Новороссия не сдается. Посвящается героям Новороссии, павшим и живым

Владимир Чеботаев

Американцы на Украине приводят к власти националистов. США и НАТО нужна Украина и особенно Крым. Здесь они собираются построить свою военную базу. Ради этих целей американцы вооружают армию украинских националистов и начинают войну против жителей Полуострова и Юго-Востока. Но русский дух не сдается, жители юго-восточных регионов и Полуострова, берутся за оружие, чтобы как и их деды семьдесят лет назад, защитить свою землю.

ГЛАВА I

ПОЛУОСТРОВ

Большой круизный лайнер, вышедший из Новороссийска, был заполнен пассажирами почти полностью, но тех, кто плыл на корабле, трудно было назвать обычными туристами. Почти все плывущие на Полуостров были крепкими мужчинами от двадцати до сорока лет.«Добровольцы», — понял Дроздов еще на пристани. Судя по внешности и разговорам, среди добровольцевбыли казахи, белорусы, жители Приднестровья, абхазы, чеченцы, несколько арабов, китайцы, даже небольшая группа из ЛатинскойАмерики. Все они стояли группамии оживленно обсуждали последние сводки с Полуострова.

Дроздов прошел по палубе, неожиданно услышал сербскую речь, остановился, прислушался. Сербы вспоминали недавнюю войну за освобождение Косово от албанцев.

Он посмотрел на море — в воздухе пахло войной. Он хорошо знал этот тошнотный запах, состоящий из флюидов ненависти и страха, бьющей из ран фонтанов крови, стонов раненых, последних вздохов умирающих, запаха сгоревших трупов…

Сербы продолжали говорить о войне в Косово. Дроздов неожиданно вспомнил плен…

…албанцы держали его и сербов в ямах для мусора. Удушливый запах вызывал приступы рвоты, но рвать ему было нечем, потому что их почти не кормили.

Сверху ямы были закрыты деревянными решетками. Албанцы подводили к яме своих детей и заставляли их писать на головы пленных. Дети с удовольствием мочились на головы «плохих сербов».

Ямы были вырыты во дворе небольшой, сожженной албанцами православной церкви, в селе на границе Косово и Албании. В подвале церкви находилась секретная тюрьма цру.

Охранниками в тюрьме служили албанские боевики и несколько американцев, которых добровольцы из России называли пиндосами.

Косовары из Армии освобождения Косова были страшно злы на сербов за поражение в войне — сербской армии и добровольцам из разных стран, в основном из России, удалось полностью освободить Косово от всех албанцев.

Боевики регулярно зверски избивали пленных. Пиндосы охранники устроили из этого развлечение — делали ставки на тех сербов, кто дольше продержится.

Дроздов терпел и ждал когда за ним придет помощь…

Ночью становилось холодно, уже через пару часов, тело полностью окочевало, превращаясь в деревянный чурбан.

Через пару таких ночей, он понял, что может замерзнуть, вспомнил советы Старика, начал согреваться, погружаясь в транс. Это его и спасло.

Сербы в соседней яме замерзли.

Ночью запах зловоний был не так удушлив. Он приближал лицо к самой решетке и жадно вдыхал свежий воздух. На небе ярко светили звезды, напоминая ему о какой-то далекой, неземной жизни.

Постепенно он привык к холоду, перестал замечать отвратительный запах.

Человек ко всему привыкает, даже к очень плохому.

Иногда его тело охватывали судороги, он вспоминал войну: яростные атаки сербов и российских добровольцев под свинцовым дождем американских вертолетов… взрывы ракет… вой самолетов… куски человеческих тел, разорванных снарядами, вопли раненых, кровь убитых друзей…

Потом все стихало и он снова видел звездное небо. В эти минуты он сожалел, что выбрал Путь воина, но изменить ничего уже было нельзя…

Он мог выполнить приказ из Москвы и не ходить с Сашкой Кургановым на американскую базу, сидел бы сейчас в своей части в тепле, но тогда по ночам он просыпался бы с болью в груди от чувства невыполненного долга…

Он терпел и ждал…никто не пришел ему на помощь…

Дроздов понял, что может рассчитывать только на себя, и тогда он дал себе слово — выжить, чтобы посмотреть в глаза тем, кто его предал…

Через месяц его перевели в подвал церкви. Здесь сидели пленные сербы.

Пиндосы считали его сербом. За время войны он успел выучить сербский язык, но говорил с легким акцентом, поэтому решил молчать, чтобы не выдать себя.

Его вызвали на очередной допрос. Жирный цэрэушный ублюдок по имени Патрик жевал гамбургеры, пил диетическую колу и смотрел по телевизору американский футбол.

…албанец с гнилыми зубами сделал множество мелких надрезов на его теле, посыпал их солью…

…тело горело огнем…он катался по полу и истошно ругался по-сербски матом…

Патрик был недоволен, его любимая команда проигрывала. Цэрэушник равнодушно смотрел, как пленный катается по полу, показал албанцу жестами, чтобы тот продолжал, и принялся спокойно жрать пиццу…

Он чувствовал — это еще чистилище. Если бы пиндосы и албанцы узнали, что он русский диверсант, вот тогда бы для него действительно начался ад…

…Раны от порезов и соли загноились. Он понял — живыми отсюда они не выйдут. Как-то вечером случайно он подслушал разговор пиндосов и узнал, что все они уедут на два дня, кроме Патрика.

Он разработал план побега, рассказал о нем Драговану, майору сербской армии, сидевшему с ним в подвале.

Вечером, когда охранники уехали, а боевики собрались на вечернюю молитву, он открыл дверь, задушил руками часового, забрал автомат и нож. Затем ножом убил второго часового.

Сербы согнали боевиков во двор. Драгован пинками пригнал упирающегося Патрика. Тот был испуган, говорил, что они не имеют права его убивать, грозил, что америка за него отомстит.

Сербы поставили албанцев и Патрика у стены. Цэрэушник продолжал скулить.

Драгован построил сербов, зачитал приговор: «Именем сербского народа…»

Сербы подняли автоматы…

Он понял, сейчас его вырвет от вида крови, отошел в сторону, подошел к остаткам костра в углу двора и вздрогнул.

На вертеле над костром висело тело сильно обгоревшего человека. Судя по остаткам одежды, это был сербский священник, которого сожгли албанцы.

Дроздов позвал Драгована и сербов. Потрясенные, они стояли перед вертелом…

Тогда он понял — это был настоящий ад…

Сербы кинулись к пленным албанцам, начали их избивать, затем столкнули в выгребную яму.

Последним, с истошным криком, в яму полетел Патрик. Сербы стали вокруг ямы и, матерясь по-русски, открыли яростный огонь из автоматов.

Дроздов стрелял вместе со всеми, его удивило, что он не чувствовал ненависти к копошащимся в дерьме людям.

Он понял одно… внутри него что-то умерло навсегда…

Последнее что он запомнил — полные ужаса глаза Патрика и пуля из «калаша», разбивающая его череп…

— Сала укроине, — раздался голос на палубе позади него. Дроздов обернулся, перед ним стоял парень среднего роста, с волевым взглядом и перебинтованной рукой.

— Хероям сала, — усмехнувшись, ответил Дроздов.

— Николай, — парень протянул руку.

— Артем, — Дроздов пожал руку.

— Каким ветром занесло в наши края?

— Я энтомолог, еду на Полуостров ловить бабочек.

Николай внимательно окинул взглядом Артема:

— Бабочек, значит, ловить, это хорошо, а меня возьмешь?

