Дивные истории города Сударушкина

Владислав Бахревский, 2014

«…Город Сударушкин был такой древний, что все только удивлялись. От иных столиц не только дворца или башни – имени не осталось, а город Сударушкин – целёхонек. Обошли его стороной войны, мор, всякая другая напасть…»

© Бахревский В. А., текст, 2014

© Гошко А. В., иллюстрации, 2015

© Издательство «Октопус», 2015

* * *

Город Сударушкин и незнакомец

Нет более грустного существа, чем мокрый воробей. Вы представьте себе: огромное небо, огромная земля, холодный, бесконечный дождь и крошечный живой комочек — воробей. У меня от такой картины сердце сжимается.

Впрочем, история наша к воробью никакого отношения не имеет.

Город Сударушкин был такой древний, что все только удивлялись. От иных столиц не только дворца или башни — имени не осталось, а город Сударушкин — целёхонек. Обошли его стороной войны, мор, всякая другая напасть.

И вдруг — дождь.

Целое лето шёл нудный, капелька по капельке, до невозможности мокрый дождь. Весь день, всю ночь — кап, кап! Некоторые горожане стали потихоньку складывать вещи, а кое-кто уже и сбежал.

И вот однажды в город пришёл человек. Ну, совершенно ничем не выдающийся человек.

Впрочем, всё-таки выдающийся: он улыбался, один во всём городе.

— Здравствуйте! — говорил он прохожим. — Это и есть чудесный город Сударушкин? Ах, вот она, знаменитая башня! Какое же это счастье — жить в городе, о котором все знают.

И тут человек наконец заметил, что прохожие такие же хмурые, как небо над Сударушкиным.

— Я что-то не так сказал? В городе траур? Может, я могу чем-то помочь?

— Грешно смеяться над бедными людьми! — пристыдила пришельца старушка под зонтиком.

— Смеяться? У меня и в мыслях такого не было! — удивился человек. — Объясните, в чём дело? Я готов послужить вашему городу.

— Нам никто не сможет помочь! — сказала старушка. — Нас заливает дождём.

Человек посмотрел на небо.

— Верно! Дождь. А я не обратил на него внимания, так был рад встрече с вашим городом.

Тут он ещё раз посмотрел на небо, на знаменитую, самую высокую, может, и на всей земле, башню, снял с головы шляпу и сказал:

— Этого будет вполне достаточно.

Не раздумывая более, он поднялся по крутым лестницам башни на последнюю смотровую площадку и потом, держась за скобы, стал подниматься на остроконечный шпиль.

Разумеется, собрались зеваки. Скоро весь город сбежался на площадь. Ведь никто не знал, что это за человек и зачем он полез на башню.

Пока горожане думали, как им быть, что предпринять, незнакомец подобрался к золочёному яблоку и водрузил на него шляпу.

— Осквернитель! — завопили горожане.

Но тут какой-то мальчик удивился:

— А дождя-то нет!

Мальчик был без зонтика.

Тогда и взрослые увидали, что дождя, действительно, нет. Вернее, он есть, но город был укрыт шляпой. Дождь ударялся о её широкие поля и скатывался за городские стены.

— Это же так просто! — сказали горожане. — И всё-таки да здравствует наш избавитель!

Когда незнакомец спустился на землю, все очень шумно радовались, но… Незнакомец не мог этого не заметить: люди говорили ему хорошие, даже очень хорошие слова и — морщились. Ни одной улыбки не увидел вокруг себя избавитель.

Тут бы всякий растерялся, а незнакомец поглядел-поглядел на горожан Сударушкина да и щёлкнул себя по лбу.

— Позвольте, милая барышня, ваш башмачок! — обратился он к девушке, которая принесла ему цветы.

Девушка удивилась, но просьбу героя исполнила. А тот сунул в башмак руку, да тотчас и охнул.

— Я так и знал! — воскликнул он радостно. — У вас в башмаке гвозди! Незагнутые гвозди!

Сапожный молоток у пришельца оказался при себе, и он здесь же, на улице, принялся за работу.

Когда девушка надела свои башмаки, побывавшие в руках мастера, на лице у неё отразилось сначала полное недоумение, а потом…

А потом она улыбнулась. Просияла!

И вот ведь какие бывают совпадения! Тучи с неба в это же самое время ушли, и над Сударушкиным засияло солнце. Обыкновенное, но такое жданное солнце!

На площадь, где работал незнакомец, сбежались сапожники.

— Гвозди нужно загибать! — объяснил он им, не прекращая, впрочем, работы.

Сапожники осматривали обувь, чесали в затылках, крякали.

— Можно и загибать. Так ведь и так носят.

Но люди, у которых в ботинках и сапогах гвозди были уже загнуты, улыбались. А те, кого мучили гвозди, вдруг нахмурились, окружили сапожников и принялись засучивать рукава.

— Да нет, — спохватились сапожники. — Гвозди, конечно, можно загнуть. Да это мы мигом.

И тотчас принялись за дело. По всему Сударушкину застучали молотки, друг перед дружкой, один другого веселей.

