Мир Маньяка. Книга вторая

Владимир Уваров, 2022

Эта книга, продолжение "Мир маньяка" , сохранена даже нумерация глав. В книге есть жёсткие моменты, но есть и лёгкий юмор. Очень много интересных событий, происходящих очень динамично. А так же настоящая дружба. Нормальные любят, маньяки убивают. Или наоборот все?( и наоборот) И охотятся. Маньяки за жертвами. Нормальные за маньяками. Осталось разобраться. Кто нормальный, кто маньяк.– Последнее время маньяками стали называть серийных убийц, а понятие это гораздо шире. Маньяк – человек, одержимый какой-то манией, и это не обязательно мания убийства. – Мания, самая настоящая мания – и называется она «хочу больше». И она – самая большая беда человечества. Трудный выбор бывает порой, остаться в стороне законопослушным гражданином или защитить себя и близких по справедливости, но не по Закону, который, порой, бессилен. И при этом остаться человеком – любить, дружить, и делать это по настоящему.

ГЛАВА 43

Турция. Море, солнце и… Маньяк

Мефодьевич прошёлся по пустым комнатам…

В доме никого. Непривычно. Понятно, что это временно. Непонятно только, то, что он один в доме, или то, что он временно к этому не привык.

«Хорошо, хоть есть с кем поговорить, с умным человеком…», — он улыбнулся своему изображению в зеркале.

Привычка болтать с самим собой у него была ещё с молодости. На работе приходилось быть одному по неделе, а вокруг, на полсотни километров — ни живой души.

— А не искупаться ли мне в море? — спросил он сам себя. Свобода подсказывает порой неожиданные решения. — Ведь не сидеть же мне тут одному? А море сейчас — бархатное, солнышко над ним — тёплое! Но даже не это главное. Сменить обстановку. Вот этого хотелось сильно.

Достойные путёвки нашлись не сразу, но всё же нашлись.

— Турция, Аланья, вылет завтра. Отлично…

Утро задалось дождливое. Мороз ещё не окреп, и снежок сменился каплями дождя.

— Ну, вот ведь погода уже плачет по мне. А я всё равно улечу! — и, взяв небольшой чемоданчик да накинув сумку с компьютером на плечо, О нырнул в пришедшее такси, где сразу надел наушники — и не «капельки» какие-то, а полноформатные «Sennheiser» — и стал слушать книгу.

Как-то здорово они порой находились прямо под настроение. Сегодня это был «Психологический вампиризм» Михаила Литвака. Читая или слушая таких авторов, вера в информационное пространство, где уже есть всё, росла. Ведь так точно и безошибочно описывать процессы можно только тогда, когда обладаешь чем-то, обычно людям неподвластным.

Надо сказать, что рассказывая друзьям в бане о написании книг, он не сказал одного: что достаточно давно как раз он-то их тоже пишет. И не только пишет, но и издаётся. И даже — под своей фамилией. Но друзья её не знали, он для них был О, или в некоторых случая — Мефодьевич. Да и случайно наткнуться на его книги в теперешнем изобилии печатной продукции было просто нереально. Эту свою сторону жизни он не прятал от них, просто считал не очень важной для совместных бесед…

В аэропорт О добрался без приключений и в самолёте продолжил написание уже своей книги, но пока — только в голове.

Турция встретила тёплой мягкой погодой своего ноября.

Мефодьевич помнил свой шок, когда много лет назад из московского декабря он попал в декабрь египетский. Тогда он понял — нет, скорее почувствовал — что лето может быть круглогодичным, и находится оно не каком-то расстоянии, а всего лишь в пятистах долларах от тебя.

Отель у него был, не ахти какой, хотя и претендовал на пять звёзд, но только не на всех интернет ресурсах, кое где его оценивали в «четвёрочку», но он не унывал, а скорее всего даже радовался, поскольку на фоне скромного номера море и шикарная погода будут смотреться ещё великолепней.

— В подвал не поселят — и ладушки. Плавать, фрукты свежие уничтожать — мне никакой номер не помешает. А обстановку я уже сменил — подумал путешественник.

Но гармоничная Вселенная сделала ему сюрприз — на ресепшен администраторами оказались его бывшие соотечественники, с которыми он поболтал немного. Так, ни о чём, которое называют жизнью. Он даже не стал просить их о каком-то особенном жилище. А получил шикарный номер с двумя балконами, которые выходили на море, причём один был стандартный, а другой можно было употреблять для бальных танцев — такой он был громадный.

«Никогда не просите, сами придут и дадут…»⁷, — подумал О.

Да, он тоже любил произведения Мастера и считал, что его мысли часто очень кстати, а кроме того — не засоряют голову, поэтому вспомнить порой их считал делом полезным.

Вместо обеда он решил прогуляться к морю, которое было всего лишь в сотне шагов от отеля. На пляже было немноголюдно.

— Только прибыли? — спросил его молодой мужчина.

Спросивший это явно не собирался купаться — светлый костюм с тёмной рубашкой больше подошли бы для прогулок по городу с заходом в недешёвые рестораны, а не для пляжа. Длинные чёрные волосы и взгляд добавляли в его внешность что-то орлиное.

