Высотка 56, или Когда город наводнили зомби

Владислав Терещенко, 2021

Студент университета Алекс не особенно общительный человек. Да и приключения не его конек. Но случайно появившись на вписке, проходившей на крыше одной из городских высоток, оказался в числе счастливчиков, которые выжили в начавшемся зомби-апокалипсисе. Самое безопасное – это сидеть взаперти с такими же живыми. Однако, обстоятельства складываются так, что Алексу приходится совершить путешествие через весь город, где бродят опасные зомби и их живые «пастухи», использующие ходячих мертвых, как оружие против живых.

Часть 1

Глава 1

Я увернулся от протянутых рук ходячего, так мы стали называть зомби — носителей вируса, который безвозвратно разрушает мозг, и пригнувшись проскочил под левой рукой, заранее оценив ситуацию. Справа не было никого. Позади метров пять до ближайшего ходячего. А вот слева их пара.

Краем глаза, увидел, как Юлька убрала ловким ударом «длинным гвоздем», так она называла стальной отточенный штырь на деревянной ручке от швабры, какую-то замызганную деваху. Наверно, при жизни она была симпатичной. Во всяком случае, одевалась хорошо. Желтая юбка, того же цвета жакет, длинные черные волосы. Студентка, наверно. Собиралась в альма-матер и вирус накрыл ее прямо на остановке. Теперь это часть биомассы смертельно опасной для живых людей.

Ходячий будто в замедленном кино повернул в мою сторону голову и уже стал разворачиваться всем телом. Я с силой воткнул отточенную арматуру ему в висок. Их надо гасить с первого удара. Зомби абсолютно не чувствуют и не реагируют на боль. Не удалось убить сразу, придется либо убегать, либо погибать. Чуть промедлил, остальные накинутся мгновенно. Тогда шанс выжить снижается до нуля. А если сбежать одному, то для тех, кто с тобой, все может плохо закончиться. Они ж надеются, рассчитывают, что ты их прикрываешь с фланга.

Это как в римском легионе: сбежал, значит, оставил брешь в строю. В нее неизбежно ворвутся враги и многие твои товарищи полягут. Какие бы храбрые и умелые они ни были. Держать строй! Не зря дезертирство там считалось самым страшным проступком.

Мы, конечно, не такие храбрые и умелые, но, чтобы выжить просто обязаны помогать друг другу, прикрывать. Если бежать, то тоже вместе.

Лучше, конечно, вовремя смыться, а не вступать в драку с зомбаками. Как пелось в детской песне из старого фильма: нормальные герои всегда идут в обход¹. Если ходячих много, это очень опасно. Зазевался и уже штук пять обступили и вот-вот оторвут кусок твоей плоти, вцепившись почерневшими зубами.

Я уперся ногой в спину ходячего и, оттолкнув его, одновременно вырвал арматуру назад. Он рухнул на асфальт. Футболка, джинсы, кроссовки. Угораздило же мужика подхватить эту заразу, которая его превратила в бездумную оболочку. Не то, чтоб жалко стало. Просто констатировал факт. Повидали таких уже массу. Некая внешняя схожесть с живыми перестала волновать. Это зомби. У него одна цель — сожрать тебя.

— Чего завис, Агроном? Не тормози, — крикнула Юлька. — Рванули вперед.

И побежала по улице, на которой до ближайшего перекрестка ходячих всего ничего.

«Просил же так не называть!» — с досадой подумал я и припустил следом. Бежать метров триста. Надеюсь, что за перекрестком чисто. Правда, неповоротливые на первый взгляд ходячие трупы тоже бегают. Но долго разгоняются. И бегут исключительно по прямой, пока не споткнутся или по какой-то другой причине не остановятся. Поэтому можно резко свернуть в подворотню. Уже проверено не раз, пробегут мимо. Но проблема в том, что там часто оказываются другие ходячие. Так что, это тоже риск.

Я вдруг опомнился. Где Ник? Он же был с нами!

— Я тут, — прозвучал голос парнишки, который увидел, как кручу головой.

— Держись рядом. Не отставай. Если что, кричи, — наставлял я.

— Да в норме. Ты чего хромаешь?

На бегу речь звучала отрывисто. Одно слово — один шаг.

— Похоже, камушек в кроссы попал. Не вовремя, черт. Добежим до проспекта, достану.

Юлька чуть скинула скорость и поравнялась с нами.

— Может в подворотню? — предложила она.

— Похоже, вирусы, — так Ник называл ходячих, — разгоняются.

Ник мотнул головой, показывая на преследовавших нас зомби.

— Перед проспектом сворачиваем направо, в арку. Там книжный, — сказал я.

— Поняла, — буркнула Юлька.

***

Она помнила этот магазин. Когда мы шли к Ярику в автомастерскую, то прятались там от стаи зомби. Я наобум толкнул прозрачную дверь, в которой на мгновение отразилось мое озабоченное лицо и силуэт, оглядывающийся Юльки. Та открылась. И мы заскочили внутрь. За прилавком у кассы стояла бледная продавщица. Вернее, бывшая продавщица. Завидев нас, скорчила жуткую гримасу и зашипела, протягивая руки.

Юлька, подойдя к прилавку вплотную, и нанося удар своим «длинным гвоздем», тяжело дыша после бега, проговорила:

— На двери написано, что с десяти работает. Видимо, успела открыть, и обратилась тут же за прилавком. Не повезло.

— Сегодня, мы первые посетители, — поддержал я разговор, запирая дверь. — И последние.

— Похоже на то, — весело сказала Юлька, сталкивая на пол с прилавка упавшую на него грудью несчастную продавщицу. — Читай, не хочу.

— О! Новая книга Бакусина «Бумеранг возвращается», — сказал я, беря с полки с надписью «Бестселлер» увесистый том.

— За дверью следи, читатель.

— Тебе надо, ты и следи, — поерничал, но глянул на задвижку на всякий случай еще раз. Закрыта.

Мимо по проспекту двигалась приличная толпа ходячих. Человек… Каких человек? Штук пятьдесят. Основная масса уже прошла и мимо ковыляли отставшие. Удачно заскочили в магазин. С такой толпой вдвоем не вправишься.

— Не поняла, — подхватила шутливый тон Юлька, — кто из нас двоих мужчина и защитник?

— По больному бьешь? Ниже пояса? Женское коварство.

— Ой, а зазвенело-то на весь магазин, — рассмеялась она. — Колокольчик динь-динь-динь.

— Да ну тебя, — не стал отвечать на ее колкости.

Полистал, почитал аннотацию пахнущего типографской краской издания. Хороший переплет, суперобложка. Приятно держать в руках новую книгу. Сейчас их берут в основном бумеры² и иксы³. Ну и снобы из миллениалов⁴ и зуммеров⁵. Многие читают электронные. А зря. В бумажных есть что-то особенное. Или как сказала как-то Ксю, приятная обволакивающая энергетика.

***

Возвращаясь обратно, хотели опять там спрятаться и переждать наплыв зомби. Они, как непрогнозируемый прилив-отлив, то появляются здесь, то перетекают в другой район. Так и ходят по городу стаями или толпами. То объединяются, то разъединяются. Все это мало предсказуемо. Просто, как природное явление — ты не знаешь, отчего оно происходит. А кто знает, тот ничего не говорит. Оно просто происходит вокруг тебя и все. Так поначалу и было.

Ник рассказал, что появились некие Пастухи. Так они себя называют. Одеваются в грязно-зеленые куртки с капюшонами, стуками и громкими звуками привлекают толпы зомби. Ходячие на громкий звук реагируют и идут на него. Таким образом Пастухи управляют движением толп мертвецов. Сами при этом остаются невредимым. Умудряются улизнуть. И как выяснилось позже, направляют эти толпы на живых людей. Вот же мрази.

До того, как с Ником познакомились, возвращаясь от Ярика и Ксю, попали как раз ловушку, устроенную Пастухами. Слышали удары и не понимали, что на нас ведут агрессивную толпу ходячих. Ник пустил нас в подъезд с кодовым замком. Так он и оказался вместе с нами.

Глава 2

— Хочу нормальный день рождения! — Ксю эту фразу повторила уже в третий раз очень раздраженным тоном. Исходя их опыта общения, вполне могу предположить, следом скажет, я ее бешу и делаю это специально, назло. Все как обычно. Мы встречаемся с ней уже более полугода. И вот таким образом она выносит мозг последний месяц. По любому поводу. Я человек терпеливый, но что-то в ней явно сломалось.

— Да кто ж против-то? — примирительным тоном проговорил я. — Ты чего истеришь?

Голубые глаза Ксю сверкнули. Показалось, что сейчас чем-нибудь в меня бросит. Спокойно подошел к столу, у которого она стояла, и на всякий случай отодвинул вазу подальше.

В этот момент Ксю напоминала разгневанную принцессу из мультика. Вот-вот топнет ножкой и прикажет, показывая пальцем: «Палач, отрубить ему голову!» И дай такую возможность, она бы это обязательно сделала.

Я вдруг представил себе, как стареющая Ксю в фамильном замке, кутаясь в соболя типа «мексиканский тушкан», попыхивая кальяном, любуется отрубленными головами возлюбленных и поклонников, развешанных на стенах среди голов оленей, козлов, лосей и носорогов. Я невольно улыбнулся, и притянув ее к себе, обнял.

— Просто твои предки будут на даче. Подумал, что лучше этот вечер проведем вдвоем. Устроим романтический день рождения.

Ксю попыталась вырваться. Это забавно. Уперлась ладонями мне в плечо, и старалась оттолкнуть. Но не тут-то было. Я крепко держал ее за талию.

— Пусти, — потребовала она.

— Перестанешь злиться, отпущу, — сказал я, понимая, что все равно придется сделать, так как она хочет. Ее желания закон. Дурное воспитание. Эгоистка. Единственный ребенок в семье, папина дочка. А что делать? Я очень дорожу нашими отношениями.

— Тогда не веди себя, как дебил!

«Грубо», — подумал я, но вслух не сказал.

Продолжая упираться ладонями в плечо, Ксю крутила головой, видимо, ища, чем меня ударить. Ее мелированный хвост, в который заплетены волосы, болтался из стороны в сторону. Стройная и хрупкая фигура с такой прической делала ее похожей на балерину.

Я мельком глянул на наше отражение в зеркале трюмо. Худой высокий чувак в очках с кудрявой шевелюрой держит за талию прекрасную балерину. Какой-то декадентский балет. Ей богу. Самсон и Далила в представлении современной молодежи. Хотя, это ж опера, а не балет.

Я рассмеялся. Сегодня решительно был настроен изображать из себя альфа-самца. Не к добру это. И я разжал свои «железные» объятья. Ха-ха-ха! Пора заканчивать с образом мачо. Я обычный студент биолого-почвенного факультета универа, типичный ботан, будущий агроном, если не удастся уйти в науку по теме экология почвы.

— Хватит ржать! Не вижу ничего смешного, — недовольно проговорила Ксю, освободившись из объятий.

— Ну, извини. Как скажешь, — попытался изобразить раскаяние. Но на самом деле, это напоминало какой-то спектакль. На что тратим время? Ее родителей дома нет. Вдвоем в пустой квартире. А инстинкты и влечение никто не отменял. Вместо интересного, что может делать парочка влюбленных, а я уверен, это так, выясняем отношения. Причем, всего лишь сказал, нафига эта вписка⁶ нужна? Может что попроще? И понеслось. Вулкан страсти выплеснул тонны лавы негатива.

Придется терпеть ванильных няшей, которые по сути и не ванильные, и не няши, а обычные студентки, котанов-тусовщиков и прочих дофига о себе думающих личностей. Наверняка, заявится воздыхатель Ксю и друг «еще с пеленок» Ярик. И придется смотреть, как исходит слюнями, мысленно раздевая мою девушку, и пытается байтить⁷ очкастого, то есть меня. Ксю и так, все уши прожужжала, какой он хороший на самом деле. Вот это — «на самом деле» и непонятно. Типичный гопник. Какая-то шиномонтажка ему от отца по наследству досталась. Так он теперь не пацанчик, а бизнесмен. Это, наверно, у них в ранге старший гопник. Что-то типа: гопарь или гопарь-супервайзер. Хотя, кто такой супервайзер они даже не знают.

Я как-то у Ксю спросил, почему не Ярика, а меня выбрала? Она рассказала печальную историю, почти шекспировскую, про Монтекки и Капулетти.

Их отцы дружили еще со студенчества. Поженились почти в одно время. Вместе ездили на отдых семьями. Ксю и Ярик тоже дружили с детства. А потом отец Ярика решил, что быть инженером на заводе не комильфо и занялся бизнесом. В гаражах открыл шиномонтаж. Родители Ксю и Ярика стали реже встречаться. Но пока жили в одном доме, Ксю с Яриком продолжали дружить. Через некоторое время Ярик с предками переехал в бабкину квартиру в другом районе города, когда та ушла в мир иной. Свою они продали. Отцу Ярика понадобились деньги на расширение бизнеса. Друг уехал, а дружба осталась. Так или иначе, виделись, общались, перезванивались. Так Ксю сказала.

Со временем отец Ярика стал превращаться в форменного бандита. Манера разговора превратилась агрессивную. И сын у него этого нахватался. Родители Ксю были очень недовольны, что она продолжает дружить с этим хулиганом. Сами уже перестали общаться семьями. От слова совсем.

А потом отец Ярика повесился. Непонятно почему, кстати. Вроде и долгов больших не было. Он сильно выпивать стал. Практически, трезвым, как сказала Ксю, его уже никто и не видел. Всегда «навеселе». Может и на наркоту подсел. Вот с перепоя это и случилось. Просто устал жить или привиделось что. Никто толком ничего не знает. Доказательств, что его повесили, не нашли. Следствие показало: это самоубийство.

Родители Ксю стали еще более настойчиво говорить, что Ярик ей не пара. Пусть найдет нормального умного парня. А для Ксю мнение отца очень важно.

***

Я тогда уже год подрабатывал на кафедре лаборантом. Предки деньгами не снабжали. Жил сам по себе. Как поступил, так и свалил из дома. Родители не особенно опечалились. Их больше сестра интересовала. Вокруг нее танцы с бубнами все устраивали. А я так… случайность. Ушел и ушел. Одним ртом и головной болью меньше. Сестренка у меня прикольная. Надеюсь, все у нее будет хорошо.

В один прекрасный день декан распахнул дверь в лабораторию и пропустил вперед себя девушку. И прямо с порога:

— Знакомься. Кристина Свияж, — представил он. — Так же будет работать лаборантом.

— А я что не справляюсь? — не отвлекаясь от пробирок, спросил я.

— По штату положено два лаборанта, — объяснил декан.

— Чья-то дочь или племянница?

— Но, но! Ты палку-то не перегибай. Тоже мне умник нашелся. Без премии останешься, — строго сказал декан.

— Простите. Природное любопытство.

