Ватмания. Приключения бумажных человечков. Откройте ещё один мир

Владимир Цыганков

В основе сюжета лежит история двух братьев-близнецов, которых однажды вырезали из ватмана Великие Ножницы. Несмотря на кажущуюся несерьёзность фантастического мира Ватмании, проблемы, поднимаемые в книге выглядят очень злободневными и узнаваемыми, ведь герои книги пытаются раскрыть тайну исчезновения человечества. И на этом пути они, увы, ведут себя как люди.Книга написана в жанре подросткового фэнтези.

Ватмания. Приключения бумажных человечков

Пролог

День как день. Ничего особенного. Солнце, вода, камни. Жарко и тихо. Хотя нет. Слышите странный шелест и какой-то необычный звук, доносящийся издалека? Звуки бывают разные: «бом-бом» — это звонит колокол, «динь-динь» — так звенит колокольчик, «тик-так» — тикают часы, ну и так далее. Но этот загадочный звук, плывущий по волнам раскалённого солнцем воздуха, невозможно передать голосом и уж тем более написать буквами. Не верите? Тогда попробуйте разрезать ножницами лист простой бумаги или ватмана. Ватман — это такая плотная бумага, на которой рисуют художники. Ну, как? Теперь слышите этот неповторимый звук, в котором слились воедино твёрдость металла и беззащитность бумаги? Так может звучать только Ватма́ния — страна, где живут бумажные человечки!

«А разве есть такие?» — спросите вы. Конечно есть! Про деревянных, железных и прочих человечках слышали? Значит, пришло время узнать и о бумажных.

Глава 1. День рождения

Этот день мог бы стать одним из многих обычных дней в Ватма́нии, если бы не произошёл один интересный случай.

Вот как это было. В белую бумажную комнату на бумажной транспортёрной ленте медленно въехал плоский, бумажный человечек. Он лежал на спине, а может быть, наоборот, лицом вниз — в общем, это даже и не важно, потому что не было у него в тот момент ни задней, ни передней стороны. По бокам головы имелись небольшие выступы, напоминающие уши. Руки оканчивались кистями с пятью пальцами. Ноги были прямыми, с закруглёнными носками. Доехав до края, человечек на мгновенье повис в воздухе, после чего плавно повалился на чистый бумажный пол.

— Эй, приятель, — услышал человечек где-то, совсем рядом, — не ушибся?

Затем кто-то фыркнул и расхохотался. Человечек продолжал лежать на полу, ничего не понимая и не чувствуя, лишь белое бесконечное пространство заполняло всё его воображение. Даже этот смех ему тоже почему-то показался белым.

— Добро пожаловать в Ватма́нию! — торжественно произнёс всё тот же голос. — Секундочку, сейчас ты сможешь видеть и говорить!

И правда, спустя несколько секунд белая пелена резко исчезла сначала слева, а затем справа. Так на лице человечка появились нарисованные глаза. Теперь уже можно было смело утверждать, что он лежал на спине, с интересом наблюдая за тем, что происходит вокруг. Первое, что он увидел, был белый потолок, и белое лицо того самого весельчака, который склонился над ним. Затем незнакомец сделал два уверенных движения рукой перед лицом.

— Скажи «А», — попросил он и широко улыбнулся. — Я тебе рот нарисовал.

— А-а-а, — вдруг вырвалось откуда-то изнутри. Человечек испугался незнакомого звука, исходившего явно не от весельчака.

— Да не бойся ты. Давай ещё раз — «А-а»

— Да отстань ты от меня! Вот привязался, скажи «А» да «А».

Несколько секунд человечки недоумённо смотрели друг на друга и вдруг одновременно закатились от смеха. Весельчак сгибался, вздрагивая всем телом, потом резко откидывался назад, и его звонкий хохот сотрясал тишину. Тени от его фигуры, словно призраки, метались по стенам и полу, наполняя комнату какой-то радостной суматохой. Солнечный свет из небольших окон под самым потолком явно прибавлял веселья.

— Ты первый, т-т-ты первый, — пытался сквозь смех произнести весельчак, — ты первый, кто научился говорить так быстро. Ты далеко пойдёшь!

Неизвестно, как долго продолжалось бы это веселье, если бы на траспортёрной ленте, медленно движущейся из окна в бумажной стене, не показались ноги очередного жителя Ватмании. Весельчак, продолжая улыбаться, быстро наклонился к лежащему на полу человечку и аккуратно согнул его ноги внизу так, что получились ступни.

— Давай вставай, приятель! Теперь ты можешь ходить.

Весельчак присел, чтобы помочь новичку подняться.

— Ух, какой ты тяжёлый! — удивился весельчак. — Первый раз такое вижу! Ладно, некогда мне тут с тобой разбираться — работы вон привалило. Иди в четвёртый кабинет — там тебе всё расскажут. Кстати, меня зовут Э́дуанс. Можно просто — Эд. Меня тут все знают!

Махнув рукой на дверь, Э́дуанс продолжил свою работу.

Осторожно передвигая ноги, стараясь сохранять равновесие, новоиспечённый житель Ватмании кое-как добрёл до двери, но прежде чем открыть её — оглянулся. Э́дуанс держал в руке какую-то штуковину и ловко рисовал ею глаза на очередном бумажном лице. По сути, он был творцом, создающим облик каждого нового жителя этой удивительной страны.

Глава 2. Адаптация

Следующая комната встретила новичка ярким светом, бьющим сквозь окна в потолке. Воздух в помещении был нагрет до предела. Неожиданно внутри бумажного тела раздались негромкие щелчки, но человечек не обратил на это внимание. Он поспешил покинуть неуютную комнату, пройдя по бумажной дорожке мимо трёх больших камней. Наконец, ему удалось выйти в коридор, в котором было уже не так жарко. Новичок замер в нерешительности возле кабинета под номером четыре.

— Ну, что же вы не проходите? Смелее! — раздался голос из-за приоткрытой двери.

Новичок открыл её и очутился в просторном кабинете с высоким потолком и большими окнами во всю стену. За столом, откинувшись в кресле, сидел человечек, одетый в светло-зелёный бумажный халат с карманами. На голове незнакомца торчали три бумажных завитка. Он с интересом взглянул на вошедшего.

— Быстро же вы освоились! Смех Эдуанса был слышен даже здесь! — не скрывая своего удивления, сказал хозяин кабинета.

— Да, как-то всё само собой получилось, — развёл руками новичок.

— Ого! Вы уже умеете говорить? Это особенный случай в моей практике!

Новичок подошёл к столу. Незнакомец встал.

— Меня зовут Грэ́мбар. Я главный специалист по присвоению имён и выдаче документов. Но прежде чем я введу вас в курс дела, нужно подобрать вам имя и выдать документы жителя Ватмании, иначе вам не дадут жильё.

— Жильё? Что такое жильё? — удивился новичок.

— Это то место, где вы будете жить. У нас всем выпускникам школы предоставляются комнаты на самых верхних этажах. Таких жильцов мы называем «пятиэтажниками». Присядьте-ка пока на стул и послушайте меня.

Хозяин комнаты стал неторопливо расхаживать вдоль стола, заложив руки за спину. Он говорил о тех немногих жителях Ватмании, которые с первых минут своей жизни как-то смогли проявить себя и в дальнейшем стали уважаемыми членами общества. Иногда Грэ́мбар поднимал правую руку с оттопыренным вверх указательным пальцем, заостряя внимание слушателя на какой-нибудь очень важной мысли. Особое внимание он обратил на опасность воды для любого жителя Ватмании.

— Ну, что, приступим к адаптации? — словно очнувшись, вспомнил он.

— С удовольствием, — согласился новичок.

— Начнём с подбора вашего имени. Сейчас я буду вращать барабаны с буквами. Ваша задача остановить меня в любой момент, когда вы сами этого захотите.

Они подошли к стене, из которой выпячивался ряд бумажных барабанов. Грэ́мбар дёрнул за рычаг, и первый барабан пришёл в движение. Буквы стремительно побежали вниз.

— Ну, что же вы молчите? Уже можно говорить «стоп».

— Ах, да, извините — стоп!

Грэмбар тут же дёрнул соседний рычаг, и барабан замер на месте. Прямо перед глазами застыла буква А, угодив точно в зелёную полосу, нарисованную на стене. Дело в том, что на каждом барабане одновременно были видны семь букв, но самой главной считалась только та, которая попадала в зелёное поле. Все десять барабанов Грэмбар изначально установил на пустые сектора без букв.

— К, сожалению, такое имя уже есть. Давайте покрутим второй барабан.

После недолгого вращения и команды «Стоп!» появилась вторая буква — В.

— Думаю, имя Ав вряд ли подойдёт вам, хотя, смотрите сами, мы можем остановиться и проверить его по картотеке, — предложил заботливый «повелитель барабанов».

Но новичок уже вошёл во вкус:

— Давайте следующий.

Третьей попалась буква И.

— Ави, конечно, уже лучше, — с видом знатока задумчиво произнёс Грэмбар, — но, думаю, будет правильнее, если мы всё же поищем четвёртую букву.

И она вскоре появилась. Это была буква С.

— Авис! Великолепно! Такого имени ещё не было, хотя, минуточку, мне необходимо кое-что проверить, — засуетился Грэмбар и кинулся перебирать какие-то карточки в выдвижных коробочках длинного низкого стеллажа, расположенного под окнами. Его кудряшки на голове то и дело смешно подрагивали, когда Грэмбар встречал имена похожие на имя Авис.

— А, Авиа, Авурант, — бормотал он вполголоса себе под нарисованный нос, быстро перебирая пальцами, — ага, вот и Авис! Давайте всё же продолжим подбор, — произнёс он, задвигая коробку обратно.

Три последующих вращения барабанов наконец-то дали то имя, которое понравилось обоим. Восьмой, девятый и десятый барабан не понадобились.

— Приветствую вас, Авистэ́й, на земле солнечной Ватмании! — торжественно объявил Грэмбар.

— Спасибо!

Лицо Грэмбара выражало полное удовлетворение от проделанной работы, но он тут же спохватился.

— Ах да, Авистэ́й, это ещё не всё. Вам нужно лечь. Я должен присвоить вам порядковый номер.

Пока Авистэй укладывался на плотный бумажный стол, склеенный из нескольких слоёв бумаги, Грэмбар достал из кармана длинный тонкий камешек, с закруглённым кончиком.

— Сейчас я очень сильно надавлю на ваше тело вот этим твёрдым камнем, чтобы остался глубокий след. Ваш номер — 2641965. Цифры не будут видны, если, конечно, специально не встать к свету так, чтобы появились тени в углублениях. Потом вы получите документ, где будут указаны ваши имя и номер. Только после этого вы сможете считаться полноправным жителем Ватмании!

— Я готов, — сказал Авистэ́й, удобно устроившись на широком столе недалеко от окна.

Вся процедура заняла не более минуты.

— И последний штрих, Авистэ́й, — произнёс Грэмбар, показывая маленький листик бумаги с намазанными клеем тремя краями. — Это карман для документов, который я приклею вам на переднюю часть тела.

Грэмбар аккуратно приложил карман и разгладил его. Хранилище для документов было наклеено на середину груди чуть выше вдавленного номера.

— Вот теперь всё! — торжественно объявил Грэмбар, протягивая Авистэю маленький листок бумаги с текстом. — Этот документ положите в карман и никогда не теряйте. В крайнем случае, номер на теле всегда поможет установить вашу личность. Надеюсь, вы станете достойным членом нашего общества. И ещё, прошу вас запомнить одну очень важную деталь — берегите своё тело от заломов! В противном случае вам придётся обращаться за помощью. И вот о чём я подумал — знаете, вам вовсе не обязательно, как новичку, проходить обучение в школе. Да-да, на мой взгляд, вам там просто нечего делать! Вы и так на редкость сообразительны и сами сориентируетесь в любой ситуации. В остальном же вам останется только выполнять правила и соблюдать наши законы. Поверьте, здесь нет ничего сложного! У нас всё продумано до мелочей! Желаю вам удачи! Вы можете идти. Зайдите в пятый кабинет, а потом в шестой. Кстати, Авистэй, в ваших документах я уже сделал запись о том, что вам не требуется начальное обучение.

Глава 3. Братец

Возле самой двери Авистэй вдруг услышал взволнованный голос Грэмбара.

— Подождите-подождите! Идите сюда!

Грэмбар пристально всматривался в фигуру Авистэя. На его лице застыл ужас. Ничего не понимая, но уже ощущая, что происходит нечто страшное, Авистэй вернулся к столу.

— Что происходит с вами, Авистэй? Что это? — прошептал Грэмбар, заглядывая куда-то за спину Авистэя.

Впрочем, тот и сам уже почувствовал, как его тело, издавая громкие щелчки, начало то ли раздваиваться, то ли расслаиваться. Сначала от его головы отделилась точно такая же вторая голова.

— Этого не может быть! — воскликнул Грэмбар, отшатнувшись от стоящего перед ним Авистэя. — У вас… у вас… две головы?

В следующий миг вторая голова потянула за собой плечи и руки. И как только освободились пальцы, «второе тело» Авистэя тут же согнуло руки и упёрлось ими в его спину. Затем последовал сильный толчок, и вот уже новое тело приобрело ноги. Почти оторвавшись от Авистэя, этот человечек, потеряв равновесие, оказался на полу, продолжая, тем не менее, размахивать кулаками. Ничего этого Авистэй, разумеется, не видел. Он ещё толком не знал своего бумажного тела и не умел поворачивать голову и плечи. Двойник безмолвно барахтался на полу, пытаясь освободиться во что бы то ни стало.

— Кажется, я начинаю понимать, что происходит, — произнёс Грэмбар, постепенно приходя в себя.

Он тут же кинулся к двери, которую кто-то пытался открыть снаружи и громко крикнул:

— Никому не входить! Я сам вызову!

Вернувшись к столу, он с неподдельным интересом стал наблюдать за агрессивным двойником Авистэя.

— Так вот почему, Авистэй, вы сразу показались мне медлительным и неповоротливым. Вы были ровно в два раза толще, чем все остальные, — продолжал развивать мысль Грэмбар. — Похоже, что и выдающиеся умственные способности у вас — это результат увеличения скорости всех процессов, происходящих в вашей голове как минимум в два раза, а то и больше! Это невероятно! Впервые в истории Ватмании, два листа бумаги случайно слиплись, и Великие Ножницы вырезали сразу двух близнецов!

Продолжая следить за двойником, Грэмбар предложил Авистэю поднять правую ногу. Авистэй не раздумывая выполнил просьбу и тут же получил пинок. Чтобы не рухнуть на стол, он сделал шаг вперёд, ища опору и, тем самым, высвободил левую ногу незнакомца. Оказавшись на свободе, двойник проворно вскочил на ноги и, размахивая руками, стал кружить по комнате, натыкаясь на столы и стеллажи.

— Да ведь ваш братец слепой! — осенило Грэмбара. — Но давайте не будем отвлекать Эда по пустякам, и я сам сейчас нарисую вашему брату глаза и рот, если вы, конечно, поможете мне его поймать.

К тому времени двойник уже порядком устал от бессмысленной беготни. Наткнувшись в очередной раз на стол, он остановился и повернул голову в сторону Грэмбара. Он явно прислушивался к его голосу.

— Давайте-ка, Авистэй, мы его уложим, чтобы голова была на столе — так будет удобнее рисовать, — предложил Грэмбар.

— А может быть, мы всё же обратимся за помощью к художнику Эдуансу? — спросил Авистэй.

— Нет! Ни в коем случае! Даже не думайте об этом! — вдруг взмолился Грэмбар. — Никто, кроме нас, не должен знать об этом происшествии.

— Вот как? Но почему?

— Всё дело в номере, мой друг!

— В этом? — Авистэй указал пальцем на свой живот.

— Да, именно так. Понимаете, у ватманцев не должно быть двух одинаковых номеров, — шёпотом произнёс Грэмбар, косясь на слепого двойника.

— Это что — нарушение?

— Скорее, недоразумение, — прошептал Грэмбар и умоляюще добавил: — Вы же никому не расскажете, правда?

— И что же нам теперь делать? — спросил Авистэй, переведя взгляд на притихшего двойника.

— Не знаю. Всё дело в том, что если бы я не успел написать номер 2641965 на вашем теле, проблем бы не было вовсе. Я бы оставил вам этот номер, а ему написал бы следующий по порядку. Но я же добросовестно отношусь к своей работе и давлю на камень изо всей силы. Номер должен быть вдавлен! Это раньше мы писали номера, лишь бы видно было, но со временем они затирались, и стало трудно читать отдельные цифры. А были времена, когда мы даже наклеивали буквы на свои тела! Ой, давно это было. Так вот, нам пришлось даже создавать специальный отдел при Научном центре, для реставрации номеров, а у них и так своей работы хватало. И тут мне в голову совершенно случайно пришла идея: а что, если номера не писать красным грифелем, а просто посильнее нажимать на бумагу твёрдым тонким камнем. Хорошо, что их у нас видимо-невидимо. Не сразу, конечно, но мне всё же удалось подобрать подходящий камешек. С тех пор было принято решение на самом высоком уровне делать нумерацию именно таким способом. А теперь обратите внимание на то, что у вашего братца получился точно такой же вдавленный номер на животе, как и у вас. Только ваш номер настоящий, а у него нет! Хотя и этот номер тоже как бы настоящий. Ну, вот как тут ни крути, но это два совершенно одинаковых номера. Короче, я пропал!

Услышав это, двойник заметно оживился и всё больше тянул шею в сторону Грэмбара.

— А что, если ему исправить последнюю пятёрку на шестёрку, да и дело с концом? — предложил Авистэй.

— Это вряд ли. Опытные эксперты сразу обнаружат дефект давления и тут же сравнят две цифры шесть. Тем более что находиться-то они будут рядом. Нет, добром это не кончится, — грустно подытожил Грэмбар.

В комнате повисла тишина.

— В это трудно поверить, — продолжил Грэмбар, — это что-то невообразимое! Всё же мы должны нарисовать ему лицо, а там будь что будет. Ведь он появился на свет по воле Великих Ножниц и поэтому имеет такое же право на жизнь, как и вы. Ах, если бы только не эти одинаковые номера! У меня безвыходная ситуация, но я обязательно что-нибудь придумаю. Только обещайте мне, дорогой мой Авистэй, что вы сделаете всё возможное, чтобы об этом никто не узнал. Слышите? Никто! Пусть это останется нашей маленькой тайной, хорошо?

— Хорошо. Я обещаю, что никто и никогда не узнает о том, что здесь произошло! — дал слово Авистэй.

Двойник без лишних хлопот позволил нарисовать на своём лице всё, что полагалось. То, что случилось потом, вызвало крайнее удивление у Грэмбара и Авистэя. У двойника оказался на редкость скверный характер.

— Ну, наконец-то! Сколько можно ждать? Спасибо, что вообще про меня вспомнили! — тут же завозмущался он.

— Тихо, тихо. Нет причин для беспокойства, — пытался успокоить его Грэмбар.

— Нет причин, говоришь? Я всё слышал! Как мне теперь жить? У меня даже имени нет! — продолжал повышенным тоном близнец.

— Успокойтесь, пожалуйста! Это вполне поправимо. Пойдёмте к барабанам и там всё решим, — стараясь скрыть своё волнение, предложил Грэмбар.

То ли насмехаясь над Грэмбаром, то ли просто дурачась, двойник крутил один барабан за другим, стараясь подобрать себе имя позаковыристее. Наконец, его собственное терпение лопнуло, когда остановился седьмой из десяти барабанов. Зу́ркаст — так теперь звали брата-близнеца Авистэя. Потом Грэмбар приклеил карман Зу́ркасту на грудь, чтобы тот не вызвал подозрений во время какого-нибудь осмотра, ведь все жители Ватмании имели такие карманы. Но как быть с документами? В картотеке имя Зу́ркаст, естественно, не должно было появиться, так как номер 2641965 уже принадлежал Авистэю. Таким образом, бедняга Зу́ркаст был обречён жить под чужим именем. К тому же мудрый Грэмбар всё же смог убедить Зу́ркаста в том, что второй экземпляр документов на имя Авистэя только внесёт путаницу в дальнейшую жизнь братьев. Ведь не может же житель Ватмании по имени Авистэй быть в двух разных местах одновременно! Этот факт вряд ли бы смог ускользнуть от внимания вездесущих контролёров. Поэтому, во избежание опасных недоразумений, решено было пользоваться пока одним документом.

— Авистэй, Зуркаст, с этого момента, вам необходимо соблюдать полную секретность! — начал свой инструктаж Грэмбар.

— Конечно! — перебил его возмущённый Зуркаст. — А я теперь должен прятаться за каждым углом и бояться любого шороха?

Грэмбар умоляюще посмотрел на Авистэя, ожидая от него помощи.

— Зуркаст! Ты бы не мог немного помолчать! Дело, действительно, слишком серьёзное, — сказал он, начиная понимать, что следует прислушаться к словам Грэмбара.

— Спасибо, Авистэй, — продолжил Грэмбар. — Напоминаю, что если у вас обнаружат два одинаковых номера, это, естественно, вызовет подозрение и вас задержат для выяснения личности. Как вы сможете всё это объяснить?

— А что тут объяснять? — возмутился Зуркаст. — Ты по ошибке написал нам эти номера, значит, тебе и отвечать! Ну, заработался, с кем не бывает?

— Знаешь что, со мной этого никогда не должно было случиться! — Грэмбар даже сжал кулаки.

— Ага. Но ведь случилось же! — съехидничал Зуркаст.

— Я очень дорожу своей репутацией! И даже в том, что произошло моей вины нет, но что случилось — то случилось, — развёл руками Грэмбар.

— Выходит, ошибка произошла ещё до того, как мы с Зуркастом попали к Великим Ножницам? — тут же сообразил Авистэй.

— Ох, Авистэй-Авистэй, если следовать вашей логике, то и сами Великие Ножницы тоже «недоглядели» и также виноваты в случившемся, — и тут Грэмбар осёкся, мгновенно осознав, что сказал нечто недозволенное. Никто и никогда в Ватмании не имел права плохо говорить о Великих Ножницах!

— Ерунда всё это! Подумаешь — ножницы! Ты трус, Грэмбар, и боишься в этом признаться, — возразил Зуркаст.

— Да поймите же вы наконец, в Ватмании всё имеет свой номер. Вообще-то, этому вас должны были обучать в школе, прежде чем выпустить в город. Да только я уже говорил, что не вижу необходимости, чтобы вы тратили время на изучение азбуки и правил проживания. Вы и так особенные! Так вот, о номерах — это было заведено нами ещё задолго до вашего появления на свет. Это, если хотите, закон жизни для ватманцев: точность и учёт каждой мелочи! Точные расчёты лежат в основе нашего благополучия! Разумеется, вы ещё ничего не знаете о Системе Контроля Манта́ги. Вам ещё только предстоит убедиться в гениальности её создателя!

Грэмбар стремительно анализировал происходящее и всё отчётливее понимал, что идея доверить Авистэю неуправляемого Зуркаста хоть и была гуманной, но впоследствии могла сыграть злую шутку с непредсказуемым финалом. И тут он решился.

— В общем так, я не хотел вам этого говорить, но один из вас всё же должен остаться здесь, иначе ваши одинаковые номера рано или поздно проявятся и приведут к хаосу, который парализует отлаженную систему жизни в Ватмании!

Эта новость настолько потрясла обоих братьев, что они некоторое время молча глазели на Грэмбара. Первым нарушил молчание Авистэй.

— А как же нам решить, кто из нас должен остаться?

— Ясно кто, ты, разумеется! — быстро сообразил Зуркаст.

— Вот ещё! — возмутился Авистэй.

— Не ссорьтесь, — сказал Грэмбар. — Думаю, пора вам узнать, как решаются мелкие споры между ватманцами. Конечно же, речь идёт о том, что все изначально находятся в одинаковых условиях. Просто иногда необходимо сделать выбор среди равных, и чтобы всё при этом было по-честному. Так вот, у нас есть игра: «Ножницы, бумага, камень». Чудом уцелевший фрагмент древней книги, оставшийся от предков, был внимательно изучен нашими специалистами, и они пришли к выводу, что эта игра не просто интересна, но и полезна. Её правила соблюдаются всеми неукоснительно!

— Так уж и всеми? — усомнился Зуркаст.

— Да, всеми! Эта игра дисциплинирует и приучает к порядку, ведь в итоге проигравший должен подчиниться общепринятым правилам. А подчиняться иногда так не хочется, но правило — это закон! В общем, так: игроки считают до трёх и на счёт «три» показывают при помощи руки один из трёх знаков. Победитель определяется по правилам: «камень» побеждает «ножницы», «ножницы» побеждают «бумагу», «бумага» побеждает «камень».

— Ну, то, что ножницы режут бумагу это понятно! А что такое камень и как он побеждает ножницы? Почему бумага побеждает камень? Ничего не ясно, — затараторил Зуркаст.

— Да угомонись ты! — резко прервал его Авистэй. — Грэмбар дело предлагает. Как вы говорите, выглядят эти знаки?

— Всё очень просто, — с азартом принялся объяснять Грэмбар. — Открытая ладонь означает «лист бумаги», кулак означает «камень», кстати, вот и сам камень, посмотрите, какой он твёрдый и тяжёлый.

Грэмбар достал из кармана небольшой продолговатый заострённый камешек и дал подержать его братьям.

— А два выставленных вперёд пальца, — продолжил Грэмбар, — символизируют «ножницы».

Пока шло объяснение, братья с интересом повторяли за Грэмбаром все жесты, которые тот демонстрировал.

— В случае если вы покажете одинаковые знаки, будет назначена переигровка. Потом всё заново, — закончил Грэмбар.

— Может, попробуем? — предложил Авистэй.

— Ладно, пока просто так, не по-настоящему, — охотно согласился Зуркаст.

— Только, чур, не опаздывать и ни в коем случае в последний момент не менять свой жест, — уточнил Грэмбар.

Братья встали напротив друг друга, сжали кулаки и вместе начали считать, качая руками при каждом слове: раз, два, три. После слова «три» оказалось, что Зуркаст показал «камень», а Авистэй — «ножницы».

— Эх, жаль, что понарошку сыграли! — обозлённо прошипел Зуркаст.

— Так, может быть, сыграем по-настоящему? — серьёзно предложил Авистэй, глядя в бегающие глаза братца.

— А давай! — не раздумывая выпалил Зуркаст.

Наступила полная тишина. Грэмбар встал сбоку, чтобы видеть всё и в случае жульничества предотвратить конфликт. Как-никак, в этот момент решалась не просто дальнейшая судьба одного из братьев-близнецов, но и его собственная!

— Позвольте напомнить вам, что проигравший останется здесь до прибытия службы охраны, а победитель пойдёт дальше для завершения процедуры адаптации, — объявил напоследок Грэмбар.

Что в эти последние секунды чувствовал каждый из братьев? Страх? Уверенность, в том, что именно ему улыбнётся удача? А может быть, у каждого был свой запасной план на случай проигрыша?

— Готовы? Начинаю отсчёт, — вдруг прозвучал голос Грэмбара. — Раз, два, три!

Будто сговорившись, братья показали «камни». Если бы бумага могла потеть, то оба братца были бы мокрыми от волнения.

— Переигровка! — объявил не менее взволнованный Грэмбар.

— Раз, два, три.

И снова братья были единодушны, выкинув по «листу бумаги».

Зуркаст нервно подёргивал плечами, шевелил пальцами и не сводил глаз с Авистэя. Напряжение нарастало. Каждый понимал, что такая оттяжка приговора не бесконечна и вот-вот наступит финал. Но и после третьего раза всё осталось по-прежнему — оба игрока открыли «ножницы»!

— Что за ерунда? У меня такое впечатление, что это никогда не закончится! — воскликнул Грэмбар. — Вы что — сговорились?

Авистэй и Зуркаст недоумённо переглянулись.

— А может быть вы и думаете одинаково? — вдруг осенило Грэмбара. — Вы же — близнецы!

— Ага, а в самый-самый первый раз я же победил, — напомнил Зуркаст.

— Это была пробная попытка, и ты об этом прекрасно знаешь, — напомнил Авистэй.

В это самое время за дверью послышался какой-то шорох. Грэмбар насторожился, но звук больше не повторился. Немного успокоившись, Грэмбар решил продолжить игру. Братья сомкнули кулаки и приготовились.

— Раз, два, три.

На этот раз спор, наконец-то, разрешился — «бумага» Авистэя обернула «камень» Зуркаста.

— Не может быть! — не веря своим глазам, взревел Зуркаст. — Дурацкие правила!

В следующий миг он ловким движением выхватил из кармана Авистэя документы и бросился к двери в надежде первым вырваться из комнаты и тем самым заявить, что это именно он — Авистэй! Хитроумный план был просто гениальным и вполне мог бы сработать, но, выскочив за дверь, Зуркаст натолкнулся на непреодолимое препятствие: весь коридор был заполнен новыми бумажными человечками, которые терпеливо ожидали вызова в кабинет Грэмбара. Оказывается, все трое не заметили, как быстро пролетело время, а Великие Ножницы между тем работали без остановки.

— Авистэй, да сделайте же что-нибудь! Догоните его! — взмолился Грэмбар.

Но Авистэй и сам уже сообразил, что нужно задержать Зуркаста. Выбежав в коридор, он увидел, как Зуркаст настойчиво пытался пробиться сквозь толпу бумажных человечков. К счастью, вес тела бумажного Зуркаста не позволял ему сделать и шага вглубь шелестящей массы будущих ватманцев.

— Зуркаст! — крикнул Авистэй. — Ну какой же ты всё-таки негодяй! Верни мои документы! Это нечестно!

— Ага! Разбежался! — буркнул Зуркаст, продолжая активно работать кулаками.

Авистэй подошёл к братцу и схватил его за плечи.

— Перестань немедленно! — скомандовал он. — Идём к Грэмбару.

Зуркаст нехотя подчинился. Они вернулись в кабинет. Грэмбар стоял возле стола, и лицо его выражало явную озабоченность.

— Ну и что вы со мной сделаете? — пытался храбриться Зуркаст. — Оторвёте мне руки и ноги? Ну, давайте, зовите своих помощников. Раз и готово! Нет Зуркаста — нет проблем!

— Авистэй, вы можете идти. Зайдите в пятый кабинет для получения одежды и затем в шестой. Там вам объяснят, где и когда вы получите жильё.

В следующий миг дверь открылась, и в кабинет вошли двое охранников в синей бумажной униформе. Грэмбар достал из кармана Зуркаста украденные только что документы и вернул их Авистэю.

— Что случилось, Грэмбар? — спросил один из охранников.

— Вот этого, — Грэмбар указал на Зуркаста, — необходимо отвести в изолятор и глаз с него не спускать!

Охранники взяли Зуркаста под руки и потащили с собой. Авистэй молча проводил братца взглядом.

— Вы ещё обо мне услышите! Я вам ещё покажу! — доносилось из коридора.

Авистэй и Грэмбар вышли посмотреть. Толпа человечков расступалась, освобождая путь охранникам. Зуркаст беспомощно висел в их цепких руках. Затем человечки снова слились в общую массу.

— Всё-таки жаль беднягу, — сказал Авистэй.

— Ничего, поверьте, так будет лучше! — успокоил его Грэмбар и добавил, глядя на толпу новичков. — С ума сойти! Сколько работы — за день не управиться!

Глава 4. Куб

Пройдя по коридору, Авистэй увидел дверь с номером пять.

— Можно войти?

— Входите!

Авистэй вошёл в комнату, где всё было уставлено плоскими бумажными манекенами в различной одежде. Он даже сначала принял их за настоящих, живых ватманцев, но, увидев, что у них нет лиц и вместо ног плоские большие подставки, немного расстроился. Вскоре откуда-то из глубины комнаты вынырнул человечек в жёлтом комбинезоне и красной рубахе.

— Добро пожаловать в Ватманию! — радостно произнёс он и вопросительно приподнял бровки.

— Меня зовут Авистэй.

— А меня — То́брик.

— Добро пожаловать в Ватманию, Авистэй! — повторил То́брик.

— Вот мои документы, мне нужно одеться.

Тобрик стал внимательно изучать бумагу. Дойдя до специальной отметки, сделанной Грэмбаром, он поднял глаза и ещё раз пристально посмотрел на новичка, пытаясь найти в нём нечто особенное. Затем он повернул Авистэя под углом к свету и сравнил номер в документе с номером на теле.

— Всё в порядке, Авистэй. Я уж подумал, что вам надо выдать обычную синюю форму для новичков, а вы здесь, оказывается, совершенно по другому поводу. Можете выбирать себе любую одежду. И так как вы впервые на нашей земле, позволю себе дать вам несколько полезных советов. Во-первых, одежда вам нужна для защиты от солнца. Солнце делает наше тело жёлтым и старит его. В ясный безоблачный день лучше всего подойдёт закрытый костюм, и я настоятельно рекомендую вам пользоваться зонтиком. Во-вторых, после заката можно позволить себе шорты и майку. Ходить без одежды на улице, даже ночью, у нас не принято. На первое время этого будет вполне достаточно, ну а дальше сами решите, что и когда вам носить.

