезинки…

— Да, ладно тебе, плакса, — успокаивал её брат. — Чего реветь-то?.. Сейчас, мы что ни будь, придумаем…

— А что тут придумаешь, что придумаешь, если козочка какая-то дикая. И ни как, дурочка, не хочет понимать, что мы хотим из неё дрессированную козочку сделать.

— Алёнка! А давай сделаем из Стрелочки ездовую козу? — предложил брат.

— А зачем? — удивилась сестра, и вытерла слёзы.

— Зачем, зачем… — передразнил её Санька, и начал объяснять: — Ты ведь видела по телевизору, и в книжках на картинках рыцарей и богатырей?

Алёнка в знак согласия кивнула головой, и брат продолжил:

— Только все они на конях ездят… Жаль, что настоящих коней в магазинах не продают, — раздосадовано вздохнул Санька. — Я бы попросил у папы хоть какую ни будь лошадку…

— А лошадь тебе зачем?

— Ну, ты, Алёнка, совсем глупая! Я защищать вас буду. Тебя, маму, папу… Сабля у меня есть, ружье и пистолет тоже… Вот жаль только, что седла и коня у меня настоящего нет…

— Да, жаль… — вздохнув, согласилась сестра.

— Придумал! — воскликнул Санька и подскочил, — знаешь, что мы сделаем?

— Неа, не знаю… — покачала головой Алёнка.

— Мы на спину Стрелке привяжем подушку. Не те, на которых мы спим, те очень большие, а мы возьмем ту подушку, которую тебе мама на табуретку кладет, когда мы за стол садимся. Вот и будет у меня конь, как взаправдашний, и седло.

Алёнка, всё ещё толком ничего не понимая, выпучив глаза и открыв рот, смотрела на брата…

— Алёнка! — окликнул её Санька, прервав свои объяснения.

— Что?

— Двести. Рот закрой, а то муха залетит…

— Ой, Санька! Ты так интересно рассказываешь, что я прямо не знаю… Ты это хорошо придумал: защищать меня, маму и папу… А свою Катю тоже будешь защищать? — спросила сестра про девочку, с которой брат сидел в школе за одной партой.

— Не буду я защищать её! Да и не моя она вовсе… — раздраженно огрызнулся Санька.

— Врешь! Ой, как врёшь! — заулыбалась Алёнка.

— Да ну её… Я с ней больше не дружу…

— А почему? — не успокаивалась сестра.

— Почему, почему… По кочану, вот почему, — передразнил Санька Алёнку.

Над кучей песка, возле которой на песке сидели дети, повисла напряженная тишина. Но Алёнка, заинтригованная планами брата по превращению Стрелочки в ездовую козочку, не находя себе места, ерзала… Ерзала… И вот, в конце концов, примирительно предложила:

— Ладно, Санька, не хочешь дружить со своей Катей — не дружи, а про Стрелочку рассказывай дальше, пожалуйста. Ну, интересно же…

— Да ну тебя с Катькой вместе, — всё ещё дуясь на сестру, пробурчал брат.

— Ну, Саша… Ну, Санечка… Ну, пожалуйста… — подлизывалась сестра.

— Ладно, — согласился брат, — слушай дальше. Нам нужно будет чем — то закрепить седло на спине у Стрелки. Вот бы нам папин ремень…

— Нет, не даст… — покачала головой Алёнка.

— А зачем мы будем ему об этом говорить? Возьмём его тихонечко, поиграем, а потом так же тихонечко вернём ремень на место. Он и не узнает…

— Ну, если только папе ничего не говорить, — согласилась сестра, после не продолжительного раздумья, и поинтересовалась: — А Стрелочкой как управлять будешь?

— Это вообще проще пареной репы… Возьму её за уши, и, в перед!.. Есть только одна проблема…

— Какая, Санька?

— Подушку и ремень придется принести тебе, Алёнка.

— А почему мне? — удивленно приподняла брови сестра.

— Если пойду я, то, как только родители увидят, что я взял подушку, и сразу начнется: куда понёс, зачем, что опять придумали… А ты маленькая. Они тебя и спрашивать не станут. Взяла и взяла…

— Ладно, я принесу, — согласилась сестра.

Принести подушку мимо мамы, которая занималась стиркой, мимо папы, который что-то строгал в мастерской, — для Алёнки было сущим пустяком.

Сложнее было с папиным ремнем…

Алёнке предстояло сначала попасть в спальню родителей. Открыть шифоньер и снять с крючка папин ремень. Тут и начиналось самое сложное: предстояло незаметно проскользнуть с трофеем мимо родителей.

По началу, всё шло отлично. Алёнка не заметно проскользнула в спальню родителей. Отворила, предательски скрипнувшую дверь шифоньера, и сняла ремень с крючка.

А вот как его пронести мимо мамы, которая, закончив стирку, гремела на кухне посудой?

Пробовала намотать его на тело под платьишко… Нет, заметно…

Свернула в рулон и положила в карман… Нет… Все равно видно…

— Как, ну как пронести ремень мимо мамы? — мучилась Алёнка в поисках ответа. Ответ, вернее оригинальное решение, пришло, как зачастую и случается, пришло совершенно негаданно — нежданно.

