Бои без правил

Владимир Сухинин, 2022

Война в закрытом секторе перешла из закрытой фазы в открытое противостояние Рока и землянина в теле молодого вангорского аристократа. Рок похищает невесту Ирридара и тем самым нарушает правила борьбы за власть. Хранители, будучи почти всемогущими, тоже должны придерживаться определенных правил. Одно из них запрещает нападения на хранителя или членов его семьи. Но Рок все поставил на победу и не гнушается грязными приемами ведения войны… Но он тем самым развязал руки Виктору Глухову. А на что способен в гневе землянин, ему еще предстоит узнать…

Глава 4

В другом мире.

Закрытый сектор. Снежные горы.

Высокие планы бытия

Чигуана умела перевоплощаться, ее тело с детства было приучено менять формы под различные расы, населяющие материк. Такое перевоплощение было болезненно, но терпимо. Теперь она была снежной эльфаркой. А ту, допросив, лесные ублюдки сделали «несушкой. Она будет рожать для леса новых чигуан и верных псов, телохранителей, Великого князя Вечного леса.

Берта свободно передвигалась по Вечному лесу, знала десятки тропок и скрытых от посторонних глаз проходов. В верности чигуан никто и никогда не усомнился. Жители леса их ненавидели и боялись, называя отродьями. Часто они тайно проникали в дома высокопоставленных особ и совершали священную казнь, тихо убирая неугодного сановника. Все знали, чья это работа, и молчали. А что тут скажешь? До хранителя далеко, а тайная служба рядом. Не дремлет и не спит, выкорчевывая сорняки предательств с корнями. Хотя о каком представительстве может идти речь в полностью закрытом от всех и замкнутом обществе? Только о тех, кто посмел подумать о смене княжеского дома. А такие нет-нет да и находились. Не всем нравилась жестокость и вседозволенность братьев, Великого князя и его брата…

Берта продвигалась тем путем, которым увозили принцессу Тору. Переночевала на месте стоянки, где повстречалась с хозяином, сумела подстрелить фазана и зажарила его на костре. Воспоминания тех недалеких дней сладостным томлением бередили ее заново ожившую душу.

Сам путь до границы со Снежным княжеством был ей знаком, а проходы в горах она знала из карт снежных эльфаров. Хозяин постарался дать ей все необходимые знания.

Ночью на пятые сутки пути она обошла секреты пограничников, снежков и по отвесной скале забралась высоко в горы. Часть пути придется идти по льду ледника, но и тут у нее была возможность быстро миновать опасный участок. Медальон с быстрыми телепортами.

Одета она была не по сезону. Та снежная эльфарка, которую она заменила, ушла в лес с теплом, а сейчас уже осень. В ее платье Берта и возвращалась «в свой Дом».

На вершине, куда она с трудом забралась, дул пронизывающий ветер. Низкие облака наплывали на хребет и окутывали Берту сыростью. Она хотела побыстрее покинуть это негостеприимное место. Пятью короткими телепортами чигуана миновала ледник и оказалась на козьей тропе, что вела к району Снежных гор, где находился нужный ей дом Медной горы.

Район малообжитой из-за своей отдаленности и суровости природы. Тут было мало пахотных земель и лугов, но зато много полезных ископаемых. Но их еще нужно было добыть из недр горы. Этим, как она знала, занимались рабы. Тайные рабы снежков.

Перед прибытием она хорошо отдохнула в укрытии.

Местность была дикая и опасная. Пещера принадлежала пещерному медведю, ужасу всех живых в Снежных горах. Но как убедилась Берта, пещера давно не использовалась животным. То ли медведь погиб, то ли ушел на охоту и пока не возвращался. Как бы то ни было, ночь прошла спокойно.

Крепость на ее пути казалась безжизненной. На трупах пировали падальщики. Желая узнать, что произошло, чигуана зашла в открытые ворота, что само по себе было странным. На границе действия сканера мелькнула и пропала красная точка. Кто или что это было, Берта разглядеть не успела. Идентификация нейросетью тоже не сработала. Берта насторожилась. Вытащила лук и наложила стрелу, зачарованную на разрыв. Она не хотела рисковать. Стараясь идти неслышно, она осторожно поднялась по лестнице на стену крепости и увидела на ней пещерного медведя. Огромный бурый комок шерсти жрал разложившееся тело снежного эльфара. К чигуане он находился спиной.

Берта вздрогнула и подумала: «Вот где ты потерялся, страх гор».

