М.В. Лентовский

Влас Дорошевич, 1906

«Голова Фидиева Зевса. Серебряные кудри. Подломленные, согнутые тяжелыми временами богатырские плечи. Грустная, ироническая улыбка. Казалось, что его губы шепчут под надушенными мягкими усами тургеневскую фразу: – И все они померли… померли…»

IV

Это был не человек, а легенда. Сколько долгов у Лентовского? Москва со вкусом, — с гордостью даже, — говорила:

— Миллион!

«Вот как у нас».

В Москве была поговорка:

— Должен, как Лентовский!

И все видели…

На глазах у всех, в «Эрмитаже», в дни больших гуляний, на первой площадке… Кассиров больше не хватало. Касс не хватало.

Управляющие, распорядители валили бумажки прямо в платяные корзины.

На глазах у всех Лентовский подходил к этим корзинам, не считая, не глядя, набивал деньгами карманы, и:

— Айда!

Целая толпа «свиты» двигалась за ним.

А у подъезда уже звенел, гремел целый оркестр бубенцов.

Рвались, плясали ечкинские тройки.^[29]

Всей Москве знакомый, на всю Москву знаменитый, — Бог весть откуда достали! — саженный великан-швейцар неподобным, нечеловеческим воплем вопил:

— Под Михаил Валентиныча подавай!

Знаменитые тогда московские дисконтеры^[30] Джанумов и Кашин брали с Лентовского 5 процентов… в день!

В воздухе не пахло еще законом о ростовщичестве и не веяло холодом Олонецкой губернии.^[31]

— «Простые были времена».

Богатейшая Москва за голову хваталась:

— Лентовским надо быть, чтоб выдержать!

Он платил по пяти процентов в день на занятые деньги и тысячами — счета в «Стрельне» и у «Яра».^[32]

А обкрадывали его!

Об этом ходили чудовищные рассказы, но действительность была чудовищнее рассказов.

Когда лопнула банкирская контора Зингера^[33], бывший скромный управляющий садом, от которого только и слышали:

— Михаил Валентиныч-с… Как угодно будет приказать, Михаил Валентиныч-с…

Станкевич умер от огорчения: он потерял в лопнувшей конторе несколько сот тысяч рублей.

И Москва все это оплачивала!

Он платил десятками тысяч, прокучивал тысячами, у него наживались сотнями тысяч.

Лентовский жил в каком-то радужном урагане денег.

И Москва, — спортсменка в душе! — любовалась им, как любуется рысаком, бьющим все рекорды:

— Широко!

Смотреть дух захватывает.

— Широко идет!

Он был антрепренером. Три театра!

«Эрмитаж» в Москве, «Кинь-Грусть» в Петербурге, театр в Нижнем, на ярмарке.

Кредиторы, друзья ловят его на перепутье.

— Михаил Валентинович?

— Заказал экстренный поезд, уехал в Петербург.

— Михаил Валентинович?

— Играет в Нижнем, послезавтра будет в Петербурге. Ему нужен драматический театр в Москве.

Он строит то, что теперь называется «Новым театром».

Миллионное сооружение.

Публика ахает. Такого зала, таких фойе, такой роскоши, таких денег, кинутых на мебель, на ковры, на драпировки, — не снилось и Москве.

Т_р_у_п_п_а?

Он приглашает просто:

— В_с_е!

Все, что есть лучшего, все, что есть знаменитого в эту минуту. Писарев, Свободин^[34], Бурлак, Соловцов, Глебова, Волгина. Они законтрактованы? Платить неустойки!

— Но у Лентовского должно быть все, что есть лучшего в России… Лентовский…

Бурлак только крутит головой:

— Себя щипать начал-с!.. Почему! А так, чтобы узнать: сплю или «всамделе», наяву все это? Не верится!.. Феерия какая-то!

Бурлака спрашивают:

— Почему у вас двойная фамилия: Андреев-Бурлак?

Он отвечает, шамкая своей классической нижней губой:

— По случаю жалованья-с! На одного человека получать даже столько невозможно. Вот и получаю: одну половину на Андреева, а другую на Бурлака. На Антона и на Онуфрия!^[35]

Драматическая труппа, действительно, первая в России.

Но Лентовский сам бывший «самый эффектный актер Малого театра».

Актер красивого костюма, красивой позы, блеска, внешнего эффекта.

Его тянет к феерии.

Здесь можно кидать деньги без конца, здесь можно творить чудеса, здесь можно быть:

— Магом и волшебником.

«Нэна-Саиб», «Лесной бродяга»^[36], «Чертова супруга»^[37] и, наконец, феерический апофеоз самой феерии.

— «Путешествие на луну».^[38]

Уже московские мастерские не могут удовлетворять. Костюмы работают в Париже.

Казенные театры^[39], — с их мишурной роскошью, с Манчестером, тарлатанчиком, кисеей вместо кружев, бумажным атласиком, — кажутся жалкими, нищими.

