Черт Иванович

Вячеслав Серёгин

Данная книга погрузит вас в мир приключений и Любви. Каждый найдет в этой книге что-то для себя близкое и родное! Окунись в таинственный мир страстей!

Сердце матери

Дверь открылась и в нее вошла женщина. На вид лет сорока двух — сорока трех. Среднего роста выше одного метра семидесяти пяти сантиметров. Радужка глаз отдавала скальным оттенком Медведь горы, такой же стойкой и выносливой, как и ее характер. С первого взгляда можно безошибочно прочитать на ее лице, что жизнь ее не жалела и не была к ней так благосклонна, как бы ей этого хотелось. Но именно это сделало ее такой сильной и мудрой женщиной, которая в любую минуту сможет найти в себе силы идти вперед. Такой удел женщины, если рядом нет сильного мужчины, ей самой приходится становиться таковой. Не потому что ей так хочется, а потому что ее жизнь вынуждает стать всесильной, иначе она погибнет. Ее волосы были покрашены в каштановый цвет, но судя по всему, она красилась месяца полтора — два назад, так как корни волос отрасли и виднелся природный темно-русый волос. Но это ей придавало своеобразный шарм и привлекательность, так как ее стрижка под каре ей очень сильно шла. На лице виднелась, напускное спокойствие, и даже улыбка на двух тонюсеньких линиях любящих губ, но в ее Душе бушевала тревога. Не за себя, а за родного ей человека! На ее хрупких плечах был накинут белый халат, а на ногах красовались голубые бахилы.

Войдя в дверь, ей пристал вид удручающей картины. Это было помещение размером три на полтора метра с тремя дверьми, не считая той, что закрылась за женщиной. И одним грузовым лифтом. На первой двери было написано «служебный вход», на второй «туалет», а на третьей «операционная». Помещение, судя по всему его можно смело назвать коридором находилось на втором этаже трехэтажного здания, на котором висела табличка пульмонологическое детское отделение. Само здание было еще советской постройки и вид на лестничном марше такой же. Но вот в самом коридоре, было видно, что хозяева приложили усилия сделать презентабельный вид. Чтоб ожидающие там люди могли расслабиться, и находились в умиротворённом состоянии. Поэтому стены были покрашены в белый цвет, а посредине по всему периметру комнаты, тянулась сантиметров сорока — сорока пяти широкая красная линия. Вначале — это помещение и правда было очень уютным и комфортным, но со временем эта полоса начинает раздражать. Собственно как обычно, люди старались, как лучше, а получилось как всегда. И коридор превращался из умиротворённого места в камеру пыток. Но ужасней всего в этой каторжной тюрьме, была вентиляционная решетка в правом верхнем углу под дверью операционной, соединяющая два помещения воедино, и оттуда отчетливо было слышно каждое слово, словно строители не знали о звукоизоляции и специально оставили громкоговоритель для ожидающих за дверью людей. Быстренько пробежимся по деталям пыточной, чтобы была полная картина у нас, что ждет мужественную женщину впереди. У входной двери по обе стороны стояли по лавочки, чуть подальше в дальнем углу виднелось мягкое кресло, а между креслом и деревянной лавочкой находилось большое пальмовидное комнатное растение. Двери в «служебное помещение» было сделано из чистого дерева, по структуре было похоже на дуб, остальные двери были из МДФ покрашенные в белый цвет.

Дверь лифта открылась, и из нее вышел подросток лет шестнадцати в сопровождении медсестры. Это был школьник ростом метр восемьдесят восемь с соломенными волосами. Истинный ариец. Его движения были неспешными, после принятия успокоительного. Он подошел к маме, сказал пару слов и, улыбнувшись, шагнул за дверь операционной.

Через короткий промежуток времени открылась дверь служебного входа и из нее вышел врач. Он подошел к женщине и очень уверено заговорил, его голос внушал доверие.

Хирург: Здравствуйте! Не волнуйтесь все будет хорошо! Операция будет длиться по плану шесть часов. Парень у вас крепкий, видно, что боец! — подбадривающе он дотронулся до ее плеча.

Мама: Хорошо, я постараюсь! Если это возможно, вообще… — сдержано, ответила она, а в этот момент у нее в голове звучало тысячу тревожных вопросов «как? может ли она чем-то еще помочь?..», ведь сейчас ее чадо заберут на очень трудную операцию.