Она стала отступать спиной, не отрывая взгляда от огромной туши. Но медведь или почуял запах, или уловил шорох шагов чигуаны. Он прекратил рвать тело и медленно обернулся. Берта посмотрела в его большие черные глаза. В них мелькнул звериный разум. И он оценивал противника. Его взгляд прошелся с головы до ног человека, остановился на луке и стреле. Что-то в этом задумчивом взгляде животного заставило девушку напрячься. Она натянула тетиву и нацелила стрелу на медведя. Но тот не стал ждать выстрела. Он проявил удивительную сообразительность и не менее удивительную ловкость. Медведь разогнул лапы, на которых сидел, и молниеносно отпрыгнул в сторону. Его туша мелькнула в воздухе и исчезла за стеной.

«Вот это да!» — пораженная проворством косолапого, подумала Берта и осторожно приблизилась к краю стены, за которым исчез мишка. Медведь спрыгнул со стены и исчез. Его не было видно нигде. Лишь в воротах замаячила красная точка, отмеченная сканером.

Пещерный увалень, который на первый взгляд казался таким неуклюжим из-за своего роста и размеров, оказался очень быстрым и ловким. Он обходил ее со спины.

«Он на меня охотится!» — поняла она и стали искать в базе информацию о пещерных медведях. То, что она нашла, было для нее неприятным сюрпризом.

Снежные эльфары тоже занимались улучшением пород животных, которых хотели использовать для защиты своих земель, и скрестили пещерного медведя, живущего в Снежных горах, и болотного тролля из Вечного леса. В результате получился разумный беспощадный хищник, который не признавал ни своих, ни чужих. Все они для него были пищей. Их высадили высоко в горах, подальше от поселений снежных эльфаров, и они расплодились на обратных склонах гор, обращенных к Вечному лесу. Но иногда, когда они уничтожали всю живность вокруг своего места обитания, медведи спускались к поселениям снежных эльфаров. Нападали на стада коров и баранов, вырезая поголовье, и тогда за ними начиналась охота, из которой без потерь не возвращались. И теперь этот зверь охотится за ней одной. Берта от пробежавшего озноба передернула плечами. Без снаряжения хозяина ей бы пришел конец.

Спускаться с лестницы во двор, навстречу медведю, она не стала, а притаилась с луком там, где раньше сидел медведь. Она ждала, и тот тоже ждал. Прошел час, в течение которого ничего не поменялось. Медведь умел ждать свою добычу. И ждать долго. У нее на это не было времени.

Красная точка на сканере бродила по двору, явно подъедая останки эльфаров. При этом оставаясь рядом с лестницей.

Берта сменила позицию и, когда отметка зверя подошла к стене, выглянула, натягивая лук. И тут же поняла, что зря это сделала. Ее спасла реакция чигуаны. Медведь словно предвидел этот ее шаг, и в момент, когда ее голова показалась над стеной, он прыгнул. Огромная лапа толщиной с тело человека просвистела у Берты над головой, и она, упав на спину, откатилась от опасного края стены. Медведь с мягким стуком упал обратно и затих. Сердце девушки бешено колотилось, и она испытала настоящий страх перед этим медведем. Только теперь он поняла, почему это чудовище называли ужасом и страхом гор. Он действительно внушал страх.

Чигуана задумалась, какое оружие из своего арсенала она могла использовать против столь грозного хищника. И чем больше думала, то все больше понимала, что ей придется рискнуть. Только станер и молекулярный меч могут остановить эту гору мяса и мышц. Но для это потребуется приблизиться к медведю очень близко. А сумеет ли она быть быстрее, чем медведь? Нейросеть на основе записи данных о медведе выдала неутешительный вариант. Он был быстрее. Но на ее стороне был фактор неожиданности. Если она коротким телепортом перенесется к началу лестницы, ведущей на стену, то сможет успеть применить станер, затем уже пустить в ход меч, но, правда, с кучей оговорок. Если медведь не засечет ее раньше, если он окажется к ней спиной, и если она не нашумит, и если она успеет перенестись на новое место после применения станера. Берта задумалась. Уйдя в транс, она накачивала себя энергией.

Наконец чигуана почувствовала, что готова.

Короткое мгновение темноты — и спина медведя перед глазами. Удар разряда станера — и прыжок, во время которого туша медведя размазывается в полете. Он тоже невероятно быстр. Сердце девушки стучит так, что заглушает все звуки в голове. И вот медведь лежит распластанный на том месте, где только что была Берта. Ее рука кровоточит. Глубокая царапина от когтя зверя прошла от плеча до локтя. Медведь не может пошевелиться и лишь громко и жалобно ревет.

