Братство магов. Мертвый некромант

Владислав Жеребьёв, 2020

Магическое братство. Сотни лет назад оно существовало, и легендарные маги древности шли рука об руку, неся в своих сердцах дружбу и верность, пока не случилась беда. Маг черный, проклятый, преданный и обреченный, стал причиной распада. Прошло много лет, и новые, юные и восторженные адепты вступили под своды Магической академии. Суждено ли истории повториться и так ли верно написанное в скрижалях?

Глава 2

Голова наутро болела нещадно. Все перед глазами плыло, стоило только Фридриху оторвать голову от подушки, в ушах начинало звенеть, и привкус во рту навевал мысли о кошачьем дерьме. Раньше Бати не пил. Конечно, алкоголь ему пробовать доводилось. Бывало, когда они с отцом отравлялись на ярмарку, то могли позволить себе по бокалу ячменного напитка, иногда получалось выпить и по большим праздникам, когда старший Бати спускался в подвал дома и, нацедив там графин домашнего вина, угощал своего неразумного отпрыска, но чтобы так и в таких количествах, — никогда.

Прошедший вечер Фридрих помнил с трудом. Сначала они заказали вторую порцию пива и внимательно слушали рассказы нового приятеля о нюансах студенческой жизни. Дик оказался студентом факультета некромантии и был на последнем, шестом курсе. Но самое главное, он был доволен жизнью и не видел ничего дурного в некромантии.

— Я по-своему уникален, — хохотал он, отхлебывая из кружки и отправляя вслед за пивом горсть ржаных сухариков с большого плетеного подноса. — Душа компании, знаю массу анекдотов, а главное, в отличие от большинства своих сокурсников, трезво смотрю на жизнь. Ну, некромант, ну, с трупами вожусь и не вижу тут ничего плохого. Те же могильщики имеют со смертью больше дел, чем штатный некромант при разыскной страже, и ничего, здороваются с ними, дружбу водят и пикники на природе устраивают. Так, спрашивается, чем мы, некроманты, хуже?

Слушать Дика было так забавно и интересно, что Фридрих и не заметил, как опустошил сначала одну, потом вторую кружку пива, а потом алкоголь полился рекой. Зал «Жареного гуся» к вечеру был заполнен до отказа. Усталые рабочие заскакивали в бар поиграть в карты и промочить горло. Посетителей все прибавлялось, и уже ближе к вечеру на маленький выступ перед кухней взобралось несколько человек с гитарами, барабаном и гармоникой и устроили концерт.

Захмелевший с непривычки Байк даже пустился в пляс, чем безмерно повеселил компанию кожевников, отдыхавших за соседним столиком после тяжелого рабочего дня. Выскочив на середину зала, Марвин начал весело отплясывать под задорные мотивы.

— Видал, Класу, — один из рабочих нарочито громко обратился к своему приятелю, с пренебрежением поглядывающему сквозь полуопущенные веки на весело танцующего Байка. — Как деревенщина пляшет? Слыхал, что они обсуждают? Поступление в Магический университет! Место деревенщины где? В навозе копаться да хвосты коровам вертеть, а они все туда же, в маги!

Вмиг в зале повисла тишина. Ярко светящие до этого свечи будто затухли, в помещении повеяло холодом. Испугавшийся Фридрих быстро обернулся к Дику и потерял дар речи.

В мгновение ока молодой некромант преобразился и будто вытянулся до потолка. Зеленые веселые глаза превратились в два черных бездонных колодца, кожа стала мертвенно-белой, на ней явственно проступили трупные пятна, а плащ, ранее ярко-синий, превратился в черную непроглядную тьму.

— Я не позволю!.. — голос Дика загрохотал, будто каменная лавина, обрушившаяся со склона, и ударом молота врезался в барабанные перепонки. — Я не позволю ни при каких обстоятельствах оскорблять моих друзей! Легко обидеть маленького и слабого, а ты, тварь, попробуй оскорбить меня.

Бледный работяга, испуганно дрожа, судорожно закивал, не в силах вымолвить ни слова.

— Ну, так что? — громыхал некромант, фигура которого теперь подпирала потолок зала «Жареного гуся». — Попробуй.

— Простите, господин маг, — падая на колени, залопотал его приятель. — Мой друг устал и напился. Более такого не повторится.

