Хонорик на тропе кладоискателей

Владимир Сотников, 2003

Приехав на летние каникулы в деревню, Макар, Соня и Ладошка Веселовы думают, что им предстоит самый обыкновенный отдых. Но Макар словно притягивает к себе неприятности! То сам собой загорается рядом с ним стожок сена и Макара объявляют поджигателем, то ночью в заброшенной усадьбе гудит колокол, у которого давно нет «языка». Но самое необыкновенное начинается, когда у Макара обнаруживается загадочный талант: он чувствует, в каких местах спрятаны под землей старинные сокровища. Талант этот оказывается опасным – из-за него Макара хотят похитить. И если бы не помощь брата и сестры, а главное, смышленого домашнего хонорика по имени Нюк, мальчишке не помогло бы даже его умение дышать под водой и летать по воздуху…

Глава II

Странный визит

Пожар стал тайной номер один. Тайна звенящего купола отступила на второй план.

«Сколько их еще будет, этих тайн? — думал Макар, проснувшись и лежа утром в кровати. — Конечно, интересно распутывать всякие непонятности, но если они будут множиться с каждым днем и с такой скоростью… Тем более если меня подозревают в поджоге, то ничего и не удастся расследовать. Направо пойду, скажут — стожок хочешь поджечь, налево — дом чей-нибудь. Домашний арест, а не свобода!»

Вдруг он услышал за окном папин голос:

— Смешно, но я подумал: а может, неспроста деревня так называется? Красным петухом ведь издавна называли пожар. Наверное, здесь частенько что-нибудь горело.

— Ни с того ни с сего? — спросила мама. — Если горело, значит, кто-то поджигал. Может, ты прав, и название деревни связано с частыми пожарами, но причина этих пожаров, я уверена, самая обычная. Здесь же не зона аномальных явлений! И сено вчера кто-то просто поджег. Только это очень странно — обычно в деревне ценят труд. Ведь это сено косили, сушили, складывали… А кто-то взял и поджег. Зачем?

«Молодец мама! — мысленно похвалил ее Макар. — Как опытный сыщик рассуждает. И главное, меня не подозревает. Не ищет легких путей».

Выглядывать в окно Макар не стал. Пусть родители спокойненько разговаривают, а он послушает. Хорошо, что они поставили обеденный стол прямо под окнами, под густыми деревьями. Приятно завтракать, обедать и ужинать на свежем воздухе. Ну и беседовать, конечно.

— Ты считаешь, вчерашний пожар — чья-то преднамеренная выходка? — спросил папа. — Хулиганство? И это произошло как раз за нашим домом, и в то время, когда там гулял наш сын…

«А вот папа, похоже, не совсем уверен в моей непричастности», — с досадой подумал Макар.

И сразу же обрадовался маминой защите:

— Ну, он-то здесь ни при чем! Не верить своим детям — это глупости какие-то! Но меня тревожит это совпадение. Будто кто-то, как это сейчас называется, подставил его. Макара там могли видеть соседи, и вдруг этот пожар — конечно же, подумают на него.

«Вот именно, — подумал Макар. — Вот именно. Меня это тоже тревожит. Молодец мама, правильно рассуждает!»

— А тем более, — продолжала мама, — мне показалось, кое-кто из местных не очень нам рад. Соседи собирались своих родственников поселить в этот пустующий дом, уже и огород посадили, а мы приехали на все лето, к тому же с какими-то странными целями, которые людям кажутся просто игрой. С нами даже не все здороваются, ты заметил? Приняли нас за любопытствующих дачников, за бездельников, по местным понятиям.

— Но это уж слишком! — не согласился папа. — Можно до таких умозаключений дойти, что соседей бояться станем. Что мы, мешаем кому-нибудь? Получается, следует ждать, что и дом наш подожгут? Глупости какие-то!

Мама только вздохнула в ответ. И Макар, словно эхом, повторил этот вздох. Он уже собирался встать, когда услышал незнакомый бодрый голос:

— Мое почтение! Не помешал? А я ваш, так сказать, сосед. В деревне ведь все соседи! Григорий Григорьевич Клюев, художник. Ну и дачник, конечно, как и вы. Зимой в Москве обитаю, а летом приезжаю, так сказать, в родовое гнездо, в дедову избушку.

