Эдмонд Шекспир

Влас Дорошевич, 1903

«Я хотел бы быть страшно богатым человеком, чтоб пригласить к себе обедать г. Ростана. Я не пожалел бы никаких денег, – и пригласил бы петь нам Мазини, Таманьо, Патти, Зембрих, Баттистини. Тарелки стояли бы пустые, но… Вместо супа, – пел бы Таманьо. Вместо рыбы, – были бы трели Аделины Патти…»

— В 35 лет — бессмертный

^[5]! Что же еще остается человеку?!

— Только умереть.

Из разговора

* * *

Я хотел бы быть страшно богатым человеком, чтоб пригласить к себе обедать г. Ростана.

Я не пожалел бы никаких денег, — и пригласил бы петь нам Мазини, Таманьо, Патти, Зембрих, Баттистини.

Тарелки стояли бы пустые, но…

Вместо супа, — пел бы Таманьо.

Вместо рыбы, — были бы трели Аделины Патти.

А когда настало бы время для мяса, — Таманьо грянул бы арию из «Отелло».

Г-н Ростан пришел бы в отчаянье:

— Хоть хлебца кусочек! Я умираю от голода!

— Вы хотите есть?! Господин Мазини, спойте ему серенаду из «Искателей жемчуга». Может быть, вы хотите пить, господин Ростан?

— Да. И пить бы…

— Господин Ростан хочет пить! Госпожа Зембрих, спойте ему что-нибудь из «Травиаты».

Г-н Ростан был бы очень польщен, потому что это точное воспроизведение сцен из «Принцессы Грезы»^[6] и «Сирано де Бержерака».

А я, продержав его не евши до тех пор, пока все рестораны были бы заперты, — отпустил бы г. Ростана совершенно отомщенный.

Можно писать прозой и быть поэтом. Можно писать великолепнейшими стихами и не быть поэтом ни на йоту.

Я позволяю себе думать, что в этом великолепном стихотворце вовсе нет поэта.

Он — Рухомовский в области поэзии.

В ремесле он доходит до искусства. Он изумительно чеканит стихи. Но его тиары не настоящие.

И г. Ростан такой же поэт, как г. Рухомовский — Сантаферн.^[7]

Этому превосходному стихослагателю не хватает одного, — но именно того, что нужно, чтобы быть поэтом.

В жизни, настоящей жизни, он не чувствует никакой поэзии.

Ему нужно выдумывать какую-то необыкновенную, уродливую, кисло-сладкую жизнь, чтоб возбудить себя на стихи.

Он не может себе представить, чтоб люди ели.

— Ах, как это непоэтично! — восклицает он с жеманством лавочницы.

И он создает людей, которые едят… песни.

— Мы умираем от голода! — восклицают гребцы в «Принцессе Грезе». — Бертран, спой нам песнь о прекрасной принцессе!

Это любимый прием г. Ростана. Морить людей голодом.

— Мы умираем от голода! — восклицают гасконцы в «Сирано де Бержераке». — Сирано, скажи нам стихи о прекрасной даме!

Таково однообразие «поэтических приемов» г. Ростана. И если вы ничего не чувствуете, читая эти кисло-сладкие сцены, — из вас вышел бы хороший моряк. Вы не подвержены морской болезни.

— Но поэт воспевает не жизнь, а идеал!

Но какой же это идеал, — люди без желудка?

Человек с одними ушами и без желудка, — что-то вроде горбуновской анафемы^[8], «у которой одна ноздря и спины нет».

Ростан^[9], — после прошедшего незамеченным сборника стихов, — дебютировал «Романтиками».

Это останется лучшим произведением Ростана. Единственным произведением Ростана. Это было хорошо.

Влюбленная детская парочка, старая стена, старички-соседи, — во всем этом было много сентиментального.

Но автор рассказывал сентиментальные вещи так, как только и позволительно рассказывать их взрослому человеку, — с улыбкой.

С добродушной шуткой.

Он шутливо относился к сентиментальностям.

Но затем г. Ростан начал сентиментальничать всерьез.

От «Романтиков» веяло весной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

В 35 лет — бессмертный! — Э. Ростан был избран в члены Французской Академии в 1903 г.

6

«Принцесса Грёза» (1895), «Сирано де Бержерак» (1897) — пьесы Э. Ростана.

7

Он — Рухомовский в области поэзии… Но его тиары — не настоящие…как г. Рухомовский — Сантаферн. — Рухомовский Израиль — одесский ювелир. В 90-е годы XIX в. по заказу антиквара Гохмана изготовил золотую тиару с рельефными изображениями мифологических сцен, которую тот продал Луврскому музею в Париже как шлем скифского царя Сайтафарна, найденный при раскопках античного города Ольвии на берегу Бугского лимана. Спустя некоторое время специалисты заявили, что приобретение Лувра — подделка. Однако французские знатоки античности с этим не согласились. В 1903 г. сам Рухомовский объявил, что тиара — дело его рук. Когда ему не поверили, он приехал в Париж и в присутствии специалистов отчеканил часть центрального фриза, которая до мелочей совпала с изображением на тиаре. Разразился гигантский скандал, информация о котором обошла мировую прессу.

8

…что-то вроде горбуновской анафемы… — Одно из крылатых выражений писателя, рассказчика, знатока народного быта И.Ф. Горбунова.

9

Ростан, — после прошедшего незамеченным сборника стихов, — дебютировал «Романтиками». — Сборник лирических стихов «Шалости музы» вышел в 1890 г., пьеса «Романтики» была поставлена в театре «Комеди Франсез» в 1894 г.