Лучшее приглашение

Владислав Воронцов, 2022

Ваня, Зенггуанг и Рошан живут в разных уголках мира, ничего не зная друг о друге, пока их не объединяет один и тот же странный сон. У каждого из парней обнаруживаются необычные способности, и все трое покидают не только родные страны, но и знакомую им реальность. Впереди опасные приключения в разных мирах, путешествия в прошлое, неожиданные знакомства и невероятные открытия, главное из которых – познание себя, без чего парни не смогут выполнить свою миссию, затянувшуюся на тысячелетия. А ведь им предстоит спасти даже не Землю – множество миров!

Глава 5. Ша́яшира́за

Утром Рошан проснулся отдохнувшим и полным сил. Красавицы, лежавшие по обе стороны от него, тихонько сопели. В отличие от них, Рошану не грозило похмелье, так как он не пил. Никогда. Он аккуратно встал с кровати, чтобы не потревожить сон девушек, и, взяв с тумбочки телефон, оставленный заряжаться, обнаружил, что уже шесть часов утра.

«Самое время провести первую пробежку на новом месте!» — подумал молодой принц.

Он оделся и спустился вниз. Проходя мимо зеркала в золотой раме, парень краем глаза заметил какое-то неестественное движение. Резко повернулся, и на миг ему почудилось, что он видит комнату с гигантским очагом, внутри которого горело пламя. В той комнате кто-то был. Кажется, женщина. Видение длилось какие-то мгновения и вскоре исчезло. Рошан потряс головой, пытаясь привести себя в порядок. Потом юноша пытался как-то осмыслить увиденное, но ничего убедительного на ум не приходило. Осталось лишь ощущение, которое он тогда испытал. Его тянуло в эту комнату. Он хотел там оказаться. Словно так и должно было случиться однажды…

Понемногу Рошан освоился в новой для себя стране. Хотя поначалу это было крайне нелегко. Испанский он выучил довольно быстро, найдя этот язык красивым и мелодичным. Он занимался усердно, каждый день, с большим удовольствием. Изучал культуру и историю этой страны. Не прошло и месяца, как он нашел себе друзей и единомышленников. То были ребята-спортсмены из зала единоборств и некоторые приятели по языковой школе.

Так как в первый же день своего пребывания Рошан обзавелся двумя подругами, их компанию он отвергать не спешил, и несколько раз в неделю они усердно дружили. Рошану было приятно их общество. По прошествии месяца юноша предложил девушкам жить вместе с ним, на что они согласились с большой охотой. Что в них было особенно привлекательно, помимо очевидного, так это то, что Рошану практически не надо было с ними разговаривать. Они развлекали сами себя, болтали друг с другом, ничем его не доставали, и это было идеально. Они готовили, убирали, делали вообще все, что только мог пожелать Рошан, а нужно ему было немного. В свою очередь, темноволосая и кареглазая Изабель и зеленоглазая рыженькая Катарина ни в чем себе не отказывали. Рошан удовлетворял любые их нужды, они могли не заботиться о пропитании и новых нарядах.

«Вряд ли это было бы так здорово, если бы женщина была всего одна», — как-то размышлял Рошан, глядя на забавы подруг в бассейне. Вместе с тем была в них и одна странность, к которой он, впрочем, быстро привык. Они разговаривали, дополняя друг друга. Всегда. Одна начинала фразу, а другая заканчивала.

— Милый, а мы пойдем, — начинала Катарина.

— Сегодня на пляж? — заканчивала Изабель.

Они разговаривали мелодично и всегда очень слаженно. При этом любили строить ему рожицы и в такт каждому слову качали головами в разные стороны.

«Должно быть, это действительно родственные души», — думал в такие моменты Рошан. Стоит ли говорить, что молодой принц раскрыл им тайну существования кольца, ведь снимать он его не желал, а с Изабель и Катариной он практически каждый день оказывался в таких ситуациях, когда скрывать что-либо было невозможно. Впрочем, они лишних вопросов не задавали, жили с ним душа в душу, и это быстро успокоило молодого принца.

