В погоне за целью

Владимир Север

Станислав Мачнев решил, что пора ему стать депутатом. Там и в губернаторы пойти. 90-е позади, никто не помнит, что он был в банде. Сейчас он бизнесмен, семьянин, благотворитель. Окружение не поддерживает его. Жена считает, что у него нет права быть тем, кем он хочет стать. Жена погибает, дети отдаляются, брат сходит с ума. Вседозволенность приводит Мачнева на скамью подсудимых. Раскаяния нет. Он не может отказаться от денег и власти. Но судьба распоряжается иначе. Прошлое всегда рядом.

Глава 2

В машине Паша немного успокоился. Его мучила обида, было невыносимо стыдно. В голове он прокручивал одно и то же: он на поминках в доме своего босса, пора уходить, Паша никак не может решиться встать и сказать, что уходит. Вдруг Мачнев указывает ему на дверь! Пашу как кипятком ошпарило. Он растерялся и не знал, как уйти, не потеряв последние крохи достоинства. Неимоверных усилий ему стоило извиниться за то, что задержался, спокойно выйти на улицу. В горле стоял ком, мешал дышать. Был момент, когда ему хотелось выйти из машины, вернуться в дом, и сказать при всех, кто ещё оставался в гостиной, бросить гневно в лицо Мачневу — вы убийца! У меня есть доказательство! Благоразумие взяло верх. Паша отдышался, ком в горле исчез. Он вырулил на дорогу и направился домой.

Паша любил кататься на своей новенькой машине. Ездить особо было некуда, и он едва ли не ежедневно выезжал за город после работы. Ему хорошо думалось за рулём, в голове рождались новые проекты, они часто становились удачными.

Машину Паша купил в начале весны. Сначала он просто наслаждался чувством собственника, тем, что это его машина, что он сам смог её купить. Наслаждался запахом салона, восхищался, какой у неё превосходный ход, какие у неё прекрасные тормоза! Каждый день одно и то же! Постепенно привык, а прогулки за город стали необходимостью. Иногда он забирался довольно далеко, почти до соседнего городка. Останавливался на обочине и смотрел вдаль, мечтал, как купит дом, в мечтах этот дом сильно походил на дом босса, однажды на минутку ему удалось в нём побывать. Мечтал о семье, о том, что у него будет сын и дочь. Сына он воспитает отличным парнем, они вместе будут ездить любоваться природой. Дочка будет похожа на мать, его будущую жену. Как бы он не представлял свою будущую половинку, она чаще всего походила на Анжелину Джоли.

Красивые закаты, лес, завораживали. Дорога, уходящая вдаль, обещала новые открытия, новые встречи, приключения. Всё ново и необычно. Паша был уверен, что у него всё будет не так как, у других, а лучше, по — настоящему! Так считал Паша, он был неисправимым романтиком.

В тот вечер Паша не изменил своей привычке и, никуда не заезжая, отправился прямиком по трассе за город. Стояли последние дни лета, в кронах берёз, как вплетённые ленты в косы, желтели листья. Рябина выделялась среди всех деревьев в лесу роскошным бордовым нарядом с крупными гроздьями красных спелых ягод. Вот, вот осень откроет бал, а пока природа ещё наряжалась, чтобы показать себя в полной красе.

Накануне Паша выпросил у своего отца видеокамеру. Обычно он фотографировал закаты, цветочки, зайцев, ёжиков на телефон. Но фотографии и видео получались некачественные. Видеокамера, совсем другое дело. Мама сунула в руки бутерброды, поворчала, что Паша избегался и стал совсем худой, на него ни одна девушка не посмотрит. Паша внимания на это не обратил, успеет набрать вес, всему своё время. Он отправился на своё любимое место: на мост у реки. Ехать надо далеко, почти к городку Н., но какие его годы, можно поспать поменьше, зато успеть сделать больше. Дорога была пустынна, Паша нажал на газ. Скоро Пашина машина подъезжала к мосту. Под мост вела колея, накатанная любителями отдохнуть на лоне природы. Осторожно скатился на машине по колее под мост, теперь никто не увидит машину с дороги, и она не будет мешать съёмке.

