Принцесса Ли-да. Серия «Попаданцы»

Владимир Николаевич Исаев

Вселенная разделена на множество параллельных миров, каждый из которых по-своему уникален и неповторим. Но что делать, если жители одного из них находятся на грани уничтожения, и спасти их может лишь один человек – простая русская девушка Лида, которая по странному стечению обстоятельств оказалась ещё и принцессой этого мира. Множество опасных приключений предстоит испытать ей, прежде чем зло окончательно будет побеждено

© Владимир Николаевич Исаев, 2023

ISBN 978-5-0050-5638-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Принцесса Ли-да

Неординарная девушка Лида и таинственный китаец

Лида в совершенстве владела холодным оружием и приёмами самозащиты. Настоящее её имя — Ли, но в России девочку быстро переименовали в Лиду. Отец Ли, насколько она знала, был какой-то китаец из Шанхая, а мать — русская журналистка. Мама, Наталья Степановна, почему-то предпочитала помалкивать о Лидином папе и всегда уходила в сторону от интересующего девочку разговора. Зато она была ярой фанаткой китайского кунг-фу и неплохо изучила за годы жизни в Поднебесной это воистину великое искусство боя.

Свою дочь Наталья Степановна начала тренировать с самых ранних лет, как только девочка твёрдо встала на ноги. К пятнадцати годам Лида обладала знаниями и умениями настоящего мастера восточных единоборств, способного с одинаковой лёгкостью расколоть ребром ладони и кирпич, и череп.

Жили они в небольшой деревеньке Собаковке Н-ской области. Почему семья переехала из столицы в эту глушь, мать тоже не говорила. Лишь повторяла: «Ли, доченька, придёт время, и ты всё узнаешь. Имей терпение, дорогая».

Лида росла очень красивой девушкой. От китайца-отца ей достался чуть смуглый цвет кожи, да слегка раскосый разрез глаз, что абсолютно не портило её внешность, а наоборот, придавало некую экзотическую красоту.

Зато всё остальное было мамино. Белокурые волосы и огромные синие глазищи на кукольном личике могли оставить равнодушным разве что слепого.

В школе девочку любили, но одновременно и побаивались. Лида могла без труда отлупить любого хулигана любого возраста.

Однажды она спасла от избиения деревенской шпаной молодого студента, приехавшего на каникулы к бабушке отдохнуть и порыбачить. Нападавших было четверо. Пацаны разного возраста, но уже ближе к призывному. Лиде к тому времени исполнилось только двенадцать.

Девочка несколькими простыми приёмами уложила хулиганов «лицом в грязь» за пару минут. Думается, даже Фёдор Емельяненко позавидовал бы такой скорости боя. С тех пор с Лидой уважительно здоровались не только старшеклассники, но даже взрослые сельские мужики, ставившие её в пример своим чадам.

Деревенские же бабы, наоборот, не слишком-то одобрительно поглядывали на «специалистку разбивать носы», считая, что не след будущей матери и хранительнице очага ежедневно лупить руками и ногами по деревянным манекенам и мешкам, набитых песком. Все эти приспособления в изобилии стояли, висели, торчали по всему двору её дома.

Всё свободное время Лида тратила на тренировки, совершенствуя своё воинское искусство. И в ту пору, как её сверстницы вовсю отдавались любовным приключениям с деревенскими ловеласами, пятнадцатилетняя Лида изучала философию Востока, эзотерику и оккультизм. Материал она находила в Интернете, скрупулёзно отсеивая весь мусор и отбирая истинные шедевры этих мистических наук.

К шестнадцати годам Лида начала практиковаться в магии, но быстро забросила эту затею, убедившись в её бесполезности. И лишь в семнадцать, когда неожиданно скончалась её мама, Лида вновь приступила к штудированию мистической литературы в надежде найти ответы на вопросы о жизни и смерти.

***

Пожилой китаец мелкими глотками цедил зелёный чай из пластикового стаканчика, недовольно морщась.

«Как можно называть это пойло чаем?» — думал он раздражённо, с трудом проталкивая тёплую жидкость в свой пищевод.

Допив напиток и расплатившись с молоденькой официанткой, старик вышел из придорожного кафе, что располагалось на окраине незабвенного города Н-ска.

Оглядевшись, китаец направился к автобусной остановке. Минут через пятнадцать к площадке подкатил старенький ПАЗ, что, несмотря на почтенный возраст, всё ещё мерил колёсами разбитые дороги российской глубинки.

Автобус ездил по круговому маршруту, охватывая несколько сёл и деревень. Желающих с утра посетить сельскую местность оказалось немного, и салон его был почти пуст… лишь троица бритых наголо молодых парней спортивного вида играла на заднем сидении в карты. Китаец подошёл к водителю и на чистом русском языке спросил его:

— Любезный, сколько будет стоить билет до Собаковки?

— Пятьдесят рублей, — равнодушно ответил водила, за свою долгую шофёрскую жизнь повидавший на трассе и негров, и якутов, и китайцев, в том числе.

Зато молодые люди навострили уши, с любопытством разглядывая необычного пассажира.

— Пожалуйста, возьмите за проезд, — сказал водителю китаец, протягивая пятитысячную купюру.

— У меня сдачи не будет, — хмуро бросил тот, косясь на притихших парней.

— Извините, но мельче у меня нет. Впрочем, сдачу можете оставить себе, — улыбнулся необычный пассажир и сел на переднее сиденье.

— Хм… щедро, — хмыкнул водитель, радуясь неожиданной халяве.

— Справедливо, — вновь улыбнулся китаец и отвернулся к окну, любуясь окружающей природой.

— Слыш, ь китаёза… — услышал он сзади грубый голос одного из парней. — Эй… я к тебе обращаюсь, обезьяна жёлтая!

Китаец молчал, никак не реагируя на выкрики позади себя, и по-прежнему с улыбкой рассматривал проплывающие мимо берёзы и ёлки.

— Пацаны. Да он нас ни во что не ставит! — раздался ещё один насмешливый голос.

