Современные притчи

Вячеслав Иванович Кобзарев (2024)

Книга содержит 150 притч. На библейские, исторические, семейные, любовные и социальные темы.

Притча о работе

В одно прекрасное летнее утро. Когда дамы только пробуждаются от сна. А господа уже начинают прикидывать как лучше «скроить» свой день. И дети — ещё безмятежно догоняют самые «лакомые куски» своих сновидений. Под воркованье голубей за окном. Можно сказать, что весь город наслаждается отдыхом. Заслуженным и оплаченным.

Поэтому, вполне понятно, почему листок календаря показывает «улыбку» в виде субботы. И обещает массу приятных минут, которые могут превратиться в восхитительные часы. И так «в лодке времени» перетечь в воскресенье. Со всеми вытекающими последствиями.

И вот. В это благословенное время, в один из домов, в престижном пригороде — постучали. Вернее даже — позвонили. В звонок калитки. На тротуаре стоял юный и элегантный мужчина, который явно хотел произвести впечатление. Но совсем не знал. Как это лучше сделать? И его можно понять. Так как он собирался решить задачу, с которой ещё не сталкивался по жизни. Но! Вызов, который был им брошен себе — надо принять.

Ах! Как мне понятно Ваше желание узнать сразу и все подробности этой истории. Я так Вас понимаю. Скажу больше — в глубине души, я и сам такой. Поэтому — ценю Ваши нервы и выдержку. И приоткрою завесу тайны. Молодой человек — вчерашний выпускник местного университета.

Скажите, ну почему Вы уже улыбаетесь? Зря! Ведь я ещё не договорил. Так вот. На чём я остановился? Ах, да! Слушайте дальше. И он получил диплом философа. Вы опять улыбаетесь. Лучше слушайте. Фишка в другом. Сюда он пришёл в поисках работы. По своему звонку. И благосклонного ответа — его послушать.

Наконец, калитка открылась. И он устремился по разноцветной дорожке к дому. Дверь уже была приоткрыта. И как бы приглашала войти. Молодой человек, усмиряя дыхание и свой шаг, вошел в гостиную.

Никого не было. Но! Приятный женский голос. Сказал: «Приветствую! Идите дальше. Сейчас — прямо. Потом направо. И открываете дверь». Всё понятно. Ещё минута. И он входит в кабинет. И застывает. Дама, средних лет, и очень хорошей наружности, что-то сосредоточенно пишет на столе. Вполоборота ко входу.

Молчание длится минуту. И потом хозяйка, словно возвращается в реальность, встаёт с кресла и приветствует гостя. «Рада. Сначала Вас была слышать. А теперь и видеть. Присаживайтесь. И рассказывайте».

Она указывает на гостиный уголок в глубине комнаты. С двумя креслами и столиком между ними. Молодой человек представляется. Его зовут Михаил. Она же подаёт визитку и обаятельно улыбается. «Меня Вы уже знаете: Наталья Николаевна». Вальяжным жестом руки она приглашает занять места в креслах.

Каждый занял свое кресло. Каждый посмотрел в глаза напротив. Дама приветливо улыбается. Спокойно смотрит — детально изучая собеседника. И держит паузу. Как опытная актриса. Желая посмотреть реакцию своего партнера по сцене. «Так. Хорошо, Михаил. Я Вас очень внимательно слушаю. Начинайте».

Посетитель сначала сбивчиво начинает своё повествование. Главное о цели визита — почему дипломированный философ хочет стать литературным секретарём известной писательницы. Дама очень внимательно слушает и иногда кивает головой. В знак согласия. Изредка бросая уточняющий вопрос.

Наконец, молодой человек закончил свою сагу. И замолчал. «Замечательно! А теперь надо пояснить мне, что привлекает Вас в писательском ремесле. Почему Вас не вдохновила вековая мудрость умных людей — знаменитых философов всех времён и народов? Что заставило Вас принять решение: окунуться в прозу жизни — помогать мне? Скажу честно. Неблагодарная это работа. Правда? Вы не находите?». И она таинственно улыбнулась.

Выслушала его ответы. И, пожалуй, осталась довольна. «А теперь мне бы хотелось посмотреть Ваши рассказы, которые уже упоминали. И поговорить о работе моего секретаря подробнее. Ведь Вы уже пятым будете, дорогой мой. На этой беспокойной должности. Не пугает?».

Она взяла листы с рассказами и на несколько минут умолкла. Казалось, вся поглощена чтением. Он терпеливо ждал, внимательно рассматривая кабинет. Она подняла глаза и улыбнулась. «Мне нравятся концовки в Ваших миниатюрах. В этом должна быть вся соль. Как в анекдоте. Здесь — это есть. И это — похвально. А что Вы знаете из моего творчества? Какие вещи наиболее нравятся? И почему? А где слабо написано? Поясните?». И, поудобнее устроившись, в кресле приготовилась ждать ответов.

Подобная откровенность и прямота вопросов его смутили. Он этого не ожидал. «Наталья Николаевна! Пожалуй, если я буду критиковать — то могу остаться без работы. Скажите, мне это надо? Можно я потом выскажу свои замечания. Так сказать — в рабочем порядке. Нет? Заметьте себе — не я это сказал. И — не с меня это началось. Тогда слушайте».

Волнения первых минут рассеялись как дым победы при Ватерлоо. И Остапа понесло — как сказали классики. В своё время. Смелость — города берёт. А честность — дамские сердца.

Наконец, мужской голос умолк. Его красноречие иссякло. Тишина. И вдруг! Гомерический хохот. Причем женский. «Мишель! Не убивайте сразу женщину наповал. Тем более, которая годится почти в матери. Шучу. Ладно! В старшие сёстры. И, вероятно, станет работодателем. Ох, уж и словечко какое? Каверзное. В общем — благодетелем. Да?».

