Горничная. Gib mir deine Seele!

Владислав Баев

Молодая девушка Аня Кошкина – сирота, после выписки из приюта для детей устраивается на курсы обучения горничных в одном занимательном агентстве. Это же так модно, круто и интересно, а ещё есть шанс отправиться за границу и пожить у богатеев! Хотя бы так прикоснуться к жизни излишне обеспеченных…Или девушка хочет поспорить с Судьбой и доказать той, что одной из них нет?Хороший способ потерять не только жизнь, но и свою душу!P.S. Не бойся – монстры реальны!

Ночь вторая, и Она же — первая пахотная

Чудные вещи здесь творятся, —

Особый мир и свой закон,

И жутко как-то притворяться,

Что наша явь — всего лишь сон!

Да, наряд Ани выглядел несколько жёвано. Ибо не фиг спать в рабочей одежде! Впредь будет уроком! Одёрнув униформу и огладив её ладошками, она нашла, что, тем не менее, такой способ тоже имеет право на жизнь, ибо собралась она так значительно быстрее. «Вот только как к такой неопрятности отнесётся работодатель? А мне жизненно необходимо здесь задержаться подольше, продлить контракт! Наверное… Кхм», — размышляла между тем девушка.

Дождавшись Вики, но не «—педии», она засеменила за подругой, получать инвентарь. Тележка с чистым бельём, вёдра-швабры-тряпки, мыла-шампуни, в том числе и от блох, мешки для мусора, закрытый непрозрачный контейнер с надписью «7» и прочая, прочая, прочая. В том числе и пылесос.

— Как мы это всё наверх-то потащим? — ужаснулась Аня.

— Легко! Всё же на тележке помещается! — хихикнула Вика.

— Да… Ну а саму тележку-то? — не унималась Аня, слабо себе представляя, как её тягать по лестнице, а уж если дежурят ночью чаще всего в одиночку… Мама не горюй!

Напарница засмеялась и покатила тележку. Мимо прачечной — к самой дальней стене.

— Смотри, тут подъёмник. Устанавливаешь на него тележку и идёшь на второй этаж за своим добром, — улыбнулась Вика. — Так, сколько сейчас времени? Есть два? Есть. Тогда — вперёд!

Она нажала на малоприметную кнопку в стене и взяла Аню за руку:

— За работу! На второй. Если быстро управимся, то по первому прошвырнуться надо бы. И следи за временем! Всегда. Если упустишь, то обруч на голове — твоё последнее спасение, — он напомнит.

Подъёмник сдвинулся и без шума пополз вверх, а высоко над ним вверх пополз потолок подвала, он же — пол от первого этажа. Где-то остановился наверху, а снизу на месте уехавшей вверх плоскости остался большущий красный крест на полу, мол, не стой тут! Вика же потянула Аню за собой к лестнице, ведущей из подвала на первый этаж. Выходила она рядом с ресепшеном. Значит, дежурящий там всегда в курсе — во сколько заступила и вернулась обратно ночная смена горничных. Контролирует, бдит.

— Вик, а нам тоже на лифте этом нельзя? — хлюпнула носом Аня.

— Дурында, не лифт это, а подъёмник, только для груза! — снова хихикнула подруга.

«Интересно, она по жизни такая смешливая, или что-то скрывает за своими „хиханьками“?» — совершенно непонятно откуда у Ани в голове возникла такая мысль, но девушка тут же погнала её силой разума прочь, и та забилась куда-то далеко, в один из закутков подсознания, обещая свербеть и надоедать в отместку.

— Но ведь и я там бы спокойно могла разместиться. А если взвесить тележку, то ещё неизвестно, кто из нас с ней оказался бы легче.

Вика озорно оглянулась:

— А ты так хочешь проверить? Инструкция, конечно, не позволяет, но если тебе так интересно, — и Вика даже остановилась, раздумывая, не повернуть ли назад и не отправить Аню вверх вместо груза.

— Нет-нет! — быстро опротестовала предложение подруги новоиспечённая горничная. — Не будем нарушать инструкции, я здесь планирую ещё поработать.