Он также делился мыслями о своем сожительстве с друзьями, среди которых были и испанцы, которые, конечно, завидовали ему, так как в самой Испании это была довольно редкая картина. Поначалу Рошану казалось, что женщины здесь любят в основном протестовать и возмущаться. Феминизм, чуждое иранцу явление, в этой стране имело большую силу. Некоторые лозунги были доведены до абсурда. Скажем, утверждалось, что мужчины, будучи главными, принесли Земле больше смертей, чем самые ужасные болезни. Но если все сводить к идее, то здесь было принято равное отношение между представителями противоположного пола.

«Страна воительниц…» — как-то подумал Рошан.

Он быстро заметил, что люди здесь не спешили вступать в брак и тем более заводить детей. Было похоже, что женились здесь в исключительных случаях, в основном пары сожительствовали. Все дело было в суровых законах, не сулящих ничего хорошего для мужчины в случае угасания его любви. Детей было принято рожать не ранее тридцати пяти, а то и позже. Многие вместо детей заводили собак, которых здесь было неимоверное количество. Местные коты почти не появлялись днем, выходя из своих домов уже в сумерках.

Испанцы оказались весьма дружелюбным и душевным народом. Они любили песни, гуляния, праздники, поесть и выпить. Делали это со вкусом. Неторопливо наслаждались жизнью, обустроив улочки своих городов всевозможными барами и закусочными, где подавались тапас и что-нибудь алкогольное. Казалось, что они превратили жизнь в прекрасное вино, которое не спеша распивали каждый день. К сожалению, то же правило действовало и касательно их рабочего режима. Вскоре самым ненавистным испанским словом для Рошана стало Mañana.

Mañana — дословно означало «завтра», но Рошан вскоре расширил это понятие, добавив: «Настолько потом, что придется договариваться еще раз», а также «Никогда». К этому слову шло дополнением еще одно выражение: «No pasa nada». Что переводилось как «ничего страшного». Если бы молодой принц составлял слоган, который характеризовал ритм жизни в Испании, то он звучал бы так: «Любое дело можно отложить до mañana, в противном случае помни: no pasa nada».

И хотя Исидора могла решить любой вопрос, Рошан не всегда прибегал к ее услугам, так как где-то он считал эту меру излишней. Иногда (почти всегда) он, конечно, жалел, что не пользовался ее помощью. Одним из последних эпизодов с этим «прекрасным» словом стала поломка стиральной машинки, очень обрадовавшая Изабель и Катарину, которые уже давно предлагали Рошану перейти на услуги прачечной, аргументируя это тем, что молодой принц обладает несметными богатствами и ими надо пользоваться! Рошан, в свою очередь, предпринял попытку решить все самостоятельно.

— Алло, здравствуйте! Я бы хотел вызвать мастера по ремонту стиральных машинок.

— Да, конечно!

После чего Рошан диктовал свой адрес и интересовался, когда придет мастер. Возможно ли это сегодня?

— Нет, к сожалению, сегодня мастер занят.

Затем ему назначали дату, это были даже не ближайшие дни. Но вот наступал тот самый день, и, когда Рошан сам вынужден был звонить, ему отвечали, что мастер будет завтра. Завтра мастер также не объявился, и тогда ему дали личный номер этого неуловимого мастера. Назавтра, когда он все-таки ответил, сказал, что придет завтра. Когда Рошан, который уже начал терять терпение, звонил и интересовался, где же все-таки мастер, то тот ему отвечал, что приходил, но Рошана не было дома, что являлось абсолютной неправдой — и то и другое, а в завершение их разговора он добавлял обязательную фразу «no pasa nada».

Тогда Рошан разозлился и позвонил в магазин бытовой техники. Он сначала думал сам приехать туда и загрузить новую машинку в свой автомобиль, но затем предпринял еще одну попытку.

— Здравствуйте! Я бы хотел приобрести стиральную машинку, — потом Рошан назвал модель и адрес доставки, также уточнил способ оплаты.

— Мы сможем доставить ее завтра! — отвечал женский голос.

— До свидания! — Рошан просто положил трубку и уже через мгновение звонил Исидоре. С тех пор молодой принц пользовался исключительно услугами прачечной.