Её глаза, с иронией, «поглаживали» собеседника: «Вы — восхитительны! Не только в своих откровениях в прозе. Где стиль — настоящий коктейль Ильфа и Петрова, О Генри и Зощенко. Поверьте, я это уже уловила. Но и в жизни — Вы настоящий философ».

Она помолчала. Медленно двигаясь взглядом по его фигуре. И запоминая детали. «Да ещё оказывается — и с красным дипломом. Вижу — очень дружите с логикой. И с головой. И мне трудно сказать: что лучше? Вас читать или слушать? Везде — есть своя изюминка. И это отрадно. Мне с Вами будет интересно работать. Ясно! Мы одной группы крови!».

Теперь настала время улыбнуться Михаилу. Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Наверное, произошло обыкновенное чудо. Наталья Николаевна продолжала: «Мишель! А ведь и я не сразу пришла к литературе. Как к делу всей моей жизни. В своё время мне пришлось закончить филфак. Ох! И тоже с красным дипломом. А потом — ещё целых пять лет преподавать в нашей альма-матер. Великий язык Шекспира".

Она не сводила с него глаз:"Правда! Ну! Прошу Вас! Не делайте такое удивлённое лицо. На самом деле — Вы гораздо умнее. И проницательнее. Скажу больше — пронзительнее. Честно! Я уже это ощутила своим шестым чувством. Это — как локатор. Либо есть — либо нет". Её взгляд выражал искренний интерес. И он невольно улыбнулся в ответ.

И разговор перешел на любимых писателей. Из классиков. Мистика. Но имена тоже пересеклись. А затем были стихи. Поэтов Серебряного века. Где всё так созвучно одиноким душам. И чистым помыслам. И масштабу целого мира. Читали Ахматову и Цветаеву, Блока и Бунина, Гиппиус и Лохвицкую, Бальмонта и Брюсова. Волшебство было написано больше века назад. А, кажется, как сегодня. Всё правильно — творчество всегда вечно. И бесконечно. Это космос — который рождается людьми на Земле. А мы — зрители.

Наталья Николаевна была радушной хозяйкой. После трёх часов литературных бесед в кабинете, пришлось перейти в столовую. И срочно сервировать стол для обеда. У них — это красиво получилось. Мастерски и со вкусом. Всё было готово. Шторы задёрнуты. Свечи зажглись в канделябрах. И слова. В прозе. И — в поэзии. Сами просились наружу.

А потом были романсы. В четыре руки. За старинным форте–пианно. В гостиной. Время летело. Мужчина и женщина. Наслаждались сказочным миром русской литературы. И своим познанием этих сокровищ. А ещё. Единством душ. В понимании творчества. И жизни великих людей. Финал был блистателен. Вальс. Один за другим. Кружил восхитительную пару. И дарил обоим праздник жизни. Просто так. В субботний день.

Просто мужчина пришёл к женщине. В поисках работы. А нашёл большее. Как и она нашла. После очередного вальса, они вышли на заднее крыльцо дома. Звёзды повисли в вышине. Фонари вспыхнули на улице. Маленький фонтан приятно журчал в середине сада. И цикады пели свой гимн жизни. Всегда и везде. А они улыбались, взявшись за руки.

Она вздохнула и сказала: «Мишель! Вы не только были приняты сегодня на работу. Вы даже успели пройти и весь испытательный срок». Он только поднял голову. И — знак вопроса застыл в его глазах. Потом склонился и галантно поцеловал даме руку. «Насколько я понимаю — в понедельник можно будет приступать к своим обязанностям?».

Она улыбнулась и ещё сильнее сжала его руку. «Увы! Обязанностей не будет. Мы начнём писать совместную книгу. Я знаю — у нас всё получится. Мы станем как Ильф и Петров. Только в женском и мужском обличье. Но творчество — это мир без границ. И мы сами здесь задаём всему масштаб. Нам ещё понадобится коктейль юмора, иронии и сарказма. Иногда — доводимый до однородной массы. Для драйва. Читателей. И самих писателей. Уверена, мы сделаем это на нашей авторской кухне». Она обняла его и закрыла глаза.

Он наслаждался сказочным мгновением. Которое, ещё утром, не могло посетить сознание. Даже в самой смелой форме. А сейчас было чудо. Он не только «достучался» до Писателя. Сейчас он открыл для себя Женщину. Которая имеет такую обнажённую Душу. И пишет такие великолепные книги. Уже столько лет! И теперь предлагает ему сотрудничество. С собой. Это не сон? Господи! Поцелуйте меня и расколдуйте наконец. Иначе за себя — не ручаюсь.

Он ощущал аромат её дыхания, тепло её стройного тела, даже пульсацию крови по сосудам. Она была здесь. Совсем рядом. И даже ближе. Сейчас он ощущал всю её волшебную ауру. Которая, творит такие удивительные строки. Которая, создаёт такие проникновенные сюжеты. Которая, наполняет свои книги героями — зачастую живущими на одной улице, в одном городе, в одном времени. И всегда — в едином измерении с тобой.

Её губы нашли его мочку уха и сжали. Нежно и заботливо. И она прошептала: «Так что, Мишель. Готовься к каторжной работе!». Сделала паузу и выдохнула: «И если ты готов? То ещё — и к большой славе. Будем стараться! С тобой — мы станем новым словом в нашей литературе. Я так давно ждала тебя, чтобы проникнуть в новое пространство нашей профессии. И теперь час пробил. И жребий брошен. Готов? Молодец! Поверь! Всё только начинается. Для нас — и для творчества. Хочу верить: сейчас и навсегда!».