Девочка выкатила из своей комнаты игрушечную коляску. Усадила в неё своих любимых кукол: Машу и Дашу… А ремень, свёрнутый в рулон, положила под одеялко, которым накрыла коляску.

Вы, наверное, думаете, что проблемы у брата и сестры на этом закончились, и Стрелочка стала ездовой козочкой? Не тут-то было…

Саньке и Алёнке предстояло ещё изрядно попотеть, чтобы оседлать Стрелочку. А было это так…

Стрелочка, не подозревая о планах детей, неторопливо пощипывала травку. И лишь изредка, подняв голову, спрашивала у своей рогатой сестренки:

— Мее — ее — ее — е?..

На что Белочка, покачивая головой, отвечала:

— Ммее — е… Мее — е… Мее — ее — е…

Язык козочек я не понимаю, но подозреваю, что они делились друг с другом своими впечатлениями о новом месте, где им предстоит жить, и о своих новых хозяевах.

Пока козочки так перемекивались между собой, Санька и Алёнка, спрятавшись от них за кучей песка, устроили тайный военный совет.

— Алёнка, нам с тобой нужно замаскироваться… Я буду звать тебя «Нёка», а ты меня — «Суворов»… Договорились? — предложил брат.

— А зачем маскироваться? — удивилась сестра и почесала затылок.

— Ну, какая же ты глупая! Как зачем?! Ведь козочки книжек не читают… Так?

Алёнка в знак согласия, молча, кивнула головой.

— А значит, — продолжал брат. — И умом они не особо блещут… Вот Стрелочка и не поймет ни чего. И пока она будет стоять, и соображать: а кто такая «Нёка», и кто такой «Суворов», — мы её раз, и оседлали.

— Санька, а почему я буду «Нёка», а ты — «Суворов»? — удивилась сестра.

— Потому что, когда ты была маленькой, ты сама себя так называла. Так и говорила: «Нёка». А я буду «Суворовым» потому, что он мой тёзка, — убеждал шепотом брат сестру.

— А тёзка — это кто? Я про него ничего не слышала… — недоумевала Алёнка. — И среди наших родственников никого с таким именем нет… Я не понимаю, почему ты будешь «Суворовым»?

— Суворов, никакой нам не родственник. Он мой тёзка. Ты не знаешь, кто такой тёзка?

Алёнка покачала головой. И Санька шепотом продолжил своё объяснение:

— Тёзки, это такие люди, которые носят одни и те же имена. Суворова звали Алёксандром… — и, чуть подумав, добавил. — И Македонского то же… И Невского звали Сашей…

— Ой! Сколько у тебя тёзок! А у меня тёзок нет… — заплакала Алёнка.

— Не реви! — оборвал её брат. — Козочек перепугаешь!

— Не реви, не реви… Тебе хорошо! У тебя вон сколько тёзок! А у меня? — прорыдала в ответ Алёнка.

Санька задумался… И вспомнив, горячо зашептал сестре на ушко:

— И у тебя тоже есть тёзки.

— Опять ты всё врёшь, Санька?! — пуще прежнего зарыдала Алёнка. — Я маме сказу, что ты вруша… И папе… И Катьке твоей скажу… Вот!

— Да не вру я! — обиделся брат. — Ты сама вспомни: когда мы по телику смотрели концерт, там пели и твои тёзки…

— Кто? — недоверчиво спросила Алёнка.

— Одну звали Алёна Апина, а другую — Алёна Свиридова.

— Э — э — э… — завыла сестра.

— Ты чего?

— Они же певицы, а я даже нот не знаю…

— Вот, дура! — в сердцах выказался брат и покачал головой.

Когда Алёнка совсем успокоилась, солнце уже спрятало свой нижний краешек за вершины тополей и берёз. Подкрадывался тихий летний вечер.

Ещё раз устроили «военный совет». «Ставка» приняла решение: Стрелку оседлать, объездить… И пусть враги дрожат и прячутся!!!

Дети принялись осуществлять свой план. Встав на четвереньки, Санька, медленно и осторожно подкрадывался к Стрелке со стороны спины. Алёнка, отвлекая внимание козочки, присев на корточки напротив неё, ласковым голосом что-то ей рассказывала. Стрелка, лёжа на зелёном покрывале травы, поворачивала голову к маленькой хозяйке то одним, то другим ухом, моргала своими золотисто — чёрными глазами и поигрывала хвостиком — моталкой.

Санька уже почти вплотную подкрался к Стрелочке. На спине у него лежала подушка — седло, а в зубах был зажат ремень — подпруга…

Ещё одно мгновение, и седло ляжет на спину Стрелочке. Но!.. Увы!.. Рядом раздался голос «предательницы»:

— М — м — м — е — е — е, — подала голос Белочка. И Стрелочка мгновенно оказалась на ногах. Она развернулась и, нагнув голову так, чтобы вперёд торчали её острые рожки, двинулась на Саньку.

Алёнкин брат, не ожидавший такого поворота событий, на мгновение опешил… Но только на одно мгновение! Потом включил «задний ход».

