Публичная власть и новый социализм

Владимир Шумсков

Как развивалась российская публичная власть с древних времен и по настоящее время, читатель узнает из этой книги.При этом надо учесть, что автор не является профессиональным ученым.Он – литературный работник, публицист, поэтому его книга носит не документальный, основанный на точных документах, а чисто литературный, просветительский, основанный на общеизвестных фактах, характер и рассчитана на широкий круг читателей.

Часть первая

НАРОДОВЛАСТИЕ

1. Род, семейное хозяйство и ремесленные общины.

На сайте «История России» можно узнать, что до образования городов, княжеств и Российской Монархии у восточных славян было два общинно-племенных строя:

— родовая община;

— соседская община.

Основную ячейку первобытнообщинного строя составлял род (отсюда слово родственники).

Род — семья или группа семей, образующих единое племя.

Так было, начиная с VI века нашей эры.

Семьи составляли роды, роды — племена, а племена заключали союзы друг с другом. Род на род образовывал «народ». Народ входил в состав племенного союза.

С VII по IX век родовая община была полностью вытеснена соседской общиной.

Теперь племена формировались уже не на основе семей или клана семей, потому что в племя мог войти любой человек со своей семьей из другого племени. Поэтому члены племени были уже не родственниками друг другу, а просто соседями.

Основную ячейку второго общинно-племенного строя составляла соседская община.

При родовой и семейной общине было два типа имущества:

— имущество семьи (дома, животные, инструменты и так далее) на основе коллективной собственности;

— общинное (общественное) имущество племени (земля, реки и озера, леса, охотничьи угодья и так далее) на основе общественной собственности.

На основе семейной собственности зародились «семейные отношения», которые включали в себя способ обмена и распределения продуктов семейного хозяйства и способ управления семейным хозяйством. При этом в каждой семье складывались свои, присущие ей семейные отношения, поэтому структуру семейного управления определить сложнее, чем структуру племенного управления.

Структура управления в племени при любом строе у восточных славян, условно говоря, была везде одинаковой. Были некоторые различия, но они были незначительными.

Высшим органом управления было «общее собрание племени», которое, впоследствии стали называть «вече». На вече решались самые важные вопросы, а также избирался старейшина племени, иногда приглашался князь (воевода) со своей дружиной для защиты племени.

Старейшина хранил традиции, нормы и правила племени, на основании которых решал все спорные вопросы и конфликты, возникающие между членами племени.

Затем, с разделением труда и появлением славянских городов, на Руси стали формироваться общины не по семейному, а по производственному (профессиональному) признаку.

Люди, которые занимались, например, только войной и грабежом, создавали военные общины — дружины во главе с воеводой или князем.

Люди, которые занимались только сельским хозяйством, создавали сельские общины — крестьянские общины во главе со старостой.

Люди, занимающие другим ремеслом, создавали свои ремесленные общины.

Внутри ремесленных общин создавалось и свое не племенное, не семейное, а «общинное самоуправление» на основе коллективной собственности.

Самоорганизация жителей по ремесленному принципу положила начало в Древней Руси развитию «общинного самоуправления».

И если семейное самоуправление опиралось на традиции семьи, то общинное самоуправление стало опираться на те нормы и правила, которые принимали сами члены общины и которые помогали им нормально и правильно развивать свое хозяйство, ремесло или производство.

С развитием производства менялись производительные силы (люди и средства производства), менялась форма собственности людей на средства производства, а потому видоизменялись старые нормы и правила управления и появлялись новые.

Эти новые нормы и правила управления, в виде общих установок утверждались общинным собранием (сходом), закреплялись в уставе и были обязательны для всех, кто входил в данную общину.

Так люди постепенно учились управлять собой в коллективе, т.е. учились «общинному самоуправлению».

Общинное самоуправление — умение членов хозяйственного коллектива решать дела внутреннего управления по их собственным нормам и правилам, установленным в пределах отдельного коллектива большинством участников данного коллектива.

Постепенно, развиваясь в рамках межплеменных союзов, ремесленные общины, в конце концов, создавали русские города и на территории этих городов создавали первичные органы самоуправления, которым сами же и подчинялись.

Такова, например, история развития купеческих общин на Руси.

Сначала купцы из различных славянских племен создали свою собственную организацию, не связанную с конкретной территорией. Но затем, с появлением русских городов, купцы стали создавать свои общины (сотни) на городских территориях.

Купеческие семьи жили в городах улицами или слободами, имели своих выборных старост — сотников.

Потом свои общины в городах стали создавать и так называемые «черные люди», к которым относились городские ремесленники и разнорабочие, земледельцы и сельские промышленники, а также торговцы, не записанные в купеческие общины.

Вот так на территории Древней Руси сформировалась система Общинного самоуправления.

Общинное самоуправление — это форма народовластия, посредством которой члены общины самостоятельно и под свою ответственность решали социальные и экономические вопросы общинного (коллективного) хозяйства.

Экономическую основу Общинного самоуправления составляли различные общины по роду занятий и ремесел на основе коллективной собственности. Общины представляли собой, как правило, немногочисленные производственные или торговые коллективы со своим общинным самоуправлением, как в самом городе, так и в его районах, пригородах и волостях.

Все вопросы, связанные с распределением результатов труда, решались на сходе общины. Община защищала интересы членов общины во всех внешних отношениях, несла ответственность за действия своих членов.

Затем один из городов союза, в силу своего выгодного территориального расположения, становился Старшим городом, таким, например, как Киев, Псков, Новгород, Москва, Смоленск и др.

Городами тогда назывались те главные крупные общины, к которым примыкали мелкие общины. Они делились на Старшие города и пригороды и имели внутреннее административно-территориальное деление, обусловленное производственным фактором.

Своеобразным было, например, административное устройство Старшего города Пскова.

В административном отношении город Псков делился на шесть районов.

Районы делились на улицы и слободки. Остальная территория Псковской земли делилась на 12 пригородов.

Пригороды подчинялись районным органам власти. К каждому району прикреплялось по два пригорода.

Пограничная территория Пскова делилась на так называемые губы (губернии) или округа, которые, в свою очередь, делились на волости.

Волости делились на несколько сел и деревень, которые образовывали ремесленные общины.

Членам ремесленных общин некогда было заниматься войнами, поэтому у них не было постоянного войска. В случае неприятельского нападения, члены общин собирали ополчение и таким образом защищали свою территорию.

Всё взрослое население племени представляло собой народное ополчение — милицию.

В ополчение, как правило, входили люди, которые могли встать на защиту племени в случае нападения неприятеля. Командовал ополчением воевода.

В ту пору существовали и такие общины (дружины), которые своим ремеслом считали войну. Военная дружина состояла из дружинников, которыми командовали князья.

Вскоре производственные славянские общины стали принимать «на кормление» в Старший город некоторых воевод и князей с их дружинами для защиты своих хозяйств от любого неприятеля. Дружинники несли охранную и ратную службу, а члены производственных общин за это их содержали и кормили.

Ратный вопрос, какого князя с дружиною пригласить для защиты Старшего города и его окрестностей, обсуждался и принимался на вече.

При нападении варваров, общинники со всего пригорода обычно собирались в Старшем городе и совместно с князем и его дружинниками давали отпор неприятелю.

Надо отметить, что во время военных действий, все члены общин и все жители города подчинялись князю, беспрекословно выполняя все его приказы и поручения.

Но как только война прекращалась, княжеская власть «отмирала» и упразднялась.

В мирной жизни города князь самостоятельно не мог влиять на общинные и городские органы самоуправления.

2. Община, городское хозяйство и система народовластия.

С развитием городов между общинами стали возникать социально-экономические вопросы, касающиеся не общинного (коллективного, общественного) хозяйства, а городского (общего, совместного) хозяйства — ремонт улиц и дорог, поддержание общегородского рынка, строительство крепостных стен, защитных фортификаций, формирование пожарной части и т. д.

Так в городах, наряду с коллективной, общинной собственностью стала зарождаться городская, общая, совместная собственность и общегородское хозяйство.

А каждая форма собственности, естественно, порождала свои производительные силы (людей и средства производства) и свои производственные отношения, в рамках которых и развивались эти производительные силы.

А производственные отношения, в свою очередь создавали не только способы обмена и распределения результатов труда, но и систему управления новыми производительными силами.

С появлением городской формы собственности появлялось «городское хозяйство», «городские средства производства», а также «городские люди», «городовые», «главы города», которые управляли «городским хозяйством», а вместе с ними появлялись «городские нормы и правила», которые регулировали «городское самоуправление».

Система общинного и городского самоуправления выглядела, примерно, так.

Высшим органом общинного, коллективного самоуправления являлся «сход участников (членов) общины».

Высшим органом городского, совместного самоуправления являлось городское вече, на котором присутствовали представители общин.

Городское вече (городское собрание) представляло собой совокупность представителей ремесленных общин, поэтому впоследствии его стали называть «высшим законодательным органом самоуправления».

Городское самоуправление — это форма народовластия, посредством которой население на определенном месте жительства самостоятельно и под свою ответственность решало социально-экономические вопросы городского хозяйства.

Так постепенно на Руси стала рождаться система органов народовластия, элементами которой являлись органы общинного и городского самоуправления.

Если решения, принимаемые на сходах, были обязательными только для участников (членов) общин, то решения, принимаемые на вече, были обязательными для всех членов общин и городских жителей, в том числе и для княжеской дружины.

При этом решение вопросов местного (общинного или городского) значения осуществлялось двояким образом.

Если вопрос мог быть решен с помощью самих участников схода или вече, то его решали непосредственно прямым и открытым голосованием, и решение исполнялось непосредственно самими участниками схода или вече.

Так, например, утверждали размер «общественных сборов и податей».

Если вопрос не мог быть решен с помощью участников схода или вече, то для его решения избирали «выборное должностное лицо», или «представительный исполнительный орган самоуправления», которым и передавалось право решения этого вопроса.

Так, например, утверждали «послов для переговоров с другим городом».

Прямое и представительное народовластие — это формы самоуправления и способы решения вопросов общинного и городского значения.

Вопросы общинного и городского значения — это вопросы непосредственного жизнеобеспечения населения, решение которых осуществлялось населением непосредственно и (или) опосредованно через выборные органы общинного и городского самоуправления.

Прямое народовластие — это способ непосредственного участия граждан в общинном и городском самоуправлении, при котором решение вопросов по жизнеобеспечению граждан осуществлялось непосредственно самими гражданами.

Главным принципом прямого народовластия являлось правило, согласно которому решения по вопросам общинного и городского значения принималось прямым и открытым голосованием, при этом главенствовал принцип «меньшинство подчиняется большинству».

Выборных должностных лиц, избираемых на сходах, собраниях, как и само вече, как высший орган самоуправления, можно отнести к представительному народовластию.

В то же время выборные должностные лица, например, старосты общин (сотники) и главы городов (посадские), осуществляли не только представительные, но и исполнительные функции общинного и городского самоуправления.

Следовательно, участники (члены) общин, а также все жители городов и волостей были обязаны выполнять не только решения органов прямого народовластия, но и решения выборных должностных лиц и представительных органов.

Представительная форма народовластия — это способ участия граждан в самоуправлении, при котором решение вопросов по жизнеобеспечению граждан осуществлялось через выборных должностных лиц или избранных глав органов самоуправления.

Главным принципом представительного народовластия являлось правило, согласно которому решения по вопросам общинного и городского значения принималось выборными должностными лицами или главами избранных органов, и при этом главенствовал принцип «единоначалия», т.е. «большинство подчиняется меньшинству».

При этом выборные должностные лица и главы выборных органов управления неукоснительно решали только те вопросы, которые были утверждены жителями на сходе или вече, и сами они (выборные должностные лица и главы выборных органов) подчинялись только решениям схода или вече и отчитывались перед ними.

Таким образом, одна часть вопросов общинного и городского значения решалась гражданами непосредственно (прямое народовластие), а другая — опосредованно, т.е. через выборных лиц и выборные органы общинного и городского самоуправления (представительное народовластие).

Правовую основу организации и деятельности городского и общинного самоуправления составляли решения вече старшего города, а также принимаемые на их основе собственные решения сходов улиц, слобод, отдельных общин пригорода.

При этом общинное нормотворчество не должно было противоречить решениям, принимаемым на вече старшего города.

Вот так наряду с коллективным общинным экономическим хозяйством и общинным самоуправлением, стало развиваться межобщинное социальное городское хозяйство и городское самоуправление, привязанное к определенному месту (земле), как внутри, так и в пригороде старшего города.

Но уже в это время стала развиваться и княжеская власть.

Некоторые князья пытались не поступить «на кормление» в старший город, а захватить его силами своей дружины и там самим держать горожан в повиновении, т.е. властвовать, собирая с них подати и сборы. Так некоторые князья создавали «свою державу» или «своё княжество».

Поэтому символами княжеской власти на Руси были не только шапка Мономаха и скипетр (жезл, посох), но и держава (золотой шар с короной и крестом).

Сильное городское самоуправление не допускало державного (княжеского) правления, которое мог установить князь силой, опираясь на свою дружину. Крепкое городское самоуправление вполне могло воздействовать на князя и заставить его и его дружину выполнять решения схода или вече.

Так, например, киевляне, собрав городское вече, приняли решения, чтобы князь Святослав отказался от похода в Дунайскую Болгарию. В это время на Киев могли напасть печенеги. И Святослав вынужден был выполнить решение вече.

Старший город в то время выступал в роли политического центра, который определял местную стратегическую линию по всем социальным направлениям, которую должны были выполнять районы и пригороды старшего города, улицы и слободы, представлявшие собой общинное самоуправление с относительной самостоятельностью.

Другими словами, в то время именно на городском вече утверждалась социальная и экономическая политика общинной городской самоорганизации местного населения. Поэтому некоторые князья старались завоевать именно старший город.

Русские историки доказали, что большое влияние на зарождение общинного и городского самоуправления в славянских городах оказало соседство Древней Руси с Грецией, где самоуправление, как власть народа, появилось значительно раньше.

В Древней Греции такая власть называлась «демократией», а на Руси, на территории славянских племен — «народовластием».

И тут необходимо понять некоторые существенные детали.

Демократия и народовластие — это не только «форма власти» при участии народа, но и «форма управления» с народным участием.

Демократия, как «власть граждан», как «власть народа» родилась в Древней Греции в период рабовладельческого строя. И «греческая демократия», по сути, является властью рабовладельцев над рабами, которые не считались в Древней Греции за «народ» и за «граждан».

Греческая демократия — это власть над кем-то и управление кем-то!

Потому и появляются на Западе такие формы демократии, как аристократия, плутократия, буржуазная демократия, олигархическая демократия и т. д.

На Руси, которая торговала с Грецией, слово «демократия» переводилось как «народовластие». Но славяне, в отличие от греков, не были рабовладельцами и властвовали (правили и управляли) они не над кем-то, а над самими собой.

Русская демократия, русское народовластие — это власть народа над самим собой и управление самим собой!

А потому и появились на Руси такие формы народовластия, как общинное самоуправление, городское самоуправление, земское самоуправление, советское самоуправление (советская власть) и советская демократия.

Народовластие — это форма осуществления на Руси власти народа над самим собой, обеспечивающая самостоятельное и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через различные выборные органы самоуправления вопросов местного значения, исходя из интересов жителей определенного места (земли) с учетом их традиций.

Таким образом, мы можем сказать, что на раннем этапе (VII — IX вв.) своего развития публичная власть на Руси развивалась в форме народовластия и имела внутри себя такие два элемента:

— общинное самоуправление, на основе общинной (коллективной, общественной) собственности на средства производства;

— городское самоуправление, на основе городской (общей, совместной) собственности на средства производства.

Подобная форма народной власти, которая фактически осуществляла власть народа над самим собой, судя по источникам русского права, а также по выводам ряда современных юристов и историков, была достаточно распространенной формой на Руси до появления в IX веке различных княжеств.

3. Бояре, смерды и холопы

Князья, силой захватившие тот или иной отдельный (удельный) Старший город, назывались удельными князьями.

Княжество — это территория земель, в которую входило несколько Старших городов, завоеванных и захваченных каким-либо удельным князем, который получал звание Великого князя и атрибуты княжеской власти.

Все население княжеств подразделялось на сословия.

Сословие — это замкнутая социальная группа, имеющая определенные законом права и обязанности.

Княжества складывались на Руси в борьбе с народовластием.

Одним из первых больших княжеств на Руси стало Киевское княжество (IX—XII вв).

Впоследствии на его месте зародилась Киевская Русь (XII — XVI вв).

В IX веке Киев был объявлен «матерью городов русских», потому что этот Старший город давал возможность контролировать огромный торговый путь от Древней Скандинавии до Древней Греции. Путь «из варяг в греки».

Во главе Киевского княжества стоял Великий князь, который не имел четкого законного оформления престолонаследия.

Правление Великого князя в княжествах на Руси, держалось не на общинной (выборность должностных лиц), а на семейной традиции, согласно которой сыновья наследовали дело своего отца. В то время господствовала династия Рюриковичей.

Особенностью Киевского княжества по сравнению с другими землями-княжествами стало отсутствие в нём собственной княжеской династии. Народовластие в Киеве было сильно и выбирало Старейшего на вече. Им мог оказаться князь.

Ветви Рюриковичей из других княжеств рассматривали княжение в Киеве как признак «старейшинства», что регулярно приводило к междоусобным войнам за киевский великокняжеский престол.

В Киевскую Русь входили около двадцати Старших городов, среди которых особенно развитыми были Новгород, Смоленск, Чернигов, Ростов и Псков.

Единственным правовым актом Киевского княжества, дошедшим до наших времен, была «Правда Ярослава» или, как ее стали называть впоследствии, «Русская правда».

Русская правда — свод законов и судебных правил и норм, выданный Ярославом Мудрым в виде Жалованной Грамоты городу Новгороду, жители которого помогли ему в сражении с войсками князя Святополка. Этот нормативный акт представляет собой 18 статей, которые регулировали право на кровную месть, на наказание за убийство в виде штрафа, на наказание за побои, на езду на чужом коне, на порчу чужого имущества и т. д.

Однако, полномочия и власть Великих князей в Киевской Руси зависели в большей степени не от законов, а от его авторитета и реальной силы, которую представляла его дружина. Не надо забывать, что, прежде всего, Великий князь был воеводой (военачальником) или, говоря современным языком, представителем военной бюрократии.

Четко определенных органов княжеской власти в Киевской Руси не было. Существовала «десятинная» система управления (тысяцкие, сотники, десятники), которая сохранилась от военной бюрократии. Князь и его дружина собирали налоги с населения, судебные сборы и штрафы.

Вече, сохранявшееся в Киеве со времен родового и общинного строя, имело право избирать Великого князя или отказывать ему в княжении. Избранный населением Великий князь обязан был заключить с вече Договор.

И для князей вече было «костью в горле», потому что мешало передавать власть по наследству. Поэтому наряду с вече (народовластием) стали зарождаться советы, как органы княжеской власти.

Существенными органами власти в Киеве были совет дружины и боярский совет.

Ярами в Древней Руси называли особо преданных слуг.

Ярый, яростный — особо преданный.

Дворцовых слуг Великого князя называли «большими ярами», т.е. боярами.

Были военные бояре (дружинники), которые несли у князя военную службу и дворовые бояре, которые вели мирные (дворовые), хозяйственные княжеские дела.

Советоваться с Советом дружины или Советом бояр было морально-нравственной обязанностью Великого князя.

