Эльза – богиня Лакотов. Фантастика

Владимир и Павел Стариковы

Семнадцатилетняя Эльза (внучка принцессы Марса Иоланты) выполняет особо важное задание по спасению шестой разумной цивилизации Земли.

© Владимир и Павел Стариковы, 2019

ISBN 978-5-0050-6991-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эльза — богиня Лакотов

Дорога вплотную прижималась к тёмному лесу. Уютное урчание мотора в противовес к стремительным каплям дождя, стегающим по лобовому стеклу, успокаивало внимание, почти убаюкивало. Но тревога и грусть рождённая посещением маленькой могилки жены на годовщину смерти, не уходила. Я внимательно смотрел вперёд на дорогу, стараясь не пропустить выбоины на мокром асфальте, высвечиваемые жёлтым светом фар и всё пытался понять, кой чёрт понёс меня на ночь глядя, на эту загородную дорогу. Какой-то шершавый комок сидел в горле и не давал свободно вздохнуть и выжимал из глаз скупые солёные слёзы. Только два года прожили мы вместе, ещё не постигла нас истинная трагедия любви, которая неизбежно приходит к влюблённым обычно через три года. Трагедия любви это даже не смерть и не разлука, как знать, сколько бы ещё длилась наша любовь? Как горько смотреть на женщину, которую когда-то любил всем сердцем, всей душой, — любил так, что минуты не мог быть без неё, — и вдруг осознать, что ты ничуть не был бы огорчён, если бы больше никогда её не увидел…. Трагедия любви — это равнодушие! Как странно, когда любовь в зените, то кажется, смерть значит для человека меньше, гораздо меньше чем потерять любовь. Ромео и Джульетта любили друг друга так, что не смогли жить друг без друга ни минуты. Да, именно несколько минут не хватило Ромео, что бы влюблённые были, наконец, счастливы, и он поспешил! Увы! И вот смерть автомобильными колёсами пьяного шофёра вычеркнула из жизни мою любимую девочку и навеки унесла её в небытие, а я остался на этом свете один, — совсем один! Я до упора вдавил педаль акселератора, обиженный басовитый рёв мотора, подстёгнутый «экономайзером», наполнил кабину и слегка подрагивающий капот обтекателя. Деревья в стремительном хороводе замелькали в боковом стекле. Внезапно свет фар дальнего света, выхватил идущую вдоль обочины дороги белую фигурку девушки, но через мгновение машина стремительно пронеслась мимо. И тут меня что-то остановило, может быть чувство необычности появления одинокой девушки на безлюдном загородном шоссе или её жалкая, беззащитная мокрая фигурка на фоне безлюдного леса…. Как бы там ни было, я решил остановиться и подвести её до города, так как я несся неизвестно куда, — без всякой конкретной цели, как школьник дорвавшийся до руля родительской машины…. Я сбавил скорость, развернул машину на 180 градусов, с протяжным визгом резины колёс, снова набрал скорость и помчался вслед за девушкой. В свете фар я увидел её мокрую от дождя спину, в белом плаще и резко затормозил, проскочив её метров на десять. Она быстро прошла вперёд, не оборачиваясь, держа в правой руке дорожную сумку. Странно, здесь нет ни единого места, где можно было бы затаиться, спрятаться от дождя и пронизывающего холодного ветра. Совершенно голая дорога и тёмный, хмурый лес, больше ничего не было. Ближайший посёлок в пяти километрах от этого места, а до города по меньшей мере тридцать минут езды…. Поэтому меня так поразило её появление. Я затянул ручной тормоз и выскочил из машины на холодный омерзительный ветер и, обливаясь секущими каплями дождя, догнал девушку. Она резко обернулась и нервно спросила, как бы плеснула мне в лицо стакан холодной воды. — Что вам от меня нужно? Я опешил от нелепого вопроса и глупо смотрел на неё силясь выдавить из себя нечто подобие улыбки. — Я, я хотел просто вас подвести до города, — ответил я растерянно. — Вам кажется в другую сторону? — ответила она, раздражённо дёрнув плечом, и вновь решительным шагом двинулась дальше. — Ну, куда же вы пойдёте одна, вы ведь совсем промокли, да и здесь вообще опасно ходить одной, не бойтесь меня, я не маньяк, — с надеждой в голосе прокричал я ей во-след, и махнув рукой, крикнул: — «Yesteday was а good day», и пожав плечами сел в кабину. Не знаю, что её убедило, возможно, мой умоляющий голос, интонация, (когда люди расстаются навсегда), или что-то другое, но она вдруг резко развернулась и решительным шагом подошла к машине. Я вновь выскочил из кабины на ветер и дождь, обежал капот и участливо открыл ей переднюю дверь в салон. В этот же миг я почувствовал, что моё сердце вдруг часто, часто забилось в груди, словно птица в клетке…. Она просто молча села, положила свою сумку под ноги, отряхнула свои длинные золотистые и насквозь мокрые волосы, и ладонью смахнула с лица капли дождя. Я сел в кабину на водительское место и замешкался с привязным ремнём. В кабине сразу же возник тонкий, едва уловимый аромат. Так пахнет бельё принесённое с мороза и ещё что-то нежное, сугубо женское примешалось к этому новому таинственному букету запахов…. Наконец я пристегнул ремень и взглянул на молодую девушку. — Что вы тут делали, одна на этой пустынной дороге? — спросил я вдруг охрипшим голосом, изучая глазами её интересное лицо.

Девушка нахмурилась, прикусила губу, было заметно, что она о чем-то мучительно раздумывает. — А вам не всё равно? — наконец выдавила она из себя и решительно взялась за ручку двери не оставляя сомнения в её желании покинуть машину. Я опустил вниз рычаг тормоза и нажал на газ и резко рванул машину с места. — Сейчас же остановите машину и выпустите меня, — закричала она и обеими руками схватилась за руль. Я резко ударил в педаль тормоза. Машина остановилась в полуметре от обочины, а девушка довольно сильно приложилась головой об облицовку лобового стекла (хорошо, что не в стекло). — Что ты не привязались, — артистка! — мы чуть не улетели из-за тебя в кювет! — заорал я на неё. — Идите ко всем чертям, если хотите! Я старался не смотреть в её сторону и молча ждал, когда она выйдет из кабины. Она прижала руки к вискам и мне показалось что она плачет…. Мне ничего не оставалось, как снова нажать на педаль газа и мы наконец поехали. Я включил отопление кабины и направил поток горячего воздуха на ноги и на лобовое стекло. Машина взяла подъём легко, без всякого усилия…. Девушка молчала. Я заметил глубокую ямочку у неё на щеке. Что все это значит? Что это за странные ночные походы без зонтика под дождём? Меня поразила её необычная девичья красота и нежность матовой кожи на изящной лебединой шее. Красивое женское лицо всегда производит сильное впечатление, невольно заставляя расправить плечи и как бы посмотреть на себя со стороны. Я представил, как через тридцать минут она встанет, поблагодарит меня за небольшую, оказанную ей услугу и закрыв за собой дверь, навсегда уйдёт из моей жизни…. А я останусь один, загоню машину в гараж и пойду в свою «каморку», тьфу ты (я мысленно ругнулся), в квартиру конечно, — в квартиру холостяка! Квартира, это одна из немногих радостей в моей жизни, так как я её заслуженно получил вне очереди (бесплатно конечно), из директорского фонда, отработав на заводе всего два года. Как все за глаза, завидовали мне, может и сглазили? Институт я закончил год назад, защитив с отличием диплом, а на заводе я благодаря своим прекрасным знаниям аэродинамики решил сложнейшую инженерную задачу, которую кроме меня не смог решить — вообще никто, и этим именно я спас директора завода от его реального «снятия с должности», за технологические браки! Так что завидовать нечего, — каждому своё! С женой прожили мы два года, а наш ребёнок так и не родился (жена не хотела бросать институт) и что? Оставила ребёнка в тазу операционной…. Только спортивная секция в которой я изучаю «Каратэ — До», вносит разнообразие в мою тусклую и опустевшую жизнь…. Но если бы она не решилась на этот смертоносный аборт, то возможно не случилась бы и трагедия с пьяным шофёром, — как знать? Так считала и жена, когда перед смертью пришла в сознание и прошептала, искусанными губами: — Это мне возмездие за жизнь сына…. Прости и прощай навсегда…. Так видно уж устроен наш мир, что за грехи родителей, — почему-то всегда расплачиваются дети! Мы въехали в город. Жёлтые пронзительные ртутные огни светильников, слепили глаза своим химическим светом. С началом «перестройки» вдоль шоссе тянулись огромные рекламные плакаты, которые не отличались разнообразием. Или элегантный симпатичный мужчина и очаровательная девушка (с кукольным личиком), наслаждаются жизнью, затягиваясь сигаретами «Classik UItra». Или банковские займы для «PLebbsa», или прославляется «Impateka», или «Импотенция» — совершенно непонятно? Мне вообще многое непонятно стало в этой жизни, особенно с приходом в Россию американских компьютеров. Вещь конечно хорошая, но кто там придумывает технические термины? Лично я не вижу разница между словами «Интернет» и «Интернат». «Гад-жет» и «Гад — же это?». «Скайп» и «Скальп» (скальпы снимали индейцы с бледнолицых). «Истограм» и «И по сто грамм» (имеется ввиду, по 100 грамм водки). Связь по «Вацапу», или через «Кацапа», как правильно? А, дождик кажется кончился, — радостно отметило сознание! — Вам куда? — спросил я хмуро. Девушка закрутила головой, — всматриваясь в улицы, словно не решалась назвать свой адрес, и еле слышно прошептала: — Я даже не знаю…. Я удивлённо посмотрел на неё. — Может вас в милицию отвести? — хмыкнул я, — пересекая самую центральную улицу «Карла — Марса». — Нет, нет! — пролепетала она осевшим голосом, и испуганно по-детски округлила глаза, — Лучше высадите меня здесь, а дальше я сама….