Тут было на что посмотреть…

Стрелка, низко нагнув голову, шла на Саньку. А он, пятился от неё, не поднимаясь с четверенек. Козочка делает шаг к Саньке, а он — шаг от неё… Стрелочка двигается вперёд, Алёнкин брат, назад… На спине подушка, а в зубах зажат ремень.

Это могло бы продолжаться долго, но Санька, двигаясь «задним ходом», уже заполз на территорию Белочки. А та, незамедлительно пришла на помощь своей серенькой сестрице…

Белочка задрала свой хвостик — моталку, низко нагнула голову, разбежалась, и…

— Ба — бац! — рожками точно по Санькиному мягкому месту.

— Ой! Мамочка! — взвизгнул не состоявшийся наездник и, вскочив на ноги, пустился наутёк.

— Ой, ой… — потирал он ушибленное место, скрывшись за кучей песка, куда козочки не могли дотянуться, — Ой, больно… Ой…

Подошла Алёнка.

— Ну что, Санька, очень больно?.. Ты только не плач, ладно?.. — жалела она своего брата.

— Что ты ко мне подлизываешься? Могла бы, и помочь, — всхлипывал Санька.

— Я, Саша, Стрелку за верёвку держала… Так держала, так держала!.. А она такая сильная, что везла меня за собой по траве… А Белочку я не видела… Но ты всё же не плач, ты же мужик…

— Ладно, я не буду реветь. Только ты никому не рассказывай про всё это… Договорились?

Ещё четырежды дети предпринимали попытки оседлать козочек. Но…

Спасаясь в очередной раз бегством от Стрелочки, Санька запнулся за верёвку и со всего маха шлёпнулся в траву. Разбитый нос и ссадины на обоих коленях разозлили его не на шутку.

Было решено изменить тактику. Алёнке предстояло накинуть подушку на спину козочке и затянуть ремень — подпругу. А Санька, как более сильный и крепкий, должен был держать в это время Стрелочку за ошейник. Так держать, что бы она ни смогла и пошевельнуться…

Минут десять пришлось детям бегать за Стрелочкой, пока Саньке не удалось схватить козочку за ошейник. Проехав несколько метров следом за ней на животе, Алёнкин брат все — таки сумел остановить своего будущего скакуна, и крепко накрепко обхватил её обеими руками за шею.

— Алёнка! Седлай её скорее! — торопил он сестру, — А то мне её долго не удержать…

— Сейчас, сейчас, — отозвалась Алёнка на бегу. И «бух» в траву.

— Чего ты там разлеглась? Давай скорее! Шевелись! Она вырывается!

— Бегу, бегу… Я сейчас, Саша! — хоть и любила Алёнка пореветь, по делу ли, без дела ли, но в этот момент лить слёзы было некогда. Не взирая ни на разбитую в кровь коленку, ни на разорванный подол, она вскочила, и поспешила на помощь брату.

— Ты что там, заснула, что ли? — нервничал Санька.

— Всё, Саша! Седло на месте. Сейчас ремень затяну и всё… — сопела она от усердия.

Вот и ремень, обогнув грудь козочки, накрепко прижал к её спине подушку. Стрелочке, по-видимому, это совершенно не понравилось. И она, уперевшись передними ножками о землю, высоко в воздух подбросила свои задние ноги — брыкалки.

— Санька, она пинаться начала, — пожаловалась сестра брату. — Я её оседлала… Всё!

— Животные не пинаются, а лягаются, — поправил её Санька. И добавил: — Ну-ка, отойди! Сейчас я с ней разберусь…

Алёнка отошла в сторону. Санька, не ослабляя своих объятий вокруг шеи Стрелочки, перебросил через её спину ногу и оказался в «седле». Пока ноги Алёнкиного брата стояли на земле, козочка стояла спокойно. Но стоило только Саньке перехватиться с шеи несчастного животного на его уши, и чуть приподняв ноги скомандовать:

— Но, пошла!!!

Как козочка действительно пошла…

Она пошла, показывать такие чудеса прыти, что будь рядом чистокровный арабский скакун, он бы точно позавидовал ей самой черной завистью! И от зависти бы лопнул, как воздушный шарик.

По началу, когда Стрелка вставая на дыбы, пыталась сбросить Саньку, он — держался…

Когда козочка начала танцевать гопак, чудом, но Саньке удавалось не вывалиться из «седла».

Но Стрелка оказалась хитрее…

Она разогналась и, резко затормозив всеми четырьмя ногами, остановилась. Из последних сил, но Санька сумел удержаться. И вот тогда, Стрелочка повторила свой маневр, но останавливаться не стала…

Вы, наверное, помните, что козочки паслись, будучи привязанными веревками, к забитым в землю колышкам?

Верёвки были достаточно прочными, а колышки забиты на совесть. Но, от постоянных рывков за верёвку колышек изрядно расшатался.