— Я бы взял, да у тебя сачка нет.

— Ничего я их так… без сачка, руками…

Низко в небе с ревом пролетели два «МИГа» и улетели в сторону Полуострова. Дроздов и Николай проводили их взглядом.

— Наши… полетели долбить бандерлогов. — Николай посмотрел на Артема. — Ты не очень похож на энтомолога.

— А как они, по-твоему, должны выглядеть?

— Ну как… маленькиетакие, щуплые, в очках.

— Сдаюсь, — усмехнулся Дроздов, — я не энтомолог, я… астроном.

— Вот-вот, я так сразу и понял, что ты астроном. А если серьезно, ты к нам на фронт или как?

— На фронт, — немного подумав, ответил Дроздов.

— Раньше воевал?

— Нет, но в армии служил, — соврал Дроздов.

— Кем?

— Водителем бэтэера.

— То что надо! Давай ко мне в батальон. Я с самого начала воюю. Меня ранило под Русским, теперь временно встречаю добровольцев и формирую новый батальон.

— Когда началась война? — спросил Дрозд.

— Ты что, с луны свалился? — Николай удивленно посмотрел на него.

— С Марса. Я в тайге на буровой работал, ничего не читал.

— Понятно. Война идет уже три месяца. Пасечник совершил вооруженный переворот и провозгласил себя президентом«соборной укроинской державы». Распустил Раду, ввел военное положение… «свидомые укроинцы» в восточных и южных областях поддержали Пасечника и попытались захватить власть, но их пинками погнали оттуда… Армия развалилась, большая часть солдат разбежалась. Народ взялся за оружие, военные склады разграбили, в каждой области появилась своя армия.

Николай облокотился на поручни, повернул голову к Дроздову:

— Мы на Полуострове объявили независимость, выбрали своего президента. Пасечнику наша независимость была как серпом по яйцам, он пообещал америкосам за поддержку в войне с нами «превратить Полуостров в непотопляемый авианосец нато». Из отрядов тризубов, уна-унсо и прочей бандеровской швали, Пасечник создал укроинську нациянальну армию и начал войну, но сил у него не хватало. Тогда он пригласил якобы на учения в страну войска нато, в основном америкосов. Натовцы вошли, заняли западные и центральные регионы. А затем произошло самое интересное — якобы против америкосов кто-то совершил теракт. Пасечник обвинил в этом армию Юго-Востока…

— Давай угадаю, — перебил его Дроздов. — В результате теракта погибли мирные жители и солдаты укроинской армии, но ни один америкос не погиб.

— Это уже потом выяснилось, что не погиб. Как ты догадался?

— Пиндосы мастера провокаций, вспомни войну во Вьетнаме, Ираке, Сирии, Ливии, Сербии.

— Короче — началась война. Часть порядочных офицеров уволилась или перешла на нашу сторону, остальные присягнули Пасечнику… Бандерлогам удалось захватить город Русский и большую часть Полуострова, но Город и юго-восточное побережье мы отстояли.

— Какие страны поддерживают Пасечника?

— Все страны нато. Особенно англичане, жополизы поляки, швеция и норвегия прислали свои контингенты. Англичане особо рвутся в бой.

— Эти полупиндосы забыли, наверное, сколько мы их еще во время Крымской войны здесь положили на Полуострове, хотят еще получить.

— Полупиндосы… это ты хорошо их назвал, я знал, что америкосов называют пиндосы, но про англичан не знал. Ты откуда родом?

— Из Харькова.

— Почти земеля, я из Донецка.

— Кто у вас командует армией? — спросил Дроздов.

— Вадим Бугаев.

Дроздов знал Бугаева, но не подал вида. Контрадмирал Бугаев служил начальником физподготовки российского флота. Среднего роста, с квадратной фигурой, как у борца, Бугаев обладал огромной силой, руками разгибал подкову и завязывал в узел металлический прут. Когда Артем после Сербии переехал в Город, Бугаев, который жил на одной с ним улице, первым пришел к нему в гости. Они сразу подружились, жизнерадостный Бугаев любил веселые компании, походы по горам, шашлыки.

— У меня отец из Донецка, мать из Полтавы, училась в Донецке, там и поженились. У нас в семье никто и никогда не делил себя на русских и украинцев. Знали мову, но всегда говорили на русском. Евромайданутые, придя к власти, сразу отменили закон о статусе русского языка, решили издать новый учебник «правдивой истории укроины за последние пять тысяч лет». В стране отменили все телевидение на русском, запретил продавать российские газеты, книги, показывать российские фильмы, спектакли. Достали нас своей дебилизацией-укроинизацией!

— Ничего, скоро начнем контрнаступление, погоним всю эту бандеровскую шваль до самого Львова, загоним в вонючие схроны, как крыс в норы! — Николай с силой ударил по поручню.

— У моей сестры муж Петр работал на железнодорожной станции на Полуострове. Туда ворвался отряд бандеровцев, хотели взорвать состав с нефтью, но Петр успел отогнать его в безопасное место. Так эти вурдалаки Петра и его помощника сожгли заживо… И при этом они кричат на всех углах, что они «эвропэйская нация»! Скажи, откуда в человеке столько жестокости и зла?…Куда смотрел бог, когда создавал человека по своему подобию?

— Бог тоже жестокий и злой, поэтому и человек получился таким.

Николай бросил на Дроздова заинтересованный взгляд.

— А как же Христос… возлюби ближнего и все такое…

— Фигура речи. Ты бы смог полюбить тех, кто сжег мужа твоей сестры?

Николай несколько секунд молчал, обдумывая слова Дроздова.

— Ты какой веры будешь?

— Я натурфилософ, — ответил Артем.

— Это что значит?

— Пока человек считает себя частью природы, в мире существует равновесие. Как только человек признает себя венцом творения, а к природе относится только как к ресурсам — равновесие нарушается.

— А-а-а-а, это что-то типа «зеленых», — усмехнулся Николай

— Типа того.

— А ты чем раньше занимался? — спросил Артем.

— Служил в Донецке в отряде «Беркут», начальником УВД у нас назначили одного тупорылого свидомого из Ровно. Он требовал, чтобы мы на работе разговаривали только на мове. Я послал его подальше, он грозил меня выгнать, я дал ему в морду и ушел. Друг у меня жил на Полуострове, предложил открыть здесь ресторан. Мы открыли кафе и ресторан, дела шли хорошо, а тут война. Мы с другом ушли в ополчение, он погиб во время боев.

Потапенко посмотрел на море:

— Я еще до начала войны чувствовал, что здесь будет горячо. Позвонил друзьям сослуживцам в Донецк предложил приехать как бы на отдых. Приехало человек сто хороших ребят. Когда началась война — мы создали свой батальон.

Потапенко замочал, посмотрел на море, плюнул в воду и продолжил.

— Я смотрю на весь этот бардак и думаю, куда подевались «щирые укроинцы», «певучие дивчата», борщ с пампушками. Нет их, кругом недобитая бандеровская сволочь и портреты хероев нации… Мы потеряли украину, мы позволили бандеровским гопникам установить в стране нацистские порядки. Вспомни, как все годы нэзалэжности укроинцы подпевали бандеровские песни, смеялись над анекдотами про клятых москалей. Мой дед громил укрофашистов из дивизии «СС Галичина», а мы молчали, когда они ставили у себя во Львове и Ровно памятники Бандере и Шухевичу, молчали, когда толпы свидомых укроинцев ходили по улицам городов с факелами и кричали «слава укроине». Они отменили 9 мая как день Победы и сделали его «днем москальской оккупации укроины». И это происходило в стране, по которой молохом прошла война. Вся свидомая интеллигэнция и деятели культуры молчали, а многие им аплодировали.

