Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Владимир Соколов, 2021

Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

© Соколов В.М., 2021

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2021

* * *

Когда в кругу убийственных забот

Нам все мерзит — и жизнь, как камней груда,

Лежит на нас, — вдруг, знает Бог откуда,

Нам на душу отрадное дохнет,

Минувшим нас обвеет и обнимет

И страшный груз минутно приподнимет.

Ф. Тютчев.22 октября 1849

Предисловие — оправдание

Из черной бумажной тарелки радио: «Война, война…» С лязгом замков открывается дверь, и в нашу коммунальную квартиру входят папа и мама. Они пришли с рынка, в руках сумки с продуктами. Я, радостно припрыгивая, бегу к ним и голосом, полным восторга и счастья, кричу: «Война, война!» Папа побледнел, бросил сумки-авоськи и сразу куда-то ушел.

Это первое, что я помню в жизни…

«Вообще-то я люблю повспоминать, поговорить. И есть что вспомнить. И первое молодежное кафе в Москве организовал — “Синяя птица” называлось (“На всю Москву знаменитая джаз-площадка была”, — Игорь Бутман, великий наш саксофонист), и первую делегацию американской молодежи, в Москву в “оттепель” приехавшую, принимал, и отставку Хрущева весьма своеобразно встретил, и КВН на вершину нашего телевещания вместе с коллегами поднимал (одиннадцать выговоров от министра за это схлопотал), и с Муслимом Магомаевым вместе телефильм снимали, и один час восемнадцать минут в Сантьяго де Куба с Фиделем Кастро наедине беседовал (“Пусть это будет личным фактом вашей биографии”), и о возможности путча за два месяца до ГКЧП в аналитической записке власть предупреждал (за что позднее меня следователь КГБ допрашивал), и Ирине Хакамаде содействовал депутатом Госдумы стать, и Лужкову достоверную информацию исследованиями своими добывал, и Этический кодекс российских чиновников, разработанный мною, пять раз в Госдуму вносился (и пять раз обратно выносился), и мои публицистические опусы, которые наше общество будоражили…

Да многое еще есть что вспомнить!»

И слушают меня родные, друзья, знакомые и разные прочие люди и говорят: «Пиши! Пиши воспоминания. Интересно, полезно, нужно!» И авторучки дорогие дарят с надписью на пеналах «Для мемуаров».

Может быть, и нужно… Но что-то не тянет меня свою жизнь описывать. Думаю, и читать-то о жизни (даже и интересной) не столь уж замечательного человека, в отличие от серии ЖЗЛ («Жизнь замечательных людей»), — не много любителей найдется. У каждого человека есть что вспомнить из прожитого, у многих найдется и нечто выделяющее их из обыденного потока жизнепрохождения обыденных людей. И все это печатать? И все это читать? Упаси бог!

Ну а если не просто повспоминать разные события своих прошедших дней (пусть даже в чем-то и общественно любопытных), а включить в этот событийный ряд свое понимание их, свои представления, размышления о том, что они являют собой в общем контексте бытия в конкретный период времени конкретного поколения людей? Вот это действительно может быть занимательно.

Наберусь нахальства назвать свою жизнь интересной и по событиям, о которых упомянул уже, и по потенциалу человека, который прожил (и проживает!) в ней. Не впустую же прошло то, что я столько лет профессионально изучал филологию, историю, философию, социологию, политологию, психологию.

Прошел всю вертикаль образования в СССР: школа, институт, академия, аспирантура, докторантура. Двадцать один год обучения! И только очного! Правда, первый мой зять, который не одолел и одного курса института, говаривал: «Для того чтобы стать образованным, разным людям необходимы разные сроки обучения». В чем-то это, может быть, и правильно, но жизнь убедила меня, что все-таки недаром я столько времени учился, а затем в меру своих сил пытался что-то свое сказать и в науке, и в общественной публицистике. Чем убедила?

Да тем, что и книги, что я написал, читают (раскупают же!), и статьи в центральных журналах и газетах дискуссию возбуждают, на некоторые мешки писем в редакции приходят, и по учебникам моим учатся (даже самиздатом их с моего сайта печатают), и учеников у меня уйма (одних аспирантов около полусотни защитилось, и докторов наук в свет выпустил тоже немало), да много еще что по этому поводу сказать можно.

Скажут: «Расхвастался, товарищ! Нескромно это». Да, есть немного. Но не в оправдание, а в объяснение напишу несколько слов по поводу скромности (вот уже и первое отступление-размышление).

Скромность — прекрасная черта характера человека в его общении с людьми. Нескромных порицают — и правильно делают. Это в застольной компании, в беседах за жизнь. В быту.

Скромность же ученого означает его ограниченность в научной деятельности, а то и просто неспособность к ней. Ну что, если бы Коперник думал: «Разве можно великому Птолемею перечить, его теорию движения небесных тел опровергать?» Или Лобачевский из-за скромности не посягнул бы на евклидову геометрию и так бы и не создал свою неевклидову.

Боже меня упаси сравнивать себя с научными титанами! Я и просто ученым стесняюсь назваться. На вопрос: «Чем занимаетесь?» — отвечаю: «Научный работник, педагог, публицист». И в то же время считаю нормальным говорить о том, что нового внес в этику, в социологию, гордиться тем, что попал за это в серьезные российские и зарубежные энциклопедии.