Не обращая внимания на рану, Берта телепортом приближается к медведю со спины и рубит мечом. Нога зверя отделяется от тела, медведь пока не обращает на это внимания. Затем Берта быстро рубит вторую ногу медведя и обратным взмахом проходит по позвоночнику. На всякий случай отпрыгивает в сторону.

Все! Ужасная тварь перестала реветь и истекает кровью. Чигуана на трясущихся ногах подошла к ступеням лестницы и уселась, чтобы успокоиться. Ее колотила нервная дрожь. Никогда она еще не была так близка к смерти, как сегодня. Нет, она больше никогда не будет вступать в схватку с пещерным медведем. Нет уж, с нее хватит!

Справившись с охватившим ее волнением, она выпила глоток исцеляющего эликсира и полила им рану. Пока сидела, рана зажила, оставив длинный хорошо видимый шрам. Но и он скоро рассосется.

Берта успокоилась. Медведь затих. И только сейчас ей в нос ударила вонь тления. Берта поморщилась и поспешила покинуть мертвую крепость. Обойдя ее стороной, Берта, которая стала Керна-илой, спустилась с хребта в долину и подошла к реке. Перебралась через нее по мостику и прошла небольшую опустевшую ферму. Всюду царила угнетающая тишина. Не кудахтали куры, не мычали коровы. Урожай спелой ржи колосился и осыпался на землю. Со стороны поселка ветерок доносил уже знакомый запах разложившихся тел.

Берта насторожилась и осторожно двинулась к стенам укрепленного, словно крепость, поселка.

Через ворота она входить не стала, а воспользовалась подземным ходом, о котором знали все Дети ночи. У выхода из него она услышала тихие голоса. Прислушалась и услышала мужскую эльфарскую речь.

— Тут никого… одни разложившиеся трупы. Надо посмотреть, есть ли кто в подземелье…

— Туда опасно соваться, — прозвучал испуганный женский голос в ответ. — Мы не знаем, откуда пришла беда. Может, там сидит тот, кто все здесь и устроил, и ждет только нас.

— Шелна, мы не можем просто так отсюда уйти. Нужно сообщить в лагерь, что здесь произошло. А мы видели лишь тела наших братьев…

«Шелна-ила!» — вспомнила Берта знакомую Керны девушку-эльфарку.

— Шелна!.. — позвала она из темноты.

За углом раздался негромкий вскрик:

— Ой! — и установилось молчание. Затем мужской голос, звучащий напряженно, спросил:

— Кто там?

— Это я, — ответила Берта и замолчала, стряхивая с себя паука

— Кто я?

— Керна.

— Керна? — раздался удивленный голос девушки. — Откуда ты тут? Ты же давно куда-то пропала.

— Я не пропала. Я была на задании. Теперь вот вернулась и не понимаю, что происходит.

За углом помолчали.

— Если ты Керна, то подними руки ладонями вперед и медленно выходи! — распорядился мужской голос.

— Выхожу, не делайте ничего плохого. Я одна, — ответила Берта. Она подняла руки перед лицом ладонями вперед и шагнула за угол.

Вспыхнул огонек, и Керна в полумраке увидела двух молодых снежных эльфаров. Девушку и парня. Девушка пряталась за спиной парня и держала наготове лук с наложенной стрелой.

— Точно Керна, — радостно произнесла девушка. Парень, которого звали Пири-ил, тоже ее узнал.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он.

— Побоялась войти через ворота… Везде тела… Вот пошла подземным ходом и встретила вас. Что тут произошло?

Парень запустил второй светляк, и стало светлее. Он помрачнел.

— Если бы мы знали, — ответил он и посмотрел на свою спутницу. Та убирала лук за спину. — Мы сами появились здесь полчаса назад, ищем живых.

— И что, никого? — не веря, спросила Берта.

— Никого.

— А рабы?

— Мы на рудники не ходили, — за парня ответила девушка и, взглянув на него, смутилась. Он сурово продолжил за нее:

— Там тоже тихо. Отсюда всего не видно, но работающих нет. Или в штольнях прячутся, или разбежались…

— Может, это дело их рук? — предположила Берта.

— Может… Но навряд ли, — пожал плечами парень. — Тогда бы здесь были и тела рабов, а так только наши…

— Странно…

— И не говори, — вздохнула Шелна. — Что делать будем?

— На улицах вонь, не продохнуть. Уходить надо и возвращаться в лагерь, предупредить наших, — предложил парень. — Но сначала на рудник заглянем…

— Я с вами не пойду, — быстро ответила Берта, — мне к леру Барта-илу нужно. Все доложу, что тут увидела.