Верёвка выдержала резкий рывок Стрелочки с Санькой на спине, а вот колышек из своего гнезда выскочил…

И взнузданная козочка, ничем больше не сдерживаемая, понеслась по поляне во всю свою прыть. Испуганный же наездник, вцепившись в её уши мёртвой хваткой, продолжал подпрыгивать в съезжающем на бок седле. А Стрелочка неотвратимо приближалась к канаве, по дну которой круглый год бежал грязный ручей. И вот она уже на самом краю…

Стрелочка, увидевшая яму слишком поздно, сделала отчаянный рывок и взвилась в воздух. А Санька, заметив яму чуть раньше, и осознавая, что сейчас вместе со своим скакуном шлепнется в грязь, отпустил ее уши — поводья. И свалился вниз.

Стрелочка перемахнула через яму и, лишившись седока, продолжила нестись дальше во всю свою прыть… Санька же, сидя в грязи на дне ямы, горько плакал от обиды… Но не долго!

Он попытался встать. Мимо него скользила веревка одним концом привязанная к ошейнику, а вторым…

Чувствительный удар под колени заставил Алёнкиного брата совершить повторную посадку на дно грязного ручья…

— Колышек! — догадался Санька, но поздно.

Что в это время делала Алёнка?

А что делают все девчонки от восторга или от ужаса?

Правильно: визжат!

Вот и Алёнка тоже визжала… Сначала от радости за брата, так удачно оседлавшего козочку. Потом от ужаса…

Когда Алёнка подбежала к краю канавы, брат, громко всхлипывая, пытался выбраться из грязи.

— Санька, держи! — кинула она ему поясок от своего платья.

— Я сам! Уйди, не мешай! — злился Санька, скользя по грязи.

Санька и в правду смог выбраться сам.

Вскоре Стрелочка, успокоилась, и снова принялась хрустеть сочной травкой.

Санька, решив довести дело до конца, тихонечко подкрался к ней сзади и снова попытался вскочить в «седло». В самую последнюю секунду Стрелочка, убрав спину в сторону, увернулась от наездника.

— Бум — мм! — сел Санька со всего маха на землю.

— Ах, так?! Ну, я сейчас тебе покажу! — и Алёнкин брат, с грозным видом, направился к Стрелочке, которая неторопливо хрустела травкой.

Вот до козочки осталось всего три шага. Два… Санькины руки уже вытянулись вперед, готовые схватить козочку за ошейник… А та, в свою очередь, подняла голову и, посмотрев на мальчика золотисто — черными глазами, дважды ему подмигнула и, издав предупреждающее «Ммее — ее», выставила острые рожки в перед и сделала шаг ему на встречу.

Алёнка, выглядывая из-за кучи песка, и громко смеялась, наблюдая, как её брат, ища спасения от своего рогатого коня, снова очутился в канаве.

— Что, Санька, не хочет она тебя больше катать? — хихикала она над братом. — Тоже мне, защитник нашелся. Козочки и той испугался…

— А ты сама попробуй, — огрызнулся Санька.

— А зачем? Ты же мальчик! Это ты должен защищать и меня, и маму, и папу… А я, — девочка! Я буду суп валить, котлеты жарить, и кормить ими своих защитников. А тебе, трусишке, я кушать не дам. Вот!

— Ну и ешь сама свой суп! — в конец обиделся Санька и, подойдя к куче песка, сел, уткнулся головой в колени, и горько заплакал.

Ему было очень обидно: ведь он хотел защищать всех-всех… А какая-то глупая коза испортила ему все планы…

А тут и солнышко скрылось за деревьями. Из дома вышла мама, чтобы позвать своих детей к ужину. Представляете, как она была счастлива и довольна, увидев своих детей в грязной и изодранной одежде?

Стрелочку изловили. И она, вместе со своей сестрой, отправилась в загон. Папа в это время поливал огород, и ему было просто не когда любоваться Санькой и Алёнкой.

Полчаса мама отмывала в ванной сына, а потом ещё полчаса было потрачено на то, чтобы дочь, так похожая на трубочиста, снова стала обычной девочкой.

Пришел папа, и вся семья села ужинать.

А когда со стола была убрана вся посуда, мама показала папе Санькину футболку и шорты… Но папа ещё больше удивился, и никак не хотел верить, что та грязная тряпка, которую ему показала мама, ещё в полдень была Алёнкиным розовым платьишком.

Папа долго и терпеливо слушал рассказ детей о дрессировке козочек. Но в конце концов, не сдержавшись, рассмеялся… Да так громко, что даже посуда в серванте начала дребезжать.

Потом настала мамина очередь смеяться: ведь как только Санька и Алёнка закончили рассказывать о своих успехах в дрессировке коз, она достала из аптечки вату и йод… У Алёнки при виде столь ужасающих предметов, затряслись коленки, а Санька решил схитрить и сразу же «захотел» в туалет.

Но маму не так легко провести:

— Сейчас, Саша, помажем твои ссадины, а потом и сходишь.

— Мамочка, я очень, очень хочу! — чуть не плакал сын.

— Давай быстро помажем, — и беги. Готовься быстрее, а то не успеешь, — была неумолима мама.

Санька брыкался, плакал… Хотел было начать кусаться и царапаться, но вспомнил, что он уже не маленький и дальнейшую обработку йодом, полученных за день ссадин, переносил тихонько подвывая, как воют маленькие щенки… И в туалет, расхотел.