Я тебе так скажу, во всем этом бардаке виноваты мы сами. Мы сидели по своим хатам, ели борщ, пили горилку, смотрели футбол, а они готовились в лагерях, маршировали по улицам, проедали американские гранты. Мы думали, обойдется… нет, не обошлось. Сейчас мы расплачиваемся за свое молчание, пассивность и глупость. Мы просрали страну, она больше никогда не будет прежней не только в старых границах, но и потому что люди стали другими…

Ладно, я пошел к своим. Захочешь меня найти — спроси Николая Потапенко из батальона «Кшатрии»…

Дроздов протянул Николаю руку и твердо произнес:

— Бандерлоги проиграют войну, потому что у них плохая карма…

ШТАБ ШУХЕВИЧА

Отличительной чертойвысшей нации является черта завоевателя.

Штаб специальных сил (СС) укроинской нациянальной армии располагался в здании бывшего райотдела милиции заводского района города Русский.

Большое трехэтажное здание было обнесено высоким бетонным забором. Повсюду висели камеры слежения, стояли вооруженные эсэсы в черных рубашках и брюках, заправленных в тяжелые американские полуботинки.

Из двери, в черной форме, напоминающей форму гитлеровской СС, вышел мужчина лет пятидесяти пяти — среднего роста, с круглым гладко выбритым лицом и стрижкой «под горшок». На губах мужчины играла улыбка, в уголках рта скрывающая нож. Это был начальник всесильной службы безопасности укроины (сбу) и одновременно командующий войсками СС — генерал-хорунжий Мыкола Шухевич.

За Шухевичем семенил его заместитель по сбу Павло Наливайко — тучный, тоже стриженный «под горшок», с хитрым прищуром продажного казацкого старшины.

В гараже стояла американская БМП «Брэдли», черный личный бронированные «мерседес»Шухевича с темными стеклами и джип охраны.

Шухевич подошел к «мерседесу», охранник открыл перед ним дверь. Генерал собрался сесть, но неожиданно передумал, повернулся к Наливайко.

— Я поеду в БМП, — бесцветным голосом мелкого клерка произнес Шухевич.

— Береженого бог бережет, — согласился Наливайко.

Шухевич сел в БМП, мерседес и джип охраны выехали за ним из гаража…

Мыкола Пидоренко родился во Львове, рос в атмосфере зоологической русофобии. Дома никто не говорил по-русски, ходил он в укроинскую школу, отец заставлял его читать книги только на укроинском. В доме рассказывали легенды о древности укроинского народа, участии «казаков-лыцарей» в крестовых походах, героях оун-упа и злых москалях.

Отец рассказывал Мыколе о его предках, которые воевали против москалей в армиях Австро-Венгерской и Германской империй, в турецкой и польской армиях, армии нацистской Германии. Отец Мыколы очень гордился тем, что в их семье были униаты священники, проклинавшие схизматиков — москалей в своих проповедях, ефрейторы австрийской армии, каратели из отрядов СС и бандиты из оун-упа.

Дед Мыколы служил в карательном батальоне, затем воевал в упа. Отец еще мальчиком был курьером в банде деда.

Маленький Мыкола с детства впитал идеи о том, что хуже москаля человека нет, что москали оккупировали исторические укроинские земли, запрещали говорить на «ридной мове», убивали, грабили, морили голодом. В борьбе с москалями Мыкола видел смысл своей жизни.

Во времена брежневского застоя отец дал ему почитать затертую, но бережно хранимую книгу — «Моя борьба» А. Гитлера. Книга не произвела на него впечатление, а вот фильмы Лены Рифеншталь о нацистских съездах потрясли его. В своем воображении он много раз видел себя в черной форме, шагающим рядом с нацистами.

В школе Мыкола Пидоренко ничем не отличался от своих сверстников. Мало кто из них предполагал, что Мыкола обладал талантом организатора. Свои организаторские способности он проявил во время учебы на медицинском факультете Львовского университета. Его специализация была проктология, но учеба не интересовала пылкого юношу, на первом курсе он создал подпольную нациянальную молодежную организацию. Члены организации свою верность скрепляли кровью — резали палец и прикладывали друг к другу. Уже тогда Мыкола понял: дети, молодежь, — это чистый лист бумаги и самый благодатный «материал» для создания «правильной укроинской нации».

После окончания университета Мыкола Пидоренко недолго проработал проктологом. Развал СССР неожиданно открыл перед националистами возможность «создания укроинской нэзалежной соборной державы» и продолжить дело «хероев нации» Бандеры, Шухевича. Особое восхищение у Мыколы Пидоренко вызывал Роман Шухевич — один из командиров укроинской повстанческой армии, поэтому он и взял себе фамилию своего кумира. Так бывший врач-проктолог Мыкола Пидоренко стал Мыколой Шухевичем.

В нем удивительным образом уживались два человека — он не любил охоту, утверждал, что убийство животных ради развлечения является хладнокровным убийством, не смотрел фильмы ужасов, считая их слишком жестокими и кровавыми, боялся высоты, но при этом совершенно спокойно отдавал приказы о массовых расстрелах «врагов нацii».

Единицы знали, что Шухевич женщинам предпочитал юных музыкантов из военного оркестра. Последним любовником Шухевича был Ярош, смазливый трубач оркестра.

После развала СССР Шухевич познакомился с полтавским животноводом, ярым националистом, «свидомым укроинцем» Бандурой Пасечником. Шухевич считал галичан элитой нациии и в душе презирал выскочку «свидомого укроинца» Пасечника.

Галичанами он считал всех, кто жил в западных областях укроины. Те же, кто жил за Збручем, реке на границе Тернопольской и Хмельницкой областей укроины, были для него просто «укроинцами» родственным, но несчастным, темным, народом, находившимся под влиянием москалей. Шухевич называл это проклятием российской — москальской империи, которая насильно русифицировала укроинцев.

В период СССР москали попытались создать «новый советский народ», но в результате создали людей без рода и исторической памяти, способных только на паразитарное существование. И дело было не в языке и культуре, а в двух взаимно исключающих цивилизационных кодах европейском — галицийском и азиатском, москальско-русском. Это столкновение дополнялось противостоянием между православной и греко-католической церквями.

Таким образом, противостояние эвропэйцев, галичан и москалей Шухевич рассматривал как глобальное противостояние двух цивилизаций.

Идеология «галицизма» Шухевича брала свое начало в идеологии Австро-Венгерской империи, логично впитывая так любимую им нацистскую теорию «крови и почвы», культ вождя, насилия, пропаганду национальной исключительности, желание унифицировать страну, сделать ее идеологически, лингвистически и религиозно однородной. Ненависть к России и москалям, а также лозунг «Одна нация, одна страна, один язык» сблизили Пасечника и Шухевича, они создали национал патриотическую партию «тризуб».

Пасечник, оратор истероидного типа, умевший заводить толпу своими речами, быстро делал политическую карьеру. Он стал губернатором, затем министром сельского хозяйства, а потом и президентом.

Целью американцев и европейских стран было втянуть укроину в ес и нато. Пасечник пошел на второй президентский срок, но выборы проиграл. На этот случай в цру и госдепе был разработан план, в котором ставка делалась на боевиков Шухевича и его армию.

