Как стать героем. Часть III. Две ведьмы

Вячеслав Козырев

Санька и Василиса собираются пожениться. И тут выясняется, что все беды на царство насылала ведьма Барбелиха, которая ненавидела мать Василисы – Любаву и теперь пытается извести Василису, а заодно и Саньку. Пережив ещё несколько опасных приключений, наши герои избавляются от ведьмы.

Куда дели жениха?

Барбелиха сидела за столом и смотрела на хрустальный шар, внутри которого по тропинке шла Василиса. Упрямая девчонка всё-таки решила отправиться на поиски Саньки. Что ж, царевна, как и её несостоявшийся женишок, сама лезет в петлю. Осталось придумать, как бы половчее с ней разделаться. Наверняка она уже везде растрезвонила, что жениха украл Кащей, а значит, если с ней что-то и случится, все подумают на Бессмертного. И это замечательная возможность её убить. Но царевна — не недотёпа Санька. Хоть плохонько, а колдовать умеет и так просто с ней не справиться. К тому же, может позвать на помощь лесных волшебников. Да и про Кащея забывать не стоит. Он отомстил Хряку, который извёл Любаву и непременно отыщет того, кто убьёт царскую дочку. Поэтому снова нужно найти постороннего исполнителя.

Она слегка повернула шар, сдвигая панораму, и увидела невдалеке от тропинки, по которой шла Василиса, дорогу, а на ней, чуть дальше — трактир. Можно вывести тропинку к трактиру, и девчонка наверняка захочет подкрепиться. Если незаметно подсыпать отравляющее зелье, то подумают на трактирщика. Правда, есть сложности. А вдруг она не зайдёт в трактир? Силком же её туда не затащишь. И как подсыпать отраву?

Она принялась в задумчивости крутить шар и заметила поднимавшуюся над деревьями тонкую струйку дыма. Ещё одно лёгкое касание и появился костёр, а возле него три сгорбленные фигуры.

Тощий мужичонка, с реденькой бородой, в драной рубахе, штанах с прорехами и лаптях. Рядом — одноглазый косматый толстяк в драной телогрейке и разваливающихся опорках, из которых торчали скрюченные пальцы ног. Лишь третий, широкомордый детина, с глубоко посаженными бесцветными глазками и носом картошкой, щеголял в относительно целом, хотя и довольно-таки замызганном кафтане, перепоясанном верёвкой. Всё их вооружение состояло из ножей, кистеней, да возле толстомордого лежала ржавая зазубренная сабля.

«Никак, разбойники», — прищурилась Барбелиха.

Она коснулась шара рукой и послышались грубые, простуженные голоса.

— Пора отсюда убираться, — гундосил мужичок. — Воевода с дружинниками шастает, застав кругом понаставил, того гляди, повяжут.

— Верно, — добавил толстяк и оглушительно чихнул. — И по ночам холодно становится. В последний раз кого-нибудь ограбим и уходим.

— Уйдём, когда я скажу, — буркнул главарь.

«Вот кого можно подослать, — решила Барбелиха. — Правда, на грозу местных окрестностей никак не тянут, хиловаты, но ведь сражаться они с ней не будут. Василисе таких „богатырей“ пучок на щелчок. Лишь бы отраву подсыпали».

Она накрыла хрустальный шар чёрным платком, подошла к полке и взяла склянку с ядом. Отлила немного в маленький пузырёк и плотно закупорила пробкой горлышко. Надела плащ и, накинув на голову капюшон, выскочила из дома.

Между тем понемногу распогодилось: ветер стих, дождик прекратился и выглянуло Солнце.

Василиса шла по тропинке и вскоре очутилась на полянке, где её разлучили с Санькой.

Всё было, как и несколько часов назад. Так же шелестел листьями вековой дуб, так же неспешно несла свои воды река, так же щебетали птицы радуясь тёплому солнечному свету, словно и не было этого ужасного похищения.