Разумеется, все это были мелочи, к которым можно привыкнуть, тем более что Рошану вряд ли приходилось жаловаться на жизнь в этом солнечном королевстве. Чистый воздух, ясное небо, приятный климат и идеальная чистота повсюду. Приятные и добрые люди. Все это сглаживало любые шероховатости бытовой жизни.

Футбол. О, это было нечто! Во время футбольных матчей здесь, в Испании, творилось настоящее безумие с фейерверками, петардами, кричалками, столпотворениями и непрекращающимся гулом. Настоящее сумасшествие было на улицах, первых полосах прессы, в эфирах телеканалов и на просторах социальных сетей Мадрида и Барселоны, когда командам предстояло сойтись в противостоянии на футбольном поле. Несмотря на футбольные пристрастия и ожесточенные споры, были и такие личности, которые оставили след в сердцах и сплотили всех болельщиков. Таким человеком, имя которого знал практически каждый испанец, был Андрес Иньеста. Он был примером скромности, высокого интеллекта, самоотверженности и настоящего мастерства. Человек, который завоевал все существующие трофеи футбольного мира. Так, после его точного удара в финале матча чемпионата мира, принесшего первую в истории победу сборной Испании, его стали уважительно величать Доном Андресом. И не было ни одного стадиона по всей стране, где люди не приветствовали бы национального героя. Сегодня Рошану предстояло посетить дом этого великого человека. Дом, в котором тот провел свою футбольную жизнь, защищая цвета родного стадиона. Грандиозное архитектурное сооружение, вмещавшее сто тысяч человек. Стадион «Камп Ноу» в Барселоне.

По случаю этого события и грядущего двадцать восьмого дня рождения Рошана его дедушка Аббас Шараф Эль Дин прилетел в Барселону. Был солнечный и по-летнему теплый весенний день. Казалось, что сама природа распорядилась, чтобы ни одна капля дождя, ни один порыв ветра — ничто не могло помешать сегодняшней битве. Битве не на жизнь, а на смерть. Таково было отношение к футболу у жителей Испании.

До начала матча оставалось тридцать минут, и стадион «Камп Ноу» был заполнен почти до предела. В ложе для высокопоставленных лиц расположились Аббас Шараф Эль Дин и его внук.

В то время некие силы хотели и всячески способствовали тому, чтобы Каталония отделилась от Испании и стала независимым государством, о чем каждый раз напоминали во время футбольных матчей трибуны, на которых растягивались баннеры с призывами к независимости и желто-красными в полоску флагами Каталонии.

Аббас Шараф Эль Дин некоторое время рассматривал баннеры, затем наклонился к Рошану и заговорил:

— Посмотри, сын мой! Посмотри на этих людей! Они так желают свободы! Независимости! Как ты думаешь, что ими движет? А может быть, кто?

Рошан помолчал какое-то время, затем, пожав плечами, сказал:

— Насколько я понимаю, Каталония — это богатый и процветающий край, исторически переходивший от одного хозяина к другому. Говорят, что они приносят в казну испанской короны намного больше, чем получают из нее, и считают это несправедливым распределением.

— А кто решает, будет это на благо народу Каталонии или, может быть, во вред? Выходит, что главная причина — это деньги? — на лице седовласого Аббаса Шараф Эль Дина, который сегодня был одет в тунику черных тонов, появилось подобие усмешки.

— Я не знаю, как это устроено, дедушка! Предположу, что есть изъявление народной воли в виде референдума и… наверное, да, в конечном счете жители этого края станут более богатыми и успешными, проживая в независимом государстве, — в то время как Рошан строил умозаключения, диктор на стадионе под бурные овации и ликование толпы объявлял игроков Барселоны, которые сегодня будут выходить на поле в стартовом составе в своих фирменных сине-гранатовых цветах.

— А где гарантии того, что другой, более сильный во всех отношениях народ не захочет владеть этим цветущим садом? Для того чтобы быть независимым государством, мало одного желания и референдума. Знаешь, сынок… раньше протяженность границ королевства определялась длиной твоего меча.

Я долгое время наблюдаю за народами Европы. За тем, куда их ведут и какую участь им готовят. Непосвященный и невнимательный человек никогда не заметит этого, более того, будет это горячо оспаривать и доказывать несостоятельность таких рассуждений, но мне интересно, что скажешь ты, Рошан.

