Игра богов

Владимир Сергеевич Юстус

Где-то на нашей планете есть такая игра, имя которой «Игра богов». Сыграв в нее всего один раз, человек попадает в тот мир, где открывается его истинная сущность.

Глава 3

Проснувшись от того, что его бок нагревался приятным теплом, он перевернулся в противоположную сторону и увидел перед собой все того же шамана. Он, подкидывая в огонь сухие ветки, недалеко от него, разводил костер. Висевшие у шамана на шее человеческие черепа под светом пляшущих огоньков, исходивших от костра, зловеще улыбались вождю. Еще не успев свыкнуться с новым телом, он, немного полежав, только начинал приходить в себя. Сухость в горле и пустота в животе начинали заявлять о себе, и небольшой дискомфорт в его новом теле начинал раздражать.

— Может быть, наконец, представишься? Раз для тебя не секрет, что я из другого мира, — спросил у него вождь с кривой улыбкой на лице.

— Да конечно, мой господин, — ответил ему он, кинув на лежащую рядом с собой фигуру Шона свой черный пронзительный взгляд.

— Меня зовут Тутатука. Я шаман из племени лесных волков, вернее, был когда-то шаманом из племени лесных волков. Теперь моего племени, точнее, нашего племени уже нет, хитрые люди разбили нас, и теперь мы остались вдвоем — странствующий вождь и шаман, — начал он с грустью в голосе. И было видно, как его душа наполнилась пустотой, лишь отблески костра отражались в его бездонных глазах на тот момент.

Напряженное молчание нависло над ними, и диалог вдруг остановился, но Шону нужны были ответы на вопросы: «кто он? зачем он тут?»

— Что случилось с душой старого вождя? — спросил он, вновь задевая шамана за внутренние струнки его души.

Немного нахмурившись и строго посмотрев на Шона, старый орк с неохотой продолжил говорить.

— Он ушел в царство Харума.

— В царство Харума?

— Да, в царство Харума, нашего бога войны и ярости. Он покровитель нашей расы и защитник во всех войнах, но вчера он оставил нас за наши грехи.

— За какие грехи? — вновь вылетел вопрос из уст вождя.

Шаман Тутатука, кривя лицо с уставшим видом произнес:

— Сейчас я лягу спать, а ты следи за костром, и если заметишь что-то подозрительное, то сразу буди меня. Завтра я проснусь, и все тебе расскажу, — ответил он, заваливаясь на бок и отворачиваясь от костра.

После чего Шон, а вернее сказать, Кхалангсун, не получивший вразумительные ответы на свои вопросы, сел поближе к огню, и смотря на гипнотизирующие языки пламени, исходившие от костра, погрузился под уханье ночных сов, в свои мысли. Треск сухих веток, и вой волков вдалеке отсюда напоминал ему о былых школьных днях, когда еще пару дней назад он был совсем не тут, а в спокойном мире, даже не задумываясь о том, что где-то есть другие миры, которые так сильно отличаются от того мира, где душа этого юнца родилась на свет.

Часы тишины и одиночества в темном лесу дали свои отрицательные плоды, сознание начало туманиться, звуки сверчков убаюкивающе действовали на Кхалангсуна в тот момент, и, закрыв глаза, он тоже решил немного вздремнуть. Темнота погрузила его с головой, и ему приснилось, как он идет в облике стороннего наблюдателя, мимо лагеря «лесных волков». Волнение и страх переполняли его душу, ему было видно, как его нынешнее тело зверя устраивает бойню, а он смотрит на это все со стороны и не в силах помещать своему новому облику.

Крики других зверей и паника вокруг сменяется беготней и брызгами крови от топора, который держит зверь своей мощной рукой, разя всех подбегающих к нему орков. Факелы и ночь, брызги крови, и паника вокруг сменяются суетой и криками на непонятном ему языке, который глазами стороннего наблюдателя долетает до слуха как рычание и злобное бормотание, нежели как внятная речь. Зверь схвачен, он повален на землю, пытается скинуть с себя других своих сородичей. Но кандалы закрываются на его руках, и он не в силах что-либо сделать под напором своих же собратьев, брызжет слюной, пытаясь порвать тяжелые оковы.

Однако металл оказывается сильнее его, и он обессиленный обрушив на землю мощные зеленые руки, проваливаясь в глубокую контузию, получает удар по голове тяжелым шитом. Его берут за ноги два больших орка и утаскивают за ноги в один из шатров, крики и ругань еще с большей силой нависают над лагерем.

Конец ознакомительного фрагмента.