— Так может, это… он того… по-русски ни бум-бум, — заржал третий.

— Ага… а с шоферюгой через электронный переводчик разговаривал. Не, пацаны. Надо китаёзе всерьёз предъявить. Он оскорбил мои лучшие чувства! Я к нему со всей душой, так сказать, время хотел спросить, а он меня за невидимку держит! Непорядок! А ну пошли, пацаны, разберёмся.

Троица встала и прошла по проходу, расположившись напротив медитирующего китайца.

— Слышь, страхолюдина. Ты че, рамсы попутал? Мы те че, фраера какие, чтобы нас через пень кидать? Я к тебе обращаюсь… э…

— Ты обращался к китаёзе, жёлтой обезьяне и страхолюдине, — молвил, наконец, китаец, не отрывая взгляд от окна.

— Так ты они и есть вместе взятые! — заржали хулиганы.

— Короче так. Ты отдаёшь нам содержимое своего кошелька, а мы за это тебя простим. И даже форму головы корректировать не будем.

— Пожалуйста, — наконец удосужился взглянуть на них китаец и протянул портмоне.

— Так оно же пустое… — разочаровано протянул один из парней и бросил портмоне на пол.

— Тю… вот дурак-то. Последнюю пятихатку водиле за так отдал! Ну ничего… мы сегодня добрые… ограничимся простым извинением. Правда, пацаны?

— Ага!

— Верно!

Загоготали распоясавшиеся качки, предвкушая очередное представление.

— А ну, китаёза… проси у дяди прощения.

— Я не могу. Его здесь нет, — мягко ответил китаец, глядя на них с вселенским спокойствием.

— Кого нет? — слегка опешил хулиган.

— Моего дяди, — улыбнулся старик и вновь отвернулся к окну.

— Да он издевается над нами! — взбесился заводила. — А ну, становись, сука, на колени и моли о прощении! А иначе мы тебя раком загнём и китаянку из тебя сделаем! Ну, живо!

Он потянулся было к косичке мужчины, намереваясь ухватиться за неё всей пятерней, но так и не достиг своей цели, застыв истуканом с расширенными от ужаса зрачками. Что сделал китаец, никто не заметил, и поэтому два оставшихся «любителя китаянок» бросились с кулаками на наглого узкоглазика, но тут же повалились на сидения, замерев в различных позах. Из шеи каждого торчало по маленькой стрелке размером с зубочистку.

Автобус вдруг затормозил, и водитель, высунувшись в салон, хмуро сообщил:

— Собаковка… приехали.

— Спасибо, уважаемый, — слегка поклонился китаец, направляясь к выходу.

Водитель кивнул и спросил:

— А с этими что делать?

— Ничего, — улыбнулся житель Поднебесной. — Через пару часиков очнутся. Это снотворное. До свидания…

Попрощался он и вышел из автобуса, ступив деревянными сандалиями на пыльную деревенскую дорогу.

Принцесса параллельного мира

Лида сидела перед компьютерным монитором и читала очередную найденную в Интернете мистическую книгу, пытаясь разобраться в каком-то древнем каббалистическом обряде.

Вдруг она насторожено оторвала взгляд от экрана, к чему-то чутко прислушиваясь. Внезапно девушка совершила кувырок назад и вместе со стулом очутилась в углу, выставив его ножками вперёд в качестве рогатого щита. Послышалось несколько хлопков в ладоши, и мягкий голос произнёс:

— Браво, маленькая Ли! Мать тебя обучила неплохо, но недостаточно хорошо.

Из-за штор вышел китаец в национальной средневековой одежде, бритой до самого темени головой и длиннющей косичкой, свисающей по пояс.

— Посмотри на левую руку.

Лида глянула туда, куда указал странный незнакомец, и увидела маленькую стрелку, впившуюся в кожу. Сердце девушки похолодело.

— Нет, это не яд, — понял её состояние незваный гость. — Это снотворное. Через несколько секунд ты заснёшь. Я предполагал, что дочь принца Шунь может оказать серьёзное сопротивление, и поэтому немного подстраховался.

Последние слова Лида услышала уже сквозь навалившийся каменной глыбой сон. Ей приснилась смеющаяся мама, которая грозила маленькой Лиде пальчиком и указывала куда-то в середину её груди.

«Что она там увидела?» — удивлённо подумала девушка и тоже посмотрела себе на грудь.

Там на простой шёлковой нитке висел небольшой золотой медальон, подаренный когда-то мамой на ее пятилетие. С тех пор девочка ни разу не снимала его с шеи.

«Береги его», — услышала Лида тихий шёпот мамы и проснулась.

***

Она лежала со связанными спереди руками на широкой деревянной кровати. Вокруг не было ни души. Немного поёрзав, Лида приняла вертикальное положение, чуть не свалившись с койки, потому как ноги оказались спутаны тоже. Затаив дыхание, девушка прислушалась. Тишина.

Не раздумывая, она впилась в верёвку зубами и в пять секунд освободила запястья, а затем и лодыжки. Лида огляделась. Она находилась в небольшой комнатке с бревенчатыми стенами, маленькими оконцами и массивными ставнями. Типичная деревенская изба.

«Куда меня притащил этот противный китаец? — лихорадочно соображала пленница. — Вероятно, в один из заброшенных деревенских домов. Что ему от меня надо? С девственностью вроде всё в порядке. Богатых родственников, чтобы требовать выкуп, у меня нет. Что же тогда? Ладно… потом будем разбираться. Надо придумать, как отсюда выбраться, да побыстрее».

— Насчёт последнего ты не права, маленькая Ли, — раздался знакомый голос у неё за спиной.

Лида резко обернулась. На пороге стоял всё тот же китаец в средневековой одежде.

«Чёрт! Я опять говорила вслух!» — чертыхнулась девушка про себя и слегка перенесла вес тела на заднюю ногу, незаметно подготавливаясь к бою.

— За тебя есть кому отдать выкуп. Ты наследница королевского дома династии Шунь, принцесса Ли Дао. Но выкуп за тебя мне не нужен.

