Пиратская угроза

Вячеслав Кумин, 2012

В космосе неспокойно. Пиратские банды наглеют с каждым днем, нападая на торговые корабли и захватывая их для выкупа. Но капитан ВКФ Каин Иннокент подметил, что треть кораблей не возвращается прежним владельцам из-за явно завышенных откупных. Зачем пиратам громадные корабли? Этим вопросом задался главный герой, и даже сообщает о своих наблюдениях куда следует — и тут-то все начинается…

5

За него это сделал вошедший в спортзал командир десантной роты, майор Резник с зычным вопросом:

— Что здесь происходит, вашу мать?!

Крики тут же прекратились. Все, начиная от десантников и заканчивая не находящимися в его прямом подчинении пилотами и матросами, выстроились по стойке «смирно».

— Ну?!

— Ничего особенного, господин майор, — ответил капитан Иннокент. — Небольшой спарринг…

— Вот как?

— Так точно.

— И кто победил? — спросил майор, обращаясь к своему рядовому.

— Э-э… на данный момент ничья, сэр, — немного стушевавшись, ответил Буч.

— Три наряда вне очереди, рядовой!

— За что? — невольно вырвалось у десантника.

— Что?!

— Есть три наряда вне очереди, сэр!

— Так-то лучше. А что касается причины сих нарядных нарядов, рядовой, так ответ прост: ты должен был завалить своего хлипкого противника в считанные секунды. Ты только посмотри на себя и на капитана. Согласен?

— Так точно!

— Ну, еще бы ты не был согласен, — усмехнулся майор. — Разойтись…

Болельщики стали разбредаться по залу, возвращая себе так и не сыгравшие ставки.

— Из-за чего сыр-бор, капитан? Я видел достаточно, чтобы понять, что это не простой спарринг-контакт.

Каин понял, что юлить смысла нет, и, снимая перчатки, честно ответил:

— Это неважно, могу лишь сказать, что ваш человек не виноват. Он, конечно, немного заносчив, но формально спровоцировал инцидент не он.

— Значит вы?

— И не я… Все дело в том, что у одного моего приятеля оказался слишком длинный язык, а у вашего Буча слишком хороший слух.

— Понятно. Но он мог и не нагнетать… плох тот десантник, что дает себя завести. А чего ты-то тогда полез вместо своего приятеля?

— Не знаю. Может, размяться захотелось?

Майор ничего на это не сказал, просто хмыкнул, дескать, нашел, с кем разминаться, и, козырнув, направился к приглянувшемуся тренажеру.

Совсем без последствий драка для капитана все же не осталась. Через полчаса, когда Каин переодевался в более подходящую одежду для тренировок на авиационном симуляторе, его вызвал к себе полковник Майкоп, командир авиационного соединения.

— Ты чего это там устроил, сынок?

— Сэр?

— Кончай выделываться, капитан. Садись…

— Спасибо, сэр.

Иннокент сел в кресло перед столом полковника. Командирам каюты полагались гораздо более комфортабельные, более того, двухкомнатные.

— Итак, что за драка?

— Не было никакой драки, сэр. Просто легкий спарринг-контакт.

— Не вешай мне лапшу на уши, капитан! Знаю я все эти спарринги. Думаешь, я в свое время не был простым пилотом и не знаю ничего?! Знаю, я и сам не без греха. Но в данном случае мне, как командиру, отвечающему за вас, надо знать, из-за чего разгорелась буча и что от нее можно ожидать. Вас у меня всего двадцать человек, и потеря хотя бы одного пилота из-за даже самой легкой травмы сильно подорвет боеспособность эскадрильи. Это-то ты понимаешь, капитан?

— Так точно, сэр.

— Ну и?

— Ничего серьезного, сэр, — вздохнул Каин и рассказал, как было дело, умолчав только, кто именно обронил роковое слово. — Так что, как видите, сэр, это лишь личное недоразумение, и оно никак не в состоянии спровоцировать массовые инциденты между десантниками и пилотами.

— Я не расслышал фамилию того раздолбая, что обозвал десантника импотентом.

— Я и не говорил, сэр, — пряча усмешку, ответил капитан.

— Ладно… Тогда чего ты полез вместо своего приятеля?

— Не знаю, — односложно ответил Каин, решив не рассказывать, что он де захотел немного встряхнуться. Это уже опасно.

— А может, ты решил получить выговор с переводом?

— Нет, сэр, — подобрался капитан.

Каин прекрасно знал случаи, когда пилотов переводили на другое место службы за несерьезные провинности. Не за залет, за который отправят к черту на рога, а именно провинность, которая показывает, что служить на корабле он не совсем в состоянии, но в остальном хоть куда. Таких пилотов, как правило, отправляли в нормальные части, в обжитые миры, где город близко, а значит, все рядом: пиво, пляжи, девочки…

Иногда пилоты сами добивались такого результата, уставая служить на кораблях и считая, что лучше пусть их переведут по делу, чем по личному прошению. Ведь подать прошение — значит признать свою слабость. А пилоты — белая кость, слабость не показывают, потому как слабаков среди них нет. Лучше уж за проступок.

— Точно? А то я могу его тебе устроить, — продолжал нагонять страху полковник.

— Не нужно, сэр. Я не хочу никуда переводиться.

— Тогда свободен, — отмахнулся полковник Майкоп. — Но знай, еще один такой… спарринг-контакт — и я устрою тебе перевод на бетон. Ты не хуже меня знаешь, сколько молодых парней мечтает попасть на твое место.

— Так точно, сэр.

— Все, проваливай.

Иннокент отдал честь и вышел из кабинета полковника.