Авистэй сразу же подошёл к манекену, на котором был костюм зелёного цвета. Сверху на голове торчала бумажка с надписью — А-123. Почему он выбрал именно этот цвет, трудно сказать. Желание было настолько естественным, что другого решения и быть не могло. Обойдя манекен, Авистэй обнаружил, что и задняя сторона закрыта зелёной бумагой. Крепления двух половинок располагались на плечах, по бокам туловища и рукавам. Все модели одежды объединяло то, что она не должна была стеснять движения ног во время ходьбы. Поэтому, например, халат длиной до пола имел боковые разрезы почти до пояса. Авистэй примерил костюм. Тобрик помог ему вставить короткие ленты в прорези. Костюм плотно прилёг к телу.

— Замечательно! — обрадовался Тобрик. — Вам очень идёт этот костюм. Отличная модель! Здесь использован особый сорт бумаги повышенной прочности. Это, если так можно сказать, экспериментальная разработка. Данная модель выпущена ограниченным тиражом, поэтому обязательно сообщите нам через некоторое время, как носится ваш костюм. Да, возьмите ещё вот этот комплект для вечерних прогулок и зонтик.

— Спасибо! — поблагодарил Авистэй, взял бумажную сумку с одеждой и пошёл дальше. «Как там Зуркаст?» — подумал он, подходя уверенной пружинистой походкой к двери с номером шесть.

Авистэй постучал. Конечно, стуком, в прямом смысле этого слова, это нельзя было назвать, так — лёгкое прикосновение, но даже этого оказалось вполне достаточно, чтобы Авистэя услышали и пригласили войти.

Шестой кабинет сразу же поразил своими размерами. На стенах висели огромные цветные карты и схемы. На них были изображены прямые и извилистые дороги, жилые кварталы, мосты и много чего ещё. Дома, в виде вытянутых прямоугольников, располагались веером, словно прилипли к радиусам гигантских окружностей. Прямо посередине и вдоль каждого такого дома были нарисованы красные линии. Все они сходились в одной точке где-то совсем рядом с тем местом, где сейчас находился Авистэй. Но больше всего Авистэя удивили макеты из бумаги этих самых домов. Обладая прекрасным воображением, он тут же представил себе, как это должно было выглядеть вживую.

— Эй, как вас там? — окликнули Авистэя.

Он повернул голову и увидел идущего к нему человечка, одетого в серую униформу.

— Меня зовут Авистэй.

— А меня — Вэлк, — представился человечек. — Добро пожаловать в Ватманию!

— Это и есть Ватмания? — пошутил Авистэй.

— Не совсем так. Это столица Ватмании — город Эйтск. Вам, что, разве в школе не объяснили, что вся Ватмания на карте не поместится! Наша страна огромная, и большую часть занимают неизведанные территории. Природный ландшафт представляет собой каменистую поверхность с горами, пещерами, огромными камнями и ущельями. Камни сильно нагреваются днём и держат тепло до полуночи. Ночью светит луна. Других обитателей, кроме нас, в Ватмании, похоже, нет. Есть Большая Тихая вода. Продолжать? Это же азы обучения! Как вас вообще выпустили из школы? Дайте-ка мне ваши документы! — потребовал Вэлк.

Авистэй протянул ему документы. Вэлк стал читать и вдруг изменился в лице.

— Ну что ж вы сразу не сказали, Авистэй?

— Я просто не успел.

Вэлк вернул документы и подошёл к большой карте на стене. Немного поискав глазами, он ткнул длинной указкой в серый вытянутый прямоугольник рядом с широким проспектом, который так и назывался — 3-й Лучевой проспект.

— Вот здесь вы будете жить. Очень красивое место! А вид из окна на Серебристое озеро просто великолепен! — сказал Вэлк.

Затем он что-то дописал в документе Авистэя, после чего дёрнул за рычаг, расположенный на стене. К рычагу была привязана нить, уходившая куда-то в стену. «Так вот как Грэмбар вызвал охранников!» — мелькнула догадка. Заметив, как внимательно Авистэй рассматривает нехитрое приспособление, Вэлк пояснил:

— Это система связи! Множество нитей спрятаны в бумажных трубках, которые ведут в разные помещения, в том числе и на посты охраны. На другом конце нити расположен откидывающийся листок бумаги с указанием места, откуда поступил сигнал. Всё очень просто!

И только теперь Авистэй обратил внимание на несколько трубок, проходивших через большой зал вдоль стены. Вскоре появился работник домостроительного завода, одетый в чёрный комбинезон и синюю рубаху. Поздоровавшись со всеми, он подошёл к карте.

— Вот здесь, Тми́бри, необходимо установить жилой блок. По моим сведениям, вы сейчас как раз там заканчиваете пятый этаж, — указал Вэлк на уже знакомое Авистэю место на карте.

Передав документы Тми́бри, Вэлк что-то записал грифелем синего цвета у себя в журнале и предложил всем пройти в цех по производству жилых блоков. Авистэю не терпелось поскорее увидеть удивительные дома и поселиться в одном из них. Он последовал за Тми́бри и Вэлком. То, что увидел Авистэй, когда они миновали огромные ворота, не шло ни в какое сравнение с увиденным ранее. Гигантских размеров крытое помещение было заполнено бумажными человечками, которые копошились вокруг больших бумажных кубов с прорезанными окнами и дверями. Бумажный потолок завода поддерживался несколькими балками, лежащими на высоких опорах. В потолке располагался большой квадратный люк. Прямо под ним была установлена платформа. Она могла подниматься и опускаться при помощи механизма, который несколько рабочих приводили в движение, вручную вращая большие зубчатые колёса. Таким образом, готовый куб-квартира поднимался к потолку и там исчезал в квадратном люке.

— Посмотрите вон туда, Авистэй, — сказал Вэлк, указывая на лист бумаги, над которым трудились несколько рабочих в серой одежде. Они прикладывали к начерченной линии толстую, склеенную полосу из бумаги, затем проводили вдоль неё тонким камнем. Получался идеальный продавленный след для последующего сгиба.

— Это ваш будущий дом! Не хотите взглянуть поближе? — предложил Вэлк.

— Разумеется! — обрадовался Авистэй.

Тми́бри, как опытный проводник, без особого труда провёл их на место сборки. К тому времени все линии сгиба были уже сделаны и рабочие как раз собирались оттащить в сторону толстую бумажную «линейку». Авистэй насчитал десять рабочих вместе с бригадиром. Они встали по пять с обеих сторон «линейки» и затем разом присели, взяв в руки, пять бумажных полос, на которых она лежала.

— Раз, два — взяли! — скомандовал бригадир.

Рабочие тут же встали и мелкими шажками двинулись в сторону от лежащей на полу выкройки. Уложив «линейку» на пол, они вернулись к развёртке и принялись поднимать стены. Затем один из рабочих окунул одноразовую бумажную кисточку в маленькое бумажное ведро с клеем и стал намазывать край конструкции по всей высоте. Двое помощников прижали угол и стали ждать, когда поверхности склеятся. Теперь будущее жилище Авистэя напоминало коробку с окнами на противоположных сторонах и дверью.

— Что скажете, Авистэй? — поинтересовался Вэлк. — Как вам квартирка?

Авистэй так был увлечён процессом изготовления «квартирки», что не услышал вопроса. Впрочем, Вэлку этого было достаточно. Он понял, что Авистэй не просто доволен, а счастлив!

Когда углы квартиры-куба были готовы, рабочие принялись за потолок. Они отогнули специальные бумажные поля со срезанными углами наверху стен и нанесли на них клей.

— Последний штрих! — радостно объявил Вэлк.

Четверо рабочих забрались на прочные бумажные лесенки, чтобы накрыть стены квадратным листом бумаги. Потолок послушно лёг на подготовленные к склейке поля. Нужно было ещё немного подождать, чтобы клей высох.

— Осталось приклеить к полу кровать, стол и шкаф для одежды. А на окна внутри комнаты мы приклеим ставни, чтобы вы могли закрываться от солнца и посторонних глаз, — с улыбкой добавил Тмибри.

Вэлк аккуратно написал красным грифелем на полу куба номер 2641965.

— Ну, вот, Авистэй, поздравляю вас с приобретением жилья! — радостно сказал Вэлк и протянул ему руку. Это рукопожатие означало нечто большее, чем просто жест приветствия или благодарности. С этой секунды Авистэй становился полноправным жителем Эйтска! Тмибри тоже, не скрывая радости, присоединился к поздравлениям.

Пока клей подсыхал, рабочие принесли мебель и принялись устанавливать её в квартире. Работали они чётко и слаженно.

— Авистэй, — сказал Вэлк, — возьмите ваши документы у Тмибри и можете идти домой!

— Домой? — переспросил Авистэй. — Но…

— Не волнуйтесь, пока вы будете добираться по указанному адресу, ваша квартира уже будет дожидаться вас на месте! Тмибри об этом позаботится, — успокоил Авистэя Вэлк.

— Спасибо, Вэлк! Спасибо, Тмибри!

Авистэй ещё раз восхищённо взглянул на свой куб-квартиру и направился к выходу. Дождавшись, когда он отойдёт подальше, Тмибри вопросительно уставился на Вэлка.

— И что это было? — спросил он.

— А что тебя удивляет?

— Что-то я не припомню, чтобы ты, Вэлк, раскланивался перед каждым выпускником.

— А он и не выпускник.

— То есть?

— Дело в том, Тмибри, что Авистэй появился на свет примерно час тому назад.

Тмибри показалось, что он ослышался.

— Авистэй — новичок?!

— Да, как ни странно! Я своими глазами видел запись в его документе, сделанную самим Грэмбаром! Ты же понимаешь, что если он принял решение выпустить Авистэя в город без обучения в школе, значит, так надо. Грэмбар знает, что делает, и скоро мы ещё услышим про нашего сегодняшнего новичка.

Глава 5. Новенький

День как день. Ничего особенного. Хотя нет — именно в этот день появились на свет два брата-близнеца Авистэй и Зуркаст. И именно с этого дня в Ватмании начнут разворачиваться невероятные события!

Когда большие ворота за спиной Авистэя закрылись, он очутился за пределами учебно-производственного комплекса «Земля-2». Авистэй ощутил горячее дыхание солнца и тут же поспешил раскрыть зонт. Оказалось, что находится он на каменистой возвышенности. Прямо от ворот комплекса лежит пожелтевшее бумажное полотно дороги. Оно спускается вниз и петляя, убегает куда-то вдаль.

Идти по такому бумажному покрытию было одно удовольствие. Невольно внимание Авистэя привлекли придорожные камни. Он присел и прикоснулся к одному из них, тот оказался очень горячим. Несмотря на это, Авистэй попытался поднять камень, но безуспешно: рука гнулась в самых различных местах, а пальцы не слушались. Поняв, что вес небольшого камня всё же велик, Авистэй бросил эту затею. Поднявшись, он решил попробовать пройти по каменистой поверхности, но, едва сделав шаг, почувствовал, как подошвы его ног стали нагреваться. Кроме того, ему пришлось даже балансировать, чтобы не упасть. Сделав несколько мучительных шагов, Авистэй поспешил вернуться на бумажное полотно дороги. «Да уж! — подумал он. — Так намного лучше! Не хотел бы я оказаться среди этих камней!»

Мысленно рассуждая о важности профессии дорожного строителя, Авистэй не заметил, как дорога плавно изменила направление и вывела его к мосту. Авистэй невольно залюбовался красотой этого сооружения. Он уже проникся уважением к жителям страны, которые умели делать очень красивые и полезные вещи, но этот мост по-настоящему впечатлил Авистэя! Перила моста были украшены узорами, отчего тот казался лёгким и воздушным. На середине моста Авистэй перегнулся через перила и увидел глубокий овраг. Ему стало жутковато при виде огромных камней, устилающих дно. Попав туда, выбраться самостоятельно вряд ли было бы возможно. Внезапно он увидел надвигающуюся тень и поднял голову. Прямо над ним проплывал куб-квартира с окнами и закрытой дверью. Двигался он довольно быстро, вися на толстой нити.

— Эй, Авистэй! — донеслось откуда-то сверху. Это был Тмибри. Он выглядывал из окна и махал рукой. Авистэй тоже радостно помахал ему в ответ. Вскоре куб скрылся за высокой скалой.

Дорога с моста повернула вправо, и Авистэй увидел, что с одной стороны от него располагались высокие скалы, а с другой — глубокое ущелье. Через несколько сотен метров дорога вильнула влево, и впереди показался перекрёсток. Прямо на обочине красовался дорожный указатель: «1-я Круговая улица». Ошибиться было невозможно — Авистэй входил на окраину города!

Вскоре движение на дороге заметно оживилось, и Авистэй уже двигался по 3-му Лучевому проспекту. Чаще стали встречаться жители, идущие по своим делам. Они были в разноцветной одежде и закрывались от солнца цветными бумажными зонтиками. Авистэй с любопытством задирал голову, стараясь хорошенько рассмотреть высокие пятиэтажные дома. Расстояние между ними было крайне мало. Проспект в начале его пути был узким, что давало одно неоспоримое преимущество: фактически целый день жители здесь находились в спасительной тени! Но вот дальше проспект становился шире и поэтому больше освещался солнцем. Вся каменистая поверхность между домами, помимо идеальной дороги, была старательно спрятана под листами пожелтевшей бумаги. Дома были построены из одинаковых бумажных белых кубов с прорезанными окнами с двух сторон, правда, белыми их можно было назвать с большой натяжкой — время и солнце не щадили бумагу. Цвет стен скорее был каким-то грязновато-жёлтым. Крепились кубы друг к другу при помощи клея. Практически в каждом окне, а особенно на верхних этажах виднелись цветные шторы из тонкой бумаги, защищающие жильцов от палящих лучей.

— Вы, наверное, новенький? — услышал вдруг Авистэй чей-то голос. Он опустил голову и увидел стоящего перед ним человечка в бледно-розовом костюме и жёлтой рубашке. Тот широко улыбался, готовый в любую секунду выложить незнакомцу всё, что знал.

— Да, — ответил Авистэй. — Мой кубик сейчас должны установить на 3-ем Лучевом проспекте.

— О! Это замечательное место! Там рядом делают большой парк для отдыха. Вам повезло! Кстати, меня зовут Джи́лфот! А вас?

— Авистэй.

— Чем собираетесь заняться, Авистэй?

— Сначала я приду домой и немного отдохну.

— А потом?

— Об этом я пока не думал.

— Вот что, Авистэй, я занимаюсь укладкой дорожного полотна и приглашаю вас завтра на экскурсию. Посмотрите, как мы работаем — вдруг понравится? Работа очень интересная и уважаемая! Уже через месяц вы сможете сменить свой пятый этаж на четвёртый. Мы начинаем в шесть утра, пока солнце не такое жаркое. Надумаете — найдёте меня возле парка. Мы туда дорогу тянем. До встречи, Авистэй! — сказал на прощание Джи́лфот и исчез в толпе так же внезапно, как и появился.

— Извините, вы, наверное, новенький? — снова услышал Авистэй позади себя. На этот раз человечек представился Му́ббом и пригласил Авистэя на экскурсию в лабораторию по изучению полезных ископаемых.

Затем Авистэй получил приглашение посетить Дом помощи, Библиотеку, Механический завод и Научный центр. Возможно, предложений могло быть и больше, если бы Авистэй наконец не сообразил, чем он так привлекает к себе внимание. Дело в том, что любой новичок в Ватмании всегда смотрит по сторонам, вверх, часто останавливается, чтобы рассмотреть что-либо, но главное — он продолжает держать свой зонтик над головой раскрытым, даже находясь в тени домов.

Вот эта особенность и выдаёт в человечке новичка. Ватманцы же автоматически раскрывают свои зонты, попав в лучи солнца, и так же быстро закрывают их, оказавшись в тени. Немного привыкнув к обстановке и не желая больше ни с кем знакомиться, Авистэй закрыл свой зонт и, как ни в чём не бывало, уставился взглядом прямо перед собой. Только теперь он смог спокойно слиться с толпой. Авистэй краем глаза даже успел заметить, как двое человечков, направившихся было к нему, вдруг резко изменили свой маршрут. Лишь однажды Авистэй позволил себе спросить у незнакомца, как побыстрее добраться до нужного места. Пришлось свернуть с 3-го Лучевого проспекта на 7-ю Круговую улицу, пройти под аркой мимо больших камней — и вот уже Авистэй оказался с задней стороны пока ещё четырёхэтажного дома с номером 13. Вернее, на доме недавно начали возводить пятый этаж и несколько новеньких кубиков сияли своей белизной на фоне уже чуть пожелтевших нижних этажей. На крышу дома по воздуху тянулись две толстых нити, крепившиеся к какому-то ажурному приспособлению с крутящейся штукой наверху. С обратной стороны дома находились три лестницы, ведущие на этажи. Они соединялись между собой длинными проходными балконами. Все этажи и квартиры были пронумерованы.

Во дворе Авистэй заметил несколько зелёных бумажных деревьев. Они были очень похожи на те, какие Авистэй уже видел раньше. Но вот где и когда? И вдруг Авистэй почувствовал где-то внутри лёгкое волнение, словно ветерок качнул невидимую паутинку. Она трепетала на тонких нитях, готовая сорваться в любой момент. И тут же в его голове, словно обрывки картин, замелькали зелёные, шумящие леса. Откуда эти чудесные видения? Почему так комфортно сразу становилось на душе? Вполне возможно, что и остальные жители прекрасного города испытывали похожие чувства. Но разве мог Авистэй тогда знать, что бумагу делают из целлюлозы, а ту, в свою очередь, из древесины! По сути, в теле каждого ватманца жила душа деревьев и именно она побуждала человечков украшать различными древоподобными копиями каменистую поверхность Ватмании. Это была своего рода память бумаги о прошлой жизни на планете Земля! Ватмания хранила множество тайн, в том числе и самую главную — своё происхождение. Однако природные условия, созданные каким-то неведомым Высшим Разумом, не позволяли существовать здесь живым организмам. Воздух практически не содержал кислорода, а то, что было похоже на воду, являлось лишь жидкостью, в которой никогда не могла бы зародиться жизнь.

Авистэй подошёл к бумажному дереву и провёл по стволу ладонью.

— Нравится? — услышал он.

— Да, — коротко ответил Авистэй и обернулся. Напротив него стоял улыбающийся человечек с рулоном цветной бумаги на плече.

— Меня зовут Дэ́рри. Я делаю деревья. А ты, я вижу, новенький?

— Ну, да — новенький. Меня зовут Авистэй.

— А где твоя квартира? Ты уже был дома?

— Пока нет, но, похоже, что я уже пришёл. Это ведь тринадцатый дом на седьмой Круговой улице? — поинтересовался Авистэй.

— Да. Это здесь. Только тебе сначала нужно показать документы контролёру.

— Какому ещё контролёру? — удивился Авистэй.

— Ох уж эти новенькие! Видишь вон тот маленький домик с красной крышей? — Дэ́рри слегка повернулся и показал рукой. — Там находится контролёр, который посмотрит твои документы и отметит тебя в списке жильцов. Это обязательно нужно сделать, чтобы потом не возникало никаких проблем. У нас здесь всё подлежит учёту. Тебе разве этого в школе не говорили? Это же один из законов, который никому нельзя нарушать!

— Иначе наступит хаос и неразбериха! — подытожил Авистэй.

— Точно! А ты сообразительный! — похвалил Дэ́рри. — Наверное, отличником был в школе?

— Ага. Было чем отличиться, — автоматически выпалил Авистэй. Ему уже хотелось поскорее подняться к себе в новенькую квартирку и растянуться на широкой кровати. Но прежде Авистэй мечтал насладиться видом из окна. Поблагодарив своего нового знакомого, он попрощался и направился к контролёру.

В открытом окне домика появилось улыбчивое лицо.

— Новенький? — спросил человечек в оранжевом костюме, внимательно разглядывая Авистэя.

— Новенький.

— Будьте добры, покажите ваши документы, — попросил контролёр.

— Вот, — Авистэй протянул ему сложенный пополам лист бумаги, в котором уже была заполнена часть страницы. Контролёр принялся внимательно изучать документ, и его реакция на особую отметку, сделанную Грэмбаром, была вполне ожидаемой — он одобрительно закивал головой, делая запись у себя в журнале. Затем вернул документы владельцу.

— Всё в порядке, Авистэй! Меня зовут Ол. По всем вопросам можете обращаться непосредственно ко мне. Я отвечаю за порядок в этом доме. Ваша квартира находится на пятом этаже, третьей лестницы. Только запомните, что каждый раз, когда вы будете покидать своё жильё или возвращаться домой, вам необходимо будет отмечаться у меня. Надеюсь, вам недолго придётся жить на пятом этаже. Что-то мне подсказывает, что вы быстро переберётесь на первый этаж.

Пока словоохотливый контролёр вводил «новенького» в курс дела, у домика образовалась небольшая очередь. Все спешили отметиться и бежать дальше по своим делам. Солнце медленно клонилось к горизонту, и двор постепенно погружался в спасительную тень, падающую от дома. Поблагодарив Ола за инструктаж, Авистэй быстро пробежал по ровной дорожке и стал подниматься по лестнице. Вот и дверь с номером 100. Толкнув её, Авистэй шагнул в глубь комнаты. Здесь всё было на своих местах: широкая кровать с большим чистым листом бумаги, шкаф для одежды, стол и стул. На полу слева от входной двери, красным цветом был написан номер 2641965.

Авистэй прикрыл за собой дверь, положил зонтик и сумку с вещами на стол и подошёл к окну. «Да. Вэлк прав! Действительно, вид из окна просто восхитительный!» — подумал Авистэй. Напротив дома, примерно в двухстах метрах, раскинулось большое озеро. На берегу возвышались высокие камни. Некоторые из них уходили прямо в воду. Пространство между камнями и домом занимал благоустроенный парк с зелёными бумажными деревьями. В парке были проложены дорожки, по которым гуляли человечки. Одна дорожка вела прямо на берег, но заканчивалась она невысоким заграждением, на котором висел плакат, запрещающий близко подходить к воде. Идеально гладкая поверхность озера, словно гигантское зеркало, отражала безоблачное небо. «И чего такого опасного в этой воде, если она такая красивая?» — подумал Авистэй. Постояв ещё немного у окна, он задёрнул голубые бумажные шторы и решил наконец-то отдохнуть, но сначала новосёл закрыл входную дверь на засов. Недолго думая он также закрыл и внутренние ставни на окне возле двери. Вот теперь он точно скрылся от посторонних глаз. Одежда заняла своё место в шкафу и Авистэй улёгся на кровать.

Шум за окнами постепенно стихал. Жители вернулись в свои дома после очередного трудового дня, и улицы опустели. Но ненадолго. Как только солнце коснулось горизонта, на проспекте появились человечки в жёлтой форменной одежде. Они шли медленно, внимательно осматривая каждый дом снаружи и делая какие-то записи в своих тетрадях. Следом шли другие человечки, но уже в синей униформе. Они заходили во дворы, осматривали территорию, тщательно проверяли участки с деревьями и кустами. Попутно ими собиралась информация из домиков с красными крышами обо всех передвижениях жильцов за сутки. Такой вечерний обход был регулярным и ни у кого не вызывал вопросов. Все понимали, что делается это для порядка и спокойствия всего населения города. Случайные прохожие обязательно предъявляли свои документы контролёрам и спокойно шли дальше. С наступлением сумерек вечерний обход заканчивался. Ничего этого Авистэй, конечно же, не видел, так как едва лёг — тут же уснул.

Это был первый сон в его жизни! Перед ним плавно раскачивались какие-то зелёные колючие ветви. Лёгкий ветерок играл серебристыми листьями дерева, стоящего неподалёку. Перекатываясь через глянцевые камни и покрытые зелёной тиной коряги, на дне овражка монотонно журчал лесной ручеёк. Чудесное пение птиц наполняло воздух то весельем, то вдруг какой-то необъяснимой тоской.

Где-то послышался стук. Непривычный звук нарастал. Зелёный пейзаж стал блекнуть и вскоре исчез. Его сменило белое пятно. Это был потолок, в который уставился взглядом Авистэй. Но стук никуда не делся. Наоборот, это был уже не просто стук, а ритмичный бой!

Авистэй вскочил с кровати, раздвинул шторы и выглянул в окно. По залитому утренним солнцем проспекту бодро шагали человечки в красной униформе. Их было несколько десятков, и все они одновременно ударяли какими-то палочками по круглым коробкам, висевшим у каждого спереди. Звук настолько был сильным, что от сна не осталось и следа. Спустя некоторое время на улице стали появляться первые ватманцы, и с каждой минутой их становилось всё больше и больше. И вот уже пёстрая толпа растеклась по всем улицам. В Ватмании наступил новый день.

Глава 6. Cовет

Манта́ги открыл заседание Совета, как обычно, в девять часов утра. Вот уже несколько лет он возглавлял Высший Совет Ватмании. Такой чести Манта́ги был удостоен за то, что придумал и разработал систему контроля над всем, что происходило в стране. Также он являлся и Верховным правителем Ватмании.

— Всем доброе утро! — поприветствовал он собравшихся.

Десять человечков, как по команде, одновременно встали со своих мест за большим полукруглым столом. Члены Совета носили одежду различных цветов, чтобы внешне отличаться друг от друга так как их лица были во многом схожи. Бурные фантазии художников в УПК «Земля-2» неминуемо разбивались о скудные возможности чёрного грифеля и утверждённые Советом шаблоны лиц ватманцев. Отдельными правилами предписывалось, что только Верховный правитель имел право носить бордовый костюм с жёлтыми лацканами и белую рубашку.

— Садитесь! Эрайка́н, сколько новых ватманцев появилось на свет за вчерашний день?

— Семьдесят шесть, — чётко ответил Эрайка́н, держа в руках папку с документами. На нём был синий костюм с белыми лацканами и голубая рубашка. Эрайкан работал секретарём и отвечал за ежедневное обновление и обработку поступающей информации.

— Да здравствуют Великие Ножницы! Есть ли на этот раз среди новеньких кто-то с ярко выраженными способностями?

— Пять новеньких были отмечены Грэмбаром как перспективные в строительстве. Двоих можно смело направить делать деревья. Ещё двое оказались склонными к научной деятельности. Одному сразу дали квартиру на пятом этаже. Итого — десять. Девять новичков пройдут ускоренные спецкурсы, а остальные направлены в школу на общих основаниях, — закончил Эрайкан.

— Вот как? — изумился Мантаги. — Одному из них сразу дали квартиру? И это без обязательного обучения в школе? Надо же! Вот что, пригласите-ка Грэмбара на заседание Совета. Думаю, что всем будет интересно узнать от него самого причину такого смелого решения. Система Контроля, созданная мною, разумеется, нуждается в грамотных и талантливых специалистах, и чем раньше нам удастся выявлять их и привлекать к управлению, тем надёжнее она будет работать! Надеюсь, все это прекрасно понимают?

Сидящие за столом одобрительно закивали головами.

— Хорошо, Эрайкан, доложите нам, сколько за вчерашний день жителей покинуло нас?

— Двадцать один. Десять геологов больше пяти дней считались пропавшими без вести. Группа спасателей, отправленная на поиски, обнаружила их тела только на шестой день. Геологи заблудились в клеевых пещерах и не смогли выбраться оттуда до наступления темноты. Они попали в клеевую ловушку. Спасателям с трудом удалось установить их номера.

— Погибло сразу десять ватманцев? Они что, были новичками? — строго спросил Мантаги.

— Нет, не новичками. Пятеро из них — трёхэтажники, трое — двухэтажники, а двое и вовсе были первоэтажниками, — ответил Эрайкан.

— Странно, — задумчиво произнёс Мантаги. — Правила техники безопасности изучают ещё в школе, а эти погибшие были далеко не новичками с пятого этажа.

Разве можно заблудиться в лабиринте, если у тебя есть целая катушка прочных нитей?

Эрайкан задумался.

— Если брать идеальные условия с лабиринтом на нашем учебном полигоне, то результаты всегда были одинаковыми — все новички возвращались в исходную точку, — сказал Эрайкан.

— Значит, что-то там пошло не так? И что же? — Мантаги вопросительно посмотрел на докладчика.

— Версии пока три. Главная и очевидная — это клеевые ловушки. Вторая — разрыв нити. Третья — длина нити в катушке оказалась короче, чем требовалось для успешного прохождения маршрута. Возможно, что геологи обнаружили в пещерах что-то очень интересное и решили разобраться до конца.

— Вот и разобрались, — грустно произнёс Мантаги. — А что с другими произошло?

— Экспедиция в количестве шести разведчиков-мостовиков попала под камнепад в Ущелье Теней. Никого, к сожаленью, не удалось найти и спасти, но благодаря системе контроля «СКМ», нам стали известны их номера и имена.

— Как же так? Ведь мы направили экспедицию в то время, когда угроза землетрясений, по нашим наблюдениям, была минимальной, — вдруг заговорил Сийд, отвечающий за строительство мостов. Его оранжевый костюм очень хорошо гармонировал со светло-зелёной рубашкой.

— К сожалению, Сийд, мы не застрахованы от камнепадов даже в периоды земного покоя. Любой сорвавшийся вниз даже самый маленький камень может спровоцировать большой обвал. Поисковики сообщили нам, что ни у кого из них не было шансов уцелеть, — ответил Эрайкан.

— Камень победил бумагу, — задумчиво произнёс Мантаги, стоя у окна спиной к докладчику.

— Что, простите?

— Я говорю, что в жизни правила иногда нарушаются — и это печально, — продолжил Мантаги, с любопытством наблюдая в окно за тем, как трое рабочих прикрепляли большой цветной плакат к боковой стене соседнего дома. Надпись на нём гласила: «Ватманцы! Ваш труд во имя Великих Ножниц!»

Сийд решил воспользоваться возникшей паузой, чтобы развить начатую тему.

— Уважаемые члены Совета, я всё-таки прошу вас не откладывать рассмотрение проекта по строительству моста Надежды. Все свободные земли для новых домов на этой стороне ущелья практически заняты. Подходящая площадка огромных размеров имеется только на правой стороне. Мост Надежды над Ущельем Теней нам крайне необходим, ведь по нему мы сможем доставлять материалы для строительства. Поэтому я прошу вашего согласия на организацию ещё одной разведывательной экспедиции. Мы с Юстэ́ром уже подготовили подробный план обустройства территории нового города.

Мантаги вернулся к своему столу и сел.

— Да. Это будет называться Новый Город, — тут же подхватил Юстэ́р, главный архитектор. — Принцип «веерной» планировки мы сохраним, но оставим гораздо больше места для Долины Мастеров. Хотя этот проект и считался экспериментальным, но, как показало время, у него нашлось много сторонников. Сейчас у нас больше сотни заявок на индивидуальное строительство и количество желающих с каждым днём только растёт!

— Согласен с вами, Юстэ́р! Новый Город нам жизненно необходим! — поддержал архитектора Мантаги. — Только прошу вас помнить о том, что строительного материала — ватмана, у нас не так уж и много, а новые залежи пока не обнаружены. Вот когда археологи найдут их и определят запасы, тогда и будет повод плотнее заняться этим вопросом. Хотя, должен вам сказать, что сейчас поиск ведётся достаточно интенсивно и у нас, думаю, есть все шансы на успех. Поэтому, Сийд, можете готовить очередную экспедицию. Ну и для начала хотя бы увеличьте дистанцию в группе между разведчиками-мостовиками в три или даже пять раз. Так хоть у кого-то из них будет шанс уцелеть, а не угодить под завал всем сразу. Понятно?

— Это хорошая идея! — согласился Сийд.

— Какие ещё потери у нас, Эрайкан? — снова поинтересовался Мантаги.

— Трое озеленителей попали под дерево. Во время подъёма ствола с ветками на высоту пять метров оборвалась нить, и дуб рухнул на рабочих. Их так смяло, что ни о каком восстановлении не может быть и речи!

— Этого нам ещё не хватало! Причины выяснили?

— Да. Когда разрабатывался этот вид дерева под названием «дуб», то инженеры, видимо, не до конца учли особенности ствола. Точнее того, что веток для создания кроны потребуется больше, чем для «берёзы» или «клёна». В результате количество клея увеличилось, что привело к утяжелению всей конструкции. Вот нить и не выдержала.

— О́нтэр! — возмущённо воскликнул Мантаги, вставая. — Это уже не клеевая ловушка или камнепад, тут явное нарушение правил техники безопасности!

Все тут же посмотрели на О́нтэра, который пытался встать со стула, но ноги его слегка подкашивались. Жёлтая рубашка, зелёный пиджак и чёрные брюки, словно каменные, тянули чиновника вниз.