— Хорошо, — кивнул парень, — скажешь, что лер Жакка-ил погиб. Дома Медной горы больше нет. Остались лишь дети и несколько десятков женщин. Еще в горах скотоводы.

— Поняла. Я обратно ухожу через подземный ход. Через поселок не пойду.

Берта быстро отвернулась и направилась прочь.

На выходе из долины она встретила мрачных воинов. Один из них узнал ее.

— Керна! — окрикнул он девушку. — Ты из поселка?

Берта остановилась и кивнула.

— Что там? Почему смены нет и нет подвоза еды?

Берта покопалась в своей памяти и вспомнила мужчину. Это друг ее отца. Вернее, друг отца Керны. Зовут его Лирка-ил. Сам отец умер, когда Керне-иле было пятнадцать весен.

— Дядька Лир, в поселке беда. Все погибли… — изобразив горечь и страдания, ответила девушка. Получилось у нее вполне правдоподобно.

— Как… Погибли? — изумился воин.

— Не знаю. Я вернулась с задания. Южная застава вырезана. Одни трупы. Пробралась в поселок, а он усеян телами эльфаров. Все убиты… мужчины, женщины, дети… все, дядька. И рабов нет… — Девушка заплакала.

Эльфар стоял столбом и, не веря услышанному, смотрел на девушку.

— Как же это так? — тихо спросил он. — И куда же ты теперь?

— К леру Барта-илу, я у него связная была, доложу все… Ты пошли в поселок гонца. Он сам все увидит.

— Хорошо… — растерянно произнес воин. И стал оглядываться. Их окружили молчаливые хмурые эльфары.

— А ты, часом, не шутишь, красавица? — спросил один из них и посмотрел недобрым взглядом на Берту.

— Отстань от нее, Бури-ил, — осадил его знакомый Керны. — Я ее знаю с младенчества. Жили рядом. Ее отец был мне другом. Она из Детей ночи. Иди, дочка, доложи все, что нужно, — закончил он и повернулся к недоверчивому эльфару: — А ты, Бури-ил, бери коня и быстро скачи в поселок, все разузнай и быстро обратно… Доложишь. Еды там захвати…

Берта уже не слушала, что стали говорить между собой снежные эльфары. На ферме она подобрала коня и без седла, надев одну уздечку, поехала на нем прочь.

Дальше она ехала без происшествий. Что случилось с домом Медной горы, не распространялась. Ночевала в поселках и следовала дальше, пока не достигла места своего назначения.

Командование Южного пограничного округа находилось в крепости на склоне Южного хребта. Ее здесь знали и пропустили беспрепятственно. Оставив коня у казарм стражи, она, как была запыленная, направилась к зданию штаба.

Дежурный офицер обратил внимание на ее внешний вид и остановил.

— Льерина, кто вы? И зачем сюда пожаловали в таком… — он поморщился, — виде?

Его Берта не помнила.

«Может, из молодых выпускников академии?» — подумала она и остановилась, реагируя на его требование.

— Я Керна-ила из дома Медной горы, — назвала себя Берта. — У меня срочное донесение для лера Барта-ила.

— Передайте его мне, я доложу, — небрежно бросил офицер.

— Не могу, лер. Это секретное донесение.

— Да-а? — удивился офицер. — А вы кто?

— Просто доложите леру командующему, что прибыла льерина Керна-ила, он поймет.

Офицер молча посмотрел на девушку, задумчиво покачался на ногах с пяток на носки и кивнул.

— Хорошо, льерина, подождите тут. Я доложу о вашем появлении.

Он ушел, а Берта села на лавку у стены. Офицер появился очень быстро и был несколько взволнован.

— Простите, льерина, за задержку, — заговорил он и подобострастно заулыбался. — Сами понимаете — служба. Прошу вас. — Он указал рукой на дверь. — Я провожу вас к леру командующему. Он вас ждет.

Крепкий моложавый снежный эльфар долго рассматривал девушку, сидящую напротив него. Он молча смотрел и о чем-то думал. Берта рассказала, что делала у лесных эльфаров и как вернулась. Рассказала она и о том, что увидела в доме Медной горы. Лер Барта-ил выслушал ее внимательно, не задавая ни одного вопроса. Наконец он прервал молчание и перестал рассматривать эльфарку.

— Посиди здесь, — невыразительно промолвил он. — Я скоро приду. — Он поднялся и решительно направился к двери. На пороге открыв дверь, оглянулся, еще раз окинул взглядом девушку и вышел.