Постепенно в Киевской Руси наряду с «военной бюрократией» (дружинники, военные бояре) сформировалась «хозяйственная бюрократия», представители которой получали от Великого князя должности (чины) и превращались со временем в княжеских должностных лиц (чиновников), назначенных Великим князем.

Четкого административного деления в Киевской Руси не существовало. Были в основном города и волости.

Волость — местность, земля, на которой осуществлялась «волость, власть» Великого князя.

Управление на местах и землях, удержание общинников в повиновении (свою власть, свою державу) на местах Великий князь осуществлял через посадников и волостелей, которые не получали жалования, а содержались за счет сборов с населения.

Такая система управления получила название «кормление».

Органом управления в малых городах и поселениях оставалось общинное и городское самоуправление. Иногда Великий князь отдавал своему отличившемуся в чем-то боярину землю, где тот родился. Такие земли стали называть «боярской вотчиной».

Крестьянские общины в боярских вотчинах переходили в собственность бояр. Так стала зарождаться боярская собственность, боярское хозяйство и боярское управление, при котором крестьяне и сельские общины становились полностью подвластны боярам-собственникам, а через них и князю. С тех пор на Руси появились смерды и холопы, которым бояре и князья стали навязывать свою волю, направляя их деятельность на удовлетворения княжеских и боярских потребностей.

Смерд — это член сельской общины, но зависимый непосредственно от боярина и князя крестьянин.

Наряду со смердами вскоре появились холопы.

Холопы — это бывшие общинники, которые не имели своего хозяйства и трудились не в общине, а в хозяйстве боярина.

Боярство, как сословие было неоднородным и делилось на разные группы. Принадлежность к этим группам давало право быть привилегированной частью общества. Все преступления, направленные против бояр, согласно «Русской правде» наказывались более строго. Бояре были освобождены от податей и налогов. При этом боярство в Киевской Руси не было закрытой кастой. За некоторые заслуги в сословие бояр мог попасть любой простой смерд (городской ремесленник или сельский земледелец). В боярское сословие мог попасть и чужеземец — варяг, половец или печенег, оказавший значительную услугу Великому князю.

Более того, в Киевском княжестве боярство не отделялось от купцов и городских выборных лиц, утвержденных на вече. Все вместе они составляли, говоря современным языком, «городскую элиту», «почетных граждан города».

В Старших города Киевского государства население ожесточенно боролось против княжеской и боярской власти, оберегая свою систему народовластия.

Однако народовластие в Киевской Руси постепенно утрачивало свою власть. И только с распадом Киевского княжества (XII век) на отдельные (удельные) княжества, вече стало вновь обретать силу в Старших города княжеской Руси. Но в это же время стало укрепляться княжеское (державное) и боярское управление.

Этот период характеризуется борьбой между народовластием и боярским правлением.

После распада Киевской Руси, княжеская (державная) власть, как зарождающийся элемент Публичной власти, до нашествия татар и монголов на Княжескую Русь, не имела значительного влияния на общинное и городское самоуправление. В большей степени русские князья в старших городах зависели от городского самоуправления. Свои решения князья должны были согласовывать с решениями городского вече. Само городское вече в некоторых городах приглашало их на должность «защитника старшего города» и смещала их с этой должности.

Например, князья смоленские были очень ограничены городским самоуправлением, так как не могли опереться на свою дружину, которая была заодно с жителями города. В Смоленске городское вече принимало самое активное участие во всех княжеских делах, в том числе в заключении договоров с другими землями и в войнах с другими городами, которые вели князья смоленские.

Так, Новгородская, Киевская, Смоленская, Полоцкая, Волынская, Черниговская, Рязанская, Муромская система городского самоуправления имела весьма сильное воздействие на князей.

Но особенно народовластие успешно развивалось в Пскове и Новгороде, за счет их удобного и выгодного территориального расположения.

С наступлением монголо-татарского ига (XII — XV вв) народная власть стала приходить в упадок.

4. Славянские князья, татарская орда и Московское княжество.

В период монголо-татарского нашествия некоторые русские князья шли в услужение к ордынским ханам и получали право собирать дань со Старших городов в пользу татаро-монгольской орды. Отдельные князья получали от ханов орды огромные земельные владения, в которые иногда входили два, а то и три, старших города.

Так стала вновь возрождаться княжеская собственность, а, следовательно, и княжеское хозяйство, княжеские средства производства, княжеские люди, которые управляли княжеским хозяйством, а вместе с ними рождалась и княжеская система управления и княжеская власть, которая защищала княжескую собственность.

Если при защите своей собственности у княжеской дружины не хватало сил, то Великий князь приглашал на помощь татар, которые и помогали устанавливать княжеское управление и сам институт княжества.

На своих землях князья старались упразднить общинное и городское самоуправление и при установлении своих норм и правил князья уже не собирали городское вече и не опирались на мнение жителей, действуя так же, как и ханы, т.е. устанавливали законы единолично.

Так принципы «демократического централизма» (выборность и подчинение меньшинства большинству), на которых держалось народовластие на Руси, постепенно заменялись принципами «бюрократического централизма», т.е. вводилось назначение на должность и единоначалие, как подчинение большинства меньшинству.

Демократический централизм — форма управления, основанная на обязательности решения вышестоящих избранных органов управления для нижестоящих при выборности всех органов и должностных лиц и подотчетности их нижестоящим органам, избравшим их.

С появлением новой формы собственности зародились новые производительные силы: подневольное население (смерды), которое часть своих доходов должны были отдавать князьям, боярам и татарским ханам. Свободно распоряжаться своим имуществом, а также и результатами своего труда, общинники-смерды уже не могли. К тому же, они подпадали под двойной гнет.

Во-первых, с них «сдирали три шкуры» князья и бояре, а во-вторых, из них выколачивали «свой ясак» (ордынский налог) татары.

В период татаро-монгольского ига многие старшие города на Руси постепенно разрушались и приходили в упадок. А вместе с ними «отмирали» вече и принципы демократического централизма. Разоряя Старшие города и отдавая их в собственность и подчинение русским князьям, татары разрушили тем самым экономическую основу народовластия — общину, как самоуправляющуюся хозяйственную единицу. Тем самым был нанесен огромный ущерб всему общинно-городскому мироустройству на Руси.

Таким образом, история данного периода свидетельствует о том, что до нашествия монголо-татар славянские народы имели реальное народовластие и были устремлены к образованию Старших городов как политических центров, где сама Публичная власть фактически действовала в форме народовластия.

С вторжением чужеземцев институт народовластия, а вместе с ним и образующаяся народной властью форма Публичной власти, были практически уничтожены.

Самодостаточная княжеская власть не могла развиваться в полной мере во всех своих формах проявления, потому что период зарождения и развития княжеств совпал с периодом монголо-татарского ига на Руси. Поэтому княжеская власть на Руси развивалась вкупе с Ордынской властью, а потому не могла стать полноправным элементом Публичной власти.

Поэтому следующим после нашествия татарской орды системообразующим элементом Публичной власти на Руси стала не княжеская власть (держава), а государственная власть в форме самодержавия.

Первым государством, в котором на законодательном уровне зарождалась система органов государевой власти (власти государя-самодержца), стало Московское государство. Именно с развитием Московского государства стала формироваться государева власть, которая стала играть решающую роль в Публичной власти по отношению к народовластию.

Дело в том, что в истории развития славянских племен сразу же после монголо-татарского ига, при котором развивались княжества, наступил этап зарождения «национального государства Российского».

Тут надо заметить, что «национальное государство Российское» несколько отличалось от «национального государства», которое зарождалось и развивалось в ту пору в Европе.

Фундаментом зарождения государства в Европе (римское право) появилось, когда уже было разделение общества на классы: рабы и рабовладельцы. Поэтому государство, по сути, становилось «аппаратом насилия одного класса над другим».

На Руси, в эпоху становления русского государства, существующие классы (слои населения) сами по отношению к татарским ханам были фактически «единым подневольным классом (рабским слоем населения)». И Русь в это время по отношению к захватчикам чужеземцам представляла собой, если можно так выразиться «одноклассовое», т.е. «бесклассовое» общество.

Князья, бояре и народ (общинники) — все старались уйти от власти «татарских ханов» и править своей землей сами. При этом общинники строили свою власть на разных формах самоуправления, а князья и бояре — на различных формах державной власти.

И то, что называли в Европе «национальным государством» в России называлось «державой».

Если крестьянские и ремесленные общины строили самоуправление, то князья и бояре строили самодержавие.

И как народовластие на Руси почиталось как «власть народа над самим собой», так и самодержавие (читай: национальное государство) в ту пору зарождалось, как «аппарат насилия над самим собой».

Но любая форма Самодержавия (государевой власти), зарождающаяся «сверху» на принципах «бюрократического централизма», прямо противоположна была народовластию, рожденному «снизу» на принципах «демократического централизма».

Поэтому русские князья считали систему общинного и городского самоуправления основным препятствием на пути объединения городов в единое самодержавие. Именно поэтому вся нормотворческая деятельность самодержцев в пору становления Московского, а затем и Российского государства (самодержавия) была направлена не на развитие, а, наоборот, на сдерживание и усмирение городского и общинного самоуправления.

Самодержцы, государи, цари и императоры земли Русской, создававшие «российскую державу», с опаской относились к местному самоуправлению, а потому своими «указами и наказами» сдерживали деятельность общинного и городского самоуправления, ставя его под жесткий контроль самодержавной власти. Постепенно общинные и городские нормы и правила самоуправления стали формироваться не самим населением, а Великими князьями, царями, императорами, которые предлагали населению своё нормотворчество в виде Жалованных и Уставных грамот, Указов и Городских Положений.

С утратой собственного нормотворчества народовластие на Руси стало уступать первое, господствующее место в Публичной власти различным формам верховной, самодержавной, государевой власти.

Мы не погрешим против истины, если скажем, что со времен Ивана Грозного самодержавие стало возрождаться на Руси в форме новой Публичной власти, в системе которой формы верховной власти стали играть господствующую роль, а формы народовластия — второстепенную, подчиненную роль. В период формирования Российского самодержавия система общинного и городского самоуправления фактически была подмята системой верховной власти.

И если общинное (крестьянское) самоуправление, всячески противясь изменениям, сохраняло основные принципы демократического централизма, то городское самоуправление подверглось значительной трансформации.

В городском самоуправлении существенную роль стали играть не законодательные органы самоуправления — городские собрания и вече, а выборные исполнительные органы, которые в значительной мере подчинялись не тем структурам, которые их выбирали, а «законам», поступающим от власти самодержца или государя.

С одной стороны, это сыграло в становлении самоуправления положительную роль. Верховная власть стала формировать законодательную базу народовластия в системе Публичной власти. Но с другой стороны, городское самоуправление в некоторой степени перестало быть элементом народовластия, а превратилось в элемент верховной власти (нижний уровень государевой власти), имеющий при этом незначительную роль.

Полномочия собраний и вече, устанавливающих нормы и правила для самих себя, и полномочия выборных должностных лиц и органов самоуправления, осуществлявших «власть народа над самим собой», стали сокращаться и урезаться. Вместо них «сверху» спускались «компетенции, полномочия, права и обязанности органов городского самоуправления», которые фактически осуществляли не «власть народа над самим собой», а «власть государевых органов над народом».

Самодержавие постепенно стало превращаться из «аппарата насилия над самим собой» в «аппарат насилия одного слоя населения над другим».

Другими словами, самодержавие принимало форму государственной власти, как «аппарата насилия одного слоя населения над другим».

Законодательство о народовластии в России изменялось в связи с проведением той или иной реформы, которую проводили сначала Великие князья, а потом — Самодержцы, Цари и Императоры.

Одной из первых реформ по народовластию была, так называемая «губная реформа», проведенная Иваном Грозным в 1530 — 1540-х годах, которая ввела «губные учреждения». Согласно «губным наказам», во главе городского самоуправления Великий князь ставил своего посадника (наместника) из числа чинов княжеского двора, которые получали определенную территорию (волость, город, губернию) с населением «для кормления». Перед этими чиновниками ставилась единственная задача — своевременная выплата в государеву казну определенной денежной суммы, установленной для их территории.

Иван Грозный учредил Верховный орган, координирующий или ведающий вопросами земщины — Земский приказ. Этот орган верховной власти, в которую входили государевы слуги, стал осуществлять надзор за всеми земскими (местными) делами.

При этом за государевыми чиновниками и слугами со стороны Земского приказа не было никакого контроля. Это естественно приводило на местах к беспредельному самовластию и самодурству посадников и наместников.

5. Помещики, крестьяне и земское самоуправление.

После учреждения Иваном Грозным нового верховного органа власти под названием «Земский приказ», на Руси стали создаваться «земства» и городское самоуправление стало трансформироваться в «Земское самоуправление».

Земства (земские учреждения) — выборные органы городского самоуправления, в которые обычно входили земские собрания и земские управы.

В 1550 году появился еще один нормативно-правовой документ, который способствовал зарождению законодательной базы для легитимного осуществления народовластия.

В историю права на Руси он вошел под названием «Судебник Ивана Грозного».

Данный «Судебник» был принят на первом Земском Соборе, на заседании которого присутствовали не только представители Боярской думы, но и представители других слоев населения.

Земский Собор — это сословно-представительское учреждение при становлении самодержавия, на собрании которого присутствовали представители почти всех слоев населения России. На Земском Соборе обсуждались не только политические, но и административные и судебные вопросы.

Судебник Ивана Грозного, ликвидируя судебные привилегии «удельных князьков, посадников и наместников», усиливал роль не только государевой власти, но и народного самоуправления.

Теперь сельская община могла выдвигать в суд своих выборных людей.

Представители самодержавной власти, назначаемые на должности «сверху», отныне не могли судить смердов без участия выборных представителей от общины. Более того, каждая община должна была иметь не только своих представителей на суде, но и своего «земского дьяка», который обязан был вести на суде дела простых людей. Для присутствия на суде, общинники избирали «лучших людей» и приводили их к присяге.

Судебник более подробно регламентировал взаимодействие между государевыми чиновниками, поставленными на кормление и крестьянами. Он запрещал насильственное обращение крестьян в «холопы», разрешая свободный переход крестьянина после уплаты им соответствующих налогов, переходить от одного боярина к другому.

В 1552 году, как известно, Иван Грозный завоевал Казанское ханство. В связи с этим появилась возможность обеспечить «землями для кормления» большинство состоящих при дворе бояр. Однако, число государевых слуг в то время росло быстрее, чем количество земель для их прокорма. Поэтому в 1555 — 1556 годах грозным царем была проведена новая земская реформа.

Причинами проведения данной реформы стали:

1. Численный рост «слуг государева двора», что сделало невозможным материальное обеспечение их «кормлениями».

2. Злоупотребления чиновников, поставленных на кормление.

3. Готовность населения выкупить право на сбор налогов и их перечисление в государеву казну через своих выборных лиц, без участия «посредника-кормленника».

В ходе новой земской реформы были отменены «кормления» и сформированы новые «земские органы самоуправления на местах».

Были определены права и обязанности, избранных «миром» (читай: сходом или вече) земских старост и посадских глав, которые и осуществляли сбор налогов.

Но с упразднением системы «кормления» в России стала развиваться «поместно-дворянская система землевладения».

При дворе царя, как известно, было два рода больших слуг (бояр).

Слуги вольные (военные), которые составляли боевую дружину Великого князя и служили ему по договору.

Слуги дворцовые (чиновники), которые имели чины и служили непосредственно князю в его мирских делах.

Если чиновники получали землю от государя на «кормление» и обязаны были следить за сбором налогов в государеву казну, то военные слуги, дружинники, получали от него «поместье (двор) для кормления» и должны были за это в случае войны служить в дружине князя сами или отдавать на службу своих сыновей.

Поместьем (двором) в то время назывался участок государевой земли, данный государем в личное пользование служивому человеку, как вознаграждение за военную службу и как средство для военной службы.

Помещиком (дворянином) становился вольный военный слуга князя, получивший поместье.

Крестьянство на Руси состояло из свободных крестьян (вольных людей), зависимых крестьян от общины (смердов) и холопов, зависимых от помещика, на дворе которого они работали.

Зависимые крестьяне (смерды) — крестьяне, которые трудились в общинах и на княжеских и боярских землях.

Свободные (вольные) крестьяне не владели собственностью, однако могли выступать арендаторами земли. Получая землю в аренду от помещика-дворянина, крестьянин должен был каким-то образом заплатить за неё помещику.

Так в России родились три формы платы за арендованную землю:

— натуральный оброк (крестьяне отдавали часть выращенного урожая);

— денежный оброк (отдавали часть денег от продажи выращенного урожая);

— барщина — количество дней, которые нужно отработать на земле помещика;

Фактически это было постепенное становление нового помещичье-дворянского самодержавия на Руси и крепостного права, как необходимого его атрибута.

В конце XVII века, как известно, Российское самодержавие окончательно сформировалась в Абсолютную монархию, которая просуществовало вплоть до февраля 1917 года.

Абсолютная монархия — форма правления, при которой вся полнота самодержавной (верховной, государевой) власти юридически принадлежит всецело и нераздельно одному лицу — Самодержцу, Царю, Государю, Императору (Императрице).

При этом глава самодержавия формально никем и ничем не ограничен, полностью безответственен и никому не подконтролен. В то же время именно он единолично определяет социально-экономическую политику своей Державы.

При Абсолютной монархии в России уже самодержавная (верховная, государева) власть играла господствующую роль в системе Публичной власти. При этом, на первых этапах становления самодержавия, верховная власть не желала видеть крепкую опору в лице земских органов. Чиновно-бюрократическая власть в помещичьей России относилась к народовластию потребительски, не видя в нем основ для усиления и процветания российской державы. Она использовала органы народовластия только для увеличения государевой казны и для «кормления» своих чиновников и помещиков.

Причем в системе народовластия общинное самоуправление еще держалось. На арендованных землях крестьяне создавали сельскую общину и, избирая органы самоуправления, устанавливали там свои нормы и правила.

Городское же самоуправление постепенно и неотвратимо стало преобразовываться в Земское самоуправление.

Земское самоуправление стало отличаться от городского самоуправления тем, что городское самоуправление осуществлялось «посредством самого народа», а земское самоуправление стало действовать под давлением верховной власти в «интересах народа».

Городское самоуправление на просторах Российского самодержавия переименовалось, в конце концов, в земство.

Публичная власть с того времени стала иметь внутри себя три элемента:

1. Общинное самоуправление, действующее «посредством самого народа»;

2. Земское самоуправление, действующее «в интересах народа».

3. Государева (самодержавная) власть, действующая в интересах князей и бояр.

Взаимодействие государевой власти и земства в то время не имело устойчивого характера.

Это объяснялось ещё и тем, что в сознании Великих самодержцев отсутствовала четкая модель построения Российской державы и управления ею. В борьбе за царский трон, Великие князья и Императоры редко задумывались о модели Монархии и о действенном механизме управления Державой в целом и гражданским населением в отдельности. Государевы чиновники в то время слабо представляли себе цель общего самодержавного устройства и управления.

А эта цель, как мы сегодня понимаем, рождается тогда, когда верховная власть признает за народовластием и земством не просто горизонтально-административные подразделения, а территориально-производственные хозяйственные единицы, удовлетворяющие материальные, социальные и духовные потребности самих жителей.

И тут надо заметить, что само Земство зарождалось и крепло в России лишь тогда, когда формировалось гражданское общество на основе самоорганизованных хозяйствующих городских сообществ (общин), члены которых сами между собой связаны общностью не только социальных и духовных, но и экономических интересов.

