Под сенью трикстера. Бытие и Инобытие. Время и Безвременье

Владислав Плёсов

Вы держите в руках не обычную книгу, она направлена на то, чтобы изменить ваш способ восприятия мира и себя самого. И если у Вас нет намерения что-либо менять в своей жизни, то лучше оставьте её спокойно стоять на полке и возьмите какую-нибудь другую. Книга представлена в виде дневниковых записей, которые велись автором на протяжении нескольких лет.

Предисловие

«За пределами всех представлений о правильных и неправильных действиях есть поле. Я встречу тебя там».

Руми

Зимние ночи в Заполярье необычайно длинные и тёмные.

В детстве ясными морозными вечерами, гуляя в одиночестве, я часто выходил по заснеженной и укатанной до зеркального блеска лесной дороге за пределы родного посёлка.

Туда, куда уже совсем не доходил свет электрических огней. И над моей головой простиралось бескрайнее звёздное небо.

Звёзды! Огромные, сияющие необычайно яркие и едва-едва заметные… Мириады безмолвных, призывно мерцающих светлячков в сказочных переливах северного сияния. И на какие-то мгновения моё сердце замирало, наполняясь трепетным восторгом, и в сознании спонтанно и неизменно возникал один и тот же неразрешимый вопрос:

Где же всё это находится? И где начало и конец этой невообразимой бескрайности?

И какова сокровенная обитель, вбирающая в себя пространства всех вселенных? Где таится начало всех начал? Есть ли Оно вообще?

И иногда на какой-то миг и это случалось почти всегда неожиданно, словно едва заметное и молниеносное касание невесомым пёрышком… и я вдруг содрогался от одного пронзительного и неизъяснимо загадочного ощущения! Абсолютной и глубочайшей «сопряжённости и единства всего сущего». Оно охватывало всё моё существо.

И на какое-то мгновение всё это звёздное великолепие словно бы исчезало и растворялось во мне самом, в изначальном Истоке самого моего существа.

Осознание — неуничтожимо! И Оно всё, что есть.

И каждый раз это пронзительное ощущение длилось лишь одно мимолётное мгновение. В котором, казалось бы, прояснялось всё. И «оно» тут же исчезало бесследно. И все мои отчаянные попытки хоть как-то удержать, понять, и продлить это мимолётное ощущение хотя бы ненадолго были тщетны.

Оно неизменно ускользало, едва-едва коснувшись, продолжая призывно манить. А мучившие меня вопросы, на какой-то момент получали во мне своеобразное и совершенно отчётливое разрешение:

— Где это всё находится? — Нигде.

— Когда всё это происходит? — Никогда.

— Кто всё это создал? — Никто.

И это осознавание никогда и никуда не исчезнет.

Оно пребывает здесь всегда.

И сокровенная и несокрушимая суть моего существа находилась где-то по ту сторону «жизни и смерти», пространства и времени и составляла незыблемую основу всего, что есть.

«Самосознание — это всё, что есть. И «всё это» во мне. И «всё это» я. Все звёздные миры появляются и исчезают во мне.

Но Я — не это.

Сокровенная суть «меня самого» всегда остаюсь за пределами жизни и смерти, существования и несуществования.

Я вбираю в себя всё.

И это Самосознание — «всё, что есть и ни есть», за пределами всех представлений, за пределами всех пространств и времён.

И, казалось бы, что в этот кратчайший миг во мне не оставалось Ничего, «за что можно было бы зацепиться», чтобы не сорваться в эту немыслимую пугающую чёрную Бездну. Но, как бы я не силился поглубже и более пристально заглянуть в Неё, меня тут же выталкивало обратно, в привычное состояние обособленности, недоумения, смятения и страха.

И в этой Бездне не было ни пространства, ни времени.

Ничего!!!

И в то же время во всём этом был некий таинственный и неиссякаемый изначальный Источник жизненности и силы, включающий в себя «Всё» и «Ничто»… Одновременно!

Сияющая чёрная Бездна, охватывающая и включающая в Себя всё, что есть и ни есть. И ничего не было за пределами этой Бездны.

Но Ничего не было «по-настоящему крепкого» и в Ней самой.