— И милицию боится тот чья совесть не чиста! — продекламировал я стихи Сэма Маршака. Какое-то странное веселье вдруг охватило меня. И ещё какое-то нежное чувство похожее на-жалось, или сострадание к этой странной, нежной девушке шевельнулось в моей груди, и сердце тревожно забилось, и я молча повернул руль по направлению к моему дому. — Ну, вот что, я отвезу вас к себе домой, а утром разберёмся, — согласны вы на такой альтернативный вариант? Она промолчала в знак согласия, но взглянула на меня с благодарностью…. Через десять минут мы уже стояли у дверей моей квартиры, машину я решил не загонять в гараж…. Моя квартира располагалась на первом этаже в кирпичном 2-х этажном доме. Открыв дверь, я пропустил девушку вперёд. В квартире было абсолютно тихо, только с улицы приглушённо ворчали проходившие мимо машины…. Я щёлкнул выключателем и в прихожей вспыхнул свет. Девушка стояла, прижавшись спиной к двери, и в её глазах мерцал ледяной ужас…. Я услышал как она прошептала: — Боже мой…. Я проследил за её взглядом. Моя спартанская прихожая выглядела возможно странно (в её глазах), не спорю, ну и что же, — это уют одинокого мужчины, и я всё же не понял чего она так сильно испугалась. Я помог ей снять промокший до последней ниточки плащ и повесил его на плечики для просушки. Девушка подошла к большому зеркалу и оглядела себя. Сквозь совершенно промокшее платье ясно просвечивало её нижнее бельё. Она отшатнулась от зеркала, как от удара током и быстро повернувшись, посмотрела на меня широко раскрытыми глазами: — Вы не могли бы дать мне какую-нибудь одежду, я кажется, совершенно промокла. Я смущённо отвел глаза, от её казалось, полностью обнажённого тела и покачнулся, прислонившись к стене, что бы сохранить равновесие. Это был пустяк, и я тут же оправился от смущения, но почему-то это заставило меня видеть все под другим углом зрения. Точно с глаз спала пелена, всё предстало в нестерпимо резком свете, и я отчётливо увидел себя, словно участника документального фильма — хорошего, добросовестно снятого фильма. И я был главным героем этого фильма. Мне казалось, что мои глаза и уши, все мои органы чувств, впервые ощущают мир с такой полнотой и ясностью, которая недоступна обычному человеку.

В следующую секунду, я как бы вновь переступил порог этого эфемерного кисейного экрана, и возвратился к привычной действительности. Что за наваждение? — Вы не смогли бы дать мне какую-нибудь одежду, я кажется, совершенно промокла — и меня зовут Эльза, — добавила она. — Конечно, я буду очень рад, Эльза, — мне очень приятно, а меня зовут Сергей! — Сергей? — удивлённо переспросила она. — Мне очень, очень приятно! — И почему-то засмеялась, — как будто серебряный колокольчик зазвенел в квартире, и протянула мне свою изящную ладошку, с ухоженными тонкими пальцами. Я взял её холодную как лёд ладонь в свою руку, и почему-то не просто пожал, а склонив голову, нежно поцеловал, точнее, только прикоснулся губами. И, кажется, в этот миг, кажется, искра проскочила от моих губ к ней в ладонь, или наоборот, но я отчётливо ощутил разряд статического электричества, и её рука дрогнула и заледенела ещё больше. Боже мой, как она замёрзла, — подумал я, если бы не я, точно бы…. Додумать мысль я не успел, и взглянув Эльзе в её сапфировые глаза почему-то тихо прошептал: — Да, да конечно, проходи Эльза в комнату, немедленно раздевайся, будь как дома и не стесняйся меня, — ты ведь такая красивая. Эльза смущённо улыбнулась, и, оставляя на полу мокрую цепочку следов, прошла в комнату. Её испачканные глиной белые американские кроссовки, остались, аккуратно стоять — в прихожей. — Серж, подожди меня, пожалуйста, на кухне, одну минуту, мне надо переодеться. — Конечно, подожду! — ответил я непринуждённо, и вновь ощутил внезапное томление в груди и биение взволнованного сердца. — Да, ещё! — Эльза! — воскликнул я, — одежду сама посмотри в шкафу, что понравится то и одевай, будь как у себя дома…. Зажигая газовую плиту и ставя на неё чайник, я вновь окликнул её: — Эльза, тебе, наверное, не обойтись без чая с малиной, ты ведь продрогла совершенно, или может быть кофе? Она не ответила…. Я вымыл руки и принялся сервировать стол, по хозяйски, готовя бутерброды с осенней кетовой икрой, сливочным маслом и сыром. Больше у меня ничего существенного не было в холодильнике. А! осенило меня, сварю я ещё картошки и два яйца, вот тогда, будет праздничный стол.

Автоматически достал из серванта пузатую бутылку болгарского коньяка (резерв ставки), «Плиска», и поставил на стол два фужера. Ну, вот и прекрасный стол получился! Эльза включила в спальне свет и ахнула: — Сергей что это такое? — раздался её испуганный, взволнованный голос. Голосок у неё милый и с крючочками, которые зацепили что-то в моей душе и заставили сердце что-то запеть. Испуганная Эльза стояла уже одетая и остолбеневшая, внимательно изучая стену моего зала. Я рассмеялся, поняв причину её испуга. В дань памяти о прошедшей юности, я пригласил профессиональную художницу, которая, на всю стену нарисовала мне картину, по моим эскизам. Вид был из кабины самолёта, Ту — 104 заходящего на посадочную полосу. Посадочная полоса была в деталях прорисована с высоты принятия решения на посадку (с 10 метров). Панорама бетонки в перспективе протянулась на четыре километра прямо в смежную квартиру соседей, как раз от посадочного знака (Т), до самого горизонта. В совершенстве, в деталях была прорисована кабина пилотов со всеми пилотажно-навигационными приборами и штурвальными колонками. Ощущение ответственного этапа полёта было передано ощутимо, до дрожи в коленках, даже для человека далёкого от авиации. Шутка ли, многотонная реактивная машина, — зверь! Должна через несколько секунд на скорости 300 километров в час коснутся взлётной полосы…. Я подошел сзади к Эльзе и положил руки на её плечи: — Ты ещё не видела вот это? — я кивнул головой на потолок. На чисто побеленном потолке, изготовленные из фольги, таинственно мерцали звезды созвездия Большой Медведицы. Ни объектив, ни плоский экран не создадут таких иллюзий, соблюдая законы перспективы. Краски не расплывались, звуки же сливались в симфонию, и всё, до мельчайших штрихов, то тончайших оттенков, было реально, — художница отнеслась к заказу творчески, и постаралась на славу, понятно не бесплатно! Эльза стояла потрясённая глядя на картину звездного неба выполненного в сферической проекции, фрагментарно совмещённой с конической. Я как бы рефлекторно, — приобнял её нежно за талию. — Когда я включаю свето-музыку, это созвездие мерцает как настоящий млечный путь, и тогда «Танцуют все», кто находится в гостях, даже бабушки и дедушки, а в особенности дети. — Все, одним словом!

В моём спортивном трико голубого цвета, плотно облегающем её стройные ноги, и в моей не по размеру рубашке, с подвёрнутыми рукавами, Эльза напоминала мне маленькую, неотразимо обаятельную девочку, похожую не то на птичку, не то на херувима; и слеза слегка увлажнила взор её мечтательных глаз…. Я потянул её на кухню к празднично сервированному столу и включил верхний свет, — хрустальная люстра заискрилась всеми цветами радуги…. Несколько секунд Эльза молча изучала сервировку стола, затем повернулась и внимательно посмотрела мне в глаза: — Сергей ты не мог бы поужинать один, меня мутит от одного только вида пищи…. — Понимаю, так бывает, если человек простудился, но болгарский коньяк тебе совершенно необходим сегодня иначе заболеешь! — Поверь это всё очень серьёзно, — тем более не случайно, слово «Плиска», сочетается с твоим именем! — Как это? — она по-детски всплеснула руками и удивлённо (тоже по-детски), округлила глаза. — Ну, твоё холодное имя, — Эльза, как это по-русски? — я пощёлкал пальцами, — является синонимом имени Лиза или ласкательно «Лизка», ну значит совсем — «Плизка»! Мы оба весело засмеялись…. — В общем, так, — я строго поставил точку! — Либо я сейчас растираю тебе твою нежную грудь, спину и ноги, вьетнамским бальзамом, либо, И сто граммов «Плиски», — выбирай! — И я пристально и серьёзно, как строгий доктор «Ай-болит», посмотрел в её глаза. Эльза прикрыла свои синие глаза пушистыми ресницами, и опустила голову, о чём-то сосредоточенно раздумывая. И вдруг она улыбнулась, — сверкнув жемчугом зубов. Улыбка, словно вспышка света, на секунду озарила её смущённое лицо. — Сергей ты не будешь против, если я вначале приму горячий душ, я действительно сильно промёрзла, и вот ещё что…. — конец фразы она произнесла мимоходом уже открывая дверь в ванную, — у тебя всего один диван, а пол очень холодный, и я не возражаю если мы будем спать вместе… только дай мне отдельное одеяло. Из моей ванной комнаты, совмещённой с туалетом, раздался пронзительный девичий визг, как будто Эльза увидела там мышь, крысу или змею? — Что за чёрт с этой Лизкой? — всё у неё не так, — шёпотом выругался я, бросаясь в ванную. Эльза стояла у входа и с ужасом глядела на стену, над ванной, не решаясь шагнуть за порог. — Что?… Что-то случилось, этой весною? Я хлопнул себя ладонью по лбу, и не удержавшись засмеялся. На стене в моей ванной, та же художница, маслом, написала цветной портрет римского гладиатора (Спартака), с занесённым для удара коротким блестящим мечем! Изображение было схвачено так реалистично, как будто воин готовился к смертельному броску пристально глядя сквозь щель своего забрала — из смежной квартиры…. Эльза повернула ко мне свою «разумную» головку и посмотрела на меня как на сумасшедшего. В её голубых глазах плескался только что пережитый ужас! — Это моя вина, — Эльза! Мне надо было бы вначале ознакомить тебя со всеми достопримечательностями моей квартиры! Я развернул Эльза за плечи и нежно и жадно поцеловал её мягкие податливые губы и крепко прижал к груди её девичье сердечко. — Вы, ты… Нет, не то… Ты какая-то трогательно-беспомощная, как маленькая девочка. И такая потерянная. Ах, черт, что я говорю как герой скверного фильма! Несколько секунд она молчала. Затем глаза её затуманились? — Как странно услышать это от вас? Нет я не сержусь на вас, мой милый друг…. — И она закрыла дверь в ванную, с обратной стороны…. Я пошёл включать музыку! Музыка Bittls — «Yesteday», на средних частотах разлилась по моей квартире, отражаясь цветными бликами цветомузыки, по звёздам созвездия «Большой Медведицы» (создавалась полная иллюзия млечного пути отображённого в сферической проекции).