Еще в начале политический карьеры, Шухевич на основе военной организации «тризуб» создал личную гвардию — отряды штурмовиков для борьбы с «врагами нацii».

Шухевич и Пасечник, по сигналу из вашингтона, начали действовать. В Киев прибыли тысячи боевиков Шухевича.

Координацию между Пасечником, Шухевичем и вашингтоном осуществляла жена Пасечника — гражданка сша Тэйлор.

Пасечнику противостоял действующий президент Козлевич. Милиция его поддерживала, боевики начали строить баррикады по всему городу, ситуация в Киеве осложнялась, ни одна из сторон не имела решающего преимущества. Тогда американцы начали скрытую часть своего плана. Тэйлор приказала Шухевичу переодеть часть боевиков в форму милиции и убить протестующих. За одну ночь погибли сотни мирных людей.

Боевикам в убийствах помогали бывшие американские военнослужащие из частной армии «Блэк вота». Наемники жили в американском посольстве, ездили на посольских машинах, провозили в них оружие, поэтому их не останавливали.

После убийства протестующих, в западных СМИ, по команде из вашингтона, началась истерия против «кровавого режима президента Козлевича». Европарламентарии требовали суда над ним, всевозможные неправительственные организации, финансируемые вашингтоном, начали свою кампанию «за свободу и европейский выбор народа укроины».

Шухевича раздражала вся эта медийная трескотня. Он дал приказ своим боевикам идти на штурм президентского дворца.

Вооруженные боевики захватили дворец, убили президента, выставили его труп в окне. Кроме него были убиты десятки депутатов Рады из проправительственной фракции. В городе начались погромы и поджоги, боевики на стенах рисовали свастику и тризуб.

По всему городу развесили портреты Бандеры, Шухевича и других хероев нации.

Американские и европейские СМИ подавали все происходящее как победу сил демократии и свободы в борьбе с авторитарным режимом.

Американцы назначили Пасечника новым президентом и тут же вместе с европейскими странами, признали его легитимным. Они прекрасно понимали — националистическая укроина, ненавидящая москалей, — прекрасный рычаг в геополитической борьбе с Россией. Победа проамериканского режима Пасечника на укроине в вашингтоне рассматривалась как крупнейшая победа над Россией, после развала СССР.

Пасечник сразу назначил Шухевича главой службы безопасности, которая стала логичным продолжением кровавой сбу оун-упа и была сформирована по образцу гестапо.

Шухевич с детства восхищался гитлеровской Германией. Он собирал вещи немцев времен войны, атрибутику нацистов, книги, форму солдат СС, знал биографии всей верхушки Третьего рейха, прочитал массу воспоминаний и мемуаров. Шухевич считал, что немецкие генералы из-за ошибок Гитлера проиграли войну.

Тем не менее, Гитлер опередил время, он хотел создать европейский союз, но для этого он долженбыл начать войну с СССР, так как русские, евреи и коммунисты мешали объединению Европы, а кроме того они мешали укроине стать независимым государством. Шухевич считал, что война с москалями и Россией была обязательна и морально оправдана.

Став начальником сбу, Шухевич из отрядов боевиков создал «элиту нацii» — дивизии специальных сил (СС): «Роланд», «Галичина», «Нахтигаль», «Мазепа», «Степан Бандера», «Роман Шухевич».

Солдаты этих дивизий носили черную форму, на лацканах которой были тризуб, свастика и череп.

Это была армия укрозомби, готовых по одному приказу Шухевича зубами разорвать на куски любого «врага нацii».

«Мою честь зовут нацiя» — эти слова Шухевича стали девизом войск СС и были выгравированы на ритуальных кинжалах, который носил каждый эсэс.

Создав личную армию, Шухевич дал волю своим детским фантазиям. Он видел себя великим магистром «ордена тризуба», который способен возродить укроинское государство и стать оплотом нации.

Он разработал устав, форму и изуверский ритуал приема в войска СС. Каждый кандидат должен был убить «москаля или жида» перед строем. Если кандидат убивал не колеблясь — его принимали сразу, сомневался, потом убивал — проходил испытательный срок, если не мог убить — изгонялся навсегда.

Шухевич написал памятку укроинського националиста для членов отрядов СС:

1. Помни — у тебя нет нервов, сердца, жалости к врагам нации, ты сделан из укроинского железа.

2. Имей в себе волю к жизни и волю к власти. Воспитывай в себе ненависть к врагам укроинской нации, убивай всякого москаля, не останавливайся, если перед тобой ребенок, старик или женщина.

3. На земле врага уничтожай все живое, становящееся у тебя на пути. Для истинного укроинца моральным является все то, что приносит пользу нации, включая насилие, жестокость, захват территорий, массовые убийства врагов нации.

4. Мы поставим на колени Московию, укроинец — абсолютный хозяин своей земли, дарованной ему богом. Сегодня мы покорим Московию, завтра перед нами на коленях будет стоять весь мир.

Особую гордость Шухевича представляла дивизия «Прапор нацii», основу которой составляли русскоязычные бандеровцы. В основном это были жители Киевской, Днепропетровской, Кировоградской, Черкасской областей.

Несмотря на то, что все русскоязычные бандеровцы говорили по-русски, больше всего в жизни они ненавидели Россию и живущих в ней русских, которых они считали «совком». Их отличительной чертой было шизофреническое сознание — дома и на работе они шутили о хохлосраче, рассказывали анекдоты про галичан, скандировали бандеровские кричалки, считали себя другими русскими эвропейской укроины, и постоянно твердили, что им лучше без Старшего Брата — России.

Новым Старшим братом они считали америку, а младшей сестрой — европу.

Они иногда приезжали к своим родственникам в Россию, здесь их все раздражало, все не нравилось, это была не та страна, которую они себе представляли. Им хотелось домой, в эвропэйскую укроину, к своим футбольным командам, тупоголовым попсовым певцам, борщу, жовто-блакитному прапору.

Больше того, они считали русских в России предателями (!!!), потому что Россия после развала СССР кинула других русских не только на Украине, но и в Белоруссии и Прибалтике. И за это ненавидели Россию и русских так, что готовы были сбросить на них атомную бомбу.

В основном это были представители «креативного» класса — офисного планктона, работавшего в компаниях олигархов, продажные журналисты, присосавшиеся как мухи к американским грантам, так называемая «творческая интеллигенция», блогеры, футбольные фанаты, журналисты укрогеббельсовских СМИ.

В реальности весь их псевдопатриотизм представлял из себя фекальную смесь либерализма, русофобии, приспособленчества, комфорта и пофигизма.

Шухевич говорил, что «собрал в этой дивизии отборный человеческий материал». Это быласвоего рода укроинская власовская армия, но западные бандеровцы все равно не считали их равными себе, хотя те старались громче всех кричать «слава укроине».

Настоящие же русские укроины их презирали и называли ментальные трансвеститы, или попросту выродки.

На знамени дивизии с одной стороны был изображен тризуб, с другой — нацистская свастика.

Несмотря на показную воинственность, они были подлецами и трусами, свою трусость скрывали за звериной жестокостью по отношению к «совкам», «москалям», «ватникам» и другим врагам нэзалэжной укроины. За это русские бойцы армии Юго-Востока никогда не брали их в плен.

Командовал дивизией Мальгин — начинавший политическую карьеру как блогер, грантоед американских денег, ставший директором пиар-компании, купленный с потрохами олигархом из Днепропетровска, для проведения черного пиара против конкурентов.