Я пожал плечами. Премия? Ее, итак, как кот наплакал.

— Осваивайтесь, Кристина. А ты не вздумай ее обижать.

Декан потряс пальцем перед моим носом.

— Даже в мыслях не было.

Когда за деканом закрылась дверь, я, наконец, рассмотрел новенькую. «Симпатяшка!», — автоматически мысленно оценил я. Ксю потом со смехом рассказывала, что устроилась на самом деле по знакомству, через отца. И было забавно смотреть, как декан пытался это скрыть. Ее планы были найти себе какого-нибудь перспективного умника в мужья. Отец так хотел. Поскольку на кафедре, кроме меня все женатые старперы, то я оказался самым предпочтительным вариантом. Как-то она откровенно призналась, что я ей сразу понравился. Но виду не подала.

— Биолого-почвенный? Будущий агроном и аспирант? — я услышал в ее голосе некоторый сарказм.

— Угу. Буду заниматься экологией почвы, — прикинулся, словно не замечаю явного подтрунивания. Вообще, симпатичным девушкам позволено многое.

— Короче, наукой?

— Да.

— Алекс — это Саша? — разглядывая меня продолжала расспросы Кристина.

— Нет. Алекс в моем случае — это Алексей, — объяснил я. Приятно, что такая красотка интересуется.

— А я — Ксю.

— Ты ж Кристина. Почему не Крис? — спросил я.

— Фу! Не называй меня так. Ненавижу это имя, — ее аж передернуло.

Я пожал плечами:

— Хорошо. Не буду. Ксю короче и прикольнее. Тебе очень идет.

По моему субъективному мнению, Кристина подходило больше. Но это все дело вкуса. Хочет быть Ксю, пусть ею и будет. Мне-то что?

***

В общем, решила устроить на день рождения вписку на крыше, над своей квартирой. Выяснила, что соседи будут на даче. Дай бог никто полицию не вызовет.

Планировалось человек двадцать. Все университетские. Со стороны только Ярик и ее двоюродная сестра Юлька. Видел ее пару раз. Веселая и милая девчонка. Как особенное достижение, Ксю сообщила, что придет Дэн. Обычный тусовщик. Шарится по всем впискам. Я его по универу знаю. Пару раз даже общался. Он хвастался, что ходит по впискам получить одноразовый секс. Как бы оно и понятно. Дело молодое. Но что-то в нем было такое гниловатое. Неприятный типок. Лично мне он ящерицу напоминает: скулы, тонкие губы и широкий рот. Хотя, судя по его рассказам, девушки иного мнения. Чем-то он их привлекает. Не иначе самовлюбленностью.

Ксю он нужен был, так как она рассчитывала, что он с собой еще несколько человек приведет. По ее мнению, приход Дэна — это удача. Я, конечно, не уверен, но зная взрывной характер Ксю, решил не комментировать. Закончится вся ерунда со впиской и жизнь пойдет, как и прежде.

— Вика — моя одногруппница тоже обещала подойти вместе с подругой Лёлей. Она как узнала, что Дэн будет, так сразу без вопросов — приду. Наверно он ее краш⁸, — рассказывала Ксю двоюродной сестре Юльке.

«Ага, — подумал я с сарказмом, — тихая няша с синими волосами Вика, висящая на анимэ и хентай и ее подруга-бодипозитивщица Лёля. Компания подбирается веселая. Это куда интереснее романтического вечера.»

Выяснилось, Ярик не с пустыми руками заявится. Он спонсирует спиртным. Важный человек, елы-палы!

Примерно за час до начала, позвонил и сообщил, что подъехал.

— Алекс, — деловым тоном сказала Ксю, — спустись и помоги Ярику.

— А он инвалид что ли? Сам не поднимется?

Не хотел я с ним пересекаться. Какие-то у него постоянные идиотские подколы. В общем, не заладились у нас отношения. По понятной причине: он все пытается Ксю доказать, что лучше его никого на свете нет. Смотрится это уныло. И раздражает.

— Очень смешно, — укоризненно сказала Ксю. — Там надо помочь ящики с выпивоном и запивоном поднять.

Могу ли я — верный паж своей принцессы не подчиниться? Вздохнув, поплелся к лифту.

— Я с тобой, — сказала Юлька выходя следом.

Я пожал плечами и коротко произнес:

— Пошли.

Сразу понял, что Юлька не из тех, кто просто стоит и молчит, делать вид, будто считает количество жвачек, прилепленных в углу лифта какой-то школотой. Она начала объяснять так, будто разговор уже начат ранее:

— Да надоело слушать Крыську про всех этих ванильных котанов⁹ и няшей¹⁰. Уже сами себя перестали людьми называть. Скучно это все.

«Наш человек», — подумал я.

Двери лифта закрылись, и он медленно пополз вниз.

— Я тебя понимаю.

Юлька обрадовалась:

— Тоже не любишь все эти вписки, тусовщиков и прочих бездельников с уровнем интеллекта ракушки?

— Угу. Среди них, конечно, попадаются интересные люди, которые хотя бы книги читают и артхаус смотрят, но это бывает нечасто. Вопрос можно?

— Давай.

— Если они тебя раздражают, то зачем ты пришла?

— А ты?

— Ну, я парень Ксю. Обязан ее поддержать в таком непростом деле. Да и день рождения…

— Так и я из-за него, — перебила она меня. — Крыська пригласила, не отказываться же.

— Понял. А чего ты ее Крыськой зовешь?

— Ну так Кристина — Крыська. Мы с детства всякие обидные прозвища друг другу давали, — объяснила Юлька.

— А она, как тебя называла?

— Самое обидное — Дулька.

«Не особенно-то и обидно,» — подумал я, но вслух не сказал.

Глава 3

Лифт мягко остановился. На табло высветилась цифра 1. Двери, тихо шурша, открылись. Я пропустил Юльку вперед. Она улыбнулась и на ходу заговорщицки произнесла:

— Ты только ей не говори, что при тебе ее так называю. А то Крыська — девушка впечатлительная. Начнутся обиды. И получится, что я ей настроение испортила в день рождения. Закончится, можно. Там уже пофигу, — последнюю фразу она сказала, весело распахивая подъездную дверь.

Я шагнул следом, чуть не споткнувшись о невысокий порожек. От падения спасла закрывающаяся дверь, о которую оперся рукой. Яркий солнечный свет ударил по глазам. И после прохладного подъезда сразу почувствовал жар прогретого бетонного крыльца.

— А! Юлька привет, — послышался голос Ярика. — Решила помочь ящики унести? Ценю!

— Щас, — весело в тон ответила Юлька. — Воздухом вышла подышать и на цветочки полюбоваться.

— Да ладно! Там вон коробка с рафаэлками. Унесешь?

— А, это запросто. Люблю рафаэлки.

Ярик достал из кузова темно-зеленого пикапа упаковку и вручил ее Юльке.

— Агроном, — обратился он ко мне, — держи пивас.

Принимая пару больших упаковок баночного пива, угрюмо буркнул:

— Я не агроном.

— В натуре? А кто? — наигранно удивился Ярик.

— Алекс.

— Ну, так неси Алекс-агроном. По пути там заодно и почву прозондируй.

«Началось! Как смешно. Ха-ха,» — подумал я и пошел в подъезд. Юлька смотрела на нас, придерживая дверь спиной и прижимая к груди упаковку с конфетами.

— Горя, помощь нужна? — спросил, выглянув из окна машины улыбчивый паренек.

Горя? А! У него ж фамилия, кажется, Горюнов.

— На вас по паре ящиков. Гребите сюда, поможете, чтоб десять раз не ходить. Санек, прихвати упаковки с колой.

Я на секунду оглянулся и увидел, как из машины вышли два одинаковых человека. «Близнецы, наверно», — мелькнула мысль. И тут же сам себя назвал мистером Очевидность. Мое первое серьезное научное открытие — похожие люди могут быть близнецами. Это я сам прикалываюсь над собой. Вроде, как со стороны. Мне такое всегда помогало выйти из ступора или отстраниться от негатива при общении с токсичными людьми. ЧСВ — чувство собственной важности восстановлено. И я шагнул в прохладу подъезда. Юлька зашла следом. И перед тем, как закрылась дверь, услышал голос Ярика:

— Стой, дверь держи!

И она закрылась. Щелкнул магнитный замок. Мне показалось, что Юлька это сделала специально. Я вопросительно глянул на нее. Она, улыбаясь пожала плечами.

— Ничего, пусть Крыське позвонит. Она через домофон откроет.

— Можно же открыть изнутри, — возразил я.

— А нужно? Мы уже в лифте, — уверенно сказала Юлька, не обращая внимания на стук в подъездную дверь и нажала на вызов лифта. Он тут же открылся.

Я был ей благодарен. Не хотелось с этой гопкомпанией ехать в тесном пространстве.

«Топливо» для вписки подняли сразу на крышу. Солнце уже не пекло, а поверхность за день прогрелась как надо. Небольшое строение с лестницей давало тень. Туда и поставили ящики.

— Спасибо парни, — сказал Ярик близнецам. Позвоню, когда меня забрать нужно будет.

Те закивали и исчезли.

— Это кто? — поинтересовалась Юлька.

— Санек и Витек — мои работники, — важно ответил Ярик. Да уж, нравилось из себя босса корчить. Прямо крестный отец: я им сделал предложение, от которого они не в силах были отказаться. Мой сегодняшний внутренний рофл¹¹ продолжался.

— Так чего, пусть бы оставались, — сказала она.

— Да у них там заказов куча. Завтра утром клиенты уже придут за тачками, — объяснил он.

Мы вынесли всякие сидушки, стулья и столики на крышу. Юльку отправили в квартиру дежурить у домофона.

***

Первыми пришли Вика с Лёлей. Вика сразу спросила про Дэна.

— Не переживай, придет. Вот только сейчас в вотсапе написал, — ответила ей Ксю.

Подруги скромненько присели на пуфики и начали копаться в телефонах.

— Одиннадцать вечера. Быстро темнеет, — сказал я стоявшей рядом Юльке, которая от скуки поднялась на крышу.

— Как всегда, — ответила она, вглядываясь в вечерний город, который стал высвечиваться огнями.

— Лёля говорит, на такси ехали. И водитель рассказал, что город весь гуляет. Все странные какие-то. Как пьяные ходят. Или под наркотой. Не везде, но на отдельных улицах. Вроде, не праздник.

— Суббота.

Я пожал плечами.

— Тааак! — послышался за спиной голос Ксю. — Просила ж тебя быть внизу. Ты мне сестра или кто?

— Или кто, — недовольно буркнула Юлька. — Я тебе двоюродная. Там скучно одной сидеть.

— Юлечка, ну пожалуйста, — просящий тон и бровки домиком! В последнее время это редкость для Ксю. — Возьми вон Алекса с собой. Он тебе что-нибудь интересное расскажет. Алекс? — обратилась она ко мне уже другим тоном.

— Ладно, — кивнул я так, что очки съехали на переносицу. И повернувшись к Юльке с многозначительным видом указательным пальцем опять их подвинул обратно. — Пгойдемте-с, милочка. Нас ждет много интегесного, — изобразил я нашего преподавателя по «Эволюции фитоценозов¹² и агроэкосистем¹³«.

Юлька хихикнула. Иногда приятно из себя клоуна изобразить. Когда есть благодарные зрители. Краем глаза я увидел удивленный и недовольный взгляд Ксю. Он будто мне говорил: «Что это было сейчас? Шутка? Смотри мне! Чтоб без вольностей». Хотя, могло это и показаться. Хотелось верить, что ей не все равно. И я двинулся к спуску вниз.

***

Как-то народ не особенно рвался на вечеринку. По моему скудному разумению и ограниченному знанию этой субкультуры, вписка на крыше с музыкой и выпивкой — это просто ауф — аналог древнего круто и супер. Ванильных¹⁴ няшек, особливо винишко-тян¹⁵ это должно привлекать, как насекомых на кусочек сахара. А котанам и кунам¹⁶ всегда хорошо, где есть поддатые девчонки, музон и всякие стимулирующие средства. Я про алкоголь. Про остальное даже думать не собираюсь. Хотят выжигать свой мозг, их личное глупое дело.

Вечно чувствую себя маргиналом и отщепенцем в этом скопище комплексов неудовлетворенности и протеста против родительской опеки. Вот я, например, свалил от предков при первой же возможности. У меня такое чувство, что они даже рады. Как говорится, чувак с возу, семейной кобыле легче. Как там в песне «Дорожная» у певца и шоумена Шнура: «Ехай на…й навсегда!» Шнур был же нормальный перец, пока не стал из себя цивила¹⁷ корчить и политикой не занялся. Тут же его образ в майке алкоголичке и трениках превратился в сценический костюм опустившегося Пьеро, который снимает грим и дешевые тряпки с лосинами, а потом идет «читать стихи проституткам и с бандюгами жахать спирт». Вернее наоборот: отдает майку и треники своему костюмеру, а сам, сверкая вновь отбеленными зубами, одевает костюм от Версаче и идет в кабак есть омары. Там, где женщины с пониженной социальной ответственностью и алкаши — интеллигенты в пятом поколении. Эти всегда на месте вокруг таких личностей.

Что-то я распереживался. По-большему счету, мне по-барабану. Живет, как считает нужным. И молодец. Раньше он мне нравился, сейчас нет. Тоже нормально. Я ж расту над собой. Кумиры уходят в прошлое неловко стирая слезу и махая на прощание платочками. Их там вдали заждались новые толпы кричащих и визжащих малолеток. Впереди другая жизнь и новые кумиры. А я тайно живу в лаборатории, скрывая это от руководства кафедры и охранников.

Глава 4

Это временно. Но уже третий месяц. Прижился, как таракан за плинтусом. Тут все есть, можно хоть всю ночь тихо сидеть себе на халявном интернете или выполнять задания руководства. Меня и ценят столько лет, что я никогда не подвожу. Пусть не высплюсь, но сделаю. Декан, я так понял, знает, что тут ночую. Он как-то зашел и сказал, будто в этом месяце выписал прибавку к оплате. Спасибо, добрый человек! И спросил, может мне общагу выбить? Я ему сказал, что там мне работать не дают. Шумно, весело и все такое.

— Эх, странный. Если бы вернуть студенческие годы, я бы наоборот отрывался по полной. А то перефразируя Островского: становится мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Жена, знаешь ли, дети и лишний вес с нарушением обмена веществ. Наука никуда не денется. Для меня в ней только смысл и остался. Жена к коту относится лучше, чем ко мне, дети выросли и деньги клянчат. Живи весело, пока молодой. Будет что вспомнить. Я попробую тебе выбить комнату в семейном общежитии. Там потише и поспокойнее.

Да хорошо бы. Но пока молчит. Хотя еще неделя после разговора не прошла. Ждем-с, так сказать.

Он вышел, напевая под нос: «Вечно молодой и вечно пьяный.»