Лер Барта-ил задумчиво вышел во двор крепости, прошел к одноэтажному зданию напротив, поднялся по крыльцу, прошелся по коридору и остановился у нужной двери, на которой блестела начищенная бронзовая табличка с надписью: «Старший маг лер Лурин-ил».

Старший маг управления курировал контрразведку.

Барта-ил вошел в кабинет магистра лера Лурин-ила без стука.

— Лурин-ил, — с порога начал говорить Барта-ил, — прибыла связная из дома Медной горы, та, что ты отправлял в лес. Помнишь?

Седой снежный эльфар в мундире боевого мага поднял голову от стола.

— И тебе добрый день, Барт, — ответил маг и уточнил: — Как ее зовут?

— Прости, Лурин. Задумался. Привет… Керна. Ее зовут Керна, Дочь ночи.

Маг на секунду задумался.

— Да, помню такую. Мы ее отправляли в один конец… И что, она вернулась?

— Да, вот пришла. Говорит, что ее лесные братья отпустили с наказом… Узнать, кто среди Братства против сотрудничества. Рассказала много интересного… Но главное в том, что послал ее ты, а пришла она ко мне. Ты не находишь это странным?

— Странным? — маг задумался. — Если новости важные, то, конечно, она должна их доложить тебе. Я никаких указаний насчет того, что ей делать, когда она вернется, не давал. Она должна была стать «несушкой». Ее отпустили?..

— Или перевербовали.

— Перевербовали? Может быть… А для чего?..

— Сам подумай. Мы допросили троих парней, что возили карты в лес и забрали принцессу Тору у лесных спецов. Принцессу-то они привезли, но когда пошли со второй картой, на них напали лесные эльфары… И они, как ты помнишь, сумели вырваться…

— Понимаю, куда ты клонишь, — ответил маг. — Ты думаешь, что это работа Кирсана? Он против равного союза. Создал конфликт и показал Великому князю Вечного леса, что мы неблагонадежные союзники… И кто, по-твоему, мог ее перевербовать?

— Да кто угодно. И спецы Кирсана… пограничники… Тут подтвердилась та информация, которую мы стараемся умолчать… Гибель дома Медной горы. Девушка была там и видела трупы…

— М-да… странная ситуация с этим Домом, — откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, ответил маг. — Но, с другой стороны, я даже рад, что у Жакка-ила вырвали такое жало. С его Детьми ночи и его амбициями мы могли бы заиметь тирана. Может, Кирсан сделал это для того, чтобы показать нам его возможности и припугнуть, чтобы мы были более сговорчивыми?

— Почему ты думаешь, что это сделали бойцы Кирсана? — лер Барта-ил прошел к столу мага и сел на стул напротив него.

— А кто мог это сделать, еще и убить инструкторов из леса? Надо выходить на Кирсана и понять, что он хочет.

— Это мы всегда сможем сделать, — подумав, ответил командующий. — Но сначала надо провести операцию с принцессой. Если она сядет на трон и будет выполнять наши указания, то и Кирсан нам не нужен…

— Ты сам сказал, если сядет, если будет выполнять наши указания. Тут много «если», Барт… Девушку нужно пропустить через магический ритуал допроса. Если с ней работали спецы Кирсана, мы это узнаем. Но почти наверняка мы ее потеряем. Она для тебя важна?

— Нет, конечно. Таких, как она, десятки, — небрежно отмахнулся лер Барта-ил.

— Тогда арестуй ее и посади в подвал. Вечером я ей займусь.

Всюду, куда ни проникал взгляд, была бескрайняя пустыня, и лишь слева за барханами иногда мелькала темная гладь воды.

Светило поднялось уже высоко, и наступила жара. Над песком кружилось колеблющееся марево, а над рекой исчезли летающие в прохладе мошки. Кольчуга Ганги нагрелась. По телу побежали струйки пота. Ганга наложила на себя заклинание полога прохлады, и сразу стало легче. Тратить энероны на поддержание заклятия она могла. Ирридар позаботился о ней и заставил однажды принять в себя камень жаргонит. Это было ужасно больно, но теперь она понимала, что ее жених был прав. Даже очень прав. Прав во многих вещах, о которых она раньше и не подозревала. Он старался подготовить ее к различным ситуациям, могущим возникнуть в будущем. И вот одна из них возникла неожиданно и слишком не ко времени…

— Лу Мин проводит вас, госпожа, к хозяину каравана, — произнес чернокожий начальник охраны.

Ганга обернулась и приказала снежному эльфару:

— Сбегай за мешком и зови дворфа, мы уходим отсюда.

