Гураны. Исчезающее племя

Владимир Рукосуев

По моей классификации принадлежность к племени гуранов можно присваивать только носителям определенной субкультуры.На первый взгляд это может показаться абсурдным и спорным. Я считаю, что гураном можно стать не только по рождению, но вследствие воспитания в среде с малолетства, если попадаешь в нее, как Маугли в стаю. А еще гураном можно перестать быть. Маугли пожил с людьми, перенял их привычки и перестал быть волком. Как паста. Выдавить из тюбика можно, а вернуть уже нельзя.

ГЛАВА 20. ЗАРНИЦА

Школьникам второй половины 60-х и после помнится военно-спортивная игра «зарница». Это было формализованное мероприятие с едиными правилами, утвержденным набором вспомогательных средств и привлечением различных учреждений и, если повезет, военных. Для детей это был праздник. Представьте себе пацана, которому разрешили посидеть в танке или подержать автомат!

Мы учились раньше, когда «Зарницы» еще не было. Но из импровизации наших учителей она и зародилась, постепенно вырабатывались универсальные правила, убиралось ненужное и опасное. Но и пресекалась инициатива, исчезала сама суть — творчество в реальных условиях.

Хочется рассказать, как это было у нас в «дозарничное» время.

Жили мы в целинном забайкальском совхозе, недалеко от китайской границы. А районный центр располагался прямо на границе, на левом берегу реки Аргунь. Все мероприятия районного масштаба проводились в нем, для этого съезжались и свозились участники со всего района, размером с некоторые области западной части страны. Обычно это было летом, т.к. доставка осуществлялась силами хозяйств, а те, в лучшем случае, располагали грузовиками. Зимой в этом транспорте людям не выдержать. Старались совместить и приурочить все возможное, чтобы отделаться меньшими затратами. Выезжали рано утром, к обеду были на месте. В первый день выполнялись все плановые мероприятия, а назавтра проводилась военно-патриотическая игра. Ночевали в школе на соломенных матрацах и взрослые и дети, гостиницы в поселке не было.

Наутро подъем, завтрак и сбор во дворе школы. Вышел какой-то районный начальник со свитой из директоров школ и чиновников из райОНО (районный отдел народного образования). Прочитал коротенькую лекцию про заботу Партии и Правительства о благе народа, о том, что мы находимся в окружении идеологических врагов, поэтому нужно быть готовыми к любым неожиданностям. Собственно для подготовки к этому мы и собрались. Сейчас школы разобьем на два лагеря, каждый получит задание, и посоревнуемся в деле защиты Отечества.

Но тут произошел какой-то сбой. Внезапно во двор вошел майор пограничной службы и подошел к руководителю. Они переговорили, после чего руководитель обратился к нам. Сказал, что наше учение отменяется ввиду чрезвычайных обстоятельств, о которых нам расскажет начальник заставы. Пограничник обратился к нам за помощью. Оказывается, рано утром границу перешли два нарушителя, пограничный наряд их задержать не смог. Видно, что люди опытные и опасные, возможно вооруженные. У него людей для поисков мало, поэтому необходимо наше участие. Рассказал где примерно нужно искать, как себя вести в случае обнаружения. Ни в коем случае не вступать в контакт, себя не обнаруживать, сразу отправлять одного с донесением и продолжать слежку. При этом ни на миг не забывать об опасности. Приметы: внешность европейская, телосложение и одежда спортивные, говорят на многих языках.

Это в корне меняло дело, жизнь наполнилась смыслом, бойцы сразу ощутили себя героями, каждый понимал, что именно ему Родина сегодня будет обязана спасением. Никто из нас не удосужился подумать, зачем дружественному Китаю засылать к нам диверсантов европейской внешности, когда на нашей стороне китайцы живут испокон веку и вербуй их сотнями при необходимости без риска перехода границы.