***

Вообще, конечно, мои скитания — это отдельная история. Поступил и сразу удалось общагу получить. Все бы хорошо, но там поселились толпой какие-то отморозки, которым в кайф щемить ботанов.

Сидишь себе изучаешь умную книгу по цитологии¹⁸. Вдруг забегает какой-то пьяный чудик, гасит свет. Потом в комнату врывается толпа ушлепков и начинается месилово. Не драка, типа бой противников, а месилово! Тебя и тебе подобных бьют и все. Я, в отличии от соседей отбивался, как мог. Пока не оказывался запинаным под кровать. А потом эта шобла выбегала и исчезала в темном коридоре. Мы знали кто это. Я как-то пошел на разговор с ними. Другие мои соседи не поддержали. Испугались. А мне пофиг. Я им не чмо. Хоть и ботан очкастый, но со школы приходилось сталкиваться с таким личностями. И не всегда только мне прилетало. Им тоже доставалось.

Ну вот. Зашел в комнату к этим буллинерам¹⁹. А они:

— Ничего не делали. Это не мы. Ты чо нас обвиняешь? А за слова хочешь ответить? Слышь, чмо? Вякнешь кому-нибудь, будешь огребаться каждый день. Понял?

Короче, моя жизнь в общаге была хорошим негативным опытом. Подумал, что один против восьмерых? Математика по числам не бьется. Снял комнату недалеко от универа. К этому моменту уже подрабатывал на кафедре лаборантом. Мог как-то оплачивать. Но у хозяйки сынуля вляпался в мутную историю и ему пришлось выплачивать деньги. Хозяйка решила сыночку-кровиночке помочь и подняла цену за проживание. Мне стало не по карману.

Временно приютил мой друг-художник. Как там динозавр русского рока Никольский пел: «Мой друг — художник и поэт…» Это про Артёма. Так его зовут. Тонко чувствующая личность. Спокойный, как удав. У него мастерская при театре. Какое-то время мог жить там. Потом кто-то из добрых творческих коллег настучал директору театра и тот попросил… Нет! Потребовал выгнать бомжа с территории театра. Там одного подотчета на пару миллионов. Ага, прямо олигархат, а не театр. А мастерская — дача начальника ГИБДД с золотыми унитазами и борзыми щенками.

При этом разговор происходил в моем присутствии. Директор ворвался в мастерскую, что называется, с заранее свирепым выражением лица. И сходу давай орать на Артема:

— Развел ночлежку и бомжатню!

Ну да, я ж похож на бродягу и алкаша. Одет опрятно, в очках. Сижу себе молчу. После слов:

— Чтоб этого урода здесь сейчас же не было!

Я возразил, как полагается интеллигентному человеку:

— Я не урод.

— Артем… Как тебя там хрен по батюшке?

— Михайлович, — ответил мой друг.

— Да плевааать! — заорал директор. И от натуги его круглая лысая голова начиная с лица покрылась красными пятнами. — Скажи этому выродку, Артем, что, если он не закроет свой поганый рот, разевать его будет в КПЗ районной полиции.

И вышел, хлопнув дверью.

— А что это он так меня возненавидел? — спросил печального Артема.

— Да он не только тебя, он человечество ненавидит, — с тоской в голосе проговорил Артем. — Половина труппы такая же. Друг другу какие-то гадости вечно подстраивают. Интриги и все такое.

Он помолчал. Мне как-то его по-человечески жалко стало. Артём похож на бедного унылого воробья. Через несколько секунд молчания, он, подавив в себе неловкость заговорил:

— Старик, ты извини, но придется другое жилье искать.

— Понял. Без проблем, — а сам лихорадочно соображал, что делать.

— Есть куда пойти?

— Найду. Спасибо, что приютил.

Глянул на время. Вечер только начался. Можно было, конечно, к предкам вернуться, но неохота. Пусть себе живут спокойно. Это ж я в семью сумятицу вносил по их словам. Только как, непонятно. Ну, да ладно. «Вкусив свободу полета, всегда ты будешь ходить по земле смотря в небо,» — вспомнились слова великого Леонардо да Винчи. Не хотелось к предкам: поздно не приходи, это не трогай, то не бери. Пошел тогда в университетскую лабораторию, обдумать житьё-бытьё. Там и остался. Душ есть, туалет отдельный. Даже тренажерка, которая всегда закрыта. Комната отдыха возле деканата. Там микроволновка, холодильник. Живи, не хочу. И по вечерам никого кроме бестелесных духов и меня. Рай, не иначе.

К семи утра уборщица приходит. К этому времени я уже должен быть проснувшимся и работать, делая вид, что пришел недавно. Анна Игоревна как-то спросила, мол, не живу ли я тут? Ответил, просто рано прихожу. Кивнула и больше не спрашивала. Но такое ощущение, что это она декану настучала. Конечно, исключительно из добрых побуждений.

Понятно, затворник-то я еще тот, но свидания с Ксю и ее идея вписки — это для меня возможность вернуться в нормальный мир к людям. А то одичаю совсем, как Робинзон.

***

Не успели мы с Юлькой зайти в квартиру, как позвонила Ксю. Сказала мне подняться обратно. Так и сделал. Непонятно для чего. Просто попросила:

— Будь здесь.

И всё. Хорошо.

Заявился Дэн. Такой всегда на позитиве, с маленьким рюкзачком, в клубных «очочах». Протянул мне свою вялую ладонь. Не люблю вот такого. Рукопожатие должно быть рукопожатием. А тут, как одолжение делает. Наверно думает, мужикам так и следует себя вести — надменно. Но ведь это похоже, будто аристократка 19 века подает руку для поцелуя кавалеру. Только ее почему-то пожимают.

Улыбнулся от этой мысли. Видимо, со стороны выглядело, что я рад его видеть, так как Дэн расплылся в ответ. Я наконец увидел улыбку рептилойда. О них все говорят, но только мне посчастливилось лицезреть. Знал бы Дэн, о чем я думал. Ха-ха! Уморительно.

Я глянул на Вику. Та продолжала сидеть на пуфике, но не сводила глаз с Дэна. Но тот делал вид, что не замечает ее совсем.

Ксю, увидев его, подскочила с обнимашками.

— Дэнчик, привееет, — протянула она. Я ее, конечно, люблю, но вот эта фальшивая игра, как-то раздражает. Бутафория радости с ответным привееет. Голоском с противными манерными интонациями. В их богемных играх это, наверно, должно означать принадлежность к узкому кругу посвященных. Только во что? Хм…

— Придут твои? — озабочено и с некоторой надеждой спросила Ксю.

— Обещали. Но я пишу, никто не отвечает. Даже как-то странно. Слушай, что у вас за район? Ко мне какие-то джанки²⁰ докопались. Иду, а они рычат, шипят, руки тянут. Еле сбежал. Серьезно. Висят на чем-то крутом.

— Да нормальный район. Есть, конечно, нарики, но по улицам не шастают, — ответила Ксю.

Юлька поднялась на крышу.

— Мне там еще сколько сидеть? — спросила она у Ксю.

— А если кто-то придет, как он попадет в подъезд? — вопросом на вопрос ответила та.

— Ой, да чо паришься? — манерно проговорил Дэн. — Если мои, то отправят в вотсик²¹ или телегу, а твои напишут тебе. И все. Зачем их караулить?

— Вот и я говорю, — обрадовалась Юлька.

— Хорошо, — недовольно буркнула Ксю. — Дэн, — кивнула она в сторону Вики, — вон твоя краш.

— Угу, — загадочно проговорил тот. Но заметив, что Вика наблюдает за ним, сделал вид, что пофигу. «Не впечатлила?» — подумал я. Странный он все же. Впрочем, а кто тут не странный? Паноптикум, включая меня.

Музыку сделали громче. Значит, все началось. И что никакого пафоса, поздравлений и прочих общепринятых вещей? Ну, я-то думал, что все будет, как на обычном дне рождения. даже речь заготовил: ты — лучик света, пробивающийся сквозь облака мрачных будней и прочая фигня. Я ж должен как-то соответствовать теме. Но, если ничего такого не будет, то даже лучше. Хоть эту слюнявую ерунду не придется говорить. Не люблю сентиментальность.

Юлька с банкой пива в руках танцевала в компании Ярика. Я прямо засмотрелся. Она такая свободная, раскованная. И ей «до лампочки» на всех. Она просто получала удовольствие.

Ярик старался изо всех сил соответствовать, но его движения были больше похожи на циркуль: согнулся — разогнулся, согнулся — разогнулся. И перебирать ногами, будто давит кого-то: раз — два, раз — два. В общем, контраст сильный. Тем более хороша была Юлька. Она легкая и, когда кружилась, то ее темные волосы поднимались веером и тут же опадали обратно на плечи.

Я настолько увлекся, что забыл про Ксю. Та стояла спиной ко всем и смотрела на ночной город. «Надо подойти и утащить ее танцевать», — решил я. Хотя это я делать не умел, и не любил. И, скорее всего, просто похож во время танца на переступающую с ноги на ногу цаплю. Главное делать это в ритм. Тогда это будет называться танцем. Но я же должен быть романтиком. С точки зрения банального практицизма — это необходимая плата за отношения. Если честно, то не такой уж черствый ублюдок, каким сам себя представляю. Мне вдруг захотелось подойти, быть рядом с ней, вдыхать аромат ее духов и смотреть на ночной город.

Я так и сделал. Встал рядом и взял ее за руку. Руку она не выдернула. Это был хороший знак. Но не повернулась и даже не посмотрела на меня. И тут я заметил, что на ее щеке в лунном свете блеснула капля сбегающая вниз. Она оставляла узенькую мокрую дорожку. Ксю порывисто ладонью смахнула слезу.

— Что случилось? — спросил, наклонившись к ее уху. И тут же ощутил смесь ароматов из шампуня, духов и какой-то косметики.

— Почему они не пришли? — шмыгнув носом спросила ночной город Ксю.

— Кто?

— Все они…

— Все, кому надо здесь. Вон Юлька танцует с твоим другом-гопником…

— Яриком, — тихо вставила она.

— Ну, да. Вон девчонки. Даже эта ящерица с детским рюкзачком — Дэн, приполз, — кивнул в сторону тусовщика, который что-то внимательно разглядывал в смартфоне.

Обнял ее за талию и несильно прижал к себе. Ксю сначала положила голову мне на плечо, а потом вдруг посмотрела, повернулась и прижалась к моей груди. Мне захотелось обнять крепко-крепко и не отпускать. Я поцеловал ее в щеку. И мои губы ощутили солоноватость пробежавших слез. Потом я нашел ее губы. И она ответила на поцелуй. Мы стояли и целовались на крыше многоэтажки-высотки 56 прямо над ночным уже городом, который светился огнями улиц.

Ксю вдруг высвободилась из моих объятий и потащила вниз в квартиру. Мы все же остались вдвоем. Ненадолго, но этого было достаточно.

***

Ярик посмотрел след уходящей Ксю со своим агрономом и спросил у Юльки:

— Куда это они?

— Догадайся с трех раз, — с сарказмом произнесла та и отхлебнула из банки.

— Понятно, — немного разочарованно, явно с завистью проговорил Ярик и, подойдя к ресиверу, который выполнял роль еще и усилителя, крутанул ручку на минимум громкости. — Девчонки, пить будете?

— Я буду, — подала голос Лёля.

— А подруга твоя? — Ярик показал рукой на Вику.

— Нет. Я пас, — ответила Вика.

— Эй, с телефоном, — обратился он к Дэну. — Пьешь?

— Мне пиво, — еле внятно пробурчал тот, не отрываясь от экрана. — Офигеть, — тихо произнес Дэн. Что-то он увидел поразительное.

— Я тебе официант, что ли? — грубо бросил Ярик. — Сам подойди своими ходилками и возьми.

Дэн промолчал.

— Что тут есть? — спросила подошедшая Лёля.

— А ты компанейская, — оценил Ярик улыбаясь.

Глава 5

Юлька вновь добавила громкость, и музыка заполнила пространство.

Вика поднялась с пуфика и подошла к Дэну.

— Поговорим? — спросила она.

— Сейчас, — Дэн поднял палец вверх, мол, подожди немного. — Капец крипово²²!

В видео, которое смотрел Дэн раздавались какие-то жуткие крики и голос за кадром с неподдельным ужасом говорил:

— Я прямо сейчас это вижу. Сам еле сбежал.

В телефоне раздался жуткий крик девушки. Голос продолжал:

— Вы это видели? Они ее разорвали на части. Это армагеддон.

— Дэн! — настойчиво проговорила Вика. — Послушай меня.

Он не обращал на нее внимания. Она ударила по телефону в его руке. И тот упал на покрытие крыши.

— Ты должен меня выслушать, — закричала на него Вика. — Хватит залипать на трубу²³.

— Ты чо овца! — крикнул на Вику Дэн и толкнул ее в плечо.

***

Мы поднялись на крышу. Лично для меня вечер, что называется уже удался. Настроение Ксю тоже вернулось. Нет ничего лучше, чем остаться вдвоем в пустой квартире. И ей уже похоже стало плевать, что ее пришли поздравить только шесть человек. Она как вечная спичка — зажигается, гаснет, опять зажигается. Сейчас она стала сама собой. Тем более, что в комнате я припрятал букет роз. Это все что я смог купить на свою зарплату лаборанта. Но она и этому обрадовалась. Обычно более требовательна ко мне последний месяц.

Ксю быстро подошла к столу. Поискала что-то взглядом. И пытаясь перекричать музыку проговорила:

— Где-то было шампанское? Ярик, наливай.

Она показала ему на бокал, стоящий на краю стола.

Но Ярик вдруг быстро рванул в сторону Дэна и Вики. Там что-то происходило непонятное. Я краем глаза заметил, что подбежавший Ярик пытается схватить девушку за руку, а та уже опрокидывается назад, споткнувшись о невысокое ограничение на краю крыши. И вдруг она просто исчезла. Провалилась во тьму.

Ярик злобно посмотрел на Дэна. А тот как-то испуганно заверещал:

— Я не виноват. Я не виноват!

Тогда он схватил Дэна за горло. Тот, хрипя пытался что-то сказать:

— Я… Я…

Что-то прошипел. Я не разобрал что. И Ярик его отпустил. Дэн упал на колени и держась руками за шею пытался отдышаться.

Я выключил музыку. Наступила тишина. Не просто стало тихо, а именно тишина, будто все звуки вселенной перестали существовать. Не слышался шум двигателя редких в это время автомобилей, не проносились байкеры, которые обычно катались по ночам. В этой тишине было что-то жуткое. Честно, я, как и присутствующие, просто стоял, как парализованный. Каждое движение давалось с трудом и двигаться себя надо заставлять усилиями сознания.

Ярик подошел к столу и налил себе виски. Выпил залпом. Ксю наблюдала за ним.

— Что это было? — нарушила молчание она. Голос прозвучал как-то тихо, неуверенно.

