Филимоновский всадник из пламени. Памяти Николая Денисова

Владлен Дорофеев

В этой красочно иллюстрированной книге рассказывается о художнике и писателе Николае Васильевиче Денисове и его сподвижниках, сохранивших и возродивших на тульской земле древнейший русский народный промысел филимоновской игрушки.

Рождение художника

Золотые шары. Худ. Н. В. Денисов. 1975 г.

«…Скоро поезд остановился у Курского вокзала. Я вышел с мешком, нагруженным продуктами, и со своими рисунками. Вокзал был, как большой муравейник, набит народом. Я нашёл себе уголок, постоял, постоял и вышел снова на улицу.

Меня поразили огромная масса людей, громадные здания, масса машин. Я первый раз в Москве. Какой маленькой казалась моя деревня, просто мизерной…

Куда поехать, к кому обратиться, как найти эту школу, чтобы там научиться рисовать? Я возвратился на вокзал, опять пришёл к своему месту. Так на Курском вокзале прожил с месяц.

Спал под лавкой, питался, как мог. За это время познакомился со многими ребятами — беспризорниками. Добывали еду по-разному. Вечером собирались в своей «квартире» — на вокзале, у одного большого угла его… Там делились впечатлениями о прошедшем дне, ребята выкладывали из своих карманов добытое за день продовольствие, «ужинали». Я в последние десять дней пребывания на вокзале, кормил всех бубликами.

Поначалу делал портреты пассажиров, и мне платили: кто кусочком хлеба, кто картошкой, кто баранку давал…

…Вскоре мы приехали в Московскую среднюю художественную школу при институте имени Сурикова, которая находилась в Скрябинском переулке. Лидия Петровна вошла к директору школы вместе со мной. Поздоровалась.

— Николай Августович, вот привезла вам Колю Денисова, хочет учиться на художника, — сказала она.

Полевые цветы. Худ. Н. В. Денисов. 2000 г.

Николай Августович был чуть выше среднего роста, на голове небольшая шевелюра волос, усы, как у моржа, голубые красивые глаза.

— Ну, давай, Коля, сразу посмотрим твои рисунки для начала, а потом решим, что с тобой делать, — произнес он. — Учебный год давно начался. Сегодня какой месяц-то, декабрь кончается?

Я разложил свои рисунки. Он позвал ещё художников-педагогов. Пришли Барщь, Соломин, Белашова. Они посоветовали оставить меня в школе.

Лидия Петровна уехала, художники ушли, я остался один с директором.

Тот ходил по комнате, поглядывая на мои рисунки, а потом позвонил, сказав:

— Мария Николаевна, зайдите на минутку.

Мария Николаевна пришла, поздоровалась. А он ей сразу:

— Вот Колю Денисова поставьте, пожалуйста, на довольствие. И надо ему пройти санпропускник, одеть и найти место у ребят, которые учатся в третьем классе. А завтра — на занятия. Пока только «по специальному», в третий класс.

— Третий класс, Коля, — пояснил Николай Августович, — соответствует у нас семилетке. Желаю тебе успехов. Начинай работать. Временно оставляю тебя в школе, будешь жить в интернате у нас при школе…

Я прошёл санпропускник. Мне выдали интернатскую форму гимназиста, и я стал жить в интернате, ходить на уроки живописи, рисования и скульптуры, а вечером в интернате с педагогом-воспитателем занимался по русскому языку и математике.

Закончился учебный год, начались экзамены по специальности и общему образованию за седьмой класс. Художественный совет школы посмотрел мои работы, я сдал экзамены по общему образованию за седьмой класс и был принят в Московскую среднюю художественную школу при институте имени Сурикова.

Летом был в лагере «Поленово». За это время школу перевели в другое здание — напротив Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке.

Осенью несколько моих акварелей и рисунков были выставлены на школьной отчетной выставке.

Моя мечта стала сбываться».

Живописью Николай занимался и в юности. С удовольствием писал пейзажи и натюрморты, а портреты с детства любил прописывать карандашом. Потом поступил на художественно-графический факультет Московского полиграфического института.

Н. В. Денисов с о своим коллективом во Всесоюзном научно-исследовательском институте игрушки в Загорске (из семейного архива Денисовых)

Трудился же Денисов в институте — Всесоюзном научно-исследовательском институте игрушки в Загорске. Каждое утро поднимался по лестницам большого кирпичного дома, из окон которого виднелись купола Троице-Сергиевой лавры.

Н. В. Денисов. Автопортрет со своими авторскими игрушками

Работал Николай Денисов волшебником! Правда, здесь не изобретали ковров-самолетов. Мало интересовали ученых скатерти-самобранки и избушки на курьих ножках. В стенах этого научного учреждения занимались исключительно рядовыми проблемами: проектировали для детворы… игрушки! Причем, дело это, оказывается, весьма хлопотливое. Ребёнка не обманешь. Он сразу всё знает о своей новой кукле. Вдохнули в неё тепло человеческого сердца или сделали бездушным механизмом, умеющим ходить, хлопать глазами. Только добрая кукла становится другом детских игр. Знал об этом Денисов и поэтому всегда очень старался.

Н. В. Денисов с образцом своей куклы (из семейного архива Денисовых)

Сначала требовалось слепить модель будущей игрушки из серого пластилина, и чтобы ничто не отвлекало. Потом Денисов дорабатывал и отливал модель в гипсе. И, наконец, утверждал её на художественном совете. Специалистами учитывалась масса факторов: эстетических и психологических. Это вам не какие-нибудь бесформенные и безвкусные безобразные смешарики и телепузики! Даже цвета, в которые расписывали игрушку, их оттенки, были предметом жарких дискуссий на художественном совете. А таких советов проходило три: во ВНИИ, затем в Союзе художников в секции скульптуры малых форм, потом в министерстве.

Там же, в институте, трудилась и жена — Римма Васильевна. Тридцать восемь лет она проработает во вредном цеху с нитролаками и нитрорастворителями, расписывая модели игрушек.

Но не хватало иной раз художнику внутренних сил, способных оживить игрушку. И тогда Денисов уезжал в деревню.