Все различия иллюзорны, все противоположности лишь лёгкая рябь на поверхности тихого лесного озера.

Всё, что мне удавалось «вынести» из этого переживания это ощущение абсолютной ясности. Впрочем, которая тут же улетучивалась, не оставляя никакого следа.

Кроме, быть может, ощущения безмятежной грусти и какого-то невыразимого фатального одиночества всего «Сущего Бытия». Я словно бы был отторгнут от него и выброшен в эту бездну. И какая-то невыразимая «пустотность» и «бесприютность охватывала мою душу.

И в эти кратчайшие мгновения было совершенно «очевидно», что, по существу, ничего нет, никогда не было и не будет никогда и негде, ничего «по настоящему» надёжного и крепкого.

Но это осознавание будет всегда. Мне отсюда деваться «некуда». Всё остаётся здесь. И сама жизнь и смерть. И здесь нет никого-никого «другого», с кем было бы можно разделить это «фатальное одиночество», подобное Млечному пути, разлитому в непроглядной тьме Вечности. И нет никакого «другого места», куда можно было бы по-настоящему навсегда «исчезнуть». Пространство, время, причинность, всё «существование и несуществование» находятся в пределах некого неизъяснимого Волшебства.

И всё бесконечное разнообразие форм и движения происходят на фоне Абсолютной Неподвижности НЕКОЙ ТВЕРДЫНИ, которая Нигде и Никогда, Обитель Вечности. Как и все наши мимолётные «прозрения и заблуждения», неисчислимые мириады вселенных, мгновенно обращающиеся в прах перед своим «Источником».

Вот и сейчас я всем своим существом силюсь вглядеться в Него. Но взор мой вскоре затуманивается, мысли беспорядочно блуждают, путаются и блекнут, мой суетный и встревоженный ум находится на грани какого-то суетного оцепенения, в ловушке, из которой нет выхода. И тщетно пытаясь обнаружить, отыскать кого-то «другого», я отчётливо ощущаю, что в этом поиске вместе с «другим» исчезаю и «я сам».

Пространство.

Время.

Причинность.

Словно атрибуты некой волшебной игры, призванной скрыть от «Себя Самого» реальность подлинного Одиночества. Каждый раз ежемоментно воссоздавая иллюзию «двойственности». Жизни и смерти, любви, страха и ненависти, иллюзию силы и слабости, мягкости и твёрдости, иллюзию реальности «кого-то другого», К кому можно было бы прикоснуться с любовью и нежностью.

Безбрежная Пустотность.

ЭТО ВСЁ, ЧТО ЕСТЬ!

И как можно было бы укрыться от «Себя Самого» и от этого пугающего ощущения своего Одиночества?

Разве что под волшебным покровом тончайшей вуали Майи. Создав через Неё возможность изначальной Любви и Нежности проявиться в мир.

Это Путь без пути, который каждый открывает для себя сам. Надо лишь помнить, что «власть слов», памяти, и ума, крайне ограничена и ничтожна. И на этом Пути

«даже весь ум не в состоянии помочь уму» (И. Гёте).

Сила же Волшебства беспредельна! И всё-таки…

И эта маленькая изумительная притча Джона Фаулза указывает на само существо этой вселенской Тайны.

Принц и Волшебник

«Когда-то жил один маленький принц, который верил во всё на свете, кроме трёх вещей.

Он не верил в принцессу, он не верил в острова, он не верил в бога. Его отец король сказал ему, что таких вещей просто не существует.

И поскольку в его владениях не было никакой принцессы, никаких островов и никаких признаков бога, принц верил своему отцу.

Но затем в один прекрасный день принц убежал из своего дворца и попал в соседнюю страну.

И здесь к своему удивлению с каждой вершины холма он видел острова и на этих островах странных и непонятных созданий, имени которых он не знал.

Когда он искал лодку, человек, одетый в длинную рубашку до пят, приближался к нему по берегу.

— Это настоящие острова? — спросил маленький принц.

— Конечно, это настоящие острова, — сказал человек в длинной рубашке.

— А эти странные и непонятные создания?..

— Настоящие и подлинные принцессы.

