Купол

Вячеслав Анатольевич Раваев, 2022

Продолжение романа "И миллиона лет мне мало", в котором герои продолжают искать источник катастроф и сталкиваются с тем, чего никто не мог ожидать.

Часть 2

Глава 8

После грозы

63

Хочешь что-то спрятать так, чтобы никто не смог найти, клади это на самое видное место. Если нужно скрыть правду, то не достаточно просто закрыть её за семью печатями, там обязательно найдут. Гораздо надежнее, оставить все доступным и открытым. Но разместить вокруг множество мелких полуправд и неправд, где та затеряется, не будет никому видна. Вот она, истина, здесь, все об этом знают, а толку никакого. Все проходят мимо, не замечают.

Этот принцип в высокотехнологичную эпоху действует везде, сработал и тут. Сейчас уже нет смысла прятать тайные знания от непосвященных. Их не найдут по другой причине.

Информационный шум настолько прочно вошел в жизнь современного человека, что невозможно представить, как могло бы быть иначе. Но, как, вообще, можно усвоить весь этот поток бессмысленных разрозненных кусочков? В этом ярком кричащем гомоне все остальное глохнет и теряется безвозвратно и навсегда. Вот, вроде, сказал человек правду, а ему никто не верит, думают, так же сочинил, как и все.

Естественно, наших героев, статью Кросса Георгиевича, рассказы Марии, никто не воспринял с должным энтузиазмом. А если, кто-то и поверил, то не придал значения. Даже, если и были те, кто обратил внимание, то они забыли все на следующий же день.

Были и те, кто просто сказал «ну и что», все и так было понятно. Отнеслись с равнодушием. Нашлись и такие, кто вовсе не поверил ни единому слову: решили, что Кросс с Марией все выдумали. В принципе, никто другого и не ожидал.

Да и практического решения не предлагалось в расшифрованных вариантах послания Планеты. Ведь катастрофы не закончились. Продолжали гибнуть люди. Природа забирала все то, что ранее давала авансом. Даже, напротив, казалось, что катаклизмы участились и усилились. Стали более интенсивными и разрушительными. И, в перспективе, не предвиделось окончания этим страданиям.

64

После всех прошедших событий, Мария и Кросс Георгиевич решили официально усыновить Сашу и поселиться под одной крышей в арендуемом коттедже недалеко от Москвы. Дорого стоило такое жилье, но на документы для оформления опекунства пришлось потратиться ещё больше. В основном на взятки, чтобы хоть немного ускорить процесс оформления бумаг в органах попечительства. Так уж устроена была бюрократическая жизнь у современных людей, ничего не поделаешь.

Им нравилось жить вместе. Саша был рад тому, что, наконец-то, все решения принимались вместо него. Он мог теперь уже не быть таким самостоятельным, как раньше. Приятно было ощущать себя ведомым и зависимым. Чувство было незнакомым, новым и до того восхитительным, что менять его на прежнюю жизнь не хотелось. И здорово, что были рядом люди, которые знали его тайну. Не нужно было ничего скрывать.

Мария впервые за много лет ощутила себя в домашней атмосфере. Она вдруг с горечью увидела, чего была лишена в прежние годы. И как уютно и безопасно ей сейчас. К Саше, несмотря на его внушительный возраст, невозможно было относиться иначе, как к подростку. Он стал для Марии почти сыном, и, одновременно, братом и отцом. Хотя, все — таки, больше сыном.

Кроссу тоже весьма импонировала эта новая жизнь, полная событий и приключений. Многолетнее сидение на одном месте в своем кабинете за книгами и общение с пациентами утомили его, выпили до дна всю его жизненную силу. Сейчас же, все становилось на свои законные места. Будто мозаика собиралась воедино.

Однако, вопрос, собравший их всех вместе, так и не был решен. Даже наоборот, сделался почти совсем неразрешимым. Дело зашло почти в тупик. По крайней мере, так эти все последние события воспринимались внутренне, на эмоциональном уровне.

— Это конец. Мы, похоже, обречены, — горько вздохнул Саша.