— А не страшно? — хихикнула Вика.

— А есть чего бояться? — в лоб спросила Аня подругу.

— Урсула говорит, что нет, если инструкции соблюдать. А, глядя на её возраст, я ей верю. Она здесь давненько. Вот только поседела несколько рановато… Как считаешь, может витаминов ей не хватает?

— Не знаю. Не слышала о таком. Я же не доктор, — отмахнулась Аня и увела разговор в сторону, потому что от этой темы на неё почему-то повеяло холодком. — Вик, а ты таблетки глотаешь? Ну те, что на подоконнике лежат?

— Не! Мало ли что нам на кухне в еду и питьё подмешивают! А ты ещё — таблетки! Спи вечером, а ночью — беруши в уши! И без таблеток норм.

— Я тоже так подумала, — и Аня замолчала, потому что они поднялись по лестнице к ресепшену.

Здесь невозмутимо стоял подтянутый дворецкий.

— Доброй ночи! — поздоровалась Вика и следом за ней — Аня.

— Доброй, — кивнул он, — и спокойной!

— Идём, идём! Сразу на второй! — подсказывала шёпотом Вика. — Подъёмник ускользил прямиком туда.

Горничные поднялись по лестнице на второй этаж. Налево уходил коридор к номерам, справа был небольшой тупичок. Вот в нем-то сейчас и красовалась тележка с инвентарём.

Где-то за пределами особняка, далеко-далеко, залаяла собака, потом ещё и ещё одна. Вика вздрогнула, прислушалась. Ане даже показалось, что у её подруги на голове волосы хотят встать дыбом. Чего только не придумаешь себе ночью! Аня положила ладонь на плечо подруги:

— Собачек боишься? А я вот — обожаю. Но кошки меня почему-то на дух не переносят. Но ты не бойся — эти пёсики далеко, в городе.

Ободок с ушками на голове Вики дёрнулся, и девушка недовольно фыркнула:

— Не боюсь я — просто не люблю! И не удивительно, что кошки к тебе не подходили, если собачек всё ласкала. Небось, за версту запах чуяли, — и Вика шумно вдохнула носом. — А сейчас ты уже и не пахнешь, отмылась, наверное, после приюта. И собачки эти вовсе не в городе. Или не собачки. Тут недалеко кладбище — они оттуда сейчас гавкают. Недовольные…

— Не любишь, а вон как в их лае разбираешься! — подмигнула Аня и ущипнула Вику за руку.

— Ой-нь! — шикнула та. — Не делай так — а то поцарапаю!

Взяв тележку, Аня собралась уже катить её по коридору.

— Погоди! Видишь, подсвечник на стене? Тут, возле подъёмника? — остановила Вика подопечную.

— Вижу, а чего он повёрнут на бок?

— Запоминай: когда поворачиваешь его из такого положения вверх — «лифт» отправится вниз, если сверху опустить вниз — «лифт» отсюда отправится прямиком на чердак, а вот эта полочка, — Вика ткнула ножкой в подъёмник под тележкой, — приедет снизу.

— На чердак нам лучше ни-ни? — уже зная ответ, всё же спросила Аня.

— Умная девочка! А теперь в самый конец давай, — поучала на неделю более опытная подруга, — шагай! Сначала смотришь, что предстоит, чтобы правильно распределить силы. Время-то у тебя ограничено! Не забывай!

На двери 7-го номера висела табличка «Убрать!», на местном языке, конечно, но написание и значение этого слова девушка уже успела запомнить; на 2-м и соседнем 4-м красовалась табличка «Zdarma!⁹», а на остальных — «Не беспокоить!».

— Ага, второй и четвёртый съехали, я так и думала, — кивнула Вика, довольная, что её догадка оказалась верной. — Тут будет уборка долгой, посему начнём с седьмого. И раз посетитель вывесил табличку «Убрать!», то ему быть в номере категорически возбраняется. Но ты всё равно всегда стучи на всякий случай.