Самое трагичное заключалось в том, что младший брат и отец Мальгина воевали с другой стороны, но он отрекся от них и никогда не вспоминал.

Заместителями Мальгина служили; Береза — бывший директор телекомпании, жадный, алчный, циничный, готовый продать свою душу, потом ее заложить и снова продать; Соскин — алкоголик, работавший санитаром в психушке; Буткевич — бывший владелец «элитного киевского клуба садо-мазо. За промывку мозгов и политическую пропаганду отвечали бывшие журналисты укрогебельсовских СМИ Островский, Рассоха. Романюк. Для поддержания боевого духа в батальоне были походные полевые жены — Балаба, Фарион, Оробец, и группа бисексуалов Брюховецкий, Дзындзя, Шпар, Роговский, Стеценко и Белецкий. Почти все юго-восточные области не признали укрофашистскую власть в Киеве и начали вооружаться, но силы были слишком неравны. Жители Харькова, Донецка, Луганска, Запорожья, Николаева, Херсона, Одессы, Сумм создали армию, в рядах которой были русские, украинцы, евреи и другие народности. Для отражения агрессии они создали Юго-Восточную Республику (ЮВР) со своим правительством и Верховным Советом в Донецке.

Эсесы Шухевича и натовские войска потеснили плохо вооруженные силы Республики, незанятыми оказались только Харьков, Донец и Луганск. Жители этих областей получали помощь от жителей соседних российских областей.

Из России им на помощь потоком шли добровольцы. Армия ЮВР билась с укрофашистами и натовцами так же как семьдесят лет назад их предки бились с европейским фашистским интернационалом в лице французских, итальянских, венгерских, хорватских, норвежских, прибалтийских, укроинских и других дивизий СС.

Американцы хотели как можно скорее захватить Полуостров и выгнать оттуда российский флот. Укрофашам и американцам удалось захватить областной центр Полуострова — город под названием Русский, но дальше они продвинуться не смогли.

Второй по значимости Город, где находилась база флота, они взять не смогли. В Городе находился штаб и армия Полуострова.

На неудачные военные действия укроинской армии отреагировали мировые биржи, началось падение всех индексов, возникла угроза мирового экономического коллапса.

Американцы приказали Пасечнику втайне готовиться к решающему штурму Города и захвату всего Полуострова.

Шухевич ехал на совещание в штаб американской армии. Справа и слева от дороги лежали развалины домов. В этой части города шли ожесточенные бои между армией и отрядами самообороны города.

Шухевич потер красные от бессонницы глаза. В последнее время он часто работал допоздна и постоянно не высыпался. Пределом его мечтаний было поспать восемь часов. Сегодня ночью он изучал донесения агентов, внедренных в городское подполье. Местные «этнические укроинцы» активно сотрудничали с сбу, написали тысячи доносов, по которым были арестованы десятки тысячи людей, но среди них почти не оказалось подпольщиков.

Два дня назад, от своего агента, он наконец узнал, кто возглавляет подполье. «Через неделю мы возьмем руководителей подполья, и тогда я наконец смогу выспаться», — Шухевич закрыл глаза и не заметил, как заснул.

В развалинах здания лежали трое ребят — старший, Олег Сапрыкин, лет тридцати в бинокль следил за дорогой.

Бывшим студентам Сапрыкина — Андрею и Вите было по двадцать. Они держали в руках автоматы и напряженно смотрели на дорогу.

Колона машин проехала последнюю отметку. Олег взял пульт.

— Осталось двадцать метров, — Олег положил палец на кнопку.

У Шухевича зазвонил телефон спецсвязи, в трубке раздался голос Наливайко.

— Авгур прислал срочное сообщение. Командиры партизанских отрядов должны собраться в горах. Время и точное место он сообщит…

Наливайко не успел договорить, позади БМП раздался мощный взрыв.

«Мерседес» подбросило вверх, он дважды перевернулся в воздухе и искореженный рухнул на дорогу.

Шухевич увидел в окошко БМП, как разорванный пополам «Мерседес» падает в кювет.

На дороге образовалась огромная воронка. Джип на скорости влетел в нее и лег набок. Из джипа выскочили охранники, начали наугад стрелять по развалинам.

БМП резко затормозила. Охранник в БМП тоже начал стрелять из пулемета по развалинам.

Андрей привстал, стреляя из автомата по охранникам в джипе.

— Аааа!… Получайте, гады!!!

— Ложись! — Олег бросился к Андрею.

Стрелок в БМП заметил фигуру Андрея, очередью сразил его и Виктора, одна пуля зацепила руку Олега.

Ребята упали прямо к ногам Олега. Виктор умер сразу. Олег бросился к Андрею, приподнял его голову.

— Мы… — с трудом произнес Андрей, — им… дали…

Кровь пошла у него горлом, и он умер на руках Олега.

— Сволочи! — Олег схватил автомат, начал стрелять по БМП.

Шухевич оглох от грохота выстрелов пулемета и крикнул:

— Вперед! Поехали!

Водитель нажал на газ, БМП помчалась по дороге, круша и разбивая встречные машины…

Не обращая внимания на кровь, идущую из раны, Олег, положил тела ребят в яму у стены, прикрыл кусками картона, оставил метку. Ночью он обязательно придет за ними.

ДОМ АРТЕМА

Дом Дроздова находился в самом дальнем Приморском районе Города. Небольшой домик неожиданно достался ему в наследство от бабушки Нади.

Дом располагался на склонах холма, который постепенно переходил в берег моря.

Артем достал из тайника ключ и вошел в дом.

На время своего отъезда он попросил соседку убирать у него, поэтому в доме было чисто и уютно, как будто он вышел из него только вчера, а не год назад.

Пока грелся чайник, он с наслаждением принимал душ.

В зеркале отражались многочисленные небольшие шрамы, покрывавшие почти все его тело…

Артем обедал и вспоминал рассказы бабушки Нади о насильственной украинизации 30-х годов прошлого века, через которую ей с мужем, его дедом Афанасием пришлось пройти.

Благодаря «мудрой национальной политике большевиков» к укроине были присоединены юго-восточные области, а русский город Харьков стал даже столицей советской укроины.

«Кто откажется учить укроинский язык — вон с работы», — под таким лозунгом проходила первая насильственная укроинизация.

Дед Артема — АфанасийПетрович Ширяев наотрез отказался учить неизвестно откуда взявшуюся «поросячью мову» как он называл укроинскую мову. Афанасий был родом из крестьян, двухметрового роста, косая сажень вплечах, характера неукротимого, прямотой суждений и внешне чем-то напоминал Василия Шукшина.

В деревне дед по праву считался первым кулачным бойцом. Отец Афанасия — Петр Матвеевич, и дед, и прадед тоже были кулачными бойцами.

Во время гражданской войны село деда сожгли. Петр Матвеевич был ранен, не мог работать и, чтобы прокормить большую семью, сын Афанасий поехал в Харьков на заработки. Он устроился на работу в депо, здесь же познакомился с Надеждой Надеиной, которая работала на станции помощницей в буфете и училась на курсах поваров.

Процессом насильственной «укроинизации» руководил один из кремлевских мудрецов, «вождь укроинского народа» — Лазарь Каганович.

