Мы из Бреста. Ликвидация

Вячеслав Сизов, 2016

Новый военно-фантастический боевик от автора бестселлеров «Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон», «Мы из Бреста. Рейд выживших» и «Мы из Бреста. Штурмовой батальон». Выведя из окружения гарнизон Брестский крепости, наш современник меняет историю 1941 года. Гитлеровский блицкриг сорван. Наступление Вермахта на Москву провалилось. Пути снабжения группы армий «Центр» фактически парализованы Брестской Отдельной Штурмовой бригадой под командованием «попаданца». Пришла пора зачищать тылы Красной Армии, разгромив бандформирования на Северном Кавказе. И «бессмертный гарнизон» приступает к горной спецподготовке для проведения контртеррористической операции в Чечне, зачистки Ведено и ликвидации бандподполья…

Глава 7

— Ты общался с пленными? Каково твое мнение о них?

— Общался. Хотя бойцы Седова старались их не брать, особенно полицаев из вспомогательной полиции, охранных батальонов и эсэсовцев. Тем не менее в Минске захвачено больше пятисот человек солдат и офицеров Вермахта из охранных батальонов и танкистов, две сотни из Люфтваффе и примерно три сотни человек из числа различных немецких организаций. Офицеров, Абверовцев и сотрудников СД мы сразу отделили от других пленных и отправили в Москву.

— Да, я знаю, с ними сейчас работают следователи.

— Те пленные, с кем я говорил, в основном служили в тыловых организациях, занимались охраной лагерей военнопленных, организацией снабжения ГА «Центр», ремонтом техники. Среди них преобладала растерянность и удрученность от смены их положения, тем не менее довольно много тех, кто верит, что это ненадолго, что в итоге Германия победит, а они в ближайшее время будут освобождены Вермахтом, а восстание в Минске будет подавлено. В основном такие мысли высказывают те, кому до 40 лет. Те, кто возрастом старше, к попаданию в плен относятся довольно философски и откровенно радуются, что остались живы. Довольно охотно идут на контакт. Фанатиков среди пленных немного, но они есть. В основном это члены всевозможных нацистских организаций. Они на контакт не идут, фанатично преданы своему фюреру и считают нас недочеловеками и варварами.

— Понятно. Что там со вспомогательной полицией? Из кого она чаще всего формируется?

— В нее идут представители, условно говоря, пяти разных по своим целям и взглядам категорий населения.

Первые — это идейные противники советской власти. Среди них преобладают бывшие белогвардейцы и уголовники, осужденные по политическим статьям. Приход немцев они воспринимают как возможность отомстить «комиссарам и большевикам» за прошлые обиды. Белорусские, польские, украинские и прибалтийские националисты к тому же получили возможность вдоволь поубивать «клятых москалей и жидов». В отношении этой категории я согласен с Седовым — брать их в плен не имеет смысла. Только загрузим следователей лишней работой. Думаю, их следует уничтожать на месте без всякого разбирательства.

Вторые — это те, кто при любом политическом режиме старается остаться на плаву, получить власть и возможность вдоволь пограбить и поиздеваться над своими же соотечественниками. Нередко, как и представители первой категории, не отрицают, что подались в полицаи для того, чтобы совместить мотив мести с возможностью набить карманы чужим добром. Вот, например, что показал на допросе курсант Минских курсов полиции Лабанович: «На сотрудничество с немцами я пошел потому, что считал себя обиженным советской властью. До революции у моей семьи было много имущества и мастерская, которая приносила неплохой доход. Я думал, что немцы как культурная европейская нация хотят освободить Россию от большевизма и вернуть старые порядки. Поэтому принял предложение вступить в полицию… В полиции наиболее высокие оклады и хороший паек, кроме того, была возможность использовать свое положение для личного обогащения…» Думаю, что с ними надо поступать так же, как и с первой категорией.

Третьи — это военнопленные, для которых служба во вспомогательной полиции была единственным способом выбраться из лагеря военнопленных и выжить. Приведу в качестве иллюстрации показания полицая Грунского: «…Добровольно согласившись сотрудничать с немцами, я просто хотел выжить. Каждый день в лагере умирало по пятьдесят-сто человек. Стать добровольным помощником было единственным способом выжить. Тех, кто выразил желание сотрудничать, сразу же отделяли от общей массы военнопленных. Начинали нормально кормить, переодевали в свежую советскую форму, но с немецкими нашивками и обязательной повязкой…» Таких, как Грунский, довольно много. С теми из них, кто не запятнал себя кровью советских граждан, можно работать и привлекать на нашу сторону. Остальных — к стенке.