— То-то же. — Дик немного успокоился и сел за стол, а вслед за этим ушло и наваждение. В зале вновь стало тепло и светло, а глаза студента из угольно-черных обрели свой знакомый зеленый оттенок. — Чтобы загладить свою вину, вы оплатите наш счет. Ясно?

— Угу, — пискнул наконец обретший дар речи нахал. — Все как пожелает господин маг.

— И больше такого не повторится?

— Ни в коем случае.

Замершие было музыканты вновь заиграли какую-то веселую мелодию, и постепенно все вернулось в свое привычное русло. Между тяжелыми деревянными столами снова забегали половые, а приготовившийся было к худшему бармен довольно кивал, ссыпая монеты в большую деревянную коробку, и, блаженно улыбаясь, подсчитывал вечернюю выручку.

— Что это было? — тихо поинтересовался Марвин, возвращаясь за стол и осторожно присаживаясь рядом с Диком.

— Наука для наглецов, — поморщился тот. — Не терплю вот таких, независимо от их статуса и размеров кошелька. Все порядочные люди должны относиться друг к другу с уважением.

— Нет, ты не понял, — хихикнул захмелевший Байк. — Я про магию.

— Ах, это? — Дик дружелюбно улыбнулся. — Ничего такого, что могло причинить вред. Штуку эту изобрел один студент с нашего факультета и назвал «Крикливый властелин», шума много и эффектно, а опасности ноль, но в случае с такими наглецами иногда очень полезно. В общем, самый обычный фокус. Потом, когда будет время, я тебя научу.

— Ничего себе фокус, — восторженно воскликнул Фридрих. — Но если это фокус, то чему же учат на старших курсах?

— А вот поступите, доучитесь и узнаете. Ну что, господа будущие маги? Моя кружка опустела, да и ваши, похоже, скоро покажут дно, и, раз уж наши друзья за соседним столиком платят, закажем еще по парочке?

При этих словах Дик как бы невзначай обернулся и посмотрел на присмиревшего хама. Поймав взгляд некроманта, тот судорожно затряс головой в знак согласия.

— Ну и чудно. Половой! Повторите заказ, и на этом, пожалуй, все. Расчет получите вон с тех господ.

Получив очередную порцию пива, Дик откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

— Засиделся я с вами, — наконец произнес он, — а мне завтра в университет. Выспаться бы.

* * *

Стук в дверь принес страдающему похмельем Бати немыслимые страдания. С сожалением посмотрев на храпящего и пускающего пузыри Марвина, он встал с кровати и, с трудом переставляя ноги, отправился открывать дверь.

— Кто там? — поинтересовался он, оттягивая щеколду.

— Фридрих и Марвин тут живут? — низкорослый и невероятно широкоплечий блондин в ярко-синем плаще с интересом поглядывал сквозь образовавшуюся щель на измочаленную фигуру Бати.

— Они самые, — не сдерживая икоты, признался Фридрих.

— Вот ваши подорожные с печатями о прибытии. — Достав из-под плаща свернутые в трубку документы, студент-некромант вручил их в дрожащие руки Фридриха. — Дик передал.

— А сам он где?

— В карцере.

— Это как в карцере? — опешил от такой новости молодой человек. — Что он натворил?

— Да ничего, — дружелюбно усмехнулся студент. — Явился пьяный в здание академии и заснул на лестничном пролете. Как его через ворота пропустили, ума не приложу.

— А дальше?

— А дальше шел мэтр Маркус, декан его факультета. Увидел он храпящего Дика прямо под статуей Истинного мага да попытался разбудить. В общем, отнесли его проспаться в карцер, а заодно подумать о правилах поведения в здании университета.

— Так его что, отчислят? — испугался за нового товарища Фридрих.

— Ну, это вряд ли, — снова добродушно усмехнулся студент. — Может, отправят на недельку в лабораторию или ближайший анатомический театр, мертвечину ворочать, но он и не в такие передряги попадал, и ничего, выкручивался.

Попрощавшись с неожиданным посетителем, Бати закрыл дверь и, положив документы на прикроватную тумбочку, начал тормошить храпящего Марвина.

— Вставай, вставай, тебе говорю, чертов алкоголик. Чего так надрался? Нам еще к стражникам идти отмечаться, а запах — как от винного погреба моего батюшки, когда он один раз разбил там кувшин с брагой.