— А кто ты? — Лида почему-то ничуть не удивилась произведённому на неё званию «принцессы».

— Я? Я тот, кто должен доставить вас в Китай, Ваше Высочество, — поклонился похититель.

— Что вы говорите… должен он, — зло прошипела Лида, — а меня ты спросил?

— Ваше Высочество, — ещё раз поклонился китаец, — ситуация сложилась такова, что ваше желание не может быть учтено, и я обязан доставить вас в Шанхай в любом случае.

— Да что же это такое! — всплеснула руками Лида, незаметно сдёрнув со стола кусок чёрствого сухаря, неведомо как оставленного без внимания мышами. — Что может случиться такого ужасного в современном Китае, если простая девушка, как я, пусть и с королевской родословной, как вы утверждаете, останется в своей любимой России?

— Современный Китай этого мира здесь совершенно ни при чём, Ваше Высочество, — слегка улыбнулся старик. — Мы отправляемся в совершенно другой мир. Параллельный, если хотите.

— Не поняла? — Лида изумлённо посмотрела на китайца, на секунду даже расслабившись. — При чём тут я, моя мама и параллельный мир? Не вижу связи.

— Связь здесь одна. Это ваш отец, принц Кохия Дао, который много лет назад сбежал из родного королевского дома, прихватив талисман, позволяющий путешествовать между мирами. Здесь он познакомился с вашей мамой и влюбился в неё. Результат их любви у меня перед глазами.

Китаец вновь поклонился.

— Бред какой-то!

Лида, как бы невзначай передвинулась ближе к рассказчику.

— К сожалению, а может и счастью, это правда, Ваше Высочество. Недавно в королевский дом поступили скорбные известия: принц погиб при очередном переходе из мира в мир. И теперь вы, Ваше Высочество, единственная наследница престола, и ваша святая обязанность — надеть королевскую корону…

— Дудки! — резко выдохнула Лида, метнув зачерствелый сухарь прямо в лоб китайцу.

Надо сказать, что реакция у старика была отменная, и он, выгнув назад спину под девяностоградусным углом, легко увернулся от летящего в голову предмета. Но целью девушки и не являлось попадание чёрствой коркой в сморщенное лицо китайца. Как только его тело пошло по траектории уклонения, Лида бросила вслед за сухарём своё. Перепрыгнув через стоящего в довольно неудобной позе китайца, она выскочила на улицу.

Они действительно находились в одной из заброшенных изб на окраине села, стоявших на отшибе. Лида птицей метнулась в направлении обитаемых домов, услышав позади себя лишь затихающий голос старого китайца:

— Ваше Высочество, постойте… вы не дослушали меня…

Но Лида неслась быстрее ветра к собственному жилищу. Где, как известно, и стены помогают.

Смертельный бой с нечеловеческим существом

Вбежав в дом, девушка остановилась, переводя дыхание. И только тут её посетила здравая мысль, а собственно для чего и куда она бежала? Ведь если зловредный китаец нашёл её в самой глухой деревушке необъятной России, то он найдёт её везде. Нет… проблему нужно решить здесь и сейчас.

В дверь вежливо постучали.

— Ваше Высочество, разрешите войти? — донёсся до неё старческий голос.

— Входите, уважаемый, — ответила Лида, полностью успокоившись.

В комнату насторожено заглянул посланник иного мира, явно опасаясь провокаций со стороны хозяйки.

— Входите… присаживайтесь, — Лида мотнула головой в сторону кресла.

Китаец осторожно примостился на его краешек.

— Ну, рассказывайте. Чего там я ещё не знаю? — сердито буркнула девушка, присаживаясь напротив него.

— Дело в том, Ваше Высочество, что в нашем мире, кроме Поднебесной и нескольких других народностей человеческого типа, существует ещё Страна Светлых Нелюдей и Страна Тёмных Нелюдей. Светлые ни во что не вмешиваются и никуда без надобности не лезут, а вот тёмные — истинные враги всего живого.

Давным-давно когда человечество Земли только-только достигло уровня великих цивилизаций Галактического Содружества, случилась жестокая война между народами и злобными демонами, которые задались целью уничтожить людей как вид. Нашим предкам с большим трудом удалось оттеснить «тёмных» вглубь континента, к Драконьим горам.

Этот горный хребет теперь является как бы условной границей между нашими царствами. Был заключён мирный договор о ненападении, но… с одним условием. Тёмное воинство не будет сражаться с Китаем до тех пор, пока жив хоть один наследник королевского рода. По какой причине в него был включён именно этот пункт, нам неизвестно. Древние, вероятно, для этого имели какие-то свои веские основания.

И вот сейчас, со смертью принца, руки у «тёмных» развязаны, и они интенсивно готовятся к войне. К счастью, о вас, Ваше Высочество, не знает никто, кроме нескольких самых преданных приближенных. Иначе когтистые лапы демонов давно бы дотянулись до этого мира и уничтожили последнего отпрыска королевской династии.

Старик замолчал, устало склонив голову на грудь. Лида тоже безмолвствовала, не зная, что сказать. Наконец, китаец поднял на неё умоляющий взгляд и произнёс дрожащим голосом:

— Ваше Высочество, прошу вас… спасите свой народ от уничтожения. Идёмте со мной!

— Хорошо, — вдруг неожиданно для себя согласилась Лида. — Но где гарантия того, что при моём появлении в вашем мире эти тёмные нелюди оставят вас в покое?

— Договор священен и нерушим! Пока жив хоть один человек из королевского рода, они не смогут напасть.

— А что им помешает убрать самого наследника… то бишь меня?

— В нашем мире это просто невозможно. Договор свя…

— Знаю, знаю… священен и нерушим, — перебила Лида. — А что, если они придут сюда?

— О тебе никто не знает… если только… — старик вдруг смертельно побледнел. — Они не проследили за мной!

— Браво! Наконец-то логика посетила твои мозги, Баохан, — раздался скрежещущий неприятный голос откуда-то сверху.