— Доброе утро, — поздоровался папа и представился: — Петр Петрович Веселов, моя жена Александра Александровна. Имена легко запомнить, впрочем, как и ваше. Люблю повторения, совпадения — все-таки в них можно увидеть какой-то смысл. Милости просим, присаживайтесь. Кофе?

— Спасибо, не откажусь, — так же бодро ответил гость. — Для дачника кофеек с утра приятен, что и говорить. О Москве напоминает, но хорошо, черт возьми, попивать на природе и не спешить на работу. Дачное настроение — счастье! А насчет смысла — в чем же он, позвольте спросить, если имя-отчество одинаковое?

— Ну, как же? — удивился папа. — У нас троих повторяющиеся имена. Значит, что-то нас объединяет. Есть что-то общее.

— Да? — насторожился гость. — Что же? Может быть, то, что мы дачники?

— Может быть, — согласился папа. — Но мы, как бы это выразиться… Не совсем дачники. Собираем здесь материал для работы — мы этнографы.

— О, это замечательно! — обрадовался Клюев. — Приятно, очень приятно видеть ученых в наших Петухах.

— Красных Петухах, — уточнил папа. — Кстати, после вчерашнего пожара мы поняли, почему деревня так называется. И что, часто такое бывает?

— Вы имеете в виду пожар? Бывает, бывает, — ответил гость. — Особенно летом, когда дачники приезжают.

«Вот понравилось ему это слово! — подумал Макар. — Дачники, дачники…»

— Бродят дачники по деревне, гуляют, бросают спички где ни попадя, — продолжал Клюев. — Вот стожки и вспыхивают.

«Что-то не видел я вчера никаких дачников на лугу, — подумал Макар. — Или они невидимки?»

— Кстати, — сказал Клюев, — вашего сына вчера заметили как раз на этом лугу. Он у вас мальчик приметный, его ни с кем не перепутаешь — с такими-то веснушечками… Что мог подросток делать возле стожков? Да еще в такое позднее время.

Макар встрепенулся от этих слов, а папа даже закашлялся:

— Вы… что, хотите сказать… что это наш сын поджег?

— Нет, что вы! — Гость засмеялся неприятным смехом. — Я же не ссориться с вами пришел, а только предупредить. Никто не может утверждать, что ваш мальчик чиркал у сена спичками. Но местные… Это такой народ — им лишь бы найти виноватого! И кстати, мне уже соседи жаловались, что видели вас в самых неожиданных местах. Говорят, ходите все, что-то разыскиваете… Не нравится это местным!

— Да кому не нравится? — удивленно спросила мама. — Никаких претензий никто не высказывал. И к тому же — почему мы не можем гулять, где нам вздумается?

— Можете, можете, — продолжал смеяться Клюев. — Вы не обижайтесь, а поймите меня правильно. Всех расспрашиваете, в усадьбе старой что-то вынюхиваете… Местные, наверное, решили, что вы клад какой-нибудь разыскиваете. А потом и пожар этот! Вот я и предупреждаю: будьте осторожнее, не обозлите местное население.

— Глупости какие-то! — воскликнула мама. — Вы, Григорий Григорьевич, говорите… странные вещи. И никогда раньше с подобным нам сталкиваться не приходилось. Какой клад? Каким образом мы можем злить соседей?

— Не злить, не злить, уважаемая Александра Александровна! — каким-то притворным и оправдывающимся тоном произнес Клюев. — Я неточное слово сказал. Может быть, лучше сказать: раздражать… Все-таки стожок сгорел, вашего мальчика видели рядом, вы тоже там часто гуляете. Вот я и говорю: не привлекайте к себе внимания. Продолжайте свою работу, кто ж вам запрещает, только повторяю: ваш интерес к усадьбе может вызвать у местных самые невероятные суждения. А кстати, глупые сплетни можно было бы предупредить. Например, устроить какую-нибудь познавательную лекцию об этой усадьбе. Знаете, ведь такие места хранят много тайн. Клады, сокровища… Людям интересно было бы послушать какую-нибудь занимательную историю.

«Второй раз он про клад упоминает! — подумал Макар. — Как маленький… Книжки бы лучше про пиратов читал».

— Да нет, — удивленно ответил папа, — не знаем мы никаких занимательных историй. А усадьба и правда может много тайн в себе содержать. Интересное место!