Она вздохнула, положила котомку на землю, подошла к дереву и прислонилась к нему спиной. Прижала к стволу ладошки и закрыла глаза. Приятное тепло разошлось по телу. Дерево излучало силу и спокойствие. Хотелось стоять и ни о чём не думать, но надолго задерживаться не было времени. Нужно искать Кащея. Она открыла глаза, оторвалась от дуба и вышла на середину поляны. Повернулась в ту сторону, куда Чёрная туча унесла Саньку, затем зажмурилась и вытянула руки вперёд. Вскоре она почувствовала слабое тепло. На всякий случай повернулась немного влево, затем вправо — становилось холоднее. Она открыла глаза. Прямо перед ней виднелась едва приметная звериная тропинка. Значит, именно туда Чёрная туча и унесла Саньку. Василиса подняла котомку и зашагала по тропинке.

Неожиданно послышались тихие голоса. Василиса насторожилась. Меньше всего она сейчас хотела с кем-либо встречаться. Место глухое, а вдруг это разбойники? А даже если и Липуня со своими дружинниками, на этот раз от него не скроешься. Не долго думая она свернула в сторону, спряталась за кустами и притаилась. Голоса приближались, и вскоре она увидела, как мимо неё проплыли похожие на призрачные тени три юные девы в радужных одеждах.

— Суденицы! — обрадовалась Василиса.

Девы приходили в дом, где родился ребёнок и предсказывали его судьбу, а значит, могли знать, что её ожидает и сможет ли она спасти Саньку.

Она выскочила на тропинку и бросилась за Суденицами. Те, заслышав её шаги, оглянулись и остановились. Василиса подбежала к ним и поклонилась.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — ответили девы, поклонившись в ответ.

— Куда путь держите?

— В соседней деревне родилась девочка. Спешим проведать, судьбу предсказать.

— А мне можете? Найду я моего Саньку?

— Мы только новорожденным предсказываем.

— Так и у нас семья зарождается.

Суденицы переглянулись и рассмеялись:

— Хитра девка.

— Но так уж и быть, подскажем, — улыбнулась одна из них. — Найдёшь или нет, от тебя зависит.

— Слушай своё сердце — сказала другая.

— Остерегайся серой тени, — предупредила третья.

Девы поклонились и ушли, а Василиса в раздумье посмотрела им вслед. Непонятное предсказание, половина на половину. Про сердце и так Баба Яга говорила, а вот что за серая тень ей будет мешать? Впрочем, по крайней мере есть надежда.

Василиса двинулась дальше, но не успела пройти и нескольких шагов, как услышала жалобный писк. Она пошла на звук, раздвинула кусты и увидела угодившего в капкан маленького медвежонка. Василиса подбежала к бедняжке, с трудом раздвинула стальные челюсти, медвежонок вытащил лапу и принялся её вылизывать. Раздался треск ломаемых деревьев, и на поляну вывалилась огромная медведица. Увидев Василису с капканом в руке, она зарычала и бросилась на неё. От вида разъярённого зверюги девушка онемела, ноги сделались словно ватные. Она понимала, что нужно бежать, но не могла даже пошевелиться. Да и куда бежать? От медведя не убежишь. Она попыталась вспомнить какое-нибудь защитное заклинание, но мысли путались. Она не могла даже припомнить хотя бы пару слов на языке медведей. В отчаянии она зажмурилась и прикрыла голову руками, словно это могло её защитить. Прошло несколько томительных секунд. Медвежонок отчаянно верещал, медведица ревела, но неожиданно затихла. Василиса приоткрыла один глаз, затем другой. Между ней и Медведицей на задних лапах стоял Медвежонок и что-то горячо втолковывал матери. Удивлённая Медведица слушала его, наклонив голову набок, затем поглядела на девушку, благодушно проревела, развернулась и скрылась в чаще. Медвежонок подскочил к Василисе, лизнул её в нос и заковылял вслед за матерью. Царевна облегчённо перевела дух. Она ещё немного посидела, стараясь унять дрожь в коленках, наконец успокоилась, поднялась и вернулась на тропинку.

Барбелиха шла по лесу и постоянно принюхивалась. Наконец почувствовала запах дыма и вскоре вышла к оврагу, из которого вверх тянулась тоненькая белесая струйка. Она осторожно подошла к краю обрыва и увидела костёр, возле которого грелись разбойники. Ведьма провела рукой по лицу, превратилась в измождённого старика и шагнула вперёд.