Лида и китаец одновременно подняли головы. Распластавшись на потолке, словно муха, на них смотрело странное существо с человеческой головой, но абсолютно нечеловеческим туловищем, покрытым чёрной короткой шерстью. Оно имело шесть когтистых лап и длинный, гладкий, похожий на крысиный хвост.

— Акарас! — в ужасе прошептал старик, окончательно превращаясь в бледнолицего европейца, потому как его раскосые азиатские глаза округлились, став размером с чайные блюдца.

— Именно так… Акарас собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

Существо театрально раскланялось по сторонам и спрыгнуло на пол, встав на задние конечности. Внезапно оно начало менять свои очертания, и вот уже перед ними стоял молодой человек совершенно человеческого вида, в костюме и галстуке.

— Так вот ты какая, последняя принцесса царства Шунь…

Он подошёл к Лиде почти вплотную, глубоко заглядывая ей в глаза. Видимо, то, что он увидел в них, ему не понравилось, и он, фыркнув, отошёл на прежнее место.

— Признаться, дражайший Баохан, тебя было сложно найти, и если бы не инцидент в автобусе, мне бы до сих пор не удалось вычислить твоё местонахождение.

— Ты так самоуверен, Акарас, что рискнул отправиться за мной в одиночку?

Старый китаец, видимо, уже оправился от первоначального шока и вновь обрёл спокойствие.

— А что тут такого? — Акарас вопросительно поднял брови. — В этом мире магия не работает, а по физическим данным я превосхожу тебя раз в десять. Так что риска практически никакого. Сейчас я убью эту малышку, потом тебя и «дело в шляпе», как говорят местные аборигены.

— Ты забываешь, что я ещё и великий травник, — тихо проговорил китаец и взмахнул рукой.

Акарас взревел от боли, схватившись за глаз, куда угодила очередная отравленная стрелка китайца.

— Бегите, принцесса! — закричал старик, вставая между ней и существом, которое вновь обрело свою первоначальную форму. — Действие яда ослабило его, но ненадолго… бегите, Ваше Высочество!

Но Лида и не думала убегать. Она встала в боевую стойку и ждала дальнейшего развития событий, кои не заставили себя долго ждать. Существо хлестнуло хвостом словно плетью, метясь в китайца, но тот каким-то чудом избежал удара, отпрыгнув в сторону. Хвост, со свистом рассекая воздух, врезался в деревянный стол, переломив его пополам.

Китаец и Лида прыгнули одновременно. Старик нанёс серию ударов руками по одному ему известным болевым точкам существа. Лида же просто лупила куда попало в надежде случайно задеть какой-нибудь жизненно важный орган. Существо вертелось волчком, вереща и размахивая хвостом-плетью.

Наконец китайцу всё-таки удалось задеть его за какое-то действительно очень уязвимое место, и чудовище с диким воем выпрыгнуло в окно, вынося его вместе с рамой. Старик тяжело опустился на пол, хрипя и задыхаясь. Из рассечённой груди хлестала кровь.

— Ваше Высочество… я умираю, — лихорадочно зашептал он, — прошу вас… отправляйтесь в наш мир… там вы будете в безопасности. Теперь вы видите, что здесь они не оставят вас в покое и будут преследовать, пока не уничтожат последнего из королевского рода. Ваш… амулет… — Баохан указал дрожащим пальцем на Лидин золотой медальон в виде пирамидки. — Нужно в полдень повернуть вершину по направлению к Солнцу, и тогда откроется проход между мирами. Но будь осторожна… они могут ждать тебя там. Именно так погиб твой отец. При переходе из мира в мир договор ещё не действует.

Всё это старик проговорил на едином дыхании, и с последним словом жизнь ушла из него. На глаза Лиде навернулись слезы. Она накрыла тело старца простыней и вышла из дома.

Деревенская молодежь устраивает бойню, спасая девушку

Снаружи была уже глубокая ночь. Лида брела по деревенской улочке в полной растерянности. Произошедшие за эти неполные сутки события никак не могли уложиться в её голове. Девушке казалось, что ещё чуть-чуть и она сойдёт с ума, настолько невероятным выглядело то, что приключилось с ней буквально несколько минут назад.

И лишь благодаря годами выработанной привычке автоматически концентрироваться в любой непредвиденной ситуации, она сумела быстро взять себя в руки и прислушаться к окружающему миру. Где-то гулко бухала музыка. Вероятно, в сельском клубе до сих пор ещё не кончилась дискотека. Лида тряхнула головой.

«А пойду-ка я туда… мне просто необходимо развеяться. Да и поговорить нужно с кем-нибудь. Тем более дома меня ожидает труп китайца, появление которого надо будет как-то объяснить односельчанам…»

Позади послышались мягкие приближающиеся шаги. Лида резко обернулась. В нескольких метрах от неё стояла тёмная фигура. Неприятный скрипучий голос прорезал уши:

— Вы зря сопротивляетесь, принцесса. Ваша смерть неизбежна. И если вы будете умницей, я убью вас быстро и безболезненно.

— Фиг тебе! — прошипела Лида и встала в стойку, приготовившись к смертельной схватке… возможно, последней в её такой ещё недолгой жизни.

— Как хотите, — пожал плечами тёмный силуэт и начал менять очертания.

За углом ближайшего дома раздались громкие голоса, и из проулка вывалила компания подростков, целеустремлённо спешащих на звуки музыки.

— Эй, Лидка! Привет!

— Привет, Лидунчик!

— Айда с нами!

Раздались со всех сторон приветственные возгласы.

— А это че за хмырь нездешний? — пробасил едва сформировавшимся юношеским баском вожак сельской шпаны Васька по кличке «Сукин кот», кивая на вновь принявшего человеческий облик Акараса.

— Да вот пристаёт, — жалобно шмыгнула носом Лида. — Изнасиловать грозится.

— Чего? — лицо Васьки мгновенно стало злым и жестоким.

Васька в тайне был по уши влюблён в Лиду. Все об этом прекрасно знали и даже смотреть на неё боялись в его присутствии. А тут сама Лида говорит такое! Раздался треск. Штакетник ближайшего забора моментально разошёлся по рукам.

