Слова любви, любви таинственной

Владимир Паронджанов, 2021

Ветер любви, любви отчаянной, обманутой, умоляющей, страстной, но беспечной, чарующей, робкой и беззащитной, кружит голову, пьянит и завораживает; когда кажется, что всё кончено, внезапно в заповедном домике без дверей (а ключ у вас в кармане), как вдруг – о боже, это совсем не она! – и уже бретелька с плеча нечаянно соскользнула. Одна загадка следует за другой, живописные картины апокалипсиса мирно соседствуют с весёлыми и беззаботными сценками. А после неожиданной развязки вас поджидает искромётный юмор (сказание о Директоре), приколы подколодного притона и трогательный финал. Как заметила Лена Конти, «Паронджанов – это сила, он не перестаёт удивлять».

Краски вчерашнего дня

Гитары плач исповедальный

Чужой весны в чужом раю…

Тебя окликнет взгляд прощальный…

И вновь у бездны на краю

Гитары плач исповедальный.

О, как легко всё потерять!

И только юная фиалка

Гитаре грезится опять,

И гитариста ей не жалко.

По алым лезвиям минут

Матёрый волк бежит, хромая.

Где был мой дом — чужой уют,

Чужая пристань городская.

Так пожалейте старика!

Вам поцелуй — такая малость!

Уж сколько лет моя рука

Коленей женских не касалась.

Любви и нежности порыв,

Закатный луч и шелест платья.

Но лишь гитары стёртый гриф

Мне отвечает на пожатье.

Чужой весны в чужом раю…

Взгляд промелькнувший… миг прощальный…

И вновь у бездны на краю

Гитары плач исповедальный.

Не мужик мне нужен, а возлюбленный

Шаг от волшебства до воровства…

Доли, одиночеством загубленной…

Чьи-то еле слышные слова:

— Не мужик мне нужен, а возлюбленный.

Господи, тебе ли выбирать!

Горький луч зашкаливает бешено.

Каждого прими как благодать,

Кем хоть раз согрета и утешена.

Призрачен архангелов полёт

В вечную разлуку, в даль обманную…

Стрелки часовые… крестный ход…

В тайную страну обетованную.

И опять во власти колдовства:

— Дай отпить из чаши непригубленной!

Горькие, бессонные слова:

— Где же ты, мой милый, мой возлюбленный?!

Сколько их пришло из темноты?

Сколько отошло порою вешнею?

Гибельной, смертельной красоты

Свечи пред иконою нездешнею.

А когда остынет синева,

Вспыхнут над иконою погубленной

Дивные, бессмертные слова:

— Милый мой…

желанный мой…

возлюбленный…

Параскева-Пятница

Вещие, кабацкие струны двух гитар

Пеплом этой ночи отзвенели.

Ты прости, любовь моя, пьяный перегар,

В сердце только вьюги да метели.

Всё, что было, кануло — нет пути назад.

Боль-тоска без прикупа любви.

Ах вы, ножки девичьи, яблоневый сад,

Юбочки-оборочки твои.

Отзвенят стаканы в первый день весны,

Захлебнутся криком похоронным.

У гитар недаром струны сплетены

С заунывным колокольным стоном.

Параскева-Пятница, свечи у икон,

Ночь-тюрьма без прикупа любви.

Ах вы, ножки девичьи, яблоневый сон,

Юбочки-оборочки твои.

Вещие, кабацкие струны двух гитар

Пеплом этой жизни отзвенели.

У престола вечности, как последний дар,

Догорают звёздные метели.

У престола вечности, как последний дар,

Гаснут наши тайны и апрели.

Наполеоновские планы

Наполеоновские планы…

Нас манит дерзкая весна.

Сперва нас ждут моря и страны,

Потом нас ждёт Березина.

Христос сказал: «За мной, ребята!

Я компас истины нашёл».

А Понтий, римский прокуратор,

Ему Варавву предпочёл.

Апостол Павел величаво

Рассеет тьму, развеет мрак,

Где инквизитор скажет: «Чао!»

Святой колдунье Жанне Д’Арк.

Когда любой валет трефовый,

Чтоб сердце золотом ласкать,

Мог объявить поход крестовый

И гроб Господень отыскать.

Они с утра войдут и скажут

О новой участи вождя.

И нас к кресту навек привяжут

Четыре ржавые гвоздя.

Упали звонкой славы стены,

Одеты пеплом и тоской,

На островке Святой Елены,

Где лишь безвестность и покой.