— Доброго и вам дня! Совершенно верно, — ответил О.

— И сразу на пляж. Извините, я не поздоровался. Как-то к незнакомому человеку — не очень. А вот спросить о прибытии — вполне уместно. Не считаете?

— В общем-то, согласен. Юрий Мефодьевич, — представился О. — Теперь мы наполовину знакомы, — он протянул ему свою руку.

— А теперь — полностью: Максим, — ответил на рукопожатие мужчина. — Видом любоваться изволите?

— Отнюдь! Купаться изволю! Причём — очень сильно изволю. Иначе, зачем на моря ехать? Хотя, знаете… Вы, пожалуй, правы, буду любоваться, только, находясь внутри этой красоты… — Юрий Мефодьевич сбросил одежду и радостно побежал к волнам, которые манили, как люди указательным пальцем — к себе, от себя.

Море — тёплое и солёное, ласковое и зовущее. Похожее на женщину, но почему-то в русском языке оно среднего рода. Может, потому, что и на мужчину оно похоже: сильное и жёсткое, грозное и ревущее…

Нет, всё же на женщину — больше, особенно в часы рассветные и закатные, красиво так, что захлебнуться от нахлынувших чувств можно. Причём — как в прямом, так и в переносном смысле.

Как приятно, море, оказаться в тебе, среди волн. Чтобы ты смыло всё лишнее да ненужное…

О наслаждался каждым своим ощущением, медленно плывя по-морскому, именно так в его детстве называли стиль «брасс». Воздух казался таким же солёным, как и море, и слегка щекотал его ноздри. Хотя вода для кого-то была не совсем тёплой — всё-таки, пусть хоть и турецкий, но всё же ноябрь — О прохлады не чувствовал, в российской проруби водичка явно похолоднее была. Он скользил по воде, погружался в неё. В этот момент весь мир через капельки воды, которые попадали на ресницы, переливался всеми цветами радуги.

Море он — впрочем, как и большинство людей — любил очень. Когда выпадала такая возможность, то свой километрик проплывал ежедневно обязательно…

Выйдя из воды, Мефодьевич подставил своё тело ещё тёплым ласковым лучам солнца.

— Лихо, вы! Не холодно столько плескаться-то? Не май-месяц! Впрочем, в мае водичка здесь не теплее, — Максим стоял на прежнем месте, хотя в нескольких метрах от него находились удобные шезлонги.

— Вода — парное молоко. Одно сплошное удовольствие. Но мне пора в номер — вещи разобрать, да отель осмотреть. Так что позвольте откланяться. Честь имею!

— Удачи, а я, пожалуй, ещё красотой полюбуюсь, — новый знакомый слегка наклонил голову и остался на том же месте, снова игнорируя шезлонги и лежаки.

А пляж…

Он был уже не такой шумный и людный, но пока не уснувший на внесезонное безвременье. Ещё кое-что работало из общепита и проката, но тоже скорее по инерции всё того же лета.

«Не пойму, что не так с этим Максимом…», — подумал О. — «Общительный, воспитанный… Только стоит, как оловянный солдатик, который не может покинуть свой пост. Точно! Пост! У него точка наблюдения. Только за кем? Не присматривался я, всё же первое свидание с морем. Значит, надо вспомнить сейчас. А для этого покопаюсь в том, что видел, но не придал значения… Итак… На пляже были: семейная пара с дочкой, но сидели они сзади, увидел я их только когда развернулся уходить, значит, отбрасываю; немолодой человек, усиленно загорающий на пару с бутылкой виски, пока скажу — может быть, но навряд ли; потом — молодая, стройная девушка с маленьким мальчиком, близко сидящая возле воды… Да… Это оно. Понравилась девушка, вот этот Максим и любовался не только морем. Ничего странного, кроме моей паранойи. Которая говорит: «Всё же ощущение необычности — есть…».

В отеле Юрию Мефодьевичу нравилось всё, и не потому, что всё было замечательно, а потому — что нравилось. Ему показали место в отеле, за которое можно было простить все его недостатки. Это был апельсиновый сад. На деревьях висели оранжевые плоды вперемешку с цветами, которые распространяли удивительный аромат, да такой, что голова кругом шла.

Конечно, плоды должны были быть давно сорваны. Но отель весь год продавался и стоял безлюдный, а нашёл хозяина только под конец осени, и новые владельцы захотели открыть его ненадолго. Так что плоды остались в целости и сохранности к заезду гостей.

Поэтому апельсины можно было сорвать и тут же — расположившись за столиком, коих в саду было множество — откушать свежайший фрукт. После этого отель превращался в шикарный дворец. Во всяком случае — для людей, умеющих ценить такие подарки жизни. Мефодьевич был как раз из таких, поэтому, два оранжевых плода, съел с удовольствием. И никуда не спеша.

Но многие соотечественники, купив тур со скидкой за полтинник, хотят всего на рубль, да побольше!

И сильно возмущаются, ежели не получают этого. И вроде должно быть понятно: хочешь лучше — плати больше.

