Невымышленные рассказы

Владимир Опёнок, 2019

Невымышленные рассказы – частички жизни. Не бросаясь в глаза, они незримо присутствуют в реальности…В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Праздник непослушания

Вместе с тем, тотальное разрешение всего сыграло с молодёжью роковую шутку! Ополчилась она на старших, демонстрируя пренебрежение к нормам, согласно чему устроена таёжная жизнь. И едва солнечный диск появлялся из-за горизонта, как становилось очевидным, что ювенальная юстиция грозно стоит на защите зверёнышей, не позволяя применять старые методы воспитания. Подзатыльники и затрещины, как отжившие век рудименты оказались под запретом. Это привело к тому, что повсеместной стала картина, когда почтенная особь разговаривала с молодняком, а та презрительно сплёвывала ей под ноги. Проходившие мимо едва сдерживались, дабы не влепить затрещину зарвавшемуся молодняку, однако «толерантность» не позволяла!

Ну положим, влепили затрещину хамоватому недорослю и что с того? В мгновенье ока весть об этом разнесётся и достигнет общественного мнения. А на новостных лентах таёжных СМИ появится душераздирающая история о подростке, ставшим жертвой домашнего насилия. Дальше — больше. Интервью, приглашение на телевидение, в итоге — должность в комиссии по расследованию случаев семейного насилия. Вот и проходили мимо родители, опуская взор и не понимая, каким образом благородное с виду начинание, выродилось в отвратительную вседозволенность.

Тем не менее, на этом младореформаторы не остановились. Они решили продемонстрировать своё влияние. Для чего организовали митинг. Правда чёрт их дёрнул собраться возле берлоги, где почивал Медведь. Но, когда вседозволенность кружит голову, всё нипочём! И старая коряга, водружённая вместо памятника, превратилась в трибуну.

Меж тем, пламенные речи разбудили Хозяина тайги. Недовольно высунувшись из берлоги, Потапыч не понимал, не привиделось ли ему происходящее? Он вылез наружу и, пошатываясь от долгой спячки, взмахом лапы смахнул трибуну-корягу вместе с очередным оратором. Тот кубарем покатился по земле и защёлкали фотокамеры, коими обзавелись продвинутые зверёныши. Медведь закрылся лапой от вспышек, природы которых не понимал. Но за время его сна многие потеряли страх. Только этим объясняется, что никто не двинулся с места. Все с любопытством ждали дальнейших событий.

— Что происходит? — грозно спросил Потапыч. — По какому поводу сбор?

Зверьё зашушукалось, но расходиться не собиралось.

— А ты сам кто таков будешь? — раздалось из звериной гущи. — И вообще, чего с ним разговаривать? У нас теперь новый главный — Кабан! А этот — нелегитимен…

Вон как, оказывается, бывает. Заснул облечённый властью, легитимно признанный Медведь, а проснулось нечто, лишённое всяческой легитимности. Но на то он и Хозяин, голосом его не прошибёшь! Едва заслышав про Кабана, Потапыч направился туда, откуда это прозвучало. Не дожидаясь расправы, звери бросились куда глаза глядят, и он остался один. Тем не менее, это было только начало, так как весть о проснувшемся Медведе достигла ушей Кабана и Совы.

Будет неверным утверждать, что застала их врасплох. Бунтовщики готовились, и придумали объяснение, мол времена нынче изменились, и Хозяин может вернуть себе власть, но для этого нужно победить на выборах. А очередные, согласно регламенту, ожидаются годика через четыре. Правда, такие мысли существовали лишь в теории. На практике никто не представлял, как озвучить таёжному великану подобное.

В те дни произошло ещё кое-что, чего ни мудрая Сова, ни глуповатый Кабан предугадать не могли. Добралась до таёжной глуши ревизия, во главе с самим Лесником. А тот не стал разбираться в тонкостях законотворческих нюансов, и увидав разжиревших травоядных и оголодавших хищников, разогнал почтенное собрание по норам, рекам, гнёздам и иным местам, прекратив деятельность, с таким трудолюбием создаваемую Совой. После чего заключил участников беспорядков под стражу! Посадил под арест: Сову, как идейного вдохновителя и Кабана, как исполнителя чужой воли. Касаемо Медведя, его оставили «на закуску».

— Ну что скажешь, Сова? — сурово начал допрос Лесник. — Кто входил в организованную группу? Клички, пароли, явки?

Сова молчала. Понимала — групповая ответственность тяжелее. Вот и решила свалять дурака.

— Обидно мне стало, — сквозь слёзы принялась она каяться, — из года в год одно и то же. Нагуляет жирок руководитель и в коечку! А как мы холода переживём — вопрос!

Лесник слушал, упёршись запястьем в ружьё. Почувствовав кураж, Сова продолжила:

— Посудите сами, — предприняла она попытку переложить ответственность. — До вас ни достучаться. И потом, мы же выборы провели! У всетаёжно избранного руководителя можете поинтересоваться.

— Я его обязательно допрошу, — сухо прервал Лесник. — С кем из зарубежных лесничеств контактировали? Кто финансировал?

На Сову обрушились тяжёлые вопросы! Ни за что не поверит Лесник, что можно вот так запросто, используя доверчивость обывателей — осуществить переворот.