Аня постучалась — в ответ тишина. «Было бы гораздо хуже, если бы мне постучали в ответ», — улыбнулась своим мыслям девушка.

— А теперь, — воскликнула радостно Вика, — берём вот эту карточку, «Лилу-мультипаспорт» и делаем так — Вжик!

Девушка провела карточкой вдоль электронного замка, и он, пиликнув, щёлкнул и загорелся зелёным вместо красного цвета.

— Мастер-ключ! — радостно сообщила свою догадку Аня. — А куда его ещё засунуть можно?

— Я бы сказала, — хихикнула Вика, — но боюсь, ты обидишься!

Аня фыркнула и толкнула дверь перед собой. Не открывается! Толкнула снова! То же самое.

— А ты посильнее! — подначивала её подруга. — С разбега!

Аня надула губки и шагнула в сторону:

— Сломана твоя «мультипаспорт»!

— А вот и нет! — хитро улыбнулась Вика и потянула дверь на себя.

Дверь спокойно открылась.

— Прошу! — Вика сделала издевательский жест рукой.

Ну-у… Вроде и обычный, приглашающий, но после такого «облома» с дверью…

— Вредина! — Выдала Аня и первой шагнула в комнату. Комната шагнула ей навстречу. Или ей только показалось?

Но времени обдумать не осталось, так как следом уже впихивалась Вика, проталкивая Аню вперёд.

— Твои — горшки! Ты же помнишь, что проспорила мне вчера в беге? — сочла необходимым напомнить Вика.

— Да-да… Помню я, помню.

Пока Вика обновляла воду и полотенца, Анна упорно пыталась пробить раковину и отдраить толчок от какой-то зелёной слизи:

— Фу! Гадость! — тихо ругалась она, орудуя ёршиком внизу и вантузом сверху.

— Не так! Не так! Смотри, как перепачкалась! — всплеснула руками Вика, войдя проверить младшенькую. — Да просто «Аквамариса»¹⁰ залей в обе дырки на пять-шесть минут, а потом смой горяченькой!

— А его разве не в нос? — удивилась Аня.

— Да хоть клизму ставь — всё пробьёт! Вот, смотри! — и Вика вытащила 2,5-литровую пластиковую бутыль типа «канистра» с удлинённым носиком. На ней красовалось «Aqua maris» и ещё честная надпись: «Nalijte do díry mořskou vodu — a vaše problémy pominou!¹¹»

Аня взяла из рук подруги предложенную ёмкость от засоров и стала неуверенно сливать прозрачную жидкость в слизь, которая сразу зашипела и запузырилась.

— Лей больше! Не жалей! Этого де… засорятора на складах полно.

Пока засоры пузырились, горничные отправились в спальную комнату и единственную в номере. Кровать аккуратно заправлена и даже не примята. Вика без зазрения совести растянулась на простынях и принюхалась:

— Чистые, менять не нужно.

— Интересно, а постоялец здесь живёт или только вещи хранит да на кухню покушать приходит? — поинтересовалась Аня.

— Всё возможно, — Вика вскрутилась с кровати, достала контейнер с надписью «7» и отправилась к столику под огромным плазменным телевизором на стене. «Телек» включился сам и зашипел помехами. Но это не остановило горничную с заказом клиента. Аня же поправляла смятую подругой постель.

На столе под телевизором был установлен портрет какого-то немолодого мужчины, судя по форме, военного из высших чинов. Напротив него горела свечка. Вика плюхнула посылку на стол, отодвигая свечку и портрет. Телевизор зашипел сильнее, открытые ставни окна захлопали на ветру, а белый тюль развевался, как саван. Свет замерцал. Входная дверь захлопнулась.

— Кажется, хозяину такое обращение не нравится! — всполошилась Аня и схватила Вику за локоть той руки, что потянулась было затушить свечку. — Не тронь! Видимо, хозяину дороги эти вещи.

Телевизор выключился, сам, так же, как сам и включился прежде.

— Да ладно, ему нельзя обижать нас здесь в это время! — недобро улыбаясь, медленно выговорила Вика, пытаясь стряхнуть с себя руку Ани.