* * *

Мы рядом лежали на одном диване отделённые раздельными одеялами, это было главное условие Эльзы. Я уступил ей своё тёплое верблюжье одеяло. Я вообще люблю спать и зимой и летом с отрытыми окнами (сегодня окна были закрыты), так как чистый, как хрусталь воздух дарует хороший сон. Я хотел заснуть, но не получалось, — ауры наших голов соединились! Я ворочался с боку на бок, меня бросало то в жар, то в холод, ну ни спалось и всё! Рядом, завернувшись в одеяло, уютной кошечкой свернулась Эльза, и кажется, давно уже спала, посапывая носом как маленький ребёнок. Я встал, прошёл в ванную, принял теплый душ и снова лёг в постель.

Но тут мне показалось, что по её лицу бегают странные голубые огоньки, слегка потрескивая разрядами и мерцая в полумраке подсветки от уличного фонаря. Удивлённый таким видением, я прикоснулся ладонью ко лбу Эльзы, и мне показалось, что огонь обжег мою ладонь. Да, наверное, у неё начался жар, подумал я, как бы не началась пневмония? Бедная девочка так промёрзла, надо её немедленно растереть — вначале ноги! Я решил проверить разницу локальных температур тела (точнее градиент температуры), и если живот горячий, а ноги холодные, — то жди беды, в худшем случае, — двухсторонняя пневмония. Хорошо, что я убедил её выпить бокал коньяка! Моя рука скользнула под одеяло к животу, — пальцы сами нащупали пупочную ложбинку на округлом нормально тёплом животе? В тот же миг, все пружины дивана разом распрямились и подбросили меня вверх, — почти к потолку, и я, описав пологую дугу, очутился на полу? В жёлтом свете уличного фонаря, в боевой стойке «кумитэ», на полу у самого края дивана стояла обнажённая богиня Венера (Минерва), правда без щита и копья, скорее красивая амазонка, или тигрица готовая к смертельному броску…. Я невольно залюбовался её красивым телом. Как она была прелестна в своей воинственной решимости. Время остановилось в позиции, — «Не ждали»? Пауза затянулась: — «Где-то, я уже видел эту картину», — вихрем крутилась мысль в голове, — ка-кажется на Шри — Ланке? Я замер, — окаменел, лёжа на холодном полу, — завороженный этой неземной красотой…. В этой молодой амазонке была воплощена чувственная грация, и казалось, собрались воедино все богатые краски тропического цветка, мерцающие по её телу в виде разноцветных огоньков, как на ёлочной гирлянде. На моём потолке, точнее, на «звездном куполе» (так в перспективе смотрелись звёзды Созвездия Большой Медведицы), — искрящиеся огоньки от тела богини отражались и переливались всеми цветами радуги! Она точно свалилась с неба, — мелькнула мысль, — чудеса ещё случаются! Странно? — я боковым зрением заметил, что на взлетно-посадочной полосе (изображенной на стене), загорелись посадочные огни и замерцали фосфорным светом шкалы пилотажно-навигационных приборов в кабине Т У — 104. Стройная фигура, с тонкими чертами, с огромными широко раскрытыми глазами, — излучающими фиолетовый грозный огонь, — она была прекрасна как Богиня….

Её вьющиеся волосы, — цвета пшеницы, рассыпались густыми локонами по её плечам, а голова её была увенчана душистыми цветами, такая иллюзия создавалась от реверберации красно-зелёно-голубых огоньков нимбом освещающих её причёску. У неё были самые очаровательные руки, такие маленькие, такой прекрасной формы, что от одного взгляда на них у меня захватило дух, и сейчас сжатые в слегка подрагивающие от волнения кулачки…. Боже! Как она была сказочно хороша!

Эта минута недоумённого созерцания друг друга казались вечностью. Наконец, я первый осознал весь комизм ситуации, и невольно рассмеялся. — Ну и странная реакция у тебя, о прекрасная амазонка. Я и не думал покушаться на твою честь, поверь мне. Мне просто показалась, что ты вся горишь, — то есть — заболела, — смущённо оправдывался я, за свои поползновения. Эльза — а это была она, кажется, так же осознала нелепость ситуации и улыбнулась, — блеснув жемчужным ожерельем зубов. Улыбка её была такая нежная, что моё сердце сжалось в томлении. Её кожа золотилась, — как пшеничное поле в солнечный день…. Как невесомая бабочка она вспорхнула в постель под одеяло и подтянула колени к подбородку, и улыбаясь наблюдала как я потирая ушибленные колени забрался под своё одеяло. Сон как рукой сняло. — Эльза, что у тебя с телом? — Почему ты вся светишься и сверкаешь как приведение? — Почему приведение? — эхом переспросила Эльза. — Ну, не чудное же видение? — это наверняка статическое электричество, — я угадал? — Глупый! — она нежно провела прохладной ладонью по моей голове, и я ощутил чарующий аромат озона от её нежной молодой кожи. — У всех людей ночью происходит заряд организма космической энергией, которая питает тело и разум. — У одних людей этот процесс происходит интенсивно (как у меня), у других еле, заметно, — например как у тебя! — Ты Эльза считаешь, что я слабак? — возмутился я — Да? — К твоему сведению я уже имею «жёлтый пояс каратэ», это второй «Кю» (по-японски), — не то огорчился, не то обиделся я.

— Конечно, конечно! — она снова нежно провела ладонью по моим волосам, — как котёнка погладила. — Здесь Серж, важна не физическая сила, а психическая. Ты, наверное, знаешь, что некоторые люди могут ходить по раскалённым углям, ловить руками летящие стрелы, и даже пули, и телепортироваться в пространстве и во времени…. Запомни! — в её голосе зазвенел металл, — человек может Всё! — ведь он сотворён по образу и подобию Бога! — Ну а теперь пора тебе спать: — завтра рано вставать на работу, — ведь так? — Не-е-т, — на работу мне не надо! — ответил я возбуждённым голосом. И последнее что я запомнил, как её нежные пальчики закрыли мне глаза, поправили подушку, повернули на-бочек. Она что-то запела…. После чего я ощутил сладкую истому и провалился в глубокий, глубокий сон….

* * *

Когда я проснулся, солнце уже светило в окна, — это значит, что уже полдень. Я долго не мог понять, что это было. Сон обладал слишком чёткими реальными подробностями. Во рту стояла отвратительная сухость, словно я наглотался раскалённого песка. Виски ломило. Пошатываясь как с глубокого похмелья, я встал, прошел на кухню, и залпом выпил стакан холодной воды. Немного полегчало. Я, всё не мог собраться с мыслями, перед глазами мерцало женское лицо обрамлённое золотыми волосами со странным именем Эльза…. Чёрт знает что…? Кто она, и была ли она, или просто мне приснился фантастический сон? Я встал под холодный душ, струи ледяной воды немного привели меня в норму. Я окончательно утвердился во мнении, что это был болезненный кошмар, навеянный тоской и одиночеством, да ещё бутылка коньяка была ополовиненная. А я ведь уже года три вообще не пил и не курил, так как занимался в клубе «Динамо», в секции — Каратэ, а тут половину бутылки выпил в одиночестве, — вот что повлияло, наверное? А может это так называемая «белая горячка»? А? Да нет, не может быть от двухсот граммов коньяка таких ярких галлюцинаций? Я ведь кажется, полюбил эту девушку из своего сна, — очаровательную девушку — Эльзу. Я прокатил это имя своими голосовыми связками, и какая-то теплота сразу разлилась по моему телу. Эльза, Эльза, Эльза! — бормотал я как зачарованный фанатик. А вдруг она ведьма? — обожгла шальная мысль. Да нет же, ведьмы не бывают натуральными блондинками, — пронзила меня спасительная мысль. А вдруг она крашеная блондинка, — обесцвеченная? А брови? Я стал мучительно вспоминать, какого цвета у Эльзы были брови? Уф, — кажется, у неё были рыжеватые брови, точно, — рыжеватые! Так значит это моя неземная любовь с первого взгляда! И мурашки пробежали по всему моему телу. Да это такая любовь, которая влечёт друг к другу зверей и богов, та любовь, которая делает мир чудом: — отсюда и мои галлюцинации? Люди вообще редко женятся по настоящей любви, а если это и случается, то лишь для того, чтобы тут же потерять друг друга. Говорят, что у счастливой любви нет истории? Интимная близость и страсть, подвержены пресыщению, а пресыщение, — убивает любовь? Поэтому, в страсти всегда есть оттенок печали, примесь горечи и муки, — предчувствие гибели Любви? Почему? «Страсть и Старость», одного корня ягодки! Выходит, что секс убивает любовь? Да?! Я стал мыть посуду после вчерашнего застолья и заглянул в холодильник и обнаружил там пустынную, «морозную зиму», — как говорится, шаром покати. Так, значит сегодня 3 августа 2019 года — суббота, и надо сходить в магазин купить продуктов…. Я начал одеваться и обнаружил в своём платяном шкафу отсутствие кожаной куртки? Странно, я начал рыться дальше и обнаружил отсутствие спортивного импортного костюма, пары шерстяных носков и моей турецкой кожаной кепки? «Nonses»? Значит, это был не сказочный сон? — дошло до меня, и всё это было, было! Странно все платёжные карточки и деньги, были на месте, — значит, это была не кража? Зачем ей моя кожаная куртка, и мужская кепка? — на улице ведь ещё только начало осени? Я бросился к дивану и стал обнюхивать простыни, подушки и одеяла, и точно, мой чуткий нос уловил едва уловимый, нежный запах моей таинственной красавицы!

* * *

Вечером, я сидел на бревне, провожал закат солнца, и наблюдал за полноводным Амуром, уровень воды в реке, — поднялся уже до 5 метров. Что-то последние годы все реки в хабаровском крае поднимаются до критических отметок? Да что там, в крае, по всему земному шарику наблюдаются подобные подтопления, а уровень воды в озере Байкал напротив почему-то понижается? В 2013 году, уровень в Амуре поднялся почти до 7 метров, половину города затопило, а в Байкале уровень воды опустился на целых 2 метра. Всё это очень странно…. Какая здесь связь?

Постоянные сводки «МЧС», сообщают о потопах и выселении людей с насиженных мест по всей России? А в Берлине и Вашингтоне «ультра-зелёные», вообще запретили автомобилистам ездить по городу на бензиновых автомобилях, — нещадно разбивают им лобовые стёкла, и прокалывают колёса…. Возможно, «зелёные», правы о «парниковом эффекте», ведь, паковые льды в Арктике, действительно, за какой-то десяток лет «утончились» с 5 — 7 метров, до 2-х, а ледяной четырех-километровый слой вечной мерзлоты Антарктиды, также стремительно разрушается? Огромные айсберги постоянно отрываются от Антарктиды и уносятся холодным течением «Западных Ветров» в южные широты. В Африке за четыре года исчезли ледяные «шапки вечной мерзлоты» в горах Килиманджаро. Бедные, бедные слоны, они ведь в период «брачного сезона», вот уже тысячи лет поднимались к ледникам Килиманджаро, — что бы студить свои гениталии? Как же слоны будут теперь размножаться в Африке…?

