Возрожденные полки русской армии. Том 7

Группа авторов, 2023

Книга «Возрожденные полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России» представляет собой седьмой том серии, посвященной истории Белого движения в России по воспоминаниям его участников. За небольшим исключением помещенные в томе материалы никогда в России не издавались, а опубликованные за рубежом представляют собой библиографическую редкость. Том снабжен предисловием и обширными комментариями, содержащими несколько сот публикуемых впервые биографических справок об авторах и героях очерков.

Ю. Слезкин²⁹⁸

ИНГЕРМАНЛАНДСКИЙ ГУСАРСКИЙ ПОЛК В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ²⁹⁹

К началу февраля 1918 года развал бывшей Императорской русской армии достиг своей кульминационной точки, захватив даже дольше других устоявшие кавалерийские части. Из 10-го гусарского Ингерманландского полка, находившегося в то время в Киевской губернии, начали «самоопределяться» и выделяться поляки, грузины и «украинцы». Остальные же гусары, забрав своих лошадей и винтовки, стали группами и поодиночке расходиться по домам. Тогда одна группа офицеров полка во главе с командиром полка полковником Синегубом (б. одесский улан), взяв полковой штандарт, направилась по железной дороге в город Чугуев (стоянка полка в мирное время).

Другая же группа из 12 офицеров (в числе которых находился и пишущий эти строки) двинулась походным порядком (верхом) на город Елисаветград, намереваясь из него пробиваться на Дон в Добровольческую армию. Но, сделав всего лишь четыре перехода, на рассвете 4 февраля 1918 года подверглась внезапному нападению большой банды солдат-дезертиров и крестьян, которыми предводительствовал однорукий матрос. Во время схватки один из офицеров (корнет Науменко) был убит, 3 офицера тяжело ранены, а остальные схвачены и лишь только чудом спаслись от самосуда.

С началом лета 1918 года офицеры Ингерманландского гусарского полка начали постепенно съезжаться в город Чугуев, где к тому времени еще сохранилось полковое собрание, офицерские квартиры и кое-какое полковое имущество. Чугуев (как и вся Украина) находился тогда под германской оккупацией, и там намечалось формирование «украинской» кавалерийской дивизии. Но офицеры полка старались уклониться от этого формирования, имея целью пробраться в Добровольческую армию, которая находилась в это время на Дону.

В начале августа 1918 года первая группа офицеров полка, в составе ротмистров М.И. Тихонравова, П.П. Васецкого, Ю.А. Слезкина, штабс-ротмистра Ю.В. Яновского и корнета П.П. Лопырева, получив документы и прогонные деньги в секретном бюро Добровольческой армии в Харькове у Генерального штаба полковника Штейфона³⁰⁰ (будущий генерал и командир Русского Корпуса³⁰¹), устроилась в поезд, направлявшийся к границе Донской области. С собой было решено взять полковую святыню — старый Петровский штандарт. Задача изъятия штандарта была возложена на штабс-ротмистра Яновского. При содействии полкового священника, отца Василия Копецкого, штабс-ротмистр Яновский проник ночью в полковую церковь, где находился штандарт, и, сняв его с древка, скрытно вынес из церкви.

Соблюдая все меры предосторожности и скрывая цель своего путешествия, офицеры в конце концов добрались до первой пограничной станции Донской области и, наконец, вздохнули с облегчением, когда увидели на перроне станции бравых рослых донских жандармов с погонами на плечах. В Новочеркасске находилась Ставка генерала Деникина, возглавлявшего после смерти генерала Корнилова Добровольческую армию. В штабе генерала Деникина ингерманландцы встретили своего однополчанина — Генерального штаба полковника С.Н. Ряснянского, участника 1-го Кубанского похода, от которого узнали о прибытии в Добровольческую армию генерала барона Врангеля, назначенного начальником 1-й конной (Кубанской) дивизии, расположенной на Кубани.

Имя генерала Врангеля — героя конной атаки под Каушеном в 1914 году — было хорошо известно во всей коннице, и потому офицеров-ингерманландцев потянуло к нему. При содействии полковника Ряснянского им удалось получить назначение в дивизию генерала Врангеля, и они отправились в Екатеринодар, а оттуда, передвигаясь в тачанках от станицы до станицы, добрались до станицы Петропавловской, в которой был расположен штаб 1-й конной дивизии. Генерал Врангель очень приветливо принял прибывших, сказав, что у него ощущается недостаток в офицерах.