Пусть тем, кто верует как дети,

Напомнит песенка моя:

Любая истина на свете

Одета в облако вранья.

Мы суетимся, всё нам мало,

Растёт трава высотных стен.

А там, у дальнего причала,

Нас ждёт толпа святых елен.

Наполеоновские планы…

Непоправимая весна.

Сперва моря и океаны —

Потом река Березина.

Любовь на кладбище

Бывает так, о Боже мой,

Что вмиг растает лёд.

Любовь на кладбище зимой,

Не каждый нас поймёт.

Февраль сугробы навалил,

А здесь — как в майский день:

Среди заснеженных могил

Тюльпаны и сирень.

Сверкает солнце в высоте,

Лучи — во все концы.

А под землёю в темноте

Тоскуют мертвецы.

Мы мчимся алою зарёй,

И Бог сказал с небес:

— Друзья, им скучно под землёй,

Им тоже нужен стресс.

Церквей качаются венцы,

Метелями звенят.

Любовь и смерть, как близнецы,

Закроют нам наряд¹.

Ты, как мечта моя, светла,

И этот мир для нас.

Тропинка к кладбищу вела

И вдруг… оборвалась.

Февраль по пояс навалил,

А тут звенят ручьи.

Среди заснеженных могил

Весна и соловьи.

Настанет день, когда и я —

Ведь всем нам суждено…

И отнесут меня друзья

Туда, где всё равно.

Одно вам завещаю я,

Завет в душе горит:

Пусть кто-нибудь из вас, друзья,

Мой подвиг повторит.

И я пойму из-под земли

В холодный зимний день,

Что надо мною расцвели

Фиалки и сирень.

Земля, как вечный пьедестал,

Мгновенья не вернуть

Для тех, чьим памятником стал

Бездонный Млечный Путь.

Пусть канет снежная печаль,

Когда в душе весна.

На трёх машинах мчится вдаль

Весёлая волна.

Охапки ландышей слепят,

Звенит метель из роз.

Перед иконами горят

Лампады наших звёзд.

Мы мчимся вдаль, и в пол педаль,

И все мы влюблены.

И тает снежная печаль

Под заревом весны.

Бывает так, о Боже мой,

Завет в душе горит.

Любовь на кладбище зимой —

И Бог благословит.

Песня любви

Я проиграл. Обманули цыганские карты.

Стелется дым за порогом моей старины.

Чья это гибель во взгляде влюблённой Астарты?

Чей это пепел на хрупких весах тишины?

Тайна заката из золота соткана.

Старый кассетник, ты жив до сих пор;

Песня любви до конца перемотана,

Завтра последний немой разговор.

Есть у любви эти страшные крайние сроки.

Рушатся стены, и крыша срывается вниз.

Кто этот фокусник, этот насмешник жестокий?

Чей это праздник и чей это тайный каприз?

Лунная нежность из горечи соткана.

Звуки рыдают… невидимый хор…

Песня любви до конца перемотана,

Тихий прощальный струны перебор.

Не надо, не ищи меня

У каждой тайны два лица,

И мы явились в мир подлунный,

Чтобы на части рвать сердца

И их нанизывать на струны.

Любовь и смерть, как облака,

В немой тиши бесследно канут.

И лишь струна, да с ней строка

Тебя вовеки не обманут.

Ещё вчера при свете дня

Все восхищались: что за пара!

А нынче: «Не ищи меня!» —

Уже поёт моя гитара.

Я много раз был рад весне,

Легко менял слова и маски.

Лишь ты одна сказала мне,

Что я волшебный принц из сказки.

Какой я принц? — ведь я алкаш,

Полупоэт, полубродяга,

Тобой придуманный мираж,

Корабль без компаса и флага.

Какой я принц? — ведь я же вор,

И этот блеск насквозь поддельный.

Небесный царь как прокурор

Ведёт меня тропой смертельной.

Цыганский хор, устав стонать,

Пророчит дальнюю дорогу.

Ты ж ничего не хочешь знать,

И просто веришь мне, как Богу.

А кто не впишется в вираж,

Очнётся там, где сны и тени.

И наша сказка, наш мираж,

Растает, как дымок осенний.

Мой замок рухнет, как во сне,

Всё ближе грозный час развязки.

И ты в ту ночь шепнула мне,

Что я последний принц из сказки.

Ведь у иконы два лица…

И мы явились в мир подлунный,

Чтобы на части рвать сердца

И их нанизывать на струны.