— Неужели так трудно провести сначала испытания нити на прочность? Выяснить предельную нагрузку и сделать запас на всякий случай? Это же элементарно! А теперь по вашей вине погибли рабочие! Считаю, что вас надо срочно переселить на пятый этаж вместо первого и дом подыскать подальше от работы, в какой-нибудь новостройке! Это вам на месяц такое наказание, чтобы было время подумать. Второго раза не будет! Если что-то подобное повторится, вы, О́нтэр, будете уволены со службы и направлены простым рабочим подавать вёдра с клеем! Но у рабочих есть хотя бы возможность повысить свой статус и со временем достичь лучшего положения в обществе, а вот вы будете навсегда лишены такого права! Это касается всех! — Мантаги окинул присутствующих строгим взглядом. — Не для того создавалась СКМ, чтобы мы сегодня узнавали такие жуткие новости! Вспомните, каким был наш город ещё несколько лет назад. Повсюду валялся бумажный мусор. А жильё? Вы помните, в чём тогда жили ватманцы? Я вас спрашиваю, О́нтэр!

— Ко-ко-коробки какие-то, — заикаясь, еле выговорил он.

— Коробки… Это были шалаши из рваной бумаги! А помните, как древние ватманцы, передвигались по горячим камням? Я напомню вам — они таскали бумажный мусор и выкладывали им дорожки, ставили клееные подпорки и накрывали всё это бумажными навесами. И только Система Контроля Мантаги постепенно превратила весь этот кошмар в процветающую Ватманию!

Все встали и дружно зааплодировали. Шелест ладошек продолжался недолго.

— Садитесь! Давайте, Эрайкан, заканчивайте свой скорбный список, — продолжил Мантаги, постепенно успокаиваясь.

— Ещё двое утонули в Серебристом Озере.

— Как?

— Это были пятиэтажники. Они недавно прибыли из школы.

— А разве им не говорили, что вода для ватманцев очень опасна? Что они забыли на озере? — недоумевал Мантаги.

— Спасатели обнаружили их в воде. Новички сделали какой-то плоский ящик из бумаги и пытались на нём плавать. Видимо, в их планы не входило далеко заплывать, но каким-то странным образом ящик стал удаляться от берега. Очевидцы рассказали, что видели, как бедняги звали на помощь, размахивали бумажными палками. Трагедии можно было бы избежать, если б их плавание было коротким, но далеко отплывший бумажный ящик сильно размок и пополз по швам.

— Странный случай, — Мантаги снова отошёл к окну. Не поворачивая головы и заложив руки за спину, он продолжил: — Откуда им в голову пришла такая идея? Мы же все прекрасно знаем, чем опасна вода! Да, бумага может какое-то время плавать на воде, но она намокает и становится не пригодной для дальнейшего использования.

Мантаги сделал паузу, повернулся и прошёл к столу.

— Надеюсь, все помнят трагический случай, который произошёл пару лет назад с экспедицией учёных к Большой Тихой воде?

— Это когда их туманом накрыло? — проявил свою осведомлённость Сийд.

— Да, Сийд, именно этот случай я и имею в виду. Так это был только туман и то, сколько вреда он нанёс учёным. Кстати, как они там?

— В Доме Помощи у них отдельные палаты и за ними постоянно присматривают. Им было назначено лечение в виде лёгкого прессования несколькими листами бумаги. Эффект есть, но структура тела сильно повреждена, и мы не уверены в полном восстановлении первоначальных функций, — сказал Эрсо́ф, возглавлявший Дом помощи.

— Хорошо, Эрсо́ф, продолжайте лечение и передайте учёным огромный привет от всех нас и пожелания скорейшего выздоровления! Их труд очень важен! Да, жаль, что новички погибли, но вы знаете, они натолкнули меня на одну интересную мысль.

Мантаги обвёл взглядом присутствующих.

— А что, если нам пересмотреть своё отношение к воде как к источнику повышенной опасности и постараться извлечь из этого пользу?

Сидящие за столом члены Совета недоумённо переглянулись.

— Ящик или коробка, что там у них было, ведь не сразу же погрузился в воду, а какое-то время ещё держался на воде? Значит, есть некоторый запас. Что, если сделать специальные коробки, где все швы будут густо промазаны клеем? Можно ещё дополнительно наклеить на места соединений слой бумаги.

Члены Совета заметно оживились.

— Испытания можно будет проводить в акватории пляжа возле УПК «Земля-2». Оборудуйте там спуск и экспериментируйте на здоровье! Если всё пойдёт успешно, то мы сможем усовершенствовать конструкцию и делать средства передвижения по воде! — воодушевился Мантаги. — В конце концов, в случае необходимости их можно будет при помощи толстых нитей вытаскивать на берег и просушивать, а потом снова использовать. Нити должны быть длинными, а несколько ватманцев на берегу вполне могут контролировать движение плывущего ящика. К тому же у нас огромное количество неизученных маленьких островков в Большой Тихой воде. Надо обязательно дать задание Научному центру, чтобы они подняли всю информацию. Думаю, настало время заняться этим вопросом более детально!

Солнце поднималось всё выше, и вот уже первые лучи ворвались в зал заседаний. Утром эту часть здания закрывала от солнца высокая скала. В зал вошли два человечка и деловито принялись опускать солнцезащитные шторы из тонкой бумаги. Спустя несколько минут все окна были зашторены и заседание продолжилось.

— Теперь очень хочется узнать, что новенького удалось раскопать в пещерах? — сказал Мантаги.

Из-за стола поднялся человечек в белом костюме и синей рубашке. Доклада Фагно́ра здесь всегда ждали с особым интересом. Все приготовились услышать очередную сенсацию.

— Уважаемый Верховный правитель, уважаемые члены Высшего Совета! Каждый день преподносит нам какие-нибудь сюрпризы, — как обычно неторопливо начал Фагно́р. — Не обошлось без них и на этот раз.

— Ну же, не томите, дорогой Фагно́р, — произнёс Мантаги. — Вы нашли новые залежи газет или журналов, оставшиеся от прежней человеческой цивилизации?

— Да, именно так! На этот раз наши поиски увенчались успехом, и мы отыскали их в пещерах северо-западного сектора.

Что тут началось! Все члены Совета повскакивали со своих мест и принялись радостно обнимать друг друга. Мантаги не стал успокаивать коллег, прекрасно понимая, что значила для всех эта новость. Когда все угомонились, Фагно́р приступил к своему докладу.

— В одной из пещер северо-западного сектора мы обнаружили крупный бумажный склад. Добраться туда раньше не было никакой возможности — сплошные клеевые ловушки поджидали нас на каждом шагу. Изучая обрывки старых газет, мы теперь имеем некоторое представление о том, как был устроен мир наших предков, но только сейчас нам впервые посчастливилось увидеть изображения самих людей! Внесите плакаты! — скомандовал Фагнор.

Двери зала тут же открылись, и несколько сотрудников внесли четыре больших щита на ножках, задёрнутых бумажными шторками. Расставив стенды перед удивлёнными членами Совета, сотрудники быстро удалились. Фагнор дождался, когда двери закроются, и подошёл к первому стенду. Он раздвинул шторы, и вниманию изумлённой публики предстало собранное из кусочков бумаги изображение улыбающегося молодого человека. Количество фрагментов, из которых была склеена картинка, насчитывало порядка сорока. В некоторых местах проглядывал пустующий фон, но он был аккуратно закрашен тщательно подобранным по цвету грифелем. В основном это были места на рубашке и брюках. Зато лицо состояло всего из трёх фрагментов, которые были так мастерски подогнаны друг к другу, что обнаружить линию разрыва можно было только с очень близкого расстояния. Человек стоял на фоне двухэтажного дома, рядом с которым росли высокие деревья. Над ним виднелось безоблачное небо. В левом верхнем углу наклонным шрифтом располагалась надпись: «Покупайте дома моментальной сборки! Жильё под ключ за три часа!» Дальше стояли цифры 50, 75, 03, 22.

Первым нарушил молчание Мантаги.

— Потрясающе! Он выглядит просто безупречно! Красавец! А как лицо нарисовано! Так и хочется потрогать его за торчащий нос. Сразу видно, что художники в те времена прекрасно рисовали, не то что наши сейчас. Только вот одежда у него какая-то странная. Видите, рубашка закрашена неравномерно: плечи светлее, чем грудь. Штаны тоже в пятнах. Мода такая была, что ли?

— А домик красивый! — поддержал разговор Эрайкан. — У нас пока нет такого проекта. Надо будет это нашим архитекторам показать в качестве примера.

— Только вот непонятно, что же произошло с нашими предками — ватманцами, которые называли себя людьми. Куда они исчезли и зачем попрятали в пещерах свои цветные картинки? Есть у кого-нибудь мысли на этот счёт? — спросил Мантаги.

Никто из присутствующих не выдвинул ни одной идеи.

— А что на остальных плакатах? — поинтересовался Мантаги.

Фагнор подошёл ко второму стенду и открыл шторы. На фоне тёмного неба были изображены деревья с кривыми кронами. Тонкие ветви почти касались земли.

— Не пойму, зачем людям нужны были такие кривые деревья? Это ж так некрасиво! Или это наши художники неправильно закрасили недостающие места? — предположил Мантаги.

— Дело в том, уважаемые члены Совета, что здесь нет доделанных вручную фрагментов. Вся картинка настоящая, — уточнил Фагнор, подойдя к третьему стенду.

Открыв шторки, он молча стал наблюдать за реакцией членов Совета. И опять в зале воцарилась тишина. Потрясённые увиденным, собравшиеся аж привстали со своих мест. На третьей картинке они увидели чудище со странной головой несимметричной формы. Слева была половина глаза, с кусочком брови над ним. Правая сторона вообще была закрыта чем-то тёмным и бесформенным. Посередине «уродливой» головы, там, где у нормального ватманца обычно располагался нос, торчала странная изогнутая штуковина. Дальше вниз шла непонятная ломаная линия, переходящая в туловище с одной рукой и одной ногой. «Чудище», одетое в зелёный костюм с пятнами, держало в руке длинную тонкую палку с привязанной к ней ниткой. Нитка и полноги исчезали в воде. На заднем фоне виднелись небольшие кусты и берег, заросший травой.

Первым нарушил молчание Эрайкан.

— Это наши художники так постарались или вы смеётесь над нами, Фагнор? Что это?! Это тоже наши предки? Фу, ну и уроды!

Эрайкан брезгливо передёрнул плечами.

— Не спешите с выводами, Эрайкан! Сейчас всё поймёте.

С этими словами Фагнор открыл последний стенд, и взору почтенных ватманцев предстала группа людей в белых свободных одеждах. Одни стояли лицом к зрителю, другие боком. Были и такие, которые странным образом объединяли оба ракурса. Эти люди позировали неизвестному художнику на берегу большой воды и лица их были радостными. Все люди отличались друг от друга ростом, а двое из них были какими-то уж совсем маленькими. И снова, к всеобщему удивлению, кое-кто на этой картине ходил по колено в прозрачной воде! На этот раз тишина основательно поселилась в зале заседаний. Словно боясь вспугнуть неведомого хранителя этой самой тишины, Эрайкан прошептал.

— Они, как деревья.

— В смысле? — пришёл в себя Мантаги.

— Не знаю, как это объяснить, но этих людей можно как бы обойти вокруг.

— Так и вас и меня, Эрайкан, можно обойти вокруг, как дерево, — ответил Мантаги, не сводя глаз с картинки.

— Это если прямо посмотреть, то мы с людьми очень даже похожи, но вот сбоку, — Эрайкан повернулся, — сбоку мы тонкие, а они толстые. Видите на третьей картинке? Не чудище это, а человек! Но почему они не боятся воды? Они, что — разве не бумажные? Тогда как их могли делать Великие Ножницы? Что-то тут не клеится!

— Обратите, пожалуйста, внимание на второй плакат. Деревья странные, не такие как у нас, это правда, — подключился к разговору Фагнор. — Я тут подумал, и вот что у меня получилось.

С этими словами он подошёл к столу, взял в руки лист бумаги и согнул его вдоль несколько раз. Взяв получившийся веер за один конец, Фагнор осторожно стал размахивать им. Лежащие на столе листы бумаги слегка шевельнулись. Фагнор сильнее замахал веером и один лист трепыхаясь слетел со стола.

— А теперь представьте, как же нужно махать, чтобы наши деревья хоть немного шелохнулись? — подвёл итог своего опыта Фагнор.

— А на этой картинке с деревьями, наверное, машут одновременно все жители Ватмании, — предположил Эрайкан, внимательно разглядывая второй стенд.

— Ну что, уважаемые? — обратился Мантаги к членам Совета. — Что молчите? У́рриаф, это, кажется, по вашей части?

Из-за стола поднялся У́рриаф — главный специалист по изучению природных явлений. Он был одет в коричневый костюм с тёмно-жёлтой рубашкой.

— Этот эффект, скорее всего, вызван направленным перемещением воздуха. В нашей лаборатории мы сейчас как раз восстанавливаем информацию из обрывков научной литературы предков. К сожалению, очень тяжело отыскать нужные бумажные фрагменты в пещерах, и кое-что нам приходится домысливать. Боюсь ошибиться, но это явление люди называли, кажется, ветром, — высказал своё мнение У́рриаф.

— И что из этого следует? В Ватмании нет ветра! А на картинках он есть. Смотрите, вот здесь у людей одежда странно облегает тела, с перекосом в одну сторону, — подключился к разговору наблюдательный Эрайкан.

— Может, раньше в Ватмании были сильные ветры и это они уничтожили цивилизацию людей? — предположил Урриаф.

— А вдруг ветры вернутся? — выразил своё опасение Эрайкан. — И тогда нас тоже сдует в Большую Воду — и всё!

И тут в разговор вмешался Фагнор.

— Извините, уважаемые члены Совета, то, что я сейчас скажу, может показаться вам полным бредом, но дело в том, что люди, как мне кажется, не являются нашими предками. То есть, да, мы похожи на них внешне, копируем их образ жизни, но наше существование здесь в Ватмании носит совершенно иной смысл. К сожалению, в этой истории гораздо больше вопросов, чем ответов. Мы наделены разумом, хотя в нашем теле, в отличие от тела человека, нет хранилища для него и нет центра управления движениями, которые мы, ватманцы, совершаем, даже не задумываясь. Взгляните ещё раз на то, как выглядит человек. Он не плоский. Он — объёмный. Внутри него есть что-то, что делает его способным противостоять ветру. Значит, он имеет вес! Мы не знаем, из чего сделан человек, но уж точно не из бумаги! Он не боится воды, точнее — не боялся. Но всё же их цивилизация прекратила своё существование. Почему? И потом, я не уверен, что Ватмания вообще находится на Земле. Где угодно, но только не на Земле. Там другие природные условия, хотя и похожие чем-то на наши. Нам ещё только предстоит узнать, для чего мы здесь и каков Высший замысел Великих Ножниц!

Последние слова прогремели как гром с ясного неба. Это было откровение учёного, который долгое время тщательно изучал наследие ушедшей цивилизации. Одно из недостающих звеньев было найдено совсем недавно — и вот кое-что начало уже вырисовываться. Всем ещё только предстояло осмыслить увиденное и услышанное. Сенсация получилась!

— Вы понимаете, Фагнор, что вы сейчас сказали? — спросил Мантаги.

— Я — учёный. Я могу ошибаться, могу заблуждаться, но я всегда буду искать. Я готов признавать свои ошибки, если они есть, и двигаться дальше, потому что наука не должна стоять на месте! Это мой выбор и моё предназначение. Видимо, так распорядились Великие Ножницы! — закончил своё выступление Фагнор.

— Ну что ж, уважаемые члены Совета, думаю на сегодня заседание можно считать закрытым. Остальных докладчиков мы заслушаем завтра. Кстати, напоминаю, что необходимо пригласить Грэмбара. А вы, Онтэр, немедленно доложите Клэ́ммиту о своём наказании, и пусть он сегодня же займётся вашим переселением. Я проверю лично! И вот ещё что — о том, что мы здесь только что узнали, прошу никому не говорить. Информация требует дополнительной проверки, и не стоит будоражить общество раньше времени. Да здравствуют Великие Ножницы! — подвёл итоги Мантаги.

Глава 7. Грэмбар

После бессонной ночи Грэмбар, тем не менее, чувствовал себя неплохо. Появление двух братьев-близнецов — Авистэя и Зуркаста встряхнуло его привычный и размеренный образ жизни. За многие годы безупречной работы Грэмбар довёл систему регистрации новичков до совершенства. Особенно он гордился вращающимися барабанами, при помощи которых каждый раз получалось новое имя. Оригинальную идею неповторяющихся имён предложил сам Мантаги! Несколько лет назад он и Грэмбар ещё не были теми известными ватманцами, которых сегодня знал каждый житель страны. Они были «эйты». Других имён в то время не существовало. Эйт, например, подходил к кому-либо и тыкал пальцем в грудь, обращаясь к нему со словами: «Эй, ты!» Никто уже толком и не помнит, когда обращение «Эй, ты!» стало вдруг означать имя, а затем и сам народ. Впрочем, говорящему достаточно было сделать небольшую паузу между словами, и обычное имя превращалось в обращение. Раньше этого вполне хватало для начала общения, а выделить кого-то из общей массы можно было, просто прикоснувшись к нему рукой.

Судьба свела Грэмбара и Мантаги как раз тогда, когда толпы никому не нужных бумажных эйтов бродили по лабиринтам пещер в поисках бумаги и клея. Из обрывков они мастерили себе подстилки, чтобы не лежать на голых холодных камнях. Уже тогда многие из эйтов могли не просто разговаривать, но и совершать вполне обдуманные действия. Позже стали появляться первые укрытия от солнца. В пещерах было, конечно, прохладнее, чем на поверхности, но вместе с тем даже небольшого количества влаги хватало, чтобы бумажные тела испытывали её вредное воздействие. Некоторые ходы пещер выходили прямиком на побережье, и по ночам оттуда тянуло сыростью и холодом.

Нужно было искать место посуше и потеплее. Кто-то из первых эйтов всё-таки додумался соорудить навес из бумаги и выйти из пещеры. Сделано это было очень хитроумным способом. Поскольку днём солнце щедро заливало своими лучами каменистую поверхность и сильно нагревало воздух, вылазку из пещеры решили устроить ночью. За несколько дней до этого события в пещере при помощи клея и обрывков старых газет изготавливались большие куски материала. Несколько эйтов-добровольцев должны были вынести их на поверхность и набросить сверху на стоящие столбы, тоже сделанные из клееной бумаги. А чтобы полотно крыши не прогнулось до земли, на столбы решено было положить прочные склеенные трубки, но потоньше. Все детали конструкции заранее были подогнаны друг к другу и только ждали своего часа.

И вот он наступил! Дождавшись, когда камни немного остынут и луна хорошенько осветит место будущей стройки, эйты дружно принялись за работу. В ту памятную ночь ими было построено несколько метров коридора с бумажной крышей. Под ноги уложили бумажный мусор, предварительно собранный поблизости. Когда работа была закончена, солнце уже показалось на горизонте. Все с нетерпением ожидали результата многодневного труда. Опасаться было чего, ведь никто не знал, как поведёт себя под жгучим солнцем белая жидкость, с помощью которой скреплялись обрывки бумаги. А вдруг она превратится в пыль — и вся конструкция рухнет, а вместе с ней и надежды пещерных человечков?

И вот первые лучи коснулись лохматой поверхности крыши. Все замерли. Словно своими длинными светящимися пальцами солнце проверяло на прочность странного вида сооружение. И вдруг крыша начала выгибаться сначала вниз, потом вверх. Столбы тоже зашевелились! Эйты не сводили своих нарисованных глаз с завораживающей картины! К всеобщей радости всё это скоро прекратилось, и коридор принял почти первоначальный вид. Небольшая кривизна всё же появилась, но на устойчивость всей конструкции это никак не повлияло.

Теперь нужно было провести осмотр коридора. Желающих не находилось, даже несмотря на то, что тень под навесом уже появилась и в ней вполне можно было укрыться от солнца. Спустя некоторое время из толпы вышел один отважный эйт и направился к коридору. Он осторожно ступил на бумажный настил и сделал несколько шагов вглубь. Подойдя к столбам, он слегка толкнул один из них и тут же отскочил назад. Толпа за спиной ахнула, но ничего страшного не произошло! Тогда эйт сильнее толкнул этот же столб, но результат остался прежним. Немного успокоившись, он прошёл ещё несколько шагов вперёд и потолкал остальные столбы. Те даже не шелохнулись. Крыша надёжно легла на трубки и лишь в некоторых местах тонкие лучики света всё же прошивали затенённое пространство. Видимо, в тех местах неплотно наклеили бумагу. А в целом коридор производил впечатление вполне надёжного укрытия. Эйт дошёл до конца коридора и повернулся к толпе. Затем он развёл руки в стороны и улыбнулся. Пещерные человечки восторженно загалдели. В то время этот смельчак ещё не был тем самым знаменитым ватманцем по имени Мантаги.

Грэмбар с особой теплотой вспоминал этот момент, потому что тогда он первым бросился поздравлять храбреца. Позже между ними завязались дружеские отношения, и они много времени проводили вместе за изучением условий существования в том мире, в котором оказались.

Получив первый удачный опыт строительства, эйты принялись активно обустраивать территорию. Они негласно избрали Грэмбара и Мантаги своими вождями. Разумеется, эти имена появились позже. Теперь избранникам не нужно было самим участвовать в работах, так как слишком много времени у них уходило на экспериментальные разработки и контроль.

Сеть коридоров стремительно разрасталась. Стали появляться даже отдельные помещения, где могло укрыться небольшое количество жителей. В новых набросках, которые делал Мантаги, уже угадывались многоэтажные дома и улицы. Он оказался неплохим рисовальщиком и сумел приспособить цветные грифели для своей работы. Благо, этих удивительных и полезных камней в пещерах было предостаточно.

Новые виды деятельности рождали будущих геологов, строителей, дорожников, учёных, учителей, художников, и не только. Например, очень ответственной и почётной стала работа в пещере, где находились Великие Ножницы. Каждый эйт считал их своими родителями и старался как можно чаще приходить в пещеру, чтобы полюбоваться прекрасным сиянием. Никто не мог объяснить, как Ножницы размером с человечка могли всё время висеть в переливающемся разноцветном облаке. Это было настоящее чудо! Как только облако окрашивалось в ярко-зелёный цвет, четверо человечков подносили целый лист бумаги поближе к Ножницам. Неведомая сила поднимала лист вверх и удерживала его в воздухе. И тут начиналось самое завораживающее зрелище! Сверкающие лезвия точными движениями вырезали из ватмана фигурку человечка. Затем рабочие клали «нововырезанного» на широкий плоский камень, и местный художник рисовал ему лицо.

Через отверстие в потолке пещеры волшебное сияние проникало наружу, и по ночам любой житель Ватмании из окна своего жилища мог часами любоваться великолепной игрой света. Когда большое количество желающих посетить чудесную пещеру стало мешать работе, было принято решение ограничить доступ. Так появилась новая служба. Она отвечала за охрану и порядок. Следом появилась служба доставки распоряжений Мантаги по нужным адресам.

Сеть коридоров продолжала разрастаться, и стало всё труднее разыскивать работников, чтобы давать им указания и проверять, как идут дела. Бегать и тыкать пальцем в нужного эйта стало, в конце концов, невозможным. Тогда-то впервые у Мантаги и появилась мысль о том, чтобы отказаться от универсального имени «Эйты» и заменить его на разные имена. Но как это сделать? На помощь пришёл Грэмбар. Он предложил аккуратно вырывать из старых газет буквы и наклеивать их прямо на грудь каждого человечка. Главным правилом было то, чтобы имена не повторялись. Для этого все они записывались бы Грэмбаром в отдельный список и каждый раз сверялись.

Решено было начать с себя. Грэмбар вырвал из газеты несколько букв и составил из них первое имя — Мантаги. Друг нормально воспринял на слух новое слово и позволил Грэмбару наклеить его себе на переднюю сторону груди. Белый клей высох, и Мантаги гордо прошёлся по коридору. Затем Грэмбар подобрал для себя подходящие буквы и попросил Мантаги ровно наклеить их и ему. Привыкнув к своим новым именам и ощутив реальную пользу от этого изобретения, друзья решили, что пора и всем остальным сделать то же самое. Грэмбар уважительно относился к Мантаги и даже немного побаивался его, так как тот иногда мог позволить себе некоторые шалости. К примеру, проснувшись однажды утром, Грэмбар случайно обнаружил у себя на голове несколько приклеенных бумажек. Мантаги лежал на соседней бумажной подстилке. «Тебе очень идёт!» — сказал он сквозь смех, и объяснил свой поступок тем, что так они внешне будут отличаться друг от друга. Дело в том, что накануне Мантаги и Грэмбар обсуждали идею изготовления простейшей одежды для защиты от солнца, а она могла закрыть наклеенные из букв имена.

Бывало, что Мантаги самостоятельно принимал неожиданные решения, и лишь спустя некоторое время все убеждались в его правоте. Дар предвидения делал Мантаги настоящим лидером, хотя ничего фантастического в этом не было. Просто Мантаги мог увидеть развитие ситуации на несколько шагов вперёд. Таким образом, по обоюдному согласию обязанности между Грэмбаром и Мантаги распределились следующим образом: Грэмбар стал отвечать за имена и учёт, а Мантаги взялся за разработку системы контроля. Такая необходимость назрела уже давно, ведь большое строительство не могло начаться без точного знания о том, какие материалы и, главное, в каком количестве хранят загадочные пещеры. Так постепенно стала создаваться система управления, где каждый отвечал за свою работу и труд подчинённых. Новых толковых специалистов отбирали среди проверенных работников. Вскоре все увидели плоды этой кропотливой работы — на безжизненном пространстве стал подниматься красивый город! Пройдёт ещё каких-то пара-тройка лет и от временных построек не останется и следа!

Грэмбар часто любил вспоминать времена, когда он был моложе, когда всё было впервые. Резкие перемены в тогдашнем образе жизни особенно врезались в его память. А сегодня, являясь очень важной персоной, он, как и десятки других ответственных работников, проживал на закрытой и охраняемой территории учебно-производственного комплекса «Земля-2». Острой необходимости частого выхода в город он не испытывал. К тому же все специалисты имели свои кубы-квартиры неподалёку от главного корпуса. Закончил свою работу — и через несколько сотен метров ты уже дома! Что особенно привлекало работников именно в таком образе жизни, так это простота и комфорт. Ещё бы, все кубики были выстроены в один этаж и образовывали короткие улицы!

Территория комплекса была выстлана листами бумаги, и вдобавок ко всему над жилым рабочим кварталом на высоте нескольких метров был сооружён тент из бумаги, создающий дополнительную тень. Высокие столбы надёжно поддерживали эту конструкцию. Так как коллектив работников менялся очень редко и все были друг у друга на виду, между жителями комплекса возникали приятельские отношения. Очень часто после работы можно было увидеть следующую картину: ватманцы, сменив рабочую одежду на домашнюю, не спеша разгуливали по тенистым улочкам, мило беседуя. Зонтиками от солнца здесь можно было не пользоваться, что тоже являлось большим плюсом. Но, главное, какой восхитительный вид открывался с этой возвышенности! У подножия высоких скал сверкало бескрайнее зеркало Большой Тихой воды. На небольшом расстоянии от берега из воды торчали огромные камни. Некоторые из них, объединившись, даже образовывали островки. Территория комплекса вплотную подходила к крутому обрыву, но прочные перила надёжно ограждали жителей от неприятностей. Некоторые ватманцы любили показывать свою ловкость, бросая маленькие камни в воду. Не каждый мог добросить камень до цели. Тех, кому всё же удавалось это сделать, щедро награждали аплодисментами. А ещё по ночам в небе над самой высокой горной вершиной, совсем рядом, появлялось очень красивое разноцветное сияние!

Грэмбар недолго предавался тёплым воспоминаниям, лёжа в кровати. За окном уже розовело утреннее небо. Наконец он вылез из-под листа бумаги, проверил сохранность приклеенных к груди букв своего имени, затем внимательно осмотрел ноги, руки и в итоге остался доволен внешним видом. Вчера ему показалось, что на уровне коленей стали появляться едва заметные заломы. От этой напасти в Ватмании не был застрахован никто. Чуть больше нагрузил своё тело и вот вам результат — залом! Там, где раньше, например, в ногах была упругость и пружинистость, мог появиться ненужный и опасный сгиб, что приводило к хромоте. В таких случаях нужно было срочно обращаться к специалистам Дома помощи. Так что Грэмбар каждую ночь укрывался листом бумаги для профилактики. А некоторые ватманцы использовали даже два листа!

Одевшись, Грэмбар вышел на улицу. Было уже светло. Он любил раннее утро за тишину и прохладу. Дойдя до угла производственного корпуса, он, как обычно, услышал далёкий стук утренних барабанов.

— Доброе утро, Грэмбар! — поздоровался охранник, открывая входную дверь в просторное помещение домостроительного завода, откуда по коридору можно было попасть в другое помещение, где находились кабинеты основных специалистов.

— Доброе утро, Аба́рд! — поприветствовал охранника Грэмбар. — Ночь прошла спокойно?

— Всё в порядке, без происшествий! — отрапортовал Аба́рд.

— Очень хорошо!

Грэмбар вошёл внутрь и направился привычным маршрутом в свой кабинет. В коридоре его встретили ещё двое охранников.

— Доброе утро. Как там наш хулиган? — первым делом спросил Грэмбар.

— Доброе утро, Грэмбар! После вашего ухода он успокоился, и больше мы его не слышали. Хотите с ним поговорить?

— Не сейчас. Я сообщу вам, когда его нужно будет привести, — задумчиво сказал Грэмбар и зашагал по коридору дальше.

В это время обычно никого, кроме охранников, здесь не было. Грэмбар особенно любил эти утренние пять минут, когда конвейер ещё не работал. Можно было откинуться в уютном кресле, заложить руки за голову и ни о чём не думать. Но только не в этот раз!

Со вчерашнего дня Зуркаст никак не выходил у него из головы. Это ж надо было так вляпаться! Даже учитывая свои прежние заслуги и дружбу с Мантаги, трудно было рассчитывать на его понимание и поддержку. Как говорится: дружба — дружбой, а служба — службой. Рисковать своей репутацией и карьерой из-за какого-то недоразумения Грэмбару вовсе не хотелось, и он снова принялся анализировать ситуацию. В итоге вариант с исчезновением Зуркаста показался ему наиболее предпочтительным. Но Грэмбар прекрасно понимал и то, что в лице Зуркаста он имеет сильного и коварного соперника — и так просто ему не удастся избавиться от него. Продолжать держать его в изоляторе становилось уже опасно, так как бдительные охранники запросто могли начать интересоваться арестантом, и тогда вся правда о появлении двойника всплыла бы наружу. Этого Грэмбар допустить не мог! Его размышления прервал стук, и в приоткрытой двери показалась голова Эдуанса.

— Доброе утро, Грэм! — как всегда радостно поприветствовал его главный художник.

— Доброе! Заходи! — пригласил Грэмбар.

Эдуанс вошёл и направился к столу, за которым расположился его старый приятель.

— Присаживайся, Эд. Как дела? — дежурно поинтересовался Грэмбар.

— Да какие там дела? Всё как обычно — рисую лица и ставлю новичков на ноги! — ответил Эдуанс, садясь на стул. Тут он как-то странно оглянулся на дверь, после чего наклонился поближе к Грэмбару и уже тихонько произнёс:

— Я чего зашёл-то? Прохожу сейчас мимо охранников и слышу, как они между собой обсуждают какую-то вчерашнюю историю про одного новичка, который плохо себя вёл и угодил в изолятор. Ты, случайно, не в курсе, что там произошло?

Грэмбар насторожился.

— Вот-вот и я, Грэм, признаться, впервые слышу о таком. Обычно же у нас в изолятор помещают тех новичков, которых ты не успел принять за день, так? Ну, помнишь, вчера, сколько их свалилось на нашу голову, и ты до самого позднего вечера разбирался с ними. Я-то раньше ушёл, как только увидел фиолетовое сияние Великих Ножниц. Всё, значит, конец работе, больше они сегодня резать не будут. Не знаю, что на них вчера нашло — режут и режут, режут и режут! Главное, сияние от них во время работы такое яркое, зелёное-зелёное! Я никогда их такими раньше не видел. Рабочие аж в две смены вчера крутили ленту и еле-еле успевали подносить бумагу из дальнего склада. Такая суматоха! Грэм, а сколько их там получилось всего?

— Семьдесят семь. Нет, погоди, сейчас вспомню — семьдесят шесть, кажется. Да, точно — семьдесят шесть! — чуть было не проговорился Грэмбар. — Я ночью отправил Эрайкану результат и сообщил о семидесяти шести новичках.

— А в изоляторе сейчас не тот ли шустрый малый? — поинтересовался Эдуанс.

— Какой малый?

— Знаешь, вчера появился один необычный новичок, который с ходу начал со мной разговаривать, да так, как будто всю жизнь рта не закрывал. Весёлый такой! Мало того, он ещё и соображал слишком быстро! Только вот знаешь, Грэм, мне почему-то показалось, что был он тяжелее других. Ну, в смысле, весил он, как два новичка.