Высокий стройный молодой генерал Врангель, овеянный славой своих лихих конных атак, сразу произвел чарующее впечатление на ингерманландских офицеров, и это впечатление сохранилось до самого последнего дня его жизни. В своих частых задушевных беседах генерал Врангель высказал им свою заветную мысль — создания в Добровольческой армии, наряду с казачьими, и нескольких полков регулярной кавалерии. (До того в Добрармии существовали только 1-й и 2-й конные полки, довольно пестрого состава). Генерал Врангель предложил ингерманландцам приступить к формированию своего полка при его дивизии, обещав для этого свое полное содействие. Генерал Врангель исполнил свое обещание и действительно оказал самую широкую помощь, давая разрешение на реквизицию в отбиваемых от красных станицах лошадей, седел и оружия и направляя к ингерманландцам всех прибывших к нему добровольцев — не казаков.

Первоначально при дивизии был сформирован «разведывательный эскадрон 1-й конной дивизии», командиром которого назначен ротмистр Тихонравов. К этому времени стали прибывать в эскадрон и другие офицеры полка, вызванные письмами. Участвуя во всех боях 1-й конной дивизии и все время пополняясь, «разведывательный эскадрон» был развернут в дивизион, двухэскадронного состава, сохранив свое название «разведывательного». Командиром этого дивизиона был назначен ротмистр Тихонравов, а ротмистры Слезкин и Васецкий — командирами 1-го и 2-го эскадронов. Свое первое «боевое крещение», будучи еще эскадроном, ингерманландцы получили под станицей Константиновской, за освобождение которой от красных казаки поднесли ротмистру Тихонравову звание «почетного казака станицы».

В дальнейшем дивизион участвовал во всех боях 1-й конной дивизии к югу от Кубани, под Армавиром, и, наконец, в составе конного корпуса генерала Врангеля принял участие во взятии Ставрополя, получив самостоятельную задачу: наступая со стороны женского монастыря, очистить от упорно сопротивлявшихся красных предместье города Ставрополя. После взятия Ставрополя депутация офицеров-ингерманландцев отправилась к генералу Деникину с ходатайством о получении дивизионом, насчитывавшим в это время около 200 шашек, при 12 кадровых офицеров-ингерманландцев и полковом штандарте, — его старого исторического имени. Ходатайство это горячо поддержал генерал Врангель. Приказом Главнокомандующего Добровольческой армии от 30 октября 1918 года дивизион получил наименование «Ингерманландский гусарский дивизион».

Это возрождение родного, овеянного боевой славой старого полка, хотя бы и в масштабе отдельного дивизиона, было с ликованием и чувством глубокого удовлетворения воспринято офицерами-ингерманландцами! С этого дня Ингерманландский гусарский полк вновь стал на службу России! В ноябре 1918 года Ингерманландский гусарский дивизион был взят из конного корпуса генерала Врангеля и переброшен с Кубани в Таврию, к городу Мариуполю. С грустью расстались ингерманландцы со своим горячо любимым начальником, со стороны которого всегда видели столько внимания и готовности помочь. (Впоследствии, уже в Галлиполи, в ознаменование этой тесной связи с ингерманландцами, генерал Врангель дал свое согласие быть записанным в списки полка, и ему были поднесены погоны полка. Еще позже, уже в эмиграции, генерал Врангель записал в Полковое объединение Ингерманландского гусарского полка своего старшего сына.)

В Мариуполе в дивизион влился Мариупольский конный офицерский отряд и прибыла еще группа офицеров полка. В январе 1919 года Ингерманландский гусарский дивизион был переброшен в Каменноугольный район под город Юзовку для действий против махновцев. В этот период части дивизиона часто придавались к Самурскому пехотному полку, маневрировавшему в этом секторе. На почве совместной тяжелой боевой деятельности родилось искреннее боевое братство этих доблестных частей Добрармии. 1 июля 1919 года Ингерманландский гусарский дивизион был развернут в полк, носящий свое старое историческое имя. В состав полка в это время входило четыре гусарских эскадрона конных и один эскадрон пеший. Кроме того, при полку было сформировано по одному эскадрону однодивизников — новгородских драгун и одесских улан, в дальнейшем сформировавших еще по 1 эскадрону. Командиром полка был назначен Тихонравов, произведенный к этому времени в полковники.