Конечно, не только образование и научная деятельность дают мне право на «вишенку на торте» — некоторую особливость («интересный человек»!) в общем потоке людей. Не только и даже не столько. Посмотрел я внимательно на то, какую же я жизнь прошел (и, слава богу, еще прохожу!), и убедился: это же типичная жизнь человека определенного общественного круга!

Условно в любом обществе можно выделить несколько слоев (кругов) населения — низший, средний, высший. Данное выделение исходит из ряда критериев, прежде всего места работы и занимаемых должностей, значимости участия в общественных процессах, в системе государственного управления, материального положения, образовательного уровня, уровня культуры и ряда других. В свою очередь (опять условно!) каждый из этих уровней можно разделить на три группы (ступени): начальный низшего, средний низшего, высший низшего; начальный среднего, средний среднего, высший среднего и т. д.

Так вот по всем этим показателям я уверенно попадаю на «начальную (низшую) ступень Высшего круга». Попадаю и по материальным показателям (отличная квартира в номенклатурном доме, хорошая импортная машина, благоустроенная дача, путевки в ведомственные санатории, поездки за рубеж и прочее, и прочее), и по культурно-образовательному уровню (о чем уже писал), и по месту в иерархии власти предержащей (место работы всегда позволяло мне хотя и в скромной мере, но участвовать в достаточно серьезных общественных и государственных процессах). Последнее слагаемое особенно важно. Поясню кратко.

Как известно, пирамида власти в сторону ее снижения состоит из ее олимпа — генсека, политбюро, президента, премьер-министра и им подобных вершин; высшей администрации (министры, спикеры, «председатели» и им равные); высших бюрократов (и так понятно, кто это) и «осуществленцев» — людей, которые и воплощают в жизнь «великие предначертания власти». Так вот где-то внизу этих «осуществленцев» и уместился «начальный (низший) слой (первая ступень) Высшего круга». От эффективности его работы в огромной степени зависит и действенность государственного аппарата, и состояние общественной атмосферы. Поэтому с олимпа им доверяют некоторое количество секретной государственной информации, создают особые условия работы и далеко не всегда, но привлекают и к разработке содержания государственных решений. Разве не интересна исповедь человека подобного круга?

Так вот и решился я написать книгу, где сплетены воедино и воспоминания о жизни человека, который, конечно же, не попадает в рубрику ЖЗЛ, но уж точно типичного для своего времени и своего слоя, и оценка ученого социолога, историка прошедших и нынешних времен, и обращение к единомышленникам, и ответ инакомыслящим, и послание к внукам и правнукам… Ну а об уникальности времени и так все понятно. Разве не уникальны Великая Отечественная война, которая хоть и самую малость, но зацепила меня, времена Н. Хрущева, Л. Брежнева, М. Горбачева, развал могущественной мировой державы, построение нового государства с неизвестным путем развития?!

Книгу эту можно обозначить как историко-биографическое, в меру объективное, публицистически-социологическое, почти художественное, местами ироническое повествование об удивительных, интереснейших временах и о жизни в них человека «начальной (низшей) ступени Высшего круга».

Определение замысловатое, но верное по своему содержанию. Может быть, в таком виде книга эта и пригодится хоть кому-нибудь.

И на том спасибо.

P. S.

Почему так странно наименован автор Записок? Потому что Соколовы — очень распространенная фамилия (в России, по-моему, седьмая по частоте). И Соколовых Владимиров Михайловичей — уйма! А так — Владимир М. Соколов: красиво и неповторимо. Так мне кажется. И, наконец, последнее.

P. P. S.

Для кого предназначены эти Записки? Хотел я посвятить их любимой своей семье: жене, дочери, зятю, внучкам и внуку. Потом внимательно посмотрел, что же вообще это за штука такая — «посвящение»? В Википедии написано:

«Посвящение (фр. dedicace, нем. Widmung) — заявление о том, что данное произведение (литературное, научное, художественное) адресовано или поднесено в качестве дара тому или иному лицу или его памяти…». Но я не хочу адресовать и тем более подносить свои Записки одной только семье моей! Очень хотелось бы, чтобы они были интересны и другим читателям. И тем, кто в описанные годы жил и поэтому мог вспомнить упомянутые в них события. Вспомнить, погрустить, улыбнуться. И тем, для кого эти годы — далекая история, но история для них интересная.

И все-таки я, конечно же, мечтаю о том (может быть, несбыточном), чтобы Дарья и Мария — внучки мои, Гриша — внук мой, собрали бы все свои физические и интеллектуальные силы, преодолели бы трудности чтения не короткого месседжа, но целой бумажной книги и прочитали бы ее. И узнали, какова же была эпоха, в которой жил их дед, и как же он сам в этой эпохе жил, как работал, к чему стремился, с кем встречался, о чем мечтал, что людям оставил. Мало просто уважать своих предков лишь за то, что они дали тебе возможность появиться на грешной земле. Главное же — что это были за люди, достойны ли их дела, поступки того, чтобы гордиться ими? Известно, что многие люди годы тратят на то, чтобы о предках своих собрать как можно больше материала, а здесь — пожалуйста, все описано, прочитай только. Прочитай!