— Я не успел ее поймать. Вика… упала… с крыши, — как-то отделяя слова друг от друга ответил Ярик. Говорил это морщась от крепкого напитка, и уткнувшись носом в согнутый локоть, шумно втягивал воздух.

Я заставил себя выйти из оцепенения, и пройдя мимо Дэна к краю крыши, посмотрел вниз. В свете фонарей на асфальте лежало тело девушки.

— Ты ее столкнул? — спросил я Дэна.

— Неееет! — завыл он. Похоже, что ему было очень страшно. — Ярик, скажи.

Все повернулись к Ярику. Он буравил глазами стоящего на коленях Дэна. Тот, закрыв лицо руками раскачивался вперед-назад. Ярик плотно сжал губы. Казалось, что он что-то хочет сказать, но заставляет себя молчать. И в нем борются две силы.

— Подтверди, — опять взмолился Дэн.

Ярик распрямился. Всунул руки в карманы джинсов и глядя на Ксю уверенно произнес:

— Я видел, как она стала отходить спиной к краю крыши. Хотел ей помочь. Удержать. Подбежал в тот момент, когда она уже запнулась о бордюр на краю и начала опрокидываться назад. Я пытался ее схватить за руку, но не успел. Почему именно там не оказалось защитного забора или как он называется? Вот такого, — и он указал на поручни на противоположной стороне крыши.

Похоже, что Ярик единственный, кто сохранил хоть какие-то остатки самообладания. Ксю оглядывала всех с растерянным видом. Похоже было, что она просто не может поверить, что все случившиеся правда. И произошло на ее глазах.

— Какое это сейчас имеет значение — есть забор, нет забора, — мой голос звучал сухо и отдаленно.

Я был не уверен, что это называется поручни. Скорее всего не так, но какая разница? Вот то, что сейчас лезло в голову, ситуацию никак не исправляло. Да можно ли тут, вообще, что-то исправить?

— Что теперь делать? Кошмар, — тихо проговорила Ксю.

Лёля так и стояла с открытым ртом. И только переводила взгляд с одного на другого. Она то разводила руки в стороны, то прижимала к груди. Выглядело, будто она хочет сказать, но внезапно разучилась это делать.

— В полицию надо звонить. И в скорую, — сказала Юлька.

— Тебе надо, ты и звони, — грубо оборвал ее Ярик. И повернулся к Ксю: — У меня же условка. Меня просто посадят. Даже если не виноват. Ты же знаешь.

— Вызвать скорую и полицию все равно надо, Ярик, — настаивала Юлька.

— Юлька права, — вмешался я.

— Да ты бы вообще… — махнул в мою сторону рукой, будто пытался отодвинуть.

— Что вообще? — тихо, но твердо сказала Ксю.

— Короче, вызывайте кого хотите, но меня здесь не было, — Ярик был на взводе. — Я сваливаю. Иначе я на зону загремлю. Слышите? Я серьезно. Мне уловный срок заменят на отсидку.

Он медленно оглядел всех.

— Я вас прошу. Я не виноват в ее падении. Я, наоборот, пытался спасти.

— Я не скажу, — проговорила Ксю. — Я все понимаю.

— Агроном, — обратился он ко мне.

— Ладно, не было тебя, — я уже продумывал, что придется говорить следователям.

— Да не ссы ты! Все будет нормально, — согласилась Юлька.

Лёля просто кивнула, и закрыв лицо руками села на пуфик.

— Слышь ты, ушлепан, — обратился он к Дэну. — Меня здесь не было. Понял? Не слышу!

— Я понял, — пролепетал тот.

Ярик подошел к нему вплотную и тихо произнес:

— И я тебе ничего не должен.

Он, больше не говоря ни слова скрылся в строении с лестницей вниз.

После его ухода мы с Юлькой стали звонить в полицию и скорую. Но и там, и там, никто трубку не брал. Именно, что не занято, просто не берут трубку. Юлька звонила на единый 112. Там включался автоответчик, который говорил, что надо нажать цифру для вызова. Но сколько она не пыталась нажимать 2 для вызова полиции, 3 для вызова скорой, даже 1 для вызова спасателей, но дальше ответа не было.

Я пытался прозвониться по стандартным номерам, но ситуация была та же — никто не отвечал. Не занято, а именно, что никто не отвечает. Будто вымерли все. Ночь, конечно, на дворе. Уже был четвертый час, но это было очень странно.

Попросил подключится к этому Ксю и Лёлю, но и у них было тоже самое. Это какое-то безумие. Мы будто на необитаемом острове.

Подошел к Дэну. Тот сидел, обняв колени. Правое предплечье у него кровоточила и капли крови редко, но капали с локтя на поверхность крыши.

— Так что произошло-то? — спросил я. Надо ж будет как-то все логично объяснять полиции. Да еще и про Ярика не упомянуть.

— Она зомби. Она укусила меня. Я теперь тоже заражен. Капец.

— Кто зомби? Вика?

— Вика? — переспросил он.

— Девушка, которая упала.

— Да, — он посмотрел на меня каким-то безумным взглядом.

Честно, мне стало не по себе. У Дэна явно поехала крыша. Я начал думать, как его на всякий случай обезопасить. Связать? Он и сам сейчас может с крыши сигануть. Ну, попали мы все в ситуацию.

Я не заметил, как подошла Юлька.

— Дэн… Дэн! — обратилась она к нему. — Посмотри на меня.

Тот поднял голову.

— Ты можешь рассказать, что произошло? — спросила она.

Я внимательно следил за его движениями, пытаясь предугадать действия. Может сейчас этот сбрендивший чудик бросится ее душить. Мы с ним примерно одной комплекции. Так что был уверен, смогу с ним справиться. Если не скрутить, то хотя бы защитить Юльку и себя.

— Я сидел и смотрел видосы. Она подошла и накинулась. Начала сначала орать, а потом выбила из рук трубу. Я ее оттолкнул. Чтоб она не наступила на нее. Она стала хлестать меня по лицу, по плечам. Я закрылся рукой. А потом ударил ее по носу. Это не специально. Это автоматически. Она схватила мою руку и прокусила ее. Далее подбежал Ярик. И я даже толком не видел, как она упала.

Он замолчал. Посмотрел на Юльку, потом на меня, будто ища поддержки. Проговорил:

— Меня теперь посадят? Да?

Ни я, ни Юлька ничего не ответили. Вроде речь у него членораздельная и нормальная. Может не свихнулся? Во всяком случае агрессия от него не исходит. Я внутренне расслабился. Достал носовой платок из заднего кармана и подойдя к столу смочил его виски. Вернулся и протянул Дэну.

— Держи. Обмотай вокруг раны. Это остановит кровь. Может и заражение предотвратит.

Юлька забрала платок, и сама взялась им перевязать рану. Дэн ойкнул, когда смоченная виски материя легла на укус. То, что это укус, сомнений не было. Четко были видны отпечатки зубов и форма раны была закругленная.

— Слушайте, ребята, — надо же, а Дэн оказывается может разговаривать по-человечески без всяких этих словечек и манерной интонации, — она ведь ненормальная, она ведь зомби?

«Опять двадцать пять», — подумал я. Но решил осторожно спросить:

— С чего ты взял? Судя по фильмам, зомби не говорят. Как она могла на тебя кричать? — резонно заметил я. Очень скептично отнесся к его утверждению. Бред какой-то.

— Накинулась, укусила…

— Если б ты меня толкнул, я б тебя, вообще, убила, — перебила его Юлька.

— Нет, вы не понимаете. Зомби, когда только перевоплощаются, особенно агрессивны.

— Что ты заладил про зомби? Фильмов пересмотрел что ли?

— Реально, Алекс! Наступил зомби-апокалипсис. Как раз, когда она подошла, смотрел стрим²⁴ Випута, — он посмотрел на нас. И решил уточнить: — Блогер такой.

Мы с Юлькой переглянулись. В ее взгляде, наверно, как и у меня читалось: «Парень бредит. С катушек съехал.» Дэн это заметил и попытался объяснить:

— Это крутой блоггер. У него на канале 250 тысяч подписчиков. Он всякие приколы на вписках снимает… снимал. А тут он запустил стрим, что на улицах творится какая-то криповая фигня. Он показывает, что ходят как-то не так, не как люди. Как-то коряво. Неправильно. Как загашенные солью или кислотой²⁵, может еще чем. Это правда жутко. Они на телку накинулись и просто разорвали ее. Я вам сейчас покажу.

Он взял телефон. Запустил видео и отдал его нам. То, что мы увидели, напоминало снятый на телефон фильм ужасов. Жуткие вопли людей, на которых нападали какие-то существа, похожие на людей, но будто у них всех какая-то болезнь. Они двигались не плавно, как обычные люди, а будто травмированные. Кто-то шел согнувшись, кто-то боком, подтягивая ногу, которая не сгибается. И самое жуткое, что лица ничего не выражали. То есть совсем эмоций никаких.

— Может постанова? — спросил я.

— Да стопудово, — как-то неуверенно сказала Юлька. Виденное произвело на нее сильное впечатление.

— А как такое устроить-то? Да нет! Вы не верите? Вот смотрите в вотсапе мне пишут, что зомби ходят, — Дэн забрал у меня из рук телефон и показал сообщения.

В общем-то ничего необычного, что в сеть выкладывают всякий бред, даже постанову и выдают за факт, а потом школота долго обсуждает. Часто и после опровержения не успокаиваются. Таких вбросов для хайпа масса. Блогеры на этом зарабатывают. А я, как скептик по натуре, ко всему отношусь с недоверием, пока не будет веских эмпирических фактов. У меня как-то нет желания всю эту информационную кашу заталкивать в свой мозг. Это таким, как Дэн можно. Там в мозгу пустого места сколько хочешь. Мало того, что сами верят во всякую чушь, но и как навозные мухи разносят инфодрянь по всем соцсетям, заражая таких же, как он сам.

Глава 6

В городе уже стало светло. Солнце еще не вышло из-за горизонта, но чувствовалось, что утро начинается. Я подошел к краю крыши убедиться, что гибель Вики реальность.

— Алекс, уйди оттуда, — услышал я голос Ксю.

Чего это она? Боится, что тоже упаду?

— Да все нормально, — ответил ей, а сам посмотрел вниз. Вика лежала на асфальте головой в темно-буром пятне. Я перевел взгляд дальше. Там ходила пара странных фигур. Потом увидел медленно бредущую женщину. Сейчас проверим зомби она или живая. Чем черт не шутит, может Дэн не ошибся.

— Эй, женщина, — крикнул я. — Посмотрите наверх.

Но та будто не поняла, что я ей крикнул. Она остановилась. И медленно стала поворачиваться на месте. Потом замерла и двинулась в противоположном направлении так же медленно.

— Возможно, ты и прав, — сказал я Дэну, — но это как-то слишком уж странно.

— А у нас в полицию и скорую дозвониться не получается, вдруг они тоже уже того? — задумчиво спросила Юлька.

— Чего на крыше сидеть, может спустимся в квартиру? — предложила Ксю.

***

Девчонки спустились первыми. А когда мы с Дэном подошли к строению с лестницей, вдруг раздался выстрел, и пуля ударилась о стенку. Струя штукатурки брызнула во все стороны. Я инстинктивно пригнулся, а Дэн рванул внутрь. Я заскочил вслед за ним. Как раз вовремя. Еще одна пуля с визгом срикошетила о стену. «Меткий ублюдок, но медленный!» — мелькнуло у меня в голове.

Черт, страшно-то как. Дэн, так тот, вообще, рванул, что называется «роняя кал» от страха и скрылся внизу. Я восстановил сбившееся дыхание. Штукатурная пыль попала в глаз. Даже очки не спасли. Я снял их. Щипало безбожно. Инстинктивно потер глаз. Он наполнился слезной жидкостью, которая ручьями побежала к подбородку. Да так обильно, что я не успевал вытирать. Но зато стало легче. Я потер глаз тыльной стороной ладони. Вроде, все пришло в порядок, но все равно немного пощипывало.

— Твою ж мать! Нам еще этого не хватало, — вслух выругался я. Видимо, в сердцах это сделал очень громко.

— Слышь, ты что живой? — услышал крик с крыши соседнего дома.

— Да ты криворукий дебил не попал в меня ни разу, — крикнул я в ответ. — Тебе чего надо, придурок?

Я услышал, как стрелок засмеялся. Достал телефон, включил на нем камеру, пытаясь рассмотреть кричащего, выставил его на вытянутой руке из проема двери. Ага! Вон он. В камуфлированной бейсболке. Стрелок, видимо, заметил какое-то движение, вскинул ружье и прильнул к оптическому прицелу. Ну нафиг. Я тут же одернул руку. Одни придурки вокруг. А этот еще и с ружьем. Да еще и с оптикой.

— Слышь, ты не бойся. Я стрелять не буду. В живых не стреляю, — крикнул тот.

— А в кого?

— В этих психанутых… или обратившихся…

— В зомби?

— Во! Точно! Ты ж не из них?

— Нет, — подтвердил я, будто, итак, не понятно.

— Сегодня день открытых дверей в сумасшедшем доме? — тихо себе под нос пробурчал я.

Опять выставил телефон из дверного проема. Стрелок прислонил оружие к ограждению крыши. Увидев мой телефон, замахал руками над головой. Я поводил камерой. Вроде, он один. Секунду поколебавшись, все же решился. Буквально на шаг вышел за пределы строения, чтоб в случае чего успеть рвануть обратно.

— Слышь, у тебя телефон работает?

— Да, работает.

— Давай созвонимся. Чего орать-то? — он достал свой телефон и показал на него пальцем. — Диктуй номер.

Я прокричал ему цифры. Через секунду, мой телефон завибрировал, а потом с нарастанием громкости заиграл трек, который я недавно скачал из Тик Тока. То ли он на корейском, то ли на немецком, не понятно, но веселенький. Я провел пальцем по экрану в сторону зеленого круглого значка — ответить на звонок.

— Алё, — проговорил я не сводя глаз с фигуры на крыше соседнего дома.

— Здаров. Как зовут? — раздался голос в трубке. Тон дружелюбный, но все же пока как-то не склонен был записывать в свои друзья того, кто в меня несколько секунд назад стрелял.

— Алекс. Алексей Ровнин, — я попытался в разговоре держать некую дистанцию.

— А я — Боровиков Валентин. Можно просто — Гриб. Меня так друзья зовут. У вас там ночью что за расколбас был?

— День рождения моей подруги.

— А! Круть. Я музыку услышал, еще не спал. Поднялся на крышу. Думаю, во молодцы. Пипл отрывается. Как бы наряд соседи не вызвали.

— Обошлось, если так можно сказать.