Хирург: Можете остаться здесь или пойти на улицу. Где будете ждать?

Мама: Я здесь подожду! Куда мне идти сейчас, если сын тут?

Хирург: А ты одна будешь или еще кто приедет подержать?

Мама: Одна, мужа не отпустили с работы! А второй сын на связи, у него экзамены не сможет приехать!

Хирург: Ты очень отважная и сильная женщина! Крепись, все будет хорошо, верь! — он одобряюще улыбнулся матери и пошел вперед в операционную.

Зайдя в дверь, врач подошел к подростку и что-то у него спросил.

Мама: Спасибо! — вслед сказала она заходившему доктору.

Женщина смотрела на еще открытую дверь операционной и прислушивалась к разговору сына и лекаря. К двери подошла медсестра и закрыла дверь операционной.

На минуту женщина нашла силы успокоиться и в такой же позе застыла в какой разговаривала с врачом. Ей стало казаться, что она слышит разговор медиков с сыном. Ее чувства обострились, и стали намного ярче.

Хирург: Ну как ты боец? Готов? Как себя чувствуешь? Ничего не тревожит?

Сын: Все хорошо, все нормально!

Хирург: Я слышал ты со своим соседом хорошо покуролесил. Правда?

Сын: Да было дело! А что кто-то жаловался?

Хирург: Нет, но о ваших подвигах сейчас ходят легенды! — сарказмом заметил врач, и присутствующие все дружно рассмеялись.

Сын: Так значит, нас еще долго не забудут и будут вспоминать еще очень долго!

Хирург: Да, конечно. Так боец ложись на стол, мы сейчас ведем тебе наркоз, и ты уснешь и будешь видеть прекрасные сны, пока мы тут поколдуем над тобой! Хорошо?

Сын: Легко.

Хирург: Вот и отлично. Так все готово? — скорее всего, получил положительный кивок, продолжил. — Сейчас Олег Григорьевич ведет тебе наркоз, можешь расслабиться и рассказать, что вы вчера делали соседом.

Сын: Да ничего такого, просто дурачились.

Анестезиолог: Как ощущения?

Женщина в этот момент вышла из оцепенения, подошла и села на скамейку. Она пыталась понять, откуда идет звук и глазами бегло искала, откуда он доносится. Сам разговор за стеной происходил в дружелюбной обстановке.

Сын: Приятная дрожь и хочется спать и голова слегка кружиться. Ого, меня накрывает!

Анестезиолог: Все хорошо, сейчас уснешь! — кому-то обращается еще, — эта вторая доза, первая что-то не взяла его!

У матери в этот момент сжалось сердце, но она тут же себя начала успокаивать «все хорошо, они все профессионалы, знают, что делать в таких ситуациях».

Сын: Спать очень сильно хочется, — и его глаза закрываются, и он уснул. Инстинктивно почувствовала женщина, так все затихли на миг.

В следующий момент почувствовалась слаженность и каждый начал выполнять уже отработанные действия до автоматизма. Это ощутила женщина в коридоре, и ее состояние стало стабильно, но все еще держась немного напряженно.

Хирург: Ну что ребята, с Богом! Все готовы, начнем! Давай Таня бормашину, сейчас начнем операцию!

От этих слов, матери стало не по себе и ее Душа ушла в пятки.

Раздался звук бормашины.

Женщина в этот момент побледнела, и она оперлась головой об стену коридора.

Этот звук становился все чудовищней с каждой йотой у нее от шума стыла кровь, на глазах появились слезы.

Внутри матери все обрывалось и с каждой секундой становилось все ужаснее и ужасней. Ей хотелось вбежать туда и спасти своего милого Любимого ребенка. Разумом она понимала, что сейчас ему не сможет помочь. Но сердце сжималось до такой степени, что чувствовалась пронзительная боль внутри него. «Боже помоги моему ребенку, прошу тебя!» Всей Душой она переживала каждую фразу сказанной в операционной.

Прошло несколько часов после начала операции.

Эмоции стихли и наступили минуты спокойствия…

Хирург: Таня как провела отпуск? Скальпель, — обратился мужчина к медсестре.

Конец ознакомительного фрагмента.