Последний бросок

Вячеслав Кумин, 2008

Земля, как и все колонизированные ею миры, была захвачена пришедшими из ниоткуда тертарами – расой завоевателей. Они загнали оставшихся в живых людей в рудники, сделав их рабами. Но люди решили бежать, понимая, что на Земле все кончено, и нужно основать новую цивилизацию. Захватив один из грузовиков, они по рискованной и не опробованной методике прыгнули сквозь звезду…

4

Долгожданный гонг прозвучал, и Виктор с пятью сотнями человек почти мгновенно выскочили из вагонеток, к которым уже прицепились манипуляторы. И рабочие, управлявшие погрузчиками, тут же были убиты. Заранее определенная группа побежала вслед за Крамером наверх к посту управления.

Впереди показался какой-то субъект незнакомой наружности с желтой кожей, но Виктор, недолго думая, обрушил на него свою кирку. Хондон выронил выхваченный пистолет, и его поднял Крамер. Пока он разбирался с его устройством, толпа проскочила вперед, но почти сразу же отпрянула.

Впереди раздались специфический треск оружия и крики раненых.

Крамер бросился туда. Хондоны стояли почти открыто, не пропуская никого дальше по коридору, и методично обстреливали пространство перед собой. Люди с кирками и лопатами не считались серьезным противником, чтобы прятаться от них за углом. Потому один из них не сразу сообразил, что его напарник уже не числится в мире живых.

Виктор сделал еще одну серию выстрелов, и второй член экипажа свалился на пол.

Воздух был полон озона, тем неприятнее чувствовался запах горелого мяса.

В следующий момент грузовой трюм наполнился топотом ног и криками, это врывались люди, успешно проведшие внешнюю атаку. Виктор опомнился и скомандовал:

— Вперед!

И толпа с ревом понеслась дальше. Рядом оказался Эрнест Чентино, также где-то разжившийся пистолетом.

— Как дела?

— Пока все нормально. Лишь бы они не подали сигнал бедствия, иначе нам будет не взлететь.

— Не подадут.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю, просто чувствую…

Дальше стало не до разговоров. Люди приближались к посту управления, и вдоль стен лежали трупы, но на каждого «желтомордого», как их уже успели прозвать, приходилось до пяти человек.

— Не убивайте их всех! — кричал Виктор.

Но его никто не слушал, и ему пришлось прибавить ходу, чтобы озлобленные люди не разделались с пилотами. Крамер сам был пилотом, но поднять в небо корабль неизвестной системы, даже земной, ему, естественно, было не под силу, а что уж говорить о совершенно чужом.

Он чуть было не опоздал. Люди бесновались на посту управления, но вроде бы пока ничего не сломали. Один из хондонов бегал буквально под потолком, используя малейшие выступы, умело уворачиваясь от летевших в него различных предметов.

— Прекратить! — снова крикнул Виктор.

Кто-то замахнулся киркой на один из блоков, с явным намерением разнести его в куски. Но этому вандализму помешал Эрнест Чентино. Он быстро поднял трофейный пистолет и выстрелил. Куда Чентино целился, было непонятно, но попал он в руку, и человек с жутким криком выронил кирку.

Все тут же прекратилось. Люди перестали бесноваться, срывая и переворачивая все, что им попадется под руки. Даже хондон застыл в невероятной позе.

— Прекратить, — уже в абсолютной тишине, нарушаемой лишь стоном раненого, сказал Чентино. — Корабль нужен в целости и сохранности. И вообще, что вы творите? Посмотрите на себя! Вы ведете себя, как обезумевшие обезьяны, как какие-то животные, а мы люди. Слышите?! Люди! Вам что было сказано? Не убивать всех, а я вижу одни трупы. Ты, что ли, корабль поведешь, так я в этом очень сильно сомневаюсь.

— Так вот живой… разве мы не понимаем?… — сказал один из бойцов, махнув пистолетом в сторону хондона, повисшего под потолком. Тот вздрогнул.

— Один?

— Кажись, так.

— Этого мало. Сейчас идите и осмотрите весь корабль, и, пожалуйста, без особой на то надобности никого не дырявить.

— Без проблем, командир. Пошли, ребята, обыщем это суденышко.

Люди пошли за своим вожаком, вынеся раненого с капитанского мостика.

— Дичаем, — констатировал Эрнест. — В школе нам говорили, якобы труд сделал из обезьяны человека. Но сейчас наблюдается обратное явление — труд делает из человека обезьяну.

— Не суди их слишком строго.

— А я и не сужу… Эй, вы двое, останьтесь. — Чентино остановил двоих последних, выходивших из рубки. На вид они были не дюжими силачами. — Поймайте эту мартышку и свяжите.

Те садистски улыбнулись и направились к хондону. Но тот, чувствуя отношение к себе, постарался забиться еще выше, но дальше уже было некуда.

— Спускайся, а то хуже будет, если полезу я, тебе будет гораздо больнее, чем ты себе можешь представить. — Сказал один из них тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Считаю до трех, раз…

— Хорошо… — сказал хондон и осторожно стал спускаться вниз.

— Так-то лучше… — сказал второй. И вдвоем они его скрутили невесть откуда взявшимся проводом.

— Кто ты? — спросил пленника Чентино, но, видя, что пленник не очень хорошо понимает, что от него требуют, уточнил: — Кем ты являешься на этом корабле? Твоя специальность?

— Второй пилот.

— А где первый? — поинтересовался Виктор.

— А вон его нога торчит, — ответил пилот, кивнув в сторону. Там действительно виднелись чьи-то ноги.

— Черт. Но ничего, у нас второй пилот при необходимости может стать первым. И что-то говорит мне, у вас точно так же. Ну?!

— Да-да, так же…

— Ну вот и замечательно.

— Хорошо, — подвел итог Чентино. — Вы пока тут посидите, а я сейчас за генералом и за всеми остальными схожу.