Человекоеды

Владислав Даркшевич, 2023

В 2150 году повсеместно внедряются альтернативные источники пищи. Наиболее популярным становятся питательные смеси из человеческого мяса. Врачи и ученые подтверждают, что потребление искусственно выращенного мяса из пробирки с генетическим материалом, близким к человеческому, является наиболее полезным источником питательных веществ. Но через три года правительства некоторых стран Азии вводят запрет на производство и распространение искусственно выращенного человеческого мяса. В Европе продажа и производство продолжились, даже несмотря на протесты Всемирной организации здравоохранения.

Завод

— Когда вы в последний раз видели её живой? — задал вопрос Дмитрий Власов.

— Дима, какого черта?! — пророкотал Максим Островский, из чего Дмитрий покраснел и замолчал.

Максим Островский недовольно взглянул на своего напарника, он хотел что-то сказать, но сдержался. Успокоившись, он спросил:

— Даниил Михайлович, правильно?

Максим Островский обратился к сидевшему в кресле мужчине, именно с ним и начал говорить Дмитрий Власов, но, похоже, что Даниил не заметил резких слов. Он неподвижно сидел, прикрыв лицо руками.

— Да… — спустя некоторое время все-таки прозвучал ответ от Даниила.

— Сколько лет было девочке?

— Три… Тринадцать…

Дмитрий Власов и Максим Островский находились в кабинете заместителя директора — Даниила Соловьева. Их вызвали на место происшествия, так как в соседнем здании шесть часов назад исчезла его дочь — Соловьева Валерия. Хотя это и была формальностью, но почему-то отец девочки захотел встретиться с охотниками лично. На одной из полок Максим краем глаза заметил рамку с фотографией улыбающейся девочки.

— Нам нужен допуск ко всем помещениям лаборатории! — взорвавшись от нетерпения, снова заговорил Дмитрий.

— Да, да, конечно! Только найдите её! — ответил Даниил Соловьёв оживленно.

Максим терпеливо молчал, проведя пальцами по усам, а затем снова обратился к заместителю директора:

— Даниил Михайлович, ответьте, — сказал Максим, присев на подлокотник кресла находившегося напротив стола замдиректора, — где в последний раз видели Валерию?

— Рядом с отделом созревания… Есть записи камер видеонаблюдения… Это моя вина, что она пропала, — Соловьёв снова закрыл лицо ладонями.

— Так, вы признаёте свою вину! — воскликнул Дмитрий Власов.

Дмитрий недавно поступил на службу в ведомство, и Максим Островский с пониманием относился к нему, даже с сожалением, ведь и он когда-то был молодым, горячим, а главное — зеленым. Но сейчас любая оплошность могла наглухо застопорить дело. Поэтому Максим цыкнул на Дмитрия, чтобы тот замолчал и вышел за дверь.

— Слушаюсь, — прошептал Дмитрий и вышел из кабинета, насупивши брови.

— Даниил, помогите нам, — сказал Максим, обращаясь к замдиректора компании"Just Food". — ну же… Пока мы тут разговариваем, ваша дочь может быть в опасности. Расскажите мне всё.

Даниил молчал, уставившись в пустоту перед собой. Он напряженно размышлял над тем, как много может рассказать нутрициологу-охотнику. Он протянул руку вперёд, и из стола выпрыгнул хрустальный стакан с водой. Он выпил и, немного успокоившись, поставил уже пустой стакан на прежнее место. Стакан исчез, словно его и не существовало: он был одноразовым, как и заместитель директора, если совершит ошибку.

— Моя дочь… Маленькая Лера. Она любила гулять по зданию. У неё есть допуск практически ко всем помещениям, кроме одного — «Отдел Созревания».

— И почему ей туда нельзя было заходить? — спросил Максим.

— Понимаете, до этого помещения находится «Отдел Роста Клеток». Там растят генно-модифицированные стволовые клетки. А через помещение находится «Отдел Обработки Материала» — там получают уже готовую продукцию. Немногие из сотрудников знают, что происходит во всех трех отделах… Пускай производство и автоматизировано, но то, что там находится, может шокировать непосвященного взрослого человека, не говоря о маленьком ребёнке.

— Как это связано с пропажей?

— На записи видеокамеры видно, как она заходила в комнату перед отделом созревания. Что произошло потом — неясно.

— Неясно?

— Да, Лера — очень умненькая девочка для своего возраста. После того как её заметили камеры, она пропала… Но Лера не могла покинуть здание, охрана зафиксировала бы это.

Максим встал, и подойдя ближе к полке, снова внимательно посмотрел на изображение озорного вида девочки с лукавой, но доброй улыбкой. Тяжело вздохнув, он спросил:

— А в самом отделе?