Сначала Паша снимал на камеру всё, то попадало под объектив. Когда чуть, чуть посвежело, начал снимать уже выборочно: речку, как отражается в ней облака и деревья. Перевёл камеру на мост. Не хватало живописности, и он залез в середину куста, ветки на переднем плане выгодно показали перспективу, появилось ощущение трёхмерности. Паша порадовался, как удачно он выбрал место! В это время и случилось то, что Паша запомнил на всю жизнь. Прочувствовал до последнего нерва, что кончилось его время беззаботного отношения к жизни, к приятию подарков судьбы. Настоящая, жестокая жизнь открылась ему, беспощадная в своей обнажённости.

Паша не заметил, появления на мосту женщины. Повернулся и увидел её. Рядом с ней стояла корзина с грибами. Одета она была, как на картинке в журнале. Узкие серые брючки, темно — зелёный свитер, на шее повязан, то ли шарф, то ли платок в тон одежде. На ногах обуты серые кроссовки. Сделав увеличение, Паша увидел грибы в корзине, грибы были отборные — один к одному. Женщина кого-то ждала. Изредка она поглядывала на дорогу в сторону города. В камеру Паше видно было её лицо. Облокотившись на перила моста, она смотрела в речку, лицо её было грустным. Паша снимал её и её отражение в реке и жалел, что он не художник. Свою картину он бы назвал «Мост», или… «Переход». Ему сердце защемило от красоты: мост, ещё молодая красивая женщина, конец августа, едва пожелтевшие деревья на заднем фоне, они оттеняли и подчёркивали красоту женщины. Это было так прекрасно, так со смыслом! Женщина иногда нетерпеливо поглядывала на дорогу, а Паша шептал:

— Только не уходи, Прекрасная незнакомка, ещё чуть-чуть, только не уходи!

Вдалеке появилась машина. По пустынной дороге она неслась с бешеной скоростью. Женщина приставила ладошку козырьком ко лбу, потом, видимо узнала машину, подошла к краю обочины и помахала рукой. Вот здесь всё и случилась. Не сбавляя скорости, машина сбила женщину. Женщина не успела отскочить, даже не пыталась. Машина резко остановилась, из машины выскочил водитель и подбежал к ней. Он проверил пульс, потом посмотрел по сторонам. Он не схватился за телефон, не стал вызывать скорую помощь, просто поднял и перевалил тело через перила моста. Ещё раз посмотрел внимательно кругом и сел в машину. Пашу он не заметил. Несколько мгновений Паша снимал машинально. Потом, когда вспомнил, что надо дышать, он вздохнул, стараясь не вдыхать и выдыхать воздух шумно, как будто его дыхание можно было услышать с дороги, и продолжал снимать! Паша держался за видеокамеру и понимал, если прекратит снимать, нервы сдадут и у него, как у девчонки начнётся истерика. Водитель сидел в машине долго. Уже стало смеркаться. Паше стало страшно, что он не выдержит и упадёт, водитель его заметит и тоже убьёт. Почему-то он в этом не сомневался. Наконец хлопнула дверца машины, водитель подошёл к месту, куда сбросил тело женщины, перегнулся через перила, долго вглядывался, но спускаться не стал. Затем заметил корзину с грибами, взял её, перешёл на другую сторону дороги, размахнулся и постарался кинуть подальше в траву. Потом помедлил немного, огляделся и пошёл к машине. Снова хлопнула дверца, заработал мотор, машина выехала с обочины на дорогу и умчалась.

Паша вывалился из куста, на одеревенелых ногах кинулся к месту, куда он предполагал, упало тело женщины. Он нашёл её в высокой траве. Когда Паша увидел её, в первое мгновение у него от страха на голове зашевелились волосы. Но тут она застонала. Это было чудо, она была жива! Этот переход от ужаса к надежде дал ему столько энергии, что он поднял женщину на руки и вынес на дорогу. Вызвал скорую помощь, до городка было всего четыре, пять километров, и скорая могла прийти быстрее, чем бы он довёз её до больницы. Оставил женщину, спустился под мост и выехал на дорогу на своей машине. Затем снова кинулся к женщине. Она лежала с открытыми глазами. Женщина нестерпимо страдала, это были видно по её глазам. Паша как в бреду говорил:

— Уже едет скорая, потерпите, может водички хотите?! — ободрял он её!

