Несостоявшийся рассвет. Повесть

Владислав Витальевич Белов

Повесть, возможно, будет полезна для молодёжи. Особенно для тех, кто стремится к вершинам творческого пути. Это повесть-предостережение, призывающая «горячие головы» не переоценивать своих возможностей в достижении поставленной цели.А ещё в ней говорится о том, как прорастает молодое зерно, и его зелёные ростки, пробившись сквозь заросли семейного быта, тянутся к свету знаний и одновременно пьянеют от собственной силы и молодости.

Глава 4. А школьные годы летят…

К концу весны, которая в Пятигорске начинается рано, жители бараков сумели уговорить начальство вспахать пустырь. Очищенную от сорняков землю поделили между собой, разбили огороды. Строительная организация рабочих построила нам сараи для хранения дров и угля. Потом кое-кто из владельцев новых построек стал самовольно устанавливать напротив дверей своих сараев беседки.

К этому времени я уже заканчивал второй класс и мне хотелось снова завершить учебный год на отлично. Мать старалась не отвлекать меня от выполнения уроков просьбами по хозяйству. Но отчиму это не нравилось. Теперь, когда он приходил с работы выпившим, между нами происходил, примерно, такой диалог.

— Ну, что? Много двоек нахватал?

— Ни одной.

— Так я и поверил, — начинал он, садясь ужинать за единственный стол напротив меня.

— Ваня, кушай, а то остынет, — пыталась отвлечь его мать.

Но это было сделать не просто: как и дед, пьяный отчим любил поговорить.

— Что ты там сейчас учишь? Обычно в такие моменты я старался отмалчиваться в надежде, что он отстанет. Но не тут-то было.

— Ваня.

— Подожди, Лидка! Я хочу его проверить. Так что ты там учишь? — продолжал расспрашивать он.

— Русский язык. Читал отчим мало, в основном, газеты, и, конечно, грамматику не знал. Тогда он переходил на тот предмет, который ему был знаком, и знание которого ему приходилось использовать на практике.

— Ладно. А вот ты скажи, например, сколько будет шесть у шесть?

— Да это мы уже проходили, — хмыкал я, раздумывая, какую букву надо вставить в слово из упражнения по русскому языку.

— Вот, Лидка, — с пьяным пафосом обращался он к матери, приподняв указательный палец, — запомни мои слова! Бросит он учиться, — и уверенно добавлял: — или его выгонят из школы.

Но мать знала, как отвлечь пьяного мужа. Она клала руку ему на плечо и слегка трясла, чтобы тот обратил на неё внимание.

— Вань! А Вань. Ты слышишь? — позабыв обо мне, тот начинал смотреть на мать помутневшими глазами. — Ты знаешь, что недавно Мария Дмитриевна сказала? — отчим продолжал непонимающе смотреть на неё. — Они собираются построить беседку с подвалом. И свой мотоцикл будут на ночь ставить туда.

Мария Дмитриевна — это наша соседкой по бараку. Мудрая, пенсионного возраста женщина, несмотря на разницу лет, дружила с матерью. Её муж, «Дед», как прозвали его соседи, был крутого и горячего нрава, но любил справедливость. Когда он видел пьяного отчима, то обычно качал головой и прямо ему говорил: «Ду-урак ты, Иван! Руки — золотые, жена — хорошая, а ты пьёшь…»

Конечно, за глаза, тот сердился на «Деда», но старался не перечить. Сосед был опытным мастером и часто давал ему дельные советы. В душе отчим завидовал сноровке крепкого и горячего в работе «Деда». Тот никогда не сидел без дела. Всегда что-то мастерил и даже купил мотоцикл. А тут — ещё и беседку собирается построить! Отчим сразу протрезвел, немного подумал и сказал:

— А что, Лида, (так он обращался к матери, когда хотел услышать от неё совет) может и нам попробовать? Доски я с работы натаскал. Вот только стояки из брёвен нужны, да как их дотащишь? Это тебе не доски: сложил, связал — и на плечо.

— Брёвна, Ваня, ты не сможешь дотащить.

— Если надо, дотащу. По одному.

— Ой, Ваня, надорвёшься! Лучше машину найми.

— Машину на стройку не пропустят. Хотя постой! На прошлой неделе наш Димка, шофёр, попросил меня кровельного железа для своей дачи достать. А что, если с ним договориться насчёт брёвен? Как говориться, «баш на баш». Ай да, Лидка! Молодец, а кошка — дура!

Эту прибаутку мать и отчим продолжали использовать в своей речи, которая ещё сохраняла сибирский колорит.

* * *

Снова наступили летние каникулы. Наш двор продолжал преображаться на глазах. Его обнесли железобетонным забором с похожими на соты пчёл отверстиями. Сделали асфальтированные дорожки, насажали деревьев и даже установили качели на высоких деревянных столбах.

Теперь Виталик стал чаще заходить ко мне, чтобы покататься на них. Качался он смело, высоко взлетая над посаженными в один ряд саженцами. При этом он не ждал, когда качели остановятся совсем, а ловко спрыгивал с них на лету. Так высоко качаться, как он, и спрыгивать на ходу я не мог.

Зато потом предлагал ему побороться на траве. Мы находили свободное от камней место, и между нами завязывалась упорная борьба. Силы были почти равными, но никто из нас не хотел уступать. Победителем, по договорённости, считался тот, кто укладывал противника на обе лопатки два раза подряд. Эти поединки (и в шахматах, и в борьбе), заразительное стремление Виталика к победе пригодились мне в будущем.

А отчим свое обещание, построить во дворе беседку, выполнил. Он установил её на крепких столбах, которые потом обшил досками. Получился деревянный домик с одним небольшим окошком, чтобы невозможно было пролезть снаружи. Навесил крепкую дверь, закрывающуюся на большой амбарный замок (такой, говорил он, труднее открыть грабителю), и даже сделал с правой стороны от двери широкую деревянную скамейку, которая имела удобную спинку и стояла на вкопанных в землю столбиках.

Мы же с матерью посадили вокруг беседки цветы и зелёный вьюн. Последний быстро разросся и покрыл стены и крышу нашего домика пышной зеленью, защищая его от палящего южного солнца.

Но самым главным было то, что отчим выкопал под деревянным полом подвал и провёл электрический свет. Ночное освещение позволяло ему по свободным вечерам заниматься любимым столярным делом, а подвал — хранить зимой картошку и заготовленные на зиму соленья, варенья и компоты. Для столярных дел отчим установил верстак, для отдыха — кровать и небольшой столик под оконцем.

«Получив в подарок» подвал, мать стала таскать меня по выходным дням на рынок для закупки овощей и фруктов, чтобы законсервировать их на зиму. Эти походы немного утомляли, так как часть закупок приходилось тащить и мне.

— Ничего, сынок, потерпи, — уговаривала она. — Скоро у нас будет пополнение, и мне сейчас нельзя много поднимать. Ты хочешь иметь братика или сестричку?

Её вопрос не застал врасплох: я уже давно приглядывался к заметно увеличивающемуся животу матери. Кроме того, знал от взрослых пацанов, откуда берутся эти братики и сестрички, но стеснялся признаться в этом.

— А откуда они у нас возьмутся, мама? — глядя на неё невинными глазами, спросил я.

Конец ознакомительного фрагмента.