— Ну, да, — проговорил Гриб. — Можно и так сказать. Судя по тому, что похоже живых ты да я. С крыши спустился, а на кухне батя с мамкой странные, как пьяные. Глаза ничего не выражают. Знаешь, как стеклянные. Отсутствовал-то всего минут десять. И батя ко мне руки тянет. Вцепился в одежду пальцами. И рожу приближает. То ли рычит, то ли шипит. Рот открыл, вот-вот укусит. Я его оттолкнул. А мамка такая же. Я чуть не обделался. Выскочил и дверь на кухню закрыл. Думаю, вырвутся сейчас, куда щемится? А они, видать, от этого тупеют совсем. Чтоб открыть дверь из кухни, надо на себя тянуть. А они в нее долбятся, а сообразить не могут. Это и спасло.

— А ружье откуда? — спросил я. Было заметно, что Гриб действительно рад поговорить с живым человеком. Я даже расслабился и, выйдя на край крыши, сел на бордюр.

— Это карабин. Десятизарядный, — с какой-то гордостью проговорил он. — Батя у меня охотник. Не раз брал с собой пострелять. Как только разрешение на оружие получил, код от сейфа сказал. Вот я в комнату кинулся, достал. Решил, пристрелю обоих. А потом подумал, как так? Они ж мои родоки. Может это временно? Они пока на кухне, не опасны. В зале в вазе крекеры лежали. Сгреб их в карман и на крышу. За водой придется возвращаться. А у тебя как с едой и водой?

— Еще не знаю. Алкашки вон дофига, — я кивнул в сторону ящиков.

— Подруга твоя жива? — внезапно спросил Гриб.

— Ага. Кажется у нас все, кто был, живы. Почти. Одна набросилась на Дэна и укусила его. Сейчас они вниз, в квартиру спустились.

— А та, которая набросилась?

— С крыши упала.

— Ммммм, — одобрительно промычал Гриб и показал мне большой палец.

Непонятно, он одобрял, что все живы или что Вика упала с крыши?

В проеме двери выхода на крышу показалась Юлькина голова.

— Нормально все? Дэн сказал, что тебя убили.

— Все нормально. Выходи, не бойся.

Юлька подошла ко мне. Представил ее Грибу.

— Твоя? — спросил он.

— Двоюродная сестра моей, — ответил я.

— Гриб спрашивает, это ты танцевала? — я посмотрел на озабоченное лицо Юльки. Она кивнула. — Говорит, что видел. Ты клево танцуешь.

Юлька наклонилась к трубке:

— Спасибо. Не зря пять лет танцами занималась.

Она помахала. Гриб в ответ опять показал большой палец вверх.

— Скажи ему, чтоб воду из-под крана не пил. По телику сказали, это какой-то вирус. Предполагают, через воду распространился.

Я включил громкую связь.

— Ты слышал? — спросил я.

— Но… Капец! А как без воды-то? — печально произнес Гриб.

— Ну, мы-то, видимо, пиво будем пить, да всякую эту дрянь газированную.

— У нас стоит двадцатилитровая бадья с магазинской водой. А то из-под крана с запахом и привкус мерзкий. Но ее надо еще достать. Она на кухне, а там мамка с папкой, — задумчиво сказал Гриб.

— В новостях сказали… я толком не разобрала… патоген, вирус… Короче, эта гадость предположительно была занесена через воду. Но в воде долго не живет. Может выжить только попав в организм человека. Воздействует на мозг и нервную систему. На всякий случай сырую воду пить нельзя. Пока там что-то не выяснят.

— Это теракт? — спросил я у Юльки.

— Никто еще толком ничего не знает. Въезд и выезд из города блокируют. Всем оставаться дома до выяснения.

— А в вашей-то компашке никто не обратился? — спросил Гриб еще раз.

— Кроме одной все норм, — ответила Юлька. — Та набросились на парня и укусила его. А потом упала с крыши. Чувак говорит, что не толкал. Она сама.

— Алекс мне уже рассказал. Укусила, говоришь? А может она его заразила?

— Надо проверить. Может Дэн уже Ксю доедает, — обеспокоился я. — Ладно, Гриб, давай до связи.

Выключив телефон, кинулся вниз. Когда мы с Юлькой буквально влетели в квартиру, Ксю, Лёля и Дэн с уже забинтованной рукой сидели и спокойно пили чай.

— Садитесь с нами. Чай горячий, — пригласила Ксю, как только мы появились в дверном проеме.

Помня слова Юльки про сырую воду из-под крана, я, возможно, излишне нервно проговорил:

— Вы что с ума сошли? Чай — это вода.

Ксю пожала плечами.

— Чего разорался-то? Это вода не из-под крана, — она кивнула в угол, где стояла большая пластиковая бутыль с синей наклейкой. На горлышко была одета помпа с краном. — Ты думаешь, что мы тут совсем рехнулись? Тоже новости смотрели, а не только Юлька.

— Наливай тогда, — говоря это Юлька протиснулась в кухню мимо меня. — Только я кофе хочу.

Вот что меня задело не по-детски, так это пофигизм всех присутствующих по отношению ко мне. Кроме Юльки, всем было до лампочки, что в меня стреляли. А может и правда лежу где-то на крыше с простреленной печенью или мои мозги в результате попадания пули в голову нарисовали страшный узор на стене? А может, корчусь и мне нужна помощь? Вообще, никто ничего не сказал и не спросил. Вот абсолютно ноль интереса. Даже Ксю было все равно. Решил прощупать обстановку. Может рады меня видеть, но как-то не подают вида?

— Дэн, ты как? — спросил я.

— Нормально, — безразлично ответил он и, откусив печенье, глотнул чай. Даже не взглянул на меня.

Глава 7

Я был разочарован. В кои-то веки обстоятельства сложились так, что был на волосок от смерти и повел, как настоящий герой, во всяком случае, я так думал, а всем плевать.

— Мы познакомились с парнем с соседней крыши, — проговорила Юлька, садясь за стол.

— Это он в меня стрелял, — вставил я свои пять копеек. Ну? Где аплодисменты? Где восхищенные взоры поклонников?

— Зачем? — спросила Ксю.

— Нас с Дэном принял за зомби.

— Вот это рофл, — замотал головой Дэн.

— Оказался нормальным парнем. У него родители в зомби превратились. Поэтому на крышу перебрался.

— Серьезно? — озабочено спросила Ксю. Лёля тоже внимательно слушала. Только Дэну, казалось, все равно. — До сих пор никак поверить не могу в случившиеся. Такое ощущение, будто сплю, а мне снится очень плохой сон.

— Так значит, Дэн, все нормально? Как рука? — это была моя маленькая месть за безразличие. Сейчас намекну, что он станет зомби и, возможно, его придется ликвидировать.

— Спасибо, хорошо, — ответил он просто. Странно, никогда таким не был. Чего это он вдруг из себя интеллигента строит?

— Знаешь, зачем Вика пришла? — спросила Ксю, обращаясь ко мне. — Лёля рассказала.

Я посмотрел на густо раскрасневшуюся Лёлю, давая понять, что очень хочу это узнать.

— За два дня до вписки Вика сказала, что… — было заметно, ей как-то неудобно это говорить. — что она беременна. И она знает, что отец ребенка — Дэн.

— Да это какой-то кринж²⁶! Полная фигня, — угрюмо проворчал Дэн.

— Дай ей сказать. — оборвала его Ксю.

— Вика сказала, что на одной из вписок они пересеклись. Потом напились. А Дэн ей подсунул какие-то таблетки. Сказал, что будет кайфово. Они пошли в спальню. Она, итак, была не против, но отключилась. Только как в тумане помнит лицо Дэна над ней. Он занимался с ней сексом. А потом она узнала, что беременна.

— Да она от кого угодно могла залететь, — не успокаивался Дэн.

— То есть, фактически… Он ее изнасиловал? — спросил я Лёлю.

— Она же сказала, — Дэн нервно кивнул в сторону Лёли, — что она была согласна.

— Не против, не значит согласна, — очень серьезно сказала Ксю.

— Уж не поэтому ли ты ее столкнул? — спросил я Дэна, наблюдая за его реакцией.

Тот что-то хотел сказать, но только ловил ртом воздух.

— Вика тебе сказала, ты ее послал, в свойственной манере. Она, будучи на взводе дала пощечину, ты ответил. Она стала бить. Ты ее столкнул с крыши. Так было? — уверенно спросил я, чувствуя свое явное превосходство в данной ситуации.

— Нет! — выкрикнул Дэн. — Я уже рассказывал, как все было. Она, вообще, зомби. Или как по телеку их назвали? Носитель вируса.

— Но она с тобой говорила? — я продолжал свой настойчивый допрос. Как приятно было видеть удивленный взгляд Ксю. Она не ожидала от меня такого. Я как английский бульдог вцепился в жертву. Маленький, но триумф.

— Ну, что-то она там сказала… — пробурчал Дэн, глядя в чашку с чаем.

— Зомби, Дэн, не разговаривают. Они тупеют. И могут только издавать нечленораздельные звуки.

— С чего ты взял? — с вызовом спросил он.

— Да, Алекс, — поддержала его Ксю.

— А с того, что мне рассказал Гриб — парень с соседней крыши. Юлька слышала, — я толком не помнил, слышала ли она, но для весомости слов приплел и ее. — У него родители, когда заразились или, наверно правильнее, перевоплотились, так себя вели. Будто у них остались одни инстинкты, — немного, чуть-чуть добавил сведений, почерпнутых из фильмов про зомби. Мне показалось, что был убедительным, судя по повисшей тишине.

— Может ее, вообще, Ярик толкнул, — разорвал тишину Дэн.

— Ты с ума сошел? — возмущенно спросила Ксю, с едким прищуром глядя на него.

— А чего он тогда ломанулся к нам. Что ему там было делать?

— Да он не мог! Я его с детства знаю, — защищала Ярика она.

— А знаешь, за что этот отморозок условный срок получил? — спросил Дэн, пристально глядя на нее.

«Теперь он весьма убедителен,» — отметил я про себя.

— Там драка какая-то была. И парень в больницу попал. Но Ярику дали условно, так как он просто защищался, — Ксю пожала плечами. — Свидетель какой-то появился, который все видел.

— Я — тот свидетель, — Дэн похлопал себя ладонью по груди. — И это не драка была, а Ярик просто избил Налима. Мы с ним пришли тачку забрать. Он отдавал ее в ремонт в автосервис Ярика. Не знаю… Не слышал их разговор, но Ярик вдруг начал Налима бить. Я испугался и убежал.

Какой интересный оборот приобретала эта ситуация. Чем дальше, тем интереснее. Я сидел молча. Даже не пытался задавать лишние вопросы. Пусть один ушлепок закапывает другого по уши в дерьмо. Неужели непонятно, что из всех тут только парочка, ну, трое, нормальных? Так, интересно, какие подробности про дружка Ксю мы еще услышим?

— Перед судом Ярик меня нашел. Угрожал и требовал сказать, что Налим напал первый. И ему пришлось защищаться. Сказал, что, если выступлю на суде, он меня не тронет. У меня другого выхода не было. Он отмороженный напрочь.

Я торжествующе посмотрел на Ксю. «Ну, как тебе твой друг детства? Хороший? Ему ничего не стоит человека отправить в больничку», — мысленно злорадствовал я. Неприязнь к Ярику таки нашла свое вполне реальное подтверждение.

— Ты видел, как он толкнул Вику? — неуверенно спросила Ксю раскрасневшись.

Дэн, если честно, вызывал у меня такую же, как и Ярик неприязнь. И я чувствовал, что это взаимно.

— Нет, — честно ответил он. — Смотрел на телефон, который у меня из руки выбила Вика.

— В общем, все это предположения, — резюмировал я. — Но вот что мы имеем: если Вика действительно агрессивна из-за того, что стала превращаться в зомби…

— Она нормальная была, — решила вступиться за подругу Лёля. — Я весь вечер рядом находилась.

— Ты ж не знаешь, что было позавчера, например. Она могла заразиться где угодно, когда угодно. И сейчас лучше предположить, что она зомби, — я обвел взглядом всех присутствующих. Странно, что молчала Юлька. — И у нас есть укушенный. Это ты — Дэн. Мы не знаем, заражен ли ты, но лучше обезопасить себя.

— Это как? — наконец подала голос Юлька.

— Давайте запрем Дэна на балконе! — предложил я.

— Э! — возмутился тот. — Чего?

— А того, что ты, может быть, через пять минут кинешься нас всех жрать. А запертый на балконе, будешь не опасен. Кормить тебя будем через форточку. Через день-два станет понятно, была ли Вика зомби или нет, заразился ты или нет. И нам спокойно, и тебе.

— Согласна, — поддержала Юлька.

— И я тоже, — задумчиво сказала Ксю.

— Заодно больше никого с крыши не столкнёшь. И не убьешь, — несколько злобно проговорила Лёля. Она не верила в невиновность Дэна, но напрямую обвинить не могла, так как никто не видел, как все было на самом деле. Никто. Кроме, разве что Ярика.

Другой бы на месте Дэна просто послал всех, встал и ушел. Но он внезапно согласился:

— Ладно. Два дня переживу. Может тогда поверите в мою невиновность.

Может быть, все может быть. Но я очень скептично относился к этому «может тогда». Пусть посидит. Вдруг вернется в человеческий облик.

В общем, отправили его на балкон. Дверь запиралась только из квартиры. Проникнуть обратно он мог только через нее, в открытую форточку, если пролезет, или разбив стекло. Не идеально, но все же.

Балкон приличной длины — комната и кухня вместе взятые. Хорошую квартиру предки Ксю отхватили. Хотя мне — бездомному любая квартира хороша.

Ксю предложила поставить лежанку, чтоб он мог спать. Зашла в кладовку. Чем-то там шуршала, двигала, наконец, извлекла старую раскладушку цвета хаки. Наверно, это еще ее бабушки. Но, в принципе, была в отличном состоянии. Следом извлекла такой же старый, но еще приличного вида матрац.

Юлька торжественно открыла балконную дверь, приглашая Дэна переместится в место заточения. Тот как-то неуверенно, обхватив матрац одной рукой, а второй приподнял раскладушку и, недовольный, пыхтя двинулся отбывать инкубационный период. Но поскольку, матрац закрывал обзор, он споткнулся о порог и влетел на балкон, практически падая. Если бы не матрац, наверняка звезданулся бы головой. Юлька хихикнула и закрыла балконную дверь, повернув ручку. Это правда выглядело комично. И даже взгляд Ксю из тяжелого превратился в нейтральный.

Но в целом веселого мало. Стриминговые видеосервисы наполнились съемками ужасных событий по всему миру. В основном это были крупные города-миллионники. Почему так, никто пока толком не объяснял. Я предложил смотреть исключительно официальные новостные каналы. А то все эти блогеры такую ахинею несли, что просто поразительно. И одни спекуляции на тему: «смотрите мою подругу укусили, я не знаю, что делать». Да убей себя об стену, черт возьми. Им что… больше заняться нечем? Это ведь реальная катастрофа, а они устраивают пляски на костях. А еще появились какие-то доморощенные юмористы, которые делая тупое лицо рассказывали: «Я свою телку спрашиваю: может тебе чаю налить? А она шипит и ко мне руки тянет. Зомби, не зомби, а любит меня.» И закадровый смех. В общем, дебилизм по полной программе.