— Оставь! — Аня подхватила посылку и перенесла её на прикроватную тумбочку. — Она отлично расположится и тут! И при входе в комнату её сразу видно.

Затем Аня вернула портрет «генерала» на место и свечку перед ним. Выкинула мусор из корзины: мятые бумажки и фантики от конфет, преимущественно мармеладных. Вернулась в ванную, совмещённую с санузлом, и подивилась результату «морской воды»: слизи не осталось и следа! Горячая водица в раковину и из лейки душа — в унитаз — довершили начатое дело. Вытерев пот со лба, Аня вышла из санузла. Как раз вовремя, чтобы заметить, как Вика, обжёгшись, отдёрнула руку от свечи. Пламя отказалось гаснуть. Горничная обиженно подула на обожжённые пальчики, а затем схватилась ими за ушко на ободке:

— Уф! Уф! Фррр!

— Время! Время! — напомнила Аня, и Вика, вздрогнув, оглянулась, как будто её поймали на горячем.

Но Аня уже выходила из комнаты. Тюль и ставни перестали трепетать на ветру, а свет снова горел ровно и ярко.

Следующий номер был вторым. Так гласила «цифиря» на нём, а не только порядок захода в него горничных. Уже издалека, как только зажгли свет, стало видно, что в номере что-то не так. С кроватью. Мятые и окровавленные простыни, кровь на полу, возле балконной двери.

— Надо сообщить дежурному на ресепшене! — тут же забеспокоилась Аня.

— Не нужно, успокойся! Это здесь в порядке вещей. Только криво на тебя смотреть будут, — отчитала Аню подруга, комкая в кулёк окровавленные простыни. Матрац под ними тоже оказался красным. — Швабру и ведро бери — твоя лужа у балкона! И из комнаты на балкон ночью, как ты помнишь — запрет! Там — улица.

Аня, шокированная, послушно взялась за инвентарь «полотёрки». Вика тем временем тоже взяла из тележки ведёрко с белым порошком. Надпись на ведре гласила: «Proti krvi¹²». Девушка щедро посыпала этим порошком матрац на местах впитавшейся крови. Матрац зашипел и пошёл красноватым дымком. Кровь испарялась! И вот, через минуту, матрац был уже очищен. А Аня только начала смывать лужу у балкона. Кровь была ещё полужидкой, густой.

Вика, критически осмотрев матрац, напряглась и перевернула его на противоположную сторону. Сморщилась. Жёлтые пятна. Принюхалась:

— Фу! — и снова перевернула матрац, как было.

Аня тоже закончила, но кровь всё же успела въесться в паркетный пол.

— На, сыпани! — опытная протянула ведёрко неопытной и отправилась за свежими простынями к тележке.

Аня щепотками посыпала кровяное пятно, увлечённо наблюдая, как то тает на глазах, и недоумевая: зачем тогда её заставили сначала смыть жидкую кровь, а не сразу сыпать на неё? «Может, порошок действует на высохшую», — для себя решила девушка.

— Быстрее давай! Время тает! — не дала задать ей уже вертевшийся на языке вопрос подруга. — У нас сорок минут в запасе!

Горничные заторопились, сменяя полотенца, ванные принадлежности, бутыли с водой, и промывая бокалы, на дне которых ещё плескались остатки густого-густого красного… «вина» — для себя твёрдо решила Аня. Но её уверенность в этом несколько подорвал следующий подслушанный разговор, который проникал в убираемый номер через приоткрытую форточку от соседей по номеру, что сейчас вышли на балкон, подышать свежим ночным воздухом:

— Дорогой, когда же мы уже наделаем детишек? Влад, — томно спросила она, полунагая, с лямками маечки, сползающей с левого плечика, бледного и аппетитного. Отчего-то именно так представила себе говорившую Аня.

— Ты опять за своё? — ответил Влад. — Дети — это огромная ответственность перед людским обществом.

— Я готова понести ответственность!