В этот момент весь стадион заполнили оглушительный свист и возгласы негодования, ведь на поле в своих белых «сливочных» цветах выходили футболисты мадридского «Реала» — Королевского клуба.

— Так вот, — выдержав небольшую паузу, продолжил дедушка, — ты прожил здесь уже достаточно, чтобы понимать, о чем я говорю, — слегка склонил голову поближе к Рошану Аббас Шараф Эль Дин. — Эти народы с каждым годом неуклонно движутся в пропасть. Они слабеют, так как слабеют их понятия и миропонимание. Главным двигателем этой машины, едущей в пропасть, является тотальная свобода во всем. В убеждениях, в выборе средств для достижения своих целей. В представлении жизни в целом. Мужчины становятся женщинами, а женщины мужчинами. Это никак не осуждается и даже, наоборот, поощряется. Люди не хотят иметь детей. Это становится невыгодно экономически и, более того, идеологически. Ведь иметь ребенка — значит брать на себя ответственность и существенно ограничивать свою жизнь, ставить себя в рамки, что противоречит мировоззрению жителей этих краев, — старик сделал паузу, чтобы выпить воды.

Тем временем матч начался. Загремели барабаны, завелись песни, колоссальная энергетика заполнила весь стадион. Болельщики запели свою знаменитую песню Un día de partit.

— Я не совсем согласен с этим, дедушка. Среди моих друзей и знакомых много ребят, которые не разделяют такой уклад, они по-прежнему остаются мужчинами, их понятия сильны, и у многих есть дети. Они не ведут разгульный образ жизни и стремятся к саморазвитию.

Аббас Шараф Эль Дин утвердительно покачал головой.

— Да, хорошо, что ты это отметил, здесь ключевым фактором является время. Как скоро таких парней, о которых ты говоришь, станет подавляющее меньшинство? Сто лет, двести? А может быть, десять? Что ускоряет этот процесс? Ведь люди делают выбор без принуждения. Им не угрожают и не платят.

Рошан улыбнулся, посмотрел на дедушку и сказал:

— В этом нет никакой нужды. Достаточно посмотреть практически любой новый сериал или фильм. Я уже не говорю о том, что творится в социальных сетях… Вероятно, все это влияет куда больше, особенно на тех, кто слаб духом.

Аббас Шараф Эль Дин медленно покачал головой, глядя куда-то вдаль, и, сделав небольшую паузу, продолжал:

— Отделение даже одной части от целого не только грозит гибелью самой этой части в той форме, в которой она существовала до сих пор, но и становится началом конца самой системы. Это как если у человека отрезать руку. Рука вскоре перестанет быть таковой, а сам человек сделается много слабее. Так и здесь. Представим, что Каталония перестанет быть частью Испании, а та, в свою очередь, перестанет быть частью Евросоюза. Все остальные последуют ее примеру, и могущественная ранее система прекратит свое существование. Останутся лишь сувенирные государства, которые не смогут противостоять мощи целостных и единых систем.

— А кто же займет их место? — как бы пытаясь вычислить в уме, задал вопрос Рошан.

Дедушка улыбнулся и приобнял внука.

— Я очень рад, что твоя мысль следует за моей. Однажды, мой сын, ты станешь королем Новой Персии, — медленно и торжественно проговорил он, лукаво подмигивая.

Рошан рассмеялся в ответ.

— Дедушка, зачем ты смеешься надо мной?! — Рошану даже стало немного обидно, теперь он воспринимал весь этот разговор как шутку. Розыгрыш. Однако он не мог не подметить, что дедушка говорил обстоятельно и уверенно. Будто ему действительно был известен некий план, по которому дальше будут вершиться судьбы людей.

Старик в ответ лишь потрепал своего внука за волосы и сделал неопределенный жест рукой.

— Всему свое время! Похоже, мы с тобой совсем не следим за игрой! Что там у нас со счетом?

* * *

Вечером того же дня Рошан возвратился домой, перед этим пообещав дедушке заехать к нему для продолжения беседы, в которой Аббас Шараф Эль Дин намеревался поведать ему нечто важное.