Наш несчастный узник особенно любил такие видосы. Они скрашивали его балконное одиночество. Дэн и видеозомби. К вечеру он попросил зарядить его телефон. Мы высунули трехрозеточный пилот через форточку. Даже не поблагодарил. Сел тут же опять смотреть всю эту муть.

***

По ТВ сказали, что рекомендуют не выключать телевизор или радио. Там постоянно какие-то новости. В основном все, что попадало на экран, снимали всякие блогеры. Многие успели сбежать к блокпостам. Во всяком случае, телевизионщики все там. Складывалось такое впечатление. Хотя постоянно говорили, что в Телецентре на Сливной продолжают работать сотрудники. А сами спокойно стендапят²⁷ вне досягаемости ходячих.

В общем, все сидели по своим норам, и никто никуда не вылезал. А вся бурлящая жизнь кипела за пределами блокпостов, которыми окружили город. В новостях показывали кадры, как военные и спецназ захватывают ходячих для получения информации о состоянии организма и протекания болезни. Это все еще называли болезнью, хотя всем понятно уже, что это просто смерть. Но ученые и медики не теряли надежду. Если тело живо и сохранились основные инстинкты, то возможно, удастся вернуть носителя к жизни. Имелось в виду, вернуть разум. Но пока толком ничего в этом направлении не сделали.

Тут же появилось множество всяких доморощенных проповедников, которые кричали в камеру своих телефонов о том, что вирус — это наказание свыше за грехи. Другие говорили, наступил конец света, и мы увидим всадников Апокалипсиса. И все они выпучивали глаза и пытались вещать страшными голосами. А поскольку часто камера была близко к лицу и возникал эффект «рыбьего глаза», то они становились похожими на говорящих лягушек: «Квааа! Мы все умрем!»

Поэтому я не часто заходил на видео хостинги. Так, только посмеяться. Но Ксю это все на полном серьезе смотрела и слушала. И вид был такой, что она сейчас вскочит и закричит: «Аллилуйя!» В общем, она была впечатлена и одухотворена. А я всегда считал, что все эти раскрывали магии души и успеха интересны только женщинам-разведенкам сорок плюс, которых, что называется «жизнь побила, покидала» и ужалила в самое больное место. Вот сейчас вы о чем подумали? Я имел в виду сердце и душу. А вы? Вот вы извращенцы! Шутка. Но не забудьте сходить к своему психоаналитику.

Смотреть все это было невозможно. Но телевизор все равно работал. Какую-то общую информацию можно было получить.

МЧСовцы держали марку. Говорили, по существу, и, похоже, что только они и военные занимались делом. Их штаб стал центром локализации очага болезни, установлены медицинские палатки, постоянное патрулирование периметра города. Уничтожались и захватывались всякие блуждающие зомби.

Один военный медик в интервью сказал, что пока нет даже проблесков на возможность возвращения носителей к нормальному существованию. У некоторых носителей уже начался явный некроз тканей. Но еще в незначительной степени. И в будущем неизвестно, будет ли найдено решение. А пока эти особи, он так сказал, весьма опасны для оставшихся незараженных граждан.

Следом какой-то светила санэпидемиологии сообщил: «На данный момент в воде не обнаружены признаки болезнетворного вируса. Исследования показали, что извлеченный из носителей, он отмирал от нескольких минут, до нескольких часов. И на данный момент, есть предположение, что количество зараженных не увеличится. Опасность только при непосредственном контакте при попадании в организм через раны от ходячего.»

В общем, я понял: не дай себя укусить.

Приподнялся на кресле, чтоб посмотреть на Дэна. Еще не обратился. Хотя… непонятно, если человек лежит на раскладушке и тыкает бесконечно в телефон, может это уже явный признак? Ну, тогда мы все такие. Подойдя к окну, спросил:

— Ну, ты как там, вскормленный в неволе орел молодой?

— Да заколебался. Когда уже выпустите, черствые вы люди?

А! По-человечески заговорил. Может он и не превратится в зомби, но процесс воспитания уже показывал свои плоды.

— Торопиться не будем. Надо быть абсолютно уверенными, что не сожрешь наши мозги.

— Если б они у вас были. — пробурчал Дэн. — Я хавать хочу.

Так, процесс превращения Дэна в нормального человека еще не закончился. Где пожалуйста? Где вот это: « Простите, мой друг, вы не могли бы мне принести еды? Пожалуйста.» Но кормить его все равно надо.

Я зашел в кухню. Там полностью царила Лёля. Она оказалась хозяйственной. Юлька ей помогала, чем могла. Ксю похоже, зависала в спальне.

— Там наш арестант ушицы просит.

— Еще не готово, — серьезно сказала Лёля, что-то помешивая в кастрюле. Запах стоял замечательный. Я и сам понял, что проголодался.

— Слушай, Алекс, — обратилась Юлька, — мы с Лёлей прикинули, запасов хватит максимум на три дня. Нас четверо, а холодильник почти пустой.

— Предлагаешь уменьшить количество едоков? Например, избавиться от Дэна? — пошутил я.

Лёля вдруг замерла. Посмотрела на меня как-то странно. Мне даже стало не по себе. Потом села на табуретку и заплакала.

— Алекс! — укоризненно проговорила Юлька и, придвинувшись ближе, обняла Лёлю. Та еще больше затряслась от плача, уткнувшись в юлькино плечо. Она гладила Лёлю по голове.

— Да я пошутил, — пытался оправдаться. — Лёля, извини.

Действительно, что я такого сказал?

— Да ладно, — шмыгая носом произнесла она. — Всё нормально.

И она опять стала к плите. А Юлька обратилась ко мне:

— Алекс, не до шуток. Надо добывать продукты.

— Предлагаешь заняться мародерством?

— Зачем? Купим.

— Я не уверен, что магазины работают.

— Надо сходить и проверить, — настаивала Юлька.

— Вообще-то зомби людей убивают, — резонно, как мне показалось, заметил я. — Может ну ее нафиг? Дня через три город уже очистят от этих носителей. Предлагаю сидеть в квартире и ждать хороших новостей.

— Так, Агроном! Ты — трус, — разочарованно сказала Юлька. — Если боишься, я пойду сама.

— Давай сначала просто по подъезду пройдемся, — без особого энтузиазма предложил я. Ее слова задели меня за живое. Если бы это сказала Ксю, то мне было бы плевать. Она всегда всякую уничижительную чушь говорит. Но Юлька… это другое. — Посмотрим, что да как. А там уже решим.

— Ну, да. Согласна, — закивала она головой.

Попытался поговорить на эту тему с Ксю, но ей, похоже, было все до лампочки. Пожаловалась, что родители на ее звонки не отвечают.

— Боюсь, как бы с ними на даче плохого не случилось.

— Так, вроде, заражение городом ограничено?

— Не знаю, — пожала она плечами.

— С нами прогуляться хочешь? — спросил я. Ни разу ее такой вялой и удаленной от жизни не видел. Это было странно. — Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо. Грустно только. Вика, зомби… Как-то всё по-дурацки.

Подошел к ней и наклонился. Она сделала губы уточкой для поцелуя. Легко коснулся ее губ своими.

Глава 8

Мы с Юлькой решили не откладывать вылазку. Для начала долго прислушивались к тому, что происходит в подъезде. Там была тишина.

Убедившись, что угрозы нет, вышли на площадку. Этаж верхний, так что опасность могла появиться только снизу. С лифтом решили не рисковать. Я предположил, что там могут оказаться застрявшие зомби.

— Маловероятно, — прошептала Юлька.

— Но ведь вероятно? — настаивал я.

— Угу. Заодно и проверим подъезд на

безопасность.

Я кивнул и стал осторожно спускаться.

Юлька хотела пойти вперед, но я, как настоящий мужчина, выставил в сторону руку, не давая ей пройти.

— Держись за мной, — прошептал я.

Она спорить не стала. Краем глаза увидел, как Юлька просто пожала плечами. Мы, не торопясь и прислушиваясь, двинулись вниз. За дверями некоторых квартир раздавалось какое-то шуршание. Но в целом все тихо и спокойно.

Когда добрались до первого этажа, уже разговаривали не шепотом, а вполголоса. Подъезд безопасен. Пока. Явно, что в закрытых квартирах находились ходячие. Главное, чтоб их случайно кто-нибудь не выпустил, поскольку мы опрометчиво с собой ничего не взяли для защиты. Видел же я на кухне топорик. Или хотя бы какую-нибудь палку. Ладно, итак, все, вроде, обошлось.

Я осторожно открыл дверь подъезда.

Недалеко проходили несколько зомби. Еще штуки три бродили по детской площадке посреди двора.

Вдруг один из ходячих повернулся в нашу сторону. Это раньше было девушкой. Весьма симпатичной… наверно. Джинсы, футболка, темно-синий кардиган, небольшая сумочка через плечо из лилового, ближе к желтому, кожзама, длинные светлые волосы, минимум косметики, которая не размазалась, как я заметил у других несчастных. Но глаза не выражали ничего. И лицо будто восковое, бледно-желтое, замершее. Она напоминала ожившую восковую куклу. Честно, мне стало немного не по себе.

Зомби секунду смотрела на меня и выглядывающую из-за моего плеча Юльку. Потом издала какой-то хрипящий звук, будто хотела сказать: «А вот вы-то мне как раз и нужны. Мням, ням!» И двинулась в нашу сторону, с каждым шагом всё ускоряясь.

— Дверь! Закрой дверь! — почти крикнула

Юлька. И попыталась из-за моей спины дотянуться до ручки. Еще чуть-чуть и зомби будет рядом.

Выйдя из оцепенения, потянул дверь на себя. Звук выстрела вспугнул птиц на соседнем дереве. Пуля попала ходячей точно в голову. В стороны полетели ошметки чего-то там… Кожи, черепа, мозга? Зомби по инерции сделала шаг и повалилась вперед, немного вбок.

Я посмотрел на крышу соседнего здания. Оттуда мне помахал рукой Гриб.

— Спасибо, братан, — негромко поблагодарил я и помахал в ответ. Моё негромко разнеслось эхом по двору отражаясь от стен зданий.

— Крутой выстрел, — весело крикнула Юлька.

И тоже помахала. Даже не попыталась вести себя хоть немного тише.

— Благодарю, — услышали мы в ответ. Я разглядел, как Гриб расплылся в улыбке. Потом вдруг стал серьезным и рукой показал на что-то внизу на детской площадке. Оттуда несколько зомбаков двинулись к подъезду в нашем направлении. Один из них не сумел перешагнуть через низкое ограждение, запнулся и упал. Сначала он попытался ползти на коленках, но потом поднялся и пошел вслед за остальными. Двигался он, будто в мультфильме с плохой анимацией, неестественно для живого человека. Да он и не был живым. И уже не был человеком.

— Не тормози, — взвизгнула Юлька.

— Факин шит! — выругался я, и потянул ручку двери. Почувствовал сопротивление дверного доводчика, но ждать, когда она мягко закроется сама, времени не было. И только после того, как услышал щелчок магнитного замка, отпустил ручку. Успел как раз вовремя. Через пару секунд по двери несколько раз сильно ударили. Этот звук разнесся эхом по подъезду.

— Это они башкой что ли? С разбегу? — хмыкнула Юлька.

— Наверно, — пробормотал я.

Мы постояли и подождали какое-то время. Ударов больше не последовало. Я на всякий случай проверил, закрыта ли дверь. Всё в порядке. Замок держит.

— Ну, что? Домой? — спросила Юлька.

— Не удалась вылазка, — констатировал я. — Надо с собой какое-то оружие брать и план заранее продумывать, — говоря это, стал бодро подниматься по лестнице. — Ты где там зависла?

Юлька отстала. Когда обернулся и остановился, она тоже остановилась и посмотрела на меня снизу.

— Слушай, Агроном, а может на лифте?

Что-то мне тащится на двадцать пятый этаж не хочется после вчерашнего.

— Ага! Алкоголь — это зло, — я перегнулся через перила и посмотрел на нее. — А ты уверена, что там не притаился какой-нибудь усопший доставщик пиццы?

Юлька хихикнула, поднимаясь:

— Усопший, блин!

— Мне не улыбается нарваться на такого в подъезде. Тут и бежать-то только вверх или вниз. Внизу улица — тоже не вариант, — объяснил я. — А как их еще назвать? Они ж, по сути, мертвые.

— Ну, как принято — зомби, ходячие. Как там в фильмах их ещё называли? Заражённые!

— Зараженные — это значит, что они живые, только больные.

— Ой, все, не умничай, Агроном. Может они и правда еще живые.

— По телеку сказали, что мертвые. У них разум умер. Остались одни инстинкты. Главный — это питание.

— Я вот что думаю, — рассуждала Юлька, поднимаясь по лестнице. — Размножение ведь тоже инстинкт? Может они сейчас нажрутся и насиловать всех подряд начнут? Жуть какая.

— Похоже, у них только инстинкт на потребление пищи.

— А чего, например, траву не едят? Паслись бы себе спокойно. Никто бы их не трогал.

— Много ты травы в своей жизни съела? У тебя клыки есть? Вооот! У нас зубы приспособлены для потребления мяса. Хватать и откусывать.

— А нам биологиня говорила, что мы от обезьян произошли. А те бананами питаются.

— Это не совсем так, — никогда не думал,

что буду так увлеченно разговаривать с девушкой об эволюции. — У нас с приматами общий предок. Напрямую мы от них не произошли.

— Это как у нас в Крыськой? Дед с бабкой общие, а мы двоюродные?

— Вроде того. И ещё высшие приматы всеядны.

Растения, насекомые, мелкие зверушки — это все их еда. А насчет тебя и Ксю, вы с ней разные. Она милая, нежная, умная, красивая… вредина. Даже в чем-то женственная, но вредная. Особенно последние пару месяцев.

— Это она для тебя Ксю, а для меня Крыська. Так! Стоп! Я не поняла, — Юлька вдруг остановилась. — А я что тупая, некрасивая и, типа, полезная?

М-да… Неловко получилось.

— Вовсе нет, — попытался я исправить положение. — Ты — нормальная. Очень даже симпатичная.

— Да ладно, я пошутила, — засмеялась Юлька.

— Не, ну, я серьезно. Ты — классная. Просто она моя девушка. Вот чего бы я стал с ней заводить отношения, если бы все это было по-другому?

«Убедительно, — похвалил я сам себя мысленно. И сам же следом подумал: — Конечно, стал бы. А то у меня выбор был? Я не такой уж герой-любовник и мечта всех девушек на свете».