Нужно было прочесать площадь дугой километров десять и двигаться к Аргуни. Это был хорошо просматриваемый кусок пастбища и пашни, с полосой кустарника вдоль берега реки. Если не обнаружим на чистом пространстве, придется искать в густых зарослях. Но это не смущало, все старались оправдать доверие. Наш неформальный лидер Толька Лопатин сразу подбил группу интернатских, человек пять, отбиться от взрослых и действовать самостоятельно. На последующее наказание не обращать внимания — победителей не судят! Так и сделали. Не успели разобраться с командами, как мы уже оторвались и ушли в свободный поиск. Несмотря на начинающее припекать солнце, мы за два часа обогнули заданный квадрат, и вышли непосредственно к реке. Было понятно, что супостаты где-то в кустах и сейчас предстоит самое опасное. Короткое совещание, на котором была пересмотрена вся концепция и утверждены новые правила. Так, мы отказались от установок майора не применять никакого оружия, чтоб не привлекать внимания и не навлечь на себя гнев диверсантов. В боевых условиях не до телячьих нежностей. Никакого посыльного решено было не отправлять — пока он ходит, шпионы неизвестно куда уйдут и мы за ними. Брать в плен и гнать в штаб, разумеется, если убедимся, что они безоружны. Нас пятеро и мы можем не справиться с двумя взрослыми подготовленными врагами. Поэтому держаться на дистанции и забрасывать противника камнями, которых набрали полные карманы. С этого момента напряжение нарастало с каждым шагом. Двигались, осматривая каждый куст, молча подавая друг другу сигналы руками и мимикой.

Вдруг метрах в пятнадцати колыхнулся куст, застрекотала сорока, ветром оттуда навеяло запах табачного дыма. В тени кустов уже вовсю хозяйничали комары, и тот, кто там скрывался, не выдержал, закурил. Мы остановились, шепотом посовещались. Нужно было установить, сколько их и кто это. Минут через десять оттуда вышел молодой парень в спортивной форме (оружие спрятать негде). Приметы совпадали. Где же второй? Решили себя не обнаруживать, чтоб они не бросились в реку. Выждать когда отойдут и тогда заходить от реки и гнать от границы вглубь страны. Парень, озираясь по сторонам, выходил на край кустов к полю. Через некоторое время стало понятно, что он один. Значит разделились. Что ж, одного брать легче. Приготовили камни, растянулись цепью, отрезая его от реки. Приблизились к нему метров на десять, Толька гаркнул:

— Стоять!

Тот остановился, повернулся к нам:

— Молодцы, вычислили.

Улыбаясь, двинулся в нашу сторону. Знаем мы эти штучки! Град камней осыпал его. С такого расстояния не промахнулся никто. Он вскрикнул, кинулся к нам, но встреченный новым залпом, схватившись за голову, прыгнул за куст, оттуда крича на чистом русском языке. Воодушевленные первым успехом, мы пополнили запас камней, приказали ему поднять руки. Он попытался объяснять нам, что это игра, кто нам сказал, что его нужно бить по-настоящему. Толька восхищенно поцокал языком:

— Вот это подготовочка! Даже про учения знает. А язык? Не хуже нас говорит. Давай двигай прямо, пока не добавили

— «Вы, что парни, да я же пограничник».

— Что-то мы тебя вчера на заставе не видели, пограничник!

— Да вчера другая смена была.

— Иди, другая смена.

Препираясь, вышли на поле. Мы держались от него на прежнем расстоянии, в руках камни и палки. С противоположного края поля к нам двигался УАЗик, видимо увидели в бинокль. Остановились, ждем. Подъехал майор и наш руководитель. В этот момент мы чувствовали, что награда не за горами и жалели, что нет свидетелей. Шпион повел себя непредсказуемо. Он громадными скачками кинулся к машине. Вначале мы оторопели, потом поняли, что он решил отбить машину и взять в плен начальство. Но что же командир не стреляет, ведь у него пистолет? Машина остановилась, диверсант, захлебываясь что-то говорил майору, показывая на нас. Наш руководитель вышел и спросил, из какой мы школы.

— Понятно, быстро к месту сбора!

Потом посадили шпиона к себе и они уехали. Мы почувствовали какое-то разочарование, усталость, голод, жару и жажду одновременно.

Когда подошли к строю, руководитель уже заканчивал речь:

— А теперь полюбуйтесь на наших героев.

С этими словами он указал на нас и сказал, что армия это, прежде всего, дисциплина. И что мы сорвали всю операцию, так как оторвавшись от начальника группы, не получая от него новых указаний, самовольно атаковали внедрявшегося в группу нарушителей пограничника и сорвали задание. Да еще и нанесли ему физический ущерб. Пострадавший с ободранной щекой угрюмо смотрел на нас своим ущербным, ничего хорошего не предвещающим, глазом. Второй заплыл напрочь.

Воистину, кто родился на границе, тот смеется над «Зарницей».

Директор нашей школы получил выговор, нас с Толькой больше на такие мероприятия не брали.

Да и учеба наша на этом закончилась, на следующий год пошли работать, а там уже другие игры.