Я поднялся с холодного бревна, ветер гнал рваные облака, пахло мокрыми камнями. Я тщательно отряхнул брюки, и с грустными мыслями побрёл домой…. Вечерний холод тайком пробирался за ворот. Но вот и мой тихий переулок…. — А я тебя Серж, уже давно дожидаюсь…. Я встрепенулся, из-за дерева отделилась тень. Невысокий парень в чёрной кожаной куртке и в кожаной кепке встал на моём пути. «Ну, всё… Пипец…». — Не называй меня «Серж», меня это раздражает. — Ты не перегрелся часом — малыш! Могу остудить…. — Сергей! — неожиданно я услышал нежный женский голос, — ты что, не узнал меня? — Эльза! Это ты — родная? — я вскрикнул, как от стрелы пронзающей грудь. То, что я увидел, наполнило мою душу безотчётным волнением. За деревом зябко кутаясь в мою чёрную куртку, стояла Эльза. На голове у неё была моя кожаная кепка, в которую она спрятала свои душистые локоны. Я рванулся к ней и заключил в свои объятья. Влажные блестящие глаза смотрели на меня с нежностью, волнением, и казалось с любовью…? — Давно не встречались мы с тобой Эльза! — Где ты пропадала? Я нежно сжал её руки, чуть повыше локтей и заглянул в её широко распахнутые глаза. — Ну, рассказывай? И вдруг я ощутил, как под моими пальцами задрожала Эльза, и сейчас же послышался короткий стон. — Что с тобой? — отбросив шутливый тон, обеспокоенно и тихо спросил я и снова заглянул в её глубокие бездонные глаза…. На её ресницах заблестели слёзы и она ткнулась лицом в мою грудь. Я стоял, не шевелясь, удивлённо и радостно ощущая биение её сердечка. Сквозь сдавленные рыдания еле расслышал: — Господи, что же мне делать, я же люблю тебя! Растерянный и онемевший от неожиданного счастья, чувствуя острую боль в сердце, я молча сжал её руки и слегка отшатнувшись, смотрел на её склонённое заплаканное лицо, не зная, что и сказать. И только в этот миг, до меня, наконец, дошло, что меня любит эта девушка, любит новой для меня, бывалого человека, чистой и непонятной любовью. Я всё ещё пристально глядел на её заплаканное, бледное в сумеречном свете лицо. Горестные складки лежали по углам её припухших губ, глаза были опущены и тёмно-синие веки трепетались как крылья большой бабочки, стряхивая росинки слёз. Я поцеловал её в тёплые влажные губы, мокрые от слёз щёки и крепко, крепко прижал к своей груди. — Эльза, милая моя, солнышко моё родное, если бы ты знала, как я мучился без тебя, эти часы, — нашей разлуки, — места себе не находил. Ты, моё счастье, ты моя единственная на этом свете, — я тоже люблю тебя, моя родная…. И тут я встрепенулся, — вспомнив, что две «спутницы жизни», любовь и разлука, уже стоят, за моею спиной, в ожидании, — и я суеверно оглянулся через левое плечо. Но сзади никого, и ничего пока не заметил….

* * *

Как разъярённая тигрица, с волнением терзая свои изящные пальцы, Эльза расхаживала по моей квартире из угла в угол. Я молча наблюдал за её нервной походкой и сидел в позе Будды на своём диване. — Всё кончено Сергей! Всё кончено! Наверное, уже ничего невозможно исправить! — Но Эльза, возьми себя в руки, давай без истерики, расскажи всё по порядку, и не волнуйся…. — Не могу! Тебе, это лучше не знать! — Тогда скажи, зачем тебе завтра нужна моя машина? — спросил я её сердито. — Ну, хорошо! — она, остановилась у окна, — тогда слушай: — «У вас на Земле сегодня не низшая ступень развития цивилизации, а преждевременное её угасание! Сейчас на Земле, система выборов Царей, точнее «правителей» базируется либо на наследственности, либо на демократических выборах, — когда простой народ имеет право выбора? Это уже было на Руси при новгородском Вече! Народ собирался на площади и кричал, кого из бояр посадить на престол! А когда «прижимало», то бежали в Переяславль Залесский к удельному князю Александру Невскому: — Помоги! — Князь! — Шведы на пороге, или Тевтонский Орден на границе…. Александр Невский (внук Рюрика), приходил в Великий Новгород с дружиной и разгонял ворогов. А потом опять собиралось Вече под звон вечевых колоколов, и кричали мужики и бабы: «Не люб нам Александр Ярославич (больно крут), давай опять Андрюху, — словоблуда!». Понятно, что бояре, подговаривали глупых крикунов! История Руси продолжалась и дальше по этой же нелепой системе демократических выборов! А теперь вспомни 1610 год! После свержения царя Василия Шуйского, наступило смутное время (Александра Невского уже не было, да и вообще потомков Рюрика почти не осталось). Престол был свободен. Управлением государства российского взяла на себя Боярская дума. От количества бояр в Думе это правительство получило название Семибоярщина. Среди людей, которые назывались в качестве претендентов на престол, были сын митрополита Филарета Михаил Романов и князь Голицын, все предложения избрать на царство иноземного государя бояре не принимали. Но когда к стенам Москвы уже подошли войска польского гетмана Жолкевского, а в Коломенском парке встал лагерем Тушинский вор со своей армией, тут уж бояре испугались и решились избрать царём польского королевича Владислава, — сына Сигизмунда. Но Сигизмунд передумал и сам сел на российский царский престол. Опасаясь народных волнений, новое правительство ввело в столицу польский отряд, который занял Кремль и центральные районы Москвы. Но тут внезапно князь Дмитрий Пожарский, — собрал ополчение и пошёл на штурм московского кремля. Его поддержал Кузьма Минин-Сухорукий, земский староста, отдав на святое дело треть своего имущества, на сбор оружия и доспехов для войска….

Народное ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского 25 октября 1612 года вошло в Кремль. Но история повторилась, как и с Александром Невским! Князь Дмитрий Пожарский, сумевший организовать и собрать народное ополчение и освободивший Москву от иноземных царей, — вдруг стал не угоден? Самое важное решение, определившее на несколько веков судьбу России, произошло 21 февраля 1613 года, когда на Вече, голь перекатная выкрикнули имя Михаила Федоровича Романова». — Ну? И? — С как можно более равнодушным видом я посмотрел на разъярённую пантеру по имени Эльза. — А теперь Сергей вспомни, что говорил российский Царь Сталин? — И что же он говорил? — хмыкнул я озадаченно и пожал плечами. — А говорил он такую крылатую фразу «Кадры решают всё»! Сам Сталин имел «Высшее Духовное» образование, причём он был единственный имеющий высшее образование из всей партии Большевиков, если не считать Ленина. Но, в царское время Духовная Семинария приравнивалась к Академии, — настолько всесторонние и глубокие знания получали студенты! Вот это главное! Ведь если вы намерены управлять государством, вам никак не обойтись без университетского образования. Ведь тот, кто стоит во главе государства, не может быть узким специалистом. Он обязан уметь мыслить абстрактно и логически. А у вас логику вообще не преподают, после революции 17-го года, — вот так-то! Так что получить нормальное образование сегодня возможно только в Оксфорде или в Кембридже! Выпускники ваших Вузов получают не полноценное образование! — Стоп! Стоп! Стоп! Столько загадок сразу…. — остановил я Эльзу, на полуслове встал с дивана, и обнял её за гибкую талию. — Не всё так страшно Эльза, ты просто сгущаешь краски, — зачем тебе эта головная боль? Человечество живёт так уже несколько столетий, и ничего страшного пока не случилось…. — Ты так думаешь Сергей! — она нервно дёрнула плечом. — А почему тогда у вас ежегодно горят леса, тают льды Антарктиды, происходит эрозия почвы, в реках запрещается купаться, а земля отравлена химикатами, и потеряла своё плодородие? Еще несколько лет и кислорода не будет на Земле, чем вы будете тогда дышать? — почти закричала Эльза…. — Стоп! — успокойся милая, моя драгоценная, любимая Эльза!

Я погладил её по голове и уткнулся носом в её чудные локоны, жадно вдыхая аромат её волос (пахнет как маленькая девочка, — подумал я, сколько же интересно ей лет?). — Ты Эльза, говоришь так, как будто ты с другой планеты? — Ладно, пусть так…. Скажу тебе правду, — Сергей, я родилась на Марсе и мне уже 17 лет, — тихо шепнула мне на ухо Эльза, мгновенно притихшая от моего нежного поцелуя в её голубую жилку на шее. — Ты марсианка? — я отшатнулся и ошарашено сел на диван, не в силах стоять на ногах. Эльза умолкла и тоже села рядом, закрыв лицо ладонями. — Не пугайся Сергей, — сказала она едва слышно, — мой дед Алексей Обручев родился на Земле, — он военный лётчик! Теперь он тоже у нас на Марсе. Пойми милый, — Земля может повторить участь Марса и превратится в бесплодную пустыню. Не будет деревьев, не будет кислорода, тогда и реки исчезнут, и всё погибнет и есть ещё, кое-что! Эльза замолчала и печально глядела в окно на зелёную листву деревьев и вдруг встрепенулась: — У тебя есть мощный бинокль? Я молча кивнул головой. — Какой у него, — «зум»? Максимальное приближение какое? — А? Кажется десять, или двадцать, точно не помню, — ответил я вздыхая. Я был ошарашен откровениями этой молодой девушки: «Эльза — Мар-си-анка»! — губы мои скривились: «Почти, Мерси-буку. Не везёт, так не везёт, — карамба!», — ругнулся я шёпотом, на иностранном языке, — который вообще не знал, и тяжко вздохнул, как бы выдохнув грустные мысли, — которые витали у меня в голове: — «Ладно, шок это по-нашему», — продохнул я шершавый комок, который мне мешал дышать, и спросил Эльзу: — Для чего тебе бинокль, — Эльза? Эльза подняла свою опечаленную пушистую головку и посмотрела на меня своими блестящими от слезинок глазами. — Я хотела показать тебе наш Марс, но не получится, слишком слабое приближение. Но там у нас уже есть деревья, трава, озеро и даже водопад есть, но пока всё это под стеклянным колпаком! — Да ну? это уже интересно, — вновь оживился я, — и песчаный пляж есть? — Есть! — она кивнула, — но пока небольшой, но красивый, нет белого песка, пока кремневый, и рыбки «Ка», там маленькие плавают, кусают кожу тихонько, — так приятно, как будто целуют….