А это требовало времени. Поэтому самый большой отрезок (до 1612 года) становления Российского самодержавия отечественные историки справедливо называют «временем Великой Смуты».

6. Президентский Указ, Указ императрицы и политэкономия.

10 июня 2012 года Президент РФ В. Путин подписал Указ №805.

Первый пункт этого Указа гласит: «Установить в Российской Федерации День Городского самоуправления и отмечать его 21 апреля, в день издания в 1785 году Жалованной грамоты городам, положившей начало развитию российского законодательства о местном самоуправлении».

Как видим, данным Указом В. Путин не только осчастливил работников местного самоуправления (работников МСУ) их профессиональным праздником, но и фактически предложил историю российского законодательства о местном самоуправлении вести с 21 апреля 1785 года.

Нетрудно догадаться, что в своем Указе президент В. Путин имел в виду Указ Екатерины II о «Грамоте на права и выгоды городам Российской империи» и о «Городовом Положении», благодаря которому Императрица начала свою реформу «земского самоуправления».

Думается, что В. Путин не случайно определил именно эту дату.

Реформа, произведенная Екатериной II, была не столько эволюцией, сколько революцией, так как она не усовершенствовала взаимосвязи и взаимоотношения между верховной властью и земским самоуправлением, а в корне их изменила.

Своим Указом Екатерина II, во-первых, в основу взаимодействия органов императорской власти и органов земства поставила не только территориальные, но и хозяйственные (производственные) принципы.

Во-вторых, в её Указе была возрождена та самая сущность, которая является главным условием становления и развития народовластия.

Речь идет о собственности, о гражданской инициативе и о свободном развитии хозяйственной деятельности горожан.

Статья 2 Городового Положения 1785 года установила, что городу принадлежат навечно недвижимая и движимая собственность: земля, сады, поля, пастьбы, луга, реки, леса, рощи, кустарники, пустыри, водяные и ветряные мельницы.

Отдавая приоритет развитию производства и различного рода промыслов, Екатерина II ввела уведомительный порядок создания всех без исключения производств, приносящих людям пользу: «Мещанин волен заводить станы всякого рода, и на них производить всякого рода рукоделие, без иного на то дозволения или приказания» (ст. 90).

Таким образом, Екатерина II фактически законодательно утверждала общинное самоуправление, которое к тому времени уже представляло собой союз «самоорганизованных производственно-территориальных единиц», которые становились крепким экономическим фундаментом общинного самоуправления.

Только, если раньше это был союз общин, то теперь вместо общин появляются управы и цехи, и с этих пор общинное самоуправления формировалось в форме «цехового самоуправления», оставляя за собой прежнее название — общинное самоуправление.

И вообще, в этом Указе красной нитью проходит призыв Верховной власти к населению России. Смысл этого призыва состоит в том, что кроме самих горожан больше никто не сможет сделать их город и губернию богатой и процветающей.

Самодержавная власть в лице Екатерины II стала наконец-то понимать, что мощь всей Российской державы зависит от нормального и правильного жизнеобеспечения жителей, которое они создают себе сами. Когда нормы и правила жизнеобеспечения общины, города или той ли иной губернии создают не чиновники, назначенные «сверху» органами Верховной власти, а сами жители волостей, городов и губерний.

И ещё! В этом императорском Указе земское самоуправление было представлено в виде системы, которая включала в себя не только «общую городскую думу», «шестигласную думу», но и «градское общество».

Другими словами, Указ был направлен и на построение, говоря современным языком, всей системы народовластия.

Все эти правовые нововведения, направленные на улучшение взаимодействия между императорской властью и земским самоуправлением, Екатерина II делала, опираясь на те достижения в области управления страной, которые уже проявили себя в некоторых европейских странах.

Там национальные государства сложились раньше, чем на Руси, которая в это время боролась с татаро-монгольским нашествием. В Европе «государственное управление» имело уже устойчивую законодательную базу.

Более того, в Европе уже стали осознавать роль гражданского общества в системе управления государством. Там в эпоху Просвещения уже появились работы Т. Гоббса, Д. Локка, Ш. Монтескье.

Русская императрица, как известно, была образованной и прогрессивной женщиной. Вела переписку с Вольтером. Естественно, она была знакома с работой Д. Локка «Два трактата о правлении», где уже были заложены идеи о «цивилизованной форме правления» в противоположность «монархической деспотии». Гражданское общество, по Локку, есть общественная область, в которой государство имеет свои интересы. Вот почему Указ Екатерины II совершил поистине революционные преобразования в системе земского самоуправления.

Но более осознанно и прогрессивно к системе земского самоуправления подошел Александр II. Он, как известно, сначала отменил «крепостное право» (1861 год) и только после этого начал реформу самого земства, изменив структуру земского самоуправления.

Вместе с тем этот самодержец уже понимал, что развитие гражданского общества ведет к буржуазной революции и свержению монархического строя. Поэтому в его земской реформе «градскому обществу» уже места не нашлось. В соответствии с Городовым Положением, принятым в 1870 году, к органам земского самоуправления относились только городское земское собрание, городская дума, городская управа и городской глава.

Тем не менее, при Александре II земство становилось более устойчивой системой городского самоуправления. Cтала более осознанной и устойчивой взаимосвязь между органами земского самоуправления и органами верховной власти. Появились более понятные законы о взаимодействии органов земского самоуправления с губернатором, с правительственными учреждениями, с министерством внутренних дел. Главная роль в этих законах, естественно, отводилась самодержавной власти. Хотя и ей тоже предписывалось развивать институты земства.

Статья 6 Положения прямо зафиксировала, что правительственные учреждения «обязаны содействовать земскому самоуправлению». Взаимодействие земства с правительством усилили съезды и совещания земских представителей по различным вопросам, а также Всероссийский земский союз, созданный с разрешения правительства.

Одним словом, в конце XIX века земское самоуправление в России развивалось как горизонтальная территориально-производственная система местной власти по решению вопросов жизнеобеспечения городских жителей.

Я подчеркиваю, городских жителей, потому что у сельских крестьян, благодаря отмене крепостного права стала укрепляться общинное самоуправление в лице сельских общин.

Сельская (крестьянская) община, стала в законодательной базе того времени именоваться «экономическим объединением и низшей административной единицей». Сельская община также получила свою законную собственность и законную власть. Она занималась распределением земли и налогов среди своих членов, устанавливала правила использования пастбищ и леса, рек и озер, поддерживала порядок на своей территории.

И если в системе земского самоуправления главенствовали принципы «представительной демократии», то в системе сельского самоуправления главенствовали принципы «прямой демократии». Поэтому сельское самоуправление осуществлялось не только в интересах крестьян, но и посредством самих крестьян.

Члены и старосты сельской общины сами ставили перед собой вопросы и задачи и сами их решали и выполняли.

Сельское самоуправление не только устанавливало нормы и правила, регулирующие отношения между своими членами, но и определяла взаимодействие крестьян с помещиками.

Таким образом, к концу XIX века в России окончательно сложилась новая система Публичной власти, где значительную роль играла не только верховная власть, но и земское самоуправление.

В качестве элементов в Публичную власть того времени входили:

— система императорской власти на фундаменте императорской (общей) собственности, в основе управления которой лежали бюрократические принципы (принципы назначения и единоначалия);

— система земского самоуправления на фундаменте городской (общей совместной) собственности, в основе управления которой лежали принципы представительной демократии. Правда, при этом выборные органы управления исполняли в основном решения верховной власти;

— система сельского самоуправления на фундаменте коллективной (общей долевой) собственности, в основе управления которой лежали принципы прямой демократии, которая регулировала взаимоотношения членов общины, как друг с другом, так и с помещиком.

Принципы представительной и прямой демократии являлись главными элементами демократического централизма.

Надо заметить, что после революционного Указа Екатерины II и земской реформы Александра II российская Публичная власть в лице самодержавия стала более осознанно обращать внимание на экономику в собственной стране.

Самодержавие стало осознанно вырабатывать собственную политику по отношению к экономике страны, опираясь не на свои «желания и хотения», а на успехи, достигнутые философией и науками в Европе в эпоху Просвещения.

Конечно, этому способствовало появление в Европе новой экономической науки — политэкономии, которую стали изучать и прогрессивные люди в России.

7. Наука, Публичная власть и секторы экономики.

В конце 19-го века во многих европейских странах стала играть большую роль новая экономическая наука под названием «политэкономия».

Предметом политэкономии, как известно, являются социально-экономические отношения, которые объективно, т.е. независимо от сознания людей и от их желаний и хотений, складываются в определённых экономических укладах и секторах экономики государства на основе различных форм собственности и политики, проводимой Публичной властью.

Появились работы по политэкономии А. Смита, Д. Рикардо, Т. Мальтуса и других деятелей эпохи Просвещения, которые горячо обсуждались прогрессивными представителями гражданского общества не только в Европе, но и в России.

Теперь вместо слова «хозяйство» экономисты стали чаще употреблять термин «общественное производство», а вместо слова «общество» — словосочетание «общественно-экономическая формация» или «общественный строй».

Надо заметить, что в экономических диспутах и дискуссиях того времени в языке экономистов появилось много новых слов и словосочетаний: феодализм, капитализм, стоимость, себестоимость, рынок, товар, экономический уклад, производственные отношения, производительные силы, сектор экономики, экономическая политика Публичной власти и т. д.

Прогрессивные граждане России, в том числе и те, кто находился в окружении Императора, также старались овладеть новым языком политэкономии.

Некоторым словам и словосочетаниям в русских газетах и журналах того времени давались не только новые термины и понятия, но и даже их определения.

Через газеты и журналы того времени прогрессивные граждане России стали приобретать новые экономические знания.

Основным политэкономическим учением, которое обсуждалось во всех странах Европы и в самой России, было на тот момент «политэкономическое учение Карла Маркса».

Марксизм внес в политэкономию новые термины и понятия.

Экономический уклад — это способ производства, основанный на определенной форме собственности на средства производства, которая определяет производственные отношения данного уклада.

Производственные отношения включают в себя, не только способы распределения и способы обмена продуктов производства, но также и способы и методы управления различными формами собственности и самим производством в целом.

Юридическим выражением определенных производственных отношений, а, стало быть, и всей надстройки экономического уклада, является соответствующая ему форма собственности.

Юридическим выражением определенных производительных сил, а, стало быть, и всего базиса экономического уклада, являются нормативно-правовые формы, в которых проявляют себя производственные единицы.

Каждому способу производства соответствуют свои производственные отношения, т.е. определенный, присущий только ему, способ управления людьми, способ распределения продуктов производства и обмена ими.

Каждому экономическому укладу, входящему в тот или иной сектор экономики, соответствуют и свои производительные силы.

Производительные силы — это люди и средства производства, с помощью которых люди, организованные в то или иное предприятие (община, артель, цех, фабрика, завод, трест, синдикат и т.д.) создают продукты, работы и услуги для удовлетворения общественных и производственных потребностей.

Каждому экономическому укладу, входящему в тот или иной сектор экономики, соответствуют присущие только ему производственные отношения, в рамках которых производительные силы развиваются или деградируют.

Сектор экономики — это совокупность экономических укладов, с присущими им производительными силами и производственными отношениями.

Развитие или деградация (старение, отмирание) производительных сил (людей и средств производства) в том или ином экономическом укладе есть объективный процесс, который отражает экономический ход подъема или деградации самого сектора экономики, который и образуют данные экономические уклады.

Объективное направление производительных сил может иметь три вектора:

1. Зарождение и развитие производительных сил, появляющихся в результате научно-технической революции, которая способствует созданию новых средств производства.

2. Стабильность и укрепление производительных сил, вызванная качественным освоением и овладением людьми новых средств производства.

3. Деградация и отмирание производительных сил, вызванное старением средств производства и утраты профессионалов по их использованию.

В связи с этим, утверждали представители новой экономической науки, в экономике любой страны можно найти и определить три сектора экономики:

1. Отмирающий сектор экономики, в котором можно наблюдать деградацию и отмирание старых производительных сил и потеря профессионалов, владевших ими.

2. Господствующий сектор экономики, в котором можно наблюдать стабильность и укрепление существующих производительных сил и развитие и становление существующих экономических укладов.

3. Зарождающийся сектор экономики, в котором можно наблюдать зарождение и развитие новых производительных сил и новых экономических укладов в этом секторе.

На основании этого в рамках новой науки было определено и объективное отношение Публичной власти к экономическим укладам и секторам экономики, независимо от того, что думают при этом сами представители Публичной власти.

Объективно, любая Публичная власть может относиться к каждому отдельно взятому сектору экономики трояким образом.

Во-первых, Публичная власть может замедлить экономический ход производительных сил любого сектора, ставя на его пути всевозможные преграды. Может даже насильно остановить экономический ход производительных сил этого сектора или повернуть его вспять, тем или иным способом уничтожая людей и их средства производства. Обычно это происходит при смене одной формы собственности на средства производства на другую.

Во-вторых, Публичная власть может ускорить экономический ход производительных сил какого-нибудь сектора, убирая всевозможные препятствия на его пути. Поддерживая людей материально и помогая им приобретать новые, но дорогие средства производства и успешно осваивать их.

В-третьих, Публичная власть может какое-то время препятствовать экономическому ходу секторальных производительных сил, а в какое-то время — помогать им стремительно и эффективно развиваться.

Какую конкретно политику по отношению к тому или иному сектору экономики выберет Публичная власть, зависит от той формы собственности на средства производства, которую выберут и сделают на нее ставку политические лидеры этой Публичной власти.

При этом формы собственности на средства производства надо искать, утверждали сторонники К. Маркса, не в «головах у людей» и не в «сознании у политиков», а в тех экономических укладах, которые и формируют соответствующие сектора экономики страны на определенном этапе её развития.

В идеале, лидеры Публичной власти должны знать секторы экономики, которые существуют в их стране и которые, собственно, и порождают эту Публичную власть и определяют сознание самих политиков. Поэтому политики должны относиться к каждому сектору экономики соответствующим образом.

Каждый политик в отдельности и сама Публичная власть в целом, в идеале, должны помогать отмирающему сектору — отмирать, господствующему сектору — господствовать, а зарождающемуся сектору — зарождаться.

Другими словами, можно сказать так: «Публичная власть своей экономической политикой развивает экономику страны, но развивает её в той степени и настолько, насколько экономика страны развивает сознание политических лидеров этой Публичной власти».

8. Самодержавие, марксизм в России и революция.

1 марта в 1881 году в России народовольцами был убит Император Всероссийский Александр II.

С этого момента главной целью Александра III, вступившего на царский престол, стала борьба с революционерами и отвлечение народных масс от революционных действий.

Даже либеральная земская реформа убиенного Императора, отменившего крепостное право, новым Императором проводилась с оглядкой на это целеполагание.

Официально было объявлено, что земская реформа должна соответствовать двум требованиям:

1) улучшить городское хозяйственное управление;

2) дать выход «единодушному и громкому запросу на самоуправление, заявленному общественным мнением».

Более того, в разделе первом ст. 23 Общего Положения указывалось: «Крестьянам, вышедшим из крепостной зависимости, предоставляется право наравне с другими свободными сельскими обывателями:

— производить свободную торговлю, предоставленную крестьянам, без взятия торговых свидетельств и без платежа пошлин;

— открывать и содержать на законном основании фабрики и разные промышленные, торговые и ремесленные заведения;

— записываться в цехи, производить ремесла в своих селениях и продавать свои изделия, как в селениях, так и в городах;

Прогрессивные люди того времени прекрасно понимали, что императорская власть в лице Александра III дает «свободы крестьянину» для того, чтобы «отвлечь крестьян от революционной деятельности».

Дело в том, что уже в 1860—1880 годах в России стали возникать различные революционные кружки и организации.

Среди революционных организаций значительную роль в истории России сыграли «Земля и Воля» (1861 год) и «Народная воля».

Землевольцы под влиянием творчества Чернышевского, Герцена и Огарева занимались в основном пропагандой освободительных идей.

Народовольцы были настроены более радикально и революционно. Их программа предусматривала уничтожение самодержавия, созыв учредительного собрания, введение демократических свобод и передачу земель крестьянам. Основным методом политической борьбы революционеров-народовольцев стал террор.

Именно это и пугало представителей Публичной власти того времени.

И вот в такой зловещей атмосфере «революционного террора» в России вдруг появились «новые революционеры», которые осудили «террор народников» и в основу своей революционной деятельности поставили — изучение экономических законов и экономических укладов общества с позиций марксизма.

Естественно, что российская жандармерия стала более лояльно относиться к таким революционерам, которые собираются только для того, чтобы «читать и обсуждать экономические книжки».

Правительство России, в связи с этим, даже разрешило легально печатать и обсуждать работы К. Маркса и Ф. Энгельса в российских газетах и журналах.

Так в России в конце 19-го века наступила эпоха «легального марксизма».

Легальный марксизм — идейно-политическое течение определенной части передовой российской буржуазии и интеллигенции, которая для обоснования развития капитализма в России использовала экономическое учение К. Маркса.

«Легальные марксисты» того времени (П. Струве, М. Туган-Барановский, Г. Плеханов, В. Засулич и В. Ленин) на страницах тогдашних газет и журналов яростно вступили в публичную дискуссию с представителями «народничества». Они считали «народничество» утопическим и отсталым течением революционной мысли и в силу этого объявили его «реакционным явлением».

Признанным лидером «легального марксизма» был Петр Струве — сын пермского губернатора. Он учился в Петербургском университете. В студенческие годы стал активным участником и организатором марксистского кружка. Легальные марксисты, опираясь на экономику России, на уклады и секторы её развития, доказывали народникам закономерность развития капитализма в России. При этом они отмечали неисчерпаемость его (капитализма) резервов для подготовки социалистических преобразований, улучшающих социальное положение народов России. Марксисты были убеждены, что Россия стоит на пороге буржуазной революции.

Борьба с народничеством сблизила некоторых легальных марксистов с европейскими социал-демократами.

Так, например, П. Струве в 1886 году в составе европейской социал-демократической рабочей организации участвовал в Лондонском международном социалистическом конгрессе.

Во многих городах и в обеих столицах России стали создаваться марксистские кружки и организации, их участниками становились в основном отпрыски высокопоставленных чиновников. Марксизм стал модным течением в России. Среди детей высокопоставленных особ приставка «марксист» вызывала уважение и поднимала их авторитет в глазах сверстников.

В 1895 году был создан Петербургский союз борьбы за освобождение рабочего класса, в котором приняли участи В. Ленин и Ю. Мартов.

В 1898 году девять делегатов от различных марксистских организаций России провели в Минске учредительный съезд марксистов.

В. Ленин в это время находился в ссылке в селе Шушенское.

Съезд провозгласил образование Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) и принял «Манифест РСДРП», написанный лично П. Струве.

На съезде был избран Центральный комитет (ЦК РСДРП) из трех человек.

Вскоре после съезда полиция арестовала двух членов ЦК, и в партии начались разброд и шатания. И тут проявились все организаторские способности В. Ленина. Он стал привлекать в РСДРП все марксистские кружки того времени, укрепляя, тем самым, политическую и идеологическую деятельность партии и направляя её в революционное русло.

В 1903 году среди марксистов произошел раскол и революционно настроенные марксисты во главе с В. Лениным, которые, в конце концов, оказались в большинстве, стали называть свою партию «Российская социал-демократическая рабочая партия большевиков» — РСДРП (б).