Дошла очередь и до дочери. Алёнка царапалась, кусалась, брыкалась, выла, и даже… Вы не представляете: она даже начала материться. Пришлось звать на помощь папу. С ним не побрыкаешся, не покусаешься… А попробуй-ка, за матерись! Сразу же встанешь в угол, или целую неделю, будешь сидеть дома без мультиков.

Пришлось и Алёнке, завывая во весь голос, но без матершинных слов, без царапанья и кусанья, терпеть, пока мама помажет ссадины йодом.

И уже потом, когда Санька и Алёнка успокоились и перестали всхлипывать, папа, усадив их на диван, рассказал детям о том, как по-настоящему надо дрессировать животных. А в заключении, дал сыну книгу по дрессировке собак.

Не берусь утверждать, что дети сумели многое из этого рассказа понять или что — ни будь полезное почерпнуть из книжки, но Саньке это определённо пошло на пользу. И теперь, огромная немецкая овчарка по кличке «Блэк», живущая во дворе, по его команде встаёт, садится, ложится, ходит рядом, прыгает через барьер… И даже голос подает! Вот так: ГГГаав!

3. ЦЫПА.

Много разных историй, приключившихся прошлым летом, было связано с козочками.

Был случай, когда Алёнка кормила козочек колбасой… Зачем? А чтобы росли быстрее. Ведь не раз ей родители говорили:

— Кушай, дочка, мясо, а то не вырастешь…

Вот она и решила: чего козочкам ходить и траву щипать… Вон, Рыжик, ел мясо, кушал рыбу, и такой кот огромный вырос… Вот и козочки съели бы по килограмму колбасы и сразу бы стали большими, пребольшими… Как коровы! И молока бы давали по ведру… Или даже по два!!! А молоко Аленка любила.

Другой случай, не менее забавный, приключился, когда Санька с Алёнкой запрягли козочек в тележку, на которой папа возил воду. Мама в это время была в магазине, а папа — на работе. Вот дети и решили помочь родителям, навозить воды…

До колонки козочки шли послушно, ведь впереди шла Алёнка с хлебом в руках. А когда набрали воды во флягу, оказалось, что хлеб закончился… И пришлось толкать детям не только тележку, но и козочек за собой тащить…

Но всё это было прошлым летом. Сейчас козочки стали уже совсем большими. Зимой у каждой появилось по два маленьких забавных козлёнка. Теперь Санька и Алёнка поумнели и больше уже не обижали ни козочек, ни их маленьких деток. А Белочка и Стрелочка за это дают детям каждый день вкусное и очень полезное молоко.

Как только на улице стало по-летнему тепло, а на деревьях распустились клейкие зелёные листочки, родители привезли с птицефабрики суточных цыплят. Три десятка маленьких жёлтеньких комочков сидели в большой картонной коробке и кричали во все тридцать глоток: пи — пи — пи. Ни Саньке, ни Алёнке ещё никогда не доводилось видеть цыплят такими маленькими, такими пушистыми и такими голосистыми.

Санька стал уже совсем большим парнем, и папа взял его в помощники. Полдня сын старательно помогал отцу строить цыплятник. И вот дом для жёлтых пушистых комочков был готов. Папа аккуратно пересадил цыплят из коробки в только что построенный цыплятник. Детям же было запрещено не только трогать цыплят, а даже приближаться к их новому дому. Мама объяснила это так:

— Цыплятки ещё очень маленькие. Чтобы они хорошо росли и не болели, им нужны особые условия. Их нужно специально кормить, и ни в коем случае нельзя трогать руками. У них пока ещё очень хрупкие косточки, которые могут легко сломаться. А через две-три недели, когда они окрепнут и подрастут, мы пересадим их в птичник, и вы сможете сами кормить наших цыпляток. А пока, нельзя! Иначе они могут умереть. Вы этого хотите?

Конечно же, ни Санька, ни Алёнка этого не хотели. И хотя детям было интересно поиграть с этими жёлтыми комочками, подержать их в руках, погладить их по жёлтому пушку, потрогать острые клювики… Но, нельзя!!! Даже если очень хочется.

Прошло три недели. Цыплята подросли и стали похожи на маленьких курочек. В цыплятнике им стало тесно, и папа пересадил их в птичник. Наконец-то дети получили долгожданное право кормить подросших цыпляток. Но этому предшествовало долгое и подробное мамино объяснение о том, чем нужно кормить цыплят и что они больше всего любят.

— Цыплята и курочки очень любят червячков, — узнали они от мамы.

Санька взял самую большую лопату, а Алёнка выбрала лопатку поменьше. И тотчас же на отведённом для этих целей участке огорода закипела работа.

— Алёнка, не халтурь! Глубже копай, глубже! Все червяки там, в глубине прячутся. Я знаю! — поучал брат сестру.

— Саша, я и так копаю, как могу, а вот ты точно халтуришь… Ой! Червячок! Ура-а! Я первая червяка нашла! — обрадовалась Алёнка и, присев на корточки, стала с интересом разглядывать подземного жителя. Червяку это явно не понравилось, и он стал спешно зарываться в землю.