Ничего непонимающий Акарас спокойно стоял неподалёку, рассчитывая, что стайка подростков, в конце концов, уберётся восвояси, и он закончит своё чёрное дело. Не успев оглянуться, иномирянин оказался в плотном кольце разгневанных пацанов.

— В чем дело? — Акарас наконец почувствовал неладное. — Детям давно уже пора спать. Расходитесь по домам.

— Во борзанул… пижон городской! — присвистнул правая рука Васьки — долговязый Костян.

— Ты че, падла… на наших девок глаз положил? А? Портить их собрался? А? Может, тебе моча в голову ударила? А?

— Да не, Костян. Это у него сперма в ушах булькает, — заржал рыжий весельчак Димка, оценивающе взвешивая обломок доски в руках.

— Ну, если сперма у него в голове, значит, яйца ему не нужны… вот сейчас мы их и открутим нахрен, — подвёл итог Васька и придвинулся вплотную к пришельцу.

До Акараса наконец дошло, что дело пахнет керосином.

— Я не поня…

Договорить он не успел. Васька с размаху заехал толстым бруском ему по темечку. Надо признать, что обычный человек от такого удара свалился бы замертво. Но Акарас не являлся обычным человеком. Вернее, он совсем не был человеком и поэтому лишь слегка пошатнулся.

— Ах ты гадёныш! — взревел оборотень, бросаясь с кулаками на Ваську.

— Бей! — яростно выкрикнул тот, падая спиной на кучу колотых дров.

Васька инстинктивно почувствовал, что лучше сломать себе парочку рёбер, чем попасть под удар незнакомца. На Акараса обрушился град ударов десятка штакетин, оглобель и поленьев. Акарас упал на землю, получив подсечку неведомо откуда взявшимся ломом.

— Месите его, ребята! — орал самый младший в «сукинкотовской» ватаге пацанчик по имени «Шкет», прыгая вокруг старательно молотящих дубьём незнакомца парней.

Впрочем, звали его Кеша, но на это уже давно никто не обращал внимания, как и он сам, напрочь позабыв родное имя.

Шкет старался внести свою лепту во всеобщее побоище и осторожно, чтобы не попасть в своих, кидал в катающегося по земле «городского» камни, выбирая их из кучи близлежащего гравия.

— Давай, робя! Лупи его! — веселился двенадцатилетний малец, удачно запуская очередной булыжник прямо в то, что называлось раньше лицом, а теперь походило на кровавую скомканную тряпку.

— Шоб неповадно было наших девок е… — договорить он не успел, поперхнувшись матерным словом, словно вишнёвой косточкой.

Это Лида отвесила ему внушительный подзатыльник, погрозив строго пальцем. Она стояла в сторонке, наблюдая за избиением. Если бы она точно не знала, что это существо является нелюдем, убившим час назад старика, то ей, наверное, стало бы даже жалко его.

«Почему он не трансформируется? — думала девушка, глядя на извивающееся под градом ударов тело оборотня. — Ведь в изменённом состоянии он раз в десять сильнее и быстрее любого человека. Он в несколько секунд смог бы перебить всю эту галдящую ораву юнцов…»

В ближайших домах начал загораться свет в окнах. На шум выходили суровые деревенские мужики в семейных трусах и резиновых сапогах на босу ногу.

— А ну, ша! — раздался грозный окрик бородатого верзилы, который являлся председателем колхоза и попутно отцом Васьки.

— Что здесь происходит, ядрёна вошь?! Васька, сукин ты кот, опять безобразничаешь? Ща возьму ремень и по голой заднице пряжкой отмундохаю! Не посмотрю, что ростом уже с меня вымахал. А ну, цыц, говорю, пострелята!

Парни, как по команде, отбросили в стороны орудия своего возмездия и выстроились полукругом перед суровым председателем. Незнакомец лежал, не шевелясь, и лишь тихое поскуливание выдавало присутствие жизни в этом комке кровавого месива.

— Я жду объяснений! — председатель нетерпеливо притопнул ногой.

Вперёд выступил Васька и, заикаясь, принялся сбивчиво объяснять:

— Так это… батя… того… эта гнида… того… хотел… это самое… он… — и вдруг, решившись, выпалил: — Он хотел Лидку изнасиловать!

Председатель нахмурился, став ещё суровее, хотя казалось, что суровее уже некуда.

— Это правда, Лида? — повернулся он к «пострадавшей» пристально заглядывая в глаза.

Девушке стало очень неуютно от цепкого, проницательного взора этого властного, но умного и доброго человека. И всё же она, не моргнув глазом, соврала, решив придерживаться прежней версии.

Лида хорошо знала местные нравы. В то, что какой-то заезжий городской пижон захотел ни с того ни с сего убить её, односельчане вряд ли поверят. А вот к насилию в деревне относились очень сурово. Подобные вещи не прощались и не доводились до суда.

Всем в глухой сибирской деревеньке заправлял Сельсовет во главе с председателем и местным участковым. Они были и прокурор, и адвокат, и судьи с присяжными в одном флаконе.

— Да, дядя Ваня, — твёрдо сказала Лида. — Он хотел меня изнасиловать, а ребята вступились. Если бы не они, то…

Она почти натурально всхлипнула, закрыв руками лицо, чтобы избежать изучающего взгляда председателя.

— Та-ак… — мужчина хмуро посмотрел на страдальца, с трудом приходящего в себя.

Пришелец, приподняв голову, озирался, глядя на белый свет… вернее, тёмную ночь, освещённую электрическими фонарями и окнами деревенских изб, осоловевшими, ничего не понимающими глазами.

— Поликарп Кондратьевич, — негромко позвал председатель.

— Туточки я, Иван Петрович, — из толпы собравшихся сельчан неспешно вышел участковый, одетый по полной форме и даже с пистолетом в кобуре на поясном ремне.

— А возьмите-ка вы этого молодца под белы рученьки и отведите в «холодную». Пущай оклемается там до утра.