Но у нас нет там пальм и кокосовых орехов, а я так хочу увидеть пальму с бананами, хлебное дерево и молочное дерево…. Эльза округлила глаза и смотрела на меня так восторженно, так что в её сапфировых глазах я ясно увидел облака и волны океана.

Было около десяти часов вечера. Мои мысли начали складываться в поразительно чёткий узор, связывающий в одно неразрывное целое все события моих последних дней, не хватало лишь последнего штриха, что бы всё стало ясно. Я отыскал в темноте её руку и крепко сжал её. Ладонь её была горячей. — Вот видишь Сергей, долги нужно выплачивать. Все семена жизни мы берём в долг у Земли. А долги нужно отдавать. Мы поможем Земле….

Я не мог с этим смириться и в то же время не находил в себе сил что-то предпринять, что-то сделать, — что бы помочь маленькой 17-ти летней девочке, — которая уже летает «навигатором» на межпланетном космическом корабле, со смешным названием «Лимпопо». Эльза печально смотрела на меня и продолжила наш серьёзный разговор: «Ты Сергей, посмотри на фотографии своих предков, и ты найдёшь среди них и себя! Понял ты, наконец, в чём заключается закон жизни, который сформулировал Александр Пушкин, в словах: «И наши внуки в добрый час из мира вытеснят и нас». — Наши предки хранили глиняные оттиски рук и ног, и по ним узнавали, кто родился из предков, на сей раз, и даже именами нарекали теми же. Когда вы здесь одурманиваете себя алкоголем и наркотиками, тогда посылаете в астральный мир неполноценную, уродливую энергию злых, грязных мыслей, тогда и обратный удар деформирует вашу судьбу, и — приносит болезни телу настоящему и будущему. — Так значит вот какой смысл, вкладывали древние мудрецы в изречение: «У кого есть наследники, — тот не умирает», — удивился я, и зябко передёрнул плечами, — Какая жуть, однако! — Да это так, — легко согласилась Эльза, — сегодня на Земле в семьях очень мало детей, и путь на землю, в плотном теле для многих землян заказан, но не навсегда…. Но сегодня даже не это главное! У вас тут творится страшные злодеяния: — много алкоголиков и наркоманов, которые не понимают, что «сами пилят сук, на котором сидят». В принципе ваши учёные от медицины должны это знать?

Врач погружает человека с пограничное состояние — «сон», который называется у вас — гипнозом. Так вот, если заснувшего таким образом человека спросить, что он делает в определённый день, до даты своего рождения, он уверенно рассказывает об этом дне. Следующий шаг, вглубь истории этого человека, и снова он подробно рассказывает, что он делает и видит в прошлом, когда его ещё не было на этом свете. Так можно погружать человека в прошлое на несколько поколений. Кстати, об этом состоянии человека написал прекрасную книгу американский писатель Джек Лондон. Называется эта книга в первоисточнике «Смирительная рубашка», или «Звёздный странник». Но не это главное! Главное то, что алкоголики и наркоманы в состоянии гипноза не могут попасть в своё прошлое. То есть у них, связь со своим Родом обрезается не только во сне, а реально! Это значит, что для этого «Шелудивого» «Чело-Вика», возможностью родиться вновь Человеком, стать (Ново-рождённым), — невозможно, связь с Родом обрезана! Эти падшие сущности становится «Y-родами»! Где буква Y — обозначает обрезанную мужскую хромосому! К примеру, слово — формула, которое часто дети пишут на заборах, состоящее из трёх букв, на санскрите расшифровывается так: Х + У = i (Х — женская хромосома, + У — мужская хромосома, = «факториалу» или звуку (Й), так кричат дети когда рождаются на свет». В старые времена, в азбуке была эта буква (i — краткая, или горящая свеча), но «большевики» её изъяли из алфавита. (Факториал, — перевёрнутый восклицательный знак, который обозначает человека пришедшего с небес или горящую «свечу» новой жизни)…. Я с трудом проглотил шершавый комок, который мешал дышать…. — Послушай, милая моя, драгоценная девочка…. — Эльза не шелохнулась, кажется, заледенела, — ты знаешь сказку о девушке сотканной из снега и льда (Изо-льда). Снегурочка не была похожа на обыкновенных девушек, а принц полюбил её и хотел на ней жениться. Людские пересуды помешали их счастью. Так вот, я бы не хотел повторить ошибку принца…. — Короче, с этого дня и до последнего часа мы будем вместе! Ты согласна? Я не знаю, сколько нам отмерено времени, никто этого не знает….

Я знал. Что в эту минуту она видит меня насквозь, читает мои самые сокровенные мысли. Я знал, на что иду, и лёгкий мороз пробежал у меня по коже. Я ждал ответа, но Эльза только спросила: — Ты отдаёшь себе отчёт? Ты уверен, что справишься? Вместо ответа я наконец сделал то, о чём мечтал эти дни, с того момента, как встретил на ночной дороге эту странную девушку…. Я притянул её к себе и крепко, крепко поцеловал в горячие слегка влажные полураскрытые губы, и в эту секунду стеклянная стена, разделяющая нас, перестала наконец существовать….

Я проснулся перед восходом Солнца. Было воскресенье. Рядом со мной, поджав ноги, сидела Эльза и перебирала на моём лбу спутанные пряди волос — и так нежны и осторожны были касания её девичьих пальцев, что я, уже проснувшись, еле ощущал их. Сквозь ресницы я отчётливо разглядел на её губах смущённую и невесёлую улыбку. Я притянул её к себе и тихо прошептал куплет песни Визбора: «Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях встретимся с тобою». Эльза вздрогнула и убрала руку. — Ты улыбаешься? — сказала Эльза. — Я счастлив. — Хотелось бы мне сказать то же о себе. — Что случилось, моя дорогая? — Случилось! Неважно, — сказала она. — Всё это слишком мерзко и грязно, чтобы стоило об этом говорить, и не смотри на меня с таким убитым видом, Сергей. — Бедняжка, как я тебя понимаю, — я окончательно проснулся и рывком поднялся с постели. Голова Эльзы была обмотана полотенцем как чалмой, капельки воды ещё не просохли на её белой шее. Одета она была в мою байковую белую рубаху, которая слегка прикрывала её тело как короткая туника, чуть ниже бёдер. Эльза встала и включила радио. Оркестр играл «Выход гладиаторов». Бравурный рокот меди, казалось, соответствовал её, явно не «лирическому» настроению…. — Я хочу поехать на Третий Воронеж, я тебе вчера говорила. Так ты дашь мне свою машину? — сказал, как обрубила Эльза, и выключила радио. — Упс? — я уставился на нервно ходящую по комнате Эльзу, ничего не понимая. Какая муха её укусила. Края моей рубашки едва сходились на её округлых бёдрах, но она не обращала на это внимание. — Там на Воронеже сейчас холодно Эльза, ты замёрзнешь…. — Вот именно этого мне и хочется, — с тоской вырвалось у неё. — Что бы

было холодно и чисто. И не было этих грязных людишек…. — Эльза ты меня удивляешь! — развел я удивлённо руки.

— Ё-моё… Не думал, что в этом мире осталось ещё что-то, что может меня удивить, — давай Эльза, рассказывай всё начистоту…. — Сегодня у меня будет очень трудный день, — она внезапно остановилась, и пристально поглядела на меня. — Я должна сделать это ради тебя…. — Ты видел вчера мою дорожную сумку? — Видел! — кивнул я. — В этой сумке было двести пятьдесят тысяч долларов и около миллиона в рублях! — глубоко вздохнула Эльза, и сняла с головы чалму, и руками распушила свои золотистые волосы. — Круто! Это как, они у тебя там взялись? — ещё не врубился я. — Это деньги «чёрных риелторов», так, кажется, называются эти бандиты, которые вырубают леса на Дальнем Востоке. — Эти деньги я у них «приватизировала», что бы хотя бы на время остановить вырубку лесов! — А нам с командиром, очень нужны эти деньги на оборудование! — Лихо, ничего не скажешь, — покачал я головой, — и ты молчала? — Сергей, а ты видел сверху вашу тайгу? — Давно не видел, — крутанул я головой, — с тех пор как развалили у нас на Дальнем Востоке малую авиацию. — А это было уже в 1980-м году, когда списали 27 бортов АН — 2, заменив, их на газотурбинные двухмоторные АН — 27 (дерьмо, а не самолёты), — наверняка, уроды их проектировали? Они «жрут», керосин тоннами, при том же количестве посадочных мест, что и АН — 2. Вот это и доконало, нашу малую авиацию. Стоимость билетов возросла в 2 раза, а посадочные площадки требуются для АН — 27, чуть ли не бетонные. А неприхотливый АН — 2 садится как на грунтовку, так и на снежный накат, и сжигает всего 120 литров бензина за час…. — Так вот знай, — Сергей, — Эльза сверкнула глазами, — от самого Хабаровска до Среднего Ургала, за место тайги, — сегодня одни пеньки остались, покрытые на метр пихтовыми ветками. Эта пихта, высохнув на солнце, превращается в отличный горючий материал, — горит как порох! Но сегодня вопрос не в этом, — Эльза судорожно вздохнула, — а в том, как бандиты меня нашли? Она подошла к окну и слегка отогнула край шторы: — Видишь эту «Японку», с разбитой фарой, — это я её разбила, не удержалась на скользком повороте, и эти двое в ней, так называемые заказчики — «чёрные риелторы»! — Как они меня нашли, — не понимаю? — Что тут понимать, надо было мне посадить тебя сзади, тогда бы кинокамеры, на постах ГАИ, тебя бы не зафиксировали. Это я виноват, ну а ты, хотя бы намекнула мне, что тебя надо спрятать! — У тебя есть какое-нибудь оружие — Эльза?