Афанасий и Надежда однажды слышали на митинге его выступление в Харькове. Каганович стоял на трибуне, рядом стояли: Председатель Совнаркома УССР Чубарь, «гениальный укроинский историк» Грушевский и группа «укроинских лингвистов», которым большевики поручили создать «оригинальный укроинский язык для укроинского пролетариата и крестьянства».

Каганович разбирался в языкознании не больше, чем в строительстве метро, но за выполнение решений партии взялся со свойственной ему решительностью. С русского на вновь созданный «укроинский» переводилось обучение в школах и вузах, газеты, книги, репертуары театров, делопроизводство.

Каганович на митинге говорил, что «…необходимо приблизить укроинский язык к понимаю широких масс укроинского народа… Если на практике кто-то отказывается или затрудняется в использовании укроинского языка, то вина падает не на язык, а на этого человека…»

Дед Афанасий, как представитель того самого несознательного народа, наотрез отказался «приближаться» к укроинскому языку. Вскоре деда выгнали с работы.

Афанасий пошел работать дворником в гостиницу, где бабушка Надя в то время работала поварихой. Вскоре они поженились. В гостинице Афанасия на время оставили в покое и не требовали говорить на мове. Однако Каганович и прочие украинизаторы не унимались, вскоре пришло распоряжение «чтобы все преподаватели, технический персонал, руководители, курьеры, уборщицы и дворники разговаривали на укроинском».

Афанасий прикинулся немым. Почему-то в распоряжении забыли про поварих, и бабушка Надя продолжала говорить на русском.

А потомственный крестьянин, кулачный боец и неистребимый оптимист Афанасий Петрович погиб летом 1941 года, защищая русский город Харьков от наступавших немецких войск и идущих за ними в обозе палачей-бандеровцев, выполнявших за немцев грязную работу.

Где-то за Городом послышались глухие раскаты взрывов.

Артем решил позвонить старшему брату Юрию в Харьков. Их отец умер, брат с матерью жил в Харькове.

Телефон и мобильный не работали. Он сел за стол, включил компьютер, решил послать сообщение по электронной почте, но интернет, как и телевизор, тоже не работал.

Артем решил поехать в город и найти штаб обороны…

ПАСЕЧНИК

Кто меньше всех требует, того больше всех угнетают.

— Ох и вкусен укроинский борщ и сало! Лучшей еды нету в мире. Ей-богу!

Самозваный «президент соборной укроинской державы, провiдник нацii» Бандура Пасечник в рубашке-«вышиванке» завтракал за столом. На мясистом лице Пасечника красовались усы«а-ля Тарас Шевченко». Среднего роста, плотного телосложения, с большой лысой головой, покрытой серыми пятнами, Пасечник чем-то напоминал незабвенного Никиту Хрущева.

Пасечник откусил большой кусок хлеба с салом, бросил в рот целый зубок чеснока и, наклонив голову, начал громко причмокивая, есть борщ. Кончики его усов попали в тарелку, но Пасечник не обратил на это внимание.

С боку стола сидела жена Пасечника — Элеонора Тэйлор — статная, красивая женщина, с большим бюстом, как у кормилицы. Тэйлор в строгом деловом дорогом костюме пила кофе. Каждое утро она просматривала и визировала все документы и указы, которые выходили из канцелярии Пасечника.

— Сколько раз тебе говорила — не чавкай за столом.

— Извини, дорогая, — Пасечник откинулся на спинку стула. Капли жирного борща с усов капали на «вышиванку». — Ну почему Гоголь не воспел наш борщ? Далась ему эта птица-тройка!

Захватив Русский, Пасечник первым своим указом переименовал город в Убля. Городок с таким названием существовал на укроине, в нем родился его дед. Во время войны бандеровцы под командованием деда Пасечника сожгли городок и убили его жителей за то, что они поддержали Советскую власть. Но в своих бандеровских газетах они приписали это преступление партизанам-москалям. В память о «преступлениях москалей» Пасечник и решил переименовать город.

Поселок Русский существовал еще во времена Екатерины Второй. В годы советских первых пятилеток в поселке построили несколько крупных заводов, вскоре Русский стал областным центром Полуострова.

Путь Пасечника на вершину власти был долгим и непростым. Отец Пасечника колхозный сторож и мать доярка работавшие в колхозе в Полтавской области, сделали все, чтобы их плохо учившийся сын получил образование. Пасечник с трудом закончил сельхозинститут, работал животноводом на племзаводе, занимался селекцией крупного рогатого скота. Вскоре его избрали председателем колхоза.

На волне перестройки Пасечник оказался в Киеве, работал в министерстве сельского хозяйства. После развала СССР Пасечник почувствовал в себе задатки «лидера нацii» и с головой погрузилсяв болото, которое называлось «укроинской самостийной политикой».

С детства Пасечник жил в мире мифов и героического прошлого «укроинськой нацii». В сельской школе историю, литературу и физику Пасечнику преподавал учитель физкультурыпо фамилии Покотило. Он собирал детей во дворе школы и рассказывал им «легенды о седой древности укроинского народа и борьбе с клятыми москалями».

Пасечник-политик хорошо знал, историю пишут победители, поэтому став президентом, он собрал «свидомых историков» и приказал им написать учебник «правильной истории гениальной укроинской нации».

Пасечник сам написал вводную статью для учебника под названием «Новая праистория человечества», которая потрясла всю мировую историческую науку (если бы мировая наука восприняла подобный бред за правду).

В статье Пасечник доказывал, что все народы мира произошли от древнейших племен укров, прямыми потомками которых являются «современные укроинцы». Укры, в свою очередь, были прямыми потомками легендарных атлантов.

Укры создали гигантскую империю от Японии до Латинской Америки. Пасечник доказывал, что могучее племя укров победило Трою, разрушило Карфаген. Японские и китайские императоры, индийские раджи, египетские фараоны, шумерские и вавилонские цари, мудрецы Греции, Александр Македонский и прочие известные исторические деятели были потомками древнеукров.

Пасечник в статье убедительно доказал, что племена монголов, москалей и жидов не были потомками укров. Откуда произошли эти народы, Пасечник в своем труде умалчивал.

Вожди укров занимали высшее положение в иерархии всех древних народов. Центром империи укров был город Кыив, последний из оставшихся городов атлантов.

Пасечник утверждал, что хотя великая империя укров и распалась, но ее вожди-гетманы создали тайное общество «тризуба» и столетиями управляли миром, оставаясь в тени. Общались «тризубы» на «укромове», для письма использовали укроруны. Из «укромовы тризубов» возникли все языки, кроме монгольского, москальского и жидовского.

Пасечник доказывал, что укры тысячелетиями владели Полуостровом, это была их летняя резиденция. Здесь находилась перва яв мире Академия наук. Мани и Зороастр, вавилонские волхвы, китайские мудрецы, индийские брахманы, египетские жрецы, Платон, Аристотель, философы и мудрецы со всего мира приезжали в Академию, чтобы послушать учителей человечества — укров.

На Полуострове находился порт, отсюда корабли укров уплывали за моря, укры открыли все континенты, а Колумб был казацким старшиной по имени Вырви Ус.

Пасечник также утверждал, что:

— войско укров в битве при Пуатье спасло Европу от исламского завоевания, и теперь Европа до конца своих дней обязана платить укроине;

— украинские князья второй раз спасли Европу, остановив орды Чингиз-хана;

— только благодаря укроинским казакам была разбита армия Наполеона;

— укроина выиграла вторую мировую войну у… москалей, но жиды не дали им создать укроинську соборну державу;

— Гагарин — настоящая фамилия Гагарчук — был истинным укроинцем;

— в СССР атомную бомбу создали укроинские ученые, но клятые москали присвоили эту заслугу себе…

Завершалась статья Пасечника «последними открытиями» в области истории. Оказалось, что создатели мировых религий Христос, Мухаммад и Будда тоже были украми.

