Уходящая Москва

Влас Дорошевич, 1914

«Два московских дня. Прощеное воскресенье и Чистый понедельник. Прощеное воскресенье. Рогожская. Улица, которая носит название: – Хива. Попахивает Азией…»

* * *

Два московских дня.

Прощеное воскресенье и Чистый понедельник.

Прощеное воскресенье.

Рогожская.

Улица, которая носит название:

— Хива. Попахивает Азией.

По тротуарам стеной обыватели.

По улице катанье.

Остаток:

— Старой Москвы.

Когда-то эти катанья были пышны. Катались:

— Которые по купечеству. Главным образом молодожены. Повенчанные в мясоед. Лошади были разубраны. Сани покрыты коврами. Молодой сидел, несмотря на мороз:

— Обязательно расстегнувшись. Чтобы было видно цепочку:

— Пушенную по жилету.

И беспрестанно поглядывал на часы:

— Чтобы показать.

Молодая беспрестанно отрицательно покачивала головкой.

— Нельзя! Серьги! Надо заставить играть:

— Серьги с подвесками.

Словно он куда-то адски торопился.

А она, что бы ей ни говорили, на все отвечала:

— Нет.

Выходило глупо.

Но для «роговских»:

— Весьма великолепно.

«Роговские» обыватели знали всех своих «роговских». И обсуждали:

— Шапка на ём!

Предмет гордости всякого молодого.

— Бобер!

— Женина отца подарок.

Молодая ехала в черно-бурой лисе или соболях.

— Бабушкины еще соболи-то!

— Известные!

И на ней шуба была тоже:

— Обязательно расстегнута. Чтобы:

— Брошки было видать.

И непременно оба без перчаток. Чтобы видно было:

— Перстни.

Купечество обывателю показывало:

— Сколько у нас деньжищ! И обыватель любовался:

— Видимо-невидимо! Купцы говорили обывателю:

— Глядите, сколько мы с вас наживаем!

И обыватели любовным взглядом отвечали:

— Молодцы! Теперь не то.

«Старая Москва» уходит.

Еще за несколько улиц, подъезжая к Хиве, вы видите, как:

— Валит народ на катанье.

На углах стоят извозчики с лошадьми:

— Убранными цветами.

С полдюжины красных, зеленых, желтых, синих бумажных розанов, разбросанных по лошади.

Под дугой, на сбруе, в гриве… на хвосте.

Обдерганный хвост извозчичьей клячи со вплетенным красным розаном!

Что может быть великолепнее!

Толпа «роговских обывателей» на тротуарах. Но «катаются» только извозчики. Изредка мелькнет:

— Собственный выезд. «Сама» поехала:

— Покатать детей.

И «сама»-то, закутанная в боа, скорее:

— Английская леди.

И «англизированные» дети.

Другой век ездит рядом с ней на убранных бумажными розами лошаденках.

Другой век с любопытством смотрит на нее с тротуаров.

Конец ознакомительного фрагмента.