Члены РСДРП (б) приняли активное участие в революции 1905 — 1907 г.г.

В феврале 1917 года в России, как и предполагали многие революционеры, произошла буржуазная революция. В. Ленин в это время находился в Швейцарии и вернулся в Россию лишь в апреле 1917 года. Но это не помешало ему быстро разобраться в революционной ситуации и возглавить некоторые ее процессы.

В том же 1917 году в результате Октябрьской социалистической революции (7 ноября по новому стилю) большевики во главе с В. Лениным пришли к руководству в стране и утвердили новую форму Публичной власти.

9. Советы, самоуправление и коммунистическая

Публичная власть.

Советская форма Публичной власти зародилась и получила свое развитие в результате революций, которые произошли в России в начале ХХ века.

Во время первой революции 1905 года, во время так называемых «Иваново-Вознесенских стачек», у ворот городской управы собрался стихийный митинг, на котором рабочие выдвинули свои требования владельцам городских фабрик и заводов.

Однако, заводчики и фабриканты отказались вести переговоры «с толпой» и настояли на том, чтобы рабочие избрали своих делегатов от каждого предприятия, с которыми и будут вестись переговоры.

Тут же была установлена норма представительства (один делегат от 500 рабочих) и прошли выборы делегатов открытым голосованием.

Вопреки намерениям заводчиков и фабрикантов избранные народом депутаты отказались вести сепаратные переговоры на каждом предприятии отдельно.

Они создали «общегородской Совет депутатов».

И тут необходимо сделать небольшое отступление.

Делегат в переводе с латинского буквально значит «посланный».

В русском языке утвердилось понятие — делегат — это человек, выбранный или назначенный, и посланный сообществом на какое-либо собрание, конференцию, симпозиум и т. д. В советские времена слово делегат ассоциировалось, в первую очередь, с участием в партийных съездах. Например, делегат 21съезда КПСС.

Депутат в переводе с латинского значит «посвященный, назначенный».

Таким образом во многих языках, в том числе и русском, депутат — человек, выбранный сообществом представлять и отстаивать их интересы в каком либо представительном органе, например в Парламенте, Думе, Раде и т. д.

Одним словом, делегат — это «самодеятельный посланец от народа», вынужденный представлять точку зрения тех людей, которые его послали.

Депутат — это «профессиональный посланец народа», вынужденный самостоятельно формулировать точку зрения тех людей, которые его послали.

Поэтому делегаты от рабочих, создав «городской совет рабочих» фактически стали депутатами представительного органа новой власти.

Так представители российской буржуазии невольно помогли российским рабочим организовать свой представительный орган «рабочей власти».

Вот так в России впервые зародился новый орган народовластия — совет народных депутатов, который не только выражал и защищал интересы трудящихся масс, но и состоял из самих трудящихся.

После февральской революции в 1917 году силами рабочих и крестьян советы, как «органы власти трудового народа», стали формироваться в систему «советской власти».

В «советах», рожденных самим народом, В. Ленин прозорливо увидел будущую систему государственной власти, которая, по его мнению, должна будет работать не только «в интересах народа», но и «посредством самого народа».

Таким образом, Советская власть рождалась не только как новая форма народовластия, но и как новая форма государственной власти, включающей в себя как прямую, так и представительную демократию.

Осенью 1917 года, когда к власти пришли большевики во главе с В. Лениным, судьба земских учреждений была решена.

Сначала был распущен Земский союз, а затем в 1918 году началась ликвидация земских органов власти по всей стране и замена их советами.

Партия большевиков во главе с В. Лениным приступила к построению социализма, как первой фазы коммунистического строя, в отдельно взятой стране — СССР.

С этих пор не только сельское и земское самоуправление, но и сама государственная власть стала формироваться и развиваться в России под названием «советская власть».

Если до 1917 года законодательная база сельского и земского самоуправления опиралась на Указы Императоров и Императриц, стоявших во главе России, то в дальнейшем Законы о местном самоуправлении создавались Публичной властью на основе Конституции СССР.

Название советов было закреплено вначале в Конституции РСФСР 1918 года, а затем и в Конституциях СССР 1924 и 1936 года.

Вся власть в стране в центре и на местах стала принадлежать Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Высшим органом Советской власти являлся Съезд Советов СССР (собираемый раз в год), а в период между съездами — Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК) СССР. Законодательными органами Советской власти на местах являлись областные, губернские, окружные, уездные, волостные съезды Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, исполнительными — областные, городские и сельские Комитеты.

Высшим органом государственной власти являлся Совет Народных Комиссаров (Совнарком), который получил статус первого Общесоюзного Правительства СССР.

Совнарком в первую очередь, как известно, национализировал всю землю и промышленные предприятия (фабрики, заводы, тресты, синдикаты и т.д.).

В то время в СССР существовало три сектора экономики:

1. Колхозно-кооперативный сектор (зарождающийся), в который вошли все экономические уклады на основе общинной (коллективной, кооперативной, артельной) собственности.

2. Государственный сектор (зарождающийся), в который вошли все экономические уклады на основе государственной (общей, национализированной) собственности;

3. Коммерческий сектор (господствующий), в который вошли все экономические уклады на основе различных форм частнокапиталистической собственности;

4. Патриархальный сектор (отмирающий), в который вошли все экономические уклады на основе царской, церковной и личной собственности натурального помещичье-дворянского и крестьянского уклада, не связанные с рынком.

В связи с тем, что каждый сектор экономики развивался на присущей ему форме собственности, то в каждом секторе, естественно, зарождалась своя система производительных сил и производственных отношений, а, значит, и своя система власти, защищающая эти производительные силы и производственные отношения.

Взаимодействие секторальных систем власти, как мы знаем из Истории, и порождает единую Публичную власть.

Публичная власть, возглавляемая большевиками, как известно, взяла курс на укрепление государственного сектора экономики, чтобы сделать его господствующим сектором.

После Октябрьской социалистической революции 1917 года в России объективно стала формироваться своя система власти.

1. В колхозно-кооперативном секторе зарождалась система органов советской власти (выборные должностные лица и депутаты от рабочих, солдат и крестьян).

2. В государственном секторе зарождалась система органов государственной власти (чиновно-бюрократический аппарат, назначаемый советами).

3. В коммерческом секторе господствовала система органов коммерческой власти (руководители фабрик, заводов, трестов и синдикатов).

4. В патриархальном секторе отмирала система военной власти (Корнилов, Юденич, Колчак и т.д.).

Новая Советская власть, с одной стороны, стала бороться с коммерческим и патриархальным секторами экономики, с другой — защищать зарождающиеся колхозно-кооперативный и государственный сектора, которые, в свою очередь, помогали её становлению в силу экономических законов.

Зарождающийся государственный сектор экономики порождал систему государственной вертикально-отраслевой власти, возглавлял которую Совет Народных Комиссаров (Совнарком), учрежденный Вторым Всероссийским съездом советов рабочих, солдатских и крестьянских делегатов (депутатов) в ноябре 1917 года.

Зарождающийся коллективно-хозяйственный, кооперативный сектор экономики порождал и укреплял систему советской горизонтально-территориальной власти, возглавлял которую Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), созданный при Совнаркоме в декабре 1917 года.

Господствующий коммерческий сектор экономики порождал и укреплял систему коммерческой власти, которую контролировал Совет Труда и Обороны, созданный при Совнаркоме.

Совет Народных Комиссаров, по сути, выполнял в ту пору роль регулятора взаимодействия между различными секторальными органами власти.

В осуществление этой задачи Совет Народных Комиссаров издавал декреты, распоряжения, инструкции и непосредственно принимал все меры, необходимые для правильного и быстрого развития государственного сектора экономики.

Совнархоз, опираясь на экономические законы, изложенные в учении К. Маркса, защищал и развивал социалистическую кооперацию, т.е. зарождающийся колхозно-кооперативный сектор экономики.

Совет Труда и Обороны контролировал буржуазную кооперацию и частнокапиталистическую промышленность, которые развивались стихийной по собственным экономическим законам, так же изложенным в марксизме.

Постановлением ЦИК было принято «Положение о Совете Народного Хозяйства».

В статье 2 данного Положения было прямо написано:

«К предметам ведения Совета Народного Хозяйства Союза ССР относятся:

— общее регулирование государственной промышленности и торговой деятельности предприятий Совета Народного Хозяйства, наблюдение за кооперативной и частной промышленностью;

— разработка вопросов промышленного законодательства, издание руководящих инструкций, правил и обязательных постановлений, регулирующих деятельность промышленности как государственной, так и кооперативной и частной и наблюдение за их исполнением»;

Другим постановление ЦИК было принято «Положение о Совете Труда и Обороны».

Согласно этому постановлению среди прочих компетенций Совета Труда и Обороны были:

— утверждение уставов трестов общесоюзного значения и регулирование всех вопросов, отнесенных согласно Положению о государственных трестах к компетенции Совета Труда и Обороны;

— утверждение уставов акционерных обществ, действующих на территории Союза ССР.

Взаимодействие секторальных систем власти породило на первом «ленинско-сталинском» этапе (1917 — 1936 гг.) построения социализма единую систему коммунистической Публичной власти, которая действовала, опираясь на основные положения политэкономии, изложенные в работах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Ленина, И. Сталина.

На первом этапе строительства коммунистического общества, который революционеры в России называли социализмом, во главе Публичной власти стояли соратники В. Ленина, а затем соратники И. Сталина. Именно эти политические лидеры определяли, какие формы собственности, а значит, и какие экономические уклады и сектора экономики Публичная власть будет тормозить, и упразднять, а какие поддерживать и развивать.

В состав коммунистической Публичной власти, нацеленной на строительство социализма и коммунизма входили три элемента:

1. Советская власть во главе с Совнархозом (СНХ), созданным при Совнаркоме;

2. Совет Труда и Обороны (СТО), созданным при Совнаркоме;

3. Государственная власть во главе с Совнаркомом (СНК), который осуществляя взаимодействие между СНХ и СТО;

Большевистская, коммунистическая Публичная власть с 1917 года по 1936 год препятствовала производительным силам патриархального и коммерческого сектора экономики, насаждала в стране государственный сектор экономики и помогала развиваться колхозно-кооперативному сектору.

Но эта политика большевиков, как и сама форма коммунистической Публичной власти, сформировались не в один день. Против большевистской политики были настроены в первую очередь кадеты, меньшевики и правые эсеры.

10. Кадеты, меньшевики, эсеры и большевики.

Из истории революции в России мы знаем, что Российская Социал-демократическая Рабочая Партия ещё в 1903 году разделилась на «меньшевиков» во главе с Ю. Мартовым (РСДРП) и на «большевиков» во главе с В. Лениным — РСДРП (б).

Этот раскол в партии социал-демократов (эсдеков) повлиял и на партию социал — революционеров (эсеров), членами которой в основном были бывшие землевольцы и народовольцы, принявшие в революции наиболее активное участие, нежели чем другие партийцы.

Эсеры также разделились на два блока.

Правые эсеры поддерживали меньшевиков, а левые эсеры приняли сторону большевиков.

Из истории развития капитализма в Европе все марксисты знали и понимали, что капитализм имеет четыре стадии развития:

1. Частнохозяйственный капитализм, на основе частнокапиталистической собственности на средства производства;

2. Акционерный капитализм, на основе акционерной (долевой, кооперативной) собственности на средства производства.

3. Государственно-монополистический капитализм или просто — государственный капитализм, на основе государственной (общей) собственности на средства производства.

4. Империализм на основе наднациональной, надгосударственной (транснациональной) собственности на средства производства (олигархический капитализм).

Государственный сектор экономики, который на тот момент под действием конкуренции и стихийного обобществления национальных средств производства объективно формировался в экономике некоторых европейских стран, ассоциировался, как у европейских, так и у российских революционеров с «материальной базой социализма».

Многие европейские и российские марксисты того времени справедливо считали, что с победой государственного сектора в экономике страны непременно создаются предпосылки для построения первой фазы коммунистического строя — социализма.

Многие российские революционеры, избранные на руководящие посты в структуре новой Публичной власти в СССР, прекрасно понимали, что в 1917 году в России произошла буржуазная революция, благодаря которой Россия от монархического строя переходила к капиталистическому строю, в недрах которого неизбежно зарождается социализм.

Россия в то время была крестьянской страной. Солдатами в армии в основном были крестьяне, которые поддержали революцию только потому, что были уверены в одном.

В случае победы революции, вся помещичья земля, как основное средство производства того времени, будет передана им бесплатно в бессрочное пользование.

Это было зафиксировано в Декларации прав трудящихся и в Конституции 1918 года.

В ней в частности было написано: «В осуществление социализации земли частная собственность на землю отменяется, и весь земельный фонд объявляется общенародным достоянием и передается трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования».

Поэтому после свержения царского самодержавия крестьянская беднота на местах стала самостоятельно создавать Советы и Комитеты бедноты (комбеды) и экспроприировать кулаков и помещиков, насильно забирая у них землю и зерно.

Формируемая в тот момент государственная власть в лице Совета Народных Комиссаров (СНК), Советская власть в лице Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) и в лице Совета Труда и Обороны (СТО) им в этом не мешала, а даже способствовала, издавая соответствующие декреты и постановления.

Одним словом, все марксисты того времени понимали, что России предстояло пережить первую стадию капитализма — частнохозяйственный капитализм.

История развития капитализма в Европе показала, что именно в этот период «первоначального накопления капитала» (К. Маркс), в стране обычно наступает разгул частнособственнических инстинктов и, как следствие — хаос, анархия, бандитизм и неустойчивость любых форм новой власти, которые только-только начинают формироваться.

Зная все это, меньшевики и правые эсеры считали, что к капитализму и социализму в России надо идти европейским путём, постепенно и не спеша. Надо не торопиться и пройти все стадии капитализма, как это происходило на тот момент в Европе. Опорой будущей «молодой республики» в Российской Федерации, по мнению меньшевиков, должны стать не генералы, которые борются за восстановление Монархии и патриархального уклада, и не рабочие и крестьяне, провозгласившие «диктатуру пролетариата» — советы! Нет! Реальной опорой будущей власти, по мнению меньшевиков, должны стать степенное купечество, умеренная и социально-ориентированная буржуазия и руководители органов земского самоуправления. Эти «движущие силы революции», считали меньшевики, сумеют с помощью Красной армии (перешедших на сторону народа генералов, офицеров и сознательных рабочих и крестьян) охладить пыл мелких, частных собственников и организовать их на построение «цивилизованной буржуазной республики». В связи с этим они боролись за проведение Учредительного собрания, на котором надеялись «цивилизованно», как в Европе, утвердить элементы «российского буржуазного парламентаризма».

Левые эсеры, под влиянием идей Чернышевского, Герцена и Бакунина считали, что в России имеются все условия для построения высшей фазы коммунистического строя — коммунизма, которую К. Маркс отождествлял с гуманизмом!

«Коллективная собственность ассоциированных производителей» и «коллективное самоуправление», на которых, по К. Марксу, строится и развивается коммунистический строй, по мнению левых эсеров, в России имелись уже налицо. Это коллективная (общинная и городская) собственность и земское самоуправление, которое необходимо реорганизовать в советское самоуправление. Значит у России, считали левые эсеры, есть все шансы вообще «проскочить» обе стадии — капитализм и социализм — и сразу начать строить высшую стадию коммунизма — гуманизм!

Под лозунгами: «Вся власть — Советам и Коммунам!», они принялись тотчас же в России строить «военный коммунизм». При этом они предлагали опираться не на «диктатуру пролетариата», а на «диктатуру крестьян».

Кадеты, считали, что русский народ привык к Монархии, а Монархия, в свою очередь, имела большой опыт борьбы с «крестьянскими бунтами» (восстание Е. Пугачева, С. Разина и др). Значит, считали кадеты, Монархия сумеет побороть «разгул мелких собственников», вызванный революцией. Царское самодержавие с помощью Конституции и царских генералов (Колчак, Юденич, Корнилов и т.д.) сумеет направить развитие частнокапиталистических отношений в «цивилизованное русло» госкапитализма. Следовательно, путь к «парламентаризму» лежал, по их мнению, через «конституционную монархию».

Большевики во главе с В. Лениным, опираясь на марксизм, честно говорили народу, что для построения не только высшей фазы коммунизма, но и даже первой фазы (социализма) экономических условий в России на тот момент не было! В мае 1918 года в работе «О „левом“ ребячестве и мелкобуржуазности» В. Ленин писал: «Неужели не ясно, что в материальном, экономическом, производственном смысле мы ещё в „преддверии“ социализма не находимся? И что иначе, как через это, не достигнутое нами „преддверие“, в дверь социализма не войдёшь?».

Поэтому большевики призывали всех революционеров, а также рабочих и крестьян, борющихся как за социализм, так и за коммунизм, не забегать вперёд хода самой истории, а строить в России капитализм, беря при этом курс на его третью стадию — «государственный капитализм».

В работах Маркса и Энгельса научно доказано, что капиталистические отношения — это узаконенное, легальное воровство. И роль государственной власти при капитализме сводится только к одному: следить, чтобы размеры этого воровства не превышали допустимых размеров.

Большевики хотели, чтобы легального воровства не было совсем. Для этого они и хотели установить Советскую власть и упразднить частнокапиталистические отношения, как источник «узаконенного воровства».

При этом, надо заметить, что меньшевики, которых в РСДРП было действительно меньшинство, по влиянию на революционное движение играли более значительную роль, чем большевики, но меньшую, чем эсеры (социал-революционеры).

Когда после прихода к власти большевиков, по всей стране стали создаваться Советы, то в Петрограде, ставшим «центром революционной власти», стали проходить Всесоюзные Съезды Советов, как прообразы будущего высшего органа Советской власти. Каждая партия собирала свой съезд Советов и создавала свой исполнительный орган, пытаясь возглавить Публичную власть. Каждый Съезд, естественно, избирал свой Всесоюзный Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), который призван был управлять будущей страной Советов и будущим народным хозяйством СССР между съездами.

В связи с этим после революции в Петрограде царило многовластие. Существовало сразу несколько ВЦИКОв.

Например, Всероссийский съезд РАБОЧИХ И СОЛДАТСКИХ депутатов, избрал свой ВЦИК, в котором верховодили меньшевики и правые эсеры. В его состав вошли 320 человек. Из них было 123 меньшевика, 119 правых эсеров и 58 большевиков.

Всероссийский съезд КРЕСТЬЯНСКИХ депутатов, который находился полностью под влиянием левых эсеров, тоже избрал свой ВЦИК, в основной состав которого вошли сплошь левые эсеры.

Был ещё Всероссийский съезд МАТРОССКИХ депутатов, который избрал Центральный комитет Балтийского флота (Центробалт).

И только в январе 1918 года, благодаря неуемной энергии В. Ленина, большевики, склонив на свою сторону левых эсеров и некоторых представителей других партий, наконец-то сумели объединить все политические силы страны и созвать III Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. На этом съезде была утверждена «Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа», объявившая Россию Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Данная «Декларация» впоследствии легла в основу первой Конституции 1918 года. После этого съезда и началось торжественное шествие советской власти по всей России.

К марту 1918 года в основном завершился процесс замены земских органов власти советами на местах почти по всей России. Так родилась единая система Советской власти, во главе которой стоял Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ).

Наряду с ней, в молодой Советской Республике стала формироваться и новая государственная власть, во главе которой стоял Совет Народных Комиссаров (Совнарком).

11. Совнарком, совнархозы и первое социалистическое противоречие.