Марвин зашевелился на постели и нехотя открыл один глаз.

— На себя посмотри, — хриплым голосом заявил он. — Краше только в гроб кладут.

— В гроб, не в гроб, но вставать надо.

* * *

Когда друзья, наконец, выбрались на улицу, время было сильно за полдень.

— Кушать охота, — признался Марвин, прислушиваясь к бурлению в желудке. — Интересно, а сколько мы вчера потратили?

— Да вроде немного. — Бати постарался припомнить количество монет в каблуке. — Парни за соседним столиком оплатили всю гулянку.

— Тогда, может, перекусим?

— Давай. Заодно и толстяка Малькома навестим. Я его вчера на перекличке не видел, — и, решив навестить Пекаря, друзья зашагали по улице.

Мальком нашелся буквально через пару минут. Важно шествуя с большим свертком, полным пирожков, он стремительно удалялся от ворот Магического университета.

— Мальком, — Фридрих радостно замахал рукой. — Мальком, постой.

— А, это вы? — толстяк остановился и, добродушно улыбаясь, выставил перед собой сверток: — Хотите пирожков?

— Спрашиваешь! — Байк сноровисто запустил руку внутрь куля и, подцепив сразу два, принялся уплетать их за обе щеки.

— Ну как? — с гордостью поинтересовался сын пекаря.

— Объедение, — Байк выставил большой палец вверх, продолжая уничтожать лакомство.

— Сам испек, — гордо признался толстяк. — По папиному секретному рецепту. Таких пирожков ни в одной лавке не найдете. Только у нас.

— А что это тебя, Мальком, на вчерашней сходке около входа в университет не было? — поинтересовался Фридрих, благодарно принимая из рук толстяка пирог со сладкой начинкой.

— Все мое увлечение едой, — толстяк печально опустил голову и, нашарив на дне свертка пирожок, отправил его в рот. — Сначала я думал, пойду, запишусь, а потом решил покушать. После того как покушаешь, очень хочется поспать, а как поспишь, снова хочется покушать. Ну, а когда опомнился, вечер уже был. Зато сегодня сходил, — расплылся он в улыбке, — поесть только с собой взял на ход ноги.

— И когда твое собеседование?

— Пятнадцатого.

— А у нас четырнадцатого, выходит, на день раньше.

— Выходит.

— Ну вот, первый голод я утолил. — Марвин сыто рыгнул и отряхнул крошки с одежды. — Можно теперь и к стражникам.

— Вам данные оставить? — вдруг проявил сообразительность толстяк.

— Ага. К воротам идем.

— Но вам не к воротам. Все вновь прибывшие отмечаются в центральном пункте рядом с городской ратушей. Есть еще, конечно, один пункт у северных ворот, но там по большей части воришек в подвале держат. Пользуют подвал как городскую тюрьму. Давайте, чтобы вы не заблудились, я вас провожу. — Добродушно улыбающийся и временно сытый толстяк Мальком призывно замахал рукой и, не дожидаясь решения друзей, довольно бодро зашагал по улице.

* * *

С трудом поспевая за Пекарем, друзья выбежали на ратушную площадь, которая была под завязку набита народом. Прямо напротив ратуши был сооружен помост с высокой мачтой виселицы, на которой болталась веревочная петля. На помосте стояли трое.

— Что тут происходит? — Фридрих поймал на удивление проворного толстяка за рукав.

— Вора вешают, — усмехнулся тот.

— А почему не руки рубят?

— Если не простой карманник, а растратчик или фальшивомонетчик, то прямая ему дорога к пеньковой тетушке. — Мальком вытащил из свертка последний пирожок и, надкусив, прислонился к стене. — Погодите, сейчас будет потеха.

Друзья остановились и, последовав примеру сына пекаря, вытянули шеи и прислушались, но различить что-то кроме шума толпы было сложно. Трое на помосте выглядели крайне примечательно. Один из них, палач в красном колпаке, закрывающем лицо, ждал, прислонившись плечом к столбу, и явно скучал, изучая свои холеные ногти. Рядом стоял давешний капитан королевской стражи, при параде, в шлеме с плюмажем и пурпурном плаще, отороченном мехом. Доспехи капитана, не те будничные, в которых он нес службу среди пыли и грязи южного квартала, а новенькие, начищенные до блеска песком и ветошью, ярко блестели в лучах весеннего солнца. Большой двуручный меч, торчащий резной рукоятью из-под плаща, придавал его фигуре важности и официальности. Третий, здоровенный детина с черной, как смоль, густой бородой, был раздет по пояс и стоял на жестких неструганых досках босяком.