Увидел, как уголки её губ, чуть-чуть поползли в сторону. Она пыталась улыбнуться! Паша понял, что она догадывается о том, что минуты, а может, мгновения её жизни сочтены.

— Какая вы сильная, — восхитился Паша, не сдавайтесь! Вы сможете! Только не умирайте! — Он не замечал, что плакал, его слёзы капали на свитер женщины, Паша вытирал лицо рукавом и не мог остановиться. Она пыталась, что-то сказать, Паша наклонился к её лицу и задержал дыхание:

— Не… п-плачь, всё хорошо…. Скажи… Маша… Дима… Марина не плачь… — Она потратила много сил и потеряла сознание. Вдалеке показались огни. Они быстро приближались, Паша опустил голову женщины на траву и, размахивая руками, вышел на дорогу. Это на самом деле была машина скорой помощи.

— Ты что ли сбил? — грубо спросил врач сразу, как только выскочил из машины.

— Нет, я нашёл её, — оскорбился Паша.

— Где нашёл?

— Под мостом.

— Чего полез под мост?

— В туалет хотел сходить, а там она, стонет… — Паша всхлипнул.

Врач удивлённо посмотрел на него, но голос его смягчился:

— Не уезжай, гаишники едут. Ты сам-то как, может укол сделать?

— Не уеду, не надо укол. — Паша замотал головой. — Я в порядке.

Женщину уже положили на носилки и собирались заносить в машину. Она пришла в себя, врач наклонился над ней, потом распрямился и обратился к Паше:

— Слышь, она сказала — мальчик не виноват. Я свидетель!

Подъехала машина ГАИ, лихо развернулась. Из неё выпрыгнули два инспектора и сразу подскочили к Паше:

— Ты сбил? — заорал во всю силу лёгких первый.

— Нет, мужики, она говорит, — врач уже садился в кабину скорой помощи, указал головой на машину, куда погрузили Людмилу, — он не виноват.

— Жива?

— Может до больницы дотянет. Парень сказал, под мостом нашёл. Видать сволочь та ещё попалась, сбил, а потом сбросил.

Слышно было, как он сказал водителю ехать, и скорая помощь умчалась.

Инспекторы вызвали на помощь своих коллег, а Паша, рассказал им то же, что и врачу. После сидел в своей машине и ждал, когда его отпустят. Позвонил и успокоил своих родителей. Где и почему задерживается, объяснять не стал, чтобы напрасно не волновались. Паша силился понять, как может человек сделать подобное? Он не сталкивался с таким откровенным циничным насилием. У него болела голова, его тело била мелкая дрожь, ему казалось, что у него поднялась температура. И, одновременно, он чувствовал слабость, ему хотелось лечь на сиденье машины, поджать колени к груди и отвернуться от всех, от всего мира.

Через час или два, приехал босс Паши. Женщина, сбитая на дороге, оказалась его женой. Станислав Евгеньевич рассказал, что жена скончалась в машине скорой помощи, её не успели довезти до реанимации. Врачи сожалели, говорили, если бы на полчаса раньше, её можно было бы спасти. Станислав Евгеньевич с пристрастием расспрашивал Пашу о последних минутах жизни супруги, как и где Паша нашёл её, когда, видел ли он своими глазами аварию. Что она говорила. Паша был крепкий орешек, он ничего не рассказал, только переживал, как бы ни заметили видеокамеру.

Гаишники пожалели парня, а может, знали Станислава Евгеньевича, поэтому не повезли Пашу в участок, попросили приехать утром. Станислав Евгеньевич, на правах босса, разрешил ему не приходит пару дней на работу. После пережитого стресса, парень едва стоял на ногах.