— Будет сделано, Иван Петрович. Эй! Сидор! Прохор! Айда сюда! — крикнул участковый, обернувшись.

От толпы отделились ещё две фигуры в виде двух медведеподобных братьев-близнецов, что числились у представителей власти внештатными помощниками.

— Берите этого и в «отстойник», — махнул он рукой на Акараса, который, встав на четвереньки, пытался принять вертикальное положение.

Братья легко подхватили избитого «человека» под руки и, брезгливо морщась, потащили его по улице, тихо матерясь и кляня городских придурков, с тупым постоянством приезжающих в глубинку для поиска приключений на собственный зад.

— А вы, — председатель грозно поднял брови, обернувшись к героям дня, а точнее ночи. — Марш по домам. Бегом. Завтра полный ответ держать будете.

Ребят словно ветром сдуло.

— Лида, задержись немного, — остановил он метнувшуюся было прочь девушку, — поговорить надо.

«Ну вот, — пронеслось в голове у неё, — сейчас допрашивать будет, что да как… как бы не проколоться. Наш Иван Петрович тот ещё психолог…»

— Присаживайся, — жестом пригласил председатель девушку, первым устраиваясь на деревянной скамье.

Лида скромно примостилась рядом. Мужчина смотрел на неё долгим внимательным взглядом, в котором светилась житейская мудрость человека, повидавшего почти всё в своей долгой и непростой жизни.

Бывший коммунист и активист, он руководил колхозом, а фактически всей деревней буквально с младых лет. Как поставила партия двадцатилетнему комсомольцу задачу поднять сельское хозяйство в родной деревне, так и занимался он этим всю свою сознательную жизнь, пережив и перестройку, и «бандитские девяностые», которые, впрочем, их почти не коснулись. Не было интереса у доморощенных нуворишей в лесной глухомани.

А хозяином Иван Петрович был крепким. Не дал колхозу развалиться, а наоборот, поднял благосостояние односельчан, каким-то чудом сохранив в сибирской глуши маленький кусочек Страны Советов.

— Ну, девочка, рассказывай, как всё было на самом деле. Да не стесняйся. Всё без утайки выкладывай: откуда этот гусь лапчатый на нашу голову взялся и как вы с ним повстречались на этой не столь уж и узкой улочке.

— Так я ж и говорю, Иван Петрович. Я на танцы шла, а тут вдруг этот из-за угла как выпрыгнет! И давай меня за всякие места хватать, да приговаривать: Ай, какая сочная да спелая тёлочка деревенская. Мол, не дёргайся, я тебе приятно сделаю. Будет потом чем гордиться да хвастаться перед подружками… мол, что ребёночка городской житель тебе заделал. Я кричать хотела, а он мне рот рукой зажал, да в траву повалил. А тут, на счастье, ребята подоспели и меня отбили от него. А откуда он взялся, я знать не знаю. Может он вообще маньяк какой-нибудь… шастает по деревням, да девушек сельских насилует. Когда ещё до властей дойдёт заявление простой деревенской девушки? Он к тому времени на другом конце страны окажется.

Лида замолчала, переводя дыхание.

— Может, оно всё и так, — председатель погладил бороду, что являлось признаком его глубокой задумчивости. — Но, видишь ли… есть тут одна нестыковочка. Насколько мне известно, ты можешь справиться и с тремя такими типами. Твоя мама очень хорошо тебя обучила искусству рукопашного боя. Разве нет?

— Растерялась я, — Лида поняла, что находится на грани провала. — Испугалась… мне никто никогда в жизни таких ужасных гадостей и интимных подробностей не говорил. Вы мне что, не верите?

— Да, верю… верю, — слегка смутился председатель. — Ладно, иди спать, Лида… утро вечера мудрёнее.

Суду покорны даже монстры из иной реальности

Лида осторожно зашла в дом и включила свет. К её глубокому удивлению, тела старого китайца на прежнем месте не оказалось. Не было также и следов недавней борьбы. И даже выбитое Акарасом вместе с рамой окно пребывало на своём законном месте.

Лида потрясла головой: «Этого не может быть! Либо у меня галлюцинации и по мне плачет психушка, либо кто-то пришёл и всё прибрал. Но кто? Нет… нужно действительно поспать… иначе я точно свихнусь».

Она выключила свет и бухнулась в кровать, не раздеваясь.

***

— Лидка-а-а! Лии-ид!

Разбудил её вопль, раздававшийся с улицы. Лида встала и раскрыла оконные створки. Внизу стоял Шкет и ковырял носком ботинка коровью лепёшку.

— Чего орёшь, Кешка, как недорезанный? Случилось что? — зевнула девушка, щурясь от раннего солнышка.

— Как что? — раскрыл рот малец. — Дык из-за тебя такой сыр-бор начался, что только держись. Председатель с участковым всю деревню в клуб созвали, работы все отменили, суд вершить собрались, а тебя всё нет. Меня и послали тебя поторопить.

— Ой! — Лида схватилась за голову, внезапно всё вспомнив. — Так это не сон? Беги, Кеша, скажи, что я сейчас… я мигом!

— Я не Кеша, я Шкет! — крикнул паренёк, убегая, и на прощанье показал язык.

«Так… — Лида лихорадочно вспоминала подробности вчерашних событий, надевая строгий чёрный костюм, который ей очень шёл и производил впечатление бизнес-леди. — Нужно придерживаться версии о попытке изнасилования. Надеюсь, ребята всё подтвердят. Интересно, что успел наплести пришедший в себя Акарас? Впрочем, неважно… всё равно поверят ей»

Лида зашла в клуб, который был битком набит односельчанами: строгими, суровыми, без тени улыбки в глазах. На сцене стоял длинный стол, покрытый ярко-красной тканью. Посредине стола, лицом к залу восседал председатель в роли судьи. С одного боку от него в качестве присяжного заседателя расположился участковый милиционер в неизменной служебной форме.

