Зачистка. Роман-возмездие

Владимир Соловьев, 2015

Даниил – киллер, но сам себя он считает скорее санитаром. Его миссия – избавлять мир от колдунов и бесов. У Даниила есть наставник, бывший офицер спецслужб, а ныне православный богослов, который и указывает ему объекты для ликвидации. Однако подробности последнего задания заставляют Даниила насторожиться. Да и внезапно вспыхнувший во время подготовки операции роман с прекрасной незнакомкой наводит на подозрения – уж слишком вовремя все произошло. Чутье подсказывает Даниилу: случайности вовсе не случайны…

Глава 13

С Владиславом Николаевичем мы договорились встретиться через пару часов в японском ресторане на набережной.

Когда я зашел, наставник уже сидел за столиком у окна, его куртка лежала на соседнем стуле. Владислав Николаевич поднялся мне навстречу, мы обнялись, я передал ему пачку евро. Пятьдесят тысяч. Одна пачечка из чемоданчика Виктора С.

В.Н. суетливо засунул ее в карман брюк, улыбнулся, как кот на сметану, и сказал:

— Вот, квартиру хочу поменять. Тесно стало. Думаю сейчас, где лучше брать.

— А где нравится?

— В Москве не хочу. Город греха. Мертвый. Верно все Матрона Московская говорила, ох, верно! Уеду в Тверь. Хотя нет — на Кипр! Кипр очень правильное место. Ну ты-то знаешь, я и так там каждый год по месяцу живу. Должно быть, пришла пора совсем перебираться. Кому надо — и туда доедут. Да и церковь там рядом. Замечательная! Батюшка меня почитает…

Реклама курорта прервалась на полуслове — принесли заказ, сделанный еще до моего прихода.

У моего наставника довольно странный вкус для православного человека — любит суши с угрем. Казалось бы, образ «экзорциста» требует иных вкусовых пристрастей. Хотя после того как финского маршала Маннергейма сыграл черный как смоль африканец, меня уже ничего не удивляет.

В.Н. принялся поглощать суши, принесенные калмычкой, притворяющейся японкой, а я попросил зеленый чай. Мне было о чем подумать. Кто же пытается меня убить? Кому я так перешел дорогу?

— О чем думаешь?

— Да так, проблемы какие-то нарисовались в последнее время. Кому-то очень хочется меня отправить к праотцам.

— Не получится. На тебе защита. Я сам ставил. Давай я помолюсь. Посмотрим, кто мутит. Имена можешь не называть, — старик ухмыльнулся, — я сам их знаю. Садись под левую руку и читай молитву про себя.

Он взял ручку, блокнотный листок и выписал фамилии последних колдунов, отправленных мною в преисподнюю. Затем сам стал молиться вполголоса, то и дело воздевая глаза к потолку и ставя крестики и прочерки напротив фамилий. Продолжалось это довольно долго — минут двадцать, я уже порядком утомился. В конце концов небесный компьютер сжалился надо мной и выплюнул ответ. Владислав Николаевич тяжело вздохнул и крупными буквами написал на листке имя. В предварительном списке его не было.

Мой наставник хитренько улыбнулся, аж просветлел лицом.

— Во как! Сам бежит тебе навстречу. А я ведь именно о нем и хотел с тобой поговорить. Вот как все складывается… Он, Даня, и есть главный колдун. Все от него и питались. Полстраны окрутил, министров своих расставил — тоже колдуны. Депутаты, сенаторы… Загородился ими, думал, я его не увижу! Ну так мне Господь указывает. Через молитву открывает. Вот он, злыдень, антихристово семя!

Написанное имя было мне хорошо известно. Сергей Сергеевич N., депутат, в списке «Форбс», вхож в самые высокие кремлевские кабинеты. Прошлое, как водится, кровавое, зато сейчас знатный меценат и истово верующий прихожанин. Возглавляет какие-то фонды помощи церкви, постится, молится. Всегда в окружении людей. Тяжелая цель.

— А я-то ему чем помешал?

— Чует он тебя, вот и пытается опередить. Где-то ты ему в поле зрения попал. Думай, вспоминай. Пересекался с ним?

— Так навскидку и не вспомню. Подумаю… Удивительно все-таки получается, Владислав Николаевич. Колдун — а из церкви не выгонишь.

— Вот сколько раз я тебе, Даня, говорил, а ты все никак усвоить не можешь. Колдун и молиться будет по сто раз на дню, и в крестный ход первым побежит, а мысли свои черные так и будет думать. Ведь что в Апокалипсисе сказано: Антихрист придет из церкви. Вот они и теснятся. Ждут своего хозяина.