И вот представление началось. В том, что для жителей города это было чем-то сродни выступлению заезжих циркачей на весенней ярмарке, Фридрих почему-то не сомневался. Все люди вокруг, от мала до велика, будь то зеленые юнцы или седые старики, улюлюкали, смеялись и даже аплодировали приговоренному, а тот хмуро взирал сквозь густые кустистые брови на ликующую толпу, скрипел зубами от бессилия и, наверное, готов был расплакаться.

— А что он натворил? — поинтересовался у толстяка Марвин.

— Да пес его знает. — Мальком пожал плечами и указал на гордо возвышающегося над толпой капитана: — Вон тот парень в доспехах сейчас все подробно расскажет. — И действительно, мужчина поднял руку в тяжелой кольчужной перчатке, призывая собравшихся у помоста к тишине.

— Добрые жители Мраморного Чертога, — голос капитана тоже изменился. Конечно, до вчерашнего фокуса Дика-некроманта ему было далеко, но и без того ораторские способности стражника внушали уважение. — Перед вами казнокрад и мошенник Зарина Прус! — Толпа у помоста взревела в едином порыве негодования, кое-кто полез в котомки за тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. — Тише, добрые жители Мраморного Чертога, — поспешил успокоить их капитан. — Прус подорвал доверие короля тем, что пять лет кряду воровал из городской казны. Все это время негодяй выходил сухим из воды, придумывая разные способы мошенничества, и задерживал отчеты, и вот две недели назад он был пойман с поличным. Поскольку кража королевских денег является одним из самых страшных преступлений, то по протоколу сто двадцать пять от сего дня, второго весеннего месяца, сборным судом города он приговорен к казни через повешение. Вся личная собственность Зарина Пруса, как и собственность его семьи, будь то имущество движимое и недвижимое, будет продано на аукционе завтра в полдень на большой торговой площади. Полученный от продажи доход уйдет в казну короля, чтобы хоть как-то компенсировать растраты мошенника. Привести приговор в исполнение.

Внезапно послышалась все нарастающая барабанная дробь, вскоре она уже заглушила крики толпы, заставив друзей боязливо съежиться и прижаться к стене.

— Это королевские барабанщики, — наклонившись над ухом Фридриха, прокричал Пекарь, пытаясь заглушить барабанный бой. — Виртуозы. Таких во всем королевстве по пальцам пересчитать можно, и все состоят на службе у его величества. Парочку даже хотели переманить в соседнее королевство. Но наш правитель щедро платит, потому менять хозяина им нет нужды.

Схватив несчастного за связанные за спиной руки, палач поволок его к виселице под свист и улюлюканье собравшихся внизу горожан.

— Знаешь, Мальком, — стараясь перекричать толпу, обратился к толстяку Бати, — мне что-то расхотелось смотреть. Может, пойдем?

— Да ладно тебе, — добродушно отмахнулся сын пекаря. — Дел-то на пять секунд. Задергает вор ногами, и мы сразу в путь.

Как ни странно, но бородач не сопротивлялся, видимо, смирившись. Дождавшись, пока палач подведет его к петле, он встал на воротца люка и позволил надеть себе на голову холщовый мешок. Барабаны участили бой, а потом резко замолчали…

Более отвратительного хруста Фридрих не слышал ни разу. Только однажды вспомнилось что-то отдаленно похожее, когда его отец случайно зажал палец в колесе, и, чудом его не лишившись, ходил с повязкой почти полгода.

В какой-то момент приговоренный перестал биться в конвульсиях и затих, повиснув на веревке, будто старая тряпичная кукла, а зеваки, заглянувшие посмотреть на казнь, начали не спеша расходиться, в голос обсуждая увиденное.

— Вот так у нас сурово поступают с казнокрадами и мошенниками, — гордо выпятив грудь, произнес Мальком. — Ну что, пошли. Время поджимает.