Путь в никуда…

Владимир Юрьевич Харитонов, 2022

Не судимые молодые люди из интеллигентных семей, прекрасно характеризуемые всеми знакомыми вдруг совершают два особо тяжких преступления. Как это может быть? Автор в своей психологической повести пытается дать обоснованный ответ на данный вопрос, с помощью наработок криминальных психологов и личных наблюдений. Подробно описаны и жизненный путь преступников и работа сотрудников уголовного розыска. Все персонажи – существующие люди, имена и фамилии изменены, любое совпадение с реальными людьми случайно.

Глава первая. «Наша служба и опасна, и трудна»

В дежурную часть кинешемского центрального отдела милиции почти одновременно поступили два сообщения — об ограблении инкассаторов в лесу, не доезжая Новинок и о том, что возле кладбища в Сокольниках горит машина. Дежурный офицер сразу же доложил о происшествиях начальнику уголовного розыска Владимиру Леонидовичу Колчину. Тот, взяв с собой двух подчиненных оперативников Гладышева и Горелова, на своей личной машине «Форд — фокус» направился к месту преступления, предварительно порекомендовав дежурному прислать следом эксперта-криминалиста и следователя. Именно по этой причине он не стал использовать автомобиль, закрепленный за дежурной частью. Через десять минут сыщики уже подъезжали к печальному месту последнего пристанища горожан. С правой стороны в лесу сразу за кладбищем они действительно увидели легковую машину, объятую пламенем. Разглядеть его марку за дымом и огнем казалось невозможно.

Начальник остановил «Форд — фокус» и приказал одному из оперативников — Максиму Гладышеву проследовать к горящему транспортному средству:

— Ты сначала попробуй сам загасить огонь подручными средствами до приезда пожарных и тщательно осмотри все вокруг в поисках хоть каких-то улик. Да осторожнее там, горящие машины иногда взрываются.

— Все понял, Леонидыч, сделаю, — уважительно ответил Максим и направился к месту пожара, озираясь по сторонам в поисках этих самых «подручных средств».

Сам Владимир Леонидович со вторым оперуполномоченным Сергеем Гореловым проследовал дальше к месту ограбления инкассаторов. Уже не новый иностранный автомобиль то и дело подпрыгивал на ямах проселочной дороги, но скорости при этом не снижал. Надо спешить, опытный руководитель знал, что «горячая» информация зачастую является самой ценной. Со временем свидетели и потерпевшие что-то забывают, что-то умышленно искажают исходя из своих порой необъяснимых интересов. Наконец, проскочив мимо дурно пахнувшей помойки, въехали в сосновый лес. Перед поворотом дороги, возле старенькой «Газели», стояла черная «Волга» директора психоневрологического интерната Ершова. Колчин его немного знал лично, где-то пересекались, но по каким делам, сейчас уже и не вспомнить. Сам Михаил Константинович находился рядом с водителем, который вез зарплату на вверенное ему предприятие. При этом оба курили и о чем-то тихо беседовали. Женщина — кассир сидела в «Газели» на своем месте одна. В руках она мяла носовой платок, которым время от времени смахивала слезы. За время работы в интернате через ее руки прошли немалые суммы наличных денег, но никогда, ни рубля не пропадало, а тут в одночасье зарплата целого коллектива… Инесса Павловна казалась неподдельно расстроенной, ведь ее репутация, как она думала, оказалась под большим вопросом.

Именно с кассиром Владимир Леонидович решил побеседовать сам, направив своего подчиненного опросить водителя и директора. Сквозь слезы и всхлипывания она рассказала о том, как произошло ограбление.

— Какие приметы нападавших преступников вам удалось запомнить? Рост, возраст, телосложение? Может особые, какие приметы бросились в глаза — прихрамывал один из них или родинка на лице? Как были одеты? — завалил вопросами начальник уголовного розыска.

При этом он всем видом старался показать, что ни в чем Инессу Павловну не подозревает и интонацию для разговора выбрал доверительную. Только таким образом можно вывести человека на откровенность, не дать ему замкнуться.

— Бандиты здоровые такие, высокие и молодые, до тридцати лет, но лиц я не разглядела. Их закрывали маски. А одеты…одеты оба в зеленую форму типа военной с темными пятнами такая. Охранники в похожей форме часто ходят.

— Камуфляжная одежда, вы хотите сказать? — Спросил Колчин.

— Ну, наверное, она так называется, — ответила кассирша.

— Они что-то говорили между собой или к вам может быть обращались? — Продолжал допытываться начальник.

