Сявины страхи. Повесть

Вячеслав Дегтяренко

«Сявины страхи» – это история, в которой ощутимо присутствует время. Через Сяву, который любил животных, собирал значки, играл в шахматы, занимался спортом, ждал отца, боялся отчима, читатель проходит ключевые исторические события, которые завершали существование огромной страны, без которой Сява не стал бы тем, кто он есть сейчас. Страна умерла, а Сява остался. И написал повесть, которая вызовет лёгкую грусть у тех, кто любил эту страну со всеми её достоинствами и недостатками.

Тону!

Слава боялся плавать. С этим страхом он привык жить и во время отдыха плавал на надувном круге. Его мама так и не научилась плавать, и когда семья выезжала на озеро или речку, предпочитала загорать, накрыв голову книгой. В воду она обычно заходила лишь по пояс и слегка окуналась, тем самым была похожа на грудного ребенка. Он завидовал мускулистому отчиму, которой вырос на Каспийском море. Каждое лето, пока хватало терпения, он проводил для него короткие занятия.

Бывало, скажет: «Держись за мою спину, плыви со мной и работай ногами…» Когда же наступал черёд отпускать руки, страх парализовывал волю мальчика. Отчим, наверное, чувствовал это и нырял, думая таким образом избавиться от пасынка, но пальцы ребёнка цепко держались за его мускулистую шею.

И даже когда он выбросил Славу из лодки на озере, мальчик не поплыл. Он барахтался и кричал предательское «тону!», пугая отдыхающих на берегу. Водоём был десяти метров глубиной, и ему стало страшно.

— Слюнтяй! Баба! — крикнул отчим обидные для мальчика слова, когда затаскивал его в лодку, — играй в свои шахматы и сиди на песке!

Слава читал книги по плаванию, имитировал движения руками на надувном круге, спрашивал у друзей, но так и не смог побороть свой страх.

Лето 1985-го года выдалось жарким. Семья на период отпуска разбила две палатки и полевую кухню в ивовых зарослях у Десны. Река довольно сильно обмелела, и на правом берегу образовался широкий белоснежный пляж. Мама загорала, читая газету, отчим ловил рыбу на спиннинг, младшие сёстры, подобно цыплятам, копошились в песке. Накупавшись, Слава занялся сбором дров для вечернего костра. На маленьком острове, к которому когда-то швартовался паром, лежало бревно, выброшенное туда весенним паводком. Он заприметил его ещё по приезду, и всё ждал, когда сузится протока. В этот день расстояние до островка, как ему показалось — минимальное. Сообщив родителям о своём плане, он отправился вплавь за бревном.

Предстояло преодолеть всего семь-восемь метров. «Главное — доплыть туда, а обратно можно сплавиться на бревне и таким образом сразу попасть в лагерь», — размышлял Слава.

Он зашёл в воду по грудь и, оттолкнувшись от дна, поплыл. После двух-трёх гребков ему стало страшно, так как он не рассчитал силу и скорость течения. И вот теперь вода его закружила, как безвольную щепку и уносила от заветного островка. Рассказы дедушки о деснянских омутах и водоворотах он хорошо помнил и внезапно осознал, что попал в один из них.

«Бороться с ним бесполезно, и лучшее спасение — это достичь дна и затем оттолкнуться от него», — говорил дед. Глубина была не больше трёх метров. Он, задержав воздух, достал пятками песчаное дно и что было сил подпрыгнул. Но куда? Лишь очутившись на поверхности, он понял, что освободиться от этого плена не может. Вода кружила его в бешеном ритме и не хотела отпускать из своих цепких объятий.

«Тону! — крикнул Слава что было сил, — тону…» — повторил он, отхаркивая воду, и опять погрузился в мутную закручивающую пучину. Спасения не было. Ему казалось, что отчим не смотрел в его сторону и блеснил на спиннинг, а мама почему-то смеялась. А может, ему всё это лишь казалось?

«Я ведь не шучу! — хотел крикнуть он им, — Я тону по-настоящему!» Но сил не было, и он только откашливал противную жижу. Сознание погружалось в какой-то мрачный кошмар, от которого он не мог освободиться.

Внезапно сильная рука ухватила его за волосы и потащила в направлении берега. Спасателем оказался сосед по лагерю дядя Вася, который, заслышав крики, бросил удочки и побежал на помощь. Уже оказавшись на берегу, мужчина спросил у него.

— Ты зачем поплыл на этот остров?

— За бревном… хотел стопить его на костре.

— Эх, дурак, дурак, мог ведь и сдохнуть. А бревно утопленное, и пользы от него для костра никакого. Тебе отец не говорил что ли?

— Нет, не говорил… Спасибо, дядь Вась…

Родители отнеслись к его спасению как-то буднично. Соседа угостили холодным самогоном и свежей ухой. Славе же было стыдно, что не справился с пустяковой задачей. Вечером он взял на буксир резиновой лодки бревно и приволок его в лагерь. Горела древесина плохо, как и говорил Василий.

В августе после деснянских каникул его впервые отправили по путёвке в летний пионерский лагерь на четвёртую смену. Он располагался в сосновом лесу, и вожатые водили детей на озеро. Славе было стыдно перед ровесниками, что в четырнадцать лет не умеет плавать. Он зашёл в воду и поплыл.