Вот такая парочка и осадила стойку ресепшен.

— Почему вида на море нет? — молодящейся даме, как бы «чуть за тридцать», явно не нравился отель как бы пять звёзд.

— Извините, но в путёвке у вас не указано слово «seaview», что указывает на номер с видом на море, — вежливо отбивался молодой администратор.

— Ну и что! Народу мало, хороший номер найти не проблема.

— Извините. Часть отеля уже законсервировано на зиму для ремонта.

Даме это объяснение не понравилось:

— Вы ремонт уже затеяли, а нам нормальных номеров не хватает!

— Извините. Ремонт сейчас не ведётся, но… Отель может компенсировать ваши неудобства…

— Ага! Наверное, бесплатным завтраком? — дама перебила бедного юношу, который уже не знал, куда деться от её напора. — Только он и так нам положен!

— Посещением настоящего хамама⁸ с массажем, — продолжил юноша.

Стоящий рядом мужчина, видимо, спутник её, а судя по его бессловесности — муж, наконец открыл рот:

— Дорогая! Массаж, хамам! Это же здорово! Пойдём в номер, а то кушать хочется, да и к морю сходить бы! — сказал он это тихо и как-то неуверенно.

Если бы он при этих словах присел и добавил «Ку-у-у!»⁹ — никто не удивился бы. Потому как он под её взглядом съёжился и замолчал. Всё же «Ку-у-у» ему сделать бы было не лишним.

Надо сказать, что за этим «избиением младенца» наблюдали люди, пришедшие с пляжа. Среди них был и Максим, и девушка с малышом. Все они хотели получить свои ключи от номеров, но входить в зону агрессии мадам не решались. Всё же отпуск подразумевает релакс.

А женщина разошлась не на шутку, и отступать явно не хотела.

О решил вмешаться:

— Рустэм! — обратился он к парнишке-администратору, с которым он познакомился всего пару часов назад. — Переселите даму в мой номер! Там вида на море даже слишком много — во всяком случае, для меня — и я готов поделиться, — в его голосе не было ни тени раздражения, а на лице сияла добрая улыбка.

А ещё О мягко взял скандалистку за руки и посмотрел в её глаза. Долго так посмотрел.

И её пыл куда-то исчез, а краснота разгорячённого лица изменилась на бледность.

— Спасибо, спасибо, не надо… Мы… В номер… В свой… — и дама, как-то неуверенно ступая, пошла от стойки, а муж засеменил за ней.

— Браво! — Максим чуть слышно хлопал в ладоши. — Вы — наш спаситель! Иначе нам пришлось бы выслушивать этот цирк непонятно ещё сколько времени.

— Не обижайте цирк — он добрый. А женщина… Она просто устала от всего. Море даст ей покой. И пропустим девушку вперёд, — О галантно поклонился и рукой сделал жест в сторону стойки.

— Спасибо, — девушка мило улыбнулась.

Теперь О смог её рассмотреть: на вид лет двадцати, хотя по ребёнку можно сделать вывод, что ближе к двадцати пяти, если, конечно, это её сын; большие карие глаза, которым немного мешала непослушная чёлка, но смотрелось это очень мило, особенно, когда она поправляла её и по-детски морщила носик.

Когда все получили свои долгожданные ключи, Максим подошёл к О и спросил:

— И всё же… Как вы её укротили?

— Как говаривал удивительный персонаж из не менее удивительной книги: «Лаской, лаской. Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом…»¹⁰, — затем О внимательно посмотрел в глаза собеседника и добавил спокойно и серьёзно. — Ну… И пистолет во внутреннем кармане.

Максим невольно окинул взглядом одежду О — карманов, в котором можно было спрятать пистолет, не было. Просторные лёгкие шаровары — их ещё называют «али-баба» — и такая же рубашка восточного фасона.

— Не понял… — удивился парень.

— Бамбарбия, киргуду!¹¹ — ответил О и, подняв палец вверх, добавил. — Там говорят, что если вы не будете понимать шуток — они Вас зарэжут.

— Шутка, что ли? — осторожно переспросил Максим.

— Шутка! Конечно же, шутка! Это же отдых! — и О посмотрел на него своим взглядом, после которого люди иногда принимали неожиданные для себя решения.

Примечания

7

Перифраз цитаты из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

8

Хамам — турецкая баня, выдержанная в традиционном восточном стиле.

9

Некое приветствие (выражение эмоций) из фантастического фильма Г. Данелии «Кин-Дза-Дза». 1986 год. Выражается в приседании с разведёнными в сторону руками.

10

Фраза профессора Преображенского из романа М. Булгакова «Собачье сердце».

11

Фраза из фильма «Кавказская пленница». Режиссёр Л. Гайдай, 1966 год. Там актёр Ю. Никулин перед Шуриком притворялся неким джигитом и говорил якобы на местном (кавказском) диалекте. Эти его слова актёр Ф. Мкртчян «переводил» так: «Если ты откажешься, они тебя зарэжут…», — и, зевая, добавлял. — «Шутка…».