Четвертая категория — это люди, которых заставили взять в руки оружие и нацепить на рукав повязку полицая под угрозой физической расправы над ними и их родственниками. С такими, я считаю, надо поступать так же, как и с предыдущей категорией.

Пятая категория — это те, кто пошел в полицаи по заданию органов НКВД, партийных и подпольных организаций, командиров партизанских отрядов для того, чтобы снабжать информацией о замыслах и планах врага.

Надо сказать, что сами полицаи прекрасно понимают, что их жизнь зависит от положения на фронте. Понимают они и то, что, когда территория будет очищена от врага, с них спросят по всей строгости советского закона. Поэтому и ведут себя соответственно. Первая и вторая категории, а также те, кто запятнал себя кровью советских граждан, всячески стараются выслужиться перед своими хозяевами, зверствуют, участвуют в карательных операциях, участвуют в расстрелах и грабежах.

Среди полицаев существует особая группа сотрудников охранных батальонов шуцманшафты (нем. Schutzmann-schaft — охранная команда, сокр. Schuma). Проще сказать, карательные батальоны, действующие под командованием немцев и вместе с другими немецкими частями. Вот у них-то руки были по локоть в крови! На счету карателей тысячи загубленных человеческих жизней. Члены шуцманшафтов носят немецкую военную форму, но с особыми знаками различия: на головном уборе — свастика в лавровом венке, на левом рукаве — свастика в лавровом венке с девизом по-немецки «Тгеи Tapfer Gehorsam» — «Верный, храбрый, послушный».

По распоряжению Гиммлера от 6 ноября все охранные батальоны получили номера:

— для Северной России и Рейхскомиссариата «Остланд» (Беларусь и Балтия) — № 1–50;

— для остальных районов России — № 50–100;

— для Рейхскомиссариата «Украина» и украинских земель под военным управлением — № 101–200;

— для Генерал-губернаторства — № 201–250.

По функциям охранные батальоны подразделяются на:

1) охранные (Wacht-Bataillons), которые обозначены буквой «W» и предназначены для охраны важных стратегических объектов или транспортных путей;

2) резервные (Ersatz-Bataillons), которые обозначены буквой «E», в них проходят обучение рекруты и переобучаются бывшие сотрудники нашей милиции или полиции Польши и прибалтийских республик;

3) полевые (Feldz-Bataillons) — «F», используются для борьбы против партизан.

Белорусские батальоны получили следующие номера: с 45 по 49-й, 56-й, 60-й, с 64-го по 69-й. В организационном и оперативном отношении все эти части подчинены начальнику полиции порядка генерального округа «Беларусь» СС — оберштурмбаннфюреру Эберхарду Герфу и действуют в Западной и Центральной Беларуси. Единственным исключением является батальон «Shuma» № 69. Он расположен в тыловом районе группы армий «Центр» и подчиняется фюреру СС и полиции «Могилев».

По штатному расписанию каждый батальон должен состоять из штаба и четырех рот по 124 человека в каждой, а каждая рота — из одного пулеметного и трех пехотных взводов. Иногда в состав батальона входили также технические и специальные подразделения. Как правило, батальоном командует местный доброволец из числа бывших военнослужащих польской или Красной Армии. В каждом батальоне есть 8 немецких офицеров и 58 унтер-офицеров. Нехватку офицерского и унтер-офицерского персонала они собирались восполнить на курсах по переподготовке полицейских, открытой в Минске в начале декабря.

Желающие поступить на службу в батальон проходили проверку немецкими спецслужбами. Выяснялись подробности довоенной и военной жизни добровольца. Доброволец должен быть в хорошей физической форме, а также иметь здоровые зубы. Срок службы определяется контрактом и составляет шесть месяцев. По штату каждый неженатый командир «Шума» до 35 лет получал 90 рейхсмарок, после 35 лет — 105 рейхсмарок, женатый без детей — 120, а с ребенком — 130. Солдат до 35 лет — 40 рейхсмарок, после 35 лет — 55, женатый без детей — 70, с ребенком — 80…