Влад удручённо вздохнул:

— Ну хорошо, хорошо! Сдаюсь! Но за их поступки перед людьми ты будешь отвечать сама!

— Да, дорогой! — обрадовалась она, облизываясь, предположительно.

— Чпок! — раздался хлопок от соседей, и что-то крохотное взмыло в небо, размахивая перепончатыми крылышками по направлению к городу.

— Клыки убери! — раздался мужской голос, а потом телевизор в соседнем номере выключили.

«Всё, мерещится уже! — для себя решила Аня. — Вот смотрят же такое на ночь глядя! Жжжжуть!»

Следующий и последний на сегодняшнюю ночь номер «четыре».

В номере сильно воняло псиной. Клочья серой шерсти на кровати и на полу, на ковре… Вика сразу же взъерепенилась, как дикая кошка, разве что только не шипела. Она с трудом заставила себя зайти следом за Аней, продолжая морщиться, а её платьице горничной сзади отчего-то подрагивало. Ане даже привиделось, что из-под платьица униформы подруги мелькнуло что-то чёрное и мягкое. «Показалось!» — решила она.

Простыня и матрац были разодраны чем-то острым. По стене, смежной с соседним вторым номером шли пять глубоких борозд на уровне лица Ани, как от когтей.

«Брр! Кого здесь держал постоялец? — испуганно подумала Аня. — Вот уж правильное правило: горничным не пересекаться с гостями! Теперь-то я по достоинству смогла оценить это странное поначалу требование!»

Пылесос в руки — и Аня взялась за шерсть. Вика унесла бельё, рваное в клочья, взглянула на часы и, уже торопясь, просто перевернула матрац:

— И так сойдёт! Пссссина!

За полчаса они худо-бедно вдвоём прибрали и эту комнату. Далеко не идеально, но и времени было уже в обрез. Ободки на головах девушек-горничных противно завибрировали, пульсируя и неприятно сжимая голову.

— Время! Время! — Запаниковала Вика. — Уходим, сейчас же!

Побросав весь свой скарб в тележку, они закрыли прибранный номер снаружи, и бегом покатили тележку к подъёмнику, но не смогли вовремя остановить её, разогнавшуюся.

— Б-у-м! — Влетела та в стену. Некоторые вещи попадали с неё, правда тоже на подъёмник. Ведёрко с белым порошком просыпалось, но тот в реакцию не вступил.

Споро дёрнув подсвечник вверх, приводя механизм спуска в действие, Вика побежала вместе с Аней вниз по лестнице. Этот ободок так противно жужжал и давил! Хотелось его сорвать с головы, но отчего-то Аня посчитала, что это окажется неверным решением. Вон и Вика не трогала свой ободок с пушистыми ушками.

— Мы закончили! Всё! — почти выкрикнула Вика, пробегая мимо дворецкого на первом этаже и дальше, вниз по лестнице. Аня скакала следом, едва ли не перепрыгивая через пару ступенек.

— Отличная работа! — кивнул дворецкий и что-то нажал под столом стойки ресепшена.

Ободки на головах горничных тут же успокоились. А вот одёжка Ани в ближайшее время требовала чистки, без вариантов. Так и второй комплект пройдёт примерку.

— У него там кнопка от наших «головных уборов»? — пытаясь отдышаться, выдохнула Аня уже в подвале, когда девушки стояли возле двери комнатки Вики.

— Да, — кивнула подруга, и ободочек на её голове чуть сполз вниз, а ушки остались на месте, — успели…

— Слушай, а у тебя на ободочке совсем не как у меня ушки, такие пушистые! И крепятся, смотрю, отдельно! — и Аня цап одно ушко, потянула его поглаживая. — Мя-я-гонькие!

— Ня-я-у! — отчего-то пискнула Вика и блаженно заулыбалась, как дурочка.

Примечания

9

В переводе с чешского — «Свободно!»

10

Aqua maris в переводе с латинского означает «морская вода».

11

В переводе с чешского — «Залейте в отверстие морскую воду — и ваши проблемы утекут!»

12

В переводе с чешского — «Антикровин».