— Доберёшься сам? — Участливо спросил Пашу Станислав Евгеньевич. — А то, давай ко мне, а твою машину на буксире.

— Доберусь, я потихоньку.

— Видал какой, у него жена скончалась, а он о пацане думает! — Одобрительно пробурчал один из инспекторов, садясь в машину.

— Это он от стресса. Говорят, тот ещё, гад! — Отозвался его напарник.

— Да ты что?

— Вот и то.

Паша возвращался со своей загородной поездки. От пережитого он ещё не оправился. В голове было много вопросов. Разобраться в них сразу у Паши не получалась. Вспоминая сбитую женщину, Паша начинал шмыгать носом, у него текли слёзы. Потом он решил, что пока не отдохнёт, не выспится, он больше ни о чём думать не будет. Домой он приехал около трёх часов ночи. Родители спали, Паша смог пробраться в свою комнату незамеченным. В кармане куртки он обнаружил мамины бутерброды. Только теперь почувствовал, как сильно проголодался. Смёл их за считанные минуты, и тут же, провалился в сон.

Утром Пашу разбудил отец. Обычно сын уходил на работу, стараясь не будить родителей. Отец заглянул в комнату Паши так, профилактики ради. Увидел, что Паша, его гордость и продолжатель рода одетый спит на постели.

— Пашка, да ты ж…. Вставай, сынок, на работу опоздал! — закричал Георгий Петрович.

Пашу словно подкинула в постели неведомая сила. Он открыл глаза, и вспомнил вчерашнее происшествие на дороге.

— Да не опоздал я, мне босс разрешил два дня на работу не приходить. — Хмуро объяснил он отцу.

Георгий Петрович внимательно посмотрел на сына:

— Почему?

— Долго объяснять… — Ответил Паша и снова попытался уткнуться в подушку.

— Э, так не пойдёт, сынок, говори, что случилось?

Паша повернул голову и смотрел на отца, он как будто думал, рассказывать ему или нет. Но решил немного все-таки рассказать.

— Я вчера видел, как мужик какую-то женщину сбил. Она голосовала на дороге, а он взял и наехал, специально, понимаешь. Потом…

— Что потом?

— Пап, то, что я тебе скажу, знаю только я. Если это узнает милиция, или кто-то ещё, меня убьют.

— Ну, это мы ещё посмотрим. Мы тоже не лыком шиты. Говори.

Паша благодарно посмотрел на отца:

— Он ни скорую не вызвал, ни попытался помочь, просто взял и скинул её под мост. Она ещё жива была! Потом врачи сказали, что если бы её сразу привезли, то она, осталась бы жива.

— Ты всё видел?

— Да. Я в кустах сидел, снимал мост.

— Записал на камеру?

— Нет. Испугался, боялся, что заметит меня. — Соврал Паша. Меньше всего он хотел, чтобы у родителей из-за него были неприятности.

— Жаль. А то бы прижали этого паскудника. Не разглядел кто? — Паша отрицательно помотал головой. — Ты сам то, как?

— Нормально. Маме не рассказывай.

— Да ей — то зачем знать. У неё давление, ещё разволнуется, заболеет. Давай раздевайся и по-человечески отдохни. Я скажу, что заболел, боссу позвонил, тот разрешил пару дней на работу не ходить. — Георгий Петрович вышел из комнаты. Вслед ему донеслось Пашино:

— Спасибо, пап.

Но полежать Паше не удалось. Едва успел раздеться и снова лечь в кровать, в комнату ворвалась мама.

— Пашенька, солнышко моё, что с тобой? — Голос мамы срывался.

— Мам…. — Застонал Паша, — Да всё у меня хорошо! Я спать хочу!

— У тебя температура! — Мама уже сунула под мышку Паше термометр, одновременно поправляла подушку. — Я сейчас вызову врача на дом!

— Какой врач, мам! — перепугался Паша. — Только не врача! А то я сейчас уйду на работу!

— Всё, всё! Хорошо, сейчас не буду вызывать, но если и завтра будет температура, то только врача!

