Хонорик и семь чудес света

Владимир Сотников, 2003

Макар Веселов счастлив: наконец-то родители купили дачу, да еще в удивительном поселке под названием Семь Чудес Света! Но в первый же день долгожданных каникул оказывается, что Макару, его старшей сестре Соне и младшему брату Ладошке придется не отдыхать, а разыскивать домашнего любимца, хонорика Нюка. Ребята понимают, что хонорика мог похитить любой из их необычных соседей – владелец коллекции микроскопов и телескопов, хозяйка зверинца с экзотическими животными, странный воздухоплаватель или кто-то еще?.. Для того чтобы спасти Нюка от смертельной опасности, Макару приходится использовать порошок для чихания, следить за выдрой и вараном, летать над поселком на воздушном шаре… И все-таки ему не удалось бы разоблачить неизвестного злоумышленника, если бы сам Нюк не помог своему хозяину. Не зря ведь ребята считают хонорика восьмым чудом света!..

Глава IV. ЧУДЕСА ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Ангелок, линза, песочные часы, красная лампочка… Никакой связи между этими предметами Макар установить не мог. Да и какая могла быть связь? Если добавить сюда совершенно бесполезный бирюзовый кусочек ткани, то в этих находках и вовсе не было никакого общего смысла. А уж если крысу приплюсовать — и подавно! Крыса вообще казалась прилетевшей из другого мира. Из другой истории.

Макар вспомнил, как давным-давно, еще в первом классе, решал задачи — надо было определить, какой из нарисованных предметов является лишним. Изображены были какие-нибудь предметы, связанные между собой общим признаком, а один из них этим признаком не обладал. Нетрудно было решать такие задачи. А вот сейчас, хоть и понятно было, что крыса лишняя, но неизвестно было, как быть с остальными находками. Чем они связаны между собой? Например, линза и песочные часы. Или лампочка и ангелок. Только тем, что найдены во время одной прогулки.

И тут в голову Макару приходила самая простая мысль: а почему эти предметы должны быть связаны между собой? Совсем необязательно, и нет никакого смысла в их объединении. А вот в появлении крысы смысл есть. Такой же неприятный, как и само это мерзкое животное. Б-р-р, — поежился Макар, вспоминая звук, с которым крыса шмякнулась о землю. Крыльев у нее нет, значит, ее кто-то бросил. Вот это — настоящая загадка.

Тем временем родители тоже произвели осмотр дома, и мама захотела пройтись по дачному поселку. По ее радостному лицу Макар понял, что решение о покупке дачи окончательно принято.

— Сейчас пойдем гулять! — торжественно объявила она. — Ведь еще надо успеть познакомиться с нашим поселком.

«С нашим поселком»! Это прозвучало как самое радостное известие на свете. Макар даже о крысе позабыл от счастья.

— А что это вы такие печальные? — спросила мама Соню и Ладошку. — Не нравится наш домик?

— Нравится, нравится! Наоборот, мы боялись, что тебе не понравится! — воскликнул Ладошка и взглянул на Макара, словно демонстрируя свою находчивость.

Наверное, он был горд тем, что состоит в тайном союзе с братом и сестрой. Тайном союзе, скрепленном секретом. Любил Ладошка, когда ему доверяли секреты, особенно такие странные и пока еще не разгаданные, как эта прилетевшая невесть откуда крыса.

— Как красиво! — раскинула руки мама, когда они все вышли на улицу. — И лес вдалеке, и речка, а здесь — красивые домики. Точь-в-точь как я мечтала…

Папа тоже улыбался. А вот ребятам почему-то было не до улыбок. Макар заметил, что и Соня, и Ладошка, да и он сам, — все они не смотрят вдаль, а оглядываются вокруг себя, особенно пристально изучая траву. Вот уж эта крыса! Испортила первое впечатление от встречи с дачным поселком… Макар непроизвольно погладил Нюка, которого нес на руках, потому что хонорик тоже не очень-то спокойно вел себя. Во всяком случае, бежать впереди, натягивая поводок, он не стремился.