— Никаких следов… Иначе бы мы вас не вызвали, — ответил директор, схватившись руками за голову и опустив взгляд.

— Этой информации нам пока достаточно. Кто-нибудь сможет проводить нас до отдела? Важно, чтобы это был сотрудник лаборатории, который знаком с производством.

— Да, я уже отдал распоряжение.

— Тогда до скорой встречи…

— Я хочу вас попросить, — перебил его Даниил Соловьёв.

— Да?

— Я хочу знать правду. Какой бы суровой она ни оказалась, — произнёс он, хмуро посмотрев в глаза Максима.

Максим Островский вышел из кабинета директора, а снаружи его ждал Дмитрий, который нервно расхаживал взад и вперед, сбивая плечами огромные листья диффенбахии. Коридор ведущий к кабинету директора был увешан горшками с декоративными растениями, настолько, что, казалось, Дмитрий стоял посреди джунглей, а не в офисе компании.

— Когда вы прекратите с ними сюсюкаться?

— Дима, молод ты ещё. Вот наберёшься опыта, тогда и поговорим, — добродушно улыбнувшись, ответил Максим, звонко хлопнув ладонью по своему толстому брюху.

Дмитрий сплюнул, но про себя усмехнулся:"Максим всегда так, всегда старается договориться, даже если кажется, что выхода нет".

— А ещё меня раздражает, — продолжил Дмитрий, — что нас считают простыми диетологами. Будь моя воля, я бы уже давно закрыл все эти…

— Помолчи лучше, Дима. К нам идёт дама. Кажется, о ней говорил директор, — перебил Максим.

— Добрый день, господа, — обратилась к следователям девушка в лабораторном халате.

Максим обратил внимание, что её халат был абсолютно чистым, словно новенький, а на пальцах — свежий маникюр, что было необычным. И этому есть причины, ведь маникюр отвалился бы после первой открытой пробирки, которые используют для взятия проб в лабораториях по производству генно-модифицированного мяса. Конечно, если она действительно работает с продуктом.

Островский хмыкнул, но не дал виду о своём умозаключении. Дмитрий же расплылся в довольной улыбке: их будет сопровождать сногсшибательная девушка! Оказалось, девушку звали Викторией, и она утверждала, что работает на предприятии уже несколько лет.

Они вышли из административного здания на улицу. Солнечные лучи нагрели асфальт, от которого теперь, как от сковородки, исходил жар. Максим расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, как только они вышли из кондиционированного помещения.

— Это и есть здание лаборатории, — сказала Виктория, когда они подходили к длинному и невысокому строению из непрозрачного стекла и пластика.

— А наши пропуски? — с досадой в голосе спросил Дмитрий. Виктория оказалась холодной и недосягаемой барышней и на любые подкаты Дмитрия отвечала только ледяным взглядом, который не могла растопить летняя жара.

— Вот они, — она протянула следователям браслеты из зеленого пластика.

— У девочки такой был? — спросил Максим.

— Да, но фиолетового цвета с почти полным доступом.

— Почти? Могла бы она попасть при помощи фиолетового браслета в «Отдел Созревания»? Если доступ был почти полный.

— Нет.

— Становится всё интересней, — ответил Максим, тяжело дыша. — но давайте продолжим внутри. Мне думается легче в тени, чем на этом солнцепёке. Они направились к входу в лабораторию. Но прежде чем попасть внутрь, все посетители должны были пройти очистку от потенциальных загрязнений. Как и в других лабораториях по производству человеческого мяса, в систему безопасности были вложены немалые деньги. Сначала они оказывались в белой комнате и под наблюдением сотен камер и датчиков их подвергли ультрафиолетовому излучению, а затем выдуванию мощным потоком ионизированного воздуха. Вся эта очистка была нужна для того, чтобы предотвратить попадание патогенов внутрь лаборатории, и напротив, чтобы генно-модифицированные человеческие клетки не попали наружу. Но Максим Островский знал правду. Ведь если система безопасности компании была бы непреодолимой, то не существовала бы такая профессия, как нутрициолог.

— Здание полностью изолировано, и нам неясно, как Валерия могла его покинуть, — говорила Виктория, пока они проходили очистку. — Как вам, наверное, уже известно, в последний раз её видели перед входом в отдел созревания. Это здесь.

Виктория привела нутрициологов к входу в отдел. Максим остановился перед дверью и стал осматриваться. Его интересовало расположение камер видеонаблюдения. После чего он обратился к Виктории:

— Вы могли бы мне показать то, что сейчас записывают камеры?

— Тогда нам нужно пройти на пункт охраны. Я не думаю, что сейчас это важно для дела, — ответила Виктория.