Поликарп Кондратьевич работал участковым всю свою сознательную жизнь и начинал трудовую деятельность почти одновременно с председателем. Он хорошо знал людей не только в своей родной деревне Собаковке, но и в близлежащих сёлах, которые тоже находились под его юрисдикцией.

Поликарп Кондратьевич не был «крутым ментом», но в округе его все уважали и подчинялись беспрекословно. Даже малочисленный сельский уголовный элемент не смел прекословить Кондратичу. А ещё участковый терпеть не мог, когда его называли «полицейским». Он так и не принял в душе переименования родной «милиции» в «полицию», что, впрочем, никак не отразилось на его профессионализме. В принципе, участковому уже давно было пора идти на пенсию, но ввиду того, что молодые кадры ехать в глушь никак не желали, отставка его постоянно откладывалась, чему Поликарп Кондратьевич был несказанно рад.

С другого боку от председателя в этой же роли находилась сельский библиотекарь Надежда Константиновна Руцкая. Серьёзная женщина в роговых очках, всю жизнь проработавшая в «храме знаний», как она называла небольшую рубленую избу, в которой размещался книжный фонд библиотеки.

Надежда Константиновна была тоже, как говорится, старой закалки и вкладывала в работу всю душу. Она не только выдавала книги постоянным читателям, но и активно работала с молодёжью, стараясь привить им любовь к литературе. Женщина открывала всевозможные тематические кружки, придумывала конкурсы и викторины, регулярно составляла книжные выставки и даже ходила по домам, пытаясь заинтересовать детей и взрослых книгами, неизменно расширяя круг потенциальных читателей.

С левого торца стола сидела секретарша Танечка, смешливая молоденькая девушка, только что окончившая сельскохозяйственный техникум или колледж по новомодному понятию, пришедшему из-за океана.

Танечка после учёбы сначала намеревалась остаться в городе, но жизнь в общежитии пришлась ей не по вкусу. Городские ловеласы так и норовили зажать девушку в тёмном месте, считая, что деревенскую простушку окрутить на пару бурных ночек им сам бог велел.

Но Танечка такой любви не желала и однажды, не выдержав наглых приставаний, сбежала в родную Собаковку, где и вышла благополучно замуж за симпатичного паренька — тракториста.

Сегодняшнее судилище было не первым, в котором она принимала участие в качестве секретаря. Девушка привычным движением вставляла пачку чистых листов в допотопную пишущую машинку, собираясь вести подробный протокол заседания.

С правого торца находился школьный физрук — дородный рассудительный дядька, от взгляда которого в одну шеренгу становились даже самые отпетые хулиганы. Раньше Алексей Фёдорович служил в каких-то суперсекретных войсках, но, выйдя на пенсию, решил поселиться в глухой деревушке, уехав аж из самой столицы.

Причину такого нестандартного поступка объяснил просто: надоела городская суета, хочется покоя и чтобы лёгкие дышали чистым воздухом. В деревне пришлых не очень-то жаловали, но полковника в отставке почему-то приняли безоговорочно, сразу же почувствовав к нему полное доверие.

Сегодня Алексей Фёдорович взял на себя роль обвинителя. А вот адвоката на экстренном нынешнем заседании суда, кажется, предусмотрено не было.

— Присаживайся, Лида, на переднюю скамью, — председатель кивнул, и его окладистая борода взметнулась вверх, открывая строгий чёрный галстук на белоснежной сорочке.

— Так, товарищи… начнём. Я, как полноправный представитель народной власти, объявляю заседание суда открытым. Введите обвиняемого.

В зале зашушукались. Скрипнула дверь, и близнецы втащили в помещение спелёнатого по рукам и ногам толстенными верёвками Акараса.

— Это что ещё такое? — председатель повысил голос, недоуменно оглядывая конвойный эскорт. — Почему обвиняемый связан?

— Так это… того, — оттёр пот со лба один из близнецов, — буйствовать, ирод, начал. Вона брательнику глаз подбил… еле скрутили. Откуда только силища в нём, таком тщедушном, и взялась, не пойму.

Акарас зыркнул на него злобным взглядом, но ничего не сказал. В зале раздались удивлённые возгласы и присвисты.

Братья-близнецы слыли необыкновенными силачами. Однажды, начитавшись русских сказок, они начали выделывать такие вещи, что все чемпионы мира по тяжёлой атлетике удавились бы от зависти.

Например, пронести на плечах колхозного племенного быка вокруг села оказалось для них раз плюнуть. Или поднять на руках председательскую «волгу» — тоже легко. А один раз они поспорили с водителем лесовоза, что на себе вынесут за смену больше брёвен, чем он на автомашине. И ведь выиграли! Да ещё и с некоторым запасом по времени. Вот каковы были братья Заваловы. А тут, по их словам, какой-то городской хлыст сбил с ног самого Прохора Завалова! Да ещё и с одного удара! Непостижимо!

Председатель закашлялся, соображая, как ему поступить в эдакой ситуации, но, наткнувшись на недобрый прищур пришельца, махнул рукой:

— Ладно, пущай пока связанный посидит… раз буйный такой.

Братья усадили Акараса на свободный табурет и встали по бокам, скрестив на груди могучие руки. У Прохора красовался огромный синяк под левым глазом. Первый и единственный в его жизни.

«Почему же он опять не трансформировался в своё истинное обличие? — Лида вновь задалась вопросом, мучившем её со вчерашнего дня. — Ведь с его силой и скоростью он мог раскидать братьев, как малышей и скрыться восвояси. Да и вчера ночью, несмотря на сыпавшиеся со всех сторон удары, он мог превратиться в паукообразного монстра и легко разделаться с пацанами».

«А потому, дорогая принцесса, — внезапно услышала у себя в голове шипящий голос Лида, — что в вашем мире мне трудно трансформироваться слишком часто. На это уходит много жизненной силы и магической энергии. А она здесь у вас, довольно ограничена. Что, впрочем, не помешает мне разделаться с тобой, дерзкая девчонка».

Лида вздрогнула и быстро посмотрела в сторону Акараса. Тот усиленно таращился на неё немигающим горящим взором.

