Тайна Белого утеса. Взаимосвязь времен и судеб

Владимир Положенцев

Приключенческая, детективно-мистическая повесть с элементами реальной истории, о загадочном тайнике у Белого утеса на зауральской реке Соль. Названия населенных пунктов и рек вымышлены.

Нотная грамота

Комната Катерины, находящейся теперь, по словам её матери, в уездном благородном пансионе, действительно оказалась снизу, под лестницей. Она больше напоминала коморку прислуги, чем комнату дочери зажиточных людей, видно родители Катерину особо не баловали. Но прислуги в доме Бубновых не было, помощники работали лишь в трактире. В комнатке, обитой гладко струганными, крашенными в светло-коричневый цвет досками, стояла такая же «девичья» кровать, как и у Ольги. Только застелена она была не дорогим китайским шелком, а простым серым покрывалом. На столике с зеркалом лежали детские плюшевые, уже выцветшие от времени игрушки, и флейта.

Шубейкин взял инструмент, примерил его к губам, но не прикоснулся ими к нему.

— Ольга ничего про флейту не говорила, — сказал судебный секретарь.

— Какая разница, — с некоторым раздражением ответил следователь. Он быстро и шумно открывал ящики в тумбочке у кровати, потом в кособоком шкафчике, в котором висело одно платье в горошек. Но искомой нотной тетради нигде не было. Взял стул, осмотрел шкаф сверху, однако и там ничего.

В комнатушку вошел Хомутов.

— Родственнички Ольги приехали, — недовольным голосом произнес он. — Из соседнего поселка Скрябово притащились на двух телегах, человек десять: бабы, старик и двое сопливых отпрысков, уже кто-то им сообщил.

Шубейкин всё не расставался с флейтой, любовался ею, словно невиданной диковиной.

— Не пускайте их пока в дом, — распорядился он. — Напрасно отправили фельдфебеля искать мужичков, тело вдовы придется отдать родственникам. Нам оно все равно ни к чему, вскрытие проводить некому да и незачем. Скоро, видно, и фамилия целовальника прибудет.

— Не прибудет, — уверенно ответил Хомутов. — Пока стоял во дворе, мне все про него рассказали. Никодим Савельевич был один как перст. Отец его служил в Коканде, там и сгинул, мать бросила в младенчестве, уехала с каким-то офицером. Паренек рос в сиротском доме. Но выкарабкался, обосновался здесь, записался в «золотую артель». Говорят, нашел большой самородок, который утаил от начальства прииска, на нем и поднялся.

— Понятно, — произнес Блудов, продолжая по второму разу осматривать ящики. — Раз так, пусть родственники Ольги забирают и тело трактирщика из больничного ледника. Составьте им, Илья Панкратович, необходимые бумаги.

Конец ознакомительного фрагмента.