— Интересно, что там с Дэном? Сейчас придем, а он уже Лёлю с Крыськой сожрал и нас дожидается, — пошутила Юлька.

— Да его ж на балконе закрыли.

— Мало ли…

— Тихо, — перебил я ее шепотом.

На десятом этаже приоткрылась дверь одной из квартир. Я показал Юльке на нее и прижал палец к губам. Дверь удерживала цепочка. В образовавшейся щели показался глаз и раздался мужской голос:

— Живые?

— Кто? — спросил я.

— Вы.

— А вы?

— Я да. Воду не пил. По ящику сказали, что нельзя.

— Мы тоже, — говоря, попытался заглянуть в дверь, чтобы разглядеть, кто там прячется.

— Фух, — выдохнул обладатель глаза. — Ёлы-палы, — добавил он, видимо, для пущей убедительности. — Сейчас.

Глаз исчез. Дверь закрылась. Послышалось звяканье цепочки. Через секунду дверь распахнулась. Перед нами предстал мужчина лет сорока с явными признаками «человека тяжелой судьбы» в майке-алкашке, трениках, с помятой физиономией, черными кругами вокруг глаз и лохматыми пучками волос, обрамляющих лысину.

— А вот и представитель приматов. Или как мой батя говорит: Сева нарисовался как живой.

— Юлька, ты что ли?

— Она самая. А это, — она кивнула на меня,

— Агроном.

— Алекс. Алексей, — представился я.

— Вот плохо тебя Сергей Петрович воспитывает. Старших надо уважать, — наставительно проговорил Сева, не обратив внимания на меня.

— Нормально воспитывает, — обиженно проговорила Юлька. — Что вы сегодня на меня все катите бочку? Агроном меня тупой уродиной считает, ты — Сева, из запоя не успел выйти и нотации давай начитывать.

— Вот ремня бы тебе! — Сева, похоже, решил серьезно взяться на воспитание. — Я твоего батю очень уважаю. А ты у него пацанка какая-то!

— Эй! Не надо вот этих ярлыков, — возмутилась Юлька.

— А что я? Правду говорю, — настаивал Сева.

— Да твоя правда никому, кроме тебя не нужна. Правильно, Алекс? — она обратилась ко мне.

Я молча пожал плечами.

— Ладно, — примирительно сказала Юлька. — Батю он уважает. Да мой батя сейчас, наверно, в квартире в соседнем доме маманьку без соли доедает.

— В смысле? — напрягся Сева.

— В смысле водички стаканчик выпил и всё!

— Юлька была в ударе. Я сам еле сдерживал смех, глядя на испуганное лицо Севы.

Тот правой рукой схватился за грудь, видимо, хотел изобразить сердечный приступ, но почему-то именно справа. Перепутал, наверно. А другой рукой схватился за косяк двери.

— Так это правда? — спросил он. Повисла тишина. Я не знал о чем это он. — То, что по ящику говорят? — тихо добавил Сева.

— Про зомби-апокалипсис? — весело спросила Юлька. И пожав плечами, сказала так, будто это случается каждое воскресение: — Ну, так да!

— Боже, спаси нас грешных, — пробурчал Сева и как-то неловко перекрестился. Наверно, первый раз в жизни. — Я-то надеялся, что журналюги все насочиняли, как обычно.

— Нет, не насочиняли, — подтвердил я. — Вас как по отчеству?

— Всеволод. Можно без отчества.

И он протянул руку. Рукопожатие у него было крепкое. Видимо, Сева, когда не был в запое, работал руками. Может какой-нибудь грузчик или чёрнорабочий на стройке.

— Всеволод, — я решил уточнить, — а вы все же пили воду из-под крана последние двадцать четыре часа? Может, вас жажда мучила?

— Сушняк с бодуна может был? — конкретизировала Юлька.

— Не! Я почти литр рассола выдул. Думал, что пиво осталось. Но нет. А воду не пил. Я ж не собака какая воду-то лакать.

–А «Боярышник» самое-то? И выпил, и подлечился, да? — я посмотрел на Юльку. Её озорной взгляд буравил Севу. — Мне батя про их страсть к таким лекарствам в кавычках рассказывал, — пояснила она мне.

Сева закивал:

— Сергей Петрович врать не будет. Так говоришь, сожрал он мамку-то? Жаль, хорошая женщина была. Добрая.

— Но-но! — осадила Юлька. — Не знаю я. Пошутила. Телефон ни его, ни мамкин не отвечает. Не берут трубу просто и всё. Сева, мы в девяносто девятой квартире у моей сестрицы сидим. Можно сказать, последний оплот человечества. Ты заходи, если что. Нам живым вместе держаться надо. Но для начала в порядок себя приведи. Душ там прими, оденься по-человечески. Там девушки все-таки. И на бухло не рассчитывай. Нет ничего, — добавила Юлька, увидев его заинтересованный взгляд.

— А чего я тогда к вам пойду? Мой дом — моя крепость. Лучше новости посмотрю. Может чего интересного скажут.

Внезапно в соседней квартире раздался удар в дверь, будто кто-то в нее врезался с разбега.

— Это что еще? — вздрогнул Сева.

Я подошел к двери и громко спросил:

— Есть кто живой? — никто не ответил. — Живые есть?

Подождал. Еще один удар сотряс дверь.

— Зомбаки, — констатировала Юлька.

Сева вдруг расцвел:

— Это ж Ефимкины. У них там ЗОЖ, все дела. Утром пробежки. Денег мне принципиально не занимали. Что, Вовчик, водички после пробежки попил? — со злорадством в голосе обратился он к тому, кто находился за дверью. — Побурчи теперь, что за шиворот выкинешь, что я алкаш — позор человечества. Я-то, может и алкаш, однако живой, — Сева торжествовал.

Глядя на него, подумал, что нам, скорее всего, просто повезло.

— Приятно, было познакомиться, Всеволод, — я решил, что пора прощаться, пока он не стал просить налить на опохмел, — мы пойдем к себе. А, да! Я чуть не забыл. Мы создали чат во всех популярных мессенджерах. Давайте свой номер телефона, я вас добавлю.

— А это что такое? — спросил Сева.

— Мгновенный обмен текстовыми сообщениями в реальном времени, — меня немного озадачил его вопрос. — Давайте, вы меня сейчас наберете… в смысле, позвоните. Мой номер останется у вас, а ваш у меня.

— Момент! — Сева нырнул внутрь квартиры и через пару секунд появился с кнопочной мобилой.

— Ого, раритет, — хихикнула Юлька. — Сейчас тебе будет звонок из прошлого, — иронично сказала она мне.

— Да нормальный. Нокиа, — немного обиженно проговорил Сева.

— В нем интернет-то хоть есть? — Юлька как-то недоверчиво посмотрела на маленький черный кирпичик с кнопками и маленьким экранчиком в руке Севы.

— А мне он на кой? Мне главное, что звонит. А когда не могу говорить, эсэмэски пишу. Жили же люди раньше без интернета.

— Так и без телефонов жили, — Юлька пожала плечами.

— Без телефона мне нельзя. Петрович по работе может позвонить. Говори номер, — обратился он ко мне.

Я продиктовал. После звонка занес номер Севы в адресную книгу.

— Тебя как… Алекс? — спросил Сева закидывая в память телефона его номер.

— Пиши Агроном, — посоветовала Юлька. — Быстрее вспомнишь, кто это звонит.

— Хм… Агроном… Почву что ли зондируешь?

Юлька рассмеялась.

— Что вы все с этим зондированием? — озабоченно проговорил я.

— Агроном, почва, — попытался объяснить Сева. — Я ж так спросил. Не обижайся.

— Ну, Сева, ты жжешь! — оценила довольная Юлька.

— Для тебя Всеволод Викторович! — вдруг серьезно произнес он.

Соседняя дверь опять сотряслась от сильного удара.

— Ладно, ладно, — примирительно сказала Юлька. — Вон Ефимкин к тебе рвется посчитаться за прежние грехи. Видать, очень тебя не любил.

— Ай, — махнул рукой Сева, — он только свой зож любил.

— Мы пойдем, — я убрал телефон в карман.

— Берегите себя, — сказал Сева, закрывая дверь.

— Батя говорит, что Сева плиточник от бога, — рассказывала Юлька, пока мы поднимались. — Руки золотые. Но за воротник закладывает. Запойный. Надо было на лифте ехать, — резко сменила она тему. — Может там нет никого.

— Проверим чуть позже. Не стоит рисковать.

На меня накатили какие-то серьезные мысли. Пытался понять, что делать дальше, что нас ждет. Привычный уклад жизни рушится безвозвратно. В любом случае мы уже завтра, послезавтра, да и сегодня живем в мире, который не похож на прежний. Повезло, что меня окружают все те же люди, которые были вчера. Даже если и появляются новые, то они всего лишь попадают в мир, который еще временно держится из последних сил перед кардинальными изменениями.

Про мир, это я про себя и мое окружение. Знаю, что скоро все начнет меняться. Внешние обстоятельства начнут давить на хрупкую оболочку привычного, и она точно не выдержит. Даже наши отношения с Ксю невозможно назвать ясными и крепкими. А что будет дальше в этих обстоятельствах? Я понимаю, что у нас с ней разные цели. Моя — как можно дольше держать отношения, потому как за ними просто неясная пропасть. А что для нее, ответить сложно, но понятно, я для нее просто представляю какую-то ценность. Может важность. Не хочется верить, что просто дань уважения отцу, который со мной согласен, а вот с Яриком нет. Попытка быть хорошей дочерью? И я, как один из факторов? По-большему счету, все равно. Но в том, что происходит вокруг, есть какая-то безысходность и ощущение собственной слабости, поскольку ты не волен что-то изменить, а только можешь адаптироваться к обстоятельствам. Сиди и смотри, как все движется. Главное, не попасть под жернова событий. Осознание этого удручает, мягко говоря. И важно, не проворонить тот момент, когда надо срываться с места и бежать в образовавшуюся брешь, чтоб проскочить более-менее целым и невредимым, а то и вовсе живым.

Героя строить из себя не хочу. Они живут для других, ради других. У них есть на это силы и воля. А я обычный ботан, который привык к тому, что не нужен никому, кроме себя самого. Как там Джек Лондон устами Мартина Идена сказал: «Играя в незнакомую игру, никогда не делай первого хода». По сути, надо уйти в глухую оборону. Только так, в данной ситуации и можно выжить.

Все эти мысли накатили на меня внезапно потоком, как цунами, когда видишь, что безумная мощь воды высотой в пару десятков метров несется со скоростью поезда, и ты понимаешь, что спрятаться и убежать уже невозможно. И только холодный пот, как последняя попытка вернуть тебя обратно из оцепенения, а разум лихорадочно цепляется за островок мыслей о том, что есть провидение или судьба, которая так просто не допустит полного ухода в темноту. И этот островок с каждой секундой становится все меньше и меньше, и превращается в маленькую искорку, которая гаснет, как уголек от потухшего костра.

Мы, молча, поднимались пару пролетов. Я вдруг заметил, что Юлька как-то странно на меня посматривает. Даже не странно, а озабоченно. Я повернулся к ней и спросил:

— Что?

— Да ничего, — пожала она плечами. — Ты просто вдруг в себя ушел. Я вопросы задаю, а ты даже не реагируешь.

— Извини, — я действительно не обратил внимания. — А что?

— Да проехали. Не существенно, — сказала она и, нажав на ручку, открыла дверь в квартиру.

«Дверь-то лучше закрывать на замок. Безопаснее будет», — подумал я.

— Так что ты спрашивала? — настаивал я, чувствуя себя виноватым. Ну, как минимум, не проявил достойного внимания.

— Да я про лифт, — ответила она. Судя по тону, не обижалась. Это хорошо. Вообще, Юлька молодец. Не стоит из себя какую-то мамзель. Она такая, какая есть. Мне это нравится.

— Дался тебе этот лифт, — честно не понимал, почему он ее так интересует. Лифт и лифт. Поднялись же и без него.

— Конечно, дался! — к ней вернулся обычный приподнятый тон голоса. — Двадцать пятый этаж. Это тебе — лосю здоровому семь верст не крюк, — приятно было это слышать. Это я-то — худоба с очками на носу и вдруг здоровый лось. — Я девушка хрупкая. А если что-то придется поднять?

— Что, например?

— Не знаю. Например, подвернешь ногу, когда от зомбаков будешь убегать. Кто тебя на двадцать пятый этаж потащит? Я тебя не дотащу.

— Убедила, — согласился я. — Чуть позже проверим лифт на безопасность. Но пользоваться им надо в крайнем случае.

— Это почему?

— В любой момент может вырубиться электричество. Как-то не очень хочется там застрять.

— Но проверить стоит, — настаивала она.

Конечно, я согласился. Мог ли себя повести по-другому? С ней было легко и хорошо. Даже хотелось немного погеройствовать перед ней. Юлька могла это оценить. Почему Ксю не может? Почему я для нее тот, кого корит за недостатки, замечаемые только ею, за какие-то фразы в разговоре, которые ей не понравились? Они абсолютно разные по характеру. Небо и земля, солнце и луна. А может, потому что с Юлькой мы просто знакомые, а с Ксю мы близки?

***

С кухни доносились вкусные запахи. Я только сейчас понял, насколько голоден. Как магнитом потянуло на запах пищи.

Человек — все же животное. И какие бы умные мы ни были, нами движет инстинкт. Даже в пирамиде Маслоу это отражено, где в основании лежат физиологические потребности: еда, вода, сон, кров, а уже дальше безопасность, здоровье, стабильность. Еще на ступеньку выше потребность в принадлежности: любовь, дружба, общение, потом признание, уважение окружающих, самооценка. На вершине личное развитие и творческая реализация. Часто слышал фразу, что художник должен быть голодным. Не уверен, что именно голод позволяет создать прекрасные полотна или литературные произведения. Он просто подталкивает к тому, чтобы заполучить кусок хлеба как можно быстрее. И человек старается для обретения желаемого всегда идти кратчайшим путем. То есть, он делает то, что умеет лучше всего, и что позволяют делать обстоятельства: художник пишет, композитор сочиняет, строитель строит, солдат воюет, социопат грабит. И только преодолев хотя бы элементарный голод, он может создать что-то стоящее.

Конечно, эта фраза, про голодного художника имеет еще другой смысл. Творческий человек не должен погрязать в успокоенности и становиться пассивным созерцателем с сытыми глазами. Его трансцендентальная цель иная. Он что-то должен оставить после себя. Иначе его миссия в этой жизни будет просто неполной и нереализованной.

«О! Великие боги Египта, что за мысли полезли в голову при одном только запахе пищи», — подумал я.

Мы с Юлькой прошли на кухню и сели за стол с видом попрошаек. Разве только слюну не пускали, как шарпей моих родителей. У него была привычка садиться возле стола, когда вся семья собиралась на обед, делать плаксиво-просящую морду и пускать голодные слюни, которые он то и дело слизывал языком. И это происходило независимо от того, был ли он действительно голоден или только поел какой-нибудь вкуснятины. Зрелище так себе. Поэтому его рано или поздно выгоняли из кухни.