— Поверьте, это важно, — ответил Островский, после чего обратился к Дмитрию:

— Останься здесь и будь на связи.

— Максим Арсеньевич, зачем…

— Так нужно. Жди здесь.

Дмитрий остался под присмотром двух видеокамер. Для него это было первым заданием, и он боялся совершить ошибку, но даже для первого задания всё было слишком загадочным, ведь Максим ничего не объяснял (от слова совсем). По служебному каналу нейросети пришло сообщение от Максима:

— Дмитрий, сделай несколько шагов к входу в отдел… Остановись… Так, хорошо. А теперь несколько шагов право…

— Я же упёрся в угол!

Максим и Виктория в это время находились на пункте охраны и наблюдали за Дмитрием на экране монитора.

— Отлично! Всё так, как я и думал. Сейчас мы вернёмся к тебе, — отправил голосовое сообщение Максим своему напарнику.

— Помещение внутри обрабатывали? — спросил Островский, пока они с Викторией возвращались к отделу созревания.

— Нет. После исчезновения девочки производство остановили вместе с работой всех сотрудников и роботов.

Пройдя через дверь в отдел, Максим снова остановился и продолжил внимательно осматриваться. На этот раз его внимание привлекла стена, что примыкала к двери.

— Дима, есть дело…

— Что теперь? Мне снова нужно пройтись? — раздражённо спросил Дмитрий.

— Нет. Давай я тебе помогу, а ты посмотри, что там лежит на трубе, — ответил Максим, указывая на небольшое отверстие в стене, через которое проходило несколько труб. Виктория с удивлением наблюдал за тем, как двое нутрициологов пытались достать что-то из отверстия в стене. Наконец, Дмитрию удалось достать небольшой предмет — дроид-коптер.

— Дроид-коптер? Откуда оно там?! — воскликнула Виктория.

— Посмотрите, к нему приклеена липкая лента. Я так и думал! Всё гораздо проще, — воскликнул Максим. — Но сначала я задам последний вопрос. Что произойдёт, если Лера потеряется и наткнётся на закрытую дверь?

— Система безопасности сделана таким образом, что Валерия со своим браслетом может выйти через двери любого уровня доступа. Она несколько раз терялась и поэтому директор приказал сделать исключение…

— Теперь паззл сошёлся. Вы можете оставить нас здесь одних? — снова спросил Максим.

— Что за вопрос? Конечно же, нет.

— Ладно, за спрос денег не берут и в нос не бьют, — ответил Максим усмехнувшись. Он достал из-за пояса прибор, напоминающий миниатюрный пылесос. Прибор испустил сканирующую волну, исследуя помещение на наличие остатков генетического материала.

— Что? Откуда это у вас?! Мы же прошли через сканеры…

— Давайте обсудим это позже, Виктория, — уклончиво ответил Островский, продолжив водить прибором в воздухе. — Дима, прибор Авербаха засёк что-то. Дело плохо. Я надеюсь, ты взял с собой дезинтегратор?

— Обижаете, Максим Арсеньевич! Но, пожалуйста, объясните нам, что же здесь произошло?

— У нас мало времени. Всё потом. Виктория, проводите нас, пожалуйста, к биореактору, — попросил Максим.

Максим, не опуская устройства, зашёл внутрь помещения вслед за Викторией. Рядом с ней шёл Дмитрий, который всем своим видом старался показать свою заботу о девушке. Максим следил за ними и решил, что при первой же возможности выдаст несколько сальных шуток в адрес Дмитрия.

Перед ними находился гигантский биореактор, в который с одной стороны по трубам из соседнего отдела вводили генно-модифицированные стволовые клетки и питательный раствор. А с другой поступала продукция, которая транспортировалась при помощи точно таких же пластиковых труб.

— Хорошо. Я обязан задать этот вопрос, — остановившись, заговорил Максим Островский:

— На производстве, перед тем как исчезла Лера, была нештатная ситуация? Зачем останавливать работу роботов и людей? Ведь это не помешало бы поиску девочки.

— Что? Откуда… — Виктория растерялась всего на секунду, после чего быстро ответила: — Нет! В компании всё в порядке. «JustFood» — эталон качества и порядка на производстве! То, о чём вы говорите просто невозможно!

— Вполне ожидаемый ответ. Виктория, вы знаете, что происходит внутри биореактора?

— Конечно, — раздраженно ответила девушка, — внутрь отправляется питательный состав, из-за которого растут стволовые клетки, а далее готовый материал изымается.

— Вы не поняли моего вопроса, — ответил Максим, напряженно всматриваясь в дисплей прибора Авербаха. — Так происходит на бумагах и отчётах. А вот что на самом деле там происходит, вы знаете? Нет! А я вам расскажу, пускай вы и не просили. Внутрь биореактора поступает питательная жидкость и стволовые клетки. Это верно. Но на самом деле только малая доля стволовых клеток выходит наружу и попадает в готовую продукцию.