— Нет, не сказали ни слова, только автоматом размахивали. То на водителя, то на меня, я сильно напугалась. Вырвать из рук сумку с деньгами преступник не смог, я ее крепко держала. Но когда увидела ствол, направленный мне в голову, то сопротивляться перестала. А этот схватил сумку и оба быстро вскочили в машину и умчали.

— А машину вы разглядели? Номер может быть?

— Да красная легковая не новая уже, а номеров-то вроде и не было. Вы спросите у Петра Ивановича, он в машинах лучше разбирается.

— Сейчас подъедет следователь с экспертом, вы успокойтесь, пожалуйста, вас подробно допросят. И не переживайте, никто вас ни в чем не подозревает. А вон, кстати, пыль клубится, наверное, это наша машина.

Действительно вскоре показался милицейский Уазик, поднимающий за собой, целую тучу пыли. Из него вышли следователь Максимова, очень серьезная худая женщина, лет тридцати, одетая в строгую форму работника юстиции и эксперт Сергей Васильевич Сироткин, невысокий полненький, пред пенсионного возраста, но по-прежнему довольно энергичный. Да и одет он в обычную гражданскую одежду. Серенькие брюки с ремнем на поясе, рубашка в клеточку с коротким рукавом, на голове летняя белая фуражка. Именно так чаще всего и одеваются пенсионеры. Владимир Леонидович обратился к подъехавшим коллегам:

— Вы после осмотра и оформления всех необходимых документов здесь, где произошло ограбление, проследуйте к месту горения автомашины. Там тоже надо как следует осмотреться и все оформить. Вероятно, это машина преступников. Когда вы мимо ехали, она еще горела? — закончил вопросом свой монолог Колчин.

— Горит родимая, вовсю полыхает, — ответил эксперт. Он повидал за свою милицейскую жизнь столько всего, что к любому происшествию относился спокойно и с присущим ему юмором.

— А пожарные еще не подъехали? — спросил начальник розыска.

— Сзади нас догоняла их машина с сиреной, наверное, они уже на месте, — с серьезным видом, без малейшей улыбки, ответила Максимова.

Ей предстояла большая «бумажная работа» — оформить протокол осмотра места происшествия, допросить свидетелей преступления и директора психоневрологического интерната. При такой загрузке любому человеку не до шуток…

— Ну, я поеду туда, а вы без спешки работайте. Пожарные, наверное, огонь уже потушили. Сергей Васильевич, погляди там внимательно, может номерочек, какой найдешь на двигателе или кузове, или отпечаток пальца. Впрочем, пожарные все пеной залили — словно сам себе напомнил Колчин. — Да, чуть не забыл, моего оперативника с собой захватите.

— Русские своих не бросают, — попытался сострить Сироткин.

Когда Колчин подъехал к отворотке, ведущей влево от большака в густой лес, то увидел пожарную машину, закрывавшую обзор места происшествия. Он оставил свой безотказный «Форд — фокус» на центральной дороге у обочины и направился пешком вглубь леса. Впереди виднелся дым, который становился меньше и меньше и вскоре исчез совсем. Наблюдая это зрелище, начальник запнулся за корягу, смачно выругался и двинулся дальше. Рядом с потушенной легковушкой суетились пожарные, а оперуполномоченный Гладышев стоял чуть в стороне в гордом одиночестве и наслаждался любимой сигаретой. По его философскому выражению лица начальник понял, что подчиненный сделал все, что мог, и вполне готов к докладу.

— Ну, давай рассказывай, — спокойно попросил Колчин.

— Леонидыч, короче, это «копейка». Когда я подбежал, на крыше еще просматривалась красная краска. Уверен, что это машина принадлежит грабителям. По крайней мере, именно на ней они находились в момент совершения преступления. А вон там чуть дальше просматривается след кроссового мотоцикла, на нем, очевидно, грабители и скрылись. Тропинками отсюда можно проехать в район Дмитриевского химического завода. Не исключено, что там «залегли на дно», возможно, и живут где-то в этом районе. Вон тут справа след от подножки мотоцикла, видимо здесь он и стоял, ждал своего хозяина.

— Ладно, Максим, — обратился к подчиненному начальник, — ты дождись здесь приезда оперативной группы, все покажи им, пусть эксперт сфотографирует, может гипсовый слепок протектора мотоцикла получится. Потом вместе с Гореловым на машине дежурной части срочно ко мне в кабинет, будем разрабатывать версии, и намечать план работы. А я пока соберу сыщиков, прикажу информировать всю нашу агентуру. Вдруг где-то и засветятся бандиты. Да, чуть не забыл, скажи Сергею Васильевичу — кровь из носа, но чтобы нашел хоть один номер на машине — двигателя или кузова.…Впрочем, я ему это уже сказал. Понял?