Заслышав шум шагов, разбойнички вскочили, тревожно озираясь, но сообразив, что перед ними всего лишь тщедушный старикашка, расслабились и окружили его плотным кольцом.

— Сейчас мы тебя будем грабить, — просипел толстяк.

— Что взять с бедного путника, — прошамкала Барбелиха. — У меня есть предложение получше. Тут неподалёку идёт девчонка, переодетая парнем. У неё с собой целая сумка с золотом.

— Что за девчонка? — вытянул шею главарь.

Ведьма решила не уточнять, что царевна, разбойнички могли испугаться, и поэтому сказала:

— Купеческая дочка. С отцом поругалась и сбежала из дома. Так что её искать никто не будет.

— А тебе с этого какой прок? — высунулся толстяк и оглушительно чихнул.

Барбелиха передёрнулась.

— Отворачиваться надо, — мрачно буркнула она, но заметив, что физиономия у одноглазого начала наливаться кровью, скривила некое подобие улыбки. — Дадите немного на бедность.

— Дадим, — ухмыльнулся тощий мужичонка, вытащил нож и небрежно провёл ногтем по лезвию. — Но, смотри, если обманешь.

«Сам смотри, а то отрежешь себе палец по самую шею», — со злостью подумала ведьма, начиная жалеть, что связалась с недоумками, которые вместо того, чтобы бежать за девчонкой, стоят и несут всякий бред.

— Заткнитесь! — рявкнул на подельников главарь и уставился на Барбелиху.

— Где она?

— Тут неподалёку трактир, там и встретите. И ещё. — Она выпростала руку и протянула пузырёк. — Будет упрямиться, плеснёте ей в питие, сама золото отдаст.

— Отрава? — хмыкнул главарь, забирая пузырёк.

— Зачем? Заговоренная. Мало ли пригодится. Так что шагайте, а я вас тут подожду. — И она уселась на поваленное дерево.

— Ну, жди, — кивнули разбойники и весело переговариваясь в предвкушении знатной добычи, исчезли в кустах.

«Теперь девчонка», — решила Барбелиха

Она встала, вытянул руки и произнесла заклинание.

Тропинка, по которой шагала Василиса, слегка изогнулась, но она, занятая мыслями о Саньке, не заметила этого движения.

Закончив с разбойниками, Барбелиха задумалась. Если хочешь победить — нельзя недооценивать противника и на всякий случай лучше подстраховаться. Она набрала травы, листьев и бросила в костёр. Вверх рванулся густой белый дым. Ветер тут же, по закону подлости, подул в сторону ведьмы Она зажмурилась, раскашлялась и перебежала на другую сторону. Несколько секунд хватала ртом свежий воздух, наконец пришла в себя и направила руки на костёр.

Дым вытянулся в струнку и скользнул по дну оврага вслед за разбойниками.

Ведьма довольно потёрла руки и хотела вернуться обратно в избушку. Следить, как избавятся от Василисы, лучше из дома, по хрустальному шару. Неожиданно послышался звон бубенцов. Где-то неподалёку ехала телега. Барбелиха остановилась. Ей в голову пришла замечательная идея — напустить на Василису ещё и оборотней. Если разбойники оплошают, с царевной расправятся волкодлаки, и тут даже Кащей не догадается, что это её рук дело.

Она вышла на дорогу, собираясь произнести заговор на превращение людей в оборотней, но поняла, что не успевает. Стук копыт звучал уже совсем близко, поэтому она просто взмахнула рукой, и через дорогу пролегла едва заметная канавка. Колдунья скрылась в кустах и стала ждать.