Последнюю фразу Эдуанс произнёс как-то особенно. Моментально поняв, что Эд цепко держит эту деталь в своей памяти, Грэмбар тут же поспешил сменить тему.

— Тебе показалось, Эд. Видел я его — новичок как новичок, хотя, действительно, на редкость, разговорчивый.

— А как ты его назвал? — спросил Эдуанс.

— Авистэй.

— Авистэй, значит… — задумчиво повторил Эд. — Красивое имя.

— Успокойся, Эд, в изоляторе не он. Там сейчас совершенно другой из новеньких. Ничего, посидит до вечера, а там я его отправлю к остальным в школу. Просто мне нужно объяснить ему кое-что.

— Ой, — вдруг спохватился Эдуанс. — Мне же на работу пора. Всё, я побежал.

Грэмбар остался один в кабинете. Его насторожила осведомлённость Эда по поводу случившегося. Ещё один свидетель, помимо двух охранников, — это уже слишком! И тут Грэмбару в голову пришла неожиданная мысль. Он вспомнил вдруг, что когда строился учебно-производственный комплекс «Земля-2», площадка под ним имела неровности, которые приходилось выравнивать при помощи больших листов бумаги. То есть сначала территорию основательно подготовили, сделав идеально ровную поверхность. А уж потом на ней была нанесена разметка под будущие заводские корпуса, улицы, жилой квартал, учебный полигон и школу. Грэмбар лично участвовал в проектировании и хорошо запомнил, что помимо бугров и больших булыжников в поверхности площадки имелись отверстия разной величины. Это были входы в лабиринты пещер. Поскольку таких входов на участке строительства насчитывалось всего пять, а попасть в пещеры можно было и через другие входы, расположенные за пределами площадки, то решили пожертвовать этими пятью отверстиями и застелить их одним общим бумажным полотном. Куда именно вели эти туннели, никто толком не знал, и про эти входы со временем забыли.

Вспомнив про это, Грэмбар решил сначала выяснить, где именно располагаются колодцы и уж потом, если всё сложится удачно, незаметно проделать дыру в полу и заманить туда ничего не подозревающего Зуркаста. Сбросив его в колодец, можно было решить проблему одним махом. С одной стороны — не применять к нему насилие, а с другой — дать ему шанс пропасть бесследно в тёмных туннелях. Мало ли пропадает там ватманцев? Документов у него нет, выдавленный номер на теле хоть и есть, но не такой чёткий, как у Авистэя. Разобрать его после лазаний по пещерам вряд ли будет возможно. На первый взгляд план выглядел рискованным, но взвешивать все «за» и «против» уже не оставалось времени — срочно нужно было действовать!

Первым делом Грэмбар отыскал топографический план местности, где были отмечены все особенности рельефа. Камни, трещины, ямы и дыры — всё было нанесено на бумагу. Затем сверху Грэмбар наложил чертёж всего комплекса и совместил оба листа по линии ограждения. Теперь требовалось поднести эти листы к окну и сквозь верхний лист должны были показаться все пять входов указанных на нижнем листе. Проделав эту нехитрую операцию с просвечиванием, Грэмбар без труда отметил все пять точек прямо на чертеже комплекса. Теперь осталось лишь спокойно разобраться с полученной информацией.

В дверь осторожно постучали. Грэмбар торопливо накрыл чертёж своими рабочими бумагами и пошёл открывать. В коридоре уже ожидали своей очереди двое новичков.

— Я приглашу вас чуть позже, — вежливо сказал Грэмбар и закрыл дверь.

Быстро вернувшись к столу, он склонился над чертежом.

«Так, посмотрим, что тут у нас?»

Грэмбар водил пальцем по бумаге, стараясь вспомнить, как выглядят сейчас те помещения, которые на чертеже обозначены прямоугольниками или кругами.

«Вот это мастерская Эда. Дальше комната с камнями. Теперь по коридору идём ко мне. Затем идут кабинет вещевого склада и кабинет строительства. Ага, вот и первое отверстие! А у нас тут что? Пост охраны? Плохо. Идём дальше. Два отверстия вообще находятся за пределами здания. Уже три — и всё мимо. Ладно, а что у нас здесь? А это у нас школа. Четыре. А где пятый вход? Да вот же он! Как я сразу не заметил? Не понял! — Грэмбар удивлённо окинул взглядом свой кабинет. — Это что же получается, пятый вход в туннели находится прямо под моими ногами?! Стоп, ещё раз внимательно посмотрим — судя по расположению мебели в кабинете, отверстие должно быть… должно быть… ого, прямо под моим столом?»

Грэмбар резко отскочил в сторону, словно боясь упасть в невидимую яму. Взяв себя в руки и немного успокоившись, он принялся воплощать в жизнь свой коварный замысел. Для начала нужно было убедиться, что дыра находится именно здесь. Грэмбар взял самый острый камень и аккуратно надрезал им пол под столом. Затем он расширил отверстие и заглянул туда. Так и есть — прямо под ним чернела пустота. Невероятно, ведь он столько лет сидел за этим столом и даже не подозревал о существовании у себя под ногами чего-то подобного! Правда, он ощущал, что его рабочее место какое-то комфортное, чуть прохладнее, может быть, чем в других кабинетах, но чтобы это был вход в туннель — такое даже представить себе было невозможно! «Ага, значит, и охранникам там тоже хорошо, ведь их пост также находится в зоне своеобразной вентиляции. Но нам туда не надо!» — повеселел Грэмбар. Всё складывалось как нельзя лучше.

Через пять минут на пост охраны поступил вызов из кабинета Грэмбара. Спустя несколько секунд двое молодцов появились в дверях.

— Что случилось?

— Всё в порядке. Доставьте ко мне новичка из изолятора для профилактической беседы, — как ни в чём не бывало сказал Грэмбар.

— Сделаем! — выкрикнул старший из охранников, и оба тут же скрылись за дверью.

Вскоре нарушителя спокойствия завели в кабинет. Один охранник встал у двери, второй за спиной у Зуркаста.

— Спасибо, вы можете идти, — сказал Грэмбар, обращаясь к ним.

— А если он снова начнёт хулиганить? — поинтересовался старший.

— Тогда я снова вызову вас, а пока мне нужно поговорить с ним с глазу на глаз.

Охранники переглянулись и молча вышли из кабинета.

— Давненько не виделись, Грэмбар! — первым начал разговор Зуркаст. — Не боишься, что отпустил этих?

— А чего мне бояться? У меня для тебя есть очень заманчивое предложение, и вряд ли оно вызовет у тебя приступ ярости. Наоборот, у тебя открываются прекрасные перспективы! — доброжелательным тоном ответил Грэмбар.

— Ты придумал, как подделать номер и выдать мне другие документы?

— Всё гораздо проще, мой друг! Не волнуйся. Сейчас я всё тебе объясню. Кстати, я тут собираюсь сделать небольшую перестановку и мне нужно передвинуть этот стол. Он такой тяжёлый. Ты не поможешь мне? Ты вон какой сильный!

Зуркаст взглянул на стол. Он действительно показался ему большим и, судя по всему, тяжёлым. Стоящий или сидящий напротив Грэмбара посетитель никак не мог видеть его ног, так как большая бумажная панель закрывала всю переднюю и две боковых стороны стола.

— Надо сдвинуть его буквально на один метр и всё! Толкай стол на меня, а я скажу, когда хватит, — засуетился Грэмбар, деловито прикидывая расстояние на глаз.

Зуркаст упёрся ногами в пол и, что было силы, толкнул стол вперёд. Несмотря на свои внушительные размеры, стол оказался лёгким и уже через секунду пролетел больше метра, открывая под собой широкую дыру в полу. Зуркаст повис в воздухе не в силах пошевелиться. Его пальцы вцепились в столешницу, и он с ужасом смотрел вниз, где было темно.

— Держись! — крикнул Грэмбар. — Сейчас я тебе помогу!

С этими словами он сделал вид, что убирает бумаги со стола и как бы нечаянно задел толстую папку. Папка тут же крутнулась на месте и ударила Зуркаста по пальцам. В следующее мгновенье Зуркаст ощутил прохладное дыхание бездны и удивительную лёгкость во всём теле. Перед глазами замелькали камни, света становилось всё меньше и меньше. И вот, наконец, стало совсем темно.

Грэмбар пристально вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Разумеется, больше всего он рассчитывал вообще не увидеть там ничего! Убедившись, что всё прошло гладко, он самостоятельно вернул стол на прежнее место и накрыл дыру большим, заранее приготовленным куском бумаги. Смазав края листа клеем, Грэмбар аккуратно наклеил заплатку на пол. «Дело сделано!» — подумал он.

Подбежав к двери, Грэмбар осторожно выглянул в коридор. Там уже топтались пятеро новичков. Охранников поблизости не было. Взяв одного из новеньких за руку, он быстро затащил его в кабинет. Отработанным приёмом тут же наклеил карман на грудь и, пока тот подсыхал, успел присвоить человечку очередной порядковый номер. И только Грэмбар усадил новичка перед барабанами с буквами, как в дверях появился Эдуанс.

— Извини, Грэм. Сегодня я уже отработал — фиолетовое сияние Великих Ножниц!

— Кстати, Эд, а это тот самый хулиган, — указал на новичка Грэмбар. — Мы тут побеседовали, и он больше не будет себя плохо вести.

Эдуанс равнодушно посмотрел на новенького и добавил.

— Грэм, ты вечером выйдешь погулять? Камни побросаем.

— Ладно-ладно, Эд! Только не вздумай жульничать, как в прошлый раз.

— Не буду, Грэм. Клянусь зелёным сиянием Великих Ножниц! Сам будешь камешки подбирать по весу.

Приятели рассмеялись. Новичок же не обращал на них никакого внимания и лишь с интересом ощупывал карман на своей груди, пытаясь туда заглянуть.

Глава 8. Бригада

Особо уважаемая профессия в Ватмании — это дорожный строитель. Так как поверхность Ватмании в основном состояла из камней различного размера, то передвигаться по ней было совсем небезопасно. Поэтому любое строительство зданий всегда начиналось только после того, как туда проложат дорогу. Прежде чем приступить к работе, всегда первым делом решалась проблема защиты рабочих от палящего солнца. Ночью на строительной площадке устанавливался бумажный навес, где днём можно было укрыться от зноя.

В течение всего трудового дня у дорожников было предусмотрено двадцать обязательных перерывов, во время которых они отдыхали в тени под бумажным навесом. Именно по такому навесу Авистэй и нашёл бригаду Джилфота. Четверо ватманцев расположились на скамьях вокруг огромного стола, на котором были разложены листы бумаги, грифели, толстые бумажные линейки, лекала и шаблоны. Работники были одеты в светлые костюмы песочного оттенка.

— Вот вы где, привет! — поздоровался Авистэй.

— Новенький? Авистэй, если я не ошибаюсь? — обрадовался Джилфот. — А я уж думал, что ты не придёшь.

— Почему?

— Спишь долго, — усмехнулся бригадир.

— За-со-ня! — хором подхватили трое рабочих и все рассмеялись.

Джилфот тут же представил Авистэю своих работников. Их звали А́лпус, Люм и Круф.

— Да пока я сообразил, в какую сторону мне идти, пока я нашёл 10-ю Круговую улицу, — пытался оправдываться Авистэй.

— Пока очередь отстоял у контрольной будки, — добавил Джилфот.

— Какой ещё будки?

— Какой-какой? С красной крышей! У контролёра отмечался?

— Ой, забыл, — растерянно проговорил Авистэй.

— Ладно, вечером отметишься, а пока покажи-ка мне свои документы.

Авистэй достал из нагрудного кармана сложенный пополам листок бумаги и протянул его Джилфоту. Тот бегло пробежал по нему глазами и попросил Авистэя расстегнуть костюм, чтобы сравнить номера. Джилфот подвёл новичка к свету и, выбрав подходящий угол зрения, прочитал углублённые цифры на теле.

— Всё в порядке, Авистэй, — Джилфот вернул документы. — Я отмечу у себя в журнале, что ты сегодня был у меня на экскурсии. Ну, чего расселись, работнички? Работать кто будет?

С этими словами Джилфот многозначительно указал на странное приспособление, расположенное прямо на камнях в двух шагах от навеса. Это был круг из белой бумаги, диаметром около метра, по краям которого были нанесены деления и цифры. В центре круга строго вертикально был установлен высокий скрученный из бумаги стержень. Круг имел небольшой бортик для прочности.

— Солнечные часы! — гордо произнёс Джилфот. — Подарок от наших далёких предков! Учёные раскопали рисунки в пещерах и долго не могли понять, что это за штуковина такая. Пришлось изготовить маленький макет. Но и после этого им не сразу пришло в голову, как этим пользоваться. Помог случай: кто-то оставил макет у окна, а кто-то случайно обратил внимание на то, что вертикальный стержень отбрасывает тень на деления. В течение дня тень меняла своё положение, указывая на цифры.

— А я как раз проснулся под бой барабанов перед самым восходом солнца! — вставил Авистэй.

— А вот барабанщики просыпаются ещё раньше. На всех проспектах они выстраиваются в колонны и ждут сигнала. И когда на их часах появится тень от восходящего солнца, только тогда они двинутся с места и начнут стучать в свои барабаны. Слушай, а зачем я всё это говорю? Тебе же должны были рассказать об этом в школе! — внезапно спохватился Джилфот.

— Я вообще не был в школе, — признался Авистэй.

— То есть как? — удивился Джилфот. — У нас все учатся в школе!

— Так решил Грэмбар, — сказал Авистэй и развёл руками, — тут же в документе написано. Не обратили внимание?

Авистэй снова достал листок из кармана. Джилфот впился глазами в бумагу.

— Надо же! А я сразу и не заметил. Меня больше номер интересовал. Значит, сам Грэмбар решил, что учиться тебе не обязательно, — ещё больше удивился бригадир. — Да, видать, ты непростой пятиэтажник и всё схватываешь на лету? Хм, ладно, на — держи свои документы.

После этих слов Джилфот решил преподать новичку первый урок.

— Ну что ж, Авистэй, давай посмотрим, прав ли оказался Грэмбар, хотя я не сомневаюсь в его даре замечать в новичках нечто особенное. Всё же Грэмбар — это большой авторитет! — подытожил бригадир.

— Вот смотри сюда, — Джилфот указал рукой на схему, лежащую на столе. — Нам нужно протянуть дорогу вот до этой линии. Дальше будет ещё несколько маленьких дорожек. Ну, это пока тебе не надо. А вот теперь взгляни туда, — и он указал на большие камни, которые преграждали путь по прямой. — Как нам быть?

Стоя под навесом и наблюдая за тем, как рабочие возятся с клеем и кусками мятой бумаги, Авистэй в мельчайших деталях стал вспоминать весь свой маршрут от учебно-производственного комплекса «Земля-2» до квартиры. Что тогда сразу бросилось ему в глаза? Ещё до адаптации в комнате с камнями дорожка огибала эти камни. «Камень „побеждал“ бумагу. А как там Грэмбар говорил про правила игры: ножницы режут бумагу, камень ломает ножницы, бумага побеждает камень, то есть оборачивает его. Что всё это значит?» — думал Авистэй.

— Ну, что притих, умник? — неожиданно прервал размышления новичка Джилфот.

— Не мешай, — коротко отреагировал Авистэй.

— Ну-ну, — проговорил Джилфот, и направился было к своим работникам, но Авистэй окликнул его.

— А каковы размеры листов для дорожного полотна и сколько метров в длину и ширину занимает каменная преграда?

— Лист бумаги размером два на три метра, а камешки растянулись аж на сорок метров в длину и шесть в ширину. Их можно обойти хоть слева, хоть справа. А что, есть идея? — иронично поинтересовался бригадир.

— Я пока не уверен, дай подумать.

— Ну-ну, думай-думай — мыслитель, а я пока к рабочим схожу.

«Бумага оборачивает камень. Это уже применяется повсюду. Любой клочок поверхности в Ватмании стараются упрятать под бумагу. Так. Поверхность под бумагу. Камень под бумагу. Камень под бумагу?» От этой догадки Авистэя даже передёрнуло. Он вдруг мысленно взлетел над этой грудой камней и отчётливо представил себе большую петлю дороги, огибающую препятствие. Она была слишком велика! И тут же, словно вопреки всякому здравому смыслу, прямо посередине и поверх цепочки из камней нарисовалась другая прямая линия — короткая! Да-да, именно поверх этих злополучных булыжников, высота которых достигала уровня второго этажа дома! Но как это возможно? Авистэй присел за стол и закрыл глаза, сосредоточился. В следующее мгновенье вид сверху стал медленно разворачиваться — и вот уже картинка становится другой: линия, идущая по земле вдруг за несколько метров до камней начинает плавно подниматься, а затем, прочертив прямую над самыми их вершинами, так же плавно опускается до земли. Дальше — больше! Горный мост, который так понравился Авистэю, чудесным образом вдруг лёг на эту самую прямую линию. В довершение ко всему с обеих сторон моста «нарисовались» ступени, наподобие тех, что были в обычных домах снаружи. Мост через ущелье есть, а кто сказал, что не может быть моста над камнями? Авистэй открыл глаза. Рабочие вместе с бригадиром томились под палящим солнцем, подгоняя швы на бумаге строго по размерам. Недолго думая Авистэй осмотрел стол, нашёл чистый лист бумаги и грифель, которым пользовался Джилфот. Вскоре замысел обрёл реальные черты на бумаге. Это был первый в жизни Авистэя чертёж!

Бригада вернулась на свой очередной перерыв, когда тень от шеста достигла новой отметки на циферблате.

— Ну как, мыслитель? — весело спросил Джилфот. — Есть идея?

— Да. Я тут кое-что набросал, — ответил Авистэй и подвинул чертёж к бригадиру.

— Что это? Мост? — Джилфот недоумённо посмотрел на новичка и потом на остальных рабочих, присевших рядом. — А где у нас тут ущелье? Что-то я не пойму.

— Бумага побеждает камень, — задумчиво сказал Авистэй.

— Ага. Ножницы режут бумагу и так далее. Мы это знаем. Это правила игры. Дальше-то что? Откуда здесь мост взялся? — не унимался Джилфот. Рабочие тоже слегка недоумевали, передавая чертёж друг другу.

— Хотя, постой-постой. Дайте-ка сюда листок, — вдруг начал соображать бригадир, переводя взгляд то на камни, то снова на чертёж. — Длина моста шесть-семь метров по прямой плюс по четыре-пять метров с каждой стороны, это будет максимум семнадцать метров. А если петлёй вокруг камней — это примерно сорок шесть, а то и все пятьдесят метров! Ого! Семнадцать и пятьдесят — есть разница? Ну, хорошо, — вслух, сам с собой, разговаривал Джилфот. — Пусть потребуется ещё с десяток листов для изготовления несущих конструкций самого моста, грубо, с десяток на ступени — итого тридцать семь. Но не пятьдесят же! Это ж какая экономия материала! — воскликнул бригадир.

— А давайте его к нам в бригаду возьмём? — предложил один из рабочих. — А что? Такими темпами мы быстро станем укладывать дороги любой сложности! А там, глядишь, через месяц-другой и с третьего этажа пониже переселимся, — подмигнул он Джилфоту.

— Что скажешь, Авистэй? — уже уважительно поинтересовался бригадир.

— Да я не против. Только вот ещё одна мыслишка есть у меня!

— Какая?

— Хорошо, если бы вот такой навес, — Авистэй обвёл рукой помещение, — только размерами поменьше, можно было бы всегда иметь над головой во время работы. Тогда бы и времени на перерывы уходило гораздо меньше.

— Как это? — одновременно вырвалось у всех четверых.

— Вот эти солнечные часы натолкнули меня на мысль. Навес должен перемещаться прямо над тем местом, где вы работаете. Видите, у циферблата есть толщина и он круглый. А если сделать восемь таких циферблатов, но чуть меньше, и поставить их вертикально? — тут Авистэй сделал паузу.

— А зачем так много? — попытался уловить суть Джилфот.

— Представьте себе свой куб — квартиру только без пола и двух противоположных стен. Представили? — продолжил развивать мысль Авистэй.

— Нет, если честно. Ты бы нарисовал, у тебя это так здорово получается.

Авистэй взял грифель и на новом листе бумаги принялся старательно рисовать то, что приходило в голову. Рабочие с интересом стали наблюдать за точными движениями руки.

— Это буква П? — осведомился Джилфот.

— Не совсем, хотя и похоже. А по углам внизу надо поставить вот эти самые циферблаты — по два с каждой стороны.

— Вот что значит новичок — это уже не циферблаты, а колёса. Так называются эти штуки, — с видом знатока поправил Авистэя Джилфот. — Погоди, ты же говорил про восемь, а тут всего четыре получается.

— Циферблаты, то есть, колёса, придётся сдвоить и по центру насадить их на стержни. Так конструкция будет устойчивей. Между колёсами на том же стержне будут крепиться стены и крыша. Кстати, их нужно будет усилить рёбрами жёсткости и обязательно надо вклеить по несколько прямоугольных треугольников вот здесь и здесь по всей длине, — Авистэй провёл грифелем вдоль стыков двух плоскостей стен и потолка. — Это чтобы наш домик не завалился набок и был прочным!

— Здорово! Только если это колёса, то и соединяются они не стержнями, а осями! А дальше? — уточнил по ходу дела Джилфот.

— А дальше будем кататься по всей Ватмании и дороги строить!

— Хм. Оригинально придумано! — изумился Джилфот. — А материал как раз возьмём из сэкономленных листов! Даже ещё останется.

— Давайте теперь точно всё посчитаем, чтобы быть уверенными, — предложил Авистэй. — И вот ещё что — нам надо с кем-нибудь советоваться?

— Вообще-то твои предложения слишком смелые. Если честно, то нам до сих пор не приходилось делать такие вещи, — задумался Джилфот и перевёл взгляд на большие камни. — Но уж больно твоя идея хороша! Единственное, что нужно будет сделать, так это обратиться к Сийду с просьбой, чтобы его работники спроектировали этот мост. Я сегодня же отправлю заявку Сийду через курьера.

— А вот дом на циферблатах-колёсах, мы, пожалуй, сделаем сами, — подмигнул Авистэй.

— Только ты должен нам помочь.

— Договорились. Прямо завтра и начнём.

— Авистэй, раз уж у тебя сегодня первый экскурсионный день, давай я расскажу тебе, как у нас делаются дороги, — предложил Джилфот.

— Отличная идея! Я как раз хотел тебя об этом попросить.

— Смотри. Технология укладки дороги такова: выбираем маршрут в несколько метров, растягиваем две нити параллельно друг другу. Тут, главное, постараться выбрать маршрут так, чтобы крупных камней было поменьше. Кстати, когда мы работали на проспектах, там была очень подходящая территория. Такое впечатление, что почти все камни с площадки сами укатились куда-то. Ну, прямо идеальная поверхность, если не считать отдельных большущих глыб! Поэтому весь город построен именно здесь.

— А в других местах есть ещё ровные площадки? — поинтересовался Авистэй.

— Да в том-то и дело, что вокруг Эйтска находятся горы. А что за ними, мы пока не знаем. Но есть одно место! — Джилфот окинул всех хитрым взглядом. Работники сделали вид, что впервые слышат об этом. — Так вот, там, — указал он рукой в сторону будущего парка, — на юго-востоке есть огромная пустая территория. Только это далеко отсюда, за Ущельем Теней. Мне это рассказал один учёный, который был в экспедиции в тех краях. Да вот только беда с ним случилась.

Авистэй насторожился.

— В школе об этом новичкам не говорят. Точнее, говорят, но не всё. Просто я хочу тебя предупредить, Авистэй. Дело в том, что пару лет назад к Большой Тихой воде отправилась экспедиция, чтобы изучить один из дальних районов и нанести его на карту. В группе было десять учёных. Через несколько дней они благополучно добрались до воды, разбили неподалёку лагерь, установили бумажные тенты. Затем стали измерять и зарисовывать береговую линию — в общем, всё шло по плану. Но однажды, когда пятеро учёных после работы не отошли вместе с другими на двести метров от воды, а остались ночевать прямо на берегу, случилась беда! Утром поднялся сильный туман. Постепенно бумажные тела очень сильно напитались влагой, а когда туман рассеялся и солнце стало припекать, учёных сильно «покоробило». Бумага больше не могла сохранять первоначальную упругость. Понимаешь, о чём я говорю? Не только сама вода смертельно опасна для нас, но и туман, оказывается! Пока эта информация держится в секрете, потому что мы не хотим, чтобы среди новичков сложилось мнение, что работа учёного слишком опасна для жизни. Где мы потом найдём смельчаков для следующих экспедиций? А у нас ещё много неизведанных территорий. И представь, если каждый из них станет бояться тумана, то что, мы так и будем сидеть на обустроенной земле, не выходя за её пределы? И уж тем более новичкам не надо знать, что эти бедняги-учёные до сих пор не могут нормально разговаривать — так их перекосило.

— Печальная история, Джилфот, — посочувствовал Авистэй.

— Так что будь поосторожней с водой — мой тебе совет!

— Спасибо, Джилфот. Только зачем ты мне, как новичку, открыл такой секрет?

— Ладно, буду честен. Все, за кого поручается Грэмбар, рано или поздно становятся очень высокопоставленными ватманцами, и мне бы не хотелось потерять такого приятеля из-за его легкомысленного отношения к воде, — сказал Джилфот и весело подмигнул своим друзьям. Те одобрительно хмыкнули и разулыбались.

— Что-то я отклонился от темы. Короче, если через ущелье построят мост, то на той стороне начнётся новое большое строительство. А где строительство, там и дороги и проспекты! — радостно подытожил Джилфот. — Так что работы нам хватит надолго, а там, глядишь, дадут жильё в новостройке сразу на первом этаже или вообще свой домик разрешат без очереди построить! У меня даже рисунок есть.

— Замечательно! Мне нравится, — поддержал Джилфота Авистэй. — Только давай сначала закончим с технологией строительства дороги?

— Извини, совсем забыл, — стукнул себя по лбу Джилфот. — На чём мы остановились?

— На том, как выбрать маршрут между камней, — подсказал один из рабочих.

— Спасибо. Итак, маршрут выбрали. Теперь пространства между небольшими камнями надо заполнить раствором мятой бумаги с клеем. Тут уж приходится приспосабливаться к рельефу местности. Когда раствор высохнет и немного осядет, его нужно подравнять следующим слоем. И так до тех пор, пока не появится ровная поверхность, на которую можно будет наклеить лист ватмана нужных размеров. Главное в нашем деле — не нарушать технологию! Вот так! — закончил Джилфот.

Глава 9. Пещера

Зуркаст не сразу сообразил, что с ним произошло. Он лишь помнил, что Грэмбар попросил его сдвинуть тяжёлый стол. Под столом не оказалось пола, и Зуркаст повис над чёрной дырой. Грэмбар попытался спасти Зуркаста, но случайно папка с бумагой ударила его по пальцам — и вот теперь он здесь.

«А может не случайно? — подумал Зуркаст. — Как так получилось, что под столом была дыра? Не мог же Грэмбар всю жизнь сидеть за этим проклятым столом и болтать своими ножками над пустотой. Нет, конечно! Значит, раньше пол всё же был. А может, стол был приклеен к полу и, когда я резко толкнул его, вместе со столом оторвался кусок бумаги? Выходит, что Грэмбар, действительно хотел мне помочь, но помешала папка? Стоп! Если бы стол был приклеен к полу, то даже и трёх Зуркастов не хватило бы для того, чтобы сдвинуть его с места! Выходит, что стол не был приклеен. Так-так-так… Грэмбар просил меня помочь ему именно передвинуть стол поближе к стене. Это что же получается — Грэмбар знал о дыре в полу и не предупредил? А может, он нарочно решил таким образом избавиться от меня? А может, он сам её и сделал? Ну, конечно! Как же я сразу не догадался — зачем ему в Ватмании два одинаковых номера! Так вот ты какой — Грэмбар! Ну, подожди, дай мне только выбраться отсюда, я разберусь с тобой!»

В кромешной темноте Зуркаст попытался встать, но упёрся головой во что-то твёрдое. Он сделал осторожный шаг назад и только тогда смог выпрямиться в полный рост. Зуркаст стал руками ощупывать пространство вокруг себя. Двигаться дальше можно было, только сильно пригнувшись. Одновременно с каждым шагом где-то внутри головы каким-то неведомым образом стал появляться точечный рисунок того, что только что нащупал руками и ногами Зуркаст. По мере того как он продвигался вперёд, точки соединялись линиями, превращаясь в светящуюся голубую сетку. Отчётливо стал «просматриваться» низкий каменный ход. Ещё несколько шагов добавили новые штрихи к рисунку, и вот уже пять метров превратились в изогнутый проход. Зуркаст рискнул сравнить свои ощущения с картинкой, возникшей в его голове. Он развернулся и двинулся назад. Только на этот раз он уже шёл по «знакомому» коридору, словно видя его. И что самое удивительное — Зуркаст ни разу не ударился ни о какое препятствие! «Что ж, уже неплохо, — подумал он, — если и дальше дело так пойдёт, то, возможно, я найду какой-нибудь выход».

Зуркаст двигался вперёд всё уверенней, но в какой-то момент он вдруг упёрся руками в стену. Каждое прикосновение пальцами к её поверхности отзывалось в голове маленькими светящимися точками, которые мгновенно встраивались в общую объёмную сетчатую модель, точно передавая рельеф препятствия. Тщательно ощупав всю преграду, Зуркаст понял, что дальше прохода нет. Это был тупик. Он стал пристально «вглядываться» в пройденные метры пути. Сияющая голубым светом сетчатая конструкция разворачивалась в его воображении под разными углами, и тут Зуркаст вдруг обнаружил, что есть места, выглядящие как тёмные пятна. «Может, я их пропустил, а там как раз и были другие проходы?» — предположил Зуркаст.

Исследование в темноте продолжилось. Двигаться стало проще, ведь этот путь уже был почти изучен. Вот и первое пятно. Пальцы быстро обследовали стену, и результат оказался неутешительным — тёмное пятно превратилось в сплошную светящуюся сетку и слилось с общим рисунком. Исследование второго и третьего пятна окончательно убили надежду на спасение.

Оглядевшись, Зуркаст вдруг с ужасом обнаружил, что тёмных пятен больше не осталось — весь коридор в его воображении выглядел прозрачной изогнутой трубкой со светящимися голубыми стенками, точно передающими все выступы, трещины и углубления. Бедолага оказался в замкнутом пространстве. Зуркаст вернулся в то место, откуда начал. Оказалось, что здесь можно было стоять в полный рост с поднятыми вверх руками. Ещё бы, ведь это был вертикальный колодец, по которому он и попал сюда! В этом направлении было одно сплошное тёмное пятно. Зуркаст и тут стал ощупывать стены, потолок, дополняя свою объёмную модель в голове новыми фрагментами. И тут он наткнулся на большую глыбу, которая находилась чуть в стороне от места его падения. Зуркаст ещё в самом начале подумал, что это обычная стена, и не стал тщательно её исследовать. И напрасно.

Между стеной и глыбой имелась узкая щель. Зуркаст просунул туда руку, провёл ею вверх и вниз по всей высоте и не встретил никакого препятствия. Затем он встал боком и аккуратно протиснулся всем телом между глыбой и стеной. Щель оказалась настолько узкой, что, окажись Зуркаст в одежде, вряд ли бы он смог продвинуться хотя бы на сантиметр. И что уж тут говорить о том, что даже отсутствие документов в нагрудном кармане также сыграло свою положительную роль. Так налегке, шурша всем телом о камни, Зуркаст медленно, в раскачку продвигался вперёд. Больше всего его волновала сохранность номера на теле. Хорошо, что карман был наклеен выше номера и принял всю нагрузку на себя. Вскоре левая рука ощутила свободное пространство, и вот уже голова, а за ней и всё тело благополучно оказались по другую сторону препятствия. Привыкшие к темноте глаза, тут же отреагировали на слабый свет, который пробивался откуда-то издалека. Зуркаст стал различать стены и сводчатый потолок широкого туннеля. Недолго думая он направился к источнику света.

Низкий потолок становился всё выше, и Зуркаст уже мог идти не пригибаясь. Впереди отчётливо стал просматриваться конец туннеля. Света заметно прибавилось, но это ещё не был выход на поверхность. Зуркаст почти уже дошёл, как вдруг на освещённом полу большого зала пещеры появилась чья-то огромная тень. Она двигалась медленно, и что самое ужасное — был слышен стук маленьких камней. Что бы это ни было, но оно было очень больших размеров! Зуркаст вжался в стену.

Тень поравнялась с тем местом, где замер Зуркаст. Немного постояв, это большое нечто продолжило свой путь, постукивая камешками. Примерно через минуту звук удаляющихся шагов затих. Зуркаст осторожно выглянул из своего укрытия и увидел огромный зал с высоким сводчатым потолком. Свет проникал сюда из маленьких отверстий, расположенных вверху. Там, скорее всего, был выход наружу, но добраться туда вряд ли представлялось возможным. Значит, должны быть другие туннели, ведь ходит же здесь кто-то.