Иисус из Галилеи на самом деле был укром по имени Корыто Галичанин, родился в укроинской Галиции, проповедовал религию укров — христианство по всему миру, но жиды в Иерусалиме, благодаря предателю Иуде, его распяли.

Основатель ислама Мухаммад был родом из древнего жреческого центра укров — Шепетовки, звали его Гакамад. Это был гигант трехметрового роста, как и все древние укры, который ходил огромными шагами — гаками. Гакамад путешествовал по одной из провинций древней империи укров — Египту и Аравийскому полуострову, остался там и основал ислам.

Будда на самом деле был укром по имени Будяк, родился в древнем укроинском городе Кобыляки.

Будяк был сыном вождя укров Навуходоносора, пришел в Индию, основалновую религию — буддякизм. Индусы перевели его имя на санскрит как Будда, отсюда и возник буддизм.

Пасечник считал себя мессией, посланной богом укроинскому народу. Только он был способен «возродить укроинську нацiю» и обеспечить ей жизненное пространство на востоке на «землях, где проживали этнические укроинцы». Но для это ему было необходимо создать новую нацiянальну элиту. Бывший селекционер племенного скота решил «вывести укроинську нацiю путем селекции из лучших представителей нациянальной элиты, чтобы навсегда вырвать эвропейскую укроинську нацию из этнического коктейля, созданного монгольско-москальской империей».

Тэйлор закончила читать указ о введении «Дня свободы нацii».

— Ты окончательно решил сделать двадцать девятое января Днем свободы нацii?

— Да. Для победы нациям нужны херои, — Пасечник вытер рукой усы. — Человеческие нации — это стаи, и как всякая стая, нации борются за жизненное пространство. У каждой стаи есть вожак, у каждой сильной нации — лидер — единый, безоговорочный, беспощадный, которого выбирает само провидение. Способность нации к борьбе за выживание зависит от ее чистоты, поэтому необходимо всяческими средствами очищать ее от чуждых элементов.

Пасечник встал, поправил вышиванку и продолжил:

— Кто может определить таких чуждых элементов — только лидер нации и ее элита. Нацiю могут создать только избранные лидеры, которые беспредельно верны нацiянальной идее, презирают другие незрелые народы, осознают свое величиеи способность повести большинство нацii за собой… Бой трехсот украинских студентов двадцать девятого января с москалями под Крутами — это день нашей свободы.

Элеонора молча пила кофе, она давно привыкла к своеобразной манере Пасечника разговаривать дома так, как будто он выступает на митинге.

Пасечника понесло, он начал ходить по комнате, продолжая говорить.

— У каждой нацii есть святыни на которых она строит свое существование. Нацiя без святынь канет в лету или подчиняется более сильным нациям. Для нас святынями являются: история укров, крещение укроины-Руси, гетманщина, борьба оун-упа против москалей. Я хочу возродить у укроинцев прапамять наших великих предков-укров. Для этого мы переформатируем сознание укроинской нацii, одурманенное москальской имперской пропагандой о братских народах. Одна страна, одна нация, один язык! Вот наш девиз! Нет никаких братских народов, есть эвропейська укроинська нацiя и есть потомки монголов — москали.

Элеонора слушала «мужа» и лишний раз убеждалась, чтозадуманный в госдепе сша и проект «Пасечник» себя полностью оправдал. Зачем вводить войска, оккупировать или бомбить территории других государств, чтобы подчинить их себе, если под рукой есть такие полезные идиоты, как Пасечник?

Элеонора Тэйлор была внучкой известного идеолога укроинского национализма Стецько, который служил карателем у немцев, воевал в упа. После войны суд заочно приговорил Стецько к смерти за военные преступления, но он бежал в сша, работал в цру, готовил агентов из бывших бандеровцев для заброски на укроину.

Сотрудник цру Тэйлор работала под прикрытием Госдепа, отвечала за цветные революции и создание сети агентов влияния и пятых колонн в странах СНГ. Когда в госдепе разработали план втягивания укроины в нато им понадобился очередной «полезный идиот», который послушно исполнял бы все указания вашингтонского обком. В госдепе и цру перебрали несколько десятков кандидатов из новой «укроинской политической элиты» на пост президента укроины. Пасечник не был фаворитом и замыкал список.

Элеонора познакомилась с Пасечником в вашингтоне, на очередном конгрессе укроинских националистов, проводившемся под эгидой госдепа.

Пасечник выступал ярко и эмоционально, много говорил о клятых москалях, возрождении укроинской нации и верном союзнике укроины — америке. «Оккупация Россией укроины — это вековой кошмар укроинськой нации. Сегоднянаши интересы укроины и америки совпадают. Америка наш единственныйсоюзник в борьбе за свободу и демократию. Вместе с америкой мы вернем наши земли на востоке и богатства Сибири и Урала будут по праву принадлежать нам».

Элеонора сразу поняла — за простоватой внешностью Пасечника скрывается хитрый, беспощадный и в чем-то даже харизматичный лидер, но главное, Пасечник оказался генетическим русофобом, что полностью устраивало американцев.

В госдепе выбор Элеоноры как ставку на лидера «новой демократической укроины» одобрили не сразу. Вскоре ее назначили послом америки на укроине. Пасечник своей антироссийской агитацией стремительно набирал очки в борьбе с остальными претендентамина пост президента.

В госдепе наконец поняли — Пасечник может оказаться самым полезным идиотом из большой толпы полезных идиотов, которую представляла из себя «укроинская политическая элита». Чтобы контролировать Пасечника, Элеоноре предложили стать его женой.

Постоянный запах чеснока, который Пасечник любил есть с борщом, и пятнистая лысин алидера нации вызывали у нее брезгливость, но интересы дела требовали от Элеоноры пойти на такой шаг. Круглая сумма, упавшая на счет Элеоноры в качестве компенсации, убедила ее окончательно.

За четыре года брака она ни разу не спала с «мужем», что не помешало ей родить ребенка. Свои неуемные сексуальные аппетиты она удовлетворяла с многочисленными любовниками.

Элеонора быстро вошла во вкус первой леди укроины, Пасечник полностью находился под влиянием жены. Элеонора умело манипулировала «мужем», подогревала его зоологическую русофобию, убеждала, что только он сможет спасти укроинскую нацию. Элеонора фактически руководила страной, ни одно решение Пасечник не принимал без ее одобрения.

Пасечник ходил по комнате, все больше возбуждаясь от собственных речей. — Вопрос о здоровом национальном сознании нации есть коренной вопрос для нас. Только через правильное воспитание в школе мы можем привить нашим детям любовь к своей истории, культуре, чтобы наши дети заканчивая школу, не выходили из нее пацифистами, космополитами, гуманистами. И умом, и чувством наша молодежь должна понять, что вопрос о чистоте нашей нации главныйиз всех.

В комнату вошел помощник Пасечника — Огрызко.

— Извините, пан президент. К вам приехал пан Шухевич.

— Я поеду к Донахью, — Элеонора встала из-за стола.

— Захвати ему от меня подарок. — Пасечник достал из ящика стола коробку своих любимых конфет «Сало в шоколаде». Самое интересное, что это действительно было сало в шоколаде.