— Вот и я говорю — интересное, — поддержал его Клюев. — Но… страшное. Там такие шорохи по ночам и такие звуки, что жутко становится. Вы бы поостерегли ваших детей, чтобы они не ходили туда ночами.

— Ночами наши дети спят! — сказала мама. — Но за предупреждение спасибо. Только уж позвольте нам поступать так, как мы сами считаем нужным.

— А, вот и наш подозреваемый! — воскликнул Клюев.

Это Макар не очень осторожно выглянул в окно. Он бы, наверное, сумел незаметно спрятаться за занавеской, но очень уж необычно выглядел утренний гость. Голова его была абсолютно лысой. Такой лысой, что солнце, отражаясь, засияло на гладком блестящем черепе, ослепив на мгновение Макара.

— Доброе утро, — смущаясь, проворчал он. — Никакой я не подозреваемый. И спичек я с собой почти никогда не ношу. А что за звуки там, в усадьбе, как вы думаете?

— Это хорошо, что ты подслушал наш разговор, — сказал Клюев. — Родителям не придется тебе его пересказывать.

— Знаете, — сердито сказала мама, — я вовсе не собиралась пересказывать наш разговор детям. Мне кажется, вы преувеличиваете.

— Жизнь покажет, жизнь покажет, — глубоко вздохнул Клюев. — Что ж, до свидания. Спасибо за кофеек.

После ухода лысого гостя на несколько минут воцарилась полная тишина. Прошли к умывальнику Соня с Ладошкой, сказали всем «доброе утро», а родители с Макаром словно оцепенели.

— Что это с вами? — спросила удивленная Соня. — Не проснулись окончательно?

— Что за странный визит? — пробормотал папа, не отвечая Соне. — Такое ощущение, что мы и правда кому-то мешаем…

— А по-моему, — сказала мама, — надо не обращать внимания на это, с позволения сказать, предупреждение. Доброжелатель нашелся! Да еще говорит таким тоном, будто мы виноваты перед ним. Неприятный, нахальный тип!

Папа покашлял и нахмурился. Наверное, ему было неудобно, что он позволил этому Клюеву вести себя так нахально.

— Ну конечно, — притворно вздохнул Макар. — Конечно, вы сейчас запретите нам и нос высовывать из дома…

Макар рассчитал правильно. Мама даже из-за стола вскочила:

— Что?! Я буду слушаться каких-то странных типов? Ни-ког-да! Гуляйте где хотите. Правда… все-таки будьте осторожны.

Макар не удержался и подмигнул Соне с Ладошкой. Вот так надо общаться с родителями — нажимать на самые тайные струны их психики! Свобода передвижения теперь обеспечена. Только вот разобраться бы, с чего начинать эти передвижения… Ждать вечера, чтобы повторить вылазку в усадьбу? Опять слушать страшные звуки? А что толку? Можно это повторять сто раз, а результата так и не дождаться. Но ведь необязательно секреты разгадываются только ночью, день тоже для чего-то существует. Хотя бы для того, чтобы узнать подробнее, что за тип этот Клюев Григорий Григорьевич.

— Странное дело, — вдруг с удивлением сказала мама. — Когда мы ходили гулять к этой усадьбе, я совсем ею не интересовалась! Просто любовалась, и все. А сейчас, после этого разговора, мне почему-то захотелось как можно больше о ней узнать.

— Мам, тебя же предупредили, — опять использовал свою хитрость Макар. — Этот Григорий Григорьевич просил не ползать по усадьбе!

Мама просто вспыхнула:

— Ах, просил? А знаешь, Макар, что я говорила в детстве, когда меня просили, а я собиралась сделать все равно по-своему? Я говорила: ты забыл сказать волшебное слово и поэтому я сделаю как хочу.

«Вполне возможно, что мы с мамой как-нибудь в полночь столкнемся нос к носу у часовни», — подумал Макар.

— Хорошо бы почитать про этот дворец, — сказал он. — Жалко, нечего.

— А вот я в Москву собираюсь на денек, — хмыкнул папа. — Подыщу вам литературу, любознательные вы мои. Сами узнаете побольше о дворце, а потом и другу нашему новому, дачнику-художнику, расскажете.

«Ну, это вряд ли, — весело подумал Макар. — Много будет знать лысый художник — скоро состарится. Достаточно ему сведений о страшных звуках и каких-то сказочных кладах. Только жалко, конечно, что этих кладов не существует».