— Сынок, я пробуду здесь еще неделю. Загляни ко мне… скажем, за день до моего отлета… в субботу! Ты уже стал таким взрослым… настоящий мужчина! Пора вводить тебя в курс дела!

Когда же Рошан возвратился к себе домой, едва успел закрыть дверь, как на него сразу же налетели Катарина и Изабель. Глаза их сверкали, словно сами являлись источником света, крохотными искрами. Девушки схватили Рошана за руки и потащили в зал, усадив на диван.

— Рошан, — начали поочередно тараторить они.

— Только ты не сердись! — первой проговорила Изабель, садясь рядом с Рошаном и кладя свою голову ему на плечо, а руку на грудь.

— Тебе тут пришло письмо! — добавила Катарина, садясь по другую сторону и делая то же самое, что и Изабель.

— Мы его совсем не читали! — невинно округлила прелестные карие глазки Изабель.

— Полностью прочли его! — виновато добавила Катарина, поправляя рыжую копну волос.

— Оно очень таинственное! Не ходи туда! — одновременно сошлись во мнении девушки, в знак чего обе закивали.

Рошан, молча слушая и повинуясь всему, что застигло его врасплох с момента прихода, усилиями девчонок уже держал в руках письмо.

В эту пятницу. Ночной клуб Ushvaia.

Твой друг

— Настоятельно тебе не рекомендуем! — казалось, они были очень взволнованы, что выдавали не только выражение их лиц, интонация, но и тот факт, что они стали говорить одновременно.

Рошан изучал их пристально и затем внезапно воскликнул:

— Как вы это делаете? Вы разговариваете как один человек. Я всегда об этом задумывался и не придавал значения, каждый имеет право на свои странности. Но это уже за гранью моего понимания! Вы будто читаете мои мысли. Угадываете все мои желания. А сейчас… я хочу знать: кто вы такие? — тон молодого принца посуровел. Внезапно странности его подруг перестали казаться милыми и забавными.

Катарина и Изабель вздохнули, медленно поднялись с дивана, встав друг напротив друг друга, и соприкоснулись ладонями, будто каждая из них стояла напротив своего отражения в зеркале. Через мгновение перед Рошаном уже был один человек. Исидора.

Рошан внешне оставался спокойным. Он оценивал ситуацию. Все выходы из комнаты. Все двери и окна. Его кинжал был сейчас слишком далеко, в спальне. Стулья, возле которых мог оказаться в считаные мгновенья, затем открытое окно. Он был готов действовать стремительно и решительно.

— Спокойно! — выставила она руки перед собой, показывая, что не представляет собой угрозы. — Я сейчас все тебе объясню.

— Уж постарайся! — Рошан ни на секунду не терял концентрации.

— Меня зовут Ша́яшира́за. Я существо из нематериального мира. Я служу хозяину кольца и существую благодаря ему. Тому самому, что ты носишь у себя на груди.

— Я не просил тебя служить мне, — Рошан машинально дотронулся ладонью до груди, где под рубашкой висело его кольцо.

— Я исполняю желание последнего хозяина кольца до тех пор, пока новый повелитель не прикажет мне что-то иное.

— И что же приказал тебе предыдущий владелец кольца?

— Заботиться о тебе и защищать тебя.

— Кто был последним владельцем кольца?

— Я не могу сказать.

— Разве я не твой повелитель? — Рошан ни на мгновение не отводил своего взгляда от взгляда существа, что сейчас предстало перед ним в облике женщины.

— Я не могу сказать, потому что я не знаю. Для меня существует только мой повелитель, и это ты! Как только хозяин лишается кольца, я тут же забываю его.

— Но почему ты раньше ничего не сказала? — удивленно развернул ладони кверху Рошан.

— Ты не просил, — повторила его жест Исидора.

— И что ты умеешь?

— Заботиться о своем хозяине и защищать его.

— А почему ты прикинулась двумя девицами? — Рошан изобразил подобие улыбки.

— Нам тяжело длительно существовать в одном теле. Мы так созданы.

— Мы? Как это? Вас много?

— Мы — одно целое.