Лёля порхала, как бабочка над кастрюльками, из которых шел прозрачный пар. Что-то шипело, выливаясь через край. Она тут же подскакивала к плите и убавляла газ. Потом перемещалась к мойке, где тонкая струйка воды с пеной мгновенно очищала с посуды еще не успевшие засохнуть частицы.

В общем, смотреть на нее было одно удовольствие. Как говорят, что бесконечно можно смотреть на три вещи: на воду, огонь и как другие работают.

— Проголодались? — весело спросила она, глядя на нас, и розовощеко улыбнулась. Ее крупные черты лица изменились во что-то очаровательное эмоционально открытое. Я первый раз отметил для себя, что у Лёли милая улыбка. Вообще заметил, у плохих людей не бывает милых и симпатичных улыбок. У хороших и приличных это всенепременно. А у плохих нет. Но вот просто не бывает. У них есть какое-то подобие выражения эмоций довольства и радости. А улыбки у них не получаются. Все равно видно, что этот человек вымучивает из себя что-то расплывающиеся и унылое. У Лёли не так. Казалось, она сейчас скажет: «Вы ж мои котятки, вы ж мои цыплятки, сейчас мамочка вас покормит!»

— Лёлечка, ты просто незаменимый человек,

— с каким-то восхищением проговорила Юлька. Лёля в этот момент рубила ножомзелень. — Вот я совсем не люблю готовить. Для меня это катастрофа и тихий ужас.

— А что тут готовить? Всё самое вкусное всегда самое простое в приготовлении, — не отвлекаясь от процесса, проговорила та. — Кто-то же должен это делать?

— Это точно, — закивала Юлька. — Мы ж не зомбаки. Нам есть надо.

— Им тоже надо, — немного не в тему поддержал разговор я. Юлька на меня посмотрела с видом, мол, а это к чему? — Пошутил. Вернее, — начал оправдываться, — они тоже едят, но нападают на живых.

В общем, что-то ляпнул не в тему. И в этой ситуации лучше молчать.

— Мне хочется быть нужной. Делаю то, что умею. Я ж понимаете, всегда, как ненужный человек. Как придаток. Родители всю жизнь по командировкам, — вдруг разоткровенничалась Лёля. — Получается, что с бабушкой жила. Светлая ей память. С подругами как-то всегда не ладилось. Таких, чтоб настоящие подруги, никогда не было. Всегда только что-то от меня надо. Помочь там, списать, домашку решить, принеси-унеси. А я хотела быть нужной. Не в смысле потребительского отношения, а как человек. Но так чтоб меня ценили и уважали. А то как-то слышу краем уха в универе: а ты вон к толстухе сходи, она тебе с курсовой поможет. Значит, как помоги, так Лёлечка, а за спиной — толстуха? Меня тогда еще больно резануло это. Перестала с ними общаться.

Лёля стала печальной, будто вспомнила что-то тяжелое и неприятное.

— Вот только с Викой мы подружились. Она была классная. Не злая. Безбашенная, но не злая, — Лёля присела на край кухонной табуретки. — А теперь ее нет.

Юлька сорвалась с места и обняла Лёлю.

— Мы рядом. Ты нам нужна потому, что ты хорошая. Я так рада, что познакомилась с тобой.

Мне стало неловко как-то. Я себя почувствовал виноватым, что ли. Или будто подсмотрел за кем-то в замочную скважину. Увидел то, чего не должен был. Понимаю, что для Лёли потеря подруги — это настоящая трагедия. Да это в любом случае трагедия. Но вот эти слезы… Я не знаю, как реагировать. Просто сидеть и молчать? Очень хочется уйти. Но это может оскорбить Лёлю. И Юлька может неправильно понять.

— Спасибо, — всхлипывая проговорила Лёля.

— Скоро уже будем есть.

Она со вздохом поднялась и вернулась к плите.

Юлька вернулась на место, взяла в руки пульт от телевизора и переключила на новости.

Это, наверно, хорошо, что родители Ксю везде, кроме туалета, телевизоры поставили. По ТВ еще раз напомнили, что не надо пытаться покинуть город. Всем рекомендуют оставаться в своих домах.

Непонятную для меня обстановку человеческих эмоций телевидение вернуло в русло апокалипсиса. Честно, мне всегда кажется, когда человек внутренне открывается, ждет от тебя того же в ответ. Нет, спасибо. Я с вашего позволения, на которое мне, если честно, плевать, останусь сам собой и допускать близко к моим внутренним переживаниям никого не хочу. Точно знаю, что люди сразу воспользуются знанием моих слабостей в своих интересах. Мне будет больно и неприятно. Я, итак, закомплексованный чудик, чтоб меня еще психологически ковырять начали. Я это терплю только от своих родителей или начальников — они мне за это зарплату платят и создают всякие перспективные возможности для моего будущего движения в науку. Еще позволяю Ксю. Она моя девушка, с которой я периодически сплю. Реже, чем хотелось бы, тем не менее. За это готов терпеть ее вредности и бесконечные придирки. Не всегда, правда. Часто мне кажется, вот-вот взорвусь и выскажу все, что думаю про ее нравоучения. Тоже мне мать-моржиха.

Я представил себе, как это может выглядеть. Она мне:

— Мог бы и поторопиться. Почему я должна ждать?

А я ей такой:

— Ты сама не идеальна.

Нет, так не пойдет.

— Помолчи, я сам знаю, когда и что мне делать.

Вот! Это то, что надо. Но этого не скажу. Во всяком случае, в ближайшее время. Зачем? Довести все до разрыва? А с экспрессией Ксю это может произойти легко. Дай только повод. Потом буду мучиться и вспоминать светлые моменты наших отношений. В общем, я просто подкаблучник. Приятно познакомиться.

Наконец-то еда была готова. Я позвал Ксю. Она вышла из комнаты какая-то молчаливая, растрепанная. На себя она точно была не похожа. Но зато я мог увидеть ее без косметики. И честно скажу, что она все равно была красивая. Когда она накрашена, то Ксю яркая, волевая. А сейчас она была домашняя. Такая миленькая. Я себе представил ее в роли жены. И знаете, она гармонично вписалась в этот образ. Вот именно такая, как сегодня. Единственное, что насторожило, это неразговорчивость.

Она молча села за стол, молча поела. Поблагодарила Лёлю и ушла опять в спальню. Я попытался последовать за ней, но Ксю сказала, что хочет побыть одна. Мне осталось только понуро вернуться к Юльке с Лёлей.

— Слушайте! — вдруг встрепенулась Юлька. — Мы ж про нашего «узника совести» забыли. Он там с голода не окочурился часом? А то давно его нытья не было слышно.

Большинством голосов было решено, что отнести еду Дэну должен я. Ну, ладно. Как только подошел с тарелкой, Дэн вскочил с раскладушки.

— Вы меня когда уже выпустите? Это какой-то геноцид!

— Мы просто не хотим стать твоими жертвами, — спокойно ответил я.

— Везде пишут, что двенадцати часов карантина достаточно. Если бы что-то было, то я уже бы помер и ходил по балкону в поисках человечины.

— То есть, ты хочешь сказать, что Вика была не зомби? — спросил я.

— Получается, что так, — нехотя подтвердил он.

— И упала она…

— Это была случайность, стечение обстоятельств, — перебил Дэн.

— Так ты есть будешь? Или голодовку в знак протеста объявишь? — я попытался скрыть свой сарказм.

— Буду, — буркнул Дэн и потянулся за тарелкой, которую я ему подал через открытую форточку.

***

Устроили совещание насчет выпускать нам Дэна или еще рано. Позвал Ксю. Она вышла на кухню с книгой в руках. Села и стала читать. Я посмотрел на Юльку. Та пожала плечами, мол, что тут поделаешь?

В общем, депрессия Ксю очевидна. Лучше бы она сказала что-нибудь про не так сидишь, зачем ты меня с постели поднял и прочее. Вот это молчаливое безразличие угнетало сильнее, чем ее придирки.

А насчет Дэна, то решили его пока не выпускать. Пусть еще посидит. Лучший способ избавиться от внутренних переживаний и страданий — это заняться какими-то важными и нужными делами.

Я созвонился с Грибом. Он радостно сказал, что таки прорвался на кухню и запасся хавчиком.

— Придумал воспользоваться шваброй.

Подготовил рюкзак. Повесил его не на спину, а на грудь. Открыл дверь. Родоки ко мне. Я их шваброй затолкал в угол и стол подтянул. Они пока его двигали и перелезали, я уже холодильник открыл и в рюкзак набросал всякого. Главное хлеб, мясо прихватил и бутыль с минералкой. Сейчас себе буду барбекю на крыше делать, — рассказывал он о своих геройствах.

— Ну, ты просто супергерой, — поддержал я друга.

— Заходите в гости, если что. Скучно тут одному. И, похоже, что во всем подъезде один живой остался. Может, прячутся. Я не проверял. Очкую чего-то.

— Слушай, Гриб, я бы с удовольствием. Но пока сам очкую.

— Да я понимаю. На всякий случай сказал.

Как там Юлька? Передавай привет. Тебе просто повезло, братан, что не один. Да еще с девчонками.

Вспомнил, что мы с Юлькой хотели проверить лифт. Надо, тогда как следует подготовиться. Об этом я рассказал Грибу. Он сказал, что идея дельная.

— Только вы это… осторожнее, — это прозвучало так искренне, что я даже растерялся. Вот опять. Люди открыты, по-настоящему рады мне, переживают, заботятся, а для меня это не совсем обычно.

Это ставит меня в тупик. Постоянная привычка ждать подвоха и защищаться от нападок. И вот вокруг меня абсолютно нормальные люди — Юлька, Лёля, Гриб, а я с ними не могу раскрыться. Скажу больше, что их переживания для меня просто тяжесть. Будто я чувствую, свою какую-то вину за все это. Вот Юлька, она же смогла как-то проявить сопереживание тогда с Лёлей на кухне. А я в ступор впал. Ладно, придется мне и с этим мириться как-то, пристраиваться что ли.

***

В общем, мы посовещались и решили не откладывать в долгий ящик проверку лифта. Скорее всего, он пустой. Так как если зомбак-носитель прямо в нем перевоплотился, или вернее сказать, умер, то, доехав в таком виде до нужного этажа, вышел бы в открывшуюся автоматически дверь. И мы во время вылазки увидели бы его в подъезде. Не исключено, что он просто не успел выйти, а двери закрылись. Гриб рассказывал, что они тупеют. Но опять же! На звуки они реагируют. Открывшаяся дверь должна была привлечь внимание ходячего мертвеца. В общем, я прикинул, что процентов шестьдесят — семьдесят, там никого нет.

Договорились Лёлю поставить караулить с открытой дверью в квартиру. Если что-то пойдет не так, то мы сразу спрячемся. И ее задача будет быстро ее закрыть.

Предложили Ксю поучаствовать, но она отказалась. Сказала, что это глупо так рисковать и нам не советует. — А, впрочем, как хотите, мне все равно, — и она отвернулась к стенке с планшетом читать какую-то книгу.

Юлька возмутилась:

— Ты хочешь сказать, что нам больше всех надо?

Ксю опять повернулась в нашу сторону, посмотрела, будто хотела сказать: «Вы, как дети, лезете куда не стоит.» Но просто кивнула и произнесла:

— Угу, — и опять отвернулась к стене.

Я заметил, что Юлька начинает закипать. Она глубоко вздохнула и уже хотела что-то едкое ответить, как я потянул ее за рукав из спальни в коридор.

— Пойдем, пойдем, мне скажешь.

И закрыл дверь.

— Не, ну что она? — возмутилась Юлька. — Крыська! — крикнула она в сторону закрытой двери. — Мы, между прочим, для всех стараемся. А ты дальше валяйся, как кусок коровьей лепехи.

— Да пошла ты, — раздался из-за двери голос Ксю.

Я на всякий случай стал между дверью и Юлькой, понимая, что она сейчас кинется в спальню с разборками.

— Пусть делает, что хочет, — спокойно проговорил я. — У нас с тобой дело есть.

Я обнял ее за талию и попытался увести от двери. Она пошла, но руку мою скинула со словами:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Фильм «Айболит 66», песня Бармалея.

2

Бэби-бумеры. Послевоенное поколение, ~1945–1963.

3

Поколение Х. Поколение эпохи «застоя», ~1965–1985.

4

Поколение Y. Миллениалы, или перестроечное поколение, ~1985–2000.

5

Поколение Z. Родившиеся после 1997 года. Далее идет поколение альфа — 2015–20ХХ.

6

Вечеринка (сленг)

7

Байтить — провоцировать. Происходит от to bite — укусить.

8

Краш — тайная или безответная любовь(сленг).

9

Котаны — парни, ищущие приключений, завсегдатаи тусовок и вписок(сленг).

10

Няши — миловидные девушки (сленг).

11

Рофлить — данное выражение является неким аналогом другого акронима: LOL. Но ROFL используется для выражения более сильных эмоций, а именно: дичайшего смеха и веселья.

12

Фитоцено́з — растительное сообщество, существующее в пределах одного биотопа.

13

Агроэкосисте́мы, или аграрные экологические системы, — сознательно спланированные человеком территории, на которых сбалансировано получение сельскохозяйственной продукции и возврат ее составляющих на поля для обеспечения круговорота минеральных и органических веществ.

14

Это субкультура чувствительных девушек, отдающих предпочтение эстетике и гедонизму. Любительницы кофе, Нью Йорка (I ♥ NY) и ванильных сигарет. В одежде придерживаются Street Style, носят очки Ray Ban, прическу укладывают «пучком» из обуви предпочитают угги.

15

Более небрежные в одежде, чем ванильки, те же очки без диоптрий, но позиционируют себя, как любительницы дешевого вина.

16

Имеется в виду — парни, приходящие на вписку.

17

Цивильного, добропорядочного гражданина.

18

Цитоло́гия — раздел биологии, изучающий живые клетки, их органеллы, их строение, функционирование, процессы клеточного размножения, старения и смерти.

19

Буллинг — травля, от английского bullying (издевательство). По смыслу похоже на русскую «дедовщину», но не только в отношении «старший — младший», а при любом отличии одного человека от другого или от группы.

20

Наркоманы (сленг).

21

WhatsUp — популярный мессенджер наряду с Viber. Телега — мессенджер Telegram.

22

Страшно, ужасно(сленг)

23

Смотреть в экран телефона.

24

Стрим — прямая онлайн трансляция.

25

Имеется в виду наркотики.

26

Кринж — нечто неприятное, жуткое, мерзкое.

27

Стендап (от англ. standup — стойка) — вербальный репортёрский приём, когда журналист работает непосредственно в кадре, часто — на месте освещаемого события.