— Тогда, должно быть существует и бог! — закричал маленький принц.

— Бог это я, — ответил человек в рубашке с поклоном.

Маленький принц изо всех ног помчался домой.

— Итак, ты вернулся, — сказал его отец, король.

— Я видел острова, я видел принцесс, и я видел бога, — сказал маленький принц укоризненно.

Но король был непоколебим.

— Ни настоящих островов, ни настоящих принцесс, ни настоящего бога не существует.

— Я видел их.

— Скажи как они были одеты.

— Бог был в длинной рубашке.

— А рукава на рубашке были закатаны?

Принц вспомнил, что так оно и было.

Король засмеялся.

— Это форма волшебника. Тебя обманули.

С этим принц вернулся на следующий день и пошёл к тому же самому берегу ещё раз, он подошёл к человеку в рубашке.

— Мой отец, король, сказал мне, кто вы, — сказал принц возмущённо.

— Вы обманули меня в прошлый раз, но вам не удастся сделать это снова! Теперь я знаю, что это не настоящие острова, а это не настоящие принцессы, потому что вы волшебник.

Человек на берегу улыбнулся.

— Это ты был обманут, мой мальчик. В королевстве твоего отца есть много островов и много принцесс, но твой отец наложил на тебя заклятие, поэтому ты не можешь их увидеть.

Опечаленный принц вернулся домой. Там он увидел своего отца, смотрящего ему в глаза.

— Отец, это правда, что ты не настоящий король, но только волшебник?

Король засмеялся и закатал свои рукава.

— Да, мой мальчик, я всего лишь волшебник.

— Тогда тот человек на том берегу был богом?

— Человек на том берегу был другим волшебником, — сказал король.

— Я должен знать истину, истины за пределами волшебства, — закричал принц, — правда за пределами волшебства. Правда всегда существует за пределами волшебства, запомни эти слова!

— Нет истины за пределами волшебства, — сказал король.

Принц сильно опечалился. Он сказал:

— Я убью себя. Если нет истины за пределами волшебства, тогда какой смысл в том, чтобы продолжать жить?

Король с помощью волшебства позвал смерть.

Смерть стала в дверях и поманила принца. Принц содрогнулся. Он вспомнил прекрасные, но не настоящие острова и не настоящих, но прекрасных принцесс и затем сказал:

— Очень хорошо, я могу выдержать это.

Если всё есть волшебство…

и нет ничего за пределами волшебства…

тогда точно также я смогу принять

и пройти и через Смерть.

— Видишь ли ты, сын мой, — сказал король, —

Как ты тоже начал становиться волшебником.»

И вот, по истечении уже стольких лет я, как и прежде, вижу для себя смысл этой изумительной притчи, как и «осуществление» любой «духовной практики», в спонтанном и мимолётном ощущении той «волшебной точки внутри себя самого», в которой «моя обособленность» хотя бы на миг растворяется и исчезает, достигая предельного слияния с Сущим, с Самим Собой.

Мы можем покинуть Себя одной лишь силой иллюзии, разве что в своих фантастических снах. Создав некий образ «другого». И наделив «его» глубочайшей потребностью и способностью в любви и сострадании. И теперь этот «другой», как и всё вокруг, зачарованы силой собственного Волшебства. А Вечное Пламя Осознания. И есть наша общая безмятежная пристань. Находящаяся за пределами нескончаемой Игры. И составляющая Само Существо Непостижимой Тайны. И здесь всё исполнено этой Тайны… И этот ласковый и еле слышный шёпот ветра под сенью молодых сосен, и призывное сияние голубого неба и беззаботное журчание быстрой речки и солнечные блики, искрящиеся в холодной воде и густой и насыщенный запах хвои…

И вероятно из этих же глубин Бытия родились и эти слова:

«Мне бы только теперь до конца не раскрыться…

Не раздать бы всего, что напела мне птица,

Белый день наболтал, наморгала звезда, намигала вода,

Накислила кислица…

Плотный шарик в крови полный света и чуда…

А уж если не будет дороги назад,

Так втянуться в него и не выйти оттуда…

И в аорту, неведомо чью… наугад».

Арсений Тарковский