Вскоре показалась телега. С сельской ярмарки домой возвращались весёлая компания — пятеро здоровых, довольных жизнью и собой мужиков. Они выгодно распродали свои товары и всю ночь с размахом отмечали удачное завершение торгов в местном трактире. Трое, умаявшись от трудов праведных, завалились на дно телеги, накрылись сеном и мирно дремали. Лишь двое, Прокл и Архип, обнявшись, с воодушевлением во всё горло орали жалостливую песню: — Степь, да степь кругом… — про замерзающего ямщика, нимало не смущаясь, что вокруг вековой лес, а до зимы ещё целых полгода. Увлечённые пением, они совершенно не обращали внимание на происходящее вокруг, тем более лошадка и сама прекрасно знала дорогу домой. Внезапно лошадь остановилась и попятилась назад. Телега завернулось на бок и едва не опрокинулась. Прокл с Архипом с трудом удержались на своих местах, а из сена высунулись помятые, заспанные физиономии.

— Что за дьявольщина! — выругался Прокл и натянул вожжи.

Лошадь замотала головой и не сдвинулась с места.

— Дай ей кнута, — посоветовала одна из физиономий.

Архип огрел лошадку кнутом, и она нехотя двинулись вперёд. Но едва передние колёса переехали через канавку, как мужики превратились в волков.

Лошадь в ужасе всхрапнула, встала на дыбы и так рванулась, что оторвалась от телеги, и перепуганное животное ринулось в лес, волоча за собой оглобли. Оборотни вывались на дорогу и очумело уставились друг на друга. Пять толстых светло-серых с ярко-синими горящими глазами ошарашенных волкодлаков с поджатыми хвостами.

— Н-да, — поморщилась колдунья. — И эти не очень. Но сойдёт.

Она вышла из кустов, подошла к волкам и показав на ведущую в лес тропинку, приказала:

— В той стороне идёт девчонка. Разорвать.

Волки опустили морды, принюхались и послушно потрусили по тропинке.

Ведомая колечком, Василиса весело шагала по тропинке. Ещё бы, с таким провожатым она враз отыщет своего жениха. Неожиданно тепло колечка ослабело. Царевна нахмурилась и остановилась. Она вытянула руку и повела ею из стороны в сторону. Кольцо показало, что нужно идти прямо, но там дорогу преграждал сплошной бурелом.

«Ладно, — решила она. — Пройду ещё немного по тропинке, а как станет посвободнее, сверну».

Вскоре она вышла на широкую дорогу. Впереди показался трактир. Низенькое строение, крытая старой соломой крыша, обглоданный плетень, всё показывало, что дела у трактирщика шли не лучшим образом. Над дверью заведения красовалась вывеска «Усталый путник», с намалёванным толстым, похожим на откормленного борова, мужиком. В одной руке он держал огромную кружку, в другой — здоровенный окорок. И физиономия мужика, и мясо были ярко-красного цвета. Мужик тупо лыбился, словно наконец-то исполнилось его самое заветное желание. Василиса слегка развернулась и снова почувствовала тепло. Лес на другой стороне дороги стал пореже и уже можно было полегче пройти, но она почувствовала, что проголодалась. Кто знает, как долго придётся искать и решила сначала поесть.

Она подошла к трактиру и толкнула дверь. Звякнул колокольчик. Внутри оказалось ничем не лучше, чем снаружи. Сквозь маленькие, замызганные оконца с трудом проникал свет. Низкие потолки подпирали два деревянных столба, рядом с входом располагалась стойка и полка с посудой и бутылками, чуть дальше — открытый очаг, на противоположной стороне — четыре длинных стола и лавки. Несмотря на то, что день был в самом разгаре — внутри не было ни души. Не видно и хозяина заведения.

Зато соблазнительно пахло жареным мясом. Василиса повела носом и сглотнула, ей ужасно захотелось есть. Она подошла к стойке и постучала по столешнице.

Из боковой двери выскочил трактирщик и испуганно уставился на посетительницу.

«Странный он какой-то, — подумала Василиса. — Зашуганный. И бледный. Хотя, может быть мало спит или болеет».

— Чего изволите? — спросил трактирщик.

— Поесть и попить.

— Один момент.

Василиса прошла вглубь помещения и уселась в самом углу. Отсюда она видела всех, кто входил в трактир, при этом сама не бросалась в глаза.

Трактирщик исчез и вскоре вернулся с кувшином и блюдом, на котором лежала жареная курица и половина ковриги ржаного хлеба.