— О чём вы говорите? Это не может быть правдой, — возмущенно ответила Виктория.

— Я вам покажу, — сказал Максим, подойдя к командной консоли и приказав искусственному интеллекту, регулирующему производство, открыть люк, ведущий внутрь биореактора.

— Вы не должны этого делать! — закричала Виктория, но её успел схватить за талию Дмитрий с довольной улыбкой. — Это нарушит стерильность внутри помещения!

Люк биореактора открылся. Виктория, Дмитрий и Максим стояли в абсолютном молчании. Ничего не происходило. Одной рукой придерживая Викторию за талию, другой Дмитрий незаметно достал дезинтегратор и перевёл его в состояние готовности. Раздался характерный щелчок.

— И что вы хотели мне показать? — начала говорить Виктория, вырвавшись из захвата Дмитрия. И в это самое мгновение из недр биореактора им навстречу хлынула субстанция, состоящая из человеческих голов, глаз, хрящей, позвонков, рук, оголенных мышц без кожи, сосудов и трахей. Эта вроде бы аморфная субстанция как будто бы подвывала и издавала ужасающие звуки, от которых по спине шли мурашки. Для Дмитрия это была вторая встреча с человекоедом, и он сначала растерялся, но быстро поднял дуло дезинтегратора и прицелился.

Хлюпающая и подвывающая жижа вдруг сжалась, а затем с поразительной скоростью прыгнула на Максима, который стоял ближе всего к люку биореактора. Раздался выстрел из дезинтегратора, и субстанция превратилась в углеродную пыль.

— Я же тебе говорил — видишь человекоеда, то сразу же стреляй! У тебя нет права на ошибку. И да… спасибо, — внезапно вспотевший и красный, сказал Максим.

— Что? Что это была за дрянь?! — закричала Виктория, отскочив от Дмитрия, словно тот был такой же жижей.

— Это был человекоед. — ответил Максим, отирая лоб. — Такая тварь появляется после длительной работы биореактора. А всё, что попадает дальше в следующий отдел — это его части.

Максим решил не вдаваться в подробности причин рождения человекоеда в глубине биореактора, ведь ему самому многое было неясно. Наверняка можно было сказать только то, что генно-модифицированные клетки попадают внутрь ёмкости, и между ними появляется конкуренция за питательные вещества, поступающие извне. Побеждает в этой гонке те клетки, которые обладают способностью к самому быстрому делению. Быстрое деление вызывает нарушения в генетическом материале, и клетки мутируют, становясь неким подобием раковых клеток. Опухоли размножаются всё быстрее и быстрее, пока среди них не появляется особый тип раковых клеток — клеток Авербаха-Стоуна. Эти клетки отличаются поразительной способностью поглощать и ассимилировать человеческие клетки и ткани. Из них и формируются человекоеды — ужасные создания, результат непреднамеренной селекции. Клетки Авербаха-Стоуна выделяют в окружающее пространство уникальный химический след, который и обнаруживает детектор, что используют в своей работе нутрициологи-охотники. Иногда человекоедам удаётся вырваться на свободу, так как обычно биореакторы не приспособлены к бесконтрольному росту биомассы внутри.

Ироничным в данных обстоятельствах является тот факт, что человекоеды предпочитают питаться тканями, в которых идёт наиболее интенсивно процессы роста и развития. Принято считать, что именно поэтому в основном жертвами этих существ оказываются дети и подростки, реже — взрослые или животные и совсем редко — пожилые люди.

— Какой кошмар… — сказала Виктория, прикрыв рот ладонью. — Что ей нужно было от вас?

— Она хотела нас ассимилировать. Ладно, нам всё ещё нужно найти дочь директора, — произнёс Максим, приглаживая пальцами усы.

— Максим Арсеньевич, что говорит прибор?

— Это ещё не конец. Ещё один где-то под зданием, — говоря это, Максим быстро зашагал в том направлении, куда указывал прибор Авербаха. Прибор уловил слабый след, направляющийся к металлической решётке в полу.

— Виктория, что там? — задал вопрос Дмитрий.

— Канализационный слив, кажется. Когда помещение дезинфицируется, то туда сливаются все отходы очистки.

— Вот же чёрт! Дима, жахни туда один разок. Виктория, спрячьтесь за мной. Скорее! — сказал Максим, прикрывая Викторию собой. Прозвучал очередной выстрел из дезинтегратора. Стены и потолок задрожали.

— Простите, погорячился… — прокашлял Дмитрий, размахивая свободной рукой, пытаясь развеять поднявшуюся пыль.