— Есть! Она, улыбнулась и погрозила мне пальчиком, и уже весело как серебряный колокольчик, прочитала детское стихотворение: «А злодей-то не шутит, руки-ноги он мухе верёвками крутит, зубы острые в самое сердце вонзает, и кровь у неё выпивает…. Вдруг от куда-то летит маленький комарик, и в руке его горит, маленький фонарик. — Где убийца, где злодей, — не боюсь его когтей»…. — Ну и? — Что и? — Да! Есть у меня м-а-а-лень-кий фонарик! — Я их вычислила, этих «чёрных риелторов», зашла в кабинет (постучалась вначале конечно). А директор как заорёт благим матом: «Кто разрешил сука»? — Я ответила ему культурно: — «Я, к вам Сидор Петрович на приём, по записи, мне назначено»! Они все трое обернулись и остолбенели, ну и я их, и осветила фонариком, и они остолбенели окончательно минут на 20 — 30. — Я их секунд пять, просвещала фонариком…. — Дальше, переложила все деньги в свою сумку и ушла, сказав до-свиданья. На крыльце правления, достала сигарету (хоть я не курю), подошла к водителю этой японки и попросила прикурить. Он протянул мне зажигалку, и я посветила ему фонариком, — он тоже остолбенел…. Затем, я помогла ему пересесть на пассажирское кресло, а сама села за руль и поехала. — Ну а дальше ты знаешь…. — М-м-м — да, — невероятно, — промычал я, переваривая информацию….

Я соскочил с дивана, и осторожно отогнув край шторы, выглянул в окно. В переулке стояла белая японская машина с разбитой фарой. В кабине сидели двое мужиков и жадно курили. Дым валил клочьями из приоткрытого окна японки…. — Они сейчас ещё очень плохо соображают, да и руки и ноги наверняка сильно дрожат, так что, я справлюсь, — встретившись со мной взглядом, улыбнулась амазонка Эльза. — Во всяком случае, выпить стакан водки и не расплескать половину, они сегодня не смогут, — 5 секунд просвещения это серьёзно! — Довольно меня успокаивать Эльза, я сам знаю, что мне делать. — Я их сам сейчас отключу окончательно! — Ты что? — Эльза испуганно взглянула на меня и воскликнула, — Это не поможет! Их надо просто! — она пощёлкала пальцами, подыскивая подходящие слова, — Перепрофилировать, точнее перекодировать! Я выскочил в прихожую и услышал, как Эльза воскликнула: — Подожди, Сергей, я пойду с тобой! Времени на споры у меня не было, и только поэтому я кивнул соглашаясь, и начал быстро одеваться…. Эльза взмолилась: — Подожди Сергей, ещё не время! Не, обращая внимания, на крики Эльзы, почти не слыша её, я продолжал быстро одеваться. — Проклятый китайский замок, — зарычал я сквозь зубы, — опять заело молнию! — Ё-моё — Сколько раз собирался его заменить…. Я дёргал молнию куртки вверх и вниз, — замок закусило капитально. — Сергей, я прошу тебя, умоляю, подождать, у меня есть отличный план…. Я раздражённо посмотрел на Эльзу. — Ладно, рассказывай свой план, — шумно выдохнув воздух, смягчился я. Эльза улыбнулась и провела ладонью по замку, и петли молнии мгновенно разъединились, освобождая мою взволнованную грудь. — Сергей, мне нужно немного проработать план. Мысленно до деталей представить всё, что предстоит сделать, а потом уже поедем на твоей машине за город. Они конечно вооружены, но не решатся шуметь в городе, им нужны вначале деньги. Они сейчас выжидают момента, рассчитывая, что вибрация рук и ног у них скоро стихнет, но зря они надеются, до вечера это точно. — Они сейчас даже из машины не смогут выйти, так что время у нас ещё есть…. Эльза снова казалась весёлой и даже беззаботной, — «молодо — зелено». — Ты знаешь, Сергей, у меня такое предчувствие, что нам следует подождать до вечера, — заход Солнца нам поможет, — произнесла она тихо с посерьёзневшим и каким-то отстранённым лицом. Ох уж эти женские предчувствия! Я почувствовал раздражение, что не настоял на своём…. Я разделся и вернулся в комнату и осторожно выглянул в окно, машина стояла на прежнем месте. — Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, что у тебя за план, — я вопросительно посмотрел на Эльзу. Эльза опустилась в кресло, вытянула свои красивые стройные ноги и откинула назад голову. Её кроткое лицо сейчас выражало задумчивость и тревогу. Она о чём-то напряжённо думала, морща свой изящный лобик. — Я буду увёртываться от пуль, до тех пор, пока у них не закончатся патроны, а затем мы обезоружим их, частично заблокируем память и превратим в «манкуртов», — это лучше всего. Лучше иметь плохих союзников, чем агрессивных врагов. Без полной перекодировки сознания, нам не отвязаться от этой банды…. — Это невозможно, это смертельно опасно, — ты что пулю хочешь схлопотать Эльза? — воскликнул я сжимая кулаки. — Это не опаснее дуэли на рапирах, надеюсь, я не подведу свою школу «Тхэквондо» и выиграю этот спарринг. — Но Эльза пуля лети мгновенно, это тебе не шпага? — Но я владею энергией «Ману», умею замедлять, и даже останавливать время, да и Солнце мне поможет. — Дай мне твоё «кимоно», ты же занимаешься «каратэ», а то в этой короткой рубашке будет некрасиво, да и неудобно…. Через две минуты, обтянутая в белое кимоно (рукава и штаны пришлось укоротить с помощью ножниц), Эльза опустилась на колени и села на пятки посреди комнаты, где обычно я сам занимаюсь каратэ. Я смотрен на мою красавицу, — девочку, как завороженный. Её руки медленно скользнули с бёдер вперёд и ладони соединились, вместе образовав треугольник между большими и указательными пальцами. Затем я услышал протяжный выдох, и её гибкий стан стал медленно склоняться вперёд, пока она не легла грудью на колени и коснулась лбом треугольника лежащих на полу ладоней. Мгновения складывались в секунды, минуты, время казалось, замерло, а воздух в комнате сгустился. Эльза лежала в этой позе очень долго без единого вдоха. Ни один мускул не дрогнул на её теле. Вдруг что-то изменилось! По её склонённой спине пробежали сине-зелёные искры и вмиг исчезли. Она выпрямилась, подняла голову вверх и открыла, нет скорее распахнула свои большущие глаза и в этот же миг резким прыжком вскочила на ноги…. Это была хореография, чем-то похожая на «Ката» из каратэ….

Но Эльза исполняла неведомые мне экзотические «Ката», сплетённые воедино в непрерывный боевой танец, исполненный с высочайшим мастерством, граничащий с пределом совершенства….

Чем-то древним, таинственным, давно забытым и завораживающим, полыхнуло жаром от этого танца. Движения её гибкого тела были отрывисты и стремительны, или напротив, — тягучими как патока, или замедленными как шаги подкрадывающейся пантеры. Впечатление было такое будто весь танец происходит в свете стробоскопической лампы-мигалки, выхватывающей только законченные фрагменты разнообразных эротических поз, которые я видел в древних храмах на Шри Ланке. Это было головокружительное зрелище, которое можно увидеть только в изысканных танцах индийских танцовщиц. Моё зрение фиксировало лишь законченные позиции хореографических рисунков, промежуточных фаз невозможно было различить, так быстры, и отточены до совершенства были её движения. Мои глаза выхватывали то фигуру греческой богини в экзотической позе, через миг она на мгновение зависала высоко под потолком в стремительном боевом прыжке. Ещё миг и я созерцал её розовую пяточку в дюйме от своего носа. Этот боевой танец проходил в звенящей тишине, так по-кошачьи легки были её движения и вместе с тем был слышен только свист рассекаемого воздуха от блока или имитации удара. Громкие, режущие хлопки скачков уплотнения спрессованного воздуха, возникали как от ударов кнута, в миг когда кулак или нога проходили сверхзвуковой барьер…. Столбики ударных воздушных волн выбивали фонтанчики извести из штукатурки стен и потолка. Вихревые струйки уплотнённого воздуха туманными столбами кружились вокруг её тела. Так, вероятно танцевали летающие АПСАРЫ — обворожительные танцовщицы богов, с солнечной кровью, которые иногда становились жёнами смертных мужчин в знак высшей награды за их доблесть…. Это был танец пластики, грации, магической красоты, гармонии и совершенства тела и духа…. Вокруг Эльзы внезапно образовался огненный круг и она мгновенно застыла в позе «Киба-Дачи», — в позе наездницы. В этой экзотической, боевой позе отлит в золоте и высечен в камне «Танцующий Шива»…. Эльза стояла широко расставив стройные гибкие как у пантеры ноги, её бедра обтянутые белой тканью замерли параллельно полу.

По-кошачьи напряжённые изящные, маленькие лодыжки ног держали, казалось её невесомое тело. Блестящие, широко открытые глаза излучали волшебный сапфировый огонь.

Тонкий кошачий крик внезапно вырвался из её упругих лёгких и разорвал воздух. В этот миг, всё её тело охватила фантастическая пляска огня и света. Это было заревом полярного сияния несравненной красоты. Над её головой нимбом расцвёл лимонного цвета ореол, вокруг гибкой талии и грудей полыхнули зарницами ярко-красные ленты огня, бёдра и ноги казалось, мерцали росчерками огненных змей, ослепительного сине-зелёного огня, — высокого напряжения…. Я понял, что это была её проявленная АУРА — концентрированное биополе человека. Ещё миг и Эльза резко развернулась на стопе, лицом в сторону окна, и огненная нитка прошила её переносицу, — как вспышка молнии. Задымилась прожжённая штора и я увидел оплавленные круглые отверстия в стеклах окна…. Раздался протяжный стон, воздух со свистом вырвался из её груди…. Эльза медленно, как бы засыпая закрыла свои глаза, над переносицей у неё расцвёл сказочный аленький цветок цвета рубина, каплей крови засветилась малинового цвета «ТИКА» — «третий глаз Шивы». Её тело обмякло, и она бессильно опустилась на колени, а затем медленно легла на спину, широко раскинув руки и ноги, и замерла так, совершенно неподвижно. Только грудь её вздымалась, выдыхая наполненный электричеством воздух. В комнате ощутимо запахло озоном, и вмиг ожила разноцветным светом картина заходящего на посадку реактивного самолёта ТУ — 104…. Это поза называется, кажется «Шива-сана». Волнующий аромат озона и разгорячённого женского тела кружил мне голову как дурман…. Почему у женщин есть великая потребность магически поражать мужчин красотой своего тела, — с восторгом думал я. В памяти сразу всплыли стихи древнего поэта: «Наследующим, — имя легион! Но нам их лёт невидим и не слышим, А как им хочется, — легчайшим, и не бывшим, Облечься в плоть Живую наших Жён….».

Эльза вышла из ванны посвежевшая, как молодой бутон едва распустившейся розы, ещё покрытый капельками утренней росы, весёлыми искрами играющими на солнце….