— Ты имеешь в виду человечество? — Мария оставалась непреклонно спокойной.

— Я, вообще, про все, что случилось, ну и про цивилизацию в целом, да… — грустный взгляд блуждал по комнате, словно решение всех проблем было где-то здесь.

— А что такого случилось? — вмешался Кросс — Мы живы, неплохо провели время, выяснили много новых обстоятельств, сделали открытие, в конце концов.

— Но ведь нам никто не поверил, — продолжил Саша — Даже больше: все просто остались равнодушны к тому, что нам удалось узнать. Словно жвачные коровы, глядящие на приближающуюся смерть в виде пожара или падающего огромного метеорита, продолжили жевать, как ни в чем не бывало.

— Возможно, это такая защитная реакция, просто большинство оказалось не готовым к такой встрече. Да, и, вообще, к мысли, что наша планета — чувствующее живое существо, — Кросс старался найти что-то рациональное во всем произошедшем.

— Вероятно, даже для нас это было не совсем своевременно, — встала на сторону Кросса Мария. И вновь повисла тишина, каждый ушел в свои размышления, переживания и мысли.

65

Златобрад и Мефодий не вступали в эти слишком эмоциональные дискуссии между Сашей, Марией и Кроссом вообще. Держались во всех смыслах в стороне, очевидно, где — то глубоко внутри себя активно осмысливая случившиеся события. Тем более что было о чем подумать.

Удалось ли им услышать действительно то, что хотела передать эта сущность, которая вышла с ними на связь? Ведь каждый это послание понял по-разному. Все услышали только то, что могли, или хотели, услышать. Может быть, и речь шла о чем-то другом, чего мы не поняли и не можем понять в силу своей неразвитости по сравнению с той формой жизни, с которой столкнулись.

Может, на самом деле, это все им показалось? И даже, если это не так, совершенно непонятным оставалось, в каком направлении двигаться дальше. Или, даже просто, как жить с этой мыслью, с этими знаниями? А, главное, как остановить эти катастрофы?

Вопросы оставались без ответа, ситуация без изменений. Продолжали гибнуть люди в жутких наводнениях, стихийных пожарах, масштабных землетрясениях, технологических катастрофах. И не предвиделось им конца.

На каждую из трагедий, независимо от того в каком уголке земного шара они случались, Златобрад и Мефодий реагировали болезненно. Ибо каждая из них воспринималась так, будто они лично присутствовали на месте катастрофы. Настолько ярки были образы отчаявшихся людей.

Обреченные на смерть, попавшие в беду, они уже не могли просить помощи, но застывали в неподвижном своем ужасе или бесцельно двигались из стороны в сторону, невпопад. Жутко было за этим наблюдать. Страшно было от невозможности помочь, от бессилия перед взбесившейся природой вещей. Ведь сила, способная столь дерзко и вероломно нарушить повседневность явно превосходила человеческие возможности по её обузданию.

А вот отношения с Кроссом, Марией и Сашей долгожителей радовали. Каждая минута общения с ними была наполнена самыми приятными чувствами. Удивительно, но за прожитые столетия, ни разу не удавалось, ни с кем, достичь такого взаимопонимания. Легкое и плодотворное взаимодействие вселяло энергию во всех его участников.

66

Зарождались и совсем новые отношения. Природное обаяние Марии все-таки не оставило Кросса равнодушным. Да и совместно пережитые события заставляли друг на друга взглянуть по-новому.

Как всегда, все началось с незначительной мелочи. С мимолетного, едва уловимого, взгляда, с неразличимой ещё мысли, маскирующейся под приятное воспоминание из далекого прошлого. И вот уже ловишь себя на том, что вновь и вновь перед внутренним взором всплывает образ симпатичного тебе человека. Деталь в одежде, по-особенному произнесенное слово или несколько, случайно обнажившееся предплечье, на доли секунды задержавшийся, больше чем требуется, взгляд. А обратно уже не переиграть, не переделать, потому, как безвозвратно влюблен.