— Вот завтра и посмотрим!

— Пашенька, может куриный бульончик? Компотик из бруснички?

— Мам! Я хочу спать!

Мама забрала термометр и ахнула:

— Паша, у тебя температура!

— Какая? — Поинтересовался отец.

— Тридцать восемь и пять!

— Только не переживай, он взрослый, быстро на ноги подымем. — Посмотрел на сына с укоризной. — Ну, как вот так, ещё и простыл ведь ко всему?

Паше вдруг стало спокойно — он дома. Он смотрел на своих родителей и думал, какие они у него хорошие. Трудились всю жизнь, воспитывали его, ссорились редко. Может, и не было в семье особого достатка, но предательству и подлости места в их семье не было. Вот таких отношений он хочет в своей будущей семье, доверия, любви, заботы друг о друге, понимания, поддержки. Он валялся в постели, мама хлопотала вокруг него, и он смог немного расслабиться. Нервы успокаивались, пережитое отпускало, становилось прошлым. К вечеру температура спала. От маминых бульонов, компотов и пирожков прошла слабость. Он смог встать и побродить по квартире. Всё было так, как будто он увидел впервые знакомые комнаты: любимые мамины цветы на подоконниках. Отцовские книги и газеты на полках и на столе. И, главное, сами родители. Они были ещё не старые, и очень симпатичные. У обоих сейчас одинаковое выражение беспокойства о сыне на лицах, Паша отметил, что им не надо разговаривать, они, молча, понимают друг друга. У них было удивительно уважительное отношение друг к другу. Паша не мог вспомнить, чтобы они за всю совместную жизнь, хоть раз назвали друг друга дурным словом, даже в ссоре.

Сейчас отец читал газету, мама что-то вязала. Когда Паша бродил по квартире, они поглядывали друг на друга, или бросали короткие взгляды на сына. Мама вздыхала всякий раз, когда глядела на Пашу, отец поджимал слегка губы. Паша специально раза три проходил мимо них, проверить реакцию. Отец быстро понял, что Паша специально ходит мимо них, и, когда в очередной раз Паша прошёл мимо родителей, спросил:

— Чего маешься, присядь, что ли. Мелькаешь час уже перед глазами.

Паша прекратил экспериментировать и пошаркал на кухню, пусть отцу немножко станет стыдно, нельзя больных обижать.

Позвонил следователь, Паша объяснил, что провалялся с температурой и обещал быть в милиции утром следующего дня. Спать не хотелось, выспался за день и только ждал, когда улягутся родители. Хотел посмотреть, что смог снят на видеокамеру. Взял книгу, полистал, сходил на кухню, налил чай. Понял, что ему неприятно снова видеть, как машина сбивает женщину, и он просто оттягивает момент просмотра. «Трус, трус несчастный», ругал себя в душе Паша. Решился, пошёл в свою комнату, взял камеру и ничего не смог посмотреть. Надо было ставит её на зарядку. Паша обрадовался. Ничего страшного, завтра посмотрит. С чистой совестью свалился на постель и спал до утра крепким, молодым сном. И не проснулся, когда в комнату осторожно зашёл отец и взял видеокамеру.

Георгий Петрович два раза посмотрел запись. Уже собирался уходить спать, как услышал голос жены:

— Сотри это.

— Даже не подумаю, — отказался Георгий Петрович. — Всё видела?

— Всё! Если Паша это отнесёт в полицию, этот всё равно отвертится, не знаю, что дальше будет, точно знаю только одно, что неприятности у Паши будут обязательно.

— Мы тоже не лыком шиты! Аль трусливой стала, мать?

— За Пашу боюсь, один ведь он у нас. — Вздохнула Тамара Петровна.

— Я тоже боюсь. — Отозвался Георгий Петрович.

— Будьте осторожны. — Попросила жена. — Не лезьте на рожон.

— А, то ж! Тут подумать надо! — Георгий Петрович был рад, что от жены ничего не придётся скрывать. Она всегда была его верным помощником и соратником. Он взял видеокамеру и отнёс сыну в комнату.