— Алёнка, спишь, что ли?! Держи его, уползёт ведь! — заволновался брат, подошедший посмотреть на находку сестры. Алёнка протянула руку и, взяв червяка двумя пальчиками, подняла его на уровень лица.

— Осторожно! Смотри, чтобы не укусил, — пошутил брат.

— Врёшь ты всё. Они не кусаются, — с сомнением в голосе произнесла Алёнка. — ведь ни папа, ни мама ей об это ничего не рассказывали.

Но червяк, видимо, решив опровергнуть мнение пятилетней девочки, стал извиваться, крутиться. Да так ловко, что, спустя всего мгновение, уже вырвался из пальчиков девочки, упал на ладонь и пополз по руке к рукаву кофточки.

— Ой… ой… ой… — начала взвизгивать Алёнка. — Саша, спасай, он меня съесть собирается…

Санька разразился смехом:

— Ой, умора! Ха-ха-ха! Ой, не могу! Алёнку червяк сейчас всю съест! Всю и без соли! Ха-ха-ха!

Он смеялся до тех пор, пока Алёнка не поняла, что червяки действительно не кусаются, а Санька просто над ней подшучивает. Но девочка обиделась. И обиделась на брата очень сильно.

Алёнка стряхнула с руки червяка. Тот, перевернувшись в воздухе несколько раз, и, исчез в зелени молодой травы. Девочка сжала кулаки, прикусила нижнюю губу и, сделав два шага по направлению к брату, всё ещё заливающемуся смехом, со всего размаха отвесила ему тумака.

Санька, потешаясь над испугом сестры, не ожидал от Алёнки такого поступка. А девочка, совершенно случайно, умудрилась нанести брату удар по-боксерски: снизу в челюсть. Лежащий навзничь Санька долго не мог сообразить, какая такая сила опрокинула его на землю. Алёнка, махнув на него рукой, презрительно сказала:

— Тоже мне, парень! Только и может, что над своей сестрой издеваться. Фу-у-у!

Санька сел, помотал головой. Пристально, с прищуром, посмотрел на сестру и гневно спросил:

— Так это ты меня?.. На землю?.. Вот я тебе сейчас!

Брат вскочил на ноги и, уже собрался, было, задать сестре трёпку, как, увидев, в глазах Алёнки огоньки ненависти и презрения, остановился.

— Что?! Девочек бить?! Давай, бей!.. Герой тоже мне! — презрительно сжав губы и перестав от волнения выговаривать буквы, с ненавистью в голосе произнесла сестра.

— Да ты что?! Я — бить сестру? — Пошёл Санька на попятную и, опустил кулаки. — Да я же просто пошутил… А ты сразу драться…

— Ой, как врёшь красиво! Ну, хоть книжку пиши, — уперев руки в бока, как мамина подруга, тетя Света, огрызнулась Алёнка.

— Да не вру я! Я ведь просто пошутить хотел, — оправдывался Санька.

— Давай, бери лопату, червей для цыплят накопать надо… — закончила сестра ссору и, не обращая на брата никакого внимания, принялась за работу.

Тогда Санька тоже взял лопату и принялся усердно перекапывать землю в поисках червей. Алёнка чуть слышно, себе под нос, пробубнила услышанную, когда-то в детском саду фразу:

— И сам ты дурак… И шутки у тебя дурацкие…

Санька не услышал. А может, просто сделал вид, что ничего не слышал…

Кончился первый день, когда детям доверили уход за цыплятами.

Очень уставшие, но довольные, Санька и Алёнка пришли домой. Едва успев помыться и, даже не дождавшись ужина, оба уснули в креслах. И снились им червяки… Которые сами из земли выползают и быстренько, быстренько ползут в птичник. А там маленькие цыплятки их клюют не переставая, клюют… И от такого обильного питания растут прямо на глазах…

А в птичнике, будущие курочки и петушки, наевшись досыта червячков и поклевав зернышек, насыпанных заботливой хозяйкой, удобно устроились на жёрдочках и уснули…

Вскоре Санька и Алёнка так наловчились в поиске червей, что всего за час-полтора умудрялись досыта накормить своих питомцев. День ото дня цыплята всё больше начинали походить на взрослых курочек и петушков. Будущие курочки, гордо вскинув головы, с неизменным своим «ко — ко — ко» важно вышагивали по вольеру в поисках чего-нибудь вкусненького. А петушки, задиры, то дрались из-за толстого червяка, то, хлопая расправленными крылышками, робко и неумело пробовали свой голос… Кукареку пока не получалось. Да и что взять с маленьких? Ведь у них даже учителей нет.

Кто же научит их рыть лапками землю в поисках червей? А летать их кто научит? А петушков ведь надо научить еще и кукареку кричать.

Кто, кто? Что за глупые вопросы? Конечно же, Санька и Алёнка.

И вот как-то вечером пристали они к папе с вопросами о курочках и петушках. Папа, обрадовавшись такой жажде знаний у детей, прочитал им лекцию. Санька с Алёнкой, запомнив далеко не всё, а только то, что их интересовало, и на следующее утро приступили к воспитанию цыплят.