— Как же всё просто! — говорили горожане. — Ведь, кажется, и самим можно было додуматься до этого.

— Ну вот, — сказал незнакомец, загнув последний гвоздь. — Пора бы, кажется, и перекусить.

Харчевня, помещавшаяся на площади, называлась «Карасики». На прилавке горой лежали калачи, булочки, караваи, расстегаи, бублики, сушки, пряники. Пришлый человек взял бублик — не угрыз. Попробовал калач, а он с виду хорош, а внутри — тесто, непропечённое тесто!

Официант принёс сразу два блюда: карасики в сметане и карасики в масле.

— На них и смотреть вкусно! — воскликнул незнакомец.

— А вы попробуйте! — лицо официанта было длинное-длинное, оно вытянулось от постоянной скорби.

Незнакомец попробовал и отодвинул оба блюда: карасики в масле были пережарены, а в сметане совершенно сырые.

— Не объясните ли вы, почему так худо у вас готовят? — спросил незнакомец. — Ведь у вас даже хлеб несъедобен.

— Всё дело в часах, — вздохнул официант. — Вся наша жизнь была расписана по минутам. Но часы на башне остановились, и теперь мы никак не можем приспособиться. Одни встают поздно, другие рано. Тесто или перестаивает, или недостаивает. И так же со всякими другими блюдами.

— Но где же ваш часовщик?

— Он уехал погостить к тёте, да так и не вернулся. Ведь наш город заливало дождём.

— Прекрасно! Прекрасно! — сказал незнакомец и выбежал из харчевни.

Он снова поднялся на башню и отворил дверь, ведущую вовнутрь часов.

Часовщик Сударушкина был пребольшой лентяй. Чего только не набилось в часовой механизм! Из паутины можно было не только рубашку соткать, но целый кафтан. Всюду птичий помёт, кости, множество совиных гнёзд. Великая стая сов, изгнанная незнакомцем из башни, изумила горожан.

— Принесите мне веник и маслёнку! — крикнул сверху незнакомец.

Он обмёл механизм, смазал, поставил стрелки по своим карманным часам и — пустил механизм.

— Дилли-дилли-бом! — ударили часы. — Дилли-дилли-бом!

И так семь раз.

Горожане плакали от радости, они соскучились по бою своих городских часов.

Когда незнакомец спустился с башни, повара в его честь барабанили половниками по кастрюлям.

— Как это просто! — сказали горожане.

И незнакомец согласился с ними:

— Ну конечно! Нужно только немножко решительности.

Дети, собравшиеся на площади, окружили героя и глядели на него во все глаза. Им хотелось вырасти такими же отважными, такими же умелыми и такими же сообразительными.

— Почему вы не играете? — спросил незнакомец детей.

— А как это? — в свою очередь спросили дети.

— Ну, хотя бы вот так!

И построил их парами. И побежал по площади нескончаемый, очень весёлый, звонкоголосый ручеёк.

Незнакомец заметил, что у многих детей в руках игрушечные трубы, флейты, пищалки.

— Давайте сыграем вечернюю песню! — предложил он.

— Но разве на этих дудках что-нибудь сыграешь? — удивились дети.

— Надо попробовать!

Незнакомец попробовал сам, у него получилось, а потом получилось и у детей.

И тогда они сыграли вечернюю песню:

Облака на небе гаснут,

Удаляются шаги.

Месяц ясный, друг прекрасный,

Свет для нас побереги.

Ты держи его, покуда

Не иссякнет ночи тень

И опять родится чудо —

Золотой работник-день.

Горожане открывали окна, слушали, как поют дети, и слёзы радости блестели у них на глазах.

Детей позвали домой.

Улицы опустели, затворились окна, затворились двери, и пришелец остался один. А небо темнело, остывали нагретые солнцем стены домов, кружили холодные ветерки.

Он сел на лавку, потом лёг. Увы! Разве заснёшь, когда холодно и есть хочется. Повара забыли всё на свете от радости: ведь они, как встарь, научились варить вкусную еду. Забыли повара про своего спасителя.

Продрог добрый человек, но пришла собака, прижалась к ногам. Ноги согрелись, лавка была широкая, собаке места тоже хватило. Чего ещё желать, когда ночью тепло и не одиноко.

Пришелец улыбался во сне.

— Разлёгся! Разулыбался! Собак развёл! — Это нагрянули ночные сторожа. — Прочь! Не то в шею затолкаем! В нашем городе бездомным нет места.

Вы огорчились? У хорошей сказки грустный конец. Правда, собака нашла хозяина, человек — друга. И всё-таки, всё-таки…

Но дальше вот что было.

Грубые речи разбудили одну сударушку. Она вышла из дома и сказала сторожам:

— Это же родной человек!

Взяла пришельца за руку и повела к себе.

— А собака? — спросил пришелец.

— Если она с тобой, то значит — наша! — ответила сударушка.

Знаете, я хоть и сказочник, а сказал себе: «Уф!»

Хорошо, когда всё хорошо.