«Убогая роскошь наряда».^[40]

Лентовский одевает сцену в настоящий бархат, самый дорогой плюш, в настоящее кружево, в тяжелый шелк, в парчу.

Лентовский уже даже огорчает московских дам.

И у Сапожниковых^[41] им отвечают:

— Извините-с. Все, что было из шелка дорогого, Михаил Валентинович взяли.

Гул по Москве идет о роскоши постановок Лентовского.

— Постановка стоит столько-то десятков тысяч! — появляется на афишах.

И эти безумные цифры все растут, растут. Над постановками, над операми, над билетами Большого театра хохочут:

— Беднота… пойти нешто посмотреть убожество!.. Нищета! Балаганчик! Девичье!

Лентовский окружен художниками.

Все, что есть талантливого, блестящего среди декораторов, — вокруг него, у него.

Здесь требование одно:

— Фантазия!

Здесь нет преград фантазии, счета — деньгам.

Фонтаны, целые водопады живой воды, сотни участвующих, тысячи костюмов.

— Москва для него не жалеет, — зато уж и Михаил Валентинович уж ничего не пожалеет для Москвы, — говорят москвичи.

Он берет к себе в «Эрмитаж» первого баса Большого театра — Абрамова, который вскоре должен составить украшение Ковентгарденского театра в Лондоне^[42], первого оперного театра в мире.

Зачем?

— Для ансамбля!

Чтоб пел в «Боккачио»^[43] букиниста. Одну фразу:

Новые сказки

Про лихие глазки!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

29

Ечкинские тройки. — От фамилии Ечкина, содержателя извозчичьей конторы в Москве.

30

Дисконтер — учетчик векселей, получавший деньги раньше срока.

31

…не пахло еще законом о ростовщичестве и не веяло холодом Олонецкой губернии. — Закон о ростовщичестве был принят 24 мая 1893 г., сильно ограничивал ростовщическую деятельность. Олонецкая губерния, занимавшая территорию нынешней Карелии, была с 60-х годов XIX в. местом ссылки.

32

«Стрельна» и «Яр» — модные рестораны в Петровском парке.

33

Когда лопнула банкирская контора Зингера… — Дата краха банкирской конторы, вероятно, принадлежавшей американской «Мануфактурной компании Зингер», вступившей на российский рынок в 1863 г., не установлена.

34

Свободин (настоящая фамилия Козиенко) Павел Матвеевич (1850—1892) — артист труппы Лентовского, был актером Пушкинского театра Бренко, Театра Корша, Александринского театра. Соловцов (настоящая фамилия Федоров) Николай Николаевич (1857—1902) — актер, режиссёр, антрепренер. В 1883—1884 гг. выступал в антрепризе Лентовского в Москве. Глебова Мария Михайловна (1840-е-1919) — драматическая актриса, антрепренер. Жена H.H. Соловцова. В 1883—1884 гг. выступала в театре Лентовского в Москве.

35

На Антона и на Онуфрия! — Так говорят о тех, кто в корыстных целях дважды желает иметь некую выгоду. Выражение родилось из комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» (1836).

36

«Лесной бродяга» — пьеса из мексиканской жизни французского драматурга О. Анисе-Буржуа (1806—1871). Премьера состоялась в театре Лентовского в ноябре 1883 г.

37

«Чертова супруга» (правильно — «Чертовы супруги») — феерия на музыку французского композитора Гастона Серпетта (1846—1904), была поставлена в театре Лентовского в августе 1888 г.

38

«Путешествие на Луну» — «Необычайное путешествие на Луну», оперетта-феерия французского композитора Ж. Оффенбаха (1819—1880). Премьера в театре Лентовского состоялась в декабре 1883 г.

39

Казенные театры, — с их мишурной роскошью, с Манчестером, тарлатанчиком… — Манчестер — плотная ткань, тартатан — тонкая, редкая кисея.

40

«Убогая роскошь наряда» — цитата из стихотворения H.A. Некрасова «Убогая и нарядная» (1860).

41

Сапожниковы — торговый дом московских фабрикантов братьев А. и В. Сапожниковых в пассажах на Красной площади торговал продукцией своих фабрик — дорогими шелковыми и парчевыми тканями.

42

…Абрамова, который должен вскоре составить украшение Ковентгарденского театра в Лондоне… — Абрамов (настоящая фамилия Пастернак) Абрам Матвеевич — русский оперный артист (бас), в 1876—1882 гг. солист московского Большого театра, в 1890 г. гастролировал в Англии. Ковент-гарденский театр, Ковент-Гарден — оперный театр в Лондоне, ведущий свою историю с 1732 г.

43

«Боккачио» («Боккаччо», 1879) — оперетта австрийского композитора Ф. Зуппе (1819—1895) по мотивам «Декамерона» итальянского писателя Дж. Боккаччо (1313—1375).