Горничная. Gib mir deine Seele!

Владислав Баев

Молодая девушка Аня Кошкина – сирота, после выписки из приюта для детей устраивается на курсы обучения горничных в одном занимательном агентстве. Это же так модно, круто и интересно, а ещё есть шанс отправиться за границу и пожить у богатеев! Хотя бы так прикоснуться к жизни излишне обеспеченных…Или девушка хочет поспорить с Судьбой и доказать той, что одной из них нет?Хороший способ потерять не только жизнь, но и свою душу!P.S. Не бойся – монстры реальны!

Ночь первая, или Накануне вступления в должность

Теперь ты в горничных, подруга,

Семьёю станет вся прислуга.

Смотри, учись, мотай на ус!

А ты стоишь: «Боюсь-боюсь»!

Аня проснулась. Где-то наверху дружно загремели двери и ноги затопали по лестнице. Взглянув на часы, вздохнула — ровно полночь. Гости покидают свою обитель. В комнате было несколько душновато. Встав на колени на кровати, Аня открыла окно. Свежий ночной воздух облизнул ей лицо и холодным потоком устремился вниз, шевеля рюшечки и бантики на девушкиной ночной маечке. На улице было темно, сад совсем не освещался и утопал во тьме. Только одинокая луна пробивалась сквозь облака. Умеренно облачно, и звёзд не видно.

Гости топали уже у неё над головой, очевидно, устремившись на кухню, ибо из окна было слышно, как загремела посуда. У них там, небось, «шведский стол», сейчас набирают, что по нраву, рассаживаются. Слышался приглушённый расстоянием и стенами смех.

«Надо бы выспаться — завтра первый рабочий день, большая ответственность!» — подумала Аня и вновь растянулась на кровати.

Но заснуть ей не дали. Вскоре наверху завыла какая-то собака, и началась возня на кухне. Гремела и билась посуда, падали стулья. Затем зазвенело стекло — похоже, на кухне разбили окно. Кто-то грузный, тяжело дыша, пробежал под окном Ани. Или, правильнее, — над окном. Желания посмотреть, кто это там, у девушки не возникло.

Лунный свет лился в окошко и оставлял на двери отпечаток ячеек оконной решётки. На миг что-то перекрыло этот свет, всего на мгновение. «Наверное, очередная тучка набежала», — отметила про себя Аня. Спустя минуту-другую где-то в отдалении раздался вой, затем резко оборвавшийся скулежом.

«Да что же это за бедлам-то такой! — выругалась девушка, закрывая уши руками. — Если тут каждую ночь так, то хоть беруши выдавали бы!»

Кто-то протопал из кухни по лестнице обратно к себе в номер. Гости расходились по своим делам.

Аня забылась на какое-то время, а затем в подвале захлопали двери. Девушка взглянула на часы — два ночи. Должно быть, ночная смена отправлялась на уборку номеров.

Накрыв голову подушкой, Аня, наконец, уснула. Она уже не слышала, как кто-то топчется около её окна, сопя, шумно вдыхая и процеживая воздух. Девушка также не слышала, когда в четыре служки расползлись по своим «клетям» в подвале; да постояльцев, возвращающихся в свои номера вплоть до шести утра.

Стук в дверь вырвал её из объятий сна. Она подскочила на кровати, скидывая с головы подушку, ибо ей показалось, что кто-то душит её. Но нет — всего лишь подушка.

— Подъём! Время работы! — прозвучало из-за двери, и местный «будильник» отправился к следующей комнатушке.

«Эх, а время на утренний туалет? — расстроилась Аня. — Хотя бы умыться и зубы почистить! Либо уже не успеваю, либо сейчас там такая очередина будет, он же общественный».

Девушка переоделась в униформу, с благоговением поглядывая на себя в зеркало. Наконец-то у неё своя рабочая форма! «А она очень даже ничего! И не только форма, — улыбнулась собственному отражению девушка-первый день горничная, — симпатичная! Будь я подростком-богатеем, обязательно бы слюни распустила и влюбилась по уши!» Довольная собой, причёсанная и с форменным ободочком на голове, Аня выпорхнула в коридор. Очередь, как и ожидалось, была, но не такая длинная, как девушка боялась. Перед ней стояли две горничные, а одна уже плескалась за дверью уборной в раковине. Обе стоящие впереди были молоденькими, но уже года на 3—4 старше Ани. Ещё одна дверка открылась и оттуда выпорхнула последняя из служек, почти ровесница Ани, если и старше, то максимум — на год. Белобрысенькая, глазки зелёные, по сторонам озорно так и стреляют! Носик плюшкой, щёчки с ямочками, ещё и веснушки. Примостившись следом за Аней, она хихикнула:

— Привет! Новенькая?

— Да, первый день, — обрадовалась, что хоть кто-то из старожилов заговорил с ней, Аня.

— Вижу-вижу! Спала плохо?

— Да-а… У вас каждую ночь тут так шумно?