Эльфара не надо было заставлять дважды. Он опрометью бросился к кустам. Его ноги были обвязаны тряпками, и ему вслед качали головами два местных жителя. Что они думали в этот момент, для Гáнги не осталось загадкой, все хорошо читалось на их лицах.

«Бедный парень, вот ты попал».

Орчанка мысленно усмехнулась. Но она сильно удивилась реакции «аборигенов» на появление дворфа. Те и бровью не повели, словно видели маленьких бородатых людей постоянно. Когда дворф подошел с мешком за плечами и опустил тяжелый куль у ног Ганги, два воина всполошились.

— Госпожа, откуда у вас шкура нерча? — Они стали тревожно оглядываться.

— Я увидела в песке спрятавшегося врага и убила его, — просто ответила орчанка. — У меня тут, воины, есть оружие, которое я добыла у этого, как вы говорите, нерча. Я сняла с него шкуру и получила вот такой мешок, — она пнула ногой куль. — В нем удобно таскать трофеи.

— Вы убили нерча? А предварительно его увидели? — удивленно смотря на орчанку, переспросил чернокожий начальник охраны.

— Да, я убила эту тварь. Но сначала я ее обнаружила… Ты плохо слышишь? Или не совсем понимаешь мою речь, воин?

— Нет, нет, госпожа, я вас понимаю и хорошо слышу… Просто я не знаю людей, которые могут видеть в песке…

— Я не люд, воин, ты разве этого не видишь? — усмехаясь ответила Ганга.

Чернокожий откашлялся:

— Кхм… кхм… простите, госпожа, конечно, вижу… Покажите, что у вас там за оружие? — быстро сообразил чернокожий воин и перевел разговор на другую тему.

— Я тебе приказала притащить мешок! — обернулась Ганга к эльфару, но за него ответил дворф: — Он, госпожа посол… — дворф, увидев взгляд орчанки, сбился и, вытерев пот со лба, извиняюще продолжил: — Простите, госпожа… — Дворф быстро окинул взглядом заинтересованные лица местных воинов. — Это я сам взял его, как увидел, что он бежит сюда. Я так и понял, что вы послали его за мной и мешком…

Ганга ничего не ответила, лишь кивнула на мешок и приказала эльфару:

— Выкладывай.

Снежный эльфар забрался в мешок и стал доставать оттуда щиты, кольчуги мечи и выкладывать на песке.

— За сколько все это возьмете? — спросила она воинов. По их лицам она поняла, что те впечатались.

— Десять золотых тургенов! — выпалил чернокожий воин.

Дворф поднял щит и осмотрел его. Поцокал языком и вдруг стал говорить так, словно повторял чужие слова:

— Это бронза легирована мифрилом. Легкая и прочная. Кольчуги и мечи сделаны из того же материала. Каждая такая вещь стоит не менее пяти золотых.

Оба воина уставились на дворфа. Затем переглянулись.

— Хорошо, — согласился с ним чернокожий. — Каждую вещь возьмем по четыре золотых тургена. Они не новые и долго лежали в песке… Их надо приводить в порядок.

Дворф не сдавался. Он взял торговлю в свои руки.

— Я сам приведу в порядок оружие и кольчуги, но тогда они будут стоить по семь полновесных золотых тургенов.

Оба воина вновь переглянулись, и чернокожий, скривившись, махнул рукой.

— Берем по пять. Договор?

Ганга посмотрела на дворфа, и тот, соглашаясь с ценой, предложенной начальником охраны каравана, кивнул. Ганга посмотрела на чернокожего воина, затем на узкоглазого, оба воина уже слезли с драконов и осматривали товар, и согласилась:

— Договор, гони монеты. — Затем, подумав, приказала дворфу: — Башмунус, ты казначей, прими монеты.

Дворф зарделся от гордости, поплевал на руки, потер ладони, прищурясь, посмотрел на чернокожего.

— С вас тридцать золотых тургенов, уважаемый, — произнес он.

Воин кивнул и отошел в сторону. Отвернулся и стал перекладывать монеты из седельной сумки дракона в кожаный мешок.

Неожиданно глаза дворфа заметались, он подошел к орчанке и, дернув ту за рукав, прошептал:

— Мешок вместе с имуществом не отдавайте, он дорого стоит.

Орчанка, не глядя на него, в ответ тоже прошептала:

— Откуда знаешь?

Дворф замялся, но потом ответил:

— Фея сказала. — И невозмутимо посмотрел на удивленную его ответом орчанку. Та справилась с удивлением и спросила:

— А это кто?