— Голова идет кругом… — однако Рошан чувствовал: то, что сейчас находилось перед ним, не представляет угрозы, и поэтому смягчил тон. Он встал с дивана и стал прохаживаться по гостиной. — Значит, вам… тебе?! — он вопросительно посмотрел на Шаяширазу. — …Лучше находиться в двух телах одновременно?

— Это так, — покорно отвечала она, садясь на диван и кладя ногу на ногу.

— Тогда ты можешь принять более естественный для тебя облик, — взглянул на нее Рошан.

— Спасибо, мой господин! — девушка хлопнула в ладоши, и перед ним вновь сидели и улыбались его Катарина и Изабель. Теперь они не паясничали, как раньше, а скромно и даже несколько виновато сидели и ожидали своей дальнейшей судьбы.

— А если я сниму кольцо?

— Мы тут же тебя забудем… — с грустью в глазах проговорили девушки.

— А что же тогда будет с вами?

— Мы исчезнем из этого мира. Мы существуем, пока у кольца есть владелец.

— А если я уничтожу кольцо, вы станете свободными?

— Мы больше не сможем приходить в этот мир… Для нас это будет означать смерть, ведь в нашем мире нет ничего, а в твоем мире есть все! И самое главное — это ты! Жизнь без тебя немыслима!

Рошан усмехнулся.

— Сдается мне, что такими сладкими речами вы услаждали каждого своего хозяина!

— Возможно! — отвечали девушки. — Но каждый раз это было искренне!

— А как вы выбираете свой облик? — Рошан теперь критически осматривал своих спутниц, будто видел их впервые.

— Как ты уже заметил ранее, — улыбнулась Катарина.

— Мы немножко предугадываем твои мысли, — закончила фразу Изабель.

— Хорошо… — почесал подбородок Рошан, а затем усмехнулся сам себе. Последние слова Изабель позабавили молодого принца. — Положим, что меня не удивляет ваше существование и, более того, природа вашего происхождения. А если… — он ненадолго задумался. — А если я прикажу вам убить кого-то?

— Мы будем защищать тебя, — сказала Катарина.

— И убивать… — добавила Изабель.

— Если тебе будет грозить опасность! — сказали они разом.

— Итак, тебя зовут Ша́яшира́за. Ты являешь собой пару существ, неразрывно связанных воедино. Ты охраняешь меня, выполняешь всю работу по дому и занимаешься со мной любовью, словно покорная жена… — Рошан зашелся хохотом. — И, более того, все это приносит тебе несказанное удовольствие! Такого и в сказках не сказать! Но я благодарю Всевышнего за такой подарок судьбы!

Девушки слегка покраснели, а затем Катарина заметила:

— Занятие с тобой любовью…

–…Это наша о тебе забота! — договорила фразу Изабель. При этом Рошан расхохотался еще больше и жестом поманил к себе девиц, чтобы затем обнять и поцеловать.

После чего Рошан взял в руки письмо и еще раз пробежал взглядом по той паре строк, где некий друг приглашал его… встретиться?

— Вы говорите, что отзываться на это приглашение весьма опасно?

— Да! — закивали девушки.

— Дело в том, что этот предмет, — Рошан расстегнул несколько пуговиц на черной рубашке и извлек кольцо, висевшее на серебряной цепочке, — я получил вместе с письмом. Тот же почерк, та же подпись. Какой недоброжелатель мог подарить мне вас, чтобы затем пытаться навредить? Это какая-то бессмыслица. К тому же последним желанием предыдущего владельца было позаботиться обо мне.

— Нам неизвестно, кто и каким образом отдал тебе кольцо! — скрестила руки на груди Катарина.

— Но совершенно точно известно, что тебя подстерегает смертельная опасность там, куда ты собираешься, — наклонила голову Изабель.

— И, по всей видимости, ты все равно пойдешь туда, — снова заговорила Катарина.

— Пренебрегая нашими предупреждениями… — нахмурилась Изабель.

— Я мог бы снять это кольцо ненадолго и дать вам отдохнуть! — улыбнулся в ответ Рошан.

— Но ты этого не сделаешь! — на лицах девушек появились легкие усмешки.

— Верно! — скрестил руки на груди молодой принц.