Я был ещё под влиянием магии её образа, вызванного красотой её сокровенного загадочного танца, с восхищением любуясь её волнующей меня таинственной женственностью…. Но её лицо было серьёзным, холодный огонь уже мерцал в её глазах: — Я чувствую, они уже готовы к путешествию, — произнесла она, сверкнув глазами, — и помни, Сергей, что они нам нужны живыми и здоровыми, только это нас спасёт. Нам уже пора, время не ждёт!

Вечерело. Мы уже выехали за город. Мотор моего «Ниссана» ревел с натугой. Метрах в ста от нас, не отставая как хвост, висела «японка» с разбитой фарой. Спидометр застыл на отметке девяносто километров. Машины неслись по пустынной дороге прочь от города…. Внезапно я услышал резкий хлопок и боковое зеркало разлетелось на кусочки. Пуля! Обожгло сознание, пуля в тридцати сантиметрах от моей груди. В тот же миг холодный пот выступил у меня на спине и бешеная ярость, охватила меня огнём. Эта пуля как бы всколыхнула стену неизвестности и неопределённости. Я до отказа вдавил в пол педаль газа. Мотор басовито загудел, и машина буквально прыгнула вперёд. Расстояние между нами быстро увеличилось. Почти сразу же прозвучал ещё один выстрел, и я услышал характерный визжащий звук, который бывает, когда пуля ударит в препятствие и рикошетом уйдёт в сторону. Эльза положила свою руку на рычаг переключения скоростей, и казалось от её прикосновения, в двигателе включилась какая-то форсажная форсунка. Я даже удивился. Я скосил глаза на Эльзу. Она тяжело дышала, и я мельком заметил у неё на лице гримасу боли, исчезнувшую сразу, как только я на неё посмотрел. Наверное, магнитное поле её ауры увеличило сортность топлива, точнее, скорость сгорания, — подумал я, не отрывая педали газа от пола. Через 30 секунд, одноглазая японка превратилась в детскую игрушечную машинку и исчезла за поворотом. Скорость приблизилась к 150 километрам. Машина вибрировала мелкой дрожью, её швыряло в разные стороны как глиссер, скачущий по волнам моря, и я едва вписывался в повороты, рассчитанные на 90 км/час. Я физически ощущал, с каким трудом, резина колёс удерживала машину от сноса. На такой скорости, мы бы разбились вдребезги. Я мельком заметил километровый столб, мелькнувший за стеклом, — тридцать семь километров отделяло нас от окраины города. И тут я едва не вылетел из колеи….

Эльза будто прочитала мои мысли, и убрала руку с рычага скорости и машина тут же мягко уткнулась, в какую-то стену плотного воздуха и сама сбросила скорость до 120 километров. Эльза повернулась ко мне всем телом: — Останови здесь, — металлом прозвучал её голос. Я послушно сбросил газ и плавно, — импульсно, как учили, нажал на тормоз. Мы проехали ещё метров сто и остановились, съехав на обочину шоссе. Я вытянул ручной тормоз и выключил мотор. Стояла дождливая ранняя осень, жёлтые листья плавали в мутных лужах, небо было серое и холодное. Я сбросил куртку, меня всего колотило от нервного возбуждения, бросало то в жар, то в холод…. — Мы оторвались от них минуты на три не больше, — прохрипел я и нервно закашлялся. Эльза медленно обвела взглядом лес, дорогу и приказала: — Спрячься за этими кустами и не высовывайся, главное не мешай мне! Я хотел что-то возразить, но она так посмотрела на меня, сверкнув глазами, что я безропотно подчинился…. Заросли кустарника были в трёх метрах от обочины дороги и я лёг прямо на ковёр из пожелтевших листьев. Ещё несколько секунд Эльза неподвижно стояла у обочины дороги и внимательно осматривала окружающее пространство. Наконец приняв решение, решительно пошла в другую сторону дороги, в направлении, к висевшему у горизонта Солнцу. Я видел, как она остановилась в метрах пятидесяти от дороги и подняла вверх руки, в направлении пунцового как яблоко Солнца. Издали она казалась мне одинокой и беззащитной. Я даже не мог сейчас представить, как совсем недавно она метала молнии, прожигающие оконные стёкла…. У меня ещё зябко тряслись руки, толи от холода, толи от нервного напряжения. Кружилась голова, и онемели ноги. Казалось минуты, замедлили свой бег, секунды заледенели, всё пропало…. Был бы сейчас хотя бы пистолет «Макарова», тогда бы было другое дело, а так, мы две беззащитные мишени для уродов…. И зачем я согласился на её нелепый «продуманный» план, — заворожила она меня свои «танцем живота»! Я сплюнул тягучую слюну и прислушался. Влипли мы — однако! Надо было хотя бы «арматурник» прихватить из машины, запоздало подумал я, а сейчас уже поздно, — я чётко услышал шум мотора…. Стоп, у меня есть перочинный ножик в кармане, — это уже увеличивает наши шансы, но он маленький — лезвие 5 — 6 см. Но за неимением лучшего — надо вооружиться!

Я перекатился, встал на ноги и, пригибаясь, как Оцеола, — вождь «Семинолов», скрылся в кустах ольхи, присматривая подходящую ветку для копья. Есть, нашёл, — прямая как стрела ветка орешника, — подойдёт! Раскрыл нож, быстро срезал ветку, обрезал побеги и сделал упор для рукоятки ножа на толстом конце. Так теперь привязать рукоятку чем-то, а резинка от трусов, в самый раз. Сказано — сделано! Прикрутил в натяг ручку ножа к ветке в метр, с лишним длиной и получил маленькое копьё. Теперь к бою! Пригнувшись пробежал как индеец короткую дистанцию до дороги и перед моим взором распахнулась панорама странного документального «кино», в котором девушка Эльза играла главную роль…. Два урода стояли по обе стороны своей одноглазой машины. Шофёр, я узнал его по шарообразной плешивой голове, и толстому бабьему лицу, которое проще назвать мордой, стоял ближе ко мне, опираясь левой рукой о капот машины, и глядел на Эльзу свинцовым взглядом убийцы. Его худой как жердь напарник, криво ухмыляясь, держал в руке наган и левой рукой задумчиво покручивал барабан, заполненный патронами. Его мучнистого цвета лицо выдавало в нем «наркомана с огромным стажем». Его правая щека была исполосована глубокими висящими складками, как морда у бульдога, издалека напоминающие толи ножевые шрамы, толи неудачно сделанную пластическую операцию. Оба они жадно, курили сигареты и вероятно думали: — «что делать»? Молодая девушка, молча стоящая в сорока метрах от них, никак не вписывалась в их мозгах, в стереотипное поведение привычной жертвы. Свинцовые тучи медленно плыли по небу, но дождя не было, и заходящее красное солнце, почти касаясь горизонта, подсвечивало эту мрачную картину. Тёмная стена леса оттеняла как занавесом в театре, силуэт девушки одетой в распахнутую чёрную кожаную куртку, а её распущенные платиновые волосы, придавали вообще неестественность этому пейзажу…. — Ну, чё смотришь Калыма, — отстрели этой суке копыта, — но, смотри аккуратно не убей! — пролаял как, загнанный пёс водила, — щелчком отбрасывая окурок сигареты. — А-а-а-а! — завопил Калыма. Через секунду грянули выстрелы. Калыма мгновенно расстрелял весь барабан своего нагана. Он видел, и чувствовал, что пули попадают в широко расставленные ноги девушки, оставляя тёмные брызгающие потёками точки, но, казалось, не причиняют ей ни малейшего вреда.

Эльза, казалось, стояла совершенно неподвижно, по-спортивному присев на широко расставленных ногах, в позиции «позы наездницы», и только ветерок слегка колыхал на ней полы моей расстёгнутой кожаной куртки. Колыма трясущейся рукой нашаривал в кармане запасные патроны и пытался перезарядить барабан своего нагана. — Видел?! Блендамед, пули не берут эту суку! — У, сука! — заревел как раненный зверь, мордастый Блендамед, и выхватил из кармана пистолет «Макарова», и почти не целясь, выпустил сразу три пули в девушку! Опять ничего не произошло, — Эльза стояла, не шелохнувшись, — только лёгкий ветерок, — развевал её платиновые пряди волос. — Эй, мокрая курица, иди сюда-а-а-а, — пронзительным голосом заорал водитель, — Где твой козёл, — отвечай сука-а-а! Его собачьи глаза, казалось, сверлили девушку насквозь…. — Ты что не поняла? — цапля! — визгливо крикнул и зашёлся туберкулёзным кашлем Калыма, — заталкивая патроны в барабан, и содрогаясь от бешенства. Грязные пряди волос прилипли к его выпуклому бледному лбу. Эльза стояла, как на тренировке в позе «Кибо-Дачи», почти распластавшись над низкорослой травой. Бёдра её ног были расположены практически параллельно к поверхности земли, руки сжатые в кулачки, застыли над круглыми коленками. А, я всё так же лежал на листьях в трёх метрах закрытый кустами и корпусом моей машины от бандитов и чего-то ждал…. По морде толстомордого бандита пробежала гримаса удивления и суеверного ужаса, тонкие губы его кривились, а толстое тело раскачивалось, как дерево на ветру. — Ах, ты стерва! — по бабьи заревел убийца и серия оглушительных выстрелов вновь разорвали тишину осеннего леса…. Несколько жёлтых кленовых листьев кружась и планируя падали на осеннюю траву, так сильно обострилось моё зрение. Сейчас, я чётко увидел, — что Эльза «качала маятник», особое упражнение спецназа от серии летящих пуль. Водитель отскочил от своей машины и дрожащей рукой стал шарить в кармане и наконец, достал новую обойму, и стал лихорадочно перезаряжать свой «Макаров», он суетливо обернулся, в глазах его мерцал испуг и ужас: — Готов Калыма? — хватит кашлять, давай оба одновременно, — прорычал визгливо он и ещё раз обернулся в мою сторону! Грянули выстрелы почти дуплетом. Выстрелы бандитов то возникали, то наступала пауза, сдобренная отборным матом.