Судя по тропинкам, которые извивались вдоль заборов, летом здесь кипела бурная жизнь. Эти тропинки были отшлифованы многочисленными подошвами до такой степени, что казалось, будто они асфальтовые. Но сейчас на всей коротенькой улочке, если можно было так назвать пространство между домами, никого не было.

— А где же шар? — удивилась мама, посмотрев на небо. — Улетел?

Ладошка засмеялся:

— Он же на веревочке! Улететь не может! Он же не ангелок и не кр…

Макару пришлось срочно вмешаться. То есть дернуть Ладошку за ухо, чтобы он не удивил маму странным сравнением воздушного шара с крысой.

— Кр-крылатый самолет! — смеясь, закончил за Ладошку Макар. — Да?

Ладошка молча кивнул, виновато опустив глаза. Вот так, увлекаясь, можно и проговориться. А мама ведь знает, что просто так, ниоткуда, слова не появляются. Если произнесено «крыса», значит, ее видели совсем недавно. Или говорили на эту тему. Во всяком случае, несколько назойливых вопросиков мама обязательно задала бы.

— Вон наш шарик, — показал рукой Макар. — Лежит себе на травке. Правда, он сдутый.

«Шарик» представлял собой огромную бесформенную кучу материи. Похоже было, что это туша поверженного великана, который делает последние вздохи.

— Вот и помощники! — воскликнул выскочивший из-за этой кучи маленький вертлявый человечек с торчащими в стороны усами.

Усы были настолько велики, что казалось, будто человек зажал между губой и носом пучок травы. Или целый веник — потому что усы были неправильной формы. С одной стороны ус был длинным, а с другой… Видно было, что с усом произошло что-то неприятное, потому что человек то и дело щупал его и отряхивал ладонью, сокрушенно вздыхая.

— Наконец-то появились помощники, — повторил усатый не очень-то радостным голосом. — Где же вы раньше были? Приезжаете, приезжаете, а ни разу не пришли помочь…

Веселовы растерялись и стали удивленно переглядываться между собой. Разве они о чем-то договаривались с этим человеком? И разве они вообще встречались раньше?

— Мы… первый раз здесь, — неуверенно сказала мама. — Может быть, вы нас с кем-то путаете?

— Жду-жду кого-нибудь, — продолжал ворчать усач. — Все летать хотят. А лебедку некому покрутить. А у меня управление заело. Сижу наверху в корзине, нажимаю кнопку — и ничего! Не включается лебедка!

— А как же вы спустились? — спросил Ладошка. — На парашюте?

Усатый опять потрогал свой неполноценный ус и вздохнул:

— Этого еще не хватало! Я не парашютист. На ручном управлении спустился, на аварийном. Можно было, конечно, просто ждать, и шар сам опустился бы. Но уж пришлось поспешить, потому что надо взглянуть на себя… Простите, — обратился он к маме, — у вас нет случайно с собой зеркальца?

— Нет, — удивленно ответила мама.

— Я так и знал! — воскликнул человечек, будто ему сообщили о чем-то страшно неприятном. — Ну ладно! Покараульте мой шарик, чтобы он не взлетел, а я сбегаю домой, посмотрю, как обгорели мои усы…

И человечек убежал. Веселовы, как по команде, фыркнули смехом. Совершенно одинаково.

— Как в цирке! — сказал папа. — Странный тип.

— Человек, летающий на воздушном шаре, и должен быть странным, — сказала Соня. — И смешным.

— Очень смешно, — хмыкнул папа. — Если у него обгорели усы, значит, не до смеха. Интересно, как это он умудрился свой ус в горелку сунуть?

— Ничего удивительного, — продолжая хихикать, сказал Макар. — Таких длинных усов я в жизни еще не видел…

— Уса, — подсказал папа. — Теперь уже надо говорить: такого длинного уса.

Конец ознакомительного фрагмента.