— По-разному, но чаще это означает, что шумят по-разному, — снова хихикнула девчушка и протянула что-то в кулачке Ане. — Держи! Считай подарком! Меня, кстати, Викой зовут.

— Меня Аней, — новобранка приняла подарок и раскрыла собственную ладошку с ним, подарком оказались беруши. — Ой! Спасибо огромное!

— Да не за что! Ты не думай — не надёванные, запасные! — потупила ресницы Вика.

— Вика, а ты давно тут? У нас много ещё времени на, — Аня кивнула в сторону очереди.

— Неделю уже! А это — успеем! Потом ещё завтракать пойдём. Часов в девять и начнём работу, — весело ответила Вика.

В это время из уборной вынырнула первая горничная, самая старшая из всех, лет 25—27 на первый взгляд. Глаза тусклые, волосы белые-белые. Не естественного цвета. «Наверное, крашенная», — решила Аня.

И в самом деле, они все и всё успели. Вот только перед завтраком на кухне пришлось помочь прибраться — расставить поваленные стулья, подмести и помыть полы, протереть стол… Как раз к десяти и закончили. Подумаешь, завтрак на час задержался! В приюте иногда дети и без завтрака оставались, или старшие оставляли младших. Так тоже бывало.

Вчерашняя статуя горгульи оказалась разбита. Аня с Викой собрали осколки и вынесли до помойки за воротами особняка. Из помойки омерзительно воняло. Аня зажмурила нос и заглянула внутрь.

— Кошечка, мёртвая, вся в крови! — пискнула она и отпрянула.

— Привыкнешь! Иногда случается, — утешила её Вика, приобняв за плечики. — Меня это тоже поначалу коробило. Ты, кстати, тоже детдомовская? Русская?

— Да, — кивнула Аня, спеша назад, подальше от помойки.

— Ага, как и все мы здесь, — заметила Вика. — Катарина и Миа — австрийки, говорят, прибыли сюда одновременно. По-немецки между собой «шпрехают», всё заодно держатся. Будет и мне теперь компания! Катарина — чёрненькая, Миа — светленькая. А самая старшая горничная — немка, Урсула. Самая долгожительница тут. Дольше неё только дворецкий здесь работает. Урсула, хоть и немка, но с австрийками на немецком совсем не «Вась-Вась», особнячком всё держится. Видишь, какая белая? Седая! Наверное, насмотрелась ужасов… Где-то, когда-то. А пойдём-ка теперь в сад, к моему любимому фонтанчику? — сменила тему Вика.

— Пойдём. А нас ругать не будут? Дел ещё, небось, невпроворот! — засомневалась Аня.

— Мы быстренько! — подмигнула ей Вика. — Туда и обратно. Да одним глазком.

До фонтана они так и не добрались. Дорогу к нему преграждали растянутые ленточки — охрана перекрыла проход. Отсюда, где стояли девушки, видно не было, но охранники что-то далеко и за кустом соскребали с газона, засовывая в мешок для мусора. Заметив девушек, один из охранников махнул им рукой, мол, чешите отсюда.

Пришлось вернуться. Дворецкий определил их в прачечную.

Прачечная располагалась в подвале. Здесь стиралось бельё (постельное, одежда, полотенца и прочая), отглаживалось и отпаривалось. Девушки зависли тут надолго — до обеда, и после него ещё на какое-то время. Затем, когда с бельём было покончено, дворецкий сообщил девушкам, что эта ночь — их.

— Дежурим, значит, — пояснила Вика Анне. — С двух до четырёх. Держись меня. Обычно по одной горничной назначают. А сегодня либо съезжают сразу несколько гостей и ожидают новых, либо меня тебе в помощь определили.

— Извини, если второе, — виновато развела руками Аня.

— Забей! — улыбнулась Вика и весело подмигнула. — Если бы ты не появилась в штате, то дежурить всё равно моя бы очередь была!

На сегодня горничные справились со всей работой и немножко погуляли по саду. Хорошо! Воздух чистый. Когда поужинали, Вика заявила:

— Знаешь, какое время самое лучшее для отдыха и сна?

— И? — поинтересовалась Аня, которая этой ночью не выспалась.

— А вот теперешнее! После ужина и до полуночи. Вперёд! А кто последний — ночью унитазы постояльцев будет чистить! — и Вика припустила бегом к входу в гостиницу.

— Вот свистушка! — выругалась Аня и рванула следом.

Конечно же, она уже не успела обогнать Вику, и новобранку сегодня ожидали страшные ночные горшки постояльцев… Честно говоря, они ей даже во сне приснились, пока она вечером дрыхла без задних ног; глазастые, зубастые, с булькающей в них грязно-зелёной жижей. А один из них жевал окровавленную кошку и стучал ей об железо:

— Тук-тук! Тук!

Аня проснулась.

— Тук-тук! — снова постучали в её металлическую дверь. — Подъём! Ночное дежурство!

На часах было без пятнадцати минут два ночи…