Дворф вновь покрутил глазами, возвел их к небу, решая, говорить или не говорить о своих галлюцинациях, но потом решил, раз голос, жужжащий ему в ухо, помог сторговаться и еще открыл тайну оружия, то к нему стоит прислушаться. А там галлюцинации или нет, он разберется.

— Тут водятся маленькие летающие… дворфы, — выдал он. — Я их голос слышу… они мне подсказывают.

Ганга как на больного посмотрела на дворфа. Потом тоже подумала, возведя очи к небу. Подумала, подумала и кивнула. Правда, Башмунус не понял к чему. То ли она признала его сумасшедшим и с этим смирилась, то ли поверила в летающих дворфов. То, что он стал богом для одной феи, он говорить не стал.

А фея уже вовсю освоилась на его плече, из волос бороды повыдергивала волосы и сплела себе накидку, в которой и красовалась. Она сидела у уха и, держась за него, с интересом наблюдала за людьми. Люди всегда интересовали маленький народ. Феи и феоны были очень любопытны, и, когда черный человек решил обмануть ее бога, она тут же возмутилась. Маленькая фея сама не знала, откуда к ней приходят знания. В ее маленькой головке больше одной мысли никогда не держалось, а тут она разразилась целой тирадой.

— Скоты! Как нечестно! — закричала она в ухо и стала дергать того за ухо. Дворф от неожиданности сам дернулся. Его ухо смешно задергалось, и снежный эльфар, стоявший позади него, удивленно на это смотрел. — Они тебя, бог, обманывают. Эти вещи очень ценятся среди людей. Их делают особые мастера, смешивая медь и мифрил. Я не знаю, как это делается, но слышала, что они очень дорогие. Каждая не меньше пяти золотых монет стоит…

Последним предметом эльфар достал из мешка круглый плод. Когда узкоглазый Лу Мин увидел его, чуть не потерял сознание.

Он пожелтел, как больной желтухой в последней стадии, и, дрожа губами, пробормотал: «Откуда у вас этот… плод?»

Ганга посмотрела на дворфа и тоже спросила:

— Башмунус, откуда ты взял этот плод?

— С дерева, что на том берегу, — небрежно ответил он. — Он вкусный, я ел.

— Наши дома простые смертные не видят, — тут же затараторила в ухо дворфу фея. — Ты первый, кто сумел его найти без ритуала подчинения нашего народа.

— Это очень ценный плод, — проговорил узкоглазый воин, пристально разглядывая дворфа. Тому его взгляд явно не понравился. — Настолько ценный, что за него вас могут убить… Спрячьте его и не показывайте или лучше продайте хозяину каравана, он даст отличную цену. И никому не говорите, что этот маленький человек может находить такие плоды. Иначе его тоже выкрадут и сделают рабом.

Ганга посмотрела на эльфара и готова была его прибить. Она не говорила ему доставать плод. Потом перевела оценивающий взгляд на Лу Мина. Тот ощутил близкую опасность и отошел на шаг.

— Я никому не скажу, госпожа, — проговорил он. — Я просто предупредил вас, если… вы не знали. Мне не нужны проблемы с вампирами.

Ганга как-то сразу поверила этому узкоглазому, и напряжение, охватившее ее после его слов, прошло. Она лишь в ответ кивнула и кивком головы заставила эльфара спрятать плод. Подумала и вытащила камни. Развернула тряпицу и показала Лу Мину.

— Они что-то стоят? — спросила она.

Лу Мин равнодушно на них поглядел.

— Только у колдунов, — ответил он. — Цену я не знаю, но они якобы повышают магическую силу колдуна. Для простого человека они бесполезны и в руках нагреваются, а потом рассыпаются. Их вроде надо глотать.

Ганга убрала камни.

Вернулся чернокожий и подал дворфу кожаный мешочек. Дворф придирчиво ощупал кожу, потом взвесил на руке мешочек. Развязал узел, вытащил желтый кругляш и внимательно его изучил. Остался доволен и закинул монету в мешок, даже не стал пересчитывать монеты.

— Все верно, — уважительно произнес он, — золото полновесное, без обмана.

Ганга не стала спрашивать, что он имел в виду, говоря про полновесное золото. Как рожденная в стойбище орков, она мало ценила желтый металл и презирала людей за тягу к нему. Она доверилась дворфу. Забрала мешок и сунула его за пазуху.

«Жить приходится среди люда», — подумала она.

— Пошли к хозяину каравана, — сама не замечая, как стала приказывать, распорядилась Ганга, и Лу Мин тут же повиновался.

— А мешок? — раздался голос чернокожего, и в нем чувствовалось разочарование.

— Он мне самой пригодится, — ответила Ганга.