Ровно так и произошло с Кроссом. Мария в самом начале их знакомства казалась ему просто приятным собеседником, умным специалистом. Дальше, приятной стала мимолетная мысль о том, как ему повезло со спутницей. Какие все-таки восхитительные живут рядом с ним люди, и почему не встретилась она ему до катастроф, в те времена, когда Кросс был на несколько лет моложе. А потом и вовсе невозможно стало представить свое существование без этой удивительной женщины.

Мария всегда разговаривала легко и спокойно. Можно было оставаться самим собой и не стараться выглядеть как-то иначе. Многие фразы не требовали пояснений — Мария понимала все, что хотел сказать её собеседник. Она никогда не злилась и не ворчала. Не жаловалась на жизнь и не пыталась сплетничать. Постепенно, Кроссу стало казаться, что Мария — просто идеальна. Удивительное сочетание ума и внутренней естественной красоты. А к тому же, вместе с телепатическими способностями и помощью долгожителя, весь набор качеств возвышал её просто до незримых высот.

67

Ровно в той же очередности чувств сердце Марии день за днем устремлялось в направлении импозантного её спутника. Кросс всегда излучал спокойную мужскую уверенность и силу. Был галантен и обходителен. Но Мария, день за днем открывала в Его личности все новые и новые грани.

Тайком подмечала в нем редкий баланс твердости духа и тонкой чувствительности к окружающим явлениям и людям. Ведь, как правило, встречается что-то одно. Либо бесчувственная бравада собственной силой, или полу инфантильная восприимчивость сверх нормы. Любая из этих крайностей малоприятна в повседневном общении. Но в гармоничном сочетании выглядела изумительно.

Мария не могла не влюбиться в такого человека, сильного, уверенного в себе, внимательного и умного. У неё не было ни малейшего шанса. К тому же, успешная профессиональная деятельность Кросса помогла ему стать весьма не бедным человеком во всей Москве. А способность мужчины зарабатывать или просто доставать откуда–либо деньги является самым ценным его украшением. И, если ещё от него не пахнет застаревшим потом или подгнивающими зубами, и, он улыбается, то вообще — киногерой. Так что под соблазнительный стереотип успешного человека и завидного жениха Кросс Георгиевич подходил, как нельзя, кстати.

Но было в нем что-то ещё, трудно различимое, что Мария все никак не могла четко сформулировать для себя. Если совсем просто, то это, наверное, обычная способность жить исключительно в настоящем моменте. Пожалуй, можно сказать так. Однако, легкая эта задача, на поверку, оказывалась исключительно сложным каждодневным трудом.

Кросс всегда был собран и каждую минуту своего существования проживал в полнейшей осознанности, наполненной осмысленной рефлексией. Казалось, что он никогда не отдыхает, но всегда вовлечен во внутренний диалог с окружающим его миром. Удивительное качество, дополненное способностью внимательно выслушивать собеседника. И только после этого давать взвешенный продуманный ответ.

Вот уж кого точно нельзя упрекнуть в праздном времяпрепровождении. Каждый час его жизни проживался со смыслом и пользой. Любое занятие выполнялось с полной вовлеченностью и самоотдачей. И как награда — отсутствие утомления и усталости, которая чаще возникает от бесполезной и ненужной деятельности.

В глазах Марии Кросс был идеален. И внезапно настал тот момент, когда она почти перестала замечать вокруг себя кого-то ещё. Словно те и вовсе завершили свое земное существование. Весь мир был заключен для неё в одном человеке.

68

После всех пережитых потрясений хотелось отдыха. Всем пятерым. Нужно было отвлечься на что-то другое. На то, что не связано со спасением мира. Простое и понятное, человеческое и не такое масштабное. И отвлеклись друг на друга. Будто оценивали, выдержит ли следующее испытание, не подведет случайно. Не станет ли эта ноша невыносимо тяжелой для кого-либо, может, проще продолжить в одиночку. Так иногда задумывался почти каждый из них. Боялись чрезмерно давать друг другу эмоциональной нагрузки, которой и так в последние дни было чересчур много.

Да и наговорится, как следует, не было возможности раньше. А ведь столько хотелось узнать ещё друг у друга. Потому в большей мере дни проходили в беседах о жизни и судьбе, в воспоминаниях, в мечтах и надеждах.