Василиса взяла кувшин и слегка пригубила — сбитень. Она пододвинула к себе тарелку, машинально поискала глазами нож и вилку, тут же спохватилась и разорвала курицу руками. Но едва принялась за еду, как от сильного удара дверь с треском распахнулась и в трактир ввалились посланные Барбелихой разбойники.

«Что за оборванцы? — насторожилась Василиса. — Вооружены. Лихие люди. Надо бы предупредить Липуню».

Разбойники — дело неприятное, но не оставаться же голодной. Не на ту напали. Справиться с тремя оборванцами, даже вооружёнными, не составит большого труда. И, не упуская разбойников из виду, она снова взялась за куриную грудку.

А они, увидев царевну, довольно ухмыльнулись и уселись за соседний стол.

Главарь повернулся к трактирщику и рявкнул.

— Эй, выпивки и пожрать!

Трактирщик побледнел, торопливо вытащил из-под стойки и выставил четвертную бутыль бражки. Добавил кружки. Схватил большое блюдо, бросился в кладовку и притащил копчёный свиной окорок.

Разбойники вытащили ножи и принялись за мясо, поглядывая на Василису. Некоторое время слышалось только громкое чавканье, наконец они наелись, отвалились от стола и уставились на царевну.

«Сказать что-то хотите иль попросить об чём? — едва не брякнула она, но вовремя сдержалась. Всё-таки сейчас она не царская дочь, а неприметный отрок и, теоретически, не должна ввязываться в ссору с лихими людьми. Впрочем, увидев, что разбойники продолжают таращиться, настроение у неё резко поменялось. — А не проучить ли их? — промелькнула шальная мысль. Ей ужасно захотелось ещё раз проверить свои магические способности, но тут же себя одёрнула. Вообще-то она девушка серьёзная и рассудительная, но мало ли увлечётся и не сумеет вовремя остановиться. — На глупости нет времени». — решила она и сделала вид, что занята едой.

Главарь презрительно хмыкнул, взял кружку, наполнил до половины и добавил содержимое пузырька. Встал и, отшвырнув по дороге лавку, подошёл к царевне.

«Похоже, до Липуни дело не дойдёт», — поняла она, взяла кувшин и, сделав пару глотков, поставила его на край стола.

Главарь уселся напротив и поискал глазами сумку. Увидев котомку, довольно крякнул, похоже старик не обманул. Твёрдо уверенный, что теперь его золотишко никуда не денется, он решил немного поразвлечься.

— Куда идёшь?

— Куда глаза глядят.

— И не страшно одному? Кругом разбойники, — насмешливо поинтересовался главарь и с издевкой предложил. — Можем составить компанию.

— Я уж как-нибудь сам, — ответила Василиса.

— Не боись, я сегодня добрый — ухмыльнулся главарь и протянул кружку. — Давай, за знакомство.

Василиса почувствовала, как у неё резко зачесалась левая рука.

«Вино отравлено, — поняла она и скептически поджала губы. — Миром не разойтись. Ну извиняйте, сами напросились».

В большинстве сказок, воспитанные няньками и мамками царевны — хрупкие и нежные создания. При малейшей опасности они заламывали руки, заливались горючими слезами и, проклиная свою горькую судьбинушку, призывали на помощь славного рыцаря. Рыцарь, естественно, немедленно появлялся, непременно на белом коне, и спасал бедняжку. Ежели рыцарь запаздывал или у него намечались более важные дела, царевны отбивались от злодеев вышитыми подушками или букетиками цветов. А если и такая экстремальная защита не помогала, то они закатывали глаза и падали в обморок.

Василиса тоже могла запустить цветочком, но только вместе со здоровенным горшком и непременно в лоб.

Разбойник же, посчитав её молчание за испуг, криво усмехнулся, перевалился через стол и потянулся к котомке.

— А что это тут у нас?

— Лапы убери, — мило улыбнулась Василиса и прищёлкнула пальцами.