Окончательно убедившись, что вокруг никого нет, Зуркаст крадучись шагнул в освещённый зал. Его внимание сразу привлекло то, что маленькие камешки на полу были разбросаны по двум сторонам от тропы. Видимо, существо прогуливалось здесь регулярно и, судя по всему, обладало не только внушительными размерами, но и весом. Зуркаст попробовал сдвинуть ногой первый попавшийся камешек, но безрезультатно. А чудище умудрялось запросто распинывать их по сторонам!

Зуркаст прислушался. Никаких звуков больше не было. На противоположной стороне зала он случайно заметил тёмный вход. Определить высоту входа на глазок было сложно, но Зуркаст всё же отважился сначала посетить именно то место. Озираясь по сторонам, он миновал открытое пространство и вскоре очутился у входа. Высота проёма оказалась намного меньше роста Зуркаста, что ему особенно понравилось с точки зрения безопасности: вряд ли чудище могло пробраться сюда!

Привыкнув к слабому свету, Зуркаст шагнул внутрь. Он попал в пещеру, которая буквально до потолка, было забито пачками бумаги. Только это были не аккуратно сложенные в стопки папки, как у Грэмбара в кабинете, а сваленный в кучу бумажный мусор. Так, во всяком случае, показалось на первый взгляд. Зуркаст ещё раз осторожно выглянул в зал и прислушался — тишина. Вернувшись, он отыскал место посветлее и подальше от входа. Для этого ему пришлось забраться на самый верх. «Ну, вот теперь можно и отдохнуть, — подумал Зуркаст, — посмотрим, что тут у нас». Взяв первый попавшийся лист бумаги, он стал изучать его.

Зуркаст впервые увидел изображения предков. Что именно делали они на картинке, было непонятно. Несколько человечков замерли в угрожающих позах. В руках они держали длинные острые палки. Их лица были злыми. Зуркаст поймал себя на мысли, что ему неприятно смотреть на эту картинку. Отложив листок в сторону, он взял другой. На нём были изображены человечки, лежащие в несколько рядов на земле. Их позы были безжизненными и какими-то неестественными. Между рядами расхаживали другие человечки в одежде, наподобие той, какую носили охранники Грэмбара. На следующем листке Зуркаст увидел бесформенные тёмные дома без крыш с пустыми чёрными дырами вместо окон. Улицы были завалены кучами мусора. По узкой тропинке брёл человечек, держа за руку маленького человечка. А вот уже несколько человечков в рваных одеждах, вцепившись пальцами в тонкие нити, смотрят ему прямо в глаза. Зуркасту стало не по себе. На очередной картинке трое человечков били ногами одного лежащего на земле человечка. Они подняли вверх палки, видимо, собираясь нанести удары.

Единственный узкий луч света едва-едва пробивался сквозь маленькое отверстие в потолке. Через какое-то время Зуркаст уже с трудом мог разглядеть даже большие картинки. Он спустился с кучи и решил посмотреть, как обстоят дела с освещённостью в большом зале. Дойдя до входа, Зуркаст обнаружил, что и здесь заметно потемнело. Он тут же поспешил вернуться, сделав вывод, что день подходит к концу. Об этом он узнал, находясь в изоляторе, ещё там — на поверхности. Тогда, по распоряжению Грэмбара, он всю ночь просидел взаперти и встретил рассвет, так и не уснув. Поэтому Зуркаст решил отложить просмотр картинок до следующего раза. Ну а пока нужно было, на всякий случай, накрыться листком бумаги и ждать нового дня.

Зуркаст устроился поудобнее и закрыл глаза. Вскоре чернота сменилась яркой живой картинкой. Первый сон Зуркаста был очень похож на сон его брата Авистэя. Всё то же голубое небо, ласковое солнце, щебет птиц и лёгкий ветерок. Пожалуй, только это и совпадало, а вот дальше, в отличие от умиротворённого сна Авистэя, Зуркасту повезло значительно меньше. Паря в воздухе он увидел приближение огненного шквала. Воздух наполнился жутким гулом. Внизу метались испуганные животные. Небо заволокло дымом так, что исчезло солнце. Затем пылающий жар с треском промчался по кронам деревьев. Следом за верховым пожаром с отставанием в несколько десятков метров, двигалась новая лавина огня, но уже по земле. Пламя жадно облизывало стволы деревьев, тонкие ветки сгорали, толстые сопротивлялись. Сухие деревья вспыхивали словно спички. В считанные минуты всё превратилось в дымящееся выжженное поле с торчащими обугленными стволами. Постепенно дым рассеялся, обнажив истинные масштабы бедствия. От былого великолепия не осталось и следа.

Этот сон или воспоминания о какой-то прошлой жизни будут ещё не раз посещать Зуркаста.

Глава 10. Поэт

Авистэй возвращался домой в приподнятом настроении. Ещё бы, за один день он узнал и успел столько, сколько не смог бы обычный ватманец и за неделю! Но в том-то и дело, что Авистэй был необычным. Это сразу заметили художник Эдуанс и Грэмбар.

Всё-таки была какая-то загадка именно в том, что Великие Ножницы вырезали их с Зуркастом одновременно. Ведь для того, чтобы резать толстый материал, нужно приложить больше усилий, чем для резки тонкого. Похоже, что Великие Ножницы в тот момент как раз и передали часть своей волшебной силы братьям, стараясь разрезать сразу два листа бумаги! И теперь уже зависело от каждого из братьев, как они сами распорядятся своими выдающимися способностями и талантами.

Авистэй, поглощённый своими мыслями, не заметил, как подошёл к своему дому. Тут уже собралось много ватманцев. Некоторые обсуждали последние новости. Кто-то уже поднимался по лестницам в свои квартиры. Кто-то прогуливался возле дома. А кто-то спешил к домику с красной крышей.

«Ух, ты, чуть не забыл, — вспомнил Авистэй, — я же утром не отметился у Ола».

Впрочем, Ол уже высмотрел в толпе новичка в зелёном костюме и поманил его пальцем.

— Здравствуйте, Авистэй! — как ни в чём не бывало начал Ол. — Вы забыли отметиться у меня, когда утром вышли из дома. Прошу вас впредь помнить об этом. Правила едины для всех!

— Извините, Ол! Больше этого не повторится.

— Как прошёл день? Где были?

— Я встречался с дорожниками. Познакомился с Джилфотом и его бригадой. Завтра снова иду к ним.

— Ну вот, видите, ничего сложного! А представьте себе, если вас нужно будет срочно разыскать, чтобы сообщить вам, например, о переселении на другой этаж, то куда прикажете направить курьера, а? То-то, — сказал Ол. — Желаю удачи, идите.

Авистэй поднялся по лестнице на свой этаж. За день новых кубиков-квартир стало больше. Строительство дома явно шло к завершению. Авистэй вошёл в свою квартирку и тут же почувствовал, что немного устал. Зонтик занял своё привычное место, а сам Авистэй прилёг на кровать не раздеваясь. В его голове продолжали возникать рисунки навеса на колёсах, над которым предстояло потрудиться завтра. В целом идея имела все шансы на успешное воплощение, и лишь только сейчас отдельные детали окончательно оформлялись и встраивались в единую конструкцию. Какое же удовольствие это приносило Авистэю! Он мог живо представлять себе то, что другие с трудом могли понять, даже разглядывая рисунок. И тут неожиданно ход его мыслей прервал голос, доносящийся из-за стены:

«В шкафу дремать моей одежде,

А зонтик будет спать в углу,

И завтра будет всё, как прежде,

Прогонит солнце ночи тьму».

Авистэй прислушался, неизвестный голос продолжил:

«Я, как обычно, встану рано,

Смахну с лица ночную тень,

Услышу грохот барабанов,

И с ними встречу новый день!»

Авистэй никогда раньше не слышал, чтобы кто-то так говорил. Так складно и так возвышенно. Что это? Авистэй поднялся с кровати и выглянул за дверь. С высоты пятого этажа было хорошо видно, как внизу человечки в синей униформе внимательно осматривали двор. Затем один из них подошёл к домику с красной крышей и о чём-то долго разговаривал с Олом. В руках у человечка была открытая папка с бумагами, в которую Ол положил и свой листок. Затем они попрощались, и человечки покинули двор.

Авистэй прикрыл за собой дверь и направился к соседней квартире.

— Извините, вы ещё не спите?

— Нет, не сплю. Давайте заходите.

Авистэй открыл дверь квартиры с номером 99.

— Добрый вечер. Меня зовут Авистэй.

Возле окна стоял человечек в домашней одежде. В руках он держал листы бумаги и тонкий грифель. Человечек с интересом посмотрел на Авистэя и произнёс:

— Авистэй-Авистэй. Ты принёс мне сто вестей?

— Да какие ещё вести? — недоумённо спросил Авистэй.

— Ты постой пока на месте, — продолжил незнакомец.

Дай, получше разгляжу,

И послушай, что скажу.

Авистэй встал как вкопанный, не ожидая такого необычного приёма.

— Будем мы с тобой на «ты»,

Это так — для простоты,

Ну а эти: «вы», «вам», «вас»

Для других, а не сейчас.

Проходи и будь как дома,

Впрочем, всё тебе знакомо,

Куда бы ты ни заглянул,

Шкаф везде, кровать, стол, стул.

Авистэй, всё ещё не веря своим ушам, словно под воздействием какой-то чарующей музыки присел на ближний край кровати.

— Итак, меня зовут Арда́л,

Мне это имя Грэмбар дал,

Из школы я сюда явился,

И по соседству поселился.

Сосед примолк и бросил озорной взгляд на Авистэя. Тот сидел, боясь пошевелиться, чтобы не вспугнуть это «чудо», говорящее таким необычным образом.

— Что, Авистэй, сидишь, притих,

Тебе не нравится мой стих?

И тут Авистэя словно подменили. Он вдруг заговорил. Да ещё как!

— Твой стих, Арда́л, и впрямь меня смутил,

Признаюсь, раньше мне не доводилось

Вот так, не прилагая сил,

Вести беседу. Как так получилось?

Теперь замолк Арда́л, потрясённый услышанным, и тоже присел на край кровати. Авистэй уже не мог остановиться.

— Мы здесь, мой друг, не просто так,

И каждому должно быть ясно,

Нам Ножницы подали знак,

И их старанье не напрасно!

Вот ты, Ардал, сейчас не спишь,

В твоих руках листы зажаты,

К утру поэму сочинишь,

Как люди на Земле когда-то!

А я в дорожники пойду,

Дороги строить очень важно,

Глядишь, со временем найду

И домик свой одноэтажный.

Ардал наконец, пришёл в себя и, бросив листы на кровать, зааплодировал. Авистэй молча кивнул в знак благодарности. Слово взял Ардал.

— Я рад, что познакомился с тобой,

Спасибо, что к стихам неравнодушен,

Так видно предназначено судьбой,

Чтоб словом я пронзал чужие души!

Чтоб лучшее в ватманцах я будил,

Чтоб радоваться жизни все умели,

И хочется, чтоб каждый счастлив был

И чтобы вновь леса зазеленели!

И тут между Авистэем и Ардалом возник непрерывный диалог.

— Постой, Ардал, ты тоже видишь сны,

Где шелестят зелёные просторы,

Где лунный свет на крыльях тишины

Уносится в рассвет за косогоры?

— Да, Авистэй, мне кажется, я знаю,

Что раньше жизнь моя была иной,

Как по весне во снах я расцветаю

И как дрожу от холода зимой.

— С ума сойти, Ардал! Что это было?

Как очутились мы среди камней,

Как же Ватмания совсем забыла,

Какой она была до жарких дней?

— Ах, Авистэй, вопросов слишком много,

Нам не дано ответ сейчас найти,

У каждого из нас своя дорога,

Пусть хватит сил нам этот путь пройти!

— Ну что ж, Ардал, пора прощаться,

Пиши свои стихи, рассказы.

Скажи, а ты не пробовал общаться,

Как остальные — не рифмуя фразы?

— Да, Авистэй, мне это предлагали,

Наставники — как раз на третий день,

Когда все хором буквы повторяли,

Я рифмовал уже «плетень» и «тень».

Что тут смешного? Ну не смейся,

Согласен, рифма ещё та.

Пытался прозой — хоть убейся,

Одна сплошная маета!

— Ардал, дружище, всё в порядке,

Великим Ножницам видней,

Кому всю жизнь разгадывать загадки,

Ну, а кому всё ясно с первых дней.

Ты оставайся сам собою, и при этом

Не каждый сможет так. Ты уж поверь,

Ардал, спокойной ночи, будь поэтом,

Пожалуйста, закрой за мною дверь.

С этими словами Авистэй вышел на лестничную площадку. Двор совсем опустел. На небе красовалась полная луна. Домой идти не хотелось, и Авистэй подумал, что было бы неплохо сейчас поболтать с Олом, который скучая бродил возле своего домика.

— А, нарушитель! Чего не спишь? — спросил Ол.

— Не спится, Ол. Прекрасна ночь и звёзды светят. Им одиноко в вышине…

— Ага, всё ясно. У Ардала был? — устало поинтересовался Ол.

— Ну да. Вот же талантище! — восхищённо сказал Авистэй.

— Ага, талантище. Он пока тут у меня прописывался в 99-ю квартиру, так я думал, с ума сойду. Нет, я серьёзно тебе говорю. Он, между делом, умудрился зарифмовать инструкцию по эксплуатации жилья. На вот — полюбуйся, — и Ол достал из папки листок, исписанный мелким почерком.

Авистэй поднёс листок поближе к глазам. Лунный свет, конечно, не солнечный, но всё же. Через несколько секунд Авистэя разобрал смех.

Правила проживания в квартире превратились в поэму о жизни в кубе.

«Жизнь в кубе». Ардал

О! Это ли не чудо — войти в свой кубик, чтобы жить.

Присесть на стул, расправить спину, на столик зонтик положить.

Открыть свой шкаф, развесить вещи, накрыть бумагою кровать.

И после можно долго-долго с кровати этой не вставать.

А можно целый день упорно смотреть в открытое окно.

А там бурлит поток народный и всё вокруг раскалено.

Цветные зонтики, как птицы, порхают, создавая тень.

И каждый в кубик свой стремится, пробыв на солнце целый день.

По разным этажам ватманцы в своих домах расселены.

На первом те, кто отличился и много сделал для страны.

Второй и третий набирают чуть меньше призовых очков.

Четвёртый хуже, ну а пятый, как правило, для новичков.

Всем важно знать, чтобы ватманец всегда был весел и здоров,

Он должен помнить, что не надо надеяться на докторов.

Конечно, если что случится, то помощь сразу же придёт,

Но всё же лучше научиться просчитывать всё наперёд.

О главном каждый должен помнить, укладываясь перед сном,

Что накрываться надо сразу бумажным ровненьким листом.

Он от заломов вас избавит, и стройность тела сохранит,

И каждый будет просто счастлив, кто за здоровьем сам следит!

— Ну, как тебе? — спросил Ол.

— Я же говорю — талантище! — улыбаясь, ответил Авистэй, отдавая Олу листок со стихами. — А ты заметил, что он вообще не может говорить не в рифму!

— О, да, бедняга, — произнёс Ол, пряча листок в папку.

— Ну почему же бедняга? Мне кажется, что Великие Ножницы не зря наделили его таким даром.

— Ты думаешь?

— Вот увидишь, Ол, мы об Ардале ещё услышим! Кстати, эту поэму было бы неплохо показать начальству. Стихи всегда лучше запоминаются, и любой новичок гораздо быстрее усвоит правила проживания в квартире. Я бы на их месте разместил эти стихи в каждом таком домике.

— Может, ты и прав, Авистэй. Начальству всегда видней. Кстати, сегодня к нам заселили одного такого начальника! — неожиданно вспомнил Ол.

— На первый этаж?

— А вот и не угадал!

— На второй, что ли?

— Ага! Бери выше — на пятый!

— Так на пятом же обычно новички, — изумился Авистэй.

— Да я и сам своим глазам не поверил, когда открыл документы. Мне даже номер было неловко смотреть на его теле, но порядок есть порядок. Распоряжение пришло от самого Клэ́ммита, а он у нас тут главный по расселению ватманцев.

— А Вэлк? — уточнил Авистэй.

— Вэлк, само собой, главнее Клэ́ммита, но Клэ́ммит ещё и следит за последующими перемещениями жильцов и обо всём сообщает Вэлку. В Ватмании квартиры-кубики просто так не клеят, чтобы они потом валялись на складе. Каждому листу ватмана у нас строгий учёт, ведь самой бумаги не так уж и много. Во всяком случае, пока. Поговаривают, что археологи скоро отыщут и другие хранилища этого драгоценного материала, но на сегодняшний день в производстве введён режим экономии.

— Слушай, Ол, а разве можно переселять с первого этажа на пятый? — удивился Авистэй.

— Как видишь!

— Наверное, были на то особые причины?

— Может быть, Авистэй. Говорю ж тебе — начальству видней.

— И как зовут переселенца?

— Сейчас посмотрю, — Ол открыл журнал и повернул страницы к свету, — Онтэр. 95-я квартира, сроком на один месяц.

— Ого. Даже срок обозначен. Значит, временно, — задумался Авистэй.

— Думаю, что этот самый Онтэр чем-то провинился перед высшим начальством и его направили сюда в качестве наказания. Тебе так не кажется, Авистэй?

— Ну, тогда это всё объясняет! — сказал Авистэй. — Насколько я уже успел заметить, главная опасность для ватманцев — это заломы на ногах. Про воду я уже не говорю. Поднимаясь, каждый раз по лестнице на свой этаж, можно со временем получить заломы. Лестницы здесь крутые и ступеньки высокие, значит, сгибать ноги приходится с особой осторожностью. Надо будет учесть эту особенность при строительстве перехода в парке.

— Я смотрю, ты уже совсем освоился на новой работе? — похвалил Ол.

— Да. Джилфот и его бригада — отличные ватманцы! Похоже, мне повезло.

Постояв ещё немного и обсудив последние новости, Авистэй решил, что пора возвращаться домой. Ол не был против, так как тоже строго соблюдал правила проживания в квартире и хорошо помнил, что надо ежедневно накрываться листом бумаги для профилактики. Они попрощались, и Ол ушёл спать в свой домик. Там как раз была отдельная комнатка, а основное пространство занимали стеллажи с документацией. Авистэй даже слегка позавидовал Олу — уж очень ему понравилось, что домик с красной крышей находился на земле, и здесь было очень тихо. А пока Авистэй будет топать на свой пятый этаж, Ол уже будет смотреть третий сон. И наконец, Авистэю здорово повезёт, если «талантище» Ардал закончит всё-таки свой очередной шедевр. Сосед-поэт — это, конечно, неплохо, но ночью все должны отдыхать и не мешать другим.

Глава 11. Сюрприз

Ровно в девять часов утра началось очередное заседание Высшего Совета. Все уже привыкли к тому, что приходить на работу нужно было пораньше. Поэтому члены Совета предпочитали несколько лишних минут подождать в коридоре, прежде чем их запустят в зал. А уж о том, чтобы опоздать, или, что ещё хуже, войти в зал после того, как Мантаги начнёт заседание, и речи быть не могло! Верховный правитель Ватмании олицетворял собой порядок и дисциплину. Того же он требовал и от других.

Члены Совета заняли свои места за полукруглым столом. На отдельном стуле возле стены расположился приглашённый на заседание Грэмбар. Он был одет в простенький костюм синего цвета. Ворот пиджака доходил до середины шеи.

Онтэр сидел, опустив голову, стараясь не смотреть на своих коллег. После вчерашнего решения Мантаги ему было не по себе. Ещё бы — его, как новичка, поселили на пятом этаже! А ведь он уже больше года занимал ответственную должность инженера по изготовлению деревьев и жил на первом этаже в соседнем с Советом доме.

Дойти до работы тогда можно было всего за пару минут. А сегодня он вынужден был не просто просыпаться под грохот барабанов, но и толкаться на лестнице с другими ватманцами, которые, так же как и он, спешили на работу. Он даже пробовал кричать, что он важная персона и чтобы его пропустили вперёд, но удивлённые и насмешливые взгляды жильцов дома быстро охладили его пыл. Действительно, что за бред он нёс? Откуда здесь на окраине Эйтска на пятом этаже взяться чиновнику?

Онтэр всё же сообразил, что ему лучше помолчать месяцок, чтобы не вызывать насмешек со стороны вездесущих соседей. А опасаться было чего: на пятом этаже ведь жили новички, а они непуганые и дерзкие. Один Ардал чего стоит! А вдруг этому «сумасшедшему» взбредёт в голову написать поэму о «чиновнике-неудачнике» с пятого этажа? Только от одной этой мысли Онтэру становилось дурно. Но это ещё что, по сравнению с тем, что он, оказывается, за год совсем разучился ходить по лестницам! Онтэр с ужасом обнаружил, что испытывает страх, наступая на каждую ступеньку, рискуя каждый раз упасть на впередиидущего ватманца. С грехом пополам он спустился вниз и ещё больше расстроился, когда увидел очередь к домику Ола.

Отмечаться у контролёра было обязательной процедурой. Правила были едины для всех, и теперь Онтэру предстояло в полной мере ощутить на себе всю мощь Системы Контроля Мантаги. Он, как и все, встал в очередь. К счастью, очередь двигалась быстро — и вот уже Онтэр многозначительно подмигивает Олу, чтобы тот не задавал лишних вопросов при посторонних. Ол понимающе слегка кивает и ставит отметку в журнале. Всё! Можно идти на работу. И тут Онтэр вдруг обнаруживает, что забыл дома зонтик! О, нет! Возвращаться и подниматься на пятый этаж? Он и так уже потерял слишком много времени, да и путь до здания Совета толком не изучен. Кто его знает, сколько ещё минут потребуется на дорогу, а опаздывать категорически нельзя! Онтэр решил, что выбора у него нет и надо, во что бы то ни стало, успеть на заседание Высшего Совета.

Стараясь не пропускать названия улиц, Онтэр пересёк пять проспектов и, отыскав знакомое здание Совета, буквально ввалился в зал заседаний последним. Ещё чуть-чуть — и он бы столкнулся в дверях с самим Мантаги! Но обошлось.

Вскоре в зал заседаний вошёл Верховный правитель. Все встали.

— Всем доброе утро! — традиционно поприветствовал коллег Мантаги. Кивнув, члены Совета расселись по своим местам. Эрайкан раскрыл папку и начал:

— Есть предложение сначала заслушать Грэмбара, ввиду его большой занятости, а уже потом перейти к текущим делам. Есть другие предложения? Нет.

Мантаги сделал жест рукой, приглашая старого друга подойти к нему.

— Здравствуй, Грэм, — обратился он к Грэмбару по-свойски. — Нам стало известно, что позавчера ты дал разрешение одному новичку на вселение в квартиру на пятом этаже. Но что самое удивительное, ты даже позволил ему не проходить начальную подготовку в школе! Может, расскажешь нам, что за умник такой появился в Ватмании? Согласись, Грэм, случай уникальный!

— Уважаемый Верховный правитель! Уважаемые члены Высшего Совета! — обратился к присутствующим Грэмбар. — Действительно, позавчера был необычный день. Великие Ножницы произвели на свет слишком большое количество новых ватманцев! И это, безусловно, не может не радовать!

— Давай проще, Грэм! Что за уникум? — прервал Грэмбара Мантаги.

— Хорошо. Проще, так проще. Я не припомню, чтобы новички с первых минут своей жизни так умело и свободно разговаривали!

— Их, что, было несколько? — вдруг спросил Эрайкан.

Тут Грэмбар понял, что сболтнул лишнее, и попытался выкрутиться.

— Я имел в виду — в общем — новички. А так, конечно же, речь идёт об одном из них.

— Как его зовут? Какой у него номер?

— Я назвал его Авистэем. Номер — 2641965.

— Авистэй, значит. Неплохое имя, — произнёс Мантаги. — А кроме умения говорить ты обнаружил у него ещё какие-нибудь способности?

— Прошу прощения, позвольте мне? — вдруг раздалось за круглым столом. Все посмотрели на Сийда.

— Что там у вас? — спросил Эрайкан.

Сийд медленно встал из-за стола и направился к Мантаги, на ходу раскрывая папку с документами.

— Вчера вечером Джилфот с курьером передал мне заявку. А к ней прилагался вот этот чертёж. Взгляните!

— Что это?

— Это мост через каменную преграду на территории будущего парка отдыха. И обратите внимание на то, как грамотно выполнен чертёж. Чертежи такого высокого уровня делают мои инженеры только после двух лет обучения в Научном центре!

— Ну, что сказать — молодец Джилфот! А ведь всего лишь бригадир дорожников! Вот что значит грамотный руководитель на своём месте! Подождите-ка, Сийд, это же мост не через ущелье с камнями? — осенило Мантаги.

— В том-то всё и дело! Это мост над большими камнями на земле с двумя лестничными маршами, и что примечательно — высота ступеней почти в два раза ниже, чем обычно мы делаем на лестницах в жилых домах. Это должно обеспечить больший комфорт при подъёме или спуске, — радостно сообщил Сийд. — Тут и расчёты приведены по расходу материала. Вот здесь в углу, видите? Экономия налицо!

— Ай да, Джилфот! — воскликнул Мантаги. — Это ж надо! И как только такая идея ему в голову пришла?

— Не ему, — поправил Сийд.

— Как не ему? А кому? — Мантаги удивлённо уставился на Сийда.

— Тому самому новичку Авистэю. Кстати, и чертёж тоже он делал.

В зале повисла тишина. Грэмбар чуть не рухнул на пол. Нет, он, конечно, догадывался, что Авистэй очень умный и способный, но чтобы настолько! Первым нарушил молчание Мантаги:

— Сийд, вы хотите сказать, что всё это придумал и начертил новичок, не имеющий образования?

— Выходит, что так. Я привык доверять своим работникам. Какой смысл Джилфоту водить нас за нос? Скажу больше — Джилфот со своей бригадой и Авистэй готовят нам сюрприз. Думаю, что скоро мы сами всё увидим.

— Невероятно! Обязательно держите меня в курсе! — не скрывая своего восхищения, сказал Мантаги и добавил: — Ну, старина, порадовал так порадовал! Думаю, что уже можно отпустить нашего гостя.

Грэмбар попрощался и вышел. «Вот так номер, — размышлял он на ходу, — чутьё меня не подвело. Авистэй оказался смышлёным и на редкость одарённым новичком! Что ж, остаётся лишь надеяться на то, что Зуркаст навсегда исчез в пещерах. От такого новичка уж точно ничего хорошего не жди».

Глава 12. Легенда

Заседание Высшего Совета Ватмании продолжилось.

— За вчерашний день на свет появилось шесть новичков, — озвучил цифры Эрайкан. — К сожаленью, среди них не оказалось никого с выдающимися способностями. Все они направлены в школу.

— Потери?

— На этот раз без трагических происшествий! — радостно подытожил Эрайкан.

— Всегда бы так. Что ещё у нас там по плану? — спросил Мантаги.

— Празднование десятой годовщины со дня основания Ватмании! Ровно через месяц. Предлагаю заслушать доклад Валата́ба.

Из-за стола поднялся человечек в фиолетовом костюме и белой рубашке. Это и был Валата́б — главный специалист по культуре.

— Уважаемый Верховный правитель! Уважаемые члены Высшего Совета! Все вы прекрасно знаете о том великом событии, которое ожидает нас совсем скоро. Круглая дата обязывает нас отметить этот праздник широко и достойно! В качестве основной площадки для проведения торжеств выбран строящийся Парк отдыха.

— Почему? Насколько мне известно, строительство парка должно завершиться только через три месяца, а вы предлагаете нам уже через месяц провести там праздничные мероприятия! Не рановато ли, Валата́б? — удивился Мантаги.

К разговору внезапно подключился Сийд.

— Можно мне сказать? Помните, я вам говорил о сюрпризе, который готовят нам Джилфот и Авистэй?

— Помню.

— Так вот, сегодня Авистэй и бригада Джилфота должны изготовить необычную машину, которая поможет при строительстве дорог. А в парке как раз основная работа и состоит в прокладке дорожек. Главное, что теперь мы сможем значительно ускорить темпы строительства! Как только дорожки будут готовы, мы сразу направим туда бригады строителей, и они в кратчайшие сроки установят все необходимые конструкции. Это будет большой зал со сценой, аттракционы и множество деревьев и кустарников. Вот, собственно, и всё, что я хотел добавить.

— Интересно-интересно… Опять Авистэй. Ладно, результата ждать осталось совсем недолго — пусть попробуют нас удивить! — сказал Мантаги. — Продолжайте, Валатаб.

— Благодарю вас! Итак, программа мероприятия весьма разнообразна. Помимо официальной части, где лично вам нужно будет выступить с речью, запланирован концерт. Мы уже готовим номера, и я хотел бы обратить ваше внимание на новую театральную постановку под названием «Легенда об эйтах». Самое удивительное, что текст пишет начинающий, но очень одарённый поэт по имени Арда́л. Он недавно прибыл из школы, где все преподаватели говорят о нём только хорошее. Так что нас ожидает грандиозная премьера! Сейчас Ардал работает с нашими историками, чтобы в точности описать те далёкие события, непосредственным участником которых были, кстати, и вы, уважаемый Верховный правитель! Народ Ватмании должен помнить свои корни и передавать будущим поколениям ватманцев память о них. И пока ещё живы свидетели тех событий, мы обязаны как можно точнее и правдивее записывать и рассказывать историю своей страны!

— А почему легенда? Ведь те далёкие события происходили на нашей памяти, и было бы логичным назвать это, например, «История древних эйтов» или «Славный народ эйты», — вступил в разговор Мантаги.

— Согласен, но, понимаете, в слове «легенда» есть какая-то загадка и притягательность. Во всяком случае, наши далёкие предки на земле — люди, очень любили это слово.

— Вот что, Валатаб — поменьше загадок для потомков. Правда всегда одна! Лично для меня, правда и история абсолютно одно и то же! Нельзя на правду навешивать вымышленную одежду. Правда должна оставаться голой, нравится это кому-то или нет! А как только мы начнём её переодевать и всячески украшать, то в итоге правда превратится в разноцветное чучело, наподобие того, каким люди ворон пугали. На мой взгляд, все эти легенды, мифы, сказки — то, что сочиняли люди, вряд ли имело под собой истинную основу. Это им нужно было для чего-то другого. А что касается людей, живших когда-то на Земле, то самые последние научные открытия всеми уважаемого Фагно́ра подсказывают нам, что нашу связь с ними нужно ещё доказать. Поэтому подыщите другое название для вашей постановки об эйтах и сделайте так, чтобы тема ушедшей человеческой цивилизации пока особо не звучала. Когда у нас будут неоспоримые доказательства того, что мы, действительно, являемся их прямыми потомками, тогда и можно будет открыто говорить на эту тему. Хорошо?

— Я всё понял. Тогда лучше будет начать с первых пещерных человечков. Бумажный макет Великих Ножниц мы подвесим на нитях прямо на сцене! Откроет программу танец слепых эйтов. После танца мы планируем показать небольшой спектакль о выходе эйтов из пещер и строительстве первого бумажного коридора. Роль смельчака, то есть вас, мы отдали очень талантливому артисту. Он сделает всё в точности, как вы скажете. Хорошо бы, чтобы вы лично рассказали нашему режиссёру, как всё было на самом деле, а он это всё запишет.

— Подождите, Валатаб. Зачем мне тратить время на встречу с вашим режиссёром? В Научном центре у историков наверняка есть этот документ, написанный, кстати, с моих же слов. Обратитесь туда. Меня сейчас другое волнует.

— Что именно?

— Вы упомянули о танце слепых эйтов.

— А что? По-моему, хорошая идея! — сказал Валатаб и немного растерянно посмотрел на сидящих членов Совета. Их лица были сосредоточенными, а взгляды буквально впились в него. — Я что-то не то сказал?

— Откуда вам известно, что самые первые эйты были слепыми? — спросил Мантаги.

— Ну как же? — ещё больше растерявшись, проговорил Валатаб. — После того как Великие Ножницы вырезали новичка, лицо ему рисует художник Эдуанс, правильно?

— Правильно, но это сейчас. А раньше мы не видели слепых эйтов. Если бы их было слишком много, то мы бы наверняка их заметили. Куда они все подевались? Новички, разумеется, не в счёт!

— Согласен. Значит, в те далёкие времена художники уже были. Кстати, мне почему-то кажется, что должен где-то быть или был тот самый первый эйт, который первым нашёл цветной грифель и первым додумался нарисовать глаза слепым человечкам. Но тут у меня одна нестыковочка — как он нашёл среди множества камней грифель, будучи совершенно слепым и, что самое интересное, как он узнал, что этим грифелем можно рисовать? Значит, ему кто-то помог? А может быть, самый первый эйт был зрячим от рождения? Если это так, то это — настоящее чудо! А вдруг он до сих пор ещё жив и находится среди нас, а мы об этом даже не догадываемся? И вот ещё о чём я только что подумал — тот первый, в смысле, второй эйт, которому глаза нарисовали, наверняка должен был видеть того, кто ему это сделал.