— Все понял, Леонидыч, сделаю, — ответил опер.

Начальник уголовного розыска поспешил к своей машине и через десять минут уже из своего кабинета стал названивать подчиненным, с требованием прийти на срочную оперативку. Собрались довольно быстро и с интересом смотрели на Колчина, ожидая объяснений причин внепланового общего собрания. Начальник окинул взором сыскарей, убедился, что все на месте, кроме Гладышева и Горелова, и строго произнес:

— Я вас пригласил к себе по поводу сегодняшнего происшествия. Недалеко от психоневрологического интерната «Новинки» неизвестные ограбили инкассаторскую машину — обычную синюю «Газель», принадлежащую этому предприятию. Деньги перевозили водитель — мужчина и женщина-кассир. Обоим примерно по пятьдесят лет. Преступников двое на машине «копейка» красного цвета без регистрационных номеров. Оба молодые, высокие и здоровые, одеты, по-видимому, в «камуфляжку», маски на мордах. Один из них держал в руках «Калаш» или ружье «Сайга» — внешне они похожи. Со слов охранника привычно так держал оружие, непринужденно. Возможно, недавно служил в армии. До стрельбы не дошло, только угрожали. Всего взяли пятьсот двадцать тысяч рублей — месячную зарплату коллектива интерната. Машину бросили в лесу возле кладбища в «Сокольниках», сожгли ее и дальше на кроссовом мотоцикле двинулись в сторону Дмитриевского химического завода. Возможно, в этих краях и затаились, хотя бы на время… Не исключено, что там и живут. От кладбища идет тропинка, соединяющая его с районом ДХЗ. Напомню, что на окраине города расположены частные садоводства с небольшими домиками. Их из виду тоже выпускать нельзя, преступники могут перекантоваться и там. Ну и выехав на центральную дорогу в том районе, они имеют возможность направиться, как в сторону деревень, так и в город. Впрочем, на спортивном байке они вряд ли в город попрут, слишком шумно. А шум привлекает излишнее внимание. В общем, сегодня — завтра информируйте всю вашу агентуру, пусть землю роют, ищут зацепки. У меня все, если ни у кого нет вопросов, давайте работать.

Вопросов ни у кого из оперативных сотрудников не оказалось. Сыщики понимали чрезвычайность ситуации и разъехались выполнять указания уважаемого ими Владимира Леонидовича. Личных транспортных средств ни у кого не имелось, или почти ни у кого… Однако перемещаться по городу маршрутными автобусами им, как говорится, не привыкать. Обычные места обитания своей агентуры опера прекрасно знали. Да и способ информирования о внеплановой встрече давно отработан. А строгий начальник, оставшись один, закурил возле открытой форточки свои любимые сигареты «Мальборо». Причем дымок выпускал колечками, один за другим, любуясь тем, как они меняют форму, прежде чем покинуть его кабинет. Такие визуальные наблюдения всегда помогали осмысливать сложную ситуацию и находить из нее правильный выход. Когда мысли обрели нужный порядок, начальник розыска взял чистый лист бумаги и стал набрасывать предварительный план работы по раскрытию тяжкого преступления:

«1) Прежде всего, отработать автомашину, на которой находились преступники. Если эксперт найдет номер двигателя или кузова, установить владельца. Выяснить, кто мог пользоваться автомобилем в день совершения преступления».

Немного задумался, крутя пальцами шариковую ручку, затем записал… «Даже, если эксперт ничего не найдет, переговорить с сотрудниками ГАИ. Они многие машины и их владельцев знают по памяти». А вдруг? Но отражать последний вопрос на бумаге он, естественно, не стал и продолжил…

«2) Кроссовый мотоцикл. Дать задания всем участковым инспекторам опросить жителей на подведомственных участках с целью выявления владельцев данной техники. Двигатель работает у нее довольно громко, кого-то, наверное, раздражает. Наиболее тщательно отработать район Дмитриевского химического завода. Опросить известных любителей транспорта на двух колесах с целью выявления владельцев кроссовых байков». Вспомнив разговор с кем-то из оперов по другому делу…, записал: «В районе «Автоагрегат» имеется неофициальный клуб байкеров. Там они занимаются ремонтом техники. Собираются и с целью общения… Возможно, что-то подскажут». Между тем перед глазами Колчина возникла картина беседы водителя — охранника со своим директором, спокойная такая беседа, без ругани. На минуту задумался: «А ругань в данном случае, как раз была бы к месту. По крайней мере, никого бы не удивила. Все-таки потеряна зарплата целого коллектива, а это недовольство и возмущение отдельных его членов». Значит надо отработать и сотрудников предприятия. Начальник розыска отразил свою мысль на бумаге:

«3) Психоневрологический диспансер «Новинки». Выяснить, кто знал о времени привоза денег и машине, на которой их везли. Тщательно проверить ближайшие связи водителя «Газели» и кассира на причастность к преступлению».