Прямо перед носом лиходея появилась огромная змея. Она раскачивалась из стороны в сторону и завораживающим взглядом смотрела прямо ему в глаза, а он сидел, не в силах ни двинуться, ни позвать на помощь. Его подельники, с нетерпением ожидавшие, что сейчас начнётся веселуха, с удивлением уставились на странную картину. Здоровенный детина словно окаменел, а невзрачная на вид девчонка, вместо того чтобы рыдать и просить пощады, неторопливо доедала курицу. Почувствовав неладное, они начали выбираться из-за стола.

Царевна не хотела применять магию, дабы ненароком не разнести весь трактир, и решила обойтись «шишкокидательными» уроками Лешего.

Прикинув, что пока это «грозная» парочка до неё доберётся — время есть, она неторопливо обглодала куриную ножку, запила сбитнем, аккуратно сложила косточки на тарелку и качнула головой. Главарь взвизгнул и ткнулся носом в стол.

Разбойники похватали своё оружие и бросились к Василисе.

Она прищурилась и повела глазами. Куриная косточка вылетела с тарелки и угодила прямо в рот вырвавшемуся вперёд тощему мужичку. Он застыл с выпученными глазами, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть. Василиса взмахнула рукой, недоеденный свиной окорок подлетел вверх и с лёту вдарил разбойника по затылку. Бедолага рухнул на пол и затих. Одноглазый от неожиданности остановился и принялся крутить головой по сторонам. Он почему-то решил, что это проделки трактирщика, и решил задать ему хорошую трёпку.

Василиса с интересом осмотрела эту живописную картину, решила, что достаточно повеселилась и прищёлкнула пальцами. Главарь ожил, отлепился от стола и мутным взглядом уставился на царевну.

— Что-то не так? — сочувствующе поинтересовалась она.

Разбойник недоумённо потряс головой, пытаясь сообразить, что произошло, но у Василисы был настолько безмятежный вид, что он решил — от чрезмерно большого количества выпитого у него на мгновение потемнело в глазах и снова потянулся к котомке.

Царевна укоризненно покачала головой.

Главарь рассвирепел и размахнулся, собираясь пришибить упрямую девчонку.

Василиса вскинула подбородок. Со стола взлетела тарелка, и главарь с размаху угодил в неё кулаком. Раздался звон. Бедняга взвыл и схватился за руку. Толстяк, увидев «летающую тарелку», позеленел. Разбойники перепугались. В одно мгновение, простенькая замухрышка, с которой они собирались легко разделаться, превратилась в жуткую ведьму. С ведьмами связываться разбойники категорически отказывались. Главарь попятился, резко развернулся и, перескочив через лежащего на полу подельника, бросился вон из трактира. Следом припустил и одноглазый. Каждый старался выскочить первым. Они пихались, отталкивали друг друга, но не могли одновременно вдвоём протиснуться сквозь дверь и в конце концов застряли.

Василиса с интересом наблюдала за этой суматохой и весело поинтересовалась:

— Вам помочь?

Не дождавшись ответа, разочарованно пожала плечами и резко выставила вперёд ладони.

Лавка поднялась в воздух, с размаху саданула разбойников под зад, и они выкатились на улицу. В помещении остался только лежавший без движения, пришибленный окороком тощий мужичок. Василиса укоризненно поцокала языком и прищёлкнула пальцами. Кувшин поднялся на воздух, подлетел к несчастному и вылил остатки сбитня ему на голову. Разбойник пришёл в себя и, очумев от такого умывания, вскочил и с воплем вылетел вслед за своими дружками.

Наступила тишина.

Василиса оглядела поле боя. Эта короткая схватка и маленькая победа подняла у неё настроение.

Неожиданно за стойкой раздалось тихое шуршание.

«Неужели кто-то остался»? — удивилась Василиса.

Она приготовилась выдать ещё одно заклинание, но тут из-за стойки показалась голова трактирщика. Почуяв, что скоро начнётся заваруха, он благоразумно спрятался и просидел там до самого конца. Увидев произведённый погром, он схватился за голову; и так никакого дохода, а тут ещё дополнительные убытки. Василиса, чувствуя, что и она чуток виновата в учинённом безобразии, прошептала заговор на домашнюю работу и вмиг обстановка приняла свой прежний вид. Трактирщик в ужасе отшатнулся. Мало было разбойников, так теперь колдун объявился. Хрен редьки не слаще. Неизвестно, что потребует взамен, поэтому его лучше не злить. Преодолев страх, трактирщик подошёл к Василисе и, слегка запинаясь, произнёс:

— Они с середины лета здесь шастают, житья нету. Всех постояльцев распугали. Благодарствую.