С утра пораньше, пока на траве лежали обжигающе, ледяные капли росы, а Алёнка ещё только протирала свои заспанные глазки, Санька, оседлав велик, умчался к другу и однокласснику Сережке. Вернулся к самому завтраку с туго набитой сумкой через плечо. Быстренько перекусив, чем несказанно обрадовали маму, дети стали собираться на улицу к своим пернатым питомцам.

— А мультики? — недоумевала мама.

— Потом, — бросил Санька через плечо и убежал.

— Их ещё повторять будут… И не раз… — вторила Алёнка брату, и рванула следом за ним. А маме от удивления только и осталось, что развести руками.

Не думайте, что воспитывать цыплят на личном примере, это так просто. Сначала Санька облачился в привезённый от друга костюм петушка. У Сережки он всё равно валялся без толку с новогодних праздников, а до следующей ёлки времени ещё о — го — го сколько. Вот он и выпросил у друга костюм. Ведь цыплят должны учить или мама — курочка, или папа — петушок.

С гребешком из красной материи на голове, с картонными крыльями и раскрашенным акварельными красками фанерным хвостом Санька вошёл в птичник. Алёнка со старыми папиными часами в руках осталась по ту сторону вольера.

— Ты давай там, не спи, а за часами следи внимательно. Как будет ровно девять, скажи, — назидательно напомнил брат сестре.

— Да помню я, помню! Совсем, что ли, за маленькую меня считаешь? — отозвалась Алёнка и сосредоточила своё внимание на стрелке часов.

В томительном ожидании прошло несколько минут. И вот сестра дала брату команду:

— Ровно девять… Давай, Санька!

Брат похлопал себя по бокам картонными крыльями, поскрёб, подошвой сандаля землю, и, закинув голову назад, громко прокукарекал:

— Ку — ка — рек — ку! Ку — ка — рек — ку! Ку — ка — рек — ку!

Цыплята испугались и бросились врассыпную. А Санька, с гордо вскинутой головой, начал вышагивать по вольеру, всячески пытаясь изобразить настоящего петуха. Время от времени он скрёб ногой землю и, нагнувшись, внимательно разглядывал это место. Потом поднимал голову и звал цыплят:

— Ко — ко — ко, ко — ко — ко — ко — ко…

Но испуганные и непонятливые цыплята, сбившись в кучу, бегали от своего учителя из одного конца птичника в другой.

— Боятся, глупые. Но ничего, привыкнут, — негромко сказал брат сестре и, сложив крылья, присел на корточки.

Цыплята постепенно осмелели, но близко приближаться к Саньке всё-таки не решались.

— Ничего, пусть привыкают… Правильно, Алёнка?

— Конечно, пусть сначала привыкнут, — согласилась девочка.

От долгого сидения на корточках Санькины ноги быстро затекли. Но только стоило ему встать на ноги, как цыплята снова сбивались в кучу в дальнем углу вольера.

— Что-то долго они привыкают… Наверное, Алёнка, они за сегодня так ко мне и не привыкнут, — сетовал брат. — Сколько там уже на часах?

— Скоро, Саша, будет десять. Ты им сейчас ещё лаз прокукарекай, и хватит не пока… А вечером ещё разик попробуем, — предложила сестра. И после длительной паузы продолжила:

— Они же вон ещё какие маленькие… А как их жалко! Ой, Санька, как мне их жалко… Ведь ни мамы у них нет, ни папы…

— Кончай свои нюни разводить. Следи лучше за часами. И как только будет ровно десять — скажи… Понятно?

— Да это-то понятно, Санька… А вот цыпляток всё равно жалко…

Большая стрелка на часах упёрлась в цифру 12. Санька, получив команду от сестры, ещё раз прокукарекал и вышел из вольера.

— Ну всё… Хватит для первого раза, — облегчённо вздохнул он, снимая с себя картонные крылья. — Никогда раньше не думал, что быть петушком так тяжело. Вроде бы что такого: кричи «кукареку» вовремя, ходи себе, похаживай, клюй червяков и зёрнышки… Захотел подраться — подрался… Да… Ты знаешь, Алёнка, я так устал, что прямо ноги отваливаются и руки просто отваливаются…

— Ты, Санька, сядь… Отдохни немножко, а потом мы их летать учить будем… Ладно? — пожалела его сестра.

— А я пока не отдохну, близко к ним подходить не собираюсь… — заявил брат и походкой уставшего человека отправился в тень беседки.

Но планам детей не суждено было сбыться. Маме срочно понадобился сын. То ли надо было к бабушке зачем-то сбегать, то ли в магазине что-то купить по мелочи… Если честно, то я уже не помню. Да и дело-то, в общем, не столько в Саньке, сколько в цыплятах и в их маленькой хозяйке.

Оставшись одна, Алёнка, решила не терять времени даром и стала размышлять, как можно цыплят быстрее научить летать. Для начала попробовала на личном примере показать, как надо летать, и, надев на свои руки картонные крылья, махала ими. Махала… Махала… Но сколько она ни старалась, в воздух подняться так и не смогла. Только вспотела вся от усердия.

Забралась с крыльями на бочку с водой, расправила их, и… Полёт не удался. Зато шишка на лбу получилась очень даже ничего. Большая такая.