Такого поворота не ожидал даже Мантаги! За все десять лет ему ни разу в голову не приходила такая простая мысль. Сидящие за большим столом члены Совета, стали тихонько перешёптываться. Вышло, что не только Фагнор, но и Валатаб сумел их удивить!

— Ну, Валатаб! И как ты додумался до такого? Действительно, мы ничего не знаем о самом первом ватманце. Кто он и как выглядит? Может быть, именно он был как-то связан с людьми? — предположил Мантаги. — Вот вам и легенда…

— Легенда о самом первом ватманце! — восторженно подхватил Валатаб. — Точно! Так и будет называться наш праздничный спектакль! Вы не против?

— Пожалуй, в данном случае вполне подойдёт слово легенда. О правдивости истории тут говорить очень сложно. В это можно верить или не верить. В общем, я — за, — ответил Мантаги, всё ещё пребывая в лёгком недоумении. — А танец слепых эйтов, я думаю, можно оставить. Итак, что скажете?

Все оживились. Спустя несколько минут, обсуждение закончилось, и решено было утвердить название «Легенда о самом первом ватманце». А вместе с тем, учёным было поручено заняться поисками любых доказательств существования первого ватманца. В конце концов, новые знания о своей родной истории вовсе не бывают лишними.

Глава 13. АДЛА́К

Пока длилось заседание Высшего Совета Ватмании, на участке Джилфота полным ходом шла работа над созданием чудо-машины. Все участники процесса были настолько поглощены своим делом, что совершенно забывали отдыхать в тени под навесом. У Джилфота оказался превосходный набор инструментов для резки. Острейшие камни разрезали бумагу с первого раза. Поскольку затачивать камни вручную в Ватмании не представлялось возможным, то готовые к использованию камни искали в самых различных местах. Раньше это были в основном пещеры, а когда дорожное строительство приобрело гигантские масштабы, выяснилось, что точно такие же или даже более острые камни можно было отыскать и среди обычных камней на поверхности. Для этого нужно было просто внимательно смотреть под ноги. Так что бумажные дороги, как оказалось, выполняли ещё одну очень важную задачу — защищали ноги ватманцев от случайных порезов!

Первое, что сделали Авистэй и Джилфот со своими помощниками, — разметили большие листы бумаги так, чтобы как можно больше деталей уместилось на каждом из них. Используя толстую склеенную из бумаги линейку и острые камни, рабочие лихо раскроили листы. Теперь осталось лишь склеить полученные детали.

Особенно пришлось повозиться с колёсами. Вырезать шестнадцать идеальных по форме кругов помогло приспособление, которое изготовил Авистэй. Оно было на редкость простым, что ещё раз доказывало, что Авистэй обладал незаурядными умственными способностями. Джилфот не скрывал своего восхищения, и каждый раз использовал удобный случай, чтобы похвалить своего талантливого напарника. Ещё бы, Джилфот, несмотря на свой возраст и опыт, всё же охотно учился у новичка Авистэя, приговаривая, что «учиться никогда не поздно — было бы желание!»

— Джилфот, круги мы вырежем при помощи вот этой штуки, — и Авистэй показал полоску плотной склеенной бумаги, наподобие той, что использовалась рабочими в качестве линейки. — Только нам необходимо сделать в ней два маленьких отверстия. Одно, немного отступив от края, а второе — чуть побольше, на расстоянии в полколеса. Если колесо у нас будет шестьдесят сантиметров высотой, значит, второе отверстие сделаем на расстоянии тридцати сантиметров от первого.

— И что дальше? — не скрывая своего любопытства, спросил Джилфот.

— Всё очень просто. Дай-ка мне два острых камня. Смотри. Один мы вставим вот сюда, а другим острым камнем я буду давить на бумагу, одновременно двигая линейку по кругу. Давай попробуем вместе.

Они положили большой лист бумаги на прочный толстый стол. Затем Авистэй примерил приспособление к краям листа и, убедившись, что обрезков будет очень мало, предложил Джилфоту надёжно удерживать свой камень в отверстии полосы с краю. Именно там располагался центр будущего круга. То, что произошло дальше, вызвало у Джилфота полный восторг: Авистэй медленно стал перемещать плотную линейку по кругу, а следом за ней образовывался аккуратный разрез. Прочная полоса не давала съезжать режущему камню в сторону и точно держала радиус тридцать сантиметров. Авистэй крепко удерживал острый камень во втором отверстии и одновременно тянул полоску на себя. Через минуту работа была закончена, и Авистэй вынул из большого листа вырезанный круг.

— Невероятно! Так просто? — воскликнул Джилфот.

— Просто-то просто. А только мне не сразу эта идея в голову пришла. А когда пришла, я уже не смог заснуть — так захотелось побыстрее попробовать!

— Ну да. То-то я смотрю, что ты первым сюда примчался. Мы-то позже подошли.

К работе подключились рабочие Джилфота. Они нарезали длинные полосы бумаги и стали клеить объёмные колёса, внутри которых предусмотрительно расположили несколько рёбер жёсткости. В центр каждого колеса вклеили многослойную втулку. Потом именно через эти втулки в колёсах пройдут оси. Очерёдность сборки проста: сначала готовое колесо, потом боковая стенка конструкции в виде буквы П и затем ещё одно колесо. Места в стенках буквы П, где должны были пройти оси, тоже укреплялись дополнительными слоями бумаги и рёбрами жёсткости.

Работы с клеем хватало, но благодаря тому, что температура на улице была высокой, и клей высыхал моментально, уже через пару часов все основные детали были готовы. Теперь нужно было немного приподнять всю П-конструкцию, чтобы поставить её на колёса. Однако это оказалось непростой задачей. Авистэй, конечно, предполагал, что клей и рёбра жёсткости утяжелят конструкцию, но вот насколько, он точно не знал.

— Ну что, Авистэй, осталось дело за малым? — попытался подбодрить его Джилфот.

Авистэй обошёл изделие вокруг, соображая, как приподнять хотя бы один край. И тут он обратил внимание на то, как двое рабочих, используя паузу в работе, развлекались на… качелях. По-другому это и назвать было нельзя. Они додумались положить ту самую большую толстую линейку на маленький камень и сесть на её разных концах. Один работник подгибал ноги, и линейка с его стороны опускалась вниз, а второй рабочий, наоборот, поднимался вверх. И так по очереди. Работники весело качались, не подозревая, что тем самым они подали серьёзнейшую инженерную идею.

— Джилфот, смотри туда! — Авистэй показал в сторону рабочих. — А вот и решение проблемы! Надо подставить один конец линейки под боковую сторону нашей конструкции, а под линейку положить что-нибудь твёрдое и прочное. Можно из обрезков бумаги склеить опору небольшой высоты вместо камня.

Рабочие с ходу поняли, что от них требуется, и вскоре изделие было готово. После этого опору установили на землю и сверху на неё положили линейку.

— Ну, кто первый? — весело спросил Джилфот и сам запрыгнул на новые качели.

Конструкция не шелохнулась. Недолго думая второй рабочий составил компанию бригадиру. Они, придерживая друг друга, прошли к самому верхнему краю наклонённой линейки.

— Отлично! — воскликнул Авистэй. — Надо троих и тогда всё получится.

— Понял. Мы с Авистэем останемся внизу и будем крепить колёса, а вы лезьте наверх, — скомандовал Джилфот, соскакивая на землю.

Поочерёдно трое помощников стали подниматься по линейке. Они балансировали руками, стараясь сохранять равновесие. Оказавшись наверху работники замерли, ожидая результата, но ничего не произошло. И тогда Авистэй решил использовать длинные скамьи для дополнительного утяжеления. Нагрузив край линейки тремя скамьями, наконец-то удалось немного приподнять конструкцию. Полученной высоты оказалось достаточно, чтобы Джилфот и Авистэй смогли насадить колёса на оси. А чтобы те случайно не выскочили, их торчащие концы надёжно прикрепили к внешним сторонам колёс. Для эстетичного вида, отверстия в колёсах заклеили тремя слоями бумаги.

Дав клею хорошенько высохнуть, умельцы проделали всё то же самое и с противоположной стороной конструкции.

— Красота! — восклицал Джилфот, расхаживая возле домика на колёсах.

— Примерно так я себе это и представлял, — деловито добавил Авистэй, — похлопывая домик по колёсам. — Надо бы его как-нибудь назвать.

— Точно, — поддержал идею Джилфот, осматривая домик уже внутри и радуясь тому, что, наконец-то, не надо будет бегать под навес через каждые двадцать минут работы на солнцепёке. Теперь тень всегда можно возить с собой!

— Авистэй, я думаю, будет справедливо назвать эту машину твоим именем!

— Ага. Назвать её — Авистень?

Рабочие расхохотались.

— Не, ну я серьёзно, — разулыбался Джилфот. — Идея-то твоя.

— А делали мы её вместе! Как бы я без вас, а? Давайте уж по справедливости.

— Напишем на ней все наши имена? — усомнился Джилфот. — Пять имён — не многовато будет для одного названия?

— Есть идея! Давайте используем только первые буквы в наших именах, — предложил Авистэй.

— Неплохо. Что у нас там — Авистэй, Джилфот, Люм, А́лпус и Круф.

— Хм, АДЛА́К какой-то получается, — хмыкнул Авистэй.

— Я, кажется, начинаю понимать Грэмбара, — ухмыльнулся Джилфот. — Мы тут с одним названием сколько мучаемся, а ему приходится каждый день по буковкам имена подбирать.

— Похоже, мы лучше ничего не придумаем. Пусть будет — АДЛА́К! — согласился Авистэй.

Рабочие тоже остались довольны таким неожиданным сюрпризом. Кто ещё в Ватмании мог похвастаться чем-то подобным!

— Ну что ж, — радостно сказал Авистэй, — пора провести испытания нашего АДЛА́Ка!

Ширина машины оказалась больше дорожного полотна. Это сделали специально, чтобы не ограничивать размеры строящейся дороги габаритами АДЛАКа. Получалось, что его колёса находились на каменистой поверхности, а бумажная дорога должна была выкладываться между ними. Для облегчения передвижения по таким неровностям Авистэй предложил сделать несколько плотных многослойных щитов. Они должны были двумя узкими полосами подкладываться под колёса АДЛАКа и по мере его продвижения вперёд, перекладываться. Двигать машину предполагалось исключительно вручную, то есть толкать. Авистэй очень рассчитывал на то, что именно колёса облегчат движение даже такой тяжёлой конструкции. И всё это ради одного — защиты от солнца! При желании с крыши АДЛАКа можно было выдвинуть в стороны дополнительные тенты и тем самым увеличить площадь тени. Для этого Авистэй предусмотрительно наклеил на крышу две прочных квадратных трубки. Одним словом, получилась передвижная конструкция, создающая тень.

Рабочие уложили щиты на землю и приготовились толкать машину. Джилфот встал сзади, Алпус, Люм и Круф решили двигать передние колёса, а Авистэй упёрся левой рукой в лесенку, приклеенную к стене АДЛАКа.

— На счёт «три»! — крикнул он.

— Раз, два, три!

АДЛАК сдвинулся с места и плавно въехал на приготовленные щиты. К своей радости, Авистэй обнаружил, что колёса действительно помогли передвинуть машину, значит, его расчёты оказались правильными.

— Я не верю своим глазам! — не переставал восхищаться Джилфот. — Да мы же теперь любую дорогу в любом месте построим за считанные дни! Авистэй, я даже не знаю, как тебя благодарить!

— Да ладно, Джилфот, ну, подумаешь, склеили большой передвижной зонтик, — поскромничал Авистэй. — А сколько ещё полезных вещей можно сделать!

— Лично я в этом нисколько не сомневаюсь, — радостно согласился Джилфот. — Скоро у нас будут чертежи моста, и тогда мы плотно займёмся строительством.

Глава 14. Картинка

Зуркаст проснулся от того, что внезапно почувствовал сильное тепло от смятой газеты, служившей одеялом. Отбросив бумагу в сторону, он тут же оказался в ярком солнечном луче. Всего нескольких секунд хватило Зуркасту, чтобы сообразить, где он находится, и уже в следующий момент его тело оказалось в тени. Зуркаст затаился и прислушался. Он пристально всматривался в пространство, но ничего подозрительного не обнаружил. Зато теперь он смог оценить истинные масштабы этого подземного хранилища бумаги! Её здесь было столько, что ею можно было завалить весь зал со всеми туннелями и с их чудищем вместе взятыми!

Зуркаст решил продолжить изучение старых изображений. Если с картинками всё было более или менее понятно, то с текстом возникли огромные трудности. Как оказалось, уметь говорить и уметь читать не одно и то же! Все знания языка уложились у него в имя — Зуркаст. Именно эти буквы он хорошо запомнил лишь потому, что сам вращал барабаны, когда подбирал себе имя. Разумеется, что перерыв кучу газет, он так и не смог обнаружить этого слова. Видимо, далёкие предки не знали, что такое Зуркаст.

Непростая ситуация сложилась и с цифрами. Считать до трёх Зуркаст научился у Грэмбара, играя в «Камень, ножницы, бумагу», а вот дальше пришлось разбираться самому. Случайно наткнувшись на толстый журнал с яркими картинками, Зуркаст обратил внимание на маленькие знаки в правом нижнем углу на каждой странице. Уловив их чёткую последовательность и повторяющееся написание, он сделал вывод, что они хоть и непонятны, но очень важны. Он несколько раз перелистал журнал, стараясь запомнить очерёдность знаков и их внешний вид. Как этим пользоваться Зуркаст пока не знал.

Облазив свалку вдоль и поперёк в поисках знакомого слова, он понял, что не сможет догадаться, о чём идёт речь в этих бумагах. И тогда ему в голову пришла неожиданная мысль. Практически на всех листах бумаги были картинки. А ещё там были буквы, которые выделялись большим размером. «Раз эти буквы самые большие, — подумал Зуркаст, — значит, они как-то связаны с картинкой». Теперь кое-что начало вырисовываться.

Зуркаст стал отбирать из общей кучи те листки, где были изображены разрушения, страдания человечков, страшные перекошенные лица, какие-то большие штуковины, при помощи которых одним человечкам удавалось положить на землю других человечков. Попадались и такие картинки, где человечки были без руки или ноги. Зуркаст откладывал их в сторону. Особенно его поразили большие кучи безжизненных тел. Если поначалу такие картинки пугали Зуркаста, то спустя некоторое время, он уже спокойно всматривался в них, выискивая детали, которые раньше ускользали.

Он уже старался запомнить, чем и как одни человечки укладывали на землю других. Постепенно Зуркаст пришёл к мысли, что далёкие предки только тем и занимались, что клали друг друга на землю. Значит, смысл существования предков заключался именно в этом? Тот, кто сможет уложить другого на землю — тот и главный, тот и молодец! Неспроста на многих картинках эти самые молодцы были изображены с улыбками на лицах. Улыбаться, когда другой человечек беспомощно лежит на земле — значит быть настоящим, сильным человечком! «Ну, что ж, кое-что стало наконец-то проясняться», — сделал вывод Зуркаст.

Пока в пещере ещё что-то можно было разглядеть, он быстро пересматривал большую стопку отобранных листков со страшными картинками, чтобы подтвердить свою догадку насчёт соответствия картинок большим буквам. Примерно через час справа от него выросла другая стопка листов, где большими буквами выделялось одно и то же слово. Первые четыре буквы в нём были Зуркасту незнакомы, а вот последняя буква А встречалась и в его имени, и на картинках.

Зуркаст не заметил, как в подземелье стемнело. Спохватившись, он быстро оторвал от целого листа бумаги небольшой фрагмент, где были изображены те самые кучи безжизненных тел человечков и внизу большими буквами были написаны три слова. Почему Зуркаст выбрал именно эту картинку? Да потому, что во всех трёх словах ему встретились уже знакомые буквы — У, Р, К, Т, и А. К тому же большое количество лежачих человечков на этой картинке ясно давало понять, чем надо было заниматься, чтобы не оказаться среди них, а как раз наоборот, стать тем самым, уверенно стоящим на ногах, красавцем, с широкой улыбкой на лице. Зуркаст аккуратно сложил вырванный листок пополам, затем ещё раз свернул его и засунул поглубже в нагрудный карман.

Ох, если б Зуркаст умел читать, то наверняка бы сделал правильные выводы.

С наступлением полной темноты Зуркасту больше ничего другого не оставалось, как снова забраться наверх и накрыться бумагой. Прежде чем уснуть, Зуркаст успел подумать о том, что пора бы уже начать искать выход из пещеры, а то он так и останется здесь главным хранителем этой огромной бумажной кучи. А ещё нужно было разобраться с Грэмбаром и разыскать Авистэя, чтобы выкрасть у него документы. Без них дальнейшая жизнь Зуркаста в Ватмании была бы сильно усложнена, если не сказать больше — просто невозможна!

Глава 15. Историк

С трудом дождавшись окончания заседания Высшего Совета, Валатаб поспешил в Научный центр. Повод был очень важный. Идея о самом первом ватманце требовала своего объяснения, тем более что сам Валатаб и озвучил её впервые на самом высоком уровне. Стало быть, ему и отвечать.

Центр представлял собой пятиэтажное круглое здание. Это было самое большое и сложное сооружение в Ватмании! Фасад здания был весь в больших окнах, закрытых от солнца тонкой прозрачной бумагой.

Валатаб сложил зонтик и открыл двери. Внутри центра его встретили двое охранников и попросили предъявить документы. Он достал из отдельного маленького кармашка специальное удостоверение.

Обладатель такой ценной бумажки освобождался от процедуры личного досмотра. Никто не имел права требовать от него расстегнуть одежду, чтобы сравнить номер в документе с номером на теле. Специальное удостоверение содержало в себе зашифрованный текст с цифрами. Ключи от шифра были только у сотрудников службы безопасности, которую возглавлял Фрайд. Решение о выдаче такого документа совместно принимали только Фрайд и Мантаги. Любой охранник в любом месте всегда мог быстро проверить шифр и тут же установить личность.

Вот и на этот раз, охранники блестяще справились со своей работой, и уже через минуту Валатаб направился к Ло́йярду — главному историку Ватмании. Широкая винтовая лестница вела на все этажи здания. На каждом этаже был огромный холл, через который учёные попадали в различные помещения. Все работники центра носили светло-голубые костюмы.

Валатаб поднялся на третий этаж и, отыскав кабинет с номером 354, тихонько постучал в дверь. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги.

— А, Валатаб! Приветствую тебя, заходи, — тихо произнёс Ло́йярд.

— Привет, старина! — поздоровался Валатаб.

Ло́йярд приложил палец к губам и потянул гостя за рукав одежды.

— Валатаб, — прошептал Лойярд, — Арда́л здесь! Там за стеллажами у окна. Я уже не могу от его стихов! Если бы он писал их молча, а то ведь ходит и бурчит себе под нос. Я уже сам начинаю говорить рифмами. Забери его, а? — взмолился учёный.

— Потерпи немного, Лой. Я вот к тебе по какому делу, — начал было Валатаб.

— Давай-ка лучше поговорим в другом месте, — прервал его Лойярд.

Они незаметно покинули светлую просторную комнату со стеллажами и закрылись в соседнем кабинете. Лойярд предложил Валатабу сесть.

— Нет ничего лучше тишины, — с облегчением произнёс Лойярд, присаживаясь на стул. — Что у тебя?

— Слушай, Лой, сегодня на Совете я высказал идею о том, что самый первый ватманец был зрячим.

Лойярд удивлённо вскинул бровь, но промолчал.

— Сам посуди — как слепой эйт мог отыскать грифель и тем более сам себе лицо нарисовать? Неужели был кто-то, кто помог ему это сделать? И значит ли это, что среди нас, точнее среди тех, у кого имена наклеены из букв, есть тот самый второй ватманец, который мог видеть самого первого ватманца?

— Ну, допустим, — продолжал изображать спокойствие Лойярд.

— То есть ты тоже думаешь, что это вовсе не легенда? — удивился Валатаб.

— Послушай, мы — историки, привыкли опираться на факты и документы. Это у вас — деятелей культуры — мифы, легенды, сказки. На сегодняшний день картина такова: всё население Ватмании делится на тех, у кого есть только имена на теле в виде наклеенных букв и на тех, у кого есть вдавленные номера, а имена вписаны в документ. Правда, теперь карманы наклеены всем без исключения и там хранятся их собственные документы. Тут уж Мантаги и Грэмбар постарались на славу, активно внедряя свою СКМ! Так вот, если и существует, как ты говоришь, тот самый второй ватманец, который мог видеть первого ватманца, то искать его нужно среди тех, у кого буквы наклеены на теле. Это как раз те жители, которые и вышли из пещер, а затем построили наш город. Последующие поколения уже проходили через УПК «Земля-2», и первым, кого они видели, был художник Эдуанс. А до него в учебно-производственном комплексе сменились ещё несколько художников. Как ты собираешься найти второго ватманца, если искать его придётся в основном среди высокопоставленных или уважаемых членов общества? Да и жив ли он вообще? Сам же знаешь, среди нас мало долгожителей!

— Ну да, пожалуй, ты прав, — как-то безнадёжно произнёс Валатаб. — Хотя, погоди, Лой, ты сказал, что до Эдуанса были ещё художники?

— Конечно, были!

— То есть, выходит, что поиски могут ограничиться всего лишь несколькими художниками? — сделал неожиданный вывод Валатаб.

Оба удивлённо уставились друг на друга.

— А что? Пожалуй, стоит попробовать начать именно с них! — воодушевился Валатаб. — Чувствую, что есть между ними какая-то связь. Возможно, что от них ниточка может тянуться к нашим предкам — людям. Лой, где тут можно узнать имена и адреса этих художников?

— Здесь в Научном центре. Поднимись на пятый этаж в архив. Тебе с твоими полномочиями выдадут любую информацию. И, это, Валатаб, забери поскорей от меня поэта! Сил моих больше нету! — Лойярд повёл плечами и добавил: — Видишь, рифмы посыпались.

— Скоро-скоро, Лой. Чуть не забыл, зачем пришёл — у тебя должен где-то быть документ, составленный со слов Мантаги о его выходе из пещеры. Ну, помнишь, самый первый бумажный коридор на столбах?

— Кто ж этого не знает? Конечно, помню! Только вот сразу не скажу, где он лежит, поискать надо.

— Лой, давай я пока сбегаю в архив, поинтересуюсь насчёт художников, а ты тем временем поищешь документ. На обратном пути я его заберу, хорошо?

— Договорились. Беги.

Валатаб вышел из кабинета и направился к винтовой лестнице. Через пару минут он уже постучался в дверь с надписью «Архив». Предъявив хозяину кабинета своё удостоверение, Валатаб вошёл внутрь. В кабинете всё сверху донизу было уставлено шкафами.

Валатаб объяснил задачу и поиски начались. Архивариус словно привидение возникал в разных концах комнаты, перелистывая и читая на ходу какие-то бумажки. Валатаб поначалу ещё как-то мог отслеживать его передвижения, но в какой-то момент потерял шустрого человечка из виду.

— Их было пятеро! — вдруг раздалось сзади.

Валатаб аж вздрогнул от неожиданности. Из-за спины вынырнул архивариус с листком в руках.

— Здесь вся информация. Другой, к сожалению, нет. Тут вы найдёте их имена, номера и адреса. Места работы тоже указаны.

Валатаб взял листок, пробежал по нему глазами, всё ещё не веря, что дело так удачно продвинулось, и, поблагодарив архивариуса, быстро вышел из кабинета. Спустившись на третий этаж, он увидел стоящего у лестницы Лойярда. Тот протянул Валатабу листок бумаги с историей смельчака Мантаги.

— На — держи. Узнал, что хотел?

— Да, вот список. Их, оказывается, всего было пятеро.

— Не так уж и много. Теперь пусть курьеры разнесут им письма. Только побыстрей, Валатаб! Три дня я ещё продержусь, а дальше этот поэт окончательно сведёт меня с ума.

Глава 16. Казус

Настал тот день, когда Джилфот радостно развернул на столе под навесом большой лист ватмана. Авистэй принялся изучать чертёж моста.

— Да, именно так я себе это и представлял, — произнёс он облегчённо.

— Ну что? Тогда за дело? — обрадовался Джилфот и весело подмигнул рабочим.

Люм, А́лпус и Круф стали растягивать нити, размечая будущую дорогу. Авистэй и Джилфот принялись укладывать щиты под колёса АДЛА́Ка. До больших камней было около пятидесяти метров. Чтобы не перекладывать каждый раз щиты под колёсами, строители решили дополнительно изготовить ещё несколько штук. В итоге узкие дорожки из прочных бумажных щитов вытянулись аж на двадцать метров! Рабочие сдвинули машину с места и та медленно покатилась по узеньким дорожкам под восторженные крики создателей.

— Превосходно! — воскликнул Авистэй. — Командуй, Джилфот!

— Круф, готовь клей!

— Алпус, измельчай бумагу!

— Люм, выставляй уровень!

Выставить уровень означало натянуть нити так, чтобы они едва касались поверхности земли. Все углубления, расположенные ниже нитей, следовало заполнить раствором бумаги с клеем. Две основные толстые нити по бокам ограничивали площадь подготовительных работ, а слева и справа лежали щиты, по которым должен был передвигаться АДЛАК. Так теперь выглядел небольшой участок строительства дороги.

— Я до сих пор не могу поверить своим глазам, — не переставал восхищаться изобретением Джилфот. — Думаю, что за пару часов мы дойдём до этих камней. А ведь раньше нам бы потребовалось на это целых два дня!

— Разумеется. Теперь не нужно отвлекаться на перерывы и прятаться в тени под навесом. Вот тебе и сэкономленное время! — подытожил Авистэй.

Прогретый воздух быстро подсушивал клей, давая возможность почти сразу накладывать следующий слой. По привычке, спустя первые двадцать минут работы в новых условиях, рабочие засобирались было под навес на отдых, но, опомнившись, продолжили начатое. АДЛАК надёжно укрывал работников от палящего солнца, создавая внушительный участок тени.

Пока рабочие выравнивали дорожку, Авистэй вычерчивал выкройку будущей лестницы моста. Чертёж, который сделали инженеры под руководством Сийда, оказался понятным и тщательно проработанным. Главное, что очень помогало в работе, так это ювелирная точность каждой детали. Оставалось лишь вырезать её по заданным размерам и аккуратно склеить. Казалось бы: простой набор параллельных линий, а если их слегка надрезать, где полагалось и затем несколько раз согнуть полоску бумаги, то вот вам и лестница! Дальше эту «гармошку» надо было наклеить на две длинные продольные балки. Справившись с этой работой, Авистэй взялся за изготовление перил моста. Они должны были уберечь человечков от случайного падения. Но в отличие от очень простых перил, что находились в домах, перила нового моста выглядели иначе: геометрический узор покрывал практически всё пространство боковых поверхностей. Идея узора принадлежала, видимо, кому-то из инженеров Сийда, и Авистэй не стал противиться наличию этого декоративного элемента. К тому же на чертеже, в правом нижнем углу было указано название этого моста — «Воздушный».

— О! Да ты, я вижу, разошёлся не на шутку! — нарушил рабочую тишину Джилфот, войдя под навес, где расположился Авистэй.

— Одна лестница почти готова. Вторую сделать тоже не составит большого труда, а вот с перилами придётся повозиться, — устало произнёс Авистэй, оторвавшись от работы.

— А мы уже закончили! Иди, полюбуйся, — как бы между прочим, сказал Джилфот.

— Что закончили? — не понял Авистэй.

— Дорогу до камней закончили! Ты на часы-то смотрел? — и на лице Джилфота расползлась довольная улыбка.

Авистэй машинально перевёл взгляд на солнечные часы и обомлел: тень от стрелки уже давно перевалила за два часа дня! Оказывается, он так увлёкся работой, что совершенно не заметил, как пролетело время. Так часто бывает с теми, кто занят любимым делом.

Авистэй вышел из-под навеса и увидел, что АДЛАК стоит на новом месте, совсем рядом с большими камнями. Он поспешил пройтись по новой дорожке и, к своему удивлению, не обнаружил на ней ни одного бракованного стыка! Полотно дороги выглядело идеально ровным и единым, хотя и состояло из нескольких листов. Что и говорить — Джилфоту не было равных по части укладки дорог! Именно поэтому его бригаде доверяли самую ответственную работу.

— Авистэй, думаю, что пора нам лестницу устанавливать. И сделаем мы это с помощью АДЛАКа. Просто надо положить её на крышу и подъехать к камням. Потом один конец лестницы мы уложим сверху на камни, а второй, в смысле, нижний конец опустим на толстых нитях прямо с крыши АДЛАКа. Как тебе такая идея? — обрисовал свой замысел Джилфот.

— Вроде нормально. Лишь бы нас эта лестница с крыши не сбросила, а так неплохая идея, — уточнил Авистэй.

Навалившись дружно на окончательную склейку лестницы, работники быстро прикрепили «гармошку» к двум прочным длинным балкам. Через минуту клей высох, и эту часть работы можно было считать законченной. Перила для лестницы решили сделать уже после того, когда вся конструкция будет собрана целиком.

Так же дружно все участники строительства сначала отогнали АДЛАК от камней к навесу, где Авистэй колдовал над лестницей и перилами, и затем погрузили готовую лестницу на крышу АДЛАКа. К счастью, машина легко выдержала дополнительную нагрузку, что ещё раз доказало гениальность идеи Авистэя по её созданию.

АДЛАК сдвинулся с места и медленно покатился по щитам прямиком к камням. Рабочие вместе с Джилфотом и Авистэем толкали машину сзади. Остановив её на очень близком расстоянии от камней, рабочие стали надвигать лестницу с крыши АДЛАКа на вершину самого высокого камня. Когда лестница надёжно легла на выбранное место, Авистэй с Джилфотом осторожно прошли по ней на камни. Отсюда открывался великолепный вид на территорию будущего парка.

— Ты только представь себе, Джилфот, какой красотой будут любоваться наши жители, когда пойдут по этому «Воздушному» мосту! — мечтательно сказал Авистэй, осматривая пустующую зону будущего строительства.

Любоваться долго не пришлось, припекало солнце, и друзья поспешили в спасительную тень АДЛАКа. Во время отдыха они ещё раз обговорили свои дальнейшие действия, заострив особое внимание на том, что работать придётся на высоте, и падение с крыши не сулит ничего хорошего. Тут запросто можно получить залом на теле, причём в самом неподходящем месте. Таким слабым местом у любого ватманца была шея, так как именно она подвергалась большим нагрузкам, удерживая голову. Повседневные небольшие повороты головы и наклоны со временем ослабляли упругость, поэтому нередко в Ватмании можно было встретить человечков с бумажными заплатками на шее. Беднягам приходилось поворачивать всё тело, чтобы рассмотреть что-либо сбоку от них. Так и жили, тоскливо кося глазами то налево, то направо.

Обсудив до конца все тонкости монтажа, работники взялись за дело. Для начала верхний конец лестницы надёжно закрепили на вершине камня толстой нитью. Затем дружно стали двигать машину назад, чтобы лестница постепенно сползла с крыши АДЛАКа. И вот она уже почти достигла края, как Авистэй скомандовал: «Стой!». Теперь лестница висела в воздухе, опираясь своими концами на камень с одной стороны и крышу машины с другой. Оставалось лишь аккуратно спустить её на нитях вниз. Ничего подобного бригаде Джилфота раньше не приходилось выполнять. И эта внезапная новизна будоражила воображение и придавала сил.

Алпус и Люм надёжно закрепили нити в нижней части лестницы. Теперь нужно было медленно и аккуратно подтолкнуть машину, чтобы лестница сама сползла с крыши. Авистэй и Джилфот встали сверху и ухватились за толстые нити. Алпус, Люм и Круф принялись толкать АДЛАК. И вдруг лестница соскользнула с края крыши и устремилась вниз. Ещё мгновение — и она бы накрыла Алпуса! Но Джилфот и Авистэй изо всех сил удерживали нити, медленно опуская их вместе с лестницей. И тут внезапно Джилфот потерял равновесие и упал с крыши. Только тогда работники подняли головы вверх и с изумлением увидели стоящего на самом краю крыши Авистэя, надёжно держащего нить в своих руках! Это было невероятно! Тяжёлую лестницу, которую они впятером еле-еле затащили на крышу АДЛАКа, теперь удерживал только один Авистэй!

Работники мигом отпрыгнули в стороны, и следом на их место приземлился нижний край лестницы. Они снова посмотрели наверх. Там по-прежнему стоял Авистэй и испуганно глядел на них.

— Все живы? — крикнул он. — Джилфот, ты как?

— Вроде жив, — донеслось откуда-то сбоку.