— Я думаю, больше не появятся, — усмехнулась Василиса. — Сколько с меня?

— Ничего, ничего, — замахал руками трактирщик. — За счёт заведения.

— Не, так не пойдёт, — воспротивилась Василиса.

Она положила на стол несколько монет, встала, забрала котомку и вышла на улицу. Как и предполагала, от разбойников и след простыл.

Царевна вытянула руки, слегка повернулась и сразу почувствовала тепло колечка. И снова перед ней стояла стена густых зарослей, однако теперь она не собиралась сворачивать даже на пол шага в сторону. Она оглянулась на трактир, показала вывеске язык и пошла прямо на тепло. Приходилось продираться сквозь кусты, поваленные деревья и барсучьи норы мешали идти, ручьи и овраги преграждали дорогу, но она, невзирая на препятствия, упрямо продвигалась вперёд.

Постепенно дремучий хвойный лес сменился редким осинником. Идти стало намного легче, и она повеселела. К тому же и кольцо заметно потеплело, а значит — она шла в правильном направлении и скоро отыщет Саньку. Вскоре роща закончилась, перед ней появился большой луг.

Она прошла уже больше половины, как вдруг прямо перед ней появился волк.

— Добрый день, — вежливо сказала она.

Волк щёлкнул зубами.

— Ясно, — согласилась Василиса. — Разговор не состоится.

Серый хищник не представлял для неё опасности, и она хотела его обойти, но слева появился еще один. Василиса насторожилась. Она посмотрела направо — и там волк. Василиса оглянулась — из кустов высунулись ещё две волчьи морды. Получается, её окружают.

— Тоже мне овечку нашли, — фыркнула Василиса.

Она могла легко расправиться со всей серой компанией, но не хотела причинять им вреда и произнесла защитное заклинание. Вокруг неё возникла невидимая и непреодолимая для любых зверей стена. К её удивлению, волки легко прошли сквозь магический барьер.

— Оборотни! — ахнула Василиса. — Волкодлаки!

Она создала маленькую молнию и метнула в ближайшего волка. Противно запахло палёной шерстью. Оборотень взвыл и отскочил назад. Василиса тут же развернулась и ударила по второму. Остальные шарахнулись в сторону, однако вместо того, чтобы податься восвояси, принялись кругами ходить вокруг Василисы, выжидая удобного момента наброситься на неё.

«Странно, — подумала Василиса. — Волкодлаки чувствуют, когда у человека есть магическая сила и предпочитают с ним не связываться».

В другое время она непременно попыталась бы выяснить, в чём дело, но сейчас не до них — надо искать Саньку.

Она присмотрелась к волкам. Толстые, неповоротливые, они мало походили на опасных серых хищников.

— Ничего себе, откормились, — усмехнулась Василиса. — Порастрясём жирок?

Она проскочила между ошпаренными волками и неторопливо побежала. Оборотни бросились следом. Лёгкая девушка бегала кругами, петляла, увёртываясь из-под самого носа неповоротливых зверюг. Наконец, оборотни выдохлись и остановились. Они стояли с опущенными мордами и, вывалив языки, тяжело дышали.

— Бедненькие, упарились? — участливо поинтересовалась Василиса, остановившись от них в десяти шагах.

Волкодлаки дружно кивнули.

— Сочувствую, но полезно для здоровья, — назидательно произнесла она.

Волки мрачно переглянулись и потрусили к царевне.

— Нет, нет, — замахала руками Василиса. — Теперь без меня.