Установившаяся советская власть в России, руководимая на местах левыми эсерами и большевиками, провела «всеобщую национализацию», законодательно утвердив в стране общую (государственную) собственность на основные средства производства.

Но далее пути левых эсеров и большевиков стали расходиться.

Большевики старались не нарушать объективный «экономический ход развития производительных сил того времени» и призывали поддерживать не только государственный и колхозно-кооперативный сектор в экономике, но и коммерческий.

Колхозы (коммуны, артели и ТОЗы), как элементы коммунистического способа производства, созданные среди океана единоличных крестьянских хозяйств в первое послереволюционное время на основе коллективной и кооперативной (общедолевой) собственности и общинного самоуправления, при отсутствии в них крупной машинной техники, не могли стать основной производительной силой в сельском хозяйстве.

Крестьяне неохотно создавали колхозы, а развивали, прежде всего, единоличное хозяйство.

На VIII съезде Советов в конце 2020 года В. Ленин в своем выступлении заметил, что «вопрос о колхозах не стоит как очередной… Надо опираться на единоличного крестьянина, он таков и в ближайшее время иным не будет».

Но левые эсеры отстаивали свои принципы и, взяв на вооружение «продразверстку», как принудительный способ обмена сельскохозяйственных продуктов на промышленные товары, наладили в 1918 году «коммунистический контроль и коммунистическое распределение» в молодой республике. В условиях гражданской войны большевики поддержали такие экономические меры, назвав этот этап развития экономики «военным коммунизмом». Но они по-прежнему утверждали, что после окончания гражданской войны необходимо брать курс на «насаждение государственного капитализма в стране».

Левые эсеры не согласны были с политикой большевиков и попытались летом 1918 года отстранить большевиков от власти, устроив «эсеровский мятеж».

Однако, делегаты 5-го Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских и казачьих депутатов, проходившего в то время в Москве, поддержали большевиков и помогли подавить этот мятеж.

Осенью 1920 года на юге России произошли крестьянские бунты против «коммунистических принципов обмена и распределения». Эту форму «обмена и распределения сельскохозяйственной продукции», которую навязали крестьянам левые эсеры, сами крестьяне называли «коммунистической обдираловкой».

Тогда многие социал-революционеры и грамотные рабочие поняли, что большевики во главе с В. Лениным правы! Надо не запрещать капиталистический строй, а дать ему возможность самому эволюционно развиться под действием своих собственных экономических законов.

Поэтому делегаты Х съезда партии (1921 год), согласившись с большевиками, приняли новую экономическую политику (НЭП) вместо старой, направленной на построение коммунизма.

Суть новой политики заключалась в том, чтобы, разрешив в «определенной степени и на определенный срок» частнокапиталистическую собственность и частнокапиталистические отношения, дать им развиться до акционерного и государственного капитализма. И потом, уже на основе государственного капитализма, строить, сначала первую (социализм), а затем и высшую (гуманизм) фазу коммунизма.

В. Ленин в работе «К четырёхлетней годовщине Октябрьской революции», обращаясь не только к левым эсерам, но и к рабочим и крестьянам всей страны, по этому поводу писал:

«Мы предполагали без достаточного расчёта — непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку. Потребовался ряд переходных ступеней: государственный капитализм и социализм, чтобы подготовить — работой долгого ряда лет подготовить — переход к коммунизму. Не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, на личной заинтересованности, на хозрасчёте потрудитесь построить сначала прочные мостки, ведущие в мелкокрестьянской стране через государственный капитализм к социализму, иначе вы не подойдёте к коммунизму. Так сказала нам жизнь, Так сказал нам объективный ход развития революции».

Патриархальный уклад во время гражданской войны окончательно пришел в упадок. Однако и наличие оставшихся трех секторов в экономике усложняло формирование единой коммунистической Публичной власти.

Государственная власть, которая объективно формировалась на базе государственного сектора экономики, представляла собой вертикально-отраслевую систему власти. Национализировав тресты и синдикаты после революции, большевики во главе отраслей ставили «народных комиссаров».

В то же время наряду с государственной властью на базе колхозно-кооперативного сектора экономики и на основе общинного самоуправления также объективно формировалась горизонтально-территориальная система советской власти, как система народовластия.

В этом секторе экономики первую скрипку играли левые эсеры. Они помогали крестьянам создавать не только территориальные органы советской власти (сельские, городские, районные, областные советы и исполкомы), но и территориальные советы по управлению народным хозяйством — местные совнархозы.

Левые эсеры, читая К. Маркса и Ф. Энгельса, а также опираясь на историю развития общинного и городского самоуправления, знали, что главными условиями становления и развития самоуправления являются: личная собственность граждан, гражданская инициатива и свободное развитие хозяйственной деятельности горожан.

Поэтому левые эсеры в декабре 1917 года добились, чтобы при Совнаркоме был образован Совет народного хозяйства, а затем, в 1923 году — Высший Совет Народного Хозяйства (ВСНХ СССР), первым председателем которого стал А. И. Рыков.

Большевики согласились на это, считая, что Высший Совнархоз СССР будет совместно с СТО осуществлять контроль над коммерческим сектором экономики, который, рано или поздно, будет упразднен. Поэтому ВСНХ СССР, по мнению большевиков, был временным явлением.

Левые эсеры считали, что ВСНХ СССР создается для руководства совнархозами, которые создавались на местах по всей России и подчинялись местным советам, и у них, поэтому, большое Будущее. Как и за самой советской властью!

Совнархозы на местах представляли собой местные учреждения по организации и реализации производства. Состав местных совнархозов устанавливался решением местных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в большинстве которых верховодили левые эсеры, стоявшие за «крестьянскую диктатуру». Местный совнархоз с одной стороны подчинялся местному Совету депутатов, а с другой — решениям и постановлениям ВСНХ СССР.

Местный совнархоз избирал местный исполнительный комитет в качестве руководящего и исполнительного органа. Постановления исполкома совнархоза были обязательны для исполнения всеми учреждениями и предприятиями. Отменить их мог только ВСНХ СССР.

И тут возникало противоречие!

К примеру, администрация городского промышленного предприятия не понимала толком, кому подчиняться. То ли городскому совнархозу, а, значит, ВСНХ?

То ли отраслевому наркомату, а, значит, Совнаркому?

Ведь принципы формирования администраций были разными.

Государственная власть формировала администрацию предприятий «сверху» на принципах бюрократического централизма и единоначалия.

Советская власть формировала администрацию предприятий «снизу» на принципах демократического централизма и подчинения меньшинства большинству, соблюдая традиции общинного и земского самоуправления.

На предприятиях создавался совет трудового коллектива, который избирал директора предприятия и некоторых руководителей.

Двоевластие порождало не антагонистические, но организационные, производственные и, естественно, политические противоречия и разногласия.

Главной политической функцией Публичной власти большевики считали «установление диктатуры рабочих и крестьян», в которой главную роль должны были играть рабочие.

Левые эсеры по-прежнему настаивали на «главенствующей роли крестьян».

Главной экономической функцией Публичной власти большевики считали «обеспечение господства государственного сектора экономики» и господства государственной власти.

Левые эсеры по-прежнему настаивали на том, что после победы над «коммерческим сектором экономики», Публичная власть обязана обеспечить господство «колхозно-кооперативного сектора экономики», местных совнархозов и органов Советской власти.

Главной организационной функцией большевики считали «наладить вертикальную (отраслевую) административно-бюрократическую систему управления и планирования хозяйством» на принципах «назначения» и «единоначалия».

Левые эсеры настаивали на том, чтобы «наладить горизонтальную (территориальную, межотраслевую) демократическую систему управления и планирования хозяйством» на принципах «представительной и прямой демократии», как это было при крестьянском общинном самоуправлении.

И эти противоречия особенно обострились в 20-е годы, во времена НЭПа. Они и стали одной из причин возникновения внутрипартийной борьбы между большевиками и левыми эсерами. Эта борьба не закончилась даже в 1932 году, когда большевики упразднили ВСНХ.

Ведь среди руководителей Публичной власти ещё много оставалось меньшевиков и правых эсеров, которые откровенно выступали против построения социализма и коммунизма в СССР.

Эта неантагонистическая конфликтная ситуация в основном и была одной из главных причин наступивших в то время партийных репрессий.

12. Продналог, колхозы и совхозы

Первым документом НЭПа, как известно, стала замена продразверстки продовольственным налогом, которая была введена Декретом ВЦИК от 21 марта 1921 года «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом».

Был установлен натуральный налог в размере 20% от чистого крестьянского труда. Этот налог был вдвое меньше, чем прежняя продразверстка.

После сдачи продналога крестьяне могли оставшиеся продукты продавать либо государству, либо на свободном рынке.

24 мая 1921 года Совнарком принял постановление «Об обмене». Этим постановлением разрешался свободный обмен: покупка и продажа у населения не только сельских продуктов, но и предметов кустарной и мелкой промышленности. Запрет устанавливался только на материалы и изделия, в отношении которых имелись специальные постановления Публичной власти. Новая Публичная власть, стоя на позициях марксизма-ленинизма, принимала постановления не только по отношению к продуктам производства, но и по отношению к форме собственности.

К примеру, если на частном предприятии выплачивалась зарплата, значит, там использовался наёмный труд (читай: эксплуатация человека человеком), а, значит, там проявлялась частнокапиталистическая собственность, которая, согласно марксизму, являлась причиной всех антигуманных и античеловеческих проявлений в обществе.

В колхозах, как известно, наемного труда в то время не было, и зарплата никому не выплачивалась. Мерой труда в колхозах выступал трудодень.

На государственном предприятии выплачивалась заработная плата. Но там в роли «эксплуататора» выступало государство, которое при «государственном капитализме», как писал Ф. Энгельс, является, по сути, «идеальным совокупным капиталистом». И все граждане Республики Советов являлись по отношению к органам государственной власти наемными рабочими и служащими. И это считалось в то время нормальным и справедливым.

Следовательно, утверждали вожди и лидеры Публичной власти, необходим был жесточайший контроль именно за частнокапиталистическими предприятиями, в какой бы нормативно-правовой форме они не создавались. И одной из форм контроля была регистрация всех частнокапиталистических предприятий в местном совете народного хозяйства (совнархозе).

Дескать, мы там, в совнархозе, посмотрим: регистрировать вас или нет!

Так Публичная власть в лице совнархозов создавала условия для развития коммерческого сектора экономики, но ставила его под свой особый контроль. К тому же Публичная власть своими решениями и постановлениями регулировала оптовые и розничные цены коммерческого сектора.

Например, она ежегодно устанавливала предельные цены на товары, перечень которых утверждался Советом Труда и Обороны. И частные торговцы обязаны были вывешивать в своих лавках и киосках список с указанием цен за продаваемые товары.

Буржуазная кооперация в коммерческом секторе развивалась на основе акционерной (долевой) собственности. При этом она использовала принципы коммерческого хозрасчёта: использовала наемный труд в разрешенном размере и производила товары на рынок с целью получения прибыли.

Обмен и распределение прибыли в коммерческом секторе экономики осуществлялся по принципу: «От каждого по способности, каждому по вложенному капиталу». Мерой оценки и формой учета количества и качества капитала выступала акция. Оплата производилась в форме дивидендов. А наемным работникам выплачивалась только зарплата.

В государственном секторе, где господствовала государственная (общая) собственность, сохранялся наемный труд в виде зарплаты и коммерческий хозрасчет, который нацеливал деятельность работников государственных предприятий на получение прибыли.

В таком случае, государственные предприятия становились фактически «унитарными», т.е. коммерческими предприятиями, но которыми управляли не капиталисты, а органы государственной власти. И государственная власть постепенно коммерческий хозрасчет, нацеленный на получение прибыли, стала заменять натуральным хозрасчетом, нацеленным на удовлетворение общественных (предметы быта) и производственных (сырье, полуфабрикаты) потребностей.

Государственные предприятия в СССР, переходившие на натуральный хозрасчет в первый ленинско-сталинский период построения социализма (1921 — 1957 гг.) не продавали друг другу продукты производства, а поставляли их, согласно фондам распределения, иногда даже ниже себестоимости. Нерентабельность некоторых государственных предприятий, выпускающих нужную продукцию для удовлетворения общественных и производственных потребностей, покрывалась за счет других предприятий, выпускающих сверхприбыльную продукцию.

Как мы уже говорили выше, левые эсеры в первые годы советской власти навязали стране коммунистический принцип распределения в государственном секторе экономики, который осуществлялся по принципу: «От каждого по способности, каждому — по потребностям». Ведь общественные и производственные потребности легко было рассчитать научно, ведь они в количественном и качественном плане небезразмерны. На этом основании трудящиеся государственных предприятий получали для полного удовлетворения своих необходимых потребностей, различные пособия и надбавки. Женщины, например, получали пособия по беременности или по уходу за ребенком. У них потребности были выше, нежели у других женщин. Работники во вредных цехах производства, а также работники Крайнего севера и Сибири также получали надбавки к зарплате, потому что имели потребность в курортно-лечебном отдыхе. При этом заработная плата служащих на заводе и в органах государственной власти не превышала заработную плату квалифицированных рабочих. Только инженеры получали больше, чем служащие и рабочие. Инженерный труд ценился тогда в России, потому что страна осуществляла индустриализацию.

Другими словами, принцип распределения среди работников в государственном секторе экономики объективно и постепенно переходил от коммунистического принципа к социалистическому принципу: «От каждого — по способности, каждому — по социальному положению и по труду».

Наряду с промышленными предприятиями в государственном секторе развивались и сельскохозяйственные советские (государственные) предприятия (совхозы).

С этой целью было принято Постановление СНК СССР «О советских хозяйствах».

Таким образом, наряду с кооперативами и коллективными хозяйствами (колхозами), которые создавались в колхозно-кооперативном секторе на основе коллективной (общей долевой, кооперативной) собственности, в государственном секторе создавались совхозы на основе государственной (общей совместной) собственности.

При этом лидеры и вожди коммунистической Публичной власти в то время отлично понимали, что нельзя государственную организационно-административную систему управления фабриками, заводами и совхозами переносить на колхозно-кооперативный сектор экономики.

В отличие от совхозов, фабрик и заводов, созданных на основе общей совместной (государственной) собственности, коллективные хозяйства (колхозы) и кооперативы являлись добровольным объединением крестьян, созданным на средства самих крестьян на общей долевой собственности, на которой развивалась социалистическая кооперация.

Формы колхозов были различными, но в основном это были производственные некоммерческие кооперативы, артели, коммуны и товарищества по обработке земли (ТОЗы). В колхозно-кооперативном секторе развивались, с одной стороны, частная (не капиталистическая, а личная, долевая) собственность. С другой стороны — общая (кооперативная, коллективная) собственность «ассоциированных производителей». И защищала эти виды собственности именно советская власть в лице совнархозов.

При этом, надо заметить, что большевики, поставив своей целью обеспечить господство «государственного капитализма», т.е. господства государственной (общей) собственности и государственного сектора экономики, тем не менее находили возможность оказывать всевозможную помощь колхозам и сельским потребительским кооперативам, т.е. колхозно-кооперативному сектору.

В связи с этим представители государственной власти поддерживали и саму советскую власть.

Развитие колхозно-кооперативного сектора экономики в то время развивалось двумя путями.

С одной стороны, путем создания торгово-закупочной потребкооперации (потребительских кооперативов), а с другой, путем производственного кооперирования отдельных коллективных хозяйств (колхозов).

Основными законодательными актами того периода по колхозному строительству явилось Постановление СНК СССР от 22 августа 1924 г. «О сельскохозяйственной кооперации» и Постановление СНК СССР от 16 марта 1927 г. «О коллективных хозяйствах».

Публичная власть определила сельскохозяйственное кооперативное объединение как «объединение, ставящее своей целью совместное ведение сельскохозяйственного производства, снабжение своих членов, сбыт и переработку их продуктов, совместную мелиорацию и машинизацию».

И вот тут необходимо обратить внимание на то, что кооперация в колхозно-кооперативном секторе экономики отличалась от кооперации, которая осуществлялась в коммерческом секторе, как «социалистическая кооперация» от «буржуазной кооперации».

13. Формы кооперации, хозрасчет и Публичная власть.

В 20-е годы, во времена НЭПа в СССР развивались две формы кооперации: социалистическая и буржуазная.

Главное отличие их состояло в том, что при социалистической (колхозной) кооперации использовался «натуральный хозрасчет», нацеленный на удовлетворение общественных и производственных потребностей натуральными продуктами производства, а при буржуазной (коммерческой) кооперации использовался «коммерческий хозрасчет», нацеленный на прибыль,

Вся колхозная кооперация развивалась на основе общей долевой собственности пайщиков (дольщиков), которыми становились сами крестьяне. Субъектом этой собственности являлось общее собрание (сход) колхозников (пайщиков, дольщиков). Оно выбирало Правление колхоза во главе с Председателем, которое и управляло этой коллективной собственностью. При этом колхозники на общем собрании (сходе) избирали членов Правления колхоза в орган советской власти, т.е. в сельский совет (сельсовет).

Следовательно, избранные на общем собрании (сходе) руководители производства становились одновременно руководителями и законодательного органа власти (членами сельского совета во главе с председателем), и руководителями исполнительного органа власти (членами Правления колхоза во главе с председателем).

Таким образом, в колхозах царил социалистический (коллективный) способ управления на принципах демократического централизма, соединяющий в себе как представительную, так и прямую демократию.

В колхозах сохранились и развивались принципы общинного самоуправления.

Сельский совет одновременно был и политическим органом советской власти и производственным органом управления коллективным хозяйством. Поэтому сельсовет с одной стороны подчинялся «решениям общего собрания колхозников», с другой стороны — «решениям вышестоящих органов советской власти».

И вот тут надо обратить внимание на способ обмена и распределения продуктов производства.

В одних колхозах и кооперативах применялся «коммерческий хозрасчет», нацеленный на прибыль, а в других — «натуральный хозрасчет», нацеленный на удовлетворение общественных и производственных потребностей.

При «коммерческом хозрасчете» оплата работников осуществлялась по принципу: «От каждого — по способности, каждому — по вложенным паям». В этом случае паи выполняли функцию акций. Колхозники превращались в акционеров и получали дивиденды с прибыли. И такие колхозы фактически превращались в акционерные хозяйства и автоматически относились к отмирающему, коммерческому сектору экономики. Ведь их целью становилось увеличение прибыли, от которой зависели их дивиденды. Тем самым их паи-акции превращались в их капитал.

В этом случае автоматически действовал капиталистический закон распределения: «От каждого — по способности, каждому — по вложенному капиталу».

При «натуральном хозрасчете» оплата производилась по принципу: «От каждого — по способности, каждому — по конечным результатам труда». Такие колхозы превращались в социалистические предприятия и относились к колхозно-кооперативному сектору экономики.

Если в первом случае мерой оценки и формой учета выступал «пай-акция», то во втором случае мерой оценки и формой учета количества и качества труда выступал «трудодень».

Если оплата за паи-акции выдавалась только при получении прибыли, то оплата за трудодни производилась продуктами производства или деньгами, даже, если прибыли колхоз и не получал.

Известно, что сельское хозяйство во всем мире — производство не прибыльное, а зачастую — убыточное. Поэтому, каждую весну государственная власть в лице Совнаркома предоставляла социалистическим колхозам льготные банковские кредиты, а осенью производился взаиморасчет между государственной властью и колхозами. Если колхоз не получал прибыли, но выполнял план по выпуску запланированной продукции и обеспечивал население и производство сельхозпродуктами, то государственная власть списывала ему долги по кредиту. И следующей весной вновь выдавала новый кредит.