Так дальше,… дальше… Встал из-за стола, подошел к форточке и вновь закурил. Синие дымные колечки одно за другим, приобретая овальную форму, вылетали на солнечную улицу. Мысли вновь приобретали логический порядок. «Бандюгаев развелось в городе, «как собак не резанных», и у каждой бригады свой лидер — интеллектуал, мать их», — без злобы выругался он. Так…

«4) Отработать организованные преступные группировки на предмет их причастности, особенно те, чьи лидеры склонны к разного рода авантюрам». Встал из-за стола, не спеша прошелся до двери и обратно. Ничего оригинального в голову не пришло: «Ну, дальше общие мероприятия, подходящие для любого уголовного правонарушения»…

«5) Проверить лиц, ранее судимых за аналогичные преступления и преступления против личности, которые освободились из мест лишения свободы в последние 3-4 месяца и подходящие по внешним приметам. В основном этот контингент мелкий какой-то, здоровых мужиков раз-два и обчелся, вычислить вполне реально».

«Так, — думал начальник розыска, — автомат… Ну «Калаша» в принципе купить можно, но сложно. Наиболее вероятно, что это «Сайга», возможно официально зарегистрированная на владельца»…, записал:

«6) Через разрешительную систему выявить всех владельцев гладкоствольного оружия типа «Сайги» в возрасте 23 — 35 лет. По месту их жительства провести оперативные установки с целью выявления их образа жизни и связей». Немного подумав, он возраст «тридцать пять» зачеркнул и записал «шестьдесят»: «Мог ведь кто-то взять оружие и у своего отца или родственника старшего по возрасту. Так дальше…деньги, деньги… Там имелось достаточно много новых банковских упаковок»…

«7) Выяснить, в каком банке получены похищенные деньги, по возможности установить номера банкнот».

Владимир Леонидович знал, что сначала обычно продумываются версии о том, кто мог быть причастен к преступлению, а затем только пишется план работы. Но в данном случае разработку версий он решил поручить своим оперативникам Гладышеву и Горелову, которые будут непосредственно заниматься раскрытием этого дела. Под его руководством, разумеется.

Пока он отражал на бумаге свои мысли, вернулись с места происшествия оперуполномоченные Максим Гладышев и Сергей Горелов. Они буквально вломились в кабинет своего начальника, не постучав в дверь и не спросив разрешения. Правда, Колчин любил повторять: «Ко мне хоть ногой дверь отворяйте, без церемоний, но раскрывайте преступления. Кровь из носа, не вешайте «темнухи» на отдел».

— Докладывайте, — кратко обратился к подчиненным Колчин.

— Леонидыч, прямо на месте номера на деталях и кузове Сироткин определить не смог. Но есть один тщательно затертый наждачкой номер на кузове… Эксперт пообещал установить невидимые циферки, если мы вырежем этот участок металла и принесем ему в лабораторию. Поэтому машину мы эвакуатором привезли во двор милиции. — Кратко доложил Горелов.

— Это вы правильно проявили инициативу, — похвалил подчиненных Колчин, — вот я тут на листочке набросал черновую схему работы по данному делу. Вы разработайте все возможные версии происшествия и подробный план оперативных мероприятий. Участковых инспекторов не забудьте задействовать. С руководством отдела об их участии в раскрытии дела я вопрос решу. Лично вы оба входите в оперативную группу по раскрытию данного преступления. Возглавлять ее буду я. Идите в свой кабинет, жду вас у себя через час-полтора.

Колчин успел провести обычную вечернюю пятиминутку с подчиненными в восемнадцать часов, естественно, Гладышев и Горелов на ней не присутствовали, выслушал доклады о проделанной за день работе. Затем всех отпустил, встал, не спеша закурил возле форточки. Дымок змейкой потянулся на улицу. Старался немного расслабиться и ни о чем не думать. Вообще ни о чем… Неожиданно за спиной открылась дверь. Обернувшись, начальник розыска увидел своих оперативников, выезжавших с ним на сегодняшнее происшествие. В руках одного из них виднелось несколько исписанных листов бумаги… Именно в этот момент вдруг зазвонил телефон на столе начальника.

