Рыжий на удачу

Вэнди

В один миг её жизнь резко изменилась. В одно мгновение она потеряла всех, кого любила. Остались лишь жалкие воспоминания, каждый раз задевающие израненную душу. И каждый раз вспоминая, в голове проносились одни и те же слова: «Пламя, ты забрало из моей жизни всё, что я любила. Безжалостно оставило одну в угоду себе и этому миру. Почему я до сих пор хожу по этой прогнившей земле? Почему я до сих пор дышу этим отравленным воздухом? Скажи, почему я до сих пор живу?».

АЛЕКС

Наши сны отражение нашего прошлого, настоящего и будущего. Мы не в силах выбирать картинки, а лишь даём право показывать то, что приготовило нам наше подсознание. Очень часто нас посещают кошмары. Мы пробуждаемся и не можем осознать только что увиденное, при этом испытывая дискомфорт. Не стоит удивляться мокрым простыням или выговорам родных о шумной ночке. Мы не в силах контролировать своё потоотделение или голос, ведь только во сне наше тело отдыхает и им завладевают, сковывая движения и действия. Что собственно и происходит с Рэйчел. Не удивительно, что девушка каждое утро чувствует усталость и сонливость. Ведь каждую ночь она борется с собственными страхами.

Гость, что девушка повстречала на лестничной клетке, не какой-то аферист или обманщик. Он чётко и ясно представился братом. Возможно в это сложно поверить, но в их жилах течёт одна кровь. Хотя, прежде, девушка, будучи даже в малом возрасте, никогда не видела его.

Если немного углубиться в их прошлое, можно увидеть как жизнь протекала в маленьком домике на опушке. В доме проживали: мама, папа, дочка и рыжая собака. Присутствие объявившегося брата нигде не отражалось в её воспоминаниях и даже на старых семейных фотографиях. Нельзя сказать, что он свалился с луны. А может быть и можно.

Рэйчел начала потихоньку просыпаться. Присутствие грохота на кухне ускорило процесс. Девушка лежала в своей кровати. Голова была тяжела, перед глазами до сих пор виднелась пелена. В ушах стоял шум, который гость доносил с кухни.

Немного приподнявшись, девушка увидела рядом лежащий телефон. Посмотрев на экран и приметив время, она тихонько встала. Еле слышно перебирая ногами, направилась на кухню, чтоб не спугнуть незнакомца. Страха не наблюдалось, сейчас с ней играло чувство обострённое, называемое любопытством. Ей до жути хотелось понять, где же она встречала его раньше. Сердце подсказывало, что это не первая их встреча.

Тихонько подкравшись сзади, она легонько коснулась ладонью плеча парня. Тот, без промедлений, обернулся, и чуть было от неожиданности не выронил державшую в руках сковороду. Глаза их вновь встретились. Оба смотрели и оба видели некую боль, которая отражалась на их лицах. Они и правда были чем-то похожи. Создавалось ощущение, что они смотрели на мир одинаково и переживали схожую боль, такую же колющую и непосильную для их юных тел. Будто несли тяжкую ношу, которая тянула их в тёмную бездну, наполненную отторжением ко всему живому. Но в то же время открывая сердца чему-то новому. Даже в голосе отражались нотки схожести, чуть грубоватые, но плавные и ровные. Смотрели, будто на своё отражение. Такие же черты лица, потухший взгляд и цвет волос.

До пепельного оттенка девушка носила прекрасные рыжеватые волосы, доставшиеся ей от отца в наследство. Да и не только волосы, но и лицо. Дочь была копией отца. После гибели родителей, Рэйчел не могла смотреть на своё отражение в зеркале, поэтому утопила свою рыжину под тонной краски. Слишком больно было вспоминать родного человека.

Парень поставил сковороду на плиту, прикрыл крышкой и потушил огонь: «Долго же ты спишь. А я успел ужин приготовить. Ты прости, но кроме яичницы ничего путного больше не получится, — парень проговорил шутливым тоном. — У тебя наверное куча вопросов. Давай сначала поужинает, а после всё обсудим», — он достал из кухонного шкафчика пару тарелок и распластал кушанье.

Рэйчел по-прежнему молчала. Её голос как на зло не хотел проявляться. Послушно сев, она принялась поглощать один кусок за другим. Её голод оказался сильнее, чем она могла себе представить. И лишь опустошив тарелку, смогла тихо вымолвить: «Кофе, пожалуйста».

Чайник тут же засвистел, будто услышав пожелание хозяйки. Парень быстренько замешал две кружки с напитком, и, поставив одну перед девушкой, сел на место. Сделав пару глотков, она посмотрела на гостя. В её голове стоял лишь один вопрос, кто же этот парень. Перебирая прошлое, она не нашла ответа и ничего, кроме как спросить, у неё не оставалось. Набравшись смелости и уже приготовившись, девушка приоткрыла рот, но её перебили.

«Меня зовут Алекс, — парень начал свой рассказ. — Мне девятнадцать лет. Я человек простой, не считая некоторых особенностей, — тут он немного потупил взгляд, будто сказанное им, не должно было сорваться с губ. — Плыву по течению. Много путешествовал. Можно сказать из этого и сложена вся моя жизнь. Побывал во многих местах, приятных и не очень, красивых и ужасных. Нельзя сказать, что видел край света, но на оставшуюся жизнь впечатлений предостаточно, — улыбка не сходила с лица парня. Он рассказывал с таким задором, что сложно представить, что этот человек повидал много плохого в жизни. — Тебе наверное любопытно, почему именно сейчас объявился братишка, о существовании которого ты даже не догадывалась».

Вот и настал момент истины. Услышав эти слова, в сию же секунду девушка напряглась. Она вновь подняла на парня взгляд и всем видом показывала, говори скорее, ради чего всё это и началось. Парень лишь слегка ухмыльнулся и продолжил: «Мы виделись один раз в жизни. Хотя, виделись это громко сказано. Я помню, как впервые услышал тебя. Твой голос был звонким и задорным. Он же и стал моим спасением. Я помню как впервые увидел тебя. Знаешь, как говорится, в первый и последний раз. Думаю тогда это так и выглядело. Никогда бы не подумал, что встречу тебя вновь», — лицо парня вмиг расплылось в воспоминаниях, а девушка так и не понимала, о чём он говорил. Всё сказанное больше походило на рассказ безумца, бредившего в полусне. Может он ошибся адресом, а может что-то надумал себе. Но эти слова сильно въелись в сознание девушки.

«Не помню чтобы мы встречались где-то, — нервы начинали сдавать. В голове образовалось полное непонимание, о чём говорил этот парень. — Возможно ты спутал меня с кем-то».

Парень, оторвавшись от своих воспоминаний, откашлялся и вновь продолжил свой рассказ: «Тогда твои глаза выражали столько страха и отчаяния. Сейчас же в них столько боли и нежелания к жизни. Я видел, как угасал огонь в твоих глазах. Ведь именно тогда, в моих, он разгорался не на шутку, — вновь взглянув на девушку, парень опустил голову, а после, комната залилась истерическим смехом. — В нас течёт одна кровь, просто помни это», — после, парень встал из-за стола и направился к выходу.

Девушка в непонимании направилась за ним. Послышался скрип двери. И еле успев, она схватила парня за руку.

«Я так и не поняла», — отчаяние билось через край.

«Что именно тебя интересует?» — его взгляд излучал негодование, будто происходящее ранее ничего не значило для него.

«Кто ты такой? И почему я должна верить твоим словам?» — её глаза метались направо и налево. Желание получить ответ было сильнее желания выпроводить сумасшедшего. Девушка всегда была любопытна. Именно это частенько разрушало её жизнь.

«Ты сама должна вспомнить», — тихо прошептав на ушко, он лёгким движением отцепил сжимавшую руку, а после закрыл дверь.

Полное непонимание происходящего. Такая короткая встреча, всего пару слов брошенных незнакомцем смогли в один миг перевернуть целый мир девушки. В голове всплывали различные картинки из воспоминаний, но то, что она пыталась найти, никак не хотело показываться. Мелкая дрожь пронзила её тело, а сердце заколотилось от чего-то неизвестного, чего-то нового или же старого забытого?!

Руки потянулись к голове, хватаясь за виски. Очередная волна боли пронзила её, а перед глазами всё стало расплываться. Прошлая ночь не запасла девушку энергией, от чего сознание медленно отключалось.

Еле доковыляв до кровати, тело примкнуло к простыням, а глаза мгновенно закрылись. Сон накатил волной, погружая девушку в страну морфея.

Из дома вышел молодой человек. Тёмно-рыжие волосы, рост под метр восемьдесят. Его походка была легка и непринуждённа. Никто бы и подумать не мог, что с виду ничем не примечательный юноша, ощущал адскую боль в области лёгких. И не просто боль, а жгучее чувство, распирающее всю грудную клетку и охватывая, будто алым пламенем.

Он шёл в сторону электрички. Это была единственная дорога, ведущая домой. Путь был не близок и, чтобы скоротать время, парень, немного поблуждав в кармане, вытащил наушники. Включил песню любимого исполнителя.

Он частенько подпевал певцу и не стеснялся этого, хоть и не сказать, что у паренька был слух. Он мог петь где угодно, в транспорте, в кафе, бывало в общественном туалете или же, просто идя по улице, радуя и веселя прохожих своим пением.

Пока молодой человек напевал песни, к станции подошла нужная электричка. Увидав её, поторопился занять хорошее место у окна. Он достал какой-то большой, потёртый не по годам блокнот и простую чёрную ручку. Эти вещи были, по-видимому, очень дороги ему. Пожалуй, в этом блокноте собрана вся его жизнь. Где-то между страниц виднелась фотография. К ней же приклеена записка от «Грэя Алластэра», которую юноша частенько перечитывал. Так же на страницах красовались неизвестные стихи. По своей природе парень был ещё и поэтом.

Вдруг в наушниках заиграла очередная любимая песня всё того же исполнителя. Под эту песню на парня навевали воспоминания. Не просто воспоминания, а адские дни, проведённые в заточении.

Вот к нему пришла мама. Её лицо было измучено, а ноги то и дело путались и подкашивались. В то время она сильно болела. Врачи не могли понять, что за болезнь одолевала женщину, поэтому не найдя выхода лучше, просто отправили больную домой, сказав, что всё образуется.

«Мам… — мальчик лет восьми сидел на стульчике. Заглядывая в мамины глаза, он чувствовал, насколько ей было больно. Он любил, когда она приходила к нему, хоть и не на долго. — Мама, ты как?» — мальчик смотрел на неё опечаленными глазами. Он очень хотел чем-то помочь, но не знал чем именно. И ничего не услышав в ответ, виновато опустил глаза.

Молча, женщина поставила перед ним тарелку с едой, а рядом термос с какой-то жидкостью, походившей на чай.

Впервые за всё время присутствия она одарила своим вниманием ребёнка. И тихим, но довольно грубым тоном проговорила: «Ешь, чтобы съел всё до последней крошки».

Еле заметная улыбка озарила без того худощавое лицо паренька. Ведь слышать её голос доводилось крайне редко.

Посмотрев на тарелку, он увидел вермишель с котлетой. Он любил мамину еду. Ведь верил, что она готовила для него, вкладывая частичку любви. Но улыбка вмиг погасла, а после прозвучал еле слышный голос: «Мама, мамочка, — мальчик вновь поднял на неё свои серебристые глаза, которые по-тихоньку становились влажными, наполняясь слезами. — Почему ты снова это делаешь… Мамочка».

Тихо плача, мальчик по-прежнему сидел, слёзы катились по его алым щекам, а из носа стала появляться сырость.

«Я сказала, ешь, паршивец, — будто гром среди ясного неба, голос её разразился с такой злобой. Из последних сил она приподнялась и одарив его суровым взглядом, направилась к выходу. — К моему приходу чтобы в тарелке было пусто», — после, женщина покинула помещение.

Уткнувшись в тарелку, мальчик понимал, что в ней. Там лежала не просто приготовленная еда, там было кое-что посерьёзнее. Желания есть содержимое не было. Он знал, что после, вновь появится рвота и адская боль. Недаром в еду подмешивали кое-какую пакость.

Немного погодя женщина вновь навестила мальчика. Посмотрев на стол, она увидела опустошённую тарелку, а подле, еле дыша, корчился ребёнок. Изредка его тело поддёргивало, но по большей мере одолевала сильная жгучая боль, приводя его тело в некие конвульсии, от которых хотелось кричать. Глаза его были, то потухшие, то начинали чуть ли не вылазить из орбит. При каждом новом приступе поступал и еле сдерживаемый стон. Он знал, что кричать и просить о помощи было бесполезно. В отместку могли прилететь удары и злобные фразы. Поэтому, кроме как тихо скулить у него больше не было выбора.

Увидев маму, мальчик смог вымолвить лишь жалкую фразу: «За что?»

Женщина, посмотрев на дитя, еле слышно прошептала себе под нос: «Почему ты просто не можешь сдохнуть, жалкое отродье, — её глаза в полутьме светились как две щёлки, наполненные злобой и презрением. — Дал же бог такое дитя. Одна головная боль», — а после, покинула помещение.

Вновь стало темно. Слишком темно. И только всхлипы и стоны прорывали тишину, а после прозвучала фраза: «За что ты так меня наказываешь…»

После множественных волн боли взгляд мальчика опустел. Боль по-немногу начала отступать, а на смену ей приходили мысли, терзавшие его. Он не понимал, зачем вообще тогда ему дали жизнь на этот свет. Он также не понимал, за что винила его собственная мать. Он лишь надеялся, что со временем она его полюбит и простит за всё. По-тихоньку глаза прикрылись, погружая мальчика в глубокий сон.

Прозвучал грубый мужской голос, передавая нужную станцию, тем самым оторвав его от воспоминаний. Закрыв блокнот и убрав вещи в рюкзак, он вышел из электрички.

На улице становилось пасмурно, что очень радовало паренька. Дождь отгонял от него плохие мысли и приводил голову в порядок, а шум падающих капель создавал ощущение комфорта. Подняв глаза к небу, он вздохнул. Едва видимый пар поднимался всё выше и выше. Ночь обещала быть холодной.

«Мама, за что же ты так ненавидела меня в детстве. Хотя могу ли я по праву называть тебя своей матерью. Ведь ты была мне даже не родная, — некая ухмылка проявилась на лице парня. — А ведь вся вина лежит на плечах отца. По его инициативе родилось такое чудовище как я. Теперь я понимаю, почему ты так сильно ненавидела меня и каждый раз пыталась убить. Но разве кто-то давал тебе право издеваться над живой душой?» — пустив ещё один сгусток пара, руки сжались в кулак до хруста костей. Обида до сих пор не унималась внутри, с каждым разом всё больше омрачая без того болезненные воспоминания.

«Каждый ужин готовил меня к смерти, но каждый раз я вновь вставал на ноги. Тебя наверное это очень огорчало. Знаешь, — немного обдумав, парень пытался собраться с мыслями. — Хотя… знаешь, твоя еда была прекрасна. Но ещё прекрасней было то гадкое дополнение, что ты подбрасывала мне каждый раз. Оно доставляло множество мук, но, несмотря на все последствия, оставленные в те дни, я до сих пор дышу. С каждым разом становилось всё легче воспринимать его. Сейчас, когда ты на небесах, а я спокойно ступаю по земле и до сих пор дышу, тебя наверное это сильно задевает».

Монолог парня прервали прохожие зеваки, оглядываясь на него, как на невменяемого. Ведь не часто встретишь человека, разговаривающего с небесами.

Парень вновь пустился в путь, не создавая ложного впечатления, не совсем здорового юноши. А в голове прозвучала всего лишь одна фраза: «Пожалуй, отрава была не так хороша, раз не смогла прикончить и восьмилетнего паренька».

Шум капель становился всё звонче, а силуэт парня сливался с дождём, создавая единое целое.