Любовь и смерть, как облака,

В немой тиши бесследно канут.

И лишь струна, да с ней строка

Тебя вовеки не обманут.

Ещё вчера при свете дня

Все восхищались: что за пара!

А нынче: «Не ищи меня!» —

Уже поёт твоя гитара.

«Не надо, не ищи меня!» —

Теперь поёт твоя гитара.

Поцелуи на лыжне

Остались в прошлом зимние рассветы

И поцелуи на петляющей лыжне,

Где я все козыри швырял, как самоцветы,

Чтоб эти глазки улыбались только мне.

Прощай, дом отдыха! Прощайте, две недели!

Тюльпаны солнца и обманчивая даль…

А через месяц бесшабашный звон капели

Сотрет из памяти и нежность, и печаль.

Заколдованный рояль

Бывают женщины — вы даже не поверите,

Как тот забытый, заколоченный рояль

Из дорогого сумрачного дерева,

Где тайно светится надежда и печаль.

А сказка не имеет срока давности,

Но кто ответит сердцу: позови!

И клавиши, и струны — всё в исправности,

Но не касалась их ещё рука любви.

На шаткой пристани о звёздах и о таинстве,

О гордых принцах и жемчужных городах…

В притонах нежности мелькнуть покорной странницей

И закружиться в поцелуях и мечтах.

Слова любви — и сказки нет изысканней…

В разбитых стёклах замков и карет,

В ином столетии, у той бессонной пристани,

Где в души льётся несказанный свет.

Кто нас бросил на сцену

Мы пришли ниоткуда

и исчезнем в назначенный час.

Нам завяжут глаза

чередой февралей и апрелей.

Чем же держится мир?

Красотой непридуманных глаз,

Погружаясь в часы

и тревоги придуманных целей.

Там, где жажда дорог

и колодец отравленных слов,

К рубежам миражей

нас ведут, как стада к водопою.

Пулемёты сомнений

строчат мимо наших голов,

Чтоб случайною пулей

смертельно задеть нас с тобою.

Пересохшие реки

глотают дорожную пыль,

Вспоминая ликующий май

и зелёные чащи —

Там, где бывшие птицы

несут свои крылья в утиль,

Чтоб взамен получить

отрывные талончики счастья.

Кто же здесь верховодит?

Кто душу зажёг, как костёр?

Кто заставил нас петь

и хрипеть, надрываясь натужно?

Кто нас бросил на сцену,

построив небесный шатёр?

Пусть войдет режиссёр —

пусть расскажет, зачем это нужно.

Мы проходим сквозь жизнь,

перекупщики краденых слов —

Переулками душ,

до конца отработанных штолен.

Позолота надежд

облетела с живых куполов

Под предательский звон

уцелевших в душе колоколен.

Каждый чем-то дешёвым

наполнил свои погреба.

А кругом во дворцах

блеск богатств, не замеченных нами.

За последний шлагбаум

нас молча проводит судьба,

А за нашей спиной

полыхает транзитное пламя.

Мы пришли ниоткуда,

для того чтоб уйти в никуда.

В безответной глуши

оборвётся твоя серенада.

Эта песня в душе

догорит, как ночная звезда,

Как минутная боль

бесконечного звёздного сада.

Так и песня души —

отзвенит и замрёт… без следа…

Превращаясь в напев

облетевшего звёздного сада.

Где бы мне купить билет

Весёлый покер шторма и причала,

Танцуют скрипки, дождь и контрабас.

Цветут сады за гребнем перевала —

Как жаль, что это больше не для нас!

Где бы мне купить билет

В тот весенний сад?

Где мои семнадцать лет —

Двадцать лет назад!

Мир огромный, как окно

В будущий рассвет,

И в любовном казино

Первый вкус побед.

Крупье сказал: мираж порою вешней —

Он нам дороже тысячи чудес.

А наши девушки, как сладкие черешни,

В лукошко ласки падают с небес.

Сердце рвётся напрямик

К солнцу в синеву —

Чтобы тот весенний миг

Вспомнить наяву.

Сквозь метель ползёт луна,

Заметая след.

А в душе гремит весна,

Как в семнадцать лет.

Весёлый покер цели и штурвала.

Кому пора с дистанции сойти?

А ветер рвёт афиши карнавала,

Сметая деньги, пыль и конфетти.

Денег нету — ерунда,

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Наряд — устное или письменное распоряжение на выполнение какой-либо работы.