Работники бросились на голос и обнаружили своего бригадира висящим на нити, спадающей с крыши. Он медленно качался вдоль боковой стенки машины, и его лицо то и дело показывалась из-за угла. Всё, что Джилфот успел увидеть собственными глазами, произвело на него очень сильное впечатление. Хорошо, что он и Авистэй предусмотрительно привязали себя к крыше АДЛАКа. Всё-таки не зря во время отдыха они детально проработали план по установке лестницы!

— Да снимите же меня отсюда! — с досадой крикнул Джилфот, продолжая болтаться в воздухе. — Чего вытаращились?

Работники распутали своего бригадира и поставили на ноги. Джилфот тут же бросился к лестнице, поднялся на неё и вопросительно уставился на Авистэя. Тот продолжал стоять на крыше машины, держа ослабленную нить в руках.

— Как ты это сделал? — крикнул потрясённый Джилфот.

— Что?

— Как тебе удалось удержать эту лестницу одному? — не скрывая своего удивления, пояснил он.

— Сам не понимаю, — повёл плечами Авистэй, развязывая у себя на поясе узел на страховочной нити.

— Брось прикидываться! Сначала ты появляешься здесь, даже не проходя начальное обучение в школе. Потом ты делаешь чертёж моста, который до тебя никто в Эйтске даже и представить себе не мог! Мало того — проектируешь АДЛАК. Делаешь его. И наконец, в одиночку умудряешься удержать тяжеленную лестницу! Может, уже объяснишь нам, что здесь происходит? Ты вообще кто? — выпалил Джилфот, прищурив один глаз.

Уж чего-чего, а такого поворота Авистэй явно не ожидал. Всё, что он раньше делал, казалось ему вполне обычным. И потом, он был уверен, что все жители Ватмании наделены какими-либо способностями, взять к примеру того же поэта Ардала да и сам Джилфот всегда вызывал у Авистэя восхищение. А тут на тебе — его способности почему-то вдруг вызвали такую настороженность. Выходит, что способным можно было быть только до определённых границ? И до каких же? Кто их установил? Эти мысли молниеносно пронеслись в голове Авистэя, и он решил тут же ответить, обращаясь ко всем.

— Друзья мои, вы чего переполошились-то? Мало ли, какими талантами наделён любой из нас, главное, чтобы это приносило пользу всем жителям Ватмании!

— Ты не понял, Авистэй, — продолжил Джилфот, — не о талантах и способностях идёт речь! Твои способности как-то ещё укладываются в понятие гениальности. С этим вроде всё понятно, но свои физические возможности как ты нам объяснишь? По идее, ты должен был порваться пополам. Верхняя часть тела лежала бы сейчас на земле, а нижняя на крыше машины! Ну, или хотя бы руки оторвало! А тебе хоть бы что — ни царапины, ни залома! Ты такой же бумажный, как и все остальные! Или… ты не бумажный? — засомневался Джилфот и слегка попятился назад, поднимаясь на ступеньку выше.

— Ах, вот ты о чём, — сказал Авистэй, делая большую паузу, не зная, что ответить. Ещё немного — и придётся раскрыть тайну не только своего рождения, но и брата Зуркаста. А там и до Грэмбара недалеко, а ведь Авистэй дал слово ему, что будет хранить тайну.

— Если честно, мне самому это ужасно интересно. Правда, я не знаю, как так вышло. Может бумага попалась какая-то другая? — внезапно осенило Авистэя.

В разговор вмешался Алпус.

— Да ладно вам, ничего же страшного не произошло, хотя и могло, конечно.

— А я вообще слышал, что бумагу из пещер разную приносят, — добавил Круф.

— А может быть, костюм его спас? — осторожно предположил Люм.

Джилфот что-то буркнул себе под нос, махнул рукой и стал спускаться. Авистэй тоже слез по боковой лестнице АДЛАКа на землю. Они встретились как раз на том месте, где машина отбрасывала тень.

— Извини, погорячился, — немного успокоившись, сказал Джилфот. — Будем считать, что никто ничего не видел. Может, и правда костюм тебя спас? Только на будущее имей в виду, если ты и дальше будешь демонстрировать свою силу, а это именно так и называется, у тебя могут появиться очень большие проблемы.

— В смысле? — не понял Авистэй.

— Видишь ли, ватманцы — очень дружелюбный народ. Все мы дети Великих Ножниц! Мы вырезаны из одной и той же бумаги и поэтому должны быть равными по силе. А представь себе, если вдруг появится кто-то, я сейчас не имею в виду тебя, с выдающимися физическими способностями и решит, что ему позволено абсолютно всё! Ведь ему будет по силам не только делать заломы другим ватманцам, но и лишать их жизни! — Джилфот провёл большим пальцем по своей шее.

— Ну, ты скажешь тоже! — возмутился Авистэй. — Ничего такого я не думал!

— Ты-то, может быть, и не думал, а вот служба безопасности очень даже об этом думает и внимательно следит за возможными проявлениями силы.

— Как это?

— Да очень просто! Как ты думаешь, чем ежедневно занимаются после захода солнца ватманцы в жёлтой и синей униформах? Что они пишут в своих тетрадях? Не догадываешься?

— Нет.

— Они тщательно осматривают внешний вид домов на предмет обнаружения порванных оконных рам! — многозначительно сообщил Джилфот.

— А их разве можно порвать?

— Вообще-то, вряд ли, но если ватманец обладает избыточной силой, то рано или поздно он начнёт её применять. Нет, не с целью навредить, а просто потому, что она у него есть. Понимаешь? Сначала он из любопытства порвёт что-нибудь у себя в квартире.

— Одеяло, например, — вставил Авистэй.

— Да что угодно! И главное, он не понимает, что совершает ужасный поступок! Просто он это делает — и всё! Наверное, связь с далёкими предками даёт о себе знать. Но об этом новичкам в школе не говорят. А знаешь почему? Не знаешь. Дело в том, что если вдруг среди ватманцев появится такой силач, то он обязательно себя проявит. Но он не должен знать, что может оказаться под наблюдением, иначе он сможет затаиться и скрыть свои физические особенности. Со временем, после того как он поупражняется на мебели, он непременно возьмётся за окна.

— А ты откуда это знаешь? — удивился Авистэй.

— Да, дружок у меня в этой службе безопасности работает. Мы с ним ещё в школе познакомились. За одной партой вместе сидели и кровати наши рядом стояли. Вот он мне и рассказывал об этом потом через пару лет, когда мы с ним случайно встретились в Эйтске. Он предупредил меня, чтобы я обращал внимание на такие вещи и был осторожней с незнакомцами. Кстати, Авистэй, сможешь порвать вот эту бумагу? — и Джилфот подал ему небольшой обрезок ватмана.

Авистэй взял бумагу двумя руками и попытался порвать её. Бригадир и работники внимательно следили за ним. «Вот ведь хитрюга Джилфот! — подумал Авистэй. — Если я сейчас порву её, то неизвестно чем для меня это всё закончится. Возможно, отправят назад к Грэмбару в изолятор. Нет уж, не будем испытывать судьбу».

Под цепкими взглядами, Авистэй делал всё возможное, чтобы случайно не порвать бумагу. Он мастерски изображал сильное напряжение, но в итоге так ничего и не вышло.

— Не могу, — наконец сказал Авистэй и расслабился. — А с чего ты вообще взял, что её можно порвать?

— Это не я взял. Это мой дружок рассказал, что когда-то давно, когда эйты только начинали строить свои первые бумажные коридоры на поверхности земли, оказывается, среди них попадались те, кто рвал бумагу руками, не надрезая её острым камнем. Представляешь? То, есть, окажись сейчас на твоём месте такой вот древний эйт, он бы без особого труда порвал эту бумажку в клочья! Так-то вот, дружище!

— А причём здесь порванные окна? — решил уточнить Авистэй.

— А вот это очень хороший вопрос! В первых построенных домах эйты иногда рвали оконные рамы и выбрасывали на улицу всю мебель. Вместо неё они по привычке наполняли свою комнату газетным мусором. Позже выяснилось, что некоторые древние эйты долго не могли привыкнуть к новому образу жизни и не особо разбирались, где вход, а где выход. Поэтому нередко кто-нибудь из них даже выпадал из окна — и далеко не всегда это заканчивалось благополучно. Вот тогда-то, дорогой мой друг, и появилась служба безопасности! Сначала добровольцы патрулировали улицы и проверяли дома с подозрительными жильцами, а потом образовался специальный отряд, который позже превратился в современную службу безопасности во главе с Фрайдом.

— Понятно… — протянул Авистэй. — А сейчас встречаются эти необычные ватманцы?

— Не знаю, как сейчас, но вот раньше мы слышали о них частенько.

— И что же дальше с ними происходило?

Тут Джилфот замялся и вопросительно посмотрел на своих рабочих. Алпус продолжил.

— Да, в общем, тут особой тайны нет. Думаю, что Авистэй имеет право знать некоторые подробности жизни в Ватмании, тем более что сам Грэмбар доверяет ему.

— Согласен, друзья мои, — облегчённо продолжил Джилфот. — Дело в том, что этих, так сказать, силачей, переселяют в другое место.

— Для них строят отдельные дома?

— Ну, что-то вроде того. В общем, для них существует специальное поселение. Только нужно перейти через Ущелье Теней по Горбатому камню и там, у подножия Чёрной горы, они и живут. Территория поселения окружена высоким прочным забором, чтобы никто не смог оттуда сбежать. Круглосуточно за поселенцами—силачами наблюдает охрана.

— И чем они там занимаются? — удивлённо спросил Авистэй.

— Их используют на самых тяжёлых работах. Например, когда геологи находят очередной склад газет наших предков-людей, силачи прекрасно справляются с разбором бумажных завалов. Они вытаскивают листы так, как не сможет ни один обычный ватманец! В Научном центре особенно ценят артефакты, добытые именно силачами, ведь они умудряются доставать листы практически неповреждёнными! В основном же хранилище артефактов, увы, завалено обрывками страниц, которые добыты обычными ватманцами. Когда ты, Авистэй, посетишь Научный центр, сам всё увидишь и поймёшь. А ещё силачи незаменимы на клеевых озёрах. Только они могут переносить бумажные вёдра с клеем на большие расстояния. Озёра находятся в глубоких пещерах далеко от выхода на поверхность, и таскать клей по туннелям — занятие не из лёгких.

— А что мешает силачам жить среди нас, если не считать, конечно, порванной мебели и окон? — задал вопрос Авистэй, стараясь окончательно выяснить, почему Джилфот так перепугался, когда увидел, как Авистэй предотвратил падение лестницы.

— Я, кажется, в начале нашего разговора уже сказал, что силачи хоть и выглядят совершенно безобидными и с виду вполне обычными ватманцами, но иногда их потребность в проявлении своей физической силы становится опасна для окружающих. Особенно тогда, когда они вступают в спор с кем-нибудь, и тут уж обычной игрой «камень, ножницы, бумага» не отделаешься. Бывали случаи, когда какой-нибудь силач, в порыве злости, жестоко расправлялся с недовольным ватманцем, лишая его жизни. Да и откуда же было знать бедняге, что перед ним не обычный дружелюбный житель Ватмании, а улыбчивый силач-душегуб? У него же на лбу не написано, кто он такой. Короче, ты извини меня, Авистэй, что подумал о тебе плохо. Действительно, это просто твой зелёный костюм тебя спас! Да и нас заодно!

— Я не обижаюсь на тебя, Джилфот! Про этот костюм мне ещё Тобрик говорил, что он является экспериментальной разработкой и намного прочнее остальных. Так что может быть дело как раз в нём. Джилфот, я очень признателен тебе за то, что ты рассказал мне, чего стоит опасаться. А то вот так сидишь с каким-нибудь ватманцем у него в гостях, стихи слушаешь, а он потом возьмёт да и порвёт тебя пополам, если вдруг его стихи тебе не понравились.

Друзья потом ещё долго обсуждали свои дальнейшие планы и в итоге пришли к единому мнению, что верхнюю горизонтальную часть моста они будут делать завтра, а на сегодня с них уже довольно приключений.

Всю дорогу домой Авистэй размышлял о том, о чём рассказал ему Джилфот. Что если и у него — Авистэя, где-то внутри тоже скрыта огромная сила, но он пока об этом даже не догадывается? Случай с лестницей не являлся показательным, хотя и наделал шума. Трюк с разрыванием бумаги тоже не удался. В общем-то, никто из друзей теперь особо не должен заострять внимание на Авистэе. Джилфот оказался прав, когда предупреждал друга о повышенном внимании к ватманцам, проявляющим свою силу. Надо быть осторожнее — это точно! А то мало ли что? И тут Авистэй снова вспомнил о Зуркасте. Особенно ему запомнилось поведение братца у Грэмбара, когда тот, будучи ещё незрячим, носился по кабинету, размахивая кулаками. Это уже не скрытая, а прямая угроза окружающим! Скорее всего, Грэмбар не станет держать Зуркаста в изоляторе, а отправит его прямиком к поселенцам. Такому силачу там самое место. Похоже, что время расставило всё по своим местам.

Вскоре Авистэй добрался до домика Ола, отметился и отправился на пятый этаж отдыхать.

Глава 17. Ярость

Пока Авистэй изготавливал «Воздушный» мост, Зуркаст тоже времени зря не терял. Его желание выбраться из пещеры было настолько сильным, что в то утро он проснулся ещё до того, как солнечный лучик в очередной раз достиг места ночлега. Спустившись с высокой кучи, Зуркаст прислушался. Встреча с чудищем в его планы точно не входила.

В какую сторону двигаться, он пока не решил. Если пойти туда, куда ушло чудище, то вероятность с ним столкнуться была очевидной. Если идти в обратную сторону, то шансы на роковую встречу даже увеличивались, в силу того что чудище могло заметить Зуркаста раньше, чем он его. О возвращении в туннель с огромным булыжником, закрывающим вход, и речи не могло быть, потому что за ним находился лишь высокий вертикальный колодец, по которому Зуркаст сюда и попал.

Все варианты были плохими. И тут он внезапно поймал себя на мысли, что тот самый безопасный туннель обследован им не до конца. И действительно, когда первый раз Зуркаст шёл на свет, в какой-то момент он абсолютно перестал обращать внимание на стены туннеля. Вполне вероятно, что он мог не заметить что-то очень важное. Решение о выборе пути на поверхность пришло само собой. Зуркаст решил ещё раз внимательно осмотреть туннель и если эта затея окажется пустой, то тогда ему уж точно придётся рискнуть и отправиться в туннели, где бродит чудище.

Зуркаст осторожно выглянул из укрытия и, убедившись, что всё спокойно, быстро выбежал в наполненный утренним светом большой зал. Он благополучно пересёк тропу с камнями и влетел в знакомый туннель. Остановился, вновь прислушался. Вокруг было по-прежнему тихо. Немного успокоившись, Зуркаст стал осматривать стены. Тут было ещё светло: свет проникал из зала. Но вот дальше освещённость туннеля заметно падала, и уже через несколько десятков метров Зуркаст был вынужден ощупывать стены руками и подключать своё воображение для возникновения объёмной голубой сетки где-то у себя в голове.

Работая на ощупь примерно около часа и создав безукоризненную объёмную модель извилистого туннеля, Зуркаст уже начал было сомневаться в правильности своей задумки, как вдруг совсем неожиданно ему показалось, что он слышит голоса. Зуркаст замер. Любой шорох мог отвлечь его от спасительных звуков. Простояв так около пяти минут, он всё же услышал звук, похожий на чей-то смех. Звук был очень слабым и доносился откуда-то сверху.

Зуркаст осторожно двинулся в ту сторону. Продолжая ощупывать стены, он вдруг почувствовал, что его руки провалились в пустоту. В голове, на этом самом месте строительство голубой сетки резко оборвалось. Неужели в туннеле сбоку появился ещё один ход? Зуркаст ускорил прощупывание поверхности, и вот уже на объёмной модели чернело пятно, указывающее на то, что там есть некий проход. Пятно располагалось примерно на уровне груди. Зуркаст ухватился за нижний край отверстия и, подтянувшись на руках, завалился всем телом в неведомую пустоту.

Высота потолка прохода оказалась очень низкой, поэтому Зуркасту пришлось сильно пригнуться. Так, на полусогнутых ногах он и продолжил свой путь. Новый туннель вёл куда-то наверх. Зуркаст даже не утруждал себя прощупыванием стен, он просто шёл вперёд, вытянув руки перед собой. Внутри него лишь изредка вспыхивали голубые точки, сигнализируя о том, что он наткнулся на какое-то препятствие. Тем временем звуки то пропадали, то внезапно усиливались, но было ясно одно: этот туннель шёл на поверхность!

Вдруг где-то совсем рядом послышался шорох чьих-то шагов и тут же раздался голос: «Всем новичкам десятой группы срочно собраться в десятой комнате!» После этого шаги стихли. Но уже через несколько секунд десятки новых шагов отчётливо прошуршали над головой Зуркаста и удалились. Он поднял руку и тут же упёрся ладонью во что-то упругое и тёплое. Неужели от желанной свободы Зуркаста отделяет лишь эта тоненькая тёплая перегородка? Что это? Зуркаст прислонил обе ладони к поверхности и попробовал поднять руки. Перегородка слегка подалась вверх. Да это же бумажный пол! Точно такой же пол был в кабинете Грэмбара, когда Зуркаст провалился в колодец. Если бы у Зуркаста было сердце, то от радости оно точно бы вырвалось из груди и ускакало в темноту туннеля! Теперь только осталось продырявить бумагу и сделать лаз! Ага, легко сказать — продырявить! А чем?

Зуркаст присел на пол и стал шарить руками под ногами в поисках чего-нибудь твёрдого и желательно острого. Каждый камешек он осторожно ощупывал, стараясь не пропустить ни одной острой кромки. Перебрав около десятка камней, ему всё же удалось найти подходящий маленький камешек с одной единственной режущей кромкой. Этот камень был настолько мал, что Зуркаст очень сильно удивился, что вообще его нащупал в кромешной тьме.

Наверху было по-прежнему тихо. Очень осторожно, по чуть-чуть, Зуркаст стал резать тёплую поверхность бумажного пола. Сделав небольшой надрез, он засунул туда два пальца и растопырил их. Тут же в глаза ему ударил яркий свет и Зуркаст отдёрнул руку. Он снова прислушался. Тихо. И вот уже разрез в несколько сантиметров длиной стал понемногу пропускать свет. Глаза вскоре адаптировались, и Зуркаст снова заглянул в щель.

На этот раз он увидел светлое помещение, уставленное кроватями. Точно на такой же кровати он провёл свою первую ночь в изоляторе. Зуркаст активнее стал работать камешком и наконец вырезал подходящий по размеру лаз. К счастью, прямо над лазом находилась кровать, закрывающая дыру от посторонних глаз. Хорошо было и то, что сама кровать находилась в дальнем углу большой комнаты. Тем не менее Зуркаст не стал целиком вырезать весь лаз, а оставил несколько сантиметров бумаги нетронутыми. Получился откидывающийся люк, куда запросто можно было нырнуть в случае опасности.

Снова попадаться на глаза Грэмбару вовсе не хотелось. Почему-то Зуркасту казалось, что Грэмбар должен быть где-то рядом. Разумеется, он жаждал встречи с ним, но только лишь после того, когда выяснит некоторые детали своего падения в колодец.

Прислушавшись в очередной раз и убедившись, что в комнате тихо, Зуркаст откинул крышку люка и, упираясь ногами в каменные стены, полез наружу. Какое же это было блаженство вновь ощутить сухость и тепло обволакивающее тело! Перевалившись через край лаза, Зуркаст лёг на пол под кроватью и стал наблюдать. Он уже привык к тому, что осторожность в подобных случаях вовсе не бывает лишней. Что бы с ним произошло, если бы он вёл себя безрассудно там — в пещерах? Наверняка бы стал добычей чудища! Поэтому, пролежав ещё немного в своём укрытии, он осторожно выбрался из-под кровати и осмотрелся.

Это было просторное помещение с большим количеством кроватей. Они стояли ровными рядами и были аккуратно заправлены. В понятие «заправки» входило лишь наличие листов бумаги, лежащих на каждой кровати. Комната была освещена солнечным светом, который проходил сквозь задёрнутые шторы из тонкой полупрозрачной бумаги. Недалеко от входной двери находились шкафы с номерами. Дальше была отдельная зона с большим столом и несколькими стульями. Над входной дверью виднелось небольшое окно. Зуркаст тут же решил посмотреть через него и узнать, что делается снаружи. Он ухватился за первый попавшийся стул, но стул оказался приклеенным к полу! Позже выяснилось, что вся мебель в комнате также приклеена к полу. Тогда Зуркаст слегка приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было. Он вышел из комнаты и на цыпочках пошёл к ближайшей двери. Подойдя к ней, он услышал как с другой стороны, кто-то громко говорил:

— Таким образом, вам нужно очень стараться, чтобы заслужить право переселяться с пятого этажа на первый. Всё будет зависеть от вашего трудолюбия и желания принести как можно больше пользы родной Ватмании. Сегодня вы ещё новички, но уже через месяц вы станете полноправными жителями нашей удивительной страны. Каждый из вас должен будет выбрать себе занятие, исходя из ваших способностей и талантов. Разумеется, мы обязательно поможем вам в этом. В течение всей начальной подготовки в школе, вы познакомитесь с правилами проживания в городе Эйтске. Наши опытные инструкторы покажут вам, как нужно правильно пользоваться различными инструментами и приспособлениями. Скоро мы разделим вас на группы, чтобы как можно точнее определить ваши способности и дальше развивать их.

Зуркаст осторожно приоткрыл дверь и в щель увидел сидящих за столами человечков. Все они были без одежды, как и он сам. У всех на груди были наклеены большие карманы. Того, кто говорил Зуркаст видеть не мог.

За следующей дверью похожий голос говорил о каких-то эйтах, пещерных человечках, первых поселениях, коридорах, о Мантаги с его уникальной системой. Зуркаст аккуратно заглянул и туда. Там он увидел других человечков, но все они были в одинаковой синей одежде. За третьей дверью речь шла о полезных ископаемых, активном солнце, движениях земли, различных науках и прочем. И в этой комнате Зуркаст тоже обнаружил человечков в синей форме.

Окинув себя взглядом, Зуркаст решил, что ему пока надо быть ближе к тем человечкам, которые были без одежды. Он решил вернуться туда, откуда начал и тут же услышал за дверью громкое шуршание. Зуркаст мгновенно сориентировался и встал за дверью, прижавшись к стене. В следующий миг двери открылись и из комнаты в коридор стали выходить такие же, как он человечки без одежды. Следом открылись другие двери и уже человечки в синей форме заполнили весь коридор. Они весело переговаривались на ходу друг с другом, громко смеялись. Зуркаст, недолго думая, вышел из-за двери и незаметно присоединился к раздетым человечкам.

Группу из двадцати девяти новичков возглавлял человечек в сером костюме. В руке он держал какую-то палку. Все дружно следовали за ним и выполняли его команды. Вскоре человечки в синей форме свернули в ближайший коридор, а группа Зуркаста направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Зуркаст заметил, что здание имеет круглые стены. Лестница, по которой они поднимались наверх, плавно закруглялась вдоль стены. Вторым этажом дело не закончилось — дальше был третий, четвёртый и пятый этаж! Наконец, вся группа поднялась на большую смотровую площадку, расположенную на плоской крыше школьного здания. Сверху над площадкой был сделан огромный тент из бумаги для защиты от солнца.

— Дорогие новички! Посмотрите вон туда, — главный человечек указал рукой в сторону города.

Зуркаст подошёл поближе к ограждению и обомлел. Перед ним раскинулась огромная панорама Эйтска с домами, проспектами, улицами, мостами, парками. Город окружали фиолетовые горы. Всё это показалось ему игрушечным и даже каким-то ненастоящим. И лишь когда он внимательно пригляделся и рассмотрел малюсеньких разноцветных человечков, движущихся между домами на ближней окраине, только тогда Зуркаст вдруг с ужасом осознал, что разыскать Авистэя в этом огромном городе будет очень и очень сложно!

— Это наш город Эйтск — столица Ватмании! — продолжил человечек в сером костюме. Следом раздались какие-то звуки, отдельные, не связанные между собой слова и шелест ладошек, означающих, видимо, восторг. Зуркаст с удивлением окинул взглядом восторженную толпу и внутренне похвалил себя за то, что до сих пор не проронил ни слова, хотя это было для него ужасной пыткой. Сказалось, видимо, то, что находясь некоторое время в подземелье, он сильно отвык от речи и первым делом научился самостоятельно оценивать обстановку, задавая вопросы только самому себе. Если бы сейчас Зуркаст вдруг заговорил, то последствия такой оплошности могли бы ему очень дорого стоить. Его одногруппники практически не умели говорить! То есть они появились на свет пять дней назад вместе с Зуркастом и Авистэем и, прожив в школе несколько дней, научились лишь мычать и хлопать в ладоши? Потрясающе!

Мысли Зуркаста прервал главный человечек в сером костюме.

— А теперь посмотрите туда, — человечек показал рукой в другую сторону. — Там находится Большая Тихая вода! Это край Ватмании. Дальше ничего нет.

Все столпились у перил, стараясь лично убедиться в том, что там, действительно, кроме воды, ничего нет.

— Чувствуете, как здесь жарко? — продолжил человечек. — И это при том, что над нами находится тент, поэтому каждый ватманец обязательно должен иметь при себе вот такой солнцезащитный зонтик.

В следующий момент палка, которую держал в руках человечек, превратилась в зонт. Новички ахнули и снова зашелестели ладошками, радостно лопоча что-то себе под нос. И тут Зуркаст вдруг увидел, как на крыше соседнего здания показался куб с окнами и дверью. Он медленно поднимался вверх на специальной платформе. Зуркасту даже пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть её повнимательней. На самом верху располагалась площадка с каким-то механизмом. Там куб уже ждали трое человечков. Они ловко подцепили его к толстой нити, а один человечек с мотком нитей через плечо тут же запрыгнул внутрь. Механизм, расположенный на верхней площадке пришёл в движение. Большое колесо начало медленно вращаться, и куб поплыл над землёй в сторону города. Двое человечков крутили маленькие зубчатые колёса, отчего главное большое колесо раскручивалось всё быстрее, перемещая толстую нить по кругу. Зуркаст проводил взглядом куб, прикидывая что-то у себя в голове.

— А вот так у нас строятся дома. Когда вы пройдёте начальную подготовку и станете выпускниками, всем вам предоставят жильё в таких вот квартирах, — снова раздался знакомый голос. — Итак, на сегодня всё. Мы ещё обязательно сюда придём. А теперь пойдёмте вниз.

Группа новичков спустилась на первый этаж. Человечек в сером костюме проводил всех в большую комнату, где находились кровати. Их тут было столько, что можно было легко уложить ещё нескольких желающих, помимо самих двадцати девяти новичков десятой группы. Теперь наступало время отдыха после пребывания на улице и активного хождения по лестнице.

Новички улеглись на кровати и накрылись листами бумаги. В программе обучения эта нехитрая процедура занимала особое место. Каждый ватманец в дальнейшем должен был самостоятельно и неукоснительно соблюдать это правило на протяжении всей своей жизни. Профилактика заломов была таким же важным делом, как и работа на благо Ватмании. Девиз гласил: «Тело без заломов — процветание Ватмании!» Иными словами — от здоровья каждого жителя зависело благополучие всей страны в целом!

Зуркасту очень понравилась идея отдохнуть после всех неприятностей, которые произошли с ним за последнее время. Лёжа на ровной тёплой кровати, он наконец-то смог расслабиться и уснуть. Некоторые новички лежали с открытыми глазами, видимо, не желая спать, но режим был единым для всех, и два часа профилактики нужно было «отлежать», как положено.

Солнце ещё светило ярко, день был в самом разгаре. Два часа пролетели как одно мгновение. Сквозь сон Зуркаст услышал какой-то стук. Открыв глаза, он увидел, как пятеро человечков в синей форме стоят у двери и бьют палочками по круглым предметам, висящим у них спереди на бумажных лентах. Звук, издаваемый этими предметами, был очень громким, поэтому новички быстро вскакивали со своих коек и застилали их листами бумаги. Зуркаст тоже поспешил, чтобы не вызывать подозрений. В комнату вошёл уже знакомый Зуркасту человечек в сером костюме и объявил, что сейчас все отправятся на вещевой склад для получения одежды. «Ну, наконец-то, — подумал Зуркаст, — сколько ж можно ходить раздетым?»

Через несколько минут десятая группа в полном составе уже стояла в просторном холле, ожидая, когда их пригласят в пятый кабинет.

Маленький человечек в жёлтом комбинезоне и красной рубахе деловито пересчитывал синие комплекты формы, висящие на длинной вешалке.

— Ровно тридцать штук, уважаемый Ска́йпарт! — обратился он к человечку в сером костюме. — Можете звать своих воспитанников.

— Отлично, То́брик! Вот список личных номеров моих новичков, начиная с 2641961 по 2641990. Только тут есть одна очень важная деталь! Грэмбар лично дал мне эти номера и вот что интересно — номер 2641965 отмечен в этом списке как выбывший!

— Что это значит? — сделал бровки домиком Тобрик.

— Просто Грэмбар указал этот номер, чтобы не нарушать очерёдность. Он сказал, что новичок с таким номером обладает невероятными способностями от рождения и ему не требуется начальная подготовка в школе. Так что он уже несколько дней живёт в Эйтске.

— Подождите-ка, Ска́йпарт, а когда эта группа появилась на свет?

— Пять дней назад.

Тобрик почесал макушку и, вспомнив что-то, юркнул под стол и вытащил оттуда журнал. Он открыл его на нужной странице и повёл пальцем сверху вниз.

— Вот этот номер — 2641965! Новичка зовут — Авистэй. Он получил у меня зелёный костюм модели А-123, кстати, экспериментальной разработки, комплект для вечерних прогулок модели Б-54 и зонтик. Да, всё верно! Помню, что я даже рассказывал ему, как носить эти вещи и как пользоваться зонтом.

— Тобрик, вы поняли, что по списку у меня тридцать новичков, а на самом деле их двадцать девять? Отсюда следует, что если на вешалке останется один комплект формы, значит так и должно быть! Вам всё понятно?

— Что ж тут непонятного, Скайпарт? Я приготовил вам тридцать комплектов, согласно списку. Вас на самом деле двадцать девять. Один комплект получился лишним. Ничего страшного — я просто внесу его в другую группу — и всё! И вот что, пожалуй, я ещё сделаю — в вашем списке напротив номера 2641965 я напишу, что Авистэю уже выдан зелёный костюм модели А-123. Это чтобы мне самому не запутаться. Вы не против?

— Тобрик, эту копию списка я сделал специально для вас, так что пишите там, что хотите, и давайте уже начнём, а то, боюсь, мои подопечные разбредутся, ищи их потом.

Зуркаст стоял в толпе и ловил себя на мысли, что он уже когда-то был здесь. Пост охраны показался ему знакомым. Лица обоих охранников тоже. Дождавшись, пока они отвернутся, Зуркаст отделился от толпы и пошёл по коридору за угол. Он рассчитывал увидеть там то, что сразу бы развеяло все его сомнения насчёт места, где он оказался. Неведомая сила влекла его к двери в конце коридора. Зуркаст ещё раз осмотрелся и резко открыл её.

Он шагнул в комнату и бросился к одинокой кровати, стоявшей в углу. Сел на неё. Если сейчас он опустит руку за спинку кровати — там он должен обнаружить кое-что. Зуркаст осторожно просунул руку и в тот же момент почувствовал лёгкую дрожь по всему телу — рука нащупала разорванный нижний край спинки кровати! И в этот самый момент он вдруг отчётливо вспомнил, где он видел этих охранников и где сейчас находится. Это оказался тот самый изолятор, куда его отправил Грэмбар! И это он — Зуркаст, в приступе гнева, порвал руками край кровати! А раз так, значит, Грэмбар должен находиться где-то совсем рядом.

Прокрутив в голове цепочку событий, Зуркаст поспешил обратно. Пока он бегал в изолятор, первые десять новичков уже зашли в кабинет. Остальные терпеливо ожидали в холле. Охранники снова были заняты своими делами и не обращали особого внимания на скучающих в стороне новичков. Зуркаст выглянул из-за угла и быстренько присоединился к своей группе. Через пару минут дверь кабинета распахнулась, и оттуда, один за другим, вышли новички в синей форме.

— Следующие десять! — крикнул Скайпарт.

Зуркаст не стал медлить и протиснулся шестым. Дверь закрылась. Скайпарт посчитал всех по головам, кивнув слегка десять раз.

–… восемь, девять, десять. Отлично, значит, в коридоре осталось ещё девять. Итак, уважаемые новички, познакомьтесь — это Тобрик! Он выдаст вам новую форму, но сначала вы должны будете показать ему свои номера. После этого вы подойдёте ко мне и возьмёте по одному комплекту одежды. Всё понятно?

Все, как по команде, кивнули. После этого очередь пришла в движение. Новички по одному подходили к Тобрику. Он поворачивал каждого к свету, внимательно разглядывал вдавленные цифры на теле, сравнивал их с номерами, которые предоставил Скайпарт и ставил галочку на листке напротив нужного номера.