Кооперативные сельхозпредприятия коммерческого сектора, естественно, таких льгот от государственной власти не получали.

Все противоречия между коммерческим и колхозно-кооперативным сектором экономики, возникающие на основе различных форм собственности, а, стало быть, и на различных способах производства и способах распределения результатов труда, порождали разногласия среди «строителей социализма и коммунизма», т.е. среди лидеров и вождей коммунистической Публичной власти, и делали неустойчивой саму коммунистическую Публичную власть.

Экономические противоречия порождали, в свою очередь, и политические противоречия.

Публичная власть, как мы уже говорили выше, представляет собой взаимодействие секторальных властей, каждая из которых защищает свой сектор экономики и ту форму собственности, на которой этот сектор развивается. Каждая секторальная власть лоббирует и защищает интересы своего сектора.

В 1921 году коммунистическая Публичная власть включала в себя две формы власти.

Была государственная власть, в лице Совета Народных Комиссаров, которая защищала государственную (общую) форму собственности и, базирующийся на ней, государственный сектор экономики, который справедливо называли в то время «государственным капитализмом».

Была и советская власть, в лице Высшего Совета Народного Хозяйства и Совета Труда и Обороны, которые защищали, с одной стороны, колхозно-кооперативную (общую долевую) собственность, а с другой — частнокапиталистическую (акционерную) форму собственности и, базирующиеся на них, колхозно-кооперативный и коммерческий сектор экономики. Фактически они защищали, и социалистическую, и буржуазную кооперацию.

При этом, коммерческий сектор экономики марксисты называли, опираясь на К. Маркса «частнохозяйственным капитализмом» и коммерческим сектором экономики. А колхозно-кооперативный экономический уклад справедливо называли социалистическим сектором экономики.

Взаимодействие органов государственной власти и органов советской властей между собой и формировали единую коммунистическую Публичную власть, нацеленную на построение социализма и коммунизма.

Тем не менее, противоречия между Совнаркомом и Совнархозом с каждым годом становились всё явственнее и иногда принимали затяжной характер.

После смерти В. Ленина, И. Сталину пришла идея, снять (разрешить) данное противоречие. Разрешить его путем создания над этими двумя формами властей единого руководящего органа, который бы помогал им развивать экономику страны в едином — коммунистическом — направлении.

Другими словами, И. Сталин предложил создать единый политический орган, который бы определял единую — коммунистическую — политику в стране.

При этом РСДРП (б) уже при В. Ленине переименовали в Российскую Коммунистическую партию большевиков.

Следовательно, таким органом, по мнению И. Сталина, должно быть Политическое бюро (Политбюро) Центрального Комитета Российской Коммунистической Партии (большевиков) во главе с Первым секретарем, каковым на тот момент являлся он сам.

И это было логично!

Раз Публичная власть имела коммунистический характер, то и во главе неё должен был стоять такой орган власти, который утверждал бы «коммунистическое направление».

Осенью 1923 года секретариат ЦК РКП (б) направил всем наркомам и руководителям государственных учреждений перечень должностей (номенклатуру), назначения на которые осуществлялись бы исключительно Постановлениями Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков.

Номенклатура — в переводе с латинского языка означает «роспись имен, перечень, список чего-либо или кого-либо».

Таким образом, во все высшие органы государственной и советской власти могли попасть только члены партии, твердо стоявшие на позиции большевиков-ленинцев, державших курс в направлении строительства социализма и коммунизма.

Не все обрадовались такому нововведению.

Особенно против такого новшества возражали бывшие меньшевики и правые эсеры. Но и среди левых эсеров немало было тех, кто возражал против такого засилья «партийных бюрократов» во власти. Среди возражавших партийцев были Н. Бухарин, Л. Троцкий и другие коммунисты.

И тогда началось «очищение партии от оппозиционеров и врагов народа».

Начались репрессии против всех противников «упрочения коммунистической Публичной власти», какие бы должности они не занимали, и какие бы награды от советской власти не имели.

Так с 1923 года коммунистическая Публичная власть в СССР, прежде состоящая из двух элементов, пополнилась ещё одним элементом. Наряду с органами государственной и советской власти в неё вошли и органы партийной власти: сельские, городские, районные и областные комитеты ВКП (б), которые, как муку сквозь сито просеивали кадры для Публичной власти.

С этого момента структура новой Публичной власти стала выглядеть так:

1. Государственная власть во главе с Совнаркомом (СНК), защищающая государственный сектор экономики;

2. Советская власть во главе с ВСНХ и СТО, защищающие колхозно-кооперативный и коммерческий сектор экономики;

3. Партийная власть во главе с Политбюро Центрального Комитета ВКП (б), руководящая и направляющая сила, которая помогала обеим формам власти держать курс на построение социализма и коммунизма в стране.

Так в молодой Республике советов родилась новая Публичная власть, которая включала в себя три элемента власти и которую справедливо называли «коммунистической Публичной властью».

К 1928 году коммунистическая Публичная власть упрочилась настолько, что могла себе позволить принять план развития всех секторов экономики (всего народного хозяйства) не на один год, а на пять лет.

Так появилась в СССР «первая пятилетка».

Первая пятилетка — это был, по сути, первый пятилетний план развития народного хозяйства СССР в истории страны с 1 октября 1928 г. по 30 сентября 1933 г. включительно. Первая из сталинских пятилеток индустриализации СССР.

14. «Сталинская конституция», бюрократический

централизм и «отмирание» народовластия.

В 1936 году была принята новая Конституция СССР, которая в народе получила название «сталинской конституции».

В статьях 4 и 5 новой Конституции было записано: «Экономическую основу СССР составляют социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, утвердившиеся в результате ликвидации капиталистической системы хозяйства, отмены частной собственности на орудия и средства производства и уничтожения эксплуатации человека человеком. Социалистическая собственность в СССР имеет либо форму государственной собственности (всенародное достояние), либо форму кооперативно-колхозной собственности (собственность отдельных колхозов, собственность кооперативных объединений)».

Таким образом, в 1936 году новая коммунистическая Публичная власть фактически прекратила действие Новой Экономической Политики и окончательно поставила на путь «отмирания» коммерческий сектор экономики, объявив коммерческую деятельность уголовно наказуемым деянием.

Все предприятия различных нормативно-правовых форм, работавшие в коммерческом секторе, стали упраздняться или реорганизовываться, а их рабочие и служащие увольнялись и разбредались по всей стране.

Одни нашли своё место в некоммерческих секторах экономики, а другие всё-таки продолжили свою коммерческую деятельность, но уже неофициально и незаконно, тем самым закладывая основы «теневой экономики» в СССР.

Так в стране стали зарождаться «спекулянты, фарцовщики и цеховики», т.е. люди, занимающиеся незаконной коммерческой деятельностью.

При этом надо заметить, что до самой смерти И. Сталина Публичная власть не особенно яростно боролась против «коммерсантов и коммерческих предприятий», давая возможность коммерческому сектору спокойно и эволюционно «отмирать».

После принятия «сталинской конституции» экономика СССР включала в себя три сектора:

1. Отмирающий сектор — коммерческий, незаконный, теневой.

2. Господствующий сектор — государственный.

3. Зарождающийся сектор — колхозно-кооперативный.

Название Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в новой Конституции также было преобразовано. Они стали называться «Советами депутатов трудящихся».

Публичная власть того времени состояла из трех элементов:

1. Советская власть, которая зарождалась как горизонтально-территориальная система органов местного самоуправления в колхозно-кооперативном секторе экономики.

2. Государственная власть, которая зарождалась как вертикально-отраслевая система органов управления предприятиями в государственном секторе экономики.

3. Партийная власть, которая фактически руководила и направляла все органы Публичной власти в сторону построения социализма и коммунизма.

При этом, надо заметить, что в сталинской Конституции о «руководящей и направляющей роли КПСС» не говорилось ни слова.

В основном законе СССР только вскользь упоминалось, что КПСС, выступает в роли представителя «руководящего ядра» во всех общественных и государственных организациях трудящихся.

При этом, надо заметить, что система государственной власти замыкалась на Совнарком, который был преобразован потом в Совет Министров СССР (1945 г.).

Система Советской власти раньше замыкалась на Высший Совет народного Хозяйства, но по новой Конституции стала замыкаться на Верховный Совет СССР, при котором был создан Президиум Верховного Совета. Почему?

Потому что большевики во главе со Сталиным не без помощи «борьбы с оппозиционерами и врагами народа» добились своего и упразднили в 1932 году ВСНХ. А после этого упразднили и совнархозы на местах по всей стране.

Поэтому до принятия «сталинской Конституции» первую скрипку в Публичной власти играл Совнарком. И только после 1936 года появился триумвират власти — Совет Министров, Президиум Верховного Совета и Политбюро ЦК КПСС.

Этот властный триумвират фактически подчинялся решениям партийных съездов, на которых определялась общая социально-экономическая политика СССР и очередной «пятилетний план» развития социализма в стране.

Естественно, что между съездами социально-экономический курс страны, жестко контролировался и корректировался решениями Политбюро ЦК КПСС.

Приход партийной власти в Публичную власть принес с собой, как положительные, так и отрицательные результаты.

Партийная власть сыграла позитивную роль в том, что заменила в государственных предприятиях «коммерческий хозрасчет» на «натуральный хозрасчет». В результате этого государственные предприятия из «унитарных» превращались в «социалистические, народные» предприятия. Они стали не «продавать», не «оказывать услуги», а «поставлять» свою продукцию друг другу и населению, удовлетворяя общественные и производственные потребности. Продукция государственных предприятий перестала быть «товаром для рынка». Предприятия перестали быть «продавцами и покупателями», превратившись в «поставщиков и заказчиков».

Таким образом, частнокапиталистические (рыночные) отношения в экономике страны стали «отмирать» вместе с частнохозяйственным капиталистическим укладом и коммерческим сектором.

Отрицательную роль партийная власть сыграла в том, что она под давлением государственной власти, которая объективно развивалась на принципах «бюрократического централизма», постепенно свой партийный «демократический централизм», как принцип управления, стала подменять государственным, бюрократическим централизмом. Общие собрания коммунистов превращались в формальные заседания, на которых, якобы, «избирались» руководители, которых фактически предлагали (назначали) «сверху».

Это сказалось и на органах Советской власти.

Общие собрания рабочих и служащих, а также советы трудовых коллективов на госпредприятиях перестали играть существенную роль, превратившись в формальные «бюрократические заседания».

Другими словами, «выборность должностных лиц» и «принципы представительной и прямой демократии» подменялись постепенно «назначением партийных и советских должностных лиц сверху» и «принципами партийного единоначалия».

И чем мощнее становился государственный сектор экономики, тем прочнее в Публичной власти укреплялись принципы «бюрократического централизма».

Чем прочнее становились принципы «бюрократического централизма», тем сильнее становилась государственная власть в СССР.

Чем сильнее становилась государственная власть в СССР, тем слабее становилась советская власть и слабела роль органов местного советского самоуправления в системе единой коммунистической Публичной власти.

Местное самоуправление в лице советской власти, вобравшее в себя все традиции общинного, городского и земского самоуправления, под давлением партийной и государственной власти уступало свои позиции и отходило на второй план.

Советы по «сталинской конституции» самостоятельно решали вопросы, как местного, так и государственного характера. Но «самостоятельность» этих решений имела чисто формальный характер. Все решения фактически принимались в органах партийной власти.

Демократический централизм, формально допускал автономию и самостоятельность органов местной советской власти. Но так как, горизонтально-территориальные органы власти были жестко встроены в вертикально-отраслевую систему партийной и государственной власти, то в действительности местные советы теряли свою самостоятельность и фактически выполняли решения не конференций (собрания делегатов) и не общих собраний, а исполнительных органов партийной и государственной власти.

Реально в стране господствовала партийная власть, которая вкупе с государственной властью препятствовала развитию, как коммерческого сектора экономики, так и колхозно-кооперативного, преобразуя колхозы в совхозы.

Господство партийной и государственной власти способствовало господству «бюрократов и чиновников всех уровней». Публичная власть постепенно превращалась в «административно-командную систему управления производством». И такая модель управления государственным сектором экономики объективно стала защищать не «интересы народа», а «интересы партийной, хозяйственной и военной бюрократии», которым выгодно было господство именно государственной (общей, социалистической) собственности на средства производства.

Почему выгодно?

Да, потому, что, «частной собственностью бюрократа является государство» (К. Маркс).

Таким образом, мы можем уверенно сказать, что государственный сектор экономики и главный его экономический уклад под названием «государственный капитализм», с 1936 года стал развиваться в СССР не при господстве советской власти, а при господстве государственной власти, т.е. при господстве различных форм советской бюрократии.

И коммунистическая Публичная власть, взявшая курс на построение социализма и коммунизма, постепенно превращалась в бюрократическую Публичную власть, защищающую курс на удержание социализма и на сдерживание новых производительных сил, которые направили бы страну на построение коммунизма. Потому что при переходе к коммунизму, как доказали классики марксизма-ленинизма, государственная (общая) собственность постепенно «отмирает», уступая господствующее место в экономике страны коллективной (общей долевой) собственности. Собственности «ассоциированных производителей» (К. Маркс).

В послевоенное время, в 50-х годах в СССР господства советов, господства советской власти в системе коммунистической Публичной власти уже не было.

Вот почему с 1917 года и вплоть до 1990 года в СССР не было принято никаких законов о местном самоуправлении, которое фактически могло бы развиваться в форме советской власти.

В эти годы государственные идеологи от партийной бюрократии подавляли даже идеи и всякие теоретические рассуждения о местном самоуправлении.

Можно с уверенностью сказать, что новая история развития российского законодательства о местном самоуправлении (читай: о народовластии) возобновилась лишь во времена Перестройки (1985 — 1993 гг.).

15. Перестройка, бюрократы-либералы и рыночный социализм.

Местное самоуправление в СССР в течение длительного периода (с 1917 по 1990 год) практически не получило закрепления в правовых актах.

В 1960-х годах во время «хрущевской оттепели» в партийных документах и научной литературе неожиданно заговорили о «местном самоуправлении», но ненадолго.

Интерес к идее местного самоуправления вернулся в 80-х годах прошлого столетия.

Это началось во времена В. Андропова, который решил навести в стране порядок. Тогда некоторые представители партийной бюрократии неожиданно стали требовать усиления ответственности местных органов власти за комплексное, сбалансированное экономическое и социальное развитие территорий.

В 1985 году советский народ в большинстве своем поддержал М. Горбачева, который, став Генсеком, вдруг объявил «гласность и перестройку в системе органов управления».

Народ поверил молодому партократу, потому что искренне понадеялся, что с помощью гласности будут уничтожены льготы и привилегии представителей партийной и государственной власти.

XXVII съезд КПСС (1986 год) окончательно возродил идею о местном самоуправлении и определил стратегию развития социалистического самоуправления народа.

На предприятиях государственного сектора экономики рабочим разрешалось создавать советы трудовых коллективов и избирать директоров предприятий. В связи с этим, думали советские люди, в Публичной власти господствующее место займет горизонтально-территориальная система советской власти, а не вертикально-отраслевая система партийной и государственной власти.

На первом этапе Перестройки объективно и целенаправленно законодательная работа пошла именно в эту сторону.

В июне 1987 года Верховный Совет СССР принял Закон «О государственном предприятии (объединении)».

В пункте 1 статьи 6 было четко записано: «Управление предприятием осуществляется на основе принципа демократического централизма, сочетания централизованного руководства и социалистического самоуправления трудового коллектива».

А пункт 5 этой же статьи гласил: «Основной формой осуществления полномочий трудового коллектива является общее собрание (конференция). Общее собрание (конференция) трудового коллектива избирает руководителя предприятия, совет трудового коллектива, заслушивает отчеты об их деятельности».

26 мая 1988 года был принят Закон «О кооперации в СССР», которым государственная бюрократическая власть наконец-то отдавала все сельхозпредприятия в руки сельских и поселковых советов, т.е. в подчинение органам местного самоуправления. В стране разрешалось создание коллективных хозяйств (колхозов, артелей, кооперативов и т.д.) на основе коллективной собственности.

Тут необходимо сделать одно уточнение.

По Конституции СССР (1977 года) в стране признавались две формы социалистической собственности: государственная (общенародная) собственность и колхозно-кооперативная собственность. Несмотря на это в стране полным ходом шло бюрократическое преобразование коллективных хозяйств (колхозов) в советские хозяйства (совхозы).

На каком основании?

На том, что некоторые представители партийной бюрократии в конце семидесятых годов прошлого столетия стали смотреть на коллективную собственность, как на буржуазную собственность.

Открываем, например, учебник «Политическая экономия» выпуска 1982 года.

На странице 72 черным по белому написано буквально следующее: «На стадии социализма общенародная собственность на средства производства выступает в форме государственной собственности… Передача общенародных средств производства в собственность отдельных коллективов предприятий означала бы превращение их в групповую собственность, что несовместимо с социализмом и представляет собой ликвидацию его экономических основ… Буржуазное государство представляет собой диктатуру буржуазии, его собственность есть лишь коллективная собственность класса капиталистов, форма капиталистической собственности».

Как видим, уже тогда либерально настроенные бюрократы, проповедующие идею «рыночного социализма» стали вдалбливать в головы советских людей мысль о том, что «коллективная собственность есть буржуазная собственность».

И вот законы «О государственном предприятии (объединении)» и «О кооперации в СССР» опровергали эту антимарксистскую чушь.

Была ли в этих законах разрешена «частнокапиталистическая собственность» и «частная предпринимательская (коммерческая) деятельность», порождавшая в любом обществе антигуманную эксплуатацию человека человеком?

Ответ однозначный: «Нет!».

Этими законами Публичная власть в СССР, в лице бюрократов-государственников возрождала «производственный принцип общинного и городского самоуправления», который, как известно, включает в себя: коллективную и кооперативную (общедолевую) собственность, гражданскую инициативу и свободное от государственной власти развитие хозяйственной деятельности граждан.

Но, освободив местное самоуправление этими законами от попечения со стороны органов государственной власти, Публичная власть не освободила народовластие от партийного давления.

Статья 6 Конституции СССР 1977 года уже гласила однозначно: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза».

Во время Перестройки, как известно, развернулась мощная борьба за отмену или изменение именно этой статьи Конституции.

Но в самом начале Перестройки споры велись совсем не об этом. Советская номенклатура и советский народ сначала спорили о «формах социализма».

Вопрос о формах социализма возник не на пустом месте. Его сначала поднял Ю. Андропов в своей знаменитой статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР».

Советские люди уже тогда почувствовали, что «ленинский социализм», который «построил Сталин по заветам Ленина», в общем-то, несколько отличается от «развитого социализма».

Эту догадку подтвердил и сам М. Горбачёв, который первым публично заявил с высокой трибуны о «ленинской модели социализма» и о «деформации ленинских идей». Однако, в чём суть проблемы никто толком сказать не мог, поэтому все советские люди обратили свой взор на представителей научной и творческой интеллигенции. И те не заставили себя долго ждать.

На страницах газет и журналов, на радио и телевидении, а потом и на съездах народных депутатов СССР началось общественное обсуждение на тему: «На какой стадии развития мы находимся и куда нам надо идти?».

Это обсуждение постепенно перешло в ожесточённый идеологический спор, который достиг своего накала к концу 80-х, когда чётко определились три группы демократов.

