Линия жизни. Книга вторая

Владислав Михайлович Погадаев, 2023

Вторая часть "Линии жизни" охватывает период с 1993 по 2014 год – со всеми плюсами и минусами эпохи девяностых и нулевых. Подводные камни бизнеса по-русски, бокс, наши за границей, дела семейные, пороки и способы их преодоления.Возможно, что-то упущено по рассеянности, что-то не включено сознательно, поскольку некоторые факты затрагивают не только мои личные интересы, но и интересы людей, на сегодняшний день к откровенности не склонных.

Людка, для остальных — Людмила Петровна, или кадры решают всё

Об уменьшении документооборота твердят постоянно, но со временем он лишь неуклонно растёт. Да оно и понятно: как иначе вышестоящее руководство сможет доказать собственную значимость и управленческую эффективность? А у меня есть один недостаток… Нет, вообще-то их, конечно, гораздо больше, но этот — особенный: не люблю заниматься бумаготворчеством, заполнением бюрократической макулатуры.

Учитывая данный аспект, начальство постоянно выделяло мне в помощь легкотрудницу, благо, среди женщин-водителей таких − накануне декрета − было немало: хватало не только для собственных нужд, но и на «экспорт» − делились с гаишниками, у которых бланков и отчётов было не меньше нашего. Обычно я обучал помощницу правилам ведения документации, а сам только проверял и подписывал. Теперь же договорами, актами, отчётами, короче, всей канцелярщиной, которая по мере увеличения объёмов росла всё большими темпами, приходилось заниматься самому, и это обстоятельство чрезвычайно меня напрягало. Но вопрос счастливо разрешился сам собой.

Людка появилась в моей производственной деятельности давно − в период, когда я работал главным инженером Орджоникидзевского депо.

Как-то утром, перед планёркой, Сычёв попросил меня зайти.

Перед директором, комкая в руках шапчонку, примостился на краешке стула водитель УАЗика Серёжа Бесхлебный. Да, вот такая фамилия, подчёркивающая полную бескорыстность этой семьи, а, может, лишь её части. Рядом с Сергеем, скромно потупив глазки, сидела рыженькая девица. Поскольку и сам Серёга был той же масти, я решил, что они − родственники.

− Вот, Вадим Михалыч, − так называл меня Сычёв, а следом за ним и всё депо, − Серёжа привёл свою сестру. Хочет, чтоб она работала у нас: у тебя же, кажется, освобождается место?

− Ну, да, Виола Ананьева уходит: нашла работу ближе к дому. Да и зарплата выше, чем у нас в техотделе. Но на это место уже есть желающие: Прасковья Ивановна, инженер по технике безопасности, просила перевести её на должность техника. Возраст. Да и работа попроще…

В действительности я полагал, что виной тому не возраст, а мой непростой характер. С другой стороны, должность инженера по технике безопасности и в самом деле весьма и весьма хлопотливая.

− Вот, − подхватил Геннадий Александрович, − а у Людмилы Петровны, − он ободряюще кивнул брату с сестрой, − и образование соответствующее, и опыт работы. В «Метрострое» она работала начальником отдела кадров.

Я удивился. В то время метро в городе только начали строить. Основные кадры подтягивались со строительства ташкентского метрополитена следом за директором Семёновым. Дело было новое, перспективное. Должность — приличная. Да и зарплата, наверное, тоже. Что же у неё там не заладилось?

Ну, да всё равно нужно было подыскивать человека, а тут вопрос решается сам собой. Ладно, поработаем − увидим.

Ждать долго не пришлось. Вскоре я понял, что всему виной — неспокойный характер моей новой подчинённой. Как он ей достался: перешёл вместе с генами, или воздушно-капельным путём − не знаю.

Дело в том, что Людка была, да и остаётся, родственницей Жданова, пусть и дальней. Да-да, того самого Андрея Александровича Жданова, первого секретаря Ленинградского обкома ВКПб, который долгое время был главным идеологом советского государства, другом Сталина,"бомбил"Ахматову и Зощенко.

Во время войны мама Людмилы, в то время, конечно, никакая ещё не мама, а молодая девушка − то ли двоюродная, то ли троюродная сестра Жданова − была эвакуирована из Ленинграда в Свердловск, где и осела, выйдя замуж и родив троих детей: двух дочерей и сына. Но из всех троих настоящей коммунисткой получилась именно Людка.