Попробовала по-другому. Расставила в сторону свои руки — крылья и побежала навстречу ветру. Бежала, бежала, бежала, пока тропинка не кончилась, а взлететь всё равно не смогла.

— А может, надо не так? — осенило Алёнку. Она взобралась на сеновал. Разбежалась. Оттолкнулась… Хорошо, что в стог сена приземлилась. А если бы мимо? Одними шишками, ссадинами и синяками дело вряд ли бы закончилось.

Испробовав всё, на что хватило выдумки, Алёнка пригорюнилась и, присев на корточки у птичника, стала наблюдать за цыплятами.

И тут она поняла свою ошибку: ведь цыплята уже умеют летать! Они только подпрыгнуть высоко не могут, а поэтому и летят недалеко. Значит, нужно помочь!

Что в жизни главное? Не знаете? Подскажу: главное — правильно поставить вопрос и тогда все станет понятным. А уж поняв, в чем именно проблема, и горы можно свернуть. Алёнка же, найдя ответ на извечный вопрос «почему?», сразу же всё поняла. И теперь научить цыплят летать было для неё пустяком.

Зайдя в вольер, девочка поймала первого попавшегося под руку цыплёнка и приступила к его обучению. Подкинув высоко вверх своего питомца, она радостно захлопала в ладоши, когда тот яростно стал бить крыльями по воздуху. Но только вот итог первого полёта был неутешительным.

«Шлёп!» — приземлился цыплёнок и, припадая на одну ножку, пустился от Алёнки наутёк. Но девочка оказалась проворней и, быстро догнав беглеца, взяла его в руки.

— Ну что ты, глупенький? Чего испугался? Вот смотри: взлёт у тебя получился очень даже хорошо, полёт получился нормальный… И только одна посадка подкачала. Но ничего, потренируемся, и всё у тебя получится. Ну, давай ещё разик…

Цыплёнок снова яростно бил по воздуху крыльями. Но опять посадка получилась неважной. После третьей неудачной попытки Алёнка приступила к обучению других цыплят.

Через час, когда Санька, выполнив мамино поручение, присоединился к Алёнке, уже мало кто из цыплят не хромал.

— Ну не получается у них посадка… Что же делать? — жаловалась сестра.

— Да ладно, оставь ты их в покое. Пусть отдохнут немного, а завтра снова будем учить летать. Ведь ты тоже не сразу ходить начала, — успокаивал её Санька.

— А что же я делала, если не умела ходить? — удивилась сестра.

— Как что? Сначала вообще просто лежала, потом ползать начала, потом вдоль стеночки ходила. И пока ты по-настоящему ходить научилась, знаешь, сколько раз падала?

— Нет… Но, наверное, много… — задумчиво произнесла Алёнка.

— Не просто много, а очень много. Вот так-то!

— Так, значит, и цыплятки наши сначала должны много, много раз упасть и только тогда научатся правильно делать посадку? — догадалась девочка.

— Наверное, так, — согласился брат.

— Саша, а знаешь, что я думаю?

— Не — еа, не знаю, — покачал головой брат.

— Вот смотри. Мы ведь каждое утро умываемся и вечером перед сном, и ещё перед тем, как за стол сесть снова руки моем с мылом. Так ведь?

— Сама знаешь, — чего спрашиваешь?

— А наши цыплятки совсем, совсем не умываются. А вдруг у них от грязи животики заболят, и они умрут? Нашему папе вечно некогда, сам знаешь. И маме тоже. Ты сам подумай и посмотри во круг. Наш Рыжик умывается? Умывается! — сама себе ответила Алёнка. — Козочек мама дважды в день моет? Моет! И Блэка папа каждую неделю на озеро купаться водит. А цыплят кто-нибудь моет?

— Да, логично. А чистота — залог здоровья… — и чуть смутившись от своих последних слов, Санька добавил: — Так нас в школе учат.

— Ну что, давай, будем цыплят мыть! Неси воду, тазик, мыло и мочалку, — потребовала Алёнка.

— А может, сначала у родителей спросим? — робко возразил Санька.

— А что их спрашивать? Мы маленькие, что ли? — не сдавалась сестра.

— Да нет, не маленькие… — тяжело вздохнул Санька.

— Вот и не стой тогда. Неси всё, что надо. И полотенце прихвати.

На испуганный крик цыплёнка из дома на крыльцо выбежала мама. Перепуганные дети стояли возле тазика, где, рассыпая вокруг себя радужные брызги, бедное существо в истерике било крыльями по воде.

Понятно, что всё всплыло. Стало известно и про костюм петушка, и про уроки лётного пилотажа, и про купание цыплёнка. Папе, может, и хотелось посмеяться над проделками своих детей, но порядок есть порядок. Санька, на целую неделю был лишен мультфильмов, а вот Аленке пришлось еще и весь вечер просидеть дома.

С тех пор и ухаживают дети за двумя хроменькими курочками. А петушок Петя, которого пытались помыть, вырос и стал для соседских петухов грозой, а для Саньки и Алёнки предметом особой гордости. Иногда они даже хвастаются перед своими друзьями:

— А вот наш Петька!..