Ганга шла с непроницаемым лицом и смотрела на больших животных с горбами на спине. Ее же с интересом рассматривали погонщики и воины на таких же горбатых существах с длинной изогнутой шеей. Посередине длинного, в три десятка верховых существ каравана была расположена повозка с тентом на широких колесах, запряженная маленькими лошадками. В повозке сидел, отдуваясь и обмахиваясь веером, толстый мужчина, обмотавший голову тканью.

— Саи, — уважительно обратился Лу Мин к толстяку. — Эта та самая госпожа, что хочет поехать вместе с караваном. Она маг и может видеть нерчей под песком. Одного она тут уже убила…

Толстяк посмотрел на орчанку умными, внимательными глазами и приятным голосом ответил:

— Добро пожаловать, госпожа. Мы рады помочь представителю вашего… — он помедлил и добавил: — Народа. Вы можете сесть на одного верблюда и продолжать путь верхом.

«Ага, — подумал Ганга, — эти животные с горбами называются верблюд».

— Нет, спасибо, саи. Я пойду пешком впереди каравана, если замечу опасность, то дам знать.

Обращение «саи» удивило толстяка, это Ганга заметила, прикусила слегка губу. Но толстяк быстро с удивлением справился.

— Зовите меня Рахим, госпожа, — представился он.

— Я Ганга, — в ответ представилась она.

Толстяк посмотрел на ее спутников, но орчанка невозмутимо промолчала, не представляя дворфа и снежного эльфара, тем самым давая понять, что они подчиненные ей, разумные.

Купец это заметил, но не подал вида, что для него это являлось необычным или странным.

— Нам нужна походная одежда, — вместо представления спутников произнесла она.

— Да, у меня есть одежда для вас и ваших спутников, госпожа Ганга, — сохранив выражение благосклонности на лице, ответил Рахим. — Я дам команду, и вы сможете себе выбрать одежду, достойную вас. Рассчитаемся потом…

— А какая плата будет нам за охрану каравана от пустынников и нерчей? — неожиданно для обоих вступил в разговор дворф. — Тут недалеко стойбище кочевников-фримданов…

Толстяк напрягся. Он изучающе посмотрел на дворфа. Затем перевел взгляд на Гангу.

— Ваши спутники имеет право голоса? — спросил он.

— Только этот, — невозмутимо ответила Ганга. — Он хорошо ориентируется в пустыне, — не моргнув глазом соврала она.

Толстяк недоверчиво кивнул. Еще раз окинул взглядом коротышку. Тот насупился и через густые брови смотрел на толстяка.

— Хорошо… сделаем так, — наконец прервал размышления Рахим. — Если все так, как говорит этот маленький человек, и вы будете полезны каравану, то получите плату как охранники каравана. Еда и вода за мой счет.

— Мы сами себя сможем прокормить! — тут же ответил дворф. — Вода и еда нам не нужна.

— Вот как? — еще больше удивился Рахим и немного помрачнел. — Тогда давайте сделаем так. Разговор об оплате мы отложим на потом. Я обещаю, что не обману вас. Дело лишь в той пользе, что вы принесете каравану. И скажите, уважаемый, — обратился он к дворфу, — большое ли стойбище кочевников?

— Большое, — ответил тот.

— Насколько большое?

— Я не считал. Но оно находится в Оазисе, что на пути каравана.

— Мы сможем его миновать без излишних потерь?

— Сможем, — спокойно ответил дворф и невозмутимо посмотрел на Гангу. — С ней сможем, — добавил он.

— Хорошо, уважаемый, вы уже помогли своей информацией. Выбирайте одежду, и, если все, так как выговорите, она вам достанется бесплатно.

Вскоре Ганга и дворф возились в ворохе одежды. Эльфар беспокойно прыгал за их спинами и повторял раз за разом:

— А мне? А мне?..

Ганга выбрала себе шелковый наряд, который, как она думала, подходил ей. Белые шальвары, тюрбан поверх шлема. Синяя рубаха до колен с разрезами по бокам, украшенная серебряным шитьем, и зеленая накидка. Ушла в кусты и переоделась. Подпоясалась поясом и вышла.

На нее изумленно смотрели все люди из каравана, включая толстяка.

— Хм… Кхм… — как-то странно закашлялся Рахим, когда довольная Ганга подошла. Он, отведя в сторону глаза, проговорил: — Вам идет эта гамма цветов. Цвета королевского дома сабаинов.

— Это вы к чему сказали? — нахмурившись, спросила Ганга.

— Да так. Ходят слухи, что вампиры покинули службу у сабаинов…

Конец ознакомительного фрагмента.