— Владимир Леонидович, только что позвонили с «Новинок», в директора стреляли, попали в голову. Скорая его увезла в хирургию к девятому, — доложил дежурный офицер.

Так работники милиции привыкли называть район, где расположен продуктовый магазин № 9. Именно рядом с ним и находится хирургическое отделение центральной районной больницы (ЦРБ). Опера не успели присесть, внутренним чутьем поняли, что случилось что-то неординарное, явно связанное с сегодняшними событиями. Они стояли и смотрели на своего руководителя в ожидании разъяснений и указаний.

— Минут пятнадцать назад в Ершова стреляли на крыльце возле рабочего кабинета, он сейчас в хирургии, вроде жив. Я на своей машине еду к нему, а вы оба дуйте в интернат «Новинки». Все там выясните, осмотрите. Позвоните мне на мобильник, как что-то прояснится.

— А машину? — Спросил Гладышев.

— Я сейчас скажу дежурному, чтобы решил вопрос с доставкой вас на место, — ответил Колчин. — Возьмите с собой дежурного следователя и эксперта-криминалиста.

Сам же быстрым шагом прошел через дежурную часть во двор отдела милиции, где любил оставлять свой верный «Форд-фокус». Приехав в хирургическое отделение, начальник розыска нашел дежурного врача Синицына. Тот в белом халате сидел за столом ординаторской и что-то записывал в историю болезни своего пациента.

— Здравствуйте. К вам доставили с огнестрелом Михаила Константиновича Ершова. — Обратился к нему начальник уголовного розыска, — в каком он состоянии, куда попала пуля и когда можно будет с ним поговорить?

— Здравствуйте. Он лежит в реанимации, отходит от наркоза, — ответил хирург, — жизни его ничто не угрожает. Отверстие от пули очень маленькое, возможно стреляли из оружия малого калибра. Ранение пришлось в голову, точнее в область челюсти навылет. Выбило четыре зуба, это не смертельно. Наложили всего по одному шовику на каждую щеку. Говорить пока физически не способен, рот забинтован.

— Доктор, а писать — то он может? Мне бы получить хоть какие-то первичные показания. Преступник очень опасен, его надо срочно искать.

— Наденьте медицинский халат, бахилы на ботинки и пройдите со мной, — спокойно произнес врач, — если пациент в адекватном состоянии, то вы можете задать ему ваши вопросы. Я возьму пару листов бумаги и ручку, он напишет ответы.

Когда в половине девятого вечера Гладышев и Горелов зашли в кабинет своего начальника, тот стоял возле открытой форточки окна и курил. По пускаемым им колечкам табачного дыма они поняли, что Владимир Леонидович «думу думает», поэтому застыли в молчаливой позе возле двери и ждали, когда он обратит на них свое внимание. На рабочем столе Колчина лежала пара листов бумаги, исписанных корявым почерком. Собственной рукой директор психоневрологического интерната изложил свои не очень вразумительные ответы на вопросы начальника розыска. Колчин выпустил очередное красивое колечко дыма и присел на свое рабочее место, быстро прочитал вслух для Гладышева и Горелова показания потерпевшего и спросил:

–А у вас что хорошего?

Опера доложили о том, что наработали в психоневрологическом диспансере. Вырисовалась следующая картина: в седьмом часу вечера в ожидании своего служебного автомобиля директор вышел на крыльцо здания, в котором находился его кабинет. Он стоял и курил, думая о сегодняшнем происшествии. Вдруг со стороны леса раздался негромкий хлопок, в голову что-то ударило, и Ершов упал. Изо рта обильно текла кровь. Выстрел произведен, очевидно, с дальнего расстояния из малокалиберного оружия, наиболее вероятно — винтовки с оптическим прицелом. Связано ли покушение на убийство с ограблением инкассаторов неизвестно. На предположительном месте откуда стреляли, имеется след кроссового мотоцикла, возможно того же самого, что и при ограблении. Гильз обнаружить не удалось, быстрее всего произведен всего один выстрел, и гильза осталась в патроннике.

— Короче так, — резюмировал Колчин, — сейчас по домам отдыхать, но завтра с утра жду вас с корректированными версиями и планом работы по раскрытию этих преступлений. Думаю, у вас нет сомнений, что они как-то связаны между собой?

— Да нет, Леонидыч, это и «ежу понятно», — ответил Гладышев и за себя, и за Горелова.

На том совещание закончилось, подошел к концу и обычный рабочий день сотрудников уголовного розыска. Впереди сыщикам предстояло провести много оперативных мероприятий по поиску убийц и разбойников…