Она была не из тех, кто на собраниях скромно отсиживается в заднем ряду, и не из тех, кто громче других декларирует партийные идеи и заповеди, сам им не следуя. Людка и думала, и жила по-коммунистически, поэтому, столкнувшись в метрострое с нарушениями трудового кодекса, встала на дыбы, и сразу же была вынуждена искать новое место работы.

В должности инженера по технике безопасности она освоилась быстро, работала старательно, выполняя всё, что от неё требовалось, и даже — сверх того. Моментом сошлась с начальником отдела кадров Зиной Гордеевой и фельдшером медпункта Людмилой Минягиной, тем более что работа трёх этих подразделений была тесно связана: проведение медкомиссии, предрейсовый осмотр, проверки санэпидстанции, кадровые перестановки − во всех мероприятиях Людмила Петровна принимала самое деятельное участие.

Людкина безудержная энергия меня поражала, и я частенько с улыбкой наблюдал, как Петровна помогает то медицине, то отделу кадров, при этом без малейшего ущерба для своих непосредственных обязанностей.

Как правило, трудящиеся должны приходить на работу в полном здравии и, добросовестно исполнив свой долг, уходить домой так же − крепко держась на ногах. Но почему-то некоторые товарищи уходили, держась за стены. Вероятно, перетрудившись!

Значит, нужно срочно менять условия труда! За это должны отвечать их непосредственные руководители: бригадиры, мастера, начальники участков. Но те почему-то стыдливо отводили глаза, старательно не замечая измождённых лиц подчинённых.

Пройти мимо такого явления Людка − в силу своей принципиальности − не могла никак, и после нескольких выступлений на ежеутренних планёрках добилась-таки принятия нужного решения.

С этого дня весь руководящий состав, разбитый на тройки, по очереди должен был дежурить у проходной депо, фиксируя чрезмерную измотанность непосильным трудом некоторых работяг в актах, скреплённых подписями членов оперативной тройки. Такие вот ежовы рукавицы…

Разумеется, почётную первую тройку возглавила инициатор процесса − Людмила Петровна.

Когда следующим утром во время очередной планёрки был торжественно зачитан и возложен на стол Сычёву первый акт, то он же оказался и последним. Директор понял, что через несколько таких дежурств специалисты по подбору персонала попросту не справятся с задачей по укомплектованию депо кадрами рабочих специальностей. Инженерно-технический персонал и руководители, конечно, останутся, но вот руководить-то им будет совершенно некем!

Напрашивался закономерный вывод: начальникам разных уровней, дабы не осложнять себе жизнь и не портить показатели, было проще и удобнее на многие безобразия закрывать глаза. Ну, вот им их и приоткрыли. С наказом: навести в своих подразделениях хотя бы относительный порядок или искать другое место работы.

Не уволился ни один!

Или вот ещё случай.

В один из тёплых солнечных дней Людмила Петровна, в который уже раз обойдя с проверкой все производственные участки депо, выходит из цеха на свежий воздух. И что же она видит? А видит она, как какой-то работяга перебрасывает через забор полный мешок, подбегает к внутреннему углу ограждения и по арматуре, скрепляющей бетонные плиты, кошкой − или котом? − вскарабкивается наверх и спрыгивает на улицу.

От такого зрелища Петровна не просто онемела: глаза чуть не повылазили! Благо, очки спасли!

Кипя от негодования, она пытается призвать на помощь общественность в лице нескольких представителей рабочего класса, мирно курящих в сторонке. Но общественность, побросав недокуренные сигареты, тут же растекается по рабочим местам…

Чего греха таить? Тащили все. Потому что купить в магазине даже гайку или болт нужного размера было проблемой! Сегодня тащил один, завтра − другой, поэтому становиться свидетелем по делу о расхищении социалистической собственности не больно-то кому хотелось…

Но Людкина-то совесть была чиста! И так же чисты были её намерения: дождавшись, когда расхититель вернулся тем же путём, которым ушёл, она приняла его в свои цепкие руки и потащила к начальнику ремонтных цехов.

Фёдор Алексеевич Офицеров грозно сдвинул брови, пытаясь узнать правду, но это не помогло. На него смотрели родниковой чистоты глаза подозреваемого, твердившего только одно:

− Фёдор Алексеевич! Да я её сегодня в первый раз вижу!

Ну, что сказать? Аргумент убойной силы!

Фёдор Алексеевич всем корпусом развернулся к Людке:

− Вот видите, Людмила Петровна, он Вас сегодня только в первый раз видит!

Произнёс он это настолько убедительно, что до Людки дошло: смысла в дальнейших пререканиях − никакого, и она рванула прямиком к начальнику депо. Но и там понимания и сочувствия не нашла: Сычёв отправил её по месту основной работы − в кабинет охраны труда, пообещав, правда, разобраться в ситуации досконально, а, главное, беспристрастно.