Элеонора, морщась, посмотрела на мужа:

— Я тебе уже говорила — Донахью не ест пищу, богатую холестерином. — и вышла из комнаты.

Пасечник положил коробку обратно:

— Ну и дурак, что не ест.

Пасечник открыл коробку, запихнул в рот несколько конфет.

— Ну почему Гоголь не воспел наше сало?…Проклятые москали…

В комнату вошел Шухевич, вскинул правую руку, крикнул «слава укроине!»

— Хероям слава! — Пасечник слегка вскинул руку в ответ.

Неудавшееся покушение не изменило планов Шухевича, перед совещанием в штабе, он решил заехать к Пасечнику. Генерал привез комромат на министра обороны Коломийца.

Шухевич презирал олигарха Коломийца, который стал кумом Пасечника, позже дал ему деньги на выборы. В кровожадной укроинской политике кумовство значило больше чем любые законы и правила.

Пасечник, назначал на важнейшие государственные посты людей только из своего ближнего окружения. Коломиец возглавил Совет безопасности и сразу же включился в нелегальную торговлю оружием, которое укроина поставляла в горячие точки по всему миру. Коломиец делился грязными деньгами с Пасечником. Вскоре Пасечник «за большие заслуги перед укроиной» назначил Коломийца еще и министром обороны.

Между Шухевичем и Коломийцем шла война за выживание. Коломиец хотел переподчинить себе наиболее боеспособные части СС, а Шухевич планировал подсидеть Коломийца и поставить на его место своего человека.

Шухевич внедрил в окружение Коломийца своих людей, которые собрали на министра обороны вагон компромата. Сегодня Шухевич решил нанести удар и привез с собой первую партию компромата.

— Коломиец рассказал мне о покушении… Поблагодарим бога, что ты остался жив. — Пасечник театрально обнял Шухевича за плечи. — Мой самый верный друг и товарищ… Только ты меня всегда понимал.

Шухевич насторожился — если Пасечник начинал петь дифирамбы — жди подвоха. «Быстро доложили, но как Коломиец узнал о покушении? А может это его рук дело?…Не исключено, надо проверить…»

При всей близости политических взглядов по характеру они были очень разными — Шухевич мыслил логически четко, ясно, не упускал деталей, быстро оценивал ситуацию. Пасечник, даже став президентом, писал с ошибками, но обладал природной хитростью и хваткой. По настоящему их связывало только одно — генетическая русофобия.

После избрания президентом, однопартийцы Пасечника в лучших традициях укроинской политики, начали пожирать друг друга и интриговать против него. Пасечник не стал ждать, пока его сожрут и приказал Шухевичу избавится от лишних людей. Одни умерли внезапно, вторые просто исчезли, третьи «покончили» жизнь самоубийством, некоторые погибли в «автомобильных катастрофах», устроенных спецами Шухевича.

Выступая на митингах, Пасечник часами мог рассказывать о древности укроинской нации, за что получил среди партийцев прозвище «неистовый наци». В последнее время между Шухевичем и «неистовым наци» пробежала не одна, а десяток черных кошек. Шухевич знал — лишней информации не бывает, компромат на всю «укроинскую политическую элиту» и лично Пасечника будет его страховкой на непредвиденный случай.

Досье на самого Пасечника оказалось довольно толстым: нелегальная продажа оружия и газа, уход от налогов, перевод денег в американские банки, создание секретных баз цру на территории укроины и многое другое.

— Когда ты наконец покончишь с москальскими бандитами?!

— Я внедрил в местное подполье своих людей… В ближайшие дни мы с ними покончим.

— Действий, Мыкола, я жду от тебя решительных действий. Сильные действуют, слабые наблюдают… Война идет везде, на фронте в тылу, в головах и даже на небесах. Я чувствую, бог с нами. Наша ненависть к врагам нации безмерна, наша нация обязана одержать победу или погибнуть.

Пасечник подошел к карте, хлопнул рукой по региону Кавказа.

— Мы разожжем пламя народно освободительной борьбы в тылу москалей. Я написал обращение к порабощенным народам Кавказа и Поволжья, они поднимутся на борьбу и, как и мы, скинут москальское иго.

Шухевич умел ждать, он знал — прежде чем начать разговор, надо дать Пасечнику выговорится. «Неистовый наци» часто принимал парадоксальные решения, Шухевич не раз видел как попытки скомпрометировать кого либо из ближайшего окружения Пасечника заканчивались неудачей.

Пасечник подошел ближе, пристально посмотрел в глаза Шухевичу.

— Скажи мне честно, Мыкола, а не штампами нашего уважаемого министра информации — ты веришь в успех нашего генерального наступления?

Вопрос не застал Шухевича врасплох, генерал почувствовал, что Пасечник не случайно разыгрывал перед ним небольшой спектакль, и решил подыграть ему.

— Я верю в нашу победу, — выдержав мхатовскую паузу, ответил Шухевич.

— Я просил тебя сказать правду.

— Вера в нашу победу и есть правда.

— Одной веры мало. Предстоящее наступление наш последний шанс захватить Полуостров. Если снова все пойдет не так, нас сможет спасти только чудо.

— Я не верю в чудеса, я верю в моих солдат и нашу нацию.

— Добре, Мыкола, добре, так должен отвечать каждый свидомый укроинец, — Пасечник отошел на пару шагов и неожиданно произнес — И все же я боюсь, что Коломиец может опять не справится. Я вот тут подумал… может тебя назначить министром обороны?

Пасечник никогда не говорил всей правды, так ему было удобнее манипулировать своим окружением. Шухевич понял — это проверка. «Он никогда не сдаст Коломийца, слишком тесно они повязаны». Генерал спрятал папку с компроматом на Коломийца за спину.

— Это большая честь для меня, но если ты перед решающим наступлением уберешь Коломийца — это снизит боевой дух армии.

Пасечник сел, задумчиво посмотрел на свою фотографиюна которой он был снят в форме генералиссимуса, хотя такого звания в укроинской армии не существовало.

Шухевич смотрел на него и думал: «Я дурак, два года назад, когда Пасечнику делали операцию на сердце, мне достаточно было поднять трубку, и Пасечник никогда бы не проснулся после наркоза. Я мог стать лидером нации, и тогда Коломиец просил бы у меня прощение на коленях, а я приказал бы зарыть его живым в землю. Я мог полностью взять власть в свои руки… Идиот, почему я тогда не сделал этого?»

Шухевич хорошо уяснил — всем, кто стоит за лидером, трудно проявлять инициативу, а он привык действовать самостоятельно, но чтобы проявлять инициативу он должен отойти от лидера или убрать его, значит придется действовать…

— Коломиец верный сын укроинской нации, он популярен среди солдат и офицеров. Конечно, ему не хватает военного опыта, но благодаря поддержке наших американских друзей он справится. Я уверен — твоя совесть подскажет тебе правильное решение.

— Мою совесть зовут нация! — Пасечник вскочил со стула, подошел поближе. — Я благодарен тебе, Мыкола, за откровенность. Это то, чего нам так всем не хватает. Я знаю, вы не любите друг друга, но принимай Коломийца таким, каков он есть. У него есть недостатки, а у кого их нет… только у болванов. Коломиец завершит операцию, а потом мы вместе пройдем победным маршем по майдану в Киеве. И учти, об этом разговоре Коломиец не должен знать.

Шухевич понял: он выиграл первый раунд, но не весь бой, правда теперь это не имело значения — он уже принял окончательное решение…