Всё шло в обычном режиме. Пока Тобрик осматривал четвёртого новичка, Зуркаст случайно обратил внимание на листок бумаги с номерами и галочками. Он пристально посмотрел туда и увидел свой номер. Но вот что странно: если напротив некоторых номеров стояли галочки, то напротив его номера было что-то написано. Насторожившись, Зуркаст стал пропускать новичков вперёд. Делал он это незаметно и очень вежливо, аккуратно пододвигая их на освободившееся место. Так он оказался в конце очереди. Но даже и там ему катастрофически не хватало времени на обдумывание и принятие решения. Очередь неумолимо двигалась вперёд! В какой-то момент пришло осознание того, что ему лучше отсюда сбежать!

Тобрик был полностью поглощён процессом сверки номеров. Скайпарт занимался одеванием новичков. Те, кто оделся, гордо расхаживали у двери кабинета, бросая насмешливые взгляды на пока ещё не одетых одногруппников. Зуркаст тихонько отделился от очереди и попятился к двери. И тут его как раз закрыл своим телом новичок в синей форме, встав к нему спиной. Не медля ни секунды, Зуркаст выскочил из комнаты. Охранники на посту никак не отреагировали на лёгкий шум у пятого кабинета. Зуркаст топтался в очереди, мучительно соображая, что же ему делать дальше? Ещё каких-то пять минут — и здесь появится вторая партия новичков в своих новеньких синих нарядах! А потом — всё! Конец!

Зуркаст крутил головой, думая, куда бы ему спрятаться. И вдруг он увидел, как из соседнего кабинета вышел человечек в светло-зелёном бумажном халате с карманами. На его голове подрагивали несколько тонких бумажных завитков. Это был Грэмбар! Он зашёл за перегородку в коридоре и вывел оттуда совершенно новенького человечка без наклеенного кармана на груди. Потом он открыл дверь в свой кабинет, пропустил туда новичка и следом вошёл сам.

Как же раньше Зуркаст не додумался заглянуть за эту самую перегородку! Сделав несколько маленьких шажков, он юркнул за угол. То, что он увидел, стало наградой за пережитый ужас: четверо новеньких человечков молча ожидали своей очереди к Грэмбару для адаптации. Ох, как же вовремя Зуркаст перескочил сюда! Буквально через несколько секунд третья партия, состоящая из девяти новичков, вошла в пятый кабинет для получения одежды.

Теперь Зуркасту пришлось решать новую задачу — не попасться на глаза самому Грэмбару со своим наклеенным карманом. Можно, конечно, было отвернуться и так простоять ещё какое-то время, но рабочий день уже подходил к концу. Неожиданно в стене справа открылась дверь, и оттуда вышел очередной новичок. Зуркаст тут же сообразил, что ему нужно именно туда. Он подошёл к двери и открыл её. Там он увидел комнату, в которой находились три больших камня, а между ними пролегала извилистая бумажная дорожка.

В комнате было очень светло. Свет проникал сюда через окна в потолке. Если бы Зуркаст очутился здесь днём, то тут бы ему было очень жарко, но так как солнце уже клонилось к горизонту, то и температура в комнате понемногу начала падать. Вдруг он заметил, что в другом конце комнаты открылась ещё одна дверь. Оттуда вышел человечек в оранжевом костюме и бодрой уверенной походкой двинулся через комнату на выход. Зуркаст успел спрятаться за первым попавшимся камнем. Он осторожно на корточках стал перемещаться вокруг него, стараясь держаться на одной линии с незнакомцем. Вскоре тот, ничего не заметив, прошагал мимо.

В пятом кабинете работа по выдаче новенькой формы подошла к концу. Как и сказал Скайпарт, на вешалке остался один комплект синей одежды. А Тобрик красиво расставил галочки напротив всех номеров. Но главным украшением этого списка всё же была запись о том, что Авистэю выдан зелёный костюм модели А-123!

Отсидевшись за камнем, Зуркаст решил узнать, что это за комната, откуда вышел человечек в оранжевом костюме. Он осторожно направился к двери. Остановился, прислушался. Тишина. Тогда он аккуратно открыл дверь и заглянул внутрь. Это была обычная комната, если не считать странного приспособления в виде длинной бумажной ленты, выходящей из небольшого окна в стене. Под этой широкой лентой виднелись круглые валики. Зуркаст потянул за край ленты, и она слегка сдвинулась с места. Валики тоже шевельнулись. Лента закруглялась на большом валике с краю и дальше уже шла в обратном направлении. Зуркаст снова потянул ленту на себя, приложив большее усилие. Бегущая дорожка привела Зуркаста в полный восторг!

Он подошёл к окну в стене, вновь ухватился за ленту и с силой рванул её на себя. В следующий момент он запрыгнул на ленту, улёгся на неё, раскинув руки, и так проехал несколько метров, пока ноги не коснулись пола. Он повторил это несколько раз, пока ему в конце концов самому не надоело. Вот если бы кто-то вместо него раскручивал бегущую дорожку, это было бы совсем другое дело!

Наигравшись, Зуркаст осмотрелся ещё раз и вдруг оцепенел! На него одновременно смотрели сразу несколько десятков пар глаз! Присмотревшись, он чуть не захохотал — это были рисунки лиц человечков. Про себя Зуркаст отметил, что все они похожи между собой и отличались лишь размером бровей, длиной носа, положением глаз и рта. «Интересно, какое у меня лицо?» — подумал Зуркаст, пристально вглядываясь в картинки. — «Может быть, это с большими глазами? А может быть, вот это с широким ртом? Или вот этот длинный нос — мой?»

В любом случае, у него могло быть какое угодно лицо — всё зависело от вдохновения художника, работающего в этой комнате! Зуркаст взял со стола первый попавшийся цветной камешек, покрутил его в руке и небрежно чиркнул им по листку бумаги. Камешек оставил видимый след. Тогда Зуркаст ещё раз провёл камешком по бумаге, и появилась линия. «Какой интересный камешек, надо взять его себе», — подумал начинающий художник и сунул грифель чёрного цвета себе в карман. Там уже лежали свёрнутый клочок газеты с картинкой и камешек с острой кромкой.

Взяв в руку другой камешек, Зуркаст попытался срисовать лицо одного человечка. О, это оказалось не так уж просто! Вместо овала получилась безобразная кривая линия, которая чудом соединилась на макушке. Глаза, точнее две точки, вообще подскочили на лоб. Брови отлетели к ушам. Линия носа виляла в разные стороны и наконец плавно перетекла в линию косого рта. «Прямо Грэмбар какой-то получился! Сейчас я тебе ещё кучеряшки сверху добавлю, — размышлял горе-портретист. — Ну точно — вылитый Грэмбар!»

Зуркаст так увлёкся рисованием, что лишь в последний момент услышал голос за дверью.

— Хо́ммлас! Я сейчас осмотрю кабинет и сразу к тебе. Смотри, без меня не начинай!

Зуркаст нырнул под бумажную ленту и увидел ноги вошедшего. Это был один из охранников. Он подошёл к столу и вдруг громко расхохотался.

— Хомм! Хомм! Иди сюда! — сквозь смех крикнул охранник. Вскоре ещё одна пара ног оказалась рядом со столом. Теперь хохотали оба охранника.

— Тебе не кажется, что он похож на старину Грэма!

— Не то слово, Бур, — копия!

Охранники разразились новой порцией смеха. Зуркасту даже пришлось закрыть рот ладонями, чтобы не расхохотаться вместе с ними.

— Бур, помнишь, я всегда тебе говорил, что Эд — великий художник! И как ему только это удаётся? Надо же, так точно Грэмбара нарисовать, а главное — смешно!

— Бур, пошли отсюда. Сегодня здесь больше нет новичков. Эд безошибочно определяет по цвету сияния Великих Ножниц, когда они прекращают работу. Но мы всё равно должны каждый раз проверять, а то мало ли что. Помнишь, как выгнали одного художника, ещё до Эдуанса, который ушёл с работы раньше, неправильно определив оттенок сияния, а Великие Ножницы тем временем вырезали ещё пятнадцать или двадцать новичков, я точно уже не помню. Это хорошо, что мой напарник Аба́рд не поленился и заглянул сюда, а то бы нам всем досталось — до сих пор вёдра с клеем носили бы в туннелях!

— Ага, припоминаю, Хомм. С тех пор Аба́рда повысили по службе! Так что инструкции надо строго выполнять. Иногда это бывает даже полезно!

— И почаще заходить к Эду. Вдруг он ещё кого-нибудь изобразит? — на последней фразе снова раздался заразительный смех и стих он лишь тогда, когда двери комнаты закрылись.

«Надо же! Чуть не влип, — подумал Зуркаст, выбираясь из-под ленты, — похоже, что скоро все разойдутся и здесь ни останется никого, кроме этих охранников».

Он посмотрел на окна почти под самым потолком. По всем признакам солнце уже было совсем низко. Зуркаст вышел из комнаты Эда и быстро пересёк зал с камнями. Остановившись у двери, он стал прислушиваться. Затем приоткрыл дверь и заглянул в щель. Новичков, ожидающих Грэмбара, в коридоре не оказалось, стало быть, они или уже прошли адаптацию, или последний из них до сих пор ещё находится в кабинете. И только Зуркаст подумал об этом, как дверь кабинета открылась, и оттуда вышел новичок с карманом на груди. Следом появился Грэмбар и направился к посту охраны.

— Хо́ммлас, Бу́ртаф, отведите этого новичка в «ППД»! А я уже сегодня закончил.

Охранники переглянулись и чуть не закатились от смеха.

— Вы чего? — удивился Грэмбар, непонимающе переводя взгляд то на одного, то на другого.

— Всё нормально, Грэм, всё нор… маль… но, — Бу́ртаф склонился над столом, закрывая рот руками и вздрагивая всем телом.

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — произнёс Грэмбар, с трудом подавляя в себе улыбку. — Хомм, что это с Бу́ртафом?

— Да так. Смешной случай недавно рассказали — вот мы и смеёмся. Извините! — постарался взять себя в руки Хоммлас, и это ему почти удалось.

— Не забудьте отвести новичка! Тоже мне — весельчаки. Всё — до завтра!

Грэмбар укоризненно покачал головой и ушёл. Охранники, поочерёдно прыская от смеха, повели новичка в Приёмник первого дня. На посту охраны никого не осталось, и Зуркаст быстренько пробежал в пустой холл, а затем проник в четвёртый кабинет.

Тут всё было ему знакомо: огромные стеллажи, картотека, большой стол. Именно этот стол сейчас и интересовал его больше всего, точнее, то, что скрывалось под ним.

«Ну, Грэмбар, посмотрим, что тут у тебя», — мысленно заговорил сам с собой Зуркаст, залезая под стол. Он достал из кармана свой острый камешек и уверенными движениями стал разрезать пол. Если вдруг окажется, что в кабинете Грэмбара под столом три стороны лаза были прорезаны, это сразу будет заметно. Если предположить, что стол каким-то образом всё же зацепил бумажное покрытие пола и порвал его, то характер линии разрыва будет сильно отличаться от линии ровного разреза! В этом Зуркаст лично успел убедиться, сидя в подземелье на огромной бумажной куче. Сколько бумаги он тогда перервал! Это лишь недавно у него появился острый камешек.

«Ну что, Грэм, я почти закончил, — продолжал мысленно разговаривать сам с собой Зуркаст, — не желаете взглянуть? Нет? Не хотите? Ну, тогда я сам!»

Зуркаст отогнул вверх вырезанную им часть пола.

«Что и требовалось доказать!»

Внутрь дыры свисал кусок бумаги, и края его были ровными. Вывод напрашивался сам собой — пол резали, а не рвали! «Ещё вопросы есть? Твоя вина, Грэмбар, полностью доказана!» — возликовал Зуркаст. Но постепенно ликование стало вытесняться совершенно другим чувством. Что-то похожее однажды с ним уже случилось там, в изоляторе. Он быстро вскочил на ноги и стал резкими движениями наносить удары острым камнем по столу, оставляя на нём глубокие порезы. Засунув туда пальцы, Зуркаст с лёгкостью разорвал бумагу ненавистного ему стола! Но этим дело не ограничилось — в ход пошли папки с документами! Всё, чего касались руки разъярённого Зуркаста, тут же превращалось в бумажный хлам. Сотни бумажек с номерами кружили по кабинету. Многие из них бесследно исчезали в чёрной глубине колодца. «Ты хотел от меня избавиться, проклятый Грэмбар?! Тебе дорого это обойдётся! Ты боишься двух одинаковых номеров — значит, будут тебе два одинаковых номера! Ты боишься хаоса — ты получишь его! Это я тебе говорю — Зуркаст!»

И словно в подтверждение своей угрозы, Зуркаст подбежал к барабанам. Он с силой принялся вращать их поочерёдно, стараясь набрать своё имя. Внутри бумажного механизма раздавалось какое-то щёлканье, что позволяло обходиться без тормозящих барабаны рычагов. Все семь букв имени были выставлены вручную. Финальной точкой разгрома стал изуродованный стол, торчащий наполовину из дыры в полу!

Зуркаст стоял посреди кабинета, сжимая кулаки. Вскоре волна ярости, так внезапно накрывшая его, стала спадать, и через некоторое время, он окончательно пришёл в себя. Только теперь от прежнего Зуркаста ничего не осталось, кроме, пожалуй, внешности. С этого момента вместо него родился новый Зуркаст — злобный, мстительный, коварный, расчётливый и чрезвычайно опасный!

Зуркаст подошёл к двери и прислушался. В коридоре по-прежнему было тихо, видимо, охранники задерживались в школе. На самом же деле всё произошло настолько стремительно, что новичка даже ещё не успели довести до Приёмника первого дня и сдать наставнику, как Зуркаст уже успел учинить погром в кабинете! Теперь необходимо было раздобыть одежду. Зуркаст забежал в соседний кабинет и сразу же кинулся к столу, где он видел список своей группы.

Список лежал наверху аккуратно сложенной стопки. Зуркаст схватил его, поднёс к окну, но ничего прочитать не смог, ведь он не умел читать. Единственное, на что он обратил внимание, была надпись: «А-123». Зуркаст вернулся к манекенам и вдруг увидел на них множество табличек с буквами и цифрами. Наверняка это как-то связано. Неожиданно его взгляд упал на манекен в зелёном костюме. Зуркаст поднял глаза и увидел знакомую надпись — А-123. Все сомнения отпали разом — это было то, что нужно! Он снял костюм с манекена и тут же стал одеваться. Не сразу, конечно, но всё-таки Зуркаст разобрался, что к чему. «А далеко ли я в нём уйду, — мелькнула мысль, — до первого поста охраны? А там проверка документов и — добро пожаловать снова в изолятор! Утром Грэмбар явится на работу и…»

Об этом даже думать не хотелось. И тут Зуркасту пришла в голову оригинальная мысль. Всё-таки не зря он пристроился к десятой группе, когда та шла получать одежду. Вот он тридцатый комплект синей формы — висит себе на вешалке один-одинёшенек и его дожидается!

Еле-еле Зуркасту всё же удалось напялить на себя и второй комплект одежды, благо, он был мешковат, в отличие от элегантного костюма А-123. И вот он уже не Зуркаст в роли Авистэя, а обычный школьник в синей форме. Хотя нет, не обычный школьник, а скорее — выпускник, умеющий прекрасно разговаривать и нагловато смотреть в глаза старшим.

Время, отпущенное Зуркасту, закончилось. Он услышал в конце коридора смех охранников. Нужно было срочно покинуть кабинет. Зуркаст вовремя закрыл за собой дверь и встал возле стены как ни в чём не бывало. Два костюма сильно сковывали его движения, поэтому новичок казался медлительным. Зуркаст смело вышел из-за угла навстречу идущим охранникам и с ходу первым начал разговор.

— Привет, Хомм! Привет, Бур! Где вы ходите? Меня послали к вам за цветными камнями. Мы там плакат рисуем к выпускному, а у нас камни закончились. Говорят, что где-то тут их можно взять, — выпалил Зуркаст, не давая опомниться улыбающимся охранникам.

— А ты откуда взялся такой шустрый? Выпускник, что ли? — весело спросил Бу́ртаф.

— Ага, выпускник! Вот скоро окончу школу и приду к вам работать. Я тоже хочу быть охранником! У вас такая форма красивая. Ну, ладно я пойду, меня ждут. Удачи, Хомм! До скорого, Бур! — Зуркаст растянул улыбку до ушей и помахал рукой озадаченным охранникам. Через несколько секунд он исчез из виду.

— Что это было, Бур? — Хоммлас вопросительно посмотрел на товарища.

— Выпускник, если я правильно понял.

— А зачем он приходил сюда? — продолжал недоумевать Хоммлас.

— Он сказал, что хочет быть охранником, как мы.

— Нет, до этого, что он говорил?

— Про цветные камни спрашивал. Они там плакат рисуют к выпускному, кажется, — вспомнил Бур.

— У этих выпускников от экзаменов совсем всё в голове перемешалось — грифель камнями называют! — весело отреагировал Хоммлас. — Надо было дать ему портрет нашего Грэмбара. Пусть бы выпускники его где-нибудь на плакате прикрепили — не чужой ведь всё-таки!

Охранники тут же сползли на стулья, содрогаясь от смеха, не в силах больше сказать ни слова.

Глава 18. Побег

Сразу после того, как Зуркаст мастерски обвёл охранников «вокруг пальца», он поспешил в комнату, где поселились новички десятой группы. Больше ему идти было некуда. Он пока ещё не решил, как будет выбираться из школы. К тому же Зуркаст догадывался, что есть и другие посты охраны на территории УПК «Земля-2». Во всяком случае, во время экскурсии с крыши он рассмотрел один маленький домик и вышку возле главных ворот. Там ходили человечки в такой же форме, как и у охранников в школе. На вышке тоже находились охранники. Сунуться туда без документов Зуркаст ни за что бы не рискнул, а в том, что их там обязательно будут проверять, он не сомневался.

Новички в комнате занимались своими делами. Собственно, делами это сложно было назвать, просто они бесцельно слонялись между кроватями. Отдельные звуки и слова дополняли эту унылую картину. Новички уже сняли синюю форму и, похоже, собирались укладываться, но самостоятельно никто этого пока не делал. Зуркаст тоже решил, что и ему надо бы раздеться, но вовремя вспомнил, что под синей формой у него находился зелёный костюм.

Он прошёл в конец комнаты, где стояла кровать, скрывающая лаз. Несколько любопытных новичков наблюдали за ним. Это обстоятельство сильно мешало и могло в какой-то момент нарушить все его дальнейшие планы. Так и захотелось крикнуть им, чтобы они прекратили пялиться на него, или подойти и уложить этих наглецов на пол. Зуркаст начал сердиться, но всё же взял себя в руки. Он подошёл к большому столу, где расположились несколько новичков. Они тыкали друг в друга пальцами, произносили непонятные слова и громко смеялись. Зуркаст взмахнул руками, чтобы привлечь к себе внимание. Новички замолкли и уставились на него. Он стал показывать им жесты, символизирующие камень, ножницы и бумагу. Разумеется, объяснять правила игры он вовсе не собирался — вряд ли кто-то бы их тут понял.

Расчёт был на то, что новички просто увлекутся игрой и станут повторять друг за другом новые движения и жесты, дав тем самым Зуркасту возможность незаметно уйти в угол комнаты и снять с себя оба костюма. А чтобы как-то оживить этот процесс, Зуркаст сам принял участие в разучивании новой игры. Новшество, которое он внёс, моментально дало свои результаты. Дело в том, что Зуркаст каждый жест снабдил различными звуками. Так, например, «ножницы» он сопровождал громким «о-о-о-о», «камень» — «а-а-а-а», бумагу — «у-у-у-у». Когда все игроки стали показывать каждый свой символ, в комнате тут же возник гул восторженных голосов, переходящий сначала в смех, а затем в аплодисменты.

Находчивости Зуркасту было не занимать. Вскоре абсолютно все новички столпились в кучу возле орущих и хохочущих одногруппников. Зуркаст выбрался из толпы, убедился в том, что никому до него нет дела, и вернулся к своей кровати. Там он поднял большой лист бумаги, выполняющий роль одеяла и закрепил его вертикально между спинками соседних кроватей. За получившейся ширмой, он благополучно снял с себя одежду и положил зелёный костюм под кровать. Потом Зуркаст убрал одеяло на место и спокойно пошёл относить свою синюю форму в свободный шкаф. За всё это время никто из новичков так ни разу и не повернулся в его сторону. Повесив одежду, Зуркаст присоединился к толпе.

— Что за шум? — неожиданно раздался голос Скайпарта. — Живо все по кроватям!

Новички тут же притихли и стали расходиться. Если бы сейчас пришлось искать причину такого шумного поведения новичков, то никто бы, конечно, не сообразил, как это вообще произошло. Главным тут было групповое участие в общем деле, пусть даже и бестолковом, но таком весёлом! А о том, чтобы найти организатора этого бестолкового дела, и речи быть не могло. Хотя сам организатор вовсе так не считал. Как раз именно для него всё произошедшее имело толк, да ещё какой! Во-первых, Зуркаст сумел отвлечь внимание и снять с себя одежду, а во-вторых, что самое неожиданное, он вдруг понял, что может управлять другими. Пусть сначала это будет небольшая группка, но в дальнейшем можно попробовать свои силы на гораздо большем количестве.

Зуркаста распирало от собственного успеха. Одно лишь омрачало его приподнятое настроение — завтрашнее утро. Той информации, которую он успел получить за короткое время, было ещё недостаточно, чтобы уже этой ночью совершить побег. Требовалось время на изучение обстановки и принятие решения. Но, к сожалению, было одно обстоятельство, которое разом перечёркивало любое планирование, это — внезапная и поголовная проверка документов у всех воспитанников! До сих пор Зуркасту чудом удавалось избегать разоблачения, но так не могло продолжаться вечно. И час расплаты неминуемо приближался.

В целом ночь прошла спокойно, хотя под утро Зуркаста и посещали короткие тревожные сны, где он, объятый пламенем лесного пожара, метался в дыму вместе с обезумевшими животными. Треск горящих сучьев незаметно слился с барабанным боем. Зуркаст открыл глаза. В окна уже заглядывал рассвет, а у стены возле двери пятеро новичков, одновременно стучали палочками по круглым коробкам.

— Подъём! Десятая группа, подъём! — крикнул Скайпарт под ритмичный бой барабанов. — Всем собраться в коридоре!

«Неужели началось?» — с ужасом подумал Зуркаст и кинулся к своему шкафчику за формой. Тут он вспомнил о зелёном костюме, но в нынешней ситуации надеть его было просто невозможно! Всё, что он успел предусмотрительно сделать, так это, воспользовавшись общей суматохой, нырнуть под кровать и аккуратно опустить костюм в дыру. Тот упёрся штанинами в каменное дно низкого туннеля, и Зуркасту даже пришлось изогнуть костюм, чтобы он полностью скрылся под полом.

Поскольку этим утром новички всего лишь второй раз в жизни надевали синюю форму, всё их внимание было сосредоточено именно на ней. Они осторожно вставляли короткие бумажные полосы в прорези, помогая друг другу. Одевшись и заправив кровати, новички выходили в коридор, где их уже ожидал Скайпарт. Барабанщики, сделав своё дело, тоже покинули помещение. Зуркаст сообразил, что ему не следует выходить вместе со всеми. Скайпарт постоянно пересчитывал своих воспитанников, и тридцатый новичок в десятой группе явно был лишним.

Тем временем Грэмбар проходил мимо поста охраны. Хоммлас и Буртаф еле сдерживали смех, глядя на него. Грэмбар остановился.

— Я чего-то не пойму. Что вы такого смешного во мне нашли? Со вчерашнего вечера хохочете и хохочете.

Охранники попытались успокоиться, но это давалось им с великим трудом.

— Грэм, ты только не обижайся, — начал Хоммлас. — Дело в том, что во время вчерашнего осмотра мастерской Эда мы нашли твой портрет.

— И что?

— Грэм, — продолжил Буртаф. — Это очень смешной портрет. Это, пожалуй, наше первое такое весёлое ночное дежурство! — оба охранника снова прыснули от смеха.

— А я вот сейчас пойду и тоже посмотрю. Потом вместе похохочем. Кстати, Эд уже пришёл? — спросил Грэмбар, стараясь сделать серьёзное выражение лица.

— Да вон он идёт, — махнул рукой Буртаф в сторону Эдуанса. — Вчера в оранжевом, сегодня в жёлтом!

Грэмбар обернулся.

— Доброе утро, Грэм! — первым поздоровался Эдуанс.

— Ага. Добрее некуда, Эд! — многозначительно произнёс Грэмбар и, взяв художника за рукав жёлтой рубахи, отвёл его в сторону.

— Может, покажешь мне мой портрет? А то все уже видели, а я ещё нет, — стихами заговорил Грэмбар.

— Какой портрет? — удивился Эдуанс.

— Ну как — какой? Смешной! Хомм и Бур со вчерашнего вечера умирают со смеху.

— Грэм, ты чего? Нет у меня никакого портрета. Тем более — смешного, — удивился Эдуанс.

— Хомм, Бур! — обратился Грэмбар к охранникам. — Что за портрет вы вчера обнаружили у Эда в мастерской?

Охранники переглянулись.

— Так он на столе лежит. Мы там ничего не трогали…

— Ладно, Эд, идём, — сказал Грэмбар и пошёл по коридору дальше мимо своего кабинета. Эдуанс последовал за ним.

Пройдя комнату с большими камнями, они вошли к Эдуансу. Бумажная лента транспортёра пока не двигалась, но в районе окна в стене лёгкий зеленоватый отсвет уже играл на её поверхности. Это означало, что совсем скоро Великие Ножницы снова продолжат свою загадочную работу. Грэмбар и Эдуанс подошли к столу. По лицу художника поползла улыбка, Грэмбар заложил руки за спину, косясь на каракули Зуркаста.

— А что? Похож! — разулыбался Эдуанс.

— Не мог получше нарисовать? А ещё друг называется, — недовольно пробурчал Грэмбар.

Лицо Эдуанса вдруг стало серьёзным. Он взял листок в руки и присмотрелся.

— Но это не мой рисунок.

— В смысле? — продолжая коситься на портрет, спросил Грэмбар.

— Я это не рисовал.

— А кто рисовал?

— Не знаю…

Грэмбар вопросительно уставился на Эдуанса.

— Точно не ты рисовал? — повторил свой вопрос Грэмбар.

— Да, говорю же тебе — не я! — пришёл в себя Эдуанс. — Я вообще не понимаю, как этот рисунок оказался здесь? Может, это Хомм с Буром решили нас разыграть?

— Ну, если это их рук дело, то я им сейчас устрою! Пошли разбираться.

Неожиданно бумажная лента транспортёра пришла в движение.

— Извини, Грэм. Давай без меня. Сейчас новички поедут!

— Ладно, Эд, потом разберёмся. Как освободишься — заходи.

Грэмбар направился к себе. На посту охраны Хомм и Бур попытались сделать серьёзные лица. Грэмбар посмотрел в их сторону и погрозил пальцем. Те удивлённо повели плечами.

Грэмбар решительно открыл дверь своего кабинета и остолбенел прямо на пороге. Его глазам предстала картина полнейшего хаоса! Так, с открытой дверью, он простоял несколько секунд, не в силах сказать ни слова, ни пошевелиться. Увиденное, повергло его в шок!

— Что-то случилось, Грэм? — крикнул Хоммлас.

Грэмбар очнулся и выглянул в коридор.

— Не-ет, ничего, Хомм. Это не вы, случайно, мой портрет нарисовали? — проговорил он как-то растерянно.

— Нет. А что? Разве это не Эдуанс? — Хоммлас привстал из-за стола.

— Шутники… Никого ко мне не впускать и не входить. Я сам выйду! — громко сказал Грэмбар.

— Даже когда новички пойдут?

— Я же сказал — ни-ко-го! Что тут неясного? — рассерженно крикнул Грэмбар.

Хоммлас посмотрел на Буртафа.

— Сегодня старина Грэм явно не в духе.

Грэмбар закрыл за собой дверь и прошёл в кабинет, стараясь не наступать на разбросанные документы. Всё, что было создано за несколько лет добросовестной службы, валялось теперь на полу. Грэмбар случайно взглянул на стену с барабанами и оторопел.

Дождавшись, пока Ска́йпарт пересчитает своих подопечных и расскажет им о планах на день, Зуркаст осторожно выглянул в коридор. Новички стояли, выстроившись в две шеренги, и продолжали молча слушать наставника. Вскоре прозвучала команда, и они куда-то пошли. Зуркаст пристроился к группе. На этот раз новичков повели на экскурсию по территории УПК «Земля-2». Зонтики им пока не выдали, так как высокие корпуса комплекса сами по себе создавали хорошую тень практически на всей территории. Группа миновала два поста охраны и вышла на улицу. Охранники не обращали никакого внимания на новичков в синей форме, так как инструкцией было предписано беспрепятственно пропускать организованные группы во главе с наставником.

По приблизительным расчётам Зуркаста, Грэмбар уже должен был обнаружить погром в своём кабинете и объявить тревогу. Грэмбар и впрямь, немного придя в себя после прочтения имени злоумышленника, чуть было не кинулся на пост охраны, но прямо перед самой дверью резко остановился. Вопросы посыпались один за другим, как из опрокинутого ведра. Кого он будет винить в погроме? Несуществующего Зуркаста? А может охранников или новичков? Кому из работников могла бы прийти в голову такая сумасшедшая идея? Как эту новость воспримут не только в УПК «Земля-2», но и на самом верху? Что, в конце концов, скажет сам Мантаги?!

Постояв у двери примерно с минуту, Грэмбар вдруг осознал, что в первую очередь вопрос нужно задать самому себе: как Зуркасту удалось выбраться наверх и что делать дальше? Судя по масштабам бедствия в одном только кабинете, можно было представить себе дальнейшие катастрофические последствия агрессивного поведения силача. Да-да, именно — силача! А в том, что Зуркаст — силач, больше не было никаких сомнений! От этой мысли захотелось сразу же броситься в глубокий, тёмный колодец, да вот беда — там торчал стол!

Экскурсия по территории предполагала посещение жилого комплекса для работников УПК «Земля-2». Группа новичков, выйдя на улицу, старалась держаться в тени здания домостроительного завода. Неподалёку от него, на противоположной стороне, Зуркаст увидел маленький домик и рядом с ним большие ворота. Его догадка насчёт поста охраны подтвердилась. Значит, здесь выхода для него точно нет. Дальше Скайпарт направился непосредственно в жилой комплекс. Новички с удивлением обнаружили, что здесь квартиры расположены всего в один этаж. Это резко отличалось от того, что им показывали на картинках во время первых ознакомительных бесед. Живущим в одноэтажных домах человечкам не нужно было ежедневно ходить по высоким лестницам и подвергать свои ноги угрозе заломов.

— Обратите внимание на этот навес от солнца, — Скайпарт указал рукой вверх. — Его специально сделали, чтобы квартиры не нагревались от прямых солнечных лучей. Когда вы окончите школу и сможете проявить себя с положительной стороны, то вполне возможно, что кто-то из вас будет удостоен чести работать в УПК «Земля-2» и жить именно здесь, а не в пятиэтажных домах Эйтска. Давайте пройдём и посмотрим, как выглядит квартира внутри. В чужие дома без разрешения мы заходить не будем — этого категорически нельзя делать! А поскольку рабочий день уже начался и все на работе, мы сейчас можем взглянуть только на мою квартиру.

С этими словами Скайпарт двинулся между рядами одинаковых домиков с плоскими крышами. Внешне домики различались лишь цветом бумажных штор на окнах и номерами квартир. Группа следовала за наставником к дому с номером 87.

— Ну, вот мы и пришли, — сказал Скайпарт.

Затем он вошёл в свой домик и открыл голубые шторы с нарисованными облачками. Выглянув в окно, он пригласил новичков заходить к нему по двое. Спустя некоторое время очередь дошла до Зуркаста. Войдя в помещение, он увидел кровать в дальнем углу, накрытую чистым листом бумаги, стол, стул и шкаф для одежды. На стенах висели рисунки неизвестного художника. На каждом рисунке обязательно возвышалась гора, из вершины которой наружу вырывалось разноцветное сияние. Гора изображалась в разное время суток. Особенно впечатлил Зуркаста ночной пейзаж. Там яркое сияние выглядело наиболее красочно. Пока Зуркаст любовался картинками, Скайпарт ненадолго оставил новичков одних в доме. Он решил проверить, не разбрелись ли его подопечные по территории. Зуркаст с любопытством открыл шкаф и увидел костюм. Под ним обнаружились майка и шорты. Свободного места в шкафу оставалось столько, что там можно было запросто разместиться даже самому Скайпарту. Зуркаст решил проверить, а во всех ли домах мебель расположена одинаково?

Конец ознакомительного фрагмента.