Одну группу организовали партийно-хозяйственные демократы во главе с М. Горбачёвым. В неё вошли такие демократы, как Н. Рыжков, А. Лукьянов, Р. Хасбулатов, Л. Абалкин и др. Точку зрения этих демократов на путь развития страны выразил сам М. Горбачёв на 19-й партконференции. Выступая на ней, он сказал:

«Да, мы отказываемся от всего того, что деформировало социализм в 30-е годы и что привело его к застою в 70-е годы. Но мы хотим такого социализма, который был бы очищен от наслоений и извращений прошлых периодов и вместе с тем наследует всё лучшее, что рождено творческой мыслью основоположников нашего учения, что воплощено в жизнь трудом и усилиями народа, что отражает его надежды и чаяния. Борьбу с бюрократизмом в общественной и политической жизни надо вести через неустанное углубление демократии, широкое развитие форм социалистического самоуправления, возвышения и укрепления власти советов».

Экономический путь развития наметил Л. Абалкин, возглавивший к тому времени Государственную комиссию по экономической реформе: «Путь в завтрашний день — это путь развития многообразных форм собственности, становление социалистического рынка, переход к региональному хозрасчёту». (Цит. по кн. «Прорыв в демократию» М.,1990, стр.252).

Одним словом, эти демократы-государственники пропагандировали поэтапное, без всякой «шоковой терапии», проведение реформ под руководством КПСС и с помощью обычных механизмов государственного аппарата. Этим путём, кстати, пошел Китай.

Вторую группу демократов-либералов образовали, так называемые, представители «рыночного социализма»: О. Лацис, Г. Лисичкин, Ю. Черниченко. Наряду с ними в эту группу вошли Г. Попов, П. Бунич, Ю. Афанасьев, Н. Шмелёв, А. Чубайс, Е. Гайдар, Г. Старовойтова и т. д.

Эти демократы, сгруппировавшись вокруг опального Б. Ельцина, требовали решительных, радикальных мер по переводу экономики с государственных рельс на «рельсы рынка». Демократы-радикалы не верили демократам-державникам, обвиняли их в консерватизме и считали только себя истинными демократами. Выступая на Съезде депутатов Г. Попов, например, говорил, что «многие проблемы народного хозяйства страны связаны с действующим ныне объективным механизмом, рассчитанным на то, чтобы тратить, а не создавать. Поэтому, пока будет существовать этот механизм и эта политическая надстройка, то от реформ толку не будет. Необходимо оставить в руках государства 50% собственности, а остальное передать кооперативам и в частные руки». (Там же, стр. 175).

Тут следует заметить, что, требуя рынка и частной собственности, демократы-радикалы помалкивали о капитализме. Они представляли всё дело так, будто пекутся о «социалистическом рынке» и мечтают возродить «социализм с человеческим лицом».

Вот что писал на страницах «Известий» журналист В. Выжутович, который стоял тогда на позициях демократов-радикалов. Писал перед началом работы второго Съезда депутатов России:

«Были попытки оказать влияние на ход предстоящего Съезда и с другой стороны. Скажем, с трибуны Пленума ЦК КПСС, состоявшегося на днях, раздавались голоса, настойчиво требовавшие „определиться“ наконец, решить, „куда же мы движемся“. А что, ещё не ясно? Да нет, давно поняли все — и эти ораторы, и многие из тех, кто с призывом хранить верность социалистическим идеалам выходит на областные, районные трибуны, выступает на митингах. Правда, неплохо бы уточнить, какие именно идеалы имеются в виду. „Развитого социализма“ с его пустыми прилавками, административным диктатом, преследованием инакомыслия? Или социализма подлинного, открывающего простор здоровой экономике, многообразию форм собственности, свободе слова, творческому развитию личности и общества? Это, в сущности, и есть главный вопрос дня: за какой мы социализм? Казалось бы, окончательно выясненный, он тем не менее раз за разом вновь обретает остроту и дискуссионность». («Прорыв в демократию», стр. 351).

Как видим, демократы-радикалы, оказывается, ратовали за подлинный социализм! И Б. Ельцин тоже говорил о социализме, но не о капитализме: «Да, мы гордимся социализмом, и гордимся тем, что сделано, но нельзя кичиться этим… Конечно, по-крупному, на социалистических принципах они (вопросы социальной справедливости — В.Ш.) у нас решены. Но остались некоторые вопросы, которые не решаются, вызывают возмущение людей. Моё мнение. Должно быть так: если чего-то не хватает у нас, в социалистическом обществе, то нехватку должен ощущать в равной степени каждый без исключения… В тезисах ЦК почти ничего нет о молодёжи. Не нам, а ей отводится главная роль по обновлению нашего социалистического общества. Надо смело приучать её руководить процессами на всех уровнях».

(Б. Ельцин. «Исповедь на заданную тему». М., 1990 г., стр. 99—100)

Отдельную группу демократов составляли наши пресловутые «диссиденты». Они сорганизовались в нашей стране вокруг А. Сахарова, а за рубежом — вокруг А. Солженицына. Это были стойкие защитники «цивилизованной культуры», т.е. апологеты буржуазной демократии и буржуазной кооперации. Они были принципиальными противниками Советской власти и большевиков, а потому не признавали никаких форм социализма. Эти, вкусив свободы торговли, знали, чего хотели. Однако, они тоже прямо и открыто не ратовали за капитализм. Они не обольщали советских людей «прелестями буржуазной жизни». Нет! Приняв участие во всесоюзном диспуте о путях развития страны, они устроили оголтелую кампанию против социализма и коммунизма вообще! Диссиденты, поддерживаемые западным капиталом, как застоявшиеся на скачках кони, устроили настоящее состязание. Они развернули такую антикоммунистическую, антиленинскую, антисталинскую пропаганду, что не только советские люди, но и зарубежные профессионалы-антисоветчики диву давались.

Выступая в средствах массовой информации, диссиденты доказывали «неразумному ребёнку», т.е. советскому народу, что в СССР за 72 года вообще ничего не строилось и не совершалось. Просто «богатая и купеческая Россия», обманутая большевиками, свернула со «столбовой дороги» цивилизованного пути развития, по которому пошли все ныне богатые страны и… угодила в тупик!

«Брежневский застой» — это естественный результат большевистской власти. Эту мысль конкретно выразил И. Клямкин в журнале «Новый мир» №11 за 1987 год. В своей статье он так и заявлял, мол, альтернатив тому, что произошло в России после 1917 года, не было. Дескать, ни одна из Улиц к Храму не вела. Следовательно, спорить о формах социализма — только зря тратить время. Одним словом, диссиденты настаивали на том, что социализм и коммунизм — это утопии.

Более того, они утверждали, что эту «сказку» специально придумали коммунисты и большевики, чтобы, захватив власть в России, ограбить её и сделать нищей. Этого, мол, они добивались и добились.

Особенно остро пошел спор за понимание термина «социализм с человеческим лицом» на I Съезде народных депутатов, который начал свою работу 25 мая 1989 года,

В острых прениях на съезде опять сформировалось два направления сторонников Перестройки:

— умеренное направление, во главе с М. Горбачевым, которое призывало вернуться к построению «ленинской модели социализма»;

— радикально-либеральное, в виде Межрегиональной депутатской группы (МДГ), членами которой являлись: Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, Виктор Пальм, Андрей Сахаров, Виктор Шендерович, Николай Сванидзе и, самоотверженно поддержавший их — бывший член Политбюро ЦК КПСС амбициозный Борис Ельцин.

Они под «социализмом с человеческим лицом» понимали «рыночный социализм».

Члены Межрегиональной группы возглавили бюрократов-либералов, которые открыто встали в оппозицию не только к государственной и политической власти, но потребовали полного уничтожения Советской системы управления.

Но неожиданно делегаты съезда дали отпор апологетам «рыночного социализма» и не дали им возможность принять провокационные решения.

После съезда в апреле 1990 года был принят закон СССР «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР».

С опубликованием этого закона в нашей стране началось практическое реформирование органов Советской власти и создание правовых основ для местного самоуправления.

Однако, либералы-бюрократы не оставили своей затеи «упразднить не только КПСС, но и Советскую власть». Рупором рыночного, антисоветского направления стали журнал «Огонек», газеты «Московские новости», «Московский комсомолец», «Аргументы и факты».

Вот со страниц этих СМИ и было вброшено в общественное сознание столько грязи, лжи и гнуси про Советскую власть, что нам, лево-патриотическим силам гражданского общества России, это до сих пор аукается.

Основной упор антисоветчики-ельцинисты делали на то, что, якобы социализм и коммунизм — это социальные утопии.

Советский народ был ошарашен! Но не дрогнул! Не засомневался в строительстве, как социализма, так и коммунизма. На Всесоюзном голосовании советский народ проголосовал за то, чтобы сохранить Союз Советских Социалистических Республик.

И тогда апологеты рыночной экономики решились на отчаянный шаг — заговор в Беловежской Пуще и расстрел Верховного Совета. В декабре 1993 года ельцинисты добились принятия новой Конституции Российской Федерации, в которую, наряду с ценностями социального государства, был забит весь пакет либеральных ценностей.

Одним из примечательных пунктом новой Конституцией стал пункт, который касался органов местного самоуправления.

Статья 12 новой Конституции РФ, которая, слава богу, до сих пор осталась неизменной: «В Российской Федерации признается и гарантируется местное самоуправление. Местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно. Органы Местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти».

С этого момента органы местного самоуправления (органы народной советской власти) были окончательно и бесповоротно выведены из-под опеки, как партийной, так и государственной власти.

В Конституции РФ на радость рыночникам появилась статья 13, в пунктах 1 и 2 которой написано:

1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.

2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

С 1993-го года по 1995 год юридическая основа местного самоуправления формировалась преимущественно на основании новой Конституции РФ и Указов Президента РФ.

Таким образом, в стране была упразднена коммунистическая Публичная власть и стала формироваться новая капиталистическая, либеральная Публичная власть, защищающая либеральные принципы рыночной экономики, среди которых был и принцип «разделения органов государственной власти и органов местного самоуправления».

И теперь мы имеем то, что имеем, а потому будем исходить из фактов реальной действительности.

16. Новая Конституция, формы собственности

и три сектора экономики.

С принятием новой Конституции РФ (1993 г.) в России начались Административные реформы.

В рамках «ельцинской административной реформы» был принят закон от 28 августа 1995 года №154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», в котором принципы местного (муниципального) самоуправления (МСУ) вновь получили юридическое выражение, и у активных граждан появилась возможность, более сознательно подходить к построению органов муниципальной (местной) власти на местах.

Однако, определение местного самоуправления в этом законе было дано с позиций метафизического способа мышления.

Любой метафизик, как писал Ф. Энгельс, «мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями». Речь метафизически мыслящего человека состоит из: «Да — да, нет — нет; что сверх того, то от лукавого».

Другими словами, метафизики мыслят дуально. Или — Или. Третьего не дано!

Ельцинисты были махровыми метафизиками.

Пункт 1 статьи 2 ФЗ-154 от 1995 года гласит: «Местное самоуправление в Российской Федерации — признаваемая и гарантируемая Российской Федерации самостоятельная и под свою ответственность деятельность населения по решению непосредственно или через органы местного самоуправления вопросов местного значения, исходя из интересов населения, его исторических и иных местных традиций».

Тут необходимо обратить внимание на два момента.

Во-первых, в этом определении не уточняется, что местное самоуправление (МСУ), согласно марксизму-ленинизму — это «форма народной власти».

Во-вторых, здесь говорится, что «деятельность по решению вопросов местного значения» может осуществляться населением непосредственно ИЛИ через органы Местного самоуправления.

Таким образом, вопрос поставлен метафизически ребром: население само решает вопросы местного значение или через органы Местной власти.

Или — так, или — эдак! Третьего не дано!

При такой метафизической постановке вопроса местные органы чаще всего предпочтение отдают второму варианту — «через органы местного самоуправления».

Таким образом, у органов местной власти всегда есть законное право отстранить местное население от решения вопросов местного значения.

Исходя из этого, многие марксисты уже тогда считали данный закон несовершенным.

Но, как говорится, «на безрыбье и рак — рыба!».

Как ни как, но в законодательной базе России появился закон об МСУ.

26 ноября 1996 года был принят закон №138-ФЗ «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» (редакция Федерального закона от 28 июня 1998 г. №85-ФЗ).

На основании этого закона практически во всех субъектах Федерации прошли выборы в городские и сельские Думы, которые заменили Советы.

Начиная с 1995 года, субъекты Российской Федерации приняли свои, региональные, законы о Местном самоуправлении, о Местном референдуме, о Выборах, которые в большей мере соответствовали Конституции Российской Федерации (1993 г.) и Федеральному закону «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (1995 г.).

Потом вступили в силу Федеральные законы от 25 сентября 1997 г. №126-ФЗ «О финансовых основах местного самоуправления в Российской Федерации» и от 8 января 1998 г. N 8-ФЗ «Об основах муниципальной службы в Российской Федерации» (редакция Федерального закона от 13 апреля 1999 г. №75-ФЗ)

11 апреля 1998 года наша страна ратифицировала Европейскую хартию о Местном самоуправлении.

15 октября 1999 г. Указом Президента Российской Федерации были утверждены «Основные положения государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации».

Для организации взаимодействия органов Местного самоуправления с органами Государственной власти были созданы Совет по местному самоуправлению в Российской Федерации, возглавляемый Президентом страны, и Совет руководителей органов местного самоуправления по проблемам социально-экономической реформы при Правительстве Российской Федерации (упразднен в 2004 году).

На смену периоду «шатаний и разброда», которые имели место после принятия новой Конституции РФ, приходит период принятия законов субъектов Российской Федерации, обеспечивающих определенную устойчивость института Местного самоуправления, вселяющих уверенность в его развитии.

Стала проясняться и социально-экономическая ситуация в стране.

С принятием новой Конституции РФ в экономике России уже окончательно закрепились три основные формы собственности на средства производства: частная (коммерческая), государственная (общая) и муниципальная (общедолевая и совместная).

Впоследствии в Гражданском кодексе РФ было дано разъяснение общей совместной собственности и общей долевой собственности.

Пункт 2 статьи 244 ГК РФ гласит: «Имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность).

Другими словами общая муниципальная собственность имеет две формы:

— общая долевая собственность, когда из общей собственности можно легитимно выделить долю, не изменяя назначения объекта общей собственности. Например, при приватизации земельного участка из общей муниципальной собственности или приватизации отдельной квартиры в муниципальном доме.

— общая совместная собственность, когда объект общей собственности не может быть разделен без изменения его назначения (неделимое имущество) либо не подлежит разделу в силу того или иного закона. Например, городские парки и площади муниципалитета находятся в общей совместной собственности жителей и того или иного органа муниципального образования.

Общедолевая и общесовместная собственность может возникнуть у жителей и без участия органа МСУ. Например, когда в многоквартирном доме (МКД) создается Товарищество Собственников Жилья (ТСЖ).

Пункт 1, статьи 36 Жилищного кодекса РФ гласит: «Собственникам помещения в МКД принадлежит на праве общей долевой собственности общее имущество в многоквартирном доме».

При этом подпункты 1) и 2), пункта 4, статьи 37 уточняет: «Собственник помещения в МКД не вправе:

1) осуществлять выдел в натуре своей доли в праве общей собственности на общее имущество в МКД;

2) отчуждать свою долю в праве общей собственности на общее имущество в МКД, а также совершать иные действия, влекущие за собой передачу этой доли отдельно от права собственности на указанное помещение».

Этой статьей ЖК РФ делает общее домовое имущество неделимым, а потому превращает общую собственность в общесовместную.

В связи с наличием трех форм собственности (частной, государственной и муниципальной) в стране стали формироваться три сектора экономики:

1. Коммерческий сектор на основе частнокапиталистической (долевой) собственности на средства производства.

2. Государственный сектор на основе государственной (общей) собственности на средства производства.

3. Муниципальный сектор на основе муниципальной (совместной и общедолевой) собственности на средства производства.

Каждый сектор экономики объективно стал формировать свою систему органов управления секторальными производительными силами.

Взаимодействие трех секторальных систем управления стало, в свою очередь, формировать новую Публичную власть, которую мы вправе назвать «либеральной Публичной властью».

И тут надо заметить, что новая, либеральная Публичная власть формировалась либеральной номенклатурой во главе с президентом Б. Ельциным с подсказки «американских советников». И это уже сегодня не является для многих секретом.

Захватив руководящие посты в высших эшелонах власти, бюрократы-либералы не собирались «решать государственные вопросы».

Какой должна быть система Публичной власти? Какие элементы в ней должны быть? В каком направлении должна Публичная власть развивать тот или иной сектор экономики?

Все эти вопросы для бюрократов-либералов, разорвавших не только свои паспорта и партбилеты, но и историческую связь со своей Родиной, звучали риторически. Не о том они думали! Они, как шакалы, растаскивали по кусочкам раненую страну под названием СССР.

Не задавались этими вопросами и представители «советской номенклатуры» — бюрократы-государственники. Конечно, они возмущались, когда видели, как на их глазах дербанили государственную собственность, но ничего сделать не могли. Потому что не знали точных ответов на возникающие в их головах вопросы.

А не знали потому, что они вдруг начисто «забыли» свое учение, которое ещё вчера для них было «верным и всесильным!».

Уже для многих не секрет, что партийные бюрократы-государственники в 1996 году даже испугались взять власть в свои руки, хотя такая возможность в результате президентских выборов им предоставила сама судьба.

Одним словом, в период с 1993-й по 1998-й год ни либеральная, ни социалистическая номенклатура точно не знали, что творится в стране, а потому и не могли ясно выразить, в каком направлении развивается российская экономика и куда она, в конечном счете, идет. Поэтому этот период в России стали называть «лихие девяностые», но можно было его смело назвать — «смутным временем».

Как некогда князья России, понадеявшись на ордынского Хана, перестали думать о государственном устройстве собственной страны, точно также бюрократы-либералы, понадеявшись на американских советников, перестали думать о том, какая Публичная власть должна быть в стране и куда она должна повести Россию.

Дефолт, случившийся в 1998 году, стал шоком, как для либеральной номенклатуры, так и для тех россиян, которые кинулись их рьяно поддерживать.

17. Дефолт, бюрократы-государственники и

новая вертикаль власти.

Рыночная экономика и идея о рыночном социализме, о которой столько было разговоров и мечтаний среди отечественных антисоветчиков, наконец-то стали внедряться в России реально и практически после 1993 года, на радость бюрократам-либералам и их сторонникам — диссидентам всех цветов и мастей.

Но неожиданно, эти идеи не оправдали надежд, возложенных на них противниками социализма.

«Демократия по-американски» оказалась элементарным развитием тех же стадий капитализма, которые пережили в XIX и XX веке страны Европы и сама России с 1921-го по 1936-й год.

С разрешением частнокапиталистической формы собственности в стране начался разгул частнособственнических инстинктов и, как следствие — хаос, анархия, бандитизм и неустойчивость различных форм государственной власти, которая на этой стадии напрочь отрицается «буржуазной демократией».

Российская мелкая буржуазия в лице спекулянтов, фарцовщиков, челноков и кооператоров, объединенные единым словосочетанием «новые русские», пустились во все тяжкие.

И не было уже на тот момент в России «большевистской коммунистической партии», «усатого и строго вождя» и «всесильного НКВД», которые бы смогли эту разнузданную стихию человеческих пороков, получивших полную свободу при разрешении частнокапиталистической собственности и диктующих им стремление к наживе и вседозволенности, обуздать и остановить.