«Господи! — с ужасом поняла она. — Да он мои мысли читает! Телепат! Надо срочно что-то придумать! Что же там в „Ведьминой книге“ о защите проникновения в разум написано было? Ага… нужен какой-то незатейливый стишок либо куплет из песенки, чтобы застрял в голове и водил чужие мысли по кругу. Так… как насчёт детской считалочки? Вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана: буду резать, буду бить, всё равно тебе галить…»

— Слово предоставляется народному обвинителю…

Словно издалека донёсся до неё голос председателя.

«Вышел немец из тумана…»

— Алексею Евсееву. Прошу вас…

«Вынул ножик из кармана…»

— Уважаемый суд! Уважаемые односельчане! Вчера вечером в нашем селе…

«Буду резать, буду бить…»

— Произошёл ужасный… я бы сказал, немыслимый по своей мерзости случай, а вернее, преступление. Этот человек… — физрук обвиняющим жестом ткнул в сторону нахохлившегося Акараса, — поправ все законы нашего гостеприимства, все человеческие законы…

«Все равно тебе галить…»

— Имел наглость напасть на нашу односельчанку, несовершеннолетнюю девушку, с целью надругательства и лишения чести последней.

В зале послышался глухой ропот негодования, и в адрес обвиняемого посыпалась откровенная брань и угрозы.

— Тише, друзья! — председатель постучал ложечкой по стеклянному графину. — Продолжайте, Алексей Фёдорович.

Физрук кивнул, и его обвинительная речь полилась дальше.

— Этот гражданин, который отказался дать не только какие-либо объяснения своему омерзительному поведению, но и назвать свою фамилию, напал на потерпевшую Лидию Светлову, когда она направлялась в клуб около двенадцати часов ночи.

— Почему так поздно? — раздался чей-то выкрик из зала.

— Администрацией Сельсовета было разрешено проведение молодёжной дискотеки до часу ночи, — ответствовал на реплику физрук и продолжил. — Потерпевшая Лидия начала сопротивляться и громко звать на помощь…

— Кто? Лидка-то? — вновь перебили его из зала. — Да она пятерых таких одной левой отмундо…

— Не, Гришаня… такого не сможет, — прервал крикуна Прохор Завалов и добавил, ощупывая подбитый глаз. — По себе знаю.

— Так вот… — как ни в чём не бывало продолжил народный обвинитель. — На её счастье мимо проходили… — он на секунду замялся, прикидывая, как представить общественности сельскую шпану, — … друзья Лиды и пришли на выручку, предотвратив преступление… м-м… подручными предметами. У меня всё.

— Лидия Светлова, встаньте, пожалуйста, — обратился к девушке председатель. — Скажите, так ли всё происходило, как изложил нам уважаемый Алексей Фёдорович?

— Да, ваша честь, — Лида поднялась со скамьи, незаметно для себя обратившись к председателю, как к настоящему судье.

— Вы ничего не хотите добавить к сказанному?

— Нет, ваша честь…

«Вышел немец из тумана…»

— Хорошо… присаживайтесь. В зал вызываются свидетели… э-э… защитники пострадавшей. Прошу вас выйти вперёд.

Из толпы протиснулось с пяток парней во главе с Васькой-сукиным котом.

— Итак, молодые люди. Расскажите, как было дело.

— Так это, — начал Васька повествование. — Идём мы, значит, с пацанами на дискач и слышим — кричит кто-то… на помощь зовёт. Ну, значит, мы выбегаем из проулка, а там этот хмырь Лидку к земле прижал, руками её лапает и под юбку лезет.

«Вот дурак-то… — подумала Лида, кривясь от Васькиных сексуальных фантазий. — Не было на мне в тот вечер никакой юбки… в джинсах я была… вынул ножик из кармана…»

Но на такую незначительную деталь никто не обратил внимания и Васька продолжил рассказ:

— Ну, мы этого козла с Лидки стащили, а он драться давай… бить нас. Ну, мы взяли, кто что мог и стали защищаться. А потом и вы пришли, значит.

Васька замолчал, вопросительно уставившись на Лиду. Та незаметно кивнула, мол, правильно всё, молодец. Васька облегчённо вздохнул и воззрился на отца честнёхонькими глазами.

— Так… суду всё ясно, — председатель выпрямился в кресле, оперившись обеими руками о столешницу. — Имеет ли что сказать в своё оправдание обвиняемый?

— Имеет… — Акарас насмешливо посмотрел на самозваного судью. — Вы, тупые людишки, ответите за нанесённое оскорбление мне, Акарасу Третьему — Тёмному демону Пятого Круга! Я приведу в вашу деревню тёмное воинство. Каждый присутствующий здесь испытает гнев мой в полной мере. Мужчины будут убиты и съедены на великом пиру победителей, а женщины… женщины будут использованы по прямому назначению… ведь половая структура у наших видов схожа. А теперь ты… да ты, — Акарас упёрся немигающим взглядом в глаза Сидора Завалова, — немедленно развяжи меня и пади ниц перед Великим Князем Тьмы!

Зрачки Сидора остекленели и он потянулся к узлам верёвки.

— Эй, братуха… ты че делаешь?

Прохор Завалов бросился к брату, пытаясь остановить загипнотизированного близнеца, но тот, никак не реагируя на него, продолжал развязывать узлы. Тогда Прохор, ухнув, со всего размаха врезал кулаком по физиономии единокровца, да так, что тот отлетел от Акараса на добрую пару метров, усевшись на задницу и качая головой из стороны в сторону. Под глазом у него медленно наливался синяк. Теперь близнецы вновь стали неразличимы. Сидор поднял прояснившийся взор на брата и испуганно спросил:

— А че это со мной тут было… а?

— Ничего страшного. Тебя наш гость непрошеный зомбировал на послушание, а я тебя вылечил.

— Да? Ну-ка дайка я теперь гостя полечу.

Сидор встал и подошёл к Акарасу, который к тому времени начал гипнотизировать сразу трёх мужиков покрепче.

Конец ознакомительного фрагмента.