— Как вы думаете, после смерти что-то есть ещё?.. Дальше там?.. — задумчиво произносит Саша, никому конкретно не адресуя свой вопрос, и всем ясно, что сейчас завяжется одна из привычных уже дискуссий.

— Проводились исследования в медицинских условиях хосписов… — живо отреагировал на Сашину реплику Кросс. Проснулся его внутренний «профессор», — Умирающих людей взвешивали на сверхточных весах перед самым отходом в мир иной. И эту же процедуру, со всеми равными условиями, повторяли в момент, когда можно было стопроцентно регистрировать смерть. Так вот, при втором взвешивании тело оказывалось легче примерно на 20-50 грамм. И данные повторялись каждый раз. Из чего заключили, что вес души как раз складывается из этих недостающих граммов.

— Как интересно, и что каждый раз удавалось повторить эксперимент? Может это эффект от расслабления мышц? — скептически отнеслась к сказанному Мария.

— Да, мы с Мефодием, тоже много раз думали и над этим вечным вопросом, а я и над конкретным этим экспериментом, — прозвучал голос Златобрада из динамика телефона.

— И что же вы думаете по этому вопросу? — Мария даже развернулась в сторону, откуда шел звук долгожителей.

— Мы полагаем, что человек не умирает в привычном для нас всех смысле, — продолжил Златобрад, — но переходит в другое состояние. И даже ощущает себя, по-прежнему, человеческим существом какое-то время. Материального ничего он себе оставить не может, понятное дело. И приходится жить только с тем духовным багажом, который удалось скопить во время земного своего существования. С добрыми делами, чистыми помыслами, яркими воспоминаниями.

— Очень любопытно… да уж, — почти одновременно вздохнули все, с явным предчувствием того, что в ближайшее время отдохнуть от чересчур стремительных приключений, скорее всего, не удастся.

69

Ещё немного позже, обсудив во всех деталях новости о последних катастрофах, научных опытах и мистических учениях, принялись планировать следующую поездку. Точек на карте не прибавилось и не убавилось. Значительных перемещений тоже не наблюдалось. Практически все на карте оставалось на своих местах.

При этом наибольший интерес представляли несколько точек, немного отличающихся своим поведением и формой от остальных. Но одна из них, расположенная в северной части страны выделялась особенно. Помимо того, что она была излишне подвижной и достаточно яркой по сравнению с другими светящимися точками, наблюдались и другие особенности. Свет от неё не был собран в одном каком-то месте, но был размыт. Словно у неё нет своей оболочки или точного места, где она могла бы находиться.

Из-за этой размытости возникало ощущение, что распространяется эта точка по достаточно большой территории. Это было странно наблюдать и объяснения никакого не находилось. Потому решили ехать именно в этом направлении. Решили, что познакомившись с местностью, возможно, станет понятнее, с чем приходится иметь дело.

Но уже сейчас, интуиция Марии, усиленная жизненным опытом Мефодия и способностью к телепатическому восприятию, подсказывала, что основные разрушительные силы исходят именно отсюда, от этой точки. Словно темных холодом веяло от этого места.

Как будто некая природная аномалия развернулась здесь. Не иначе, сам дьявол выбирается тут на земную поверхность мрачными черными вечерами, бродит потом по миру. И, все известные законы, физические и человеческие, с его выходом, начинают работать по-другому. Не так, как всегда. Из-за чего все привычное существование рушится, запуская безобразную череду катастроф.

Притом не оставалось сомнений, что у всего этого было какое-то объяснение, своя предыстория. Природа зла всегда имеет человеческие корни.

Мир не бывает изначально враждебен к своим обитателям. В нем царит гармония и все что ни есть, все устремлено к эволюционному постепенному самосовершенствованию. Только человек способен противопоставить свою злую волю естественному ходу вещей.

Итак, кто же она, эта подвижная светящаяся точка с размытой формой и сильной аурой? Какие события привели её к такому состоянию? С чего все началось?

Как обычный человек становится воплощением столь враждебных сил?

А начиналось все обыденно и просто…