И Людка поняла: охрана социалистической собственности − не её призвание. Ещё больше укрепилась она в этой мысли после того, как с расхитителя, сочинившего трогательную сказочку про то, как он сигал через забор по производственной(!) необходимости, все обвинения были моментально сняты.

Когда Людмила Петровна со скорбным выражением лица пересказывала мне эту историю, я хохотал как умалишённый:

− Людка, ты всем помогаешь: медикам, отделу кадров, а теперь ещё и охрану территории депо осуществляешь!

В это время сам я в ТТУ уже не работал, и мы с Людмилой сидели в одном кабинетике. Я специально попросил Сычёва подселить меня к Петровне, точно зная, что со своей страстью всех опекать и всем помогать, она и надо мной возьмёт шефство. И не ошибся: Людмила Петровна освободила меня ото всей так не любимой мною писанины. Заполняла акты, составляла отчёты, печатала на единственной имеющейся в нашем распоряжении множительной технике − электрической машинке «Ятрань» − одностраничные ещё в то время договоры. И вот когда встал вопрос об увеличении объёмов, я предложил Люде перейти в «ЭСКИЗ-РЕГИОН» на постоянную работу, пообещав зарплату выше, чем в депо.

Когда Людмила Петровна принесла начальнику на подпись заявление о переводе, Геннадий Александрович оставил его у себя со словами:

− Давайте, заканчивайте своё заочное обучение, а как окончите колледж, я сразу дам Вам перевод.

Честно сказать, я так и не понял, что он имел в виду. Люда и Зина действительно учились заочно — хотели получить профессию бухгалтера, чтобы обеспечить себе хоть какой-то дополнительный заработок, так как в период нарождавшегося капитализма, когда в стране как грибы после дождя открывались фирмы и фирмочки, данная профессия, действительно, была крайне востребована. Другой вопрос: какое отношение это имело к переводу? Тем не менее, спорить я не стал: учиться девчатам оставалось недолго − на носу были госэкзамены, которые Людка, естественно, сдала на одни пятёрки!

Красный диплом обмывали уже в «ЭСКИЗ-РЕГИОНЕ».

Из депо её провожали со слезами на глазах. Не знаю, правда, были это слёзы радости или сожаления.

Людмила Петровна стала моей правой рукой и оставалась таковой до последнего дня работы в «ЭСКИЗ-РЕГИОНЕ». Петровне можно было доверять, и я доверял ей абсолютно всё, как, впрочем, и её родственнице — новому главному бухгалтеру — Соколовой Любовь Васильевне, которую как раз Людмила в «ЭСКИЗ-РЕГИОН» и привела. С Любой я был полностью спокоен и за финансы предприятия, и за ведение бухучёта, и за взаимодействие с налоговой. Начисто лишённая — несмотря на солидный стаж и опыт — гонора и самомнения, осторожная и вдумчивая Любовь Васильевна не стеснялась обращаться за консультацией к специалистам, если испытывала какие-либо сомнения, что в условиях постоянно меняющегося законодательства случалось нередко!

Ещё одним ценным приобретением для нас стала Оксана Русских — дочь Игоря Иванюка, того самого мастера-золотые руки, с которым когда-то много лет назад мы познакомились и подружились в ИТУ№2. От отца Оксана унаследовала светлую голову, а вот от кого ей достался спокойный характер — бесценное качество при работе с заказчиками — теряюсь в догадках: ни Игорь, ни его жена Валя терпением и выдержкой не отличались.

Позже в наш небольшой коллектив влилась и Гордеева Зинаида Степановна, которую я знал и очень ценил ещё со времён работы в Орджоникидзевском депо. Обязательная, дотошная, тактичная, способная и открытая к восприятию всего нового, она очень быстро вошла в процесс. Кстати сказать, её сын Сергей — такой же ответственный, как мать — работал у нас практически со дня основания и долгое время отвечал за печать полноцвета и подготовку трафаретов.

Наташа Волегова, которая уверенно продвигалась по педагогической стезе, пришла в коллектив с должности старшего воспитателя детского сада совместителем, да так и осталась. Талантливая самоучка — именно на ней держалась вся дизайнерская работа. Благодаря необыкновенной трудоспособности и безусловной творческой одарённости Наташа легко и быстро осваивала и вновь появившуюся технику и незнакомые направления деятельности: цифровая полиграфия, сувенирка, широкоформатка — она умела и могла всё.