— Сложное дело. Очень. Вы на него уже выходили?

— Встречался. Ему кто-то из СОБРа обо мне сказал, так он аж на Кипр ко мне прилетел. Но ему меня не раскрыть. Силенки слабоваты. Боится сильно Сулика, они схлестнулись по какой-то теме с золотом. Сулик уже звонил. Я сказал, что ему ты нужен. Денег даст много, очень. Сам не проси. Назовет. Ты не соглашайся. Молчи. Минут десять поохает и прибавит. Вот на этом и сойдетесь. Ну все, Даня, иди, он с тобой через твою Таню свяжется завтра-послезавтра. А тебе надо готовиться. Сергей Сергеевич колдун сильный. Будет непросто.

Мне не понравился разговор с В.Н. Вселил смутные подозрения. Удивлены? Хорошо, постараюсь объяснить. Запущу вас, образно выражаясь, на кухню моего подсознания.

Судите сами. Владислав Николаевич сказал, что Сергей Сергеевич — колдун серьезный. А вот то, что заказчик — Сулик, особо комментировать не стал. Почему? Ведь не в первый раз всплывает этот гражданин на нашем пути. И с чего это вдруг он решил ко мне обратиться? Не в его логике. Совершенно. Достаточно лишь вспомнить, откуда появился Сулик и ему подобные.

Много их было, мало осталось. Когда мутные волны революции 1991 года вынесли на политический Олимп Руслана Имрановича Хасбулатова, Москву наводнили гордые сыны Кавказа. Дерзкие, жесткие, да еще с властной «крышей», эти граждане сеяли ужас среди нарождающегося класса предпринимателей. Понимали они только грубую силу. Борьба за сферы влияния со славянскими ОПГ велась не на жизнь, а на смерть. Пришельцы не уважали воровских законов и не признавали никаких авторитетов. Каждый день из Москвы-реки вылавливали тела очередных жертв разборок.

Эта война шла долго и с переменным успехом. Но и обстановка в стране тоже не стояла на месте. Хасбулатова снесли. Федеральные войска наводили конституционный порядок в Чечне, так что поддерживать дерзких парней уже становилось политически вредно. Наступил этап сепарации — часть бандитов полностью ушла в тень и заняла свое место в криминальном мире, приняв его законы, а вот те, кто поумнее, ринулись в мир Большого Бизнеса.

Сулик оказался, пожалуй, самым успешным из кавказских корсаров. Акула, по-другому не скажешь. Крови не боится. Расчетлив. Жесток. Вообще всех «олигархов» девяностых условно можно разделить по степени кровавости. Есть среди них даже чистоплюи, не заказывавшие конкурентов ни киллерам, ни властным структурам. Но это персонажи редкие. Уникальные. Сулик же не брезговал и не брезгует ничем. Видит цель — идет напрямую. Хватает все, что попадает в поле зрения. Причем для достижения поставленных задач предпочитает пользоваться уже отработанным набором устоявшихся решений. Видно, сказывается спортивное прошлое: когда-то всерьез занимался самбо. Так сказать, любимые приемчики. Короче говоря, Сулик просто и без затей коррумпировал ряд генералов в силовых структурах, а если у конкурентов находилась возможность отбиться на этом уровне — чего-чего, а уж продажных силовиков в девяностые было навалом, — запускал в дело бригаду убийц, оставшихся с веселых времен первого кавказского прихода в Москву.

Я лично человека не видел. И исполнителей его не знал. Выдающихся профессионалов там точно не было — лишь постоянная ротация земляков, готовых на все. Брал Сулик числом, а не умением. Подход в его случае разумный: дешевле и надежнее. Своеобразная форма поддержки благосостояния родного клана. Поэтому, замечу, идея моего предыдущего клиента (уже покойного) насчет получения информации о Сулике от киллера попросту глупа. Пытай не пытай, а исполнитель не скажет ничего. Закон гор.

Вот так, дорогой читатель. Надеюсь, теперь вы тоже ясно видите, что идея обратиться ко мне полностью противоречит всей логике бизнес-решений Сулика. Что-то в этой истории не сходится. Совсем. А значит, рождается сомнение. А там, где появляется сомнение, надо задействовать не только рацио.

Однако пора мне уходить. Мы с Владиславом Николаевичем снова обнялись. Я оставил деньги на столе для официантки и направился к выходу. Повинуясь инстинкту, нажал на аппарате с «трофейной» симкой вызов пропущенного звонка и уже в дверях услышал, как в куртке моего наставника запищал мобильный.

Забавный расклад.

Не останавливаясь и не оборачиваясь, я вышел из ресторана.