Не было ни «Морального кодекса строителя коммунизма!» с его коммунистическими ценностями, ни «Библии» с её православными десятью заповедями.

Была только частнокапиталистическая собственность, которая стала неуклонно развиваться в акционерную собственность, а затем и в государственно-монополистическую.

В 1995 году вышел закон об «Акционерных обществах», который ознаменовал собой переход частнохозяйственного капитализма в России в акционерно-монополистический капитализм.

В 1998 году наступил дефолт, который реально показал, что наступил крах частнокапиталистической и акционерной собственности, и она стоит на этапе превращения в государственно-монополистическую.

И вот тут-то Россия, как вкопанная, встала вдруг на пороге «государственного капитализма», который, согласно марксизму-ленинизму, является «преддверием социализма».

С этого момента эйфория, которая владела политическим сознанием Либеральной номенклатуры во время Перестройки, исчезла, как по мановению волшебной палочки.

«Лихие девяностые» закончились!

Страну надо было вытаскивать из дефолта. А для этого нужна была, как ни крути, но сильная государственная власть.

А как раз её-то на тот момент либералы и демократы, под шумные призывы о «невмешательстве государства в экономику», разрушили основательно.

Я помню те годы, когда бюрократы-либералы с умным видом размышляли о «развитии свободной конкуренции», о «рыночном механизме», который вот-вот (дайте время!) станет «невидимым, но надежным» регулятором социально-экономических процессов.

Время пришло! И наступила стадия шока, а потом отрезвления и осознания того, что без крепкой государственной властной вертикали российская экономика эффективно развиваться дальше не может.

Всё течет, всё изменяется в собственную противоположность!

Надо было срочно включать механизмы «государственного капитализма» и вытаскивать страну из дефолта. Однако, в эшелонах власти уже не было специалистов по «государственным механизмам урегулирования экономики» и не было Госплана СССР. И волей неволей пришлось ельцинистам-капиталистам приглашать во власть бюрократов-государственников.

23 августа 1998 года либеральное Правительство С. Кириенко было отправлено в отставку, а 11 сентября 1998 года важнейшие посты в Правительстве заняли представители социалистической номенклатуры, среди которых были такие тяжеловесы-государственники, как Е. Примаков, Ю. Маслюков и В. Геращенко.

Они буквально за восемь месяцев укрепили государственный, социалистический сектор экономики, задействовав основные рычаги и механизмы «государственного капитализма».

И сделали это быстро и эффективно потому, что в своей деятельности опирались не на «подсказки Вашингтонского обкома», а на «Капитал» К. Маркса.

Через восемь месяцев бюрократы-государственники добились таких успехов, что в воздухе запахло «социалистическими отношениями».

И Б. Ельцину (под давлением друзей-либералов) пришлось жестко остановить это «скатывание страны к социализму», отправив Правительство Е. Примакова в отставку.

Августовский дефолт 1998 года отрезвляюще подействовал и на некоторых россиян, заставив их призадуматься.

В российском общественном мнении, как это водится, сразу же возникли сакраментальные русские вопросы: «Что произошло?», «Кто виноват?» и «Что делать?».

Где наша Родина — СССР? Где наша Советская власть, за которую с 1905 года нашими отцами и дедами было пролито немало пота и крови?

Кстати, о Советской власти.

Если мы сегодня вместо Советской власти имеем Местное самоуправление, то оно должно заменить нам «советскую власть», которая, как писал В. Ленин, должна действовать не только «в интересах народа», но и «посредством самого народа»!

В 2000-ом году Россию, как известно, возглавил новый президент В. Путин, которому поневоле пришлось продолжить вслед за Е. Примаковым «скрытую национализацию».

Решительного вмешательства государственной власти в экономику потребовало объективное преобразование самой частнокапиталистической собственности в государственно-монополистическую и тот курс, который уже обозначили бюрократы-государственники.

С приходом нового президента в стране началась подготовка к новой административной реформе, которая должна была взять курс на построение и укрепление жесткой вертикали власти.

В июле 2003 года вышел Указ Президента №824 «О мерах по проведению административной реформы в 2003 — 2004 годах».

В связи с этим, был принят новый Федеральный закон от 6 октября 2003 года №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации».

И с первых же статей этого закона стало ясно, что к нему приложили руки и представители социалистической номенклатуры, не забывшие основ марксизма-ленинизма.

В новом законе были устранены недостатки прежнего закона.

В пункте 2 статьи 1 ФЗ-131 теперь было дано такое определение МСУ:

«Местное самоуправление в Российской Федерации — форма осуществления народом своей власти, обеспечивающая самостоятельное и под свою ответственность решение населением непосредственно и (или) через органы местного самоуправления вопросов местного значения исходя из интересов населения с учетом исторических и иных местных традиций».

Как видим, данное определение возвратило местному самоуправлению его истинное название — народовластие!

К тому же оно дало полное право населению непосредственно самому осуществлять свою «народную власть», обеспечивая самостоятельное и под свою ответственность решение вопросов местного значения.

В главе 5 закона об МСУ перечислены не только формы непосредственного осуществления населением местного самоуправления, но и даны формы участия населения в осуществлении МСУ. Среди этих форм особое внимание необходимо уделить такой форме самоорганизации граждан, как территориальное общественное самоуправление (ТОС).

Под территориальным общественным самоуправлением понимается самоорганизация граждан по месту их жительства на части территории поселения, внутригородской территории города федерального значения, муниципального округа, городского округа, внутригородского района, а также в расположенных на межселенной территории населенных пунктах (либо на части их территории) для самостоятельного и под свою ответственность осуществления собственных инициатив по вопросам местного значения.

Территориальное общественное самоуправление осуществляется непосредственно населением посредством проведения собраний и конференций граждан, а также посредством создания органов территориального общественного самоуправления.

ТОСы могут осуществлять хозяйственную деятельность по благоустройству территории, иную хозяйственную деятельность, направленную на удовлетворение социально-бытовых потребностей граждан, проживающих на соответствующей территории, как за счет средств указанных граждан, так и на основании договора между органами территориального общественного самоуправления и органами местного самоуправления с использованием средств местного бюджета

Таким образом, ТОС становится территориальной производственно-хозяйственной единицей, образуя экономический фундамент прямой демократии в системе МСУ, направленной на решение вопросов местного значения непосредственно самим населением.

При этом закон об МСУ определил каждому муниципальному образованию, присущие только ему вопросы местного значения, которые должны быть в обязательном порядке отражены в Уставе муниципального образования.

А в статье 83 было записано, что настоящий закон об МСУ вступает в силу с 1 января 2006 года. Таким образом, законодатели давали, с одной стороны, представителям всех уровней власти три года на то, чтобы разграничить территории муниципальных образований и внести в свои Уставы перечень вопросов местного значения. С другой стороны они давали возможность лидерам политических и общественных организаций, а также лидерам общественного мнения (ЛОМам) ознакомить население страны с основными теоретическими положениями данного закона.

Тут надо заметить, что ещё в 1995-ом году был принят Федеральный закон №82 «Об общественных объединениях». Статья 12 этого закона уже давала возможность гражданам создавать Органы Общественной Самодеятельности (ООС) для решения различных социальных проблем, возникающих у людей по месту жительства, работы или учебы.

Однако, российские законодатели решили, что опытом общественного самоуправления россияне могут овладеть и в рамках жилищной реформы.

В 2004 году был принят закон новый «Жилищный кодекс РФ» (№188-ФЗ).

Если ФЗ-82 позволял гражданам создавать ООС по месту жительства, учебы и работы, а ФЗ-131 разрешал жителям создавать Территориальное Общественное Самоуправление (ТОСы) на городских территориях, то Жилищным кодексом законодатели давали право гражданам России создавать товарищества собственников жилья (ТСЖ) непосредственно в своих многоквартирных домах (МКД).

Статья 36 ФЗ-188 устанавливала перечень общего имущества в многоквартирном доме, которое принадлежит собственникам помещений «на праве общей долевой собственности». В этот перечень была включена и придомовая территория.

Таким образом, с принятием нового Жилищного кодекса, в законодательной базе России, наряду с предпринимателями (акционерами) и государством, появился новый субъект собственности и новый работодатель — общее собрание собственников помещений.

Фактически наши законодатели предлагали населению с помощью Жилищного кодекса РФ превратить наши многоквартирные дома в коллективное хозяйство.

ТОСы и ТСЖ — это не только территориальные, но и хозяйственные (производственные) единицы. Это новые производительные силы третьего (гражданского) сектора в экономике современной России.

ТОСы и ТСЖ — это, по сути, коллективные хозяйства, т.е. современные колхозы, которые, неустанно развиваясь, будут формировать современную советскую власть, а вместе с ней и «новый социализм».

Создание ТОС и ТСЖ в больших и малых городах России способствует возрождению той самой сущности, которая является главным условием становления и развития народовластия (читай: советской власти) в стране. Речь идет о гражданской инициативе и о свободном развитии хозяйственной деятельности горожан, не на общей (государственной) и не на долевой (акционерной) коммерческой собственности на средства производства, а на общей долевой собственности, которая раньше в СССР при советской власти называлась «колхозно-кооперативной».

Создавая в пределах многоквартирного дома или в пределах городской территории первичные органы народовластия (ТОСы и ТСЖ), жители будут не только преодолевать в себе иждивенчество и безынициативность, но и получать помощь по ликбезу, т.е. по ликвидации собственной правовой безграмотности. Приобретут навыки ведения коллективного хозяйства.

Однако, увы! Законодатели ошиблись в сроках.

До 2006 года эти законы не оправдали надежд, возложенных на них представителями социалистической номенклатуры, бюрократами-государственниками и советскими марксистами.

18. Новая административная реформа, парламентаризм

и правовое невежество.

С приходом во власть В. Путина и Правительства М. Касьянова (М. Фрадкова, В. Зубкова) в России опять стало возрождаться господство Либеральной номенклатуры.

Бюрократы-либералы нещадно очищали кабинеты от «социалистической заразы» на всех уровнях государственной власти, выпихивая оттуда представителей социалистической номенклатуры и бюрократов-государственников. Дескать, вытащили страну из дефолта и… До свидания! Больше в ваших услугах не нуждаемся!

В коридорах власти вновь появились «американские советники», которые подсказали легкий выход из «системы государственного капитализма» в сторону «олигархического, транснационального капитализма».

Господство государственно-монополистической собственности (читай: государственного капитализма, а затем и социализма) можно, оказывается, избежать, взяв курс на поддержку надгосударственной, наднациональной (транснациональной) собственности, превращая национальные государственные корпорации в транснациональные.

Таким образом, в России началась политическая борьба между «бюрократами-либералами», защищающими интересы транснациональных корпораций и «бюрократами-государственниками», защищающими национальные интересы «государственного капитализма».

И эта политическая схватка глобалистов с антиглобалистами, либералов-космополитов с государственниками-патриотами свела фактически на нет усилия законодателей, стоящих на позиции марксизма, которые представили россиянам законы, направленные на построение «сверху» и «снизу» новой системы местного самоуправления в форме народовластия, т.е. «нового социализма».

Однако, российским политикам и российскому народу в то время было не до социализма!

Политическая драка между представителями либеральной и социалистической номенклатуры зачастую сводилась не к разъяснению форм и принципов самоуправления, а к выяснению пределов «вмешательства» и «невмешательства» государственной власти в экономику страны и в работу органов местной власти.

То есть фактически «борьба за власть» велась в среде самой бюрократии между «бюрократами-либералами» и «бюрократами-государственниками».

При этом одни и другие использовали народ (население, электорат), каждый в своих целях.

Объективно получается, что бюрократам-государственникам необходимо восстановить в стране господство национальной государственной (общей) собственности, потому что она является, по сути, их «частной собственностью».

А бюрократам-либералам нужно было утвердить наднациональную, глобалистскую собственность, потому что вся их «частная и личная собственность» находилась за рубежом!

В работах Маркса и Энгельса научно доказано, что капиталистические отношения — это узаконенное, легальное воровство. И роль государственной власти при капитализме, хотят того или не хотят бюрократы разных уровней и мастей, но сводится только к одному: следить, чтобы размеры этого воровства не превышали допустимых размеров.

Поэтому либеральной и советской номенклатуре, было глубоко плевать на местное самоуправление, на власть народа и на народовластие.

Они были озабочены лишь тем, чтобы захватить руководящие кресла в кабинетах государственной власти, чтобы направить экономику России в русло глобализма или в русло государственного капитализма.

А для этого им важно и нужно было привлечь на свою сторону народ.

Им надо было, чтобы люди думали не о самоуправлении и о народовластии, а об укреплении «российского буржуазного парламентаризма». Чтобы электорат массово и добросовестно ходил на «честные выборы», избирая в законодательные органы государственной и местной власти членов различных партий.

Парламентаризм — система государственной власти, при которой законодательная власть (государственная дума) четко отделена от исполнительной власти (правительства). Правительство при этом утверждается парламентариями из числа членов тех партий, которые получили большинство на выборах.

И тут поневоле вспоминаются замечательные слова В. Ленина, который в работе «Государство и революция» писал:

«Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, раздавливать народ в парламенте, — вот в чем настоящая суть буржуазного парламентаризма, не только в парламентарно-конституционных монархиях, но и в самых демократических республиках. А в это время настоящую «государственную» работу делают за кулисами и выполняют департаменты, канцелярии, штабы. В парламентах только болтают со специальной целью надуть «простонародье» (т.33, с.46).

И далее В. Ленин приводил слова К. Маркса, который писал:

«Коммуна должна была быть не парламентским учреждением, а работающим, в одно и то же время законодательствующим и исполняющим законы».

Как видим, при «буржуазной демократии» осуществляется разъединение законодательной и исполнительной власти, а при «советской демократии», законодательная и исполнительная власть соединены «в коммунах и советах».

В этом и заключается главное отличие государственной власти, как «аппарата насилия», от советской власти, как «аппарата народовластия».

Есть ещё один момент, который отличает «буржуазную демократию» от «социалистической (советской) демократии» и о котором у нас в стране мало, кто говорит.

При «парламентаризме» население избирает депутатов, которые, якобы, выражают интересы народа, а при «советской демократии» население избирает делегатов, которые обязаны выражать интересы большинства.

Собрания, советы и комитеты, как органы Советской власти являются одновременно и «законодательными и исполнительными органами власти».

На этих собраниях и заседаниях решения принимаются на основе принципов прямой демократии:

1) голосование не тайное, а открытое;

2) меньшинство подчиняется большинству.

Эти решения затем «делегируются» избранному и утвержденному «делегату».

Съезды и Конференции — это «собрания делегатов», на которых делегаты доносят до присутствующих не свои мнения и суждения, а те решения, которые приняты были большинством голосов на собраниях и заседаниях.

При «буржуазной демократии» народные избранники называются «депутатами» и избираются на определенный срок, в течении которого они обязаны принимать решения (законы), якобы, в «интересах народа». Но это только одна кажимость и видимость. А на самом деле депутаты в Парламентах мира голосуют в интересах тех, кто больше им заплатит. И это называется в парламентаризме «лоббированием».

Таким образом, лоббирование есть не что иное, как узаконенная взятка депутатам всех уровней и мастей. А по-русски — коррупция и воровство! Преступление!

При «советской демократии» народные избранники называются «делегатами» и избираются не на срок, а на определенное мероприятие, на котором они обязаны только озвучить то решение, которое принято «большинством голосов», на том или ином собрании или заседании.

Здесь уместно привести пример из истории деятельности Центрального Комитета (ЦК) партии при заключении пресловутого Брестского мира.

Как мы помним, на заседании ЦК В. Ленину удалось убедить своих соратников продолжить переговоры с кайзером Вильгельмом, затягивая их вплоть до неизбежного ультиматума, который поставят пунктуальные немцы. После это можно и нужно было «заключать с кайзером мир».

В решении так и было записано: «Держимся до немецкого ультиматума, потом переговоры сдаем». То есть, соглашаемся на заключение мира.

Но Л. Троцкий, посланный во главе советской делегации, после ультиматума немцев выразил не «решение большинства», а свое личное мнение (суждение): «Ни мира, ни войны! Мир не подписываем, войну прекращаем!». За это, как известно, Л. Троцкий был тут же разжалован и потерял статус делегата. На следующем заседании ЦК избрали другого делегата.

Вот яркий пример, как может и должна действовать «советская демократия».

Отзыв избранного делегата в любое время дня и ночи!

Сегодня законодатели-марксисты пытаются преобразовать «функцию депутата» в «функцию делегата» с помощью «наказов избирателей своему депутату». В этом есть своя логика. Но этот механизм пока действует слабо. Его надо бы развить до совершенства и посмотреть, какой результат он даст на практике.

На современном этапе развития советская власть, как форма народной власти в России, представлена именно системой местного самоуправления.

Но, ни бюрократы всех уровней и мастей, ни муниципальные служащие в больших и малых городах России не спешат объяснять населению различие между «буржуазной демократией» и «советской демократией». Различие между деятельностью Парламента и Верховного Совета.

Не лучшим образом ведут себя и некоторые Лидеры общественного мнения (ЛОМы), которые представляют различные политические партии. Они, будто нарочно, не хотят признавать тот юридический факт, что «органы местной власти не входят в структуру государственной власти». Многие из них упрямо продолжают называть глав муниципальных образований и глав администраций «мэрами», как это принято в системе «буржуазной демократии», а сами органы местной власти считают «низшим звеном (уровнем) государственной власти», как это было в СССР. Поэтому они муниципальных служащих — должностных лиц МСУ — до сих пор упорно называют «муниципальными чиновниками», что в корне неверно.

Особо отчаянные ЛОМы даже пытаются дискредитировать новые законы. Некоторые из них, например, открыто заявляют, что Жилищный кодекс РФ и Закон об МСУ являются «антинародными законами», т.к. «сваливают» решение всех жилищных и социальных проблем на плечи народа. Хочется задать вопрос таким отчаянным говорунам: «А разве «сваливание» решений всех жилищных и социальных проблем на плечи народа — это не есть ли «передача власти народу»?

Но об этом наши словоохотливые говоруны даже не задумываются.

При этом они не забывают красиво вещать о «народовластии и самоуправлении», и при каждом удобном случае требовать от президента вернуть стране «власть народа»!

Обидно не то, что они своими речами дискредитируют «власть народа», по-настоящему обидно, что они в своих речах не видят противоречия!!!

Вот уж поистине, нас погубит не «пресловутая Америка», а наше собственное правовое невежество и незнание основ марксизма-ленинизма, которые формируют наше мировоззрение.

19. Теория, практика и идеальный образ Будущего.

В результате юридической некомпетентности, политического невежества и правовой безграмотности некоторых политиков и «народных ЛОМов» развитие новой административной реформы практически захлебнулось.

К 2006-му году стало понятно, что принципы организации местного самоуправления не завладели умами большинства политиков, лидеров общественных мнений и общественных активистов.

Наоборот, все разговоры о новой административной реформе в политических и экономических дебатах и дискуссиях были задвинуты на самый задний план.

На первый план выдвигались вопросы и проблемы, которые не сближали муниципальную и государственную власть в рамках единой Публичной власти, не улучшали их взаимодействие и взаимосвязь, а, наоборот, сеяли раздор между ними, и формировали в сознании людей недоверие, как к органам государственной власти, так и к органам местного самоуправления.

Конец ознакомительного фрагмента.