Она сорвалась с места и со всех ног бросилась к лесу. Подбежала к ближайшему дереву, подпрыгнула и вскарабкалась на ветку, затем поднялась повыше. Оборотни окружили дерево, уселись и уставились на неё. Василиса не удержалась, щёлкнула пальцами и с ближайшей елки на зверей посыпался град шишек. Волки, поджав хвосты, бросились врассыпную, но едва шишкоград закончился, ринулись обратно. От такого издевательства они пришли в бешенство. Подпрыгивали вверх, пытаясь дотянуться до царевны, а поняв, что ничего не получится, в ярости принялись грызть ствол дерева.

— Не подавитесь щепками, — приветливо крикнула Василиса.

Она показала волкодлакам язык, превратилась в белочку и исчезла в лесу, перепрыгивая с ветки на ветку. Волки бросились следом, но вскоре потеряли её из виду.

Избавившись от погони, она соскочила на землю, превратилась обратно в девицу и задумалась. Сначала разбойники, теперь оборотни. Это случайность или Кащей знает, что она ищет Саньку и пытается ей помешать? Скорее первое. Кащей не стал бы насылать таких бестолковых помощников, а расправился бы сам. Впрочем, кто знает, что у Бессмертного на уме, и такой вариант нельзя отбрасывать. На всякий случай нужно быть осторожней.

Неожиданно послышалось тихое пение. Плавная, тягучая мелодия завораживала, наполняя душу щемящей грустью. Василиса замерла, закрыла глаза и начала медленно покачиваться из стороны в сторону в такт музыке. Ей вдруг показались мелкими усилия найти жениха. Никакого похищения не было. Он просто-напросто передумал жениться. Испугался. У кого-то узнал заклинание, с помощью которого можно перемещаться и устроил представление. Она, глупая, его полюбила, поверила, что ради неё он совершал подвиги. А всё это оказалось обманом. Зачем тогда слова ласковые говорил, к свадьбе готовился. Вспомнив о свадьбе, Василиса без сил опустилась на землю, уронила голову на грудь и зарыдала:

— Ой горюшко, горе! Как теперь жить, свет белый мне не мил!

Слёзы ручьем лились у неё из глаз. Неизвестно, как долго бы она сидела, да и стала бы дальше продолжать поиски «обманщика», но из кустов высунулась кошачья морда. Увидев рыдающую царевну, Баюн выскочил и с тревогой спросил:

— Ты чего?

Василиса, не обращая на него внимания, продолжала голосить.

Кот недоумённо повёл ушами пытаясь сообразить по какому случаю вселенский плач, обошёл вокруг царевны и подёргал её за рукав.

— Что случилось?

Она даже не посмотрела в его сторону. Баюн с удивлением уставился на Василису. Вроде у неё склонности к истерикам не замечалось. Что-то здесь было не так. И тут он сообразил, что сквозь шелест листьев пробиваются еле слышные сладкоголосые звуки подозрительно похожие на магические заклинания.

— Не понял, — дёрнулся кот.

Он закрутил головой и увидел на соседнем дереве сидящую на ветке птицу с прелестным девичьим лицом, человеческими руками и золотой короной на голове.

— Оп-па, — рассвирепел Баюн. — Конкуренты объявились.

Дело ясное — Василиса попала под чары неизвестно как сюда попавшей певуньи, и от царевны в таком состоянии ничего не добьёшься.

Кот растопырил усы и заорал истошным голосом:

— А как собралась ра-ать больша-ая! Да всем воро-огам отомстить!

Кот Баюн в консерваториях не обучался. Чтобы околдовать свою жертву, ему академического образования не требовалось, достаточно просто немного нежно помурчать. А вот насчёт кошачьего пения у народа сложилось несколько иное мнение. Особенно у тех, кому в марте приходилось среди ночи вскакивать с постели, услышав за окном душераздирающие арии. Впрочем, сейчас Баюна отсутствие музыкальных способностей нисколько не смущало, и он с упоением вопил, задрав морду.

С соседних деревьев в воздух взвилась стая перепуганных птиц, а мирно отдыхавший неподалёку в кустах заяц в ужасе подскочил высоко вверх и задал стрекача. От этого жуткого завывания Василису перекосило. Она перестала реветь, сморщила носик и закрыла уши ладошками. С минуту сидела неподвижно, затем вздрогнула и с удивлением уставилась на кота.

Конец ознакомительного фрагмента.