Было совершенно ясно, что они испуганы и ошарашены своей неудачной пальбой, и явно не понимают что можно ещё предпринять…. В моей голове не появилось ни единой здравой мысли, а бились судорожно одни инстинкты: страх за Эльзу, оцепенение и ничего больше…. И тут я увидел, как её милый моему сердцу лобик мгновенно покрылся блестящими каплями пота…? Тут только до меня дошло, что это не «кино», а смертельный поединок со смертью! Сейчас я ясно видел, как пули крупными «шмелями» летели в сторону Эльзы, а она медленно, как при замедленной съёмке всё же успевала на миг опередить их полёт, сделав мгновенный поворот корпуса и пропустить их перед грудью. Одна из пуль темной тенью пробила насквозь полу куртки в дюйме от груди. Меня в этот миг бросило в жар, и я осознал, что Эльза сейчас работает на пределе своих возможностей, и что-то она не рассчитала, может быть, этот дуплет? Увернуться от двух смертоносных «шмелей» выпушенных почти одновременно, даже ей невозможно! Её глаза, казалось, умоляли меня в помощи, но в тоже время я понимал, что она лучше погибнет, чем позовёт меня на помощь…. В этот миг, когда я это понял, вся моя оцепенелость мгновенно исчезла. Грязная ругань этих двух вампиров, которой они сопровождали эту странную дуэль, привели меня в чувство. Их глаза, налитые кровью, я видел четко, как и замедленный полёт смертоносных пуль…. Они стояли ко мне почти в профиль. Какая-то невиданная сила ненависти к этим идолам мерзости подняла меня. В два стремительных прыжка я достиг толстого бандита, и нанёс ему сокрушительный удар кулаком «маваша-цки», в который вложил всю свою боль и страдание за отважную Эльзу. Этот удар у меня был отлично отработан. Мой кулак с быстротой молнии выскочил из-за моей спины и со свистом рассёк плотный как кисель воздух, и с деревянным хрустом врезался в что-то костлявое… сплющив тонкий слой лицевой мышцы. Убийца со страшным криком повалился на асфальт. Его «Макаров» кувыркаясь в воздухе как бумеранг, полетел к обочине дороги. Глаза его дико вращались, жёлтые прокуренные зубы оскалились в яростной гримасе, и я успел только осознать, что падал он как-то уж очень медленно и плавно как в специально замедленном фильме. Странные звуки доносились до меня, как будто щелкала клювом какая-то большая птица. Только спустя миг я понял, что это был скрежет его зубов, катящегося по асфальту бандита. Страшная нечеловеческая гримаса исказила его перекошенную физиономию, и оно сразу постарело лет на тридцать. Как завороженный я следил за этими кошмарными транс-мутациями, не в силах оторвать от них взгляда…. Видно я ещё не научился владеть своим телом и сознанием при такой обострённой скорости реакции и это чуть не погубило меня…. Краем глаза я увидел как второй худосочный бандит медленно, очень медленно открывает рот и вращая желтоватыми белками глаз, медленно поворачивается всем корпусом в мою сторону. Сверкнул на солнце блик на воронёной стали нагана, и круглое отверстие дула уставилось на меня став вдруг став огромным. И в этот миг я «рыбкой» прыгнул в сторону своей машины и в полёте ушёл с линии огня, увидев боковым зрением стремительно вращающуюся вокруг оси пулю, которая быстро обогнала меня, пролетев рядом с головой. Но земля приближалась, и я сгруппировался, как учили, на тренировках и перекатившись через голову, увидел лежащее на земле копьё. — Не-е-е-е-т! — услышал я, растянутый во времени громовой крик Эльзы, и схватил своё копьё. Корпус машины пока закрывал меня от бандита, но я видел, как он бежал, делая огромные прыжки, и зависал в воздухе своей тенью. Сколько у него осталось патронов, — мелькнула и исчезла ненужная сейчас мысль. Моя рука занесла для броска копьё, — бросок…, и одновременно я увидел огонь, и вылетевшего «шмеля», который очень медленно устремился к моей груди, но сила инерции тела не позволяла мне уйти с линии огня, от его бешено вращающегося жала, но я уже падал и сильный удар в плечо пронзил меня острой как удар молотка болью…. И тут же меня оглушил протяжный громовой раскат звуковой волны этого выстрела, и свинцовая тяжесть навалилась на моё тело…. Казалось, долго я не выходил из этого тёмного марева. Наконец, острая боль вернула меня на этот свет. В эту минуту я увидел её глаза; в них сверкали слёзы, а руки её прижимали мою голову к своей мягкой груди. Сквозь вязкую пелену, я увидел, что Эльза в панике и как все женщины ничего не соображает в таком состоянии. Я криво улыбнулся и кажется моя улыбка привела её в чувство…. Эльза внимательно осмотрела мою рану на предплечье и улыбнулась: — Твоя рана не опасна, кость не задета, — навылет, до свадьбы заживёт! Она начала нежно ощупывать рану, слегка касаясь её кончиками пальцев.

Скосив глаза, я наблюдал за её манипуляциями. Рваная рана на плече, ещё минуту назад зияющая развороченными тканями, затянулась на глазах, без всякой перевязки. Ещё несколько взмахов нежных пальцев и я уже бодро стоял на ногах…. Эльза тем временем, что-то делала с лежащим без сознания лысым бандитом, оттащив его с проезжей части дороги. Я подошёл к худому бандиту, и увидел результаты своего труда. Моё копье, сделало своё дело, попала бандиту в шею, — перерезав сонную артерию. Он был, безусловно, мёртв. Я выдернул за древко копьё и отвязал нож. Резинку от трусов я положил себе в карман, а нож вложил в правую руку лысого: «Так будет лучше для всех»…. Эльза подняла свою голову и пояснила свои действия: — Я ему стёрла память: «Всё, что связано с деньгами и нами», и поручила искать свои деньги в сейфе у директора леспромхоза, — своего заказчика. А главное, — она сузила глаза, — я сделала его «Ультра-Зелёным»! С сего часа он будет ярым и активным защитником лесных угодий Дальнего Востока, — а этим ножом он ещё поработает….Ну всё нам пора! Мы затащили в «одноглазую» машину наших поверженных противников. Худого положили на заднее сиденье, а толстого борова усадили за руль. Наган и «Макаров», обтерев ветошью, мы аккуратно положили в бардачок его японки, — оружие новоиспечённому «Ультра-Зелёному» ещё пригодится: — «Кто-то же должен начать активную защиту наших лесных угодий от уничтожения, и пусть он будет первым»!

Я развернул машину, и мы помчались обратно к городу. Мотор обиженно и монотонно урчал. Чтобы легче было дышать, я слегка приоткрыл боковое стекло, и холодный воздух со свистом врывался в кабину. Из-за шума мотора я не сразу понял, что Эльза пытается мне сказать, и только по движению её губ разобрал, что она просит остановиться. Я увидел, что её тело бессильно сползает с сиденья. Я съехал на обочину и остановил машину и нагнулся к ней. Она прошептала еле слышно: — Сергей, — поцелуй меня, что-то мне плохо! Я обнял её за плечи и прижался к её холодным губам. — Всё достаточно! — милый, это, наверно, нервное. — Мне вообще всё, что я здесь вижу вокруг, кажется как на войне, — странным и не реальным. Она замолчала, судорожно вдыхая воздух. — Сергей, мой родной, я думала, что ты… что ты…. — Ты не должен был вмешиваться!

Голос Эльзы дрожал, она была не в состоянии произнести страшное слово. Эльза всхлипывала и старалась не расплакаться по-настоящему, но слёзы неудержимо катились по её щекам, по шее…. — Эльза родная моя успокойся, всё уже позади, — потерпи до дома. Она согласно кивнула, и мы снова помчались по ночной дороге, как в первый день нашей встречи. Наконец показались яркие огни города и мы влились в ночной поток машин, оставляя весь кошмар позади за крутым поворотом…. Не это ли есть счастье, держать в своей ладони руку любимой девушки? Мы одни, и в тоже время связанные с бесконечным космосом, с его бескрайними Галактиками, в единое целое. Для чего всё это? Букашки, травы, деревья, Мы? А прежде? Откуда мы взялись? Почему? Для чего? Прошлое и будущее? Сорок семь оборотов сделала Галактика, сорок семь галактических лет — мой возраст. Почтенный возраст. Жить заставляет тайна. Жизнь — стремление…. Я взглянул на Эльзу. Ветер из приоткрытого окна кабины, ласкал её блестящие золотистые волосы. Почувствовав мой взгляд, она прошептала, как бы сама себе: — Прошлое ещё предстоит, — и внимательно посмотрела на меня. — Серж, когда-то люди верили, что как только родится ребёнок, зажигается новая звезда, которая будет отмечать все превратности его жизни, будет ярче гореть в счастливые дни и слабее — в дни неудач. И сейчас многие в это верят. Самое таинственное, что есть в этом мире, — это процесс, когда из оплодотворённой малюсенькой клетки вырастает новая вселенная — человек! Это — есть, тайна тайн мироздания! Эту истину видят все — но не замечает, почему-то никто….

Ни что человеческое нам не чуждо.

Я открыл дверь в свою квартиру и пропустил Эльзу вперёд. — Сегодня, Эльза побудь немного в доме хозяйкой, я скоро вернусь…. — Но… Сергей… Так нельзя… Подожди, ты куда собрался вообще? — Всё потом, я очень злой, когда голодный, — дорогая моя Эльза! — А ты куда… Что? — Это, — я коротко кивнул в сторону уличной двери, — надо машину поставить в гараж, на всякий «пожарный» случай, нечего ей маячить под окнами, да и должны же мы сегодня покушать. А? — Подумать только целый день не жра…, то есть совсем не ели! Я поцеловал Эльзу в тёплые губы, и закрыл наружную дверь….

Эльза завернулась в полотенце вышла из ванной комнаты и, босая, на носочках прошла в прихожую, где нашла плетёные из соломы, одноразовые китайские домашние тапки (пол ведь холодный, — первый этаж, всё-таки), в которых тут же «утонула», но как приятно ногам…. Она уже успела познакомиться с «холостяцким гнездом», сочла его довольно уютным и спустя полчаса почувствовала хозяйкой. Эльза пошла на кухню, где налила из фильтра (кувшина), воду в электрический чайник и включила его в сеть. Конечно, она представляла своё появление в этой квартире. Но в её мыслях всё происходило несколько иначе. Эльза улыбнулась. Впрочем, девушка посчитала, что ситуация получилась даже интереснее. Загадочнее. Эльза постаралась отвлечься от мрачных мыслей…. В ванной комнате из стены пристально смотрел на неё нарисованный маслом, — гладиатор. Он смотрел жёстким взглядом воина, — сквозь прорези своего забрала и казался, злым и беспощадным. Его короткий римский меч, — «гладиус», был занесён для смертельного удара. Девушка погладила пальчиком его красные павлиньи перья украшающие султаном его боевой шлем, и они показались ей пушистыми и ласковыми. — И вовсе ты не злой. Просто ты так улыбаешься, — сказала она ласково Спартаку. — И ты не погиб в бою, а прорвался и ушел за Дон, с 7-м гвардейским легионом, — наш легендарный Фракиец! — И, слегка щелкнула его по забралу своим пальчиком….