Доблестно служа России, Ингерманландский гусарский полк участвовал в 1919 году во всех боях Добрармии. В конце этого года, вследствие больших потерь, полк был свернут в дивизион (3 эскадрона Ингерманландских) и вместе с другими кавалерийскими единицами включен в 1-й кавалерийский полк под командой полковника Тихонравова. После тяжелых боев против превосходивших в несколько раз численно красных в январе 1920 года ингерманландцы вместе с другими частями Добрармии были вынуждены отойти на Дон, а после через Кубань в Новороссийск, где 22 марта 1920 года погрузились на пароход для переброски в Крым.

Еще при отходе к Дону, в декабре 1919 года, часть ингерманландских гусар оторвалась от полка и попала в Крым, где ротмистр Яновский сформировал из них отдельный Ингерманландский гусарский дивизион, который доблестно сражался в рядах корпуса генерала Слащева, защищавшего Крым. За одну блестящую конную атаку все офицеры, бывшие в этот день в строю, были произведены в следующие чины. В Крыму обе группы ингерманландцев соединились и вошли дивизионом в 5-й кавалерийский полк, командиром которого был назначен полковник Тихонравов. Впоследствии полк опять получил нумерацию 1-го. До самого конца, то есть до ноября 1920 года, ингерманландцы в рядах Белой армии боролись за этот последний клочок русской земли и, наконец, сломленные физически, должны были разделить горькую чашу Белой армии и оставить родную землю. За свои боевые действия Ингерманландский дивизион был награжден Николаевскими трубами.

1 ноября 1920 года уцелевшие ингерманландские гусары, погрузившись вместе с другими кавалерийскими частями в Ялте на пароход «Крым», отплыли навстречу своей неизвестной судьбе. Взоры всех с тяжелым чувством были обращены к удалявшимся берегам Крыма, где еще вчера развевался трехцветный русский флаг. На палубе трубачи одного из полков заиграли русский национальный гимн «Боже, Царя храни», как бы прощаясь им с Россией. Головы всех благоговейно обнажились, и мысли обратились к Ней — навсегда покидаемой Родине. Среди этих изгнанников была маленькая группа ингерманландских гусар. Это было все, что оставалось от полка.

Свыше 200 лет Ингерманландский гусарский полк служил России, вписав в свою историю много славных страниц, и вот, после трехлетней жестокой Гражданской войны, он должен был покинуть Родину. Ингерманландский гусарский полк перестал существовать… вероятно, навсегда. Но его слава пережила полк, и ныне душа его, в лице последних уцелевших ингерманландских гусар, живет в полковом объединении под сенью старого Петровского штандарта с древним девизом полка: «Тобою гордые в потомках».

Примечания

298

Слезкин Юрий Алексеевич (1-й), р. 5 октября 1890 г. в Санкт-Петербурге. Из дворян Черниговской губ., сын генерал-лейтенанта. Окончил 1-ю Харьковскую гимназию (1910), Елисаветградское кавалерийское училище (1912), Академию Генштаба (1917). Георгиевский кавалер. Штабс-ротмистр, командир эскадрона 10-го гусарского полка. Взят в плен 6 февраля 1918 г. по пути в Добровольческую армию, содержался в тюрьме в Умани. С 1918 г. в гетманской армии; сотник, и.о. старшего адъютанта штаба 3-й конной дивизии (уволен от службы по прошению 11 октября 1918 г.). В Добровольческой армии с августа 1918 г., ротмистр, и. д. старшего адъютанта штаба 1-й конной дивизии, командир эскадрона и затем дивизиона своего полка, с 13 июля 1919 г. подполковник, обер-офицер для поручений, с 6 ноября 1919 г. старший адъютант штаба 1-й Терской казачьей дивизии, с декабря 1919 г. и. д. начальника штаба той же дивизии до марта 1920 г. В Русской Армии до эвакуации Крыма; с 10 августа 1920 г. старший адъютант штаба 1-й кавалерийской дивизии, и. д. начальника штаба той же дивизии. Ранен 20 августа 1920 г. Полковник. Галлиполиец. В эмиграции в Югославии, с 1 июня 1921 г. преподаватель Николаевского кавалерийского училища. Участник монархического движения. С 1947 г. в Аргентине, с мая 1956-го по 19 марта 1962 г. начальник Аргентинского района КИАФ, с декабря 1956-го до 1 июня 1962 г. председатель Союза Императорской конницы и конной артиллерии. Писатель. Умер 27 апреля 1977 г. в Буэнос-Айресе.

299

Впервые опубликовано: Наши вести. № 260. Февраль 1968.

300

Воспоминания Б.А. Штейфона публикуются ниже.

301

Русский Корпус. Русское добровольческое формирование в Югославии. Поводом для его создания была активизация местных коммунистов, развернувших террор против русских эмигрантов и вырезавших иногда поголовно целые семьи (только до 1 сентября 1941 г. было зарегистрировано более 250 случаев одиночных и групповых убийств). В этих условиях возглавлявший эмиграцию в Югославии генерал-майор М.Ф. Скородумов выступил с инициативой организации русской части для защиты эмигрантского населения и 12 сентября 1941 г. отдал приказ о формировании Русского Корпуса, имея в виду последующую переброску его на Восточный фронт для борьбы против коммунизма. Но вследствие политики немецкого партийного руководства эти надежды не оправдались, настаивавший на этом Скородумов был арестован, и корпус остался в Югославии, сражаясь против коммунистических банд Тито. В корпус вступили представители трех поколений русской эмиграции (наряду с 16—18-летними внуками белых офицеров, был ряд лиц старше 70 лет). Большинство старых офицеров вынуждены были за недостатком командных должностей всю службу провести рядовыми.

Состоял из 5 полков. Первоначальное ядро чинов корпуса составили проживавшие в Югославии — из состоявших в нем на 12 сентября 1944 г. 11 197 человек из Сербии было 3198 и Хорватии 272, из Румынии прибыло 5067, из Болгарии — 1961, Венгрии — 288, Греции — 58, Польши — 19, Латвии — 8, Германии — 7, Италии — 3 и Франции — 2 человека, было и 314 советских военнопленных. Из них до 40 лет было 5817, 41—50 лет — 3042 и старше — 2338. За все время из состава корпуса выбыло 11 506 человек: убито и умерло 1132 человека, пропало без вести 2297, ранено 3280, эвакуировано по болезни и уволено 3740 и убыло самовольно 1057. Поскольку границу Австрии 12 мая 1945 г. перешло 4500 человек и находилось тогда в лазаретах и командировках 1084, общее число прошедших через корпус определяется в 17 090 человек, но с учетом недостачи сведений по уволенным в первые месяцы 1941 г. оно на несколько сот больше. В корпусе были представлены несколькими офицерами практически все сохранившиеся в эмиграции объединения полков Императорской и белых армий и военно-учебные заведения (например, было 23 выпускника Хабаровского корпуса, около 40 офицеров флота). Прекратил существование 1 ноября 1945 г. в лагере Келлерберг (Австрия) и был преобразован в Союз чинов Русского Корпуса.

Командиры: генерал-майор М.Ф. Скородумов (12—14 сентября 1914 г.), генерал-лейтенант Б.А. Штейфон (14 сентября 1941-го — 30 апреля 1945 г.; умер), полковник А.И. Рогожин (с 30 апреля 1945 г.). Начштаба — генерал-майор Б.В. Гонтарев, подполковник М.В. Голубев. Командиры бригад: генерал-майор Д.П. Драценко, генерал-майор И.К. Кириенко. Командиры полков: 1-го — генерал-майор В.Э. Зборовский, генерал-майор В.И. Морозов, 2-го — генерал-майор Егоров, полковник Б.А. Мержанов, 3-го — генерал-майор Б.В. Гонтарев, полковник Д.В. Шатилов, 4-го — полковник Б.С. Гескет (убит), генерал-майор А.Н. Черепов, полковник А.А. Эйхгольц, 5-го — полковник А.И. Рогожин, подполковник Н.Н. Попов-Кокоулин. Командиры батальонов: генерал-майор М.М. Зенкевич (убит), генерал-майор Н.А. Петровский, генерал-майор М.А. Скворцов, генерал-майор Е.В. Иванов, полковник А.А. Ендржеевский, полковник Ф.Е. Головко, полковник И.П. Севрин (убит), полковник Л.Н. Трескин, полковник Н.В. Галушкин, полковник С.К. Шебалин, ротмистр Е.А. Шелль, генерал-майор Ф.Э. Бредов, генерал-майор В.М. Пулевич, полковник Е